Помоги проекту - поделись книгой:
* * *
1.
Проницательный читатель мой, об одном тебя прошу: читая сию историю, не строй никаких политических аналогий и соответствий, то бишь не принимай фигурирующий в рассказе морг – за Украину, агрессивных покойников за бандеровцев, а приехавшую полицию – за столь любимых в России «вежливых людей». Поверь, проницательный, что автор не имел в виду ничего иного, кроме того, что здесь рассказано буквально.
И только под американцами тебе следует понимать именно американцев, и никого иного.
* * *
Работали в одном морге два медбрата, Вася и Петя. Оба любили выпить, закусить, да за девками приударить. А чего? Дело-то молодое. Да и медсестёр там, в больнице, что рядом с моргом, было предостаточно. Ну, а спирт, конечно, медицинский, всегда при них.
И вот однажды привезли в морг свежего покойника. Ну, покойник и покойник, эка невидаль. Медбратья приняли его под роспись, как положено. А как раздевать его стали, смотрят, одёжа-то вся отличная такая, сразу видно, что денег стоит. Джинсы синие, мокасины мягкие, жёлтые; рубаха шёлковая, вишнёвого цвета, куртка мягкая кожаная, всё американское. Ну, и решили они в мешок покойницкий всякое старьё положить, а одёжку хорошую поделить по-братски.
Сказано, сделано. Номерочек бедолаге на ногу повесили, уложили на стол в покойницкой и простынкой накрыли. И ушли работать. В морге работы-то разной немало. Одного унеси, другого принеси, третьего обмой, четвёртого побрей, пятого приукрась да приодень. И так целый день.
И вот, значит, проголодались они и решили перекусить. Петруха за пирожками и огурцами солёными сбегал на рынок, а Васька слетал к своей зазнобе в хирургию и добыл у неё маленький пузырёк спирту.
Ну, как это у них, у работников морга, водится, разложили они свои припасы прямо на покойнике, на простыне, и стали выпивать да закусывать. Такой уж у них был обычай: есть прямо на покойнике. Чтоб крутизну свою друг другу показать, что всё, мол, им нипочём, и даже на смерть наплевать.
Выпили они по глотку крепкого, отдышались, и давай закусывать. Закуска дело весёлое, если под выпивку. Потом ещё добавили, и стали друг другу анекдоты скабрезные травить, да рассказывать, как со своими медсестричками встречались, и как это всё у них происходило. То есть, самую непотребную похабень!
И вдруг... Смотрят, а у покойника этого на простыне холмик приподнимается!.. В том самом месте! Онемели они, и волосы у них на головах у обоих зашевелились... Тут уж смекнули медбратья, что не простой это покойник, а засланный. Да и одёжа, кстати, тоже американская.
Что делать?? Ясно, что: звонить куда следует. Но только Василий свой телефон достал, а покойник уже и встаёт! Прямо в простыне...
Ну, Петруха струсил, пирожки да пузырёк со спиртом подхватил и дёру. Пирожки, кстати, по дороге рассыпал. А Василий на покойника-то уставился, глаза от ужаса выпучил, а пальцы между тем сами нужный номер набирают! Вот что значит практика.
Тут покойник простыню с себя снимает, да в ухо его ка-ак звезданёт! Васька так с катушек и полетел. А мертвец и попёр на него буром! Ты что же, говорит, сволочь, мой кожан надел, мокасы натянул, и на меня же доносить??
Но номер-то был уже набран! Там, куда он звонил, трубку включили, и всё, что нужно, услышали. Пробили, конечно, по базе, кто, где и что, и тут же подскочили на двух джипах. Автоматы, маски, камуфляж, всё как положено.
Когда заскочили они в морг, то первым делом пирожки на полу увидели и очень удивились. «Тут дело нечисто!» - подумал ещё тогда лейтенант Петушков, и, не раздумывая, кинулся в покойницкую. Ребята за ним. А там!.. На Василии уже верхом сидит этот вурдалак и гложет его за нос. Да и другие покойники на столах тоже ведут себя как-то неспокойно!..
«Арестовать! - крикнул Петушков своим ребятам, да на покойников как заорёт: – А ну, тихо мне! Порублю в капусту!!» И всё сразу замерло... Решительно действовал лейтенант, умело!
Ребята, конечно, кинулись на этого вурдалака, заломали, надели наручники. Смотрят, а у него рожа-то вся в крови христианской... Вот упырь!
Хотели они его дубинками отделать, но лейтенант запретил. Разъяснил он своим молодым бойца, что покойники боли не чувствуют, поэтому избивать их – пустое дело. Только личность попортишь и опознание затруднишь. Ну, мешок ему на голову, в простыню завернули, и в багажник.
Вот такая была история... Васька после этого долго ещё в инфекционном отделении лежал, с заклеенным носом, а Петруха ему пирожки носил. 300 уколов ему сделали от трупного укуса! Ничего, оклемался. Задница только от уколов вся распухла, в брюки не влезала.
Потом его вызывали куда следует, и объявили устную благодарность. Сказали даже, что дали бы и медаль, только дело очень секретное, да и медалей таких, за задержание опасных мертвецов, пока не предусмотрено. А вот одёжу покойницкую, как вещдок, приказали всю вернуть.
А покойник этот, как и думали, американским шпионом оказался. Раскололи его, как миленького! Оказалось, специальная программа у них там, у америкосов существует, по зомбированию и заброске потенциальных мертвецов в Россию.
Приедет такой, вроде нормальный мужик, и говорит по-русски. Но как только умирает, становится зомби, и тут же включается у него какая-нибудь русофобская программа. У этого, в частности, было задание разведывать секреты российских больниц, моргов и медучреждений, и всё сразу же через встроенную в мозг систему Глонасс передавать на спутник. А член служил при этом антенной! А совсем не тем, что вы подумали...
И представьте себе, месяца через два или три, встречает вдруг Васька на улице этого самого мужика! Идёт себе в той же самой одежде: в кожанке, рубахе красной, мокасах своих жёлтых, и по телефону разговаривает. Только взгляд у него какой-то замороженный... На Ваську, конечно, ноль внимания.
Наверняка уже перевербовали!
* * *
Долго помнился медбратьям этот случай, с американским покойником. Но потом время прошло, и стал он постепенно забываться. Жизнь молодая брала своё.
Однажды у Васьки неизвестно откуда появился такой специальный грим, чтоб живого человека гримировать под покойника. Такой какой-то крем, со специфическим мертвенно-холодным блеском.
И как-то сидели они, Васька с Петей, закусывали и раздумывали, как можно было бы с помощью этого кремом над кем-нибудь весело приколоться. А то лежит просто так, без дела.
Петька придумал, чтоб загримироваться ночью и завалиться к медсёстрам в терапевтический корпус, но Вася не одобрил. Подумаешь, припрутся два дебила с намазанными рожами... И что?
Долго думали они над приколом, пока Василий, более из них развитый, и даже книжки иногда читавший, не произнёс где-то слышанное: «Эрекция в морге». Это словосочетание ему понравилось, и он несколько раз потом повторял: «Эрекция в морге».
- А чего это? – спросил Петька, который был попроще.
- Эрекция?.. Ну, стояк, попросту.
- Ну, стояк, и чего?
- Так в морге же! Понимаешь? У покойника!
- Да ты что?? А разве у них бывает?..
- Бывает, – задумчиво отвечал Вася, уже начавший в голове обсасывать идею со всех сторон. – Бывает, что и медведь с кручи летает... Про американского забыл, что ли?
- Так то же покойник-шпион был! А тут наши жмуры, обыкновенные. Сравнил...
- Тут ты прав. То был, считай, биоробор. Нанотехника! Нам до этого, как до Луны... А вот как думаешь, врачихи боятся покойников?
- Нет, врачихи не боятся, - уверенно сказал Петруха. – Они привычные.
- А медсестрички? – спросил Вася, жуя привычный пирожок с капустой.
- Тоже не должны, - говорил Петруха. – Хотя... кто как.
- А давай проверим, - со смехом предложил Василий. – Возьми и приведи свою Галку из терапии на свидание прямо сюда, в морг. Тут с ней и займись... А что? Скажешь, что тут, в покойницкой, ни одной
- Ха-ха! – засмеялся Петька. – Можно... А зачем?
Васька почесал за ухом и предложил:
- А ты ей, так, между прочим, скажешь, что у покойников тоже бывает эрекция... ну, стояк, то есть. Она, конечно, не поверит?
- Не поверит, ясное дело. И что?
- И тут ты её подведи к столу с покойником, сними с него простыню, и скажи, чтоб она разделась у него на глазах.
- У кого на глазах?
- У покойника на глазах! А вместо покойника буду лежать я... Понял? Голый и загримированный.
Петька подумал, оценил идею, и покатился со смеху, представив себе обалдевшую Галку, узревшую мертвецкий стояк.
- А вдруг у тебя не встанет? – хохотал он.
- Встанет... Если разденется догола. А потом, чтоб убедилась по-настоящему, предложи ей... Ну, пусть опробует. Усядется!.. – от смеха Васька уже клонился под стол. Петруха сначала тоже заржал, как лошадь, но потом вдруг перестал:
- А если она согласится?
- Покойник против не будет, - загибался от смеха Васька. - Пусть прокатится, ха-ха-ха... На палочке верхом...
- Так получится, что она мне с тобой изменит, – нахмурился Петька. – И у меня же на глазах??
- Ну, ты сказал! – возмутился Василий. – Какая тут измена?? Прикол же! Шутка!!
- Хм... шутка... А кто смеяться будет?
- Ну, сначала ты... глядя на Галку, когда она стояк увидит, - Ваську опять стал разбирать смех. - Потом Галка, когда на него усядется...
- А ты когда будешь? – обиделся Петька.
- А покойнику смеяться вообще не положено, - отрезал Васька. – Не хочешь – не надо! Для него тут стараешься, а он...
Поссорились они тогда, и так этот грим и не использовали. А прикольно бы, наверное, было!
* * *
Петруха дежурил в ночь, один на весь морг, и вечером, когда уже все разошлись, он привёл к себе медсестру Галку. С этой сестричкой из терапии у него уже было: как-то она отдалась ему на дежурстве, наспех, и с тех пор он считал её своей девушкой.
Галя была девушкой скромной, незаметной, и с этим Петькой у неё получилось не потому, что он ей так уж нравился, а просто сильно приставал. Тем более, что никого у неё всё равно не было.
Был, правда, Олег Сергеич, приятный такой врач, стройный, виски с проседью, с которым она иногда дежурила. Но он попросил об этом только один раз... А она долго ещё вспоминала, как тогда ночью, в ординаторской, в белом халате на голое тело она, стыдливо прикрывая глаза, принимала для него разные позы. И он любил её так ласково, так упоительно долго! Но больше не вспоминал о ней... Медсестёр ведь много. И гораздо более красивых.
А Петька был простой обалдуй, и даже, наверное, придурок. Ну, что ж поделаешь... Не всем достаются красавцы и умницы.
В дежурке Петька вытащил из холодильника бутылку шампанского – «Сюрприз, подруга!» - и свои вечные пирожки с капустой.
Они успели выпить по стаканчику, когда подъехала «скорая» и посигналила. Петька чертыхнулся и пошёл открывать. Привезли, конечно, очередного «клиента», закончившего жизненный путь. Санитары внесли носилки в покойницкую и вывалили его на стол.
Петька стал ругаться, чтобы «клиента» уложили аккуратно, лицом вверх, иначе не примет. Те не стали ломаться, уложили, и Петруха расписался в приёмке неопознанного тела. «Без документов», - сказал санитар, закрывая книгу.
Когда машина уехала, Петька позвал Галину:
- Ты как к покойникам относишься? – спросил он со смешком. – Помоги его раздеть.
Галка пожала плечами: как она могла к ним относиться? Никак.
- Ну, давай.
На металлическом столе лежал стройный молодой парень. Было ясно, что умер он недавно, и даже ясно было отчего: правый бок его внизу под ребрами был весь в запёкшейся крови.
- Ножевое, - сказал Петька, с трудом стягивая с тела короткую кожаную куртку: руки покойника сгибались с трудом.
Галка, помогая ему, всматривалась в мёртвое лицо, и ей показалось в нём что-то знакомое. Этот тонкий, прямой, сейчас уже заострившийся нос, узкое лицо, тёмную чёлку она уже видела. Только давно...
Поделиться книгой: