Помоги проекту - поделись книгой:
— А противник нас не запеленгует? — шёпотом спросил у майора Кузнецов.
— Нет. Псевдошумовой сигнал. Мощность "размазана" вот на таком диапазоне, — для наглядности тот показал ширину ладонями, будто рыбак улов. — И оказывается ниже уровня шумов. Без правильно закодированного коррелятора его не выделить. А комбинаций там миллионы.
Тогрута, тем временем, подошла к проектору, и на нём возникло изображение фигуры в хламиде и капюшоне, похожей на средневекового монаха. Женщина подняла руку, поправляя кожистый хвостик на плече, и фигура повторила её жест.
— Вызывай! — распорядилась Осока.
— Есть ответ, — сообщила Падме.
— Это Фалкрэм, — произнесла тогрута на базик. — Кто у аппарата?
Изображение на противоположной стороне проекционного поля замельтешило, и из точек и штрихов сконденсировалась фигурка абонента. Кажется, это не было живое существо. Дройд? Да, это был именно местный робот, видимо, того класса, что называли здесь "астромехами". Во всяком случае, выглядел он примерно так же, как розовый "приятель" Наследницы Нолы и другие, которых земляне в изобилии видели на базе Карес. Правда, в сравнении с ними этот был какой-то… кургузый, словно его копировали китайцы по некачественному фото оригинала. Приплюснутый конус головного модуля, другие пропорции цилиндрического корпуса и слишком крупные по сравнению с ним ноги-подпорки. Дройд издал серию гудящих, бибикающих и хрюкающих звуков.
— Вертолёт? — Осока была немного озадачена. — Почему на связь выходишь ты? Где твой капитан?
Дройд со странной кличкой – впрочем, слово "чоппер" на базик и английском могло означать "прерыватель" или "мясорубка", в зависимости от контекста – выдал длинную серию звуков. Осока слушала и явно понимала эту какофонию. Кузнецов сразу вспомнил байки о том, что во времена "больших" компьютеров опытные программисты будто бы контролировали вычисления по звукам из динамика, подключённого к системной шине.
— Понятно, — сказала она. — Где находится ваш корабль?
Снова гудки и ворчание.
— Готовь переходник, мы идём к тебе. Конец связи, — она отступила из фокуса передающей камеры и пояснила по-русски: — Они упёрли имперский сторожевик, подкрались к "Душеприказчице" и пристыковались к аварийному люку. Вот скажите мне после этого, для чего у них голова? Каску носить?
— А ты поступила бы иначе? — с невинным видом осведомился майор.
— Я? — кажется, женщина слегка смутилась, но только на миг. — Ну, я это я, и у нас "Амидала", мы невидимы полностью. Соваться прямо во вражеский ордер на корабле с одним собранным на коленке противофазником… Даже при наличии "сюрприза" в ангаре…
— Какого сюрприза?
— Эти хохмачи подкинули импам истребитель с электромагнитной бомбой.
— Вот почему у концевого разрушителя такой слабый побочный фон! — сообразила "хозяйка". — Они его оглушили.
— На отходе это не поможет, рядом ещё три дурынды, целые и невредимые, — покачал головой майор.
— "Некромант", "Стряпчий" и "Берейтор", — подсказала Падме.
— Я и говорю, что без нас они не выберутся, — развела руками Осока.
— "Сотки" финишировали в астропаузе, — сообщила Падме через несколько минут.
— Принято, — тогрута подтянула к себе клавиатуру и набрала несколько чисел. — Передай "Искре" микропрыжком перейти в точку вот с этими координатами. Пусть подберут кореллианскую лоханку типа "Векрекс-100", посадят призовую команду и ждут указаний.
— А я-то гадала, где же их "Призрак", — усмехнулась Падме, — неужели на платной стоянке оставили?
— Погодите-ка… — внезапно насторожилась тогрута. — Возмущение в Силе. Э, да там дуэль на полную катушку! Ну нет, не на тех напал, жонглёр желтоглазый, они тебя сейчас знатно погоняют. Жаль, я к самому веселью не поспеваю.
Кузнецову очень хотелось знать, о чём говорит Осока, но спросить, увы, было некого: майор сидел за управлением на возвышении под прозрачным рубочным колпаком, а у самой тогруты спрашивать было как-то неловко. Может быть, это какие-то общеизвестные и очевидные для местных жителей вещи? А Осока, пройдясь по рубке из конца в конец и обратно, неожиданно уселась на диван, выдвинула из стены зеркальную панель и, вооружившись тонкой кистью, дорисовывать на раскрашенном лице белые линии – сначала на щеках, затем от бровей вниз вдоль наружных уголков глаз и вдоль носа.
— По-моему, Инквизиторша с розовыми глазами и то выглядела… менее угрожающе, — с сомнением произнёс майор, косясь на подругу через плечо.
— Я знаю что я делаю, — не отрываясь от своего занятия, сказала Осока.
— Ну да, лицо пострашнее, чтоб мальчонка не влюбился, — прокомментировала Падме.
Осока покосилась на неё недокрашенным глазом:
— Злые вы. Уйду я от вас.
— Просто мы не понимаем смысла, — сказал майор. — Ты рассчитываешь, что потом, встретив без этих дорисовок, они тебя не узнают?
— Лосат – возможно, для них все хуманы на одно лицо. Остальные… не знаю.
— Тогда к чему разводить этот театр кабуки?
— Театр… Я им счас не театр, я им цирк покажу. С дикими зверями. Совсем наглость потеряли. Сколько можно за ними подтирать? Наши летали, агенты прикрывали, клан сколько раз впрягался – за голое "спасибо", между прочим. А теперь и Служба…
— То есть, раскраска, всё же, боевая? — усмехнулась Падме. — Тогда погоди-ка…
Она ненадолго вышла и возвратилась, неся в руке сложной формы конструкцию из металлопластовых полос. Кузнецов вспомнил, что такими приспособлениям тогруты и твилеки пользуются, когда нужно закрепить на голове видеокамеру, увеличитель или, скажем, фонарик. Обычные оголовья в виде обруча им ведь не подходят.
— Снимай свою корону из золочёных зубов, — сказала Падме, — и надень это. Оно зрительно уменьшит лоб.
— О, действительно, так лучше! — Осока хищно улыбнулась своему отражению, показав зубы. И, перехватив ошарашенный взгляд Кузнецова, спросила: — Что такое, Слава?
— Не знал, что голограммы у вас могут взаимодействовать с предметами.
— А они и не… Падме! Блин…
"Хозяйка" развела руками:
— Ну, спалилась, с кем не бывает. Совсем забыла, что нужно добавлять чуть зерна в изображение и не носить вам кофе.
— Всегда говорил, не носи, сами встанем и возьмём, не развалимся, — сказал майор, разворачиваясь к ним вместе с креслом.
Видя, что Кузнецов по-прежнему находится в замешательстве, Падме пояснила:
— Видите ли, Слава… С одной стороны, я – образ, записанный в кристаллах памяти. Но запись сделана не техническим, а оккультным способом, отсюда мои нестандартные возможности. Сведущие лица, — она положила руку поверх запястья Осоки, — утверждают, что одновременно я как бы призрак самой себя.
— То-то, что сведущие, не я, — поправила тогрута. — Я разобралась только тогда, когда Магистр нам растолковал.
— Ты об этом особо не распространяйся, — добавил майор, обращаясь к Кузнецову. — Прошу не как старший по званию, просто по-человечески.
— Ну, ясное дело. Но есть нюанс: ребята в кают-компании, наверно, тоже видели украшение у вас в руках, Падме.
— Не думаю, — улыбнулась та. — Они там пулю расписывают, и, как раз, решали вопрос, без одной сидит играющий или, всё же, без двух.
Однако, причалить к разрушителю "Душеприказчица", системы которого были повреждены взрывом электромагнитного боеприпаса, "Амидала" не успела. Оптический телескоп уверенно держал в поле зрения участок корпуса с висящим на нём боком сторожевиком типа "Гоцанти", как вдруг продолговатый кораблик отделился от гигантской туши разрушителя и на полной тяге начал удаляться перпендикулярно плоскости эклиптики.
— Что делает этот электронный пакостник? — удивился майор.
— Уводит за собой истребители, — объяснила Осока. — За ним отрядят, по меньшей мере, звено с каждого корабля эскорта. Нет, глядите, его решили загонять тремя эскадрильями. То-то почувствует себя важной птицей.
— А своих он бросил? Не на спасательной же капсуле рассчитывают удрать эти растяпы?
— Нет, конечно. Кейнан жив, с его помощью они прорвутся к челноку или истребителям.
— Думаешь, стартовый конвейер работает? — с сомнением прищурился майор.
— В малом ангаре всегда стоит дежурное звено, просто так, не на подвесках. А вот и наши горемыки. Странно… Ни Кейнана, ни мелкого на борту нет. Неужели угнали ещё один?
— Мамонтом больше, мамонтом меньше, как говорили пещерные люди. Что делаем, подруга?
— Заходи в тыл резерву со "Стряпчего", иначе наших могут взять в клещи. Падме, вызывай корветы. "Двойник" пусть выставят на цэ-эр-девяносто.
Чтобы понять последнюю фразу Кузнецову хватило информации, полученной на "краткосрочных курсах". CR-90 это тоже корвет, но другой конструкции – "сотка", как раз, должна была прийти на смену этой серии, да не срослось, власть поменялась. А система "Двойник", видимо, искажает сигнатуры кораблей. Имперцы получат знатный нежданчик, когда вместо шести мощных, но неуклюжих турболазерных точек их с каждого корабля встретят по восемнадцать спарок, подвижных настолько, что с лёгкостью выцеливают и разносят даже ракету, не то что истребитель.
Уследить за перипетиями боя Кузнецову толком не удавалось, несмотря на то, что и потолок рубки, и голопроектор отображали детальную картину с обозначениями, причём, не аурбешем, а нормальной кириллицей. Слишком уж много вражеских синих меток мельтешило вокруг. Своих, красных, было только семь: корветы, сторожевик, коррелианский грузовик и два истребителя, на которых спасалась с "Душеприказчицы" безбашенная команда реблов. Когда с крыльевых подвесок "Амидалы" стартовали двенадцать универсальных ракет, таких же, как используются в переносном комплексе "Нетопырь", на экране одна за другой погасли сразу девять отметок, но сильно меньше их не стало и после этого.
— Смотри, имп подранил своего! — хохотнул майор.
— Не совсем имп, — подмигнула Осока.
— Однорукий?
— Он. И, смотри, как обставил: первый столкнулся с ведомым, оба живы, но выбыли. А спишут всё на суматоху. Всё, сторожевик подобрал этих орлов, отстреливай вторую партию ракет, и дёру. "Призрак", на связь!
— Слушаю, леди, — на блистере открылось окно, и в нём возникло изображение губастого салластанина.
— Миэл, прими координаты рандеву, перейду к вам на борт, и ждём остальных.
В нескольких десятках миллиардов километров от центрального светила, далеко за фронтом "солнечного ветра", где обнаружить их было чрезвычайно трудно, встретились два корабля. Сначала на голопроекторе "Амидалы" высветилось изображение небольшого звездолёта. Если многие галактические корабли напоминали очертаниями блюдца, то этот – скорее, пузатую электронную скороварку с ручками. Там, где у скороварок расположен пульт управления, торчал сдвоенный блистер кабины с передней турелью, там, где бывает розетка питания – двигательный отсек, роль ручек корпуса играли горизонтальные переходники, а ручки крышки – вторая турель.
— Да, бывают здесь корабли – не красавцы, но этот какой-то особенно страшненький, — покачал головой Кузнецов.
— У него есть один плюс – автономный посадочный модуль, — сказала Падме. — Моими капсулами так не попользуешься, чтобы их достать, надо отстреливать куски брони.
— Зато у тебя фигура, — улыбнулся майор. — В смысле, аэродинамика. А это – комод. Вот зачем, скажи на милость, они сделали эти выступы на днище?
— Контейнеры вешать. Он же, по идее, грузовик, в отличие от меня.
Повернувшись в кресле перпендикулярно оси корабля, майор выдвинул стыковочную галерею – не полностью, только чтобы концы вилки ионизатора на крыле не мешали приблизиться "Призраку".
— Ты смотри, не зашиби там кого по ходу беседы, — напутствовал он жену.
— Бить буду аккуратно, но сильно, — пообещала та, в который раз удивив Кузнецова. Неужели здесь смотрят земные фильмы?? Хотя, после Малого Боцманского от этой инопланетной особы можно ожидать чего угодно.
Внутри "Призрака", сразу от переходника, вёл вверх крутой наклонный пандус. Да что за кривая конструкция? Неужели нельзя было расположить стыкари выше, как сделано на "Амидале"?
— Вот что, ребята, — сказала Осока, когда закрылся люк и лязгнули замки узла, отпуская галерею штабного корабля. — Архаровцы уже вышли на досвет, идут к нам. Встречать их будем здесь же. Изобразите, пожалуйста, почётный караул. Посолиднее, сможете?
— Запросто, — кивнул Кузнецов. — Встречать всяких шишек в армии любимое занятие.
— Некоторые вещи вечны, как Космос, — усмехнулась тогрута. Включила комлинк: — Падме, приём!
— Слышу.
— Нужна твоя помощь. Сделай для детишек голограмму доброго дядюшки Бэйла. Скажешь пару значительных фраз, для важности.
— Могу даже побеседовать немного, — в голосе Падме даже через эфир слышалась улыбка. — Надеюсь, на этот раз ещё и Фалкрэма в капюшоне за тебя изображать не придётся?
— Нет, теперь уж я сама. Устрою им явление Христа народу. Что я, зря красилась, что ли? — тогрута переключила канал: — Чоппер! Что "би-би", соединись с "Амидалой", поработаешь голопроектором.
Из динамика донеслось возмущённое хрюканье, но Осока сдвинула брови и произнесла только одно слово: "Так!" И дройд замолк. Тогрута подмигнула землянам, снова передвинула настройку комлинка и поднялась по выкрашенной в ярко-жёлтый цвет вертикальной лестнице на самый верхний ярус.
"
— Ильяс, ты рядом со мной, — распорядился Кузнецов, приглаживая усы, — вы двое на той стороне. Щитки шлемов – опустить. Равняйсь. Смирно.
Снова залязгали замки, с шипением открылась переходная дверь. На пороге стояла разношёрстная компания повстанцев. Зеленокожая твилека, видимо, та самая, по фамилии Синдулла, красивая, как все они, но одетая в лишённый всякой элегантности оранжевый костюм пилота-истребителя. Девица, на земной вкус, этакого "поволжского" типа в размалёванной, словно комбинезон девушки с "Формулы 1", мандалорианской броне – Кузнецов обратил внимание, что глаза у неё точь-в-точь такого же редкого оттенка, как у Наследницы Нолы. Чернявый горбоносый подросток, похожий на араба или перса, на поясе у него почему-то висел строительный степлер. Высокий квадратный громила-нечеловек с лицом рано облысевшего питекантропа. Как там тогрута назвала этих существ? Лосаты, кажется. И, наконец, спасённый "джедай" Кейнан, что бы ни означало это слово: худой мужчина лет тридцати с короткой стрижкой, зелёными глазами и небольшой "канадской" бородкой, явно отпущенной ради солидности. Ах, да, ещё дройд, который путался под ногами владельцев. Впрочем, он-то, как раз, сориентировался первым. Пока остальные глазели на Кузнецова и десантников, он продефилировал между землянами вверх по пандусу, словно принимающий парад генерал. Капитан не мог не отметить, какой он низенький. Если бы не сомнения, что машинам вообще присущи эмоции, Кузнецов бы, ей-богу, подумал, что у железного ведра комплекс Наполеона из-за невеликого роста.
— Нале-напра…во! — шёпотом скомандовал Кузнецов.
Остановившись на верхней площадке галереи, дройд включил свой проектор, и возникло изображение солидного не старого ещё мужчины, вызвавшего у Кузнецова живую ассоциацию с испанскими грандами. Его уверенный и подчёркнуто-добродушный вид сразу выдавал в нём профессионального политика.
— Здравствуйте, друзья мои! — произнёс мужчина глубоким прекрасно поставленным голосом человека, привыкшего выступать с высоких трибун и обращаться к населению в ходе предвыборных кампаний. — Приятно видеть вас снова.
— Не понимаю, — пробормотал зеленоглазый Кейнан. — Я встречал вас всего однажды, и даже не знаю вашего имени. Почему…
Твилека опустила руку ему на плечо, поверх металлического наплечника, призывая к молчанию. Произнесла торжественно и с каким-то благоговейным трепетом в голосе, словно представляла святого:
— Его имя – сенатор Бэйл Органа.
— А экипаж, а корветы прикрытия?
Твилека подошла к голограмме, встала рядом. Она явно была знакома с этим сенатором, но подмены не замечала. Ну конечно, припомнил Кузнецов, Тиана ведь говорила, что Падме тоже работала в Сенате, уж она-то может воспроизвести поведение коллеги достоверно.
— Из других отрядов Сопротивления, — ответил на вопрос Кейнана фальшивый Бэйл.
— Есть и другие? — ахнула мандалорианка.
— Мы – отряд Сопротивления? — подросток повернул голову и, прикрыв рот рукой, тихо спросил громилу: — Секундочку, ты в курсе, что мы отряд?
— Хм-м. Нет, — отозвался тот.
— Мы не должны были пересекаться, — принялась объяснять твилека. — Попав в руки имперцев, мы не смогли бы рассказать ничего об остальных. Это называется Протокол.
Конспирация это называется, подумал про себя Кузнецов. До чего же бедный у них в галактике язык, элементарных терминов нет!
Поделиться книгой: