Галактический контракт

— Этот хочет летать, дополнительные тесты сделать?

— Там сделаем, когда сосуды придут в норму. Рука, как я понимаю, у вас? — начальница посмотрела на Кузнецова. — Получайте форму, вечером будьте готовы к отлёту.

По окончании осмотра женщина с розовой кожей собрала всех в том же "зале ожидания". Обвела внимательным взглядом серых глаз, сказала:

— Ну что, мои хорошие, посмотрела я ваши результаты. Нуждающихся в срочной реанимации не выявлено, остальное вылечим. Правда, пятерым придётся неделю-полторы провести в стационаре, иначе не выдержите тренировок. И… что ж вы все так печень-то не бережёте, товарищи??

— Так это… — ответил кто-то сзади. — Лечимся от стресса. Только иногда увлекаемся.

— Некоторые увлечения заслуживают периодического отвлечения.

— А как же тогда расслабляться?

— А вы лучше не напрягайтесь, — с улыбкой посоветовала она. — Не то, смотрите, буду оформлять как самострел с удержанием из зарплаты.

Обмундирование выдавали сразу после обеда. Комплект состоял из зелёной короткой куртки и брюк, соединяемых хитрой застёжкой в подобие комбинезона, при этом брючный ремень и всё, что на него можно повесить, оставалось снаружи. Погон не было, вместо них в верхней части обоих рукавов, у самого шва, располагалась пятиугольная нашивка с красной звездой, под которой вертикально размещались просветы и звёздочки сообразно званию каждого. А на груди эти обозначения дублировались – Кузнецов сначала не поверил – довоенными кубиками и шпалами, только изготовлены они были из сплошного металла, без эмали. Синекожий служащий, выдававший комплекты, на ломаном русском пояснил, что знаки хорошо соответствуют панторанской системе обозначений, наносимой на фуражку. Там круг – здесь треугольник, там короткая полоса – здесь кубик, там длинная – здесь шпала.

— А ваш знак что обозначает? — спросил Кузнецов, указывая глазами на "птичку" и кружок на головном уборе каптёра.

— Старший техник, как у вас старший прапорщик, — сообщил тот.

Техник объяснил, как пользоваться станком для подгонки обуви: без прокатки специальными вальками она безбожно болталась на ноге, зато после станка сидела идеально. С одеждой было несколько сложнее, регулировка производилась в каждом шве отдельно, потребовалось с полчаса, чтобы разобраться с "механической открывалкой", при помощи которой производились эти манипуляции. Зато к ужину все были не только обуты, но и одеты, как полагается бывалым воякам. В девять вечера Кузнецов, Ермошкин и ещё трое бедолаг, кому требовалось серьёзное лечение, прибыли, как и было предписано, в ангар. Обстановка в нём заметно изменилась, одни аппараты исчезли, появились другие. Знакомый клиновидный корабль обнаружился на совсем другой стоянке, видно, тоже успел куда-то слетать. Возле трапа, прямо под турелью, пышноволосая начальница карантинной службы разговаривала о чём-то с человеком, с ног до головы облачённым в странные белые доспехи, раскрашенные зелёными полосами. Четверо других в таких же костюмах стояли рядом в шеренгу.

— Что за рыцари пластмассовые? — удивился Сергей Владиленович. В самом деле, элементы доспехов выглядели как банальный пластик. Неужели они способны остановить пулю? С другой стороны, кто знает, насколько прочные у них тут пластмассы. Белый цвет тоже мог иметь практическое значение, если, кажем, в Галактике используется лучевое оружие. Тогда и применение пластика, с его низкой теплопроводностью, вполне оправдано. И шлем интересный. Судя по этим округлым приливам в районе челюсти, в нём может быть встроенный противогаз. Наверняка есть и тепловизор, и связь, и информационные примочки с прицелом, как у земных лётчиков. Тем временем, старший команды "рыцарей" – да, вон и жёлтый кружок младшего сержанта над очками шлема виден – откозырял, подал беззвучную команду подчинённым, они повернулись и слаженно зашагали прочь.

— По вашему приказанию прибыли, — доложил Кузнецов.

— Вольно, вольно. Поднимайтесь на борт, — докторша приглашающе махнула рукой. Капитан всё никак не мог решить, какого она возраста. Выглядела женщина превосходно, и временами казалось, что ей чуть за тридцать, особенно когда улыбалась, а посмотрит серьёзно, задумчиво – и, вроде, значительно старше.

Колонна внутри корабля, и в самом деле, оказалась лифтом. Количество кнопок на его пульте подсказывало, что палуб тут три. Кнопки были обозначены странными символами, а рядом виднелись нанесённые прямо на стену вполне понятные буквы В, Ц, Н. Верхняя, центральная и нижняя, очевидно. На центральной палубе был примерно такой же небольшой зал, может быть, чуть подлиннее, чем внизу. Здесь их встретили двое мужчин в коричневых комбинезонах – одного из них они видели накануне, с тележкой и рационами – "Татьяна"-Тиана, "Марина" и женщина с синей кожей, что отвечала вчера на вопросы.

— Она летает на этом корабле? — тихо спросил Тиану Кузнецов, когда все расселись на диванах у стен.

— Летает, да. В определённом смысле, — девушка беззвучно захихикала. — Вообще, это Рийо Чучи, Генеральный директор всего нашего концерна "Индесел". А корабль используется как мобильный штаб.

— Демократичная, однако, у вас начальница. Возить простых наёмников на штабном корабле…

— Она нормальная, да. Но, вообще, дело не в этом. Не всякий корабль проскользнёт незамеченным сквозь ваши противоракетные системы. Этот – может.

— Мы уже летим?

— Да. Я бы попросила экипаж включить экраны, но не хочу мешать им, — она кивнула на Чучи и карантинную начальницу, обсуждающих что-то на краешке другого дивана. — Вы же видели, выявлены подосланные агенты, придётся с ними разбираться.

— В обязанности Карантинной службы входит и контрразведка?

— Все виды угроз. На терминале, где мы работали ранее, создать отдельную службу безопасности было невозможно, вот мы всем подряд и занимались. Теперь привыкли.

Между тем, Ермошкин разговорился с "Мариной".

— Как, всё-таки, вас зовут на самом деле? — поинтересовался он. — А то затеяли какие-то игры в земные имена, даже странно. Мы ведь не пацаны уже.

— Почти так и зовут. Маррен Беренко, — улыбнулась рыженькая. Положила руку на запястье коллеги: — Это – Тиана Вао.

— А начальницу вашу?

— Дэя. Дэя Р'Валуси. Пишется вот так, — Маррен начертила фамилию на экране планшета сначала латинскими буквами, потом кириллицей.

— Смотрю, у вас русский язык распространён.

— Относительно, — подтвердила Тиана. — Один из учредителей компании – землянин, сначала его семья, а потом и мы научились.

— Во-вторых, у нас много народа с планеты Брег, — добавила Маррен. — Вот ребята, механики, например. Их язык довольно похож на ваш и на српски. Знаешь один, считай, знаешь все три. Удобно. Жаль, на нашей планете этот язык исчез, мне также пришлось с нуля учить.

— Маррен – набуанка, это одна этническая группа с бреганцами, — объяснила Тиана. — Хоть и на другом конце Галактики.

— Сколько же всего в Галактике обитаемых планет? — спросил Сергей Владиленович.

— Много, порядка миллиона. Правда, большинство или дикие, на доиндустриальном уровне, или малонаселённые, сеттлеры.

Они успели обсудить ещё пару интересных вопросов, а потом на пороге зала появился один из механиков и сообщил, что станция просит подождать восемь минут, пока отправится транспорт. Речь его звучала немного странно, как у болгарина или югослава, но, в самом деле, вполне понятно.

— Что за вопрос, подождём, — пожала плечами Чучи.

— Иан, изволи включити обзор, — попросила Тиана.

— Легко! — механик скрылся за дверью, и тотчас же засветились панели над диванами, а на молочно-белом потолке появилось изображение, в первую секунду мутное, затем прояснившееся. Стены и потолок казались теперь панорамной крышей с тонкими рамками переплётов и цельным прозрачным куполом, за которым открывалась панорама космического пространства. Справа ярким светом сияло центральное светило, впереди и выше плыла в пустоте космическая станция, похожая на вазу на высокой ножке. Её чаша была обращена вогнутой стороной к звезде, очевидно, собирая лучистую энергию для дальнейшего преобразования, "ножка" казалась резной из-за различного диаметра составляющих её отсеков. Возле нижней части ножки, прилепившись боком, чужеродным предметом висела ещё более странная конструкция, отчасти напоминающая футуристический пистолет. Эллиптический "казённик", тонкий, как спица, "ствол" с огромным набалдашником, "ручка", набранная из разнокалиберных цилиндров, "брусков" и "сосисок". Судя по жерлам реактивных двигателей на срезе "набалдашника", это была разновидность космического корабля.

— Фрегат "Хелси", — подтвердила Тиана предположения Кузнецова. — На нём, как раз, находится наш основной госпиталь.

Размер сооружения и фрегата земляне смогли оценить лишь несколько минут спустя, когда корабль приблизился к одной из толстых квадратных "шайб", ближняя стена которой открывалась прямо в космос, как и на предыдущей базе. Длина стороны квадрата на глаз была примерно сто – сто пятьдесят метров, диаметр чаши – больше раз в пять. Значит, фрегат длиной метров триста, не меньше. Разрешилась и загадка с воздухом. В момент, когда корабль пересекал границу ангара, Кузнецов успел разглядеть слабое свечение, будто плёнка мыльного пузыря. Вот что удерживает атмосферу! Плавный разворот, едва слышный стук вышедших стоек шасси, корабль мягко просел вниз и замер. На этой палубе звука касания нельзя было расслышать вовсе.

— Поздравляю с прибытием, — улыбнулась Генеральный директор. — Тиана проводит вас до госпиталя.

— Да-да, идёмте, — вскочила та.

Впрочем, далеко они уйти не успели. Буквально возле крыла Тиану окликнула другая девушка, точь-в-точь такая же розовая, как доктор Дэя, но с каштановыми волосами, заколотыми на затылке. Тиана жестом извинения приложила к груди руку и заговорила с ней. Офицеры переглянулись снисходительно: женщины, что поделаешь, поболтать для них одно из важнейших занятий.

Сзади раздалось какое-то жужжание, шаги. Кузнецов не сразу обратил на него внимание, разглядывая соотечественницу Дэи, но следом послышался стук и возглас:

— Кефл, гайз!

Капитан оглянулся и оторопел. Двое служащих под присмотром Маррен Беренко выкатывали из корабля продолговатый цилиндрический контейнер. Ещё несколько таких же цилиндров лежали в ряд – вернее, висели невысоко над полом – возле кормы. Верхняя половина каждого контейнера просвечивала насквозь, и Кузнецов разглядел, что внутри лежат люди. У ближайшего человека не было обеих ног.

2

— Парни, посмотрите, — сказал Кузнецов.

Из трюма, тем временем, продолжали появляться всё новые контейнеры. Теперь на них в молчании смотрели все, читая про себя. Десять, пятнадцать, двадцать…

— Ваши коллеги, получившие увечья в земных войнах и конфликтах, — пояснила подошедшая Р'Валуси. — Жаль оставлять их жить на пособие и спиваться.

— У вас научились отращивать утраченные конечности? — спросил Ермошкин.

— Как вам сказать… Это могут сделать клонеры. Правда, и просят за такую услугу галактически дорого, и времени на выращивание требуется больше стандартного года. Обычно мы ставим механические протезы. Хороший протез не дороже спидера, а восстановление функции полное, хоть танцуй, хоть летай.

— Братцы, это же Ильяс Закиров! — воскликнул Ермошкин, наклоняясь над одним из контейнеров. — Я с ним вместе в Первую воевал.

— Травма минно-взрывная? — осведомилась Маррен.

— Да, прыгающая мина. Ещё в спине шарики сидят, насколько я знаю. Не все извлекли.

— Извлечём, не трагедия. А ноги штопали, как придётся, — страдальчески поморщилась Дэя. — Несколько часов возиться, пока разрежешь, заживишь…

— Ходить, надеюсь, сможет?

— Ходить? Через месяц в строй и учиться, учиться, учиться! — фыркнула Маррен. — Я поставлю его завтра последним, чтобы график не сбивать?

Дэя покосилась на Ермошкина, покачала головой:

— Лучше прямо сейчас, хирурги свободны.

— Может, не стоит, на ночь глядя? — сказал Сергей Владиленович. — Рука дрогнет…

— У механического хирурга не может дрогнуть рука, — улыбнулась розовокожая. — Там установлены самоцентрирующиеся шарниры и прецизионные приводы. Не волнуйтесь, к утру ваш друг будет в сознании и с ногами, поможете ему учиться ходить. Всё, всё, идите, не мешайте. Тиана!

Пока ожидали лифта, молодой парень, старший лейтенант Валера с пункта управления Военно-Космических сил, комиссованный, по его словам, из-за болезни почек, поинтересовался у сопровождающей:

— Скажите, Тиана, корабли того типа, на котором мы летели, очень распространены? Я имею в виду, в вашей компании их много?

— Нет, всего два, — ответила та. — Корабль военный, и достать его очень непросто.

— Тогда, вы, может быть, знаете, как зовут девушку из экипажа? Чёрные волосы, карие глаза и… — парень потянулся левой рукой к щеке. Тиана остановила его руку, вздохнула сочувственно:

— Я поняла. Ужасно не хочется вас огорчать, но придётся. Та, кого вы видели, всего лишь виртуальный компаньон. Своеобразный посредник между корабельной кибертроникой и окружающими разумными. У неё есть собственное мнение, есть характер, но она – не живой человек. Настоящая сенатор Падме Наберри Амидала умерла четырнадцать лет назад. В её честь назван этот корабль.

— Так "Амидала" это имя, — Валера оглянулся в сторону ангара, и в глазах его была тоска. Вздохнул: —  Если бы не она, меня бы здесь не было.

Электронные хирурги местных оказались подлинными кудесниками. Сделанные из тускло блестящего металла искусственные конечности начинали действовать с первой же минуты пробуждения пациентов. Слушались они не у всех одинаково хорошо, врачи объяснили, что это из-за давности ампутации, нужно два-три дня на привыкание. Но пальцы механических рук чувствовали, как настоящие. Прооперированный на другое утро солдат, которому в девяносто шестом оторвало по локоть правую руку, с закрытыми глазами уверенно называл палец и фалангу, которую трогали товарищи. Кузнецов и Ермошкин помогали осваивать механические ноги сержанту Ильясу Закирову. В первый день Ильяс только переставлял их, повиснув на руках офицеров, на второй, держась за стену, сам дошёл до туалета, а на третий смог, хоть и медленно, идти без опоры.

На следующее утро после того, как последние из бедолаг, спавших в медицинских капсулах, получили свои протезы, землян собрали в конференц-зале станции, и началась учёба. Язык, теория ведения боевых действий, язык, матчасть пехотного оружия и снова язык. Теоретический курс оказался интересным, но чего-то кардинально нового не содержал. Большинство вооружений на поле боя стали энергетическими, появились дефлекторные поля, защищающие как отдельные единицы, так и целые подразделения, реактивные ранцы, лёгкая индивидуальная броня типа боевого скафандра. В то же время, маскировке на поле боя стали уделять меньше внимания, должно быть, из-за того, что средства обнаружения усовершенствовали настолько, что, как ни прячься, засекут всё равно. Армии часто сходились лоб в лоб в полный рост, как во времена наполеоновских войн. Впрочем, применялись и засады с использованием сложнейших электронных средств обмана сканеров противника. Ну, а уличные бои в населённых пунктах почти не отличались от знакомых всем присутствующим по Афгану, Молдавии или Чечне. Местный язык "межнационального общения" – он назывался базик – довольно сильно напоминал английский, который с разным успехом учили все собравшиеся, к тому же, он был упрощён до безобразия. Стандарт базика содержал всего 850 общеупотребительных слов, а более сложные понятия образовывались сложением корней, наподобие "караван-сарай" и "секир-башка". Правда, сверх того профессионал должен был знать около тысячи слов "по специальности", но военно-технические термины, как раз, очень напоминали терминологию "вероятного противника", и с ними особых проблем не возникало. Через десять дней интенсивной зубрёжки на местном языке начали понемногу общаться даже самые неспособные.

Шли дни за днями. В программу обучения добавлялись новые курсы, уже на базик, практические стрельбы и понемногу, под контролем врача – физическая подготовка, чтобы восстановить былую форму. Стрелять из галактического оружия новичкам нравилось. Бластеры почти не давали отдачи: плазменный "болт" летит в несколько раз медленнее пули, к тому же, он легче, а отдача, как известно, и зависит от начальной скорости и массы, причём, в квадрате. После земного пулевого оружия это воспринималось как лёгкое подрагивание. В мишень попадали на отлично все, в том числе, "наземный космонавт" Валера Маслов, который искренне признался, что по стрельбе всю жизнь был двоечником. На физподготовку тоже ходили с удовольствием. Кому не хочется вновь ощутить себя здоровым?

Понемногу земляне привыкли к жизни на станции. Им уже не резал глаз синий оттенок кожи местного людского персонала. Начали они постепенно привыкать и к виду инопланетных видов. Забраков, на голове которых рядами росли небольшие костяные рожки – разное число в зависимости от племени. Разноцветных твилеков, сплошь красивых, как участницы "Мисс Вселенная". Именно к этому виду принадлежала жёлтая Тиана Вао. То, что земляне по наивности приняли за обмотанные лентой волосы, оказалось парой растущих на голове над ушами гибких подвижных щупалец. В обычной жизни твилеки их не прятали, наоборот, часто можно было видеть, как женщины жестикулируют ими во время разговора, а у кого подлиннее – пользуются как дополнительными пальцами. Эти "живые косички" кое у кого из землян вызвали неприятные ассоциации, но большинство были с ними не согласны. Подумаешь, хвостики! На станции встречались существа куда более причудливой, если не сказать отталкивающей наружности. Кузнецов, глядя на некоторые виды, невольно думал: как хорошо, что большинство населения станции составляют, всё-таки, люди и им подобные! С другой стороны, судить о ком-то по внешности, как минимум, опрометчиво. Одну такую ошибку они уже допустили в самом начале. Впервые увидев существ с ярко раскрашенными лицами и в странных платках, полосатых, как головной убор египетских фараонов, Ермошкин удивился:

— Это ещё что за публика?

— Папуасы Космоса! — съязвил кто-то из землян. — Небось, аборигены из этой солнечной системы.

Оказалось, что нет. Тогруты, так назывался вид, происходили с планеты по ту сторону галактического ядра и были весьма культурной и образованной расой. Один из них занимал пост производственного директора, то есть, отвечал за все заводы корпорации. С другой, дамой лет примерно сорока, земляне познакомились две недели спустя, когда начались лекции "по международному положению". Несмотря на то, что языком вновь прибывшие владели ещё неуверенно, речь тогруты была понятна почти полностью: простые слова, внятное, чёткое произношение и пояснения именно там, где это требовалось. С другими преподавателями не сравнить. Бегло пройдясь по древней истории заселения Галактики, преподавательница более подробно остановилась на событиях давностью в двадцать-тридцать лет. Без них трудно было объяснить современное положение дел. А затем начала рассказывать о ситуации в разных регионах, от Ядра к периферии и с условного "юга" на "север", перечисляла основные действующие силы. Слушали тогруту со всем вниманием: надо же знать общую обстановку там, где придётся работать. Выходя из конференц-зала после одной из таких лекций, Кузнецов сказал Ермошкину:

— Это их Внешнее Кольцо сильно напоминает Дикий Запад, не находишь? Грызня с аборигенами, уголовщина как норма жизни, право сильного…

— Очень похоже, — согласился Сергей Владиленович. — Мне что непонятно-то: по её словам, этот регион люди осваивают много тысяч лет, и до сих пор в таком режиме.

— Вы не учитываете масштаб территорий, — сказала за их спинами преподавательница. — И их заселённость. Во внешнем Кольце уйма необитаемых систем, где можно спрятаться и оттуда наносить удары. Представьте себе огромный лес. По нему легко передвигаться, залезть на дерево тоже легко, но крона не просматривается ни снизу, ни сверху. И королевская дружина не знает, на каком из удобных деревьев прячутся разбойники. Вырубить эти деревья… ну нет у короля такой технологии. Понимаете?

— Да, так, действительно, можно играть в прятки до бесконечности, — кивнул Ермошкин. — Всё, что нужно для существования – отбирать грабежом. Засады и караваны-ловушки дадут результат, но частичный, ведь можно нападать и на поселения.

— Что они и делают, — подтвердила тогрута.

Кузнецов слушал их диалог и никак не мог понять, что же кажется ему странным. Наконец, сообразил.

— Вы изумительно говорите по-русски, профессор, — сказал он.

— Да, у меня была возможность научиться, — улыбнулась она.

Сергей Владиленович хмыкнул, похоже, до него тоже только дошло. Сказал:

— Я, конечно, извиняюсь, но не удобнее ли было бы ваш курс читать на русском?

— Намного, — согласилась она. — В том числе, для меня самой. Стандарт сильно ограничивает возможности лектора, а академической лексикой вы ещё не владеете. Но… вам нужна языковая практика, всеми возможными способами. Думаете, из ваших преподавателей одна я знаю русский язык?

— Слышал я, во Иностранном легионе для быстрейшего усвоения языка принято говорить только по-французски, — заметил Кузнецов. Ермошкин толкнул его локтем: молчи, мол, а то, не ровен час, и здесь введут. А тогрута засмеялась:

— У нас до такого точно не дойдёт. Что же, мы, сами не всегда используем базик, а вас будем заставлять? Нечестно.

Первая боевая работа для новичков нарисовалась неожиданно, ровно за два дня до первого зачёта по курсу первоначального обучения. Рано утром на пороге каюты, где жили теперь Кузнецов и Ермошкин, возник боевой робот, похожий на воина в металлических доспехах. К слову, в Галактике все кибернетические машины почему-то называли дройдами, и лишь иногда использовали слово "андроид", когда дело касалось таких вот человекоподобных механизмов.

— Капитан Кузнецов, — ровным женским голосом произнесла металлическая статуя, на груди которой возле левого плеча красовалась греческая буква "бета". — Вам необходимо прибыть на совещание, начало через восемнадцать минут. Я провожу.

В рубке штабного корабля, кроме госпожи Рийо Чучи, розовой Дэи Р'Валуси и старшего полковника Вантезо, должность которого звучала "начальник штаба пограничных сил", находились ещё трое. Высокий грузноватый майор-землянин был командиром "Амидалы". На Земле он, вроде бы, служил в космических войсках, как и Валера Маслов, а здесь работал уже несколько лет и, как говорили, стал неплохим пилотом. Какое положение в компании занимает решительная молодая женщина тогрутской национальности, беседующая с Чучи, Кузнецов за месяц так и не уяснил. Во всяком случае, не просто дочка профессорши-международницы, и уж точно не просто супруга майора. Большинство местных относились к ней с неким опасливым почтением, называли "леди" или "мастер" – на последнее она, как правило, неодобрительно морщилась. Другие, наоборот, общались запросто, по имени. Имя у тогруты было занятное, словно прямиком из Древней Руси. Осока. Вряд ли простое совпадение звуков, с учётом того, что мать-профессоршу звали Ирис. Вот и удивляйся, откуда в Воронеже наши африканские названия. Ещё одну женщину Кузнецов узнал не сразу. Секундочку, да это та самая виртуальная компаньонка, "хозяйка" корабля! До этого капитан видел её всего один раз мельком и теперь разглядывал, поражаясь качеству голографического изображения. Прямо как в фильмах-постановках, что смотрели здесь вместо кино и телевидения. От реального человека не отличишь. Она сидела на одном из диванов, наблюдая, как полковник Вантезо и майор просматривают какую-то схему на главном проекторе. Гляди-ка, а с майором они, и вправду, похожи. Когда вместе, это заметно: овал лица, брови и особенно глаза. Тиана Вао, с которой Кузнецов за это время довольно близко подружился, пересказывала историю, будто бы мать Падме Амидалы в детстве кто-то – или что-то – похитил с Земли. Оставшиеся дома родственники так и не узнали бы, что она жива, что у неё есть муж, дети и внуки, если бы через многие годы майора не занесло сюда такой же "оказией", и он случайно не столкнулся с собственной троюродной сестрой. Кузнецов тогда не поверил в такую мексиканскую мелодраму… и, похоже, зря.

Кузнецов не заметил, как вошёл ещё один участник совещания, специалист по сапёрному делу Юра Куракин. На Кавказе ему перебило осколком позвоночник, и целых пять лет он передвигался в инвалидной коляске, пока галактические медики не восстановили нервные волокна с помощью искусственных проводников. Госпожа Генеральный директор покосилась на цифры времени на стене, одобрительно кивнула и сказала:

— Раз все в сборе, начнём чуть раньше. Прошу садиться. Товарищи офицеры, я пригласила вас вот в связи с чем. Пришло сообщение из системы Панторы, где родились мы с полковником Вантезо. Там сложилась щекотливая ситуация, и нужна помощь сторонней силы. Корабль с представителям планеты на подходе к станции, они всё объяснят более подробно.

Встреча произошла без оркестра и почётного караула. "Амидала" и панторанский корвет состыковались в открытом космосе в нескольких тысячах километров от станции, и гости по горизонтальной галерее сразу прошли в гостиную – зал, расположенный позади рубки. Генеральный Директор, полковник и Дэя ждали их у дверей, остальная компания наблюдала за происходящим из рубки, с помощью видеостен. Смотреть было не очень удобно: диваны в рубке находились по периметру стен и были обращены внутрь. Поэтому Кузнецов притулился боком у двери, Куракин – в угловой части дивана, майор и "хозяйка" корабля расположились так же по другую сторону входа. Тогрута села чуть дальше, закинув локти на спинку дивана, и прикрыла глаза. Со стороны можно было подумать, что она вообще задремала, но кто их знает, этих инопланетянок… Видеостены давали изумительное изображение, ни тебе "зерна", ни падения чёткости, хоть носом уткнись, и казалось, встреча происходит за тонким стеклом, а не за двойной герметичной переборкой толщиной в ладонь. А вот для того, чтобы следить за беседой, Кузнецову и Куракину потребовалось напрячься: она, в отличие от разговоров в рубке, велась на базик.

Гостей, как и встречающих, было трое, и главной среди них, видимо, тоже являлась женщина – симпатичная толстушка лет примерно сорока с большими глазами и полными губами.

— Премьер-министр, — приветствовала её кивком Рийо.

— Генеральный директор.

Один из спутников высокопоставленной дамы также был панторанцем. Второй – ботан, словно сошедший со страниц земных сказок о животных.