Приключения в деревне

через Шервудский лес.

Отважный Робин говорит:

Идём наперерез!

Баллады о Робин Гуде.

В некотором отдалении стояла Таня, рядом с ней стояли ещё две девчонки. Денис было удивился, откуда третья, но разобрался, что одной из них, в платьице, лет одиннадцать, ну двенадцать максимум, так что она была наверняка пристяжной. Вообще, если быть честным, Денису нравились такие девочки. У них были наивные нежные мордочки, Денис прозвал их про себя мамины дочки, у них были замечательно тоненькие фигурки, в которых почти всё (кроме грудей) было на месте, всегда круглые попки (куда что потом девается?), и не было презрительного отношения к парням. В метро (опять метро!) Денис всегда старался облапать таких девочек, так как шума они не поднимали, а либо молча старались отодвинуться, либо просто не замечали. Они были основным его нечастым урожаем (ну, часто ли встретишь в транспорте, пусть даже в автобусе, симпатичную девчонку одиннадцати–двенадцати лет, и чтобы была толпа, и чтобы она была рядом, и чтобы рядом не было его родителей, препятствовавших его перемещениям. И чтобы ей не сразу удалось вырваться из Денискиных рук. Бывало, впрочем…) Вторая девчонка была другого, чем Таня, типа. Ладная, крепкая фигурка, ростом чуть ниже, чем Денис, очень светлые волосы, за что Денис немедленно дал ей про себя прозвище Беленькая. Впрочем, не только поэтому. Раньше она, видимо, могла относиться к разряду маминых дочек, о чём свидетельствовали яркие голубые глазки, смотревшие на мир просто и весело. Яркие, будто накрашенные губы (может, правда накрашенные?), веснушки через тонкий нос. Немного, но есть. В целом она производила впечатление именно девчонки, несмотря на то, что и грудь у неё уже заострилась, и попа была существенно покрупнее, чем у Тани, и ноги покрепче. При этом правильность фигуры сохранялась, и она не выглядела ни тяжёлой, ни толстой. Может быть, за счёт достаточно длинных ног и достаточно тонкой талии. Фигуристый бабец, как сказал бы Дима. Жаль, шорты на ней были явно жёстче и длиннее, чем на Тане.

— Это Денис, — сказала Таня, — мой двоюродный брат. Это Ира, а это Лена, её сестра. Пошли? — И они пошли. Чтобы не молчать, Денис спросил:

— А речка тут у вас далеко?

По тому, как уверенно отвечала Ирка, Денис понял, что простота её внешности в значительной степени обманчива.

— Если прямо, то вон, — она махнула рукой, но там камыш и вообще… А там, где песок — это туда, — она снова махнула рукой, — но идти минут десять–пятнадцать.

— А рыба водится?

— Головастики… — Ирка пожала плечами.

— А где вы в разбойников играете? — Вопрос произвёл поразительный и неожиданный эффект. Лена разинула рот, глядя на Дениса, Таня смутилась, а Ирка, остановясь, посмотрела на Дениса ошарашено, затем на Таню, как на дуру, и вдобавок ещё покрутила пальцем у виска. Таня бросила быстрый взгляд на Дениса, подхватила Ирку под руку и увела её вперёд, шепча что–то убедительное на ухо. Лена и Денис двинулись не торопясь за ними. Лена совершенно бездумно жевала травинку, а Денис рассматривал шагающие перед ним попки. Поизящнее — Танина, повыразительнее — Иркина. Денис мог бы сказать, что именно Иркин тип привлекал его взгляды и руки. Таня — не в счёт, она — аномалия. А так — берёшься, так чувствуешь, за что берёшься. Не в смысле жирно, а в смысле каждая часть тела имеет свой неповторимый профиль. У Дениса появилось ощущение, что Таня рассказывает про сегодняшний случай. На душе у него заскребли кошки. Конечно, они не договаривались о молчании, но, кажется, это и так было ясно. Конечно, Денис мог бы рассказать о том, как он подглядывал за Танькой, но если бы даже это и сравняло бы счёт (в чём он сомневался), то Ирке всё равно было интереснее слушать про обратное. Впрочем, всё равно придётся делать вид, будто ничего не произошло, а даже если и произошло, то, в конце концов, это она плясала голой, а не он. Всё равно обидно, чёрт возьми. Дуры они, эти девчонки. Ничего не соображают. Где им понимать, что такое разбойничье братство…

— Ну хорошо, — сказала громко Ирка, и обе остановились. Ира оглядела Дениса тем самым оценивающим взором, Таня пошла рядом с Денисом в весьма хорошем настроении, а Ирка отвела вперёд сестру и что–то, тоже шёпотом, ей втолковывала минуты две. Сестра заученно кивала, и Денис понял, что она полностью подчинена старшей. После разговора Лена смотрела на Дениса, как ему показалось, с некоторой опаской и любопытством. Тем временем они подошли к речке. Денис не понял, откуда на Тане взялся купальный лифчик, Ирка полностью оправдала Денисовы представления о её теле, а Лена порадовала его тем, что купалась в простых белых трусах. То, что было у неё на груди, внимания не заслуживало, так, две припухлости, а вот мокрые трусы просвечивали даже очень. Денис (опять–таки) в первый раз видел воочию то, что ему так нравилось в двенадцатилетках, и считал, что ему повезло третий раз за два дня, так как витринообразие своих трусов Лена обнаружила только спустя некоторое время, и это заставило её покраснеть и надеть платье. Вода в речке была холодная, как из–под крана, и окунувшись пару раз и обсохнув, Денис остался на берегу. Ира с Таней пошептались ещё, наступила пауза. Её прервала Ирка. Лёжа на песке и демонстративно глядя в небо, она безразличным голосом спросила:

— Ну как, в разбойников сегодня будем играть?

Таня смотрела на неё игриво, и Денис понял, что по дороге обсуждалась целесообразность принятия его в разбойники. Перевернувшись на живот, он поинтересовался, каковы правила. Игра оказалась одним из тупейших вариантов вендетты: расходятся из центра рощицы (тут, рядом), затем ловят друг друга, кто оказывается в состоянии вести соперника, тот и считается поймавшим, пойманного отводят в логово, и в поисках золота допрашивают и пытают. Последнее слово девчонки произнесли особенно драматически. Ну что ж, он им покажет. Рощица, или даже небольшой лесок, оказался очень подходящим для игры. С одной стороны он примыкал к лугу с высокой травой, с другой стороны поднимался на холм, содержал кусты, поляны, и даже овраг — всё необходимое. Все четверо вышли на поляну, считавшуюся центром, развернулись по сторонам света, и начали отсчитывать шаги. Отсчитав положенное число, все издали по воплю, и Денис бегом двинулся туда, откуда слышал самый ближний. Время от времени он останавливался и прислушивался. Наконец, услышав шорох шагов (шорох! это ГРОМКО сказано!), он начал красться, и, к своему удивлению, обнаружил Иру, пробирающуюся не за кем–то, а прямиком к центральной поляне. Денис не стал изучать причины этого явления, а зашёл ей в тыл и с разбегу бросился ей на спину. Ирка очень удивилась, затем опомнилась, разозлилась почему–то, стала царапаться, так как другого ей в её положении не оставалось, она была придавлена сверху Денисом, который в пылу борьбы пару раз схватил её за интимные места (очень вкусные, надо признаться!). Затем Денис заломил ей руку, Ирка ещё немного побрыкалась и утихла.

— Поймал? — спросил он отдышавшись.

— Поймал, поймал, — угрюмо ответила Ирка, и Денис громко издал победный клич. Сразу два голоса ответили ему, и вскоре он вышел на поляну, где их уже ждали Лена с Таней. Обе были несколько удивлены, видимо, не рассчитывали, что Денис так быстро совершит захват.

Наступила заминка. Лена смотрела в сторону, Таня и Ира пялились друг на друга. Что–то им было неясно. Ира вопросительно мотнула головой, Таня, усмехнувшись, пожала плечами.

— Ну, где тут у вас логово? — спросил Денис, которого эта пантомима не заинтересовала.

— Ну пошли, — Таня двинулась вперёд. По дороге она убедительно (видимо, не раз повторялось) требовала открыть, где карта кладов, угрожая страшными казнями, Лена радостно добавляла жуткие подробности, а Ирка огрызалась, обещая утопить их в бочке рома и повесить на грот–мачте, пусть только ей развяжут руки. Путь лежал вверх, и Ирку просто держали за руки с двух сторон, а вовсе не связали, но она обречённо следовала с гордо поднятой головой, и не пыталась вырваться, очевидно, правила не позволяли убегать, раз уже пойман. Логово тоже было неплохим: под поваленной елью стоял старый–старый, почерневший от времени бревенчатый навес. Девчонки закидали его ветками, и со стороны он был почти не виден. А если бы и был, он настолько врос в землю, что взрослый не мог бы под ним выпрямиться. В логове стоял вполне приличный пыточный столб, лежал моток эластичного бинта, им Таня с Леной тут же стали прикручивать к столбу Ирку, которая картинно мотала головой и повторяла:

— Нет, я вам всё равно не выдам карту, мои пираты отомстят за меня!

Денис решил простить девчонкам смешение стилей, хотя у них в игре за такое запросто могли разжаловать в дикари. Руки Ирке привязали за головой, а ноги — на уровне коленей — по сторонам столба. Это, отметил Денис, по крайней мере было просто и надёжно. Снова наступила пауза.

4. Школа юных партизан

— Мы не требуем от вас невозможного, мы прекрасно понимаем, что при современных методах допроса у вас нет никаких шансов сохранить тайну.

Р. Хайнлайн. Двойная звезда

— Ну, обыскивай, ты же поймал, — бросила ему Лена, осмелевшая с начала игры. Видимо, в игре она имела статус самостоятельного свободного разбойника. Денис похлопал привязанную Ирку по карманам, провёл ладонями по бокам, отчего она дёрнулась, и посмотрел на девчонок.

— Ну что ты, — снова вступила Лена, — Разве так обыскивают, я тебе так слона спрячу!

Ну, слона ты, положим, не спрячешь, подумал Денис, но спорить не стал, сделал зверское лицо, провёл по Иркиной футболке более тщательно, зацепив грудь (Ирка не шевельнулась), обошёл столб сзади и засунул обе руки в задние карманы Иркиных шорт (попа!), помял, ожидая реакции (не-а!), переместил руки в передние карманы, и они неожиданно сошлись на передней поверхности Иркиных трусов, прямо на верхней части лобка. Ирка обречённо и безвольно стояла у столба. Денис подержал там руки, и… он опять не знал, что делать.

— Эх ты, смотри, — Лена встала, отпихнув Дениса, и выпрямилась перед сестрой. Денис сел радом с Таней и стал смотреть, что будет дальше. Лена артистично подняла пальцем Иркин подбородок, та ответила взглядом, полным презрения, и отвернулась. — Карта должна быть здесь, — произнесла Лена зловеще, и засунула руку за пазуху сестре. Та закрыла глаза, и откинула голову вбок. Под футболкой было отчётливо видно, как она пошарила рукой по груди, прямо по соскам, и схватила в горсть правую грудь. Другой рукой она так же грубо облапила Ирку между ног. Ирка попыталась сжать колени, но бинт, то есть оковы, не дали.

Денис прямо остолбенел. Так им что, значит, тоже интересно? Ну, не понимаю. Они ж девчонки, бери себя за любое место, и… Или что, они хотят, чтобы я… Ах… Ах, вот как! Ну, скажем, меня остановят, если что. Руки его дрожали. Мечты сбываются, а он, дурак, ещё не хотел ехать в деревню, родители настояли.

— Кажется, я знаю, где спрятана карта, — грозным голосом сообщил он, и оттеснил Лену от столба.

— Нет, вы её не найдёте! — ответила Ирка гордо, что Денис воспринял как поощрение, и знак того, что он находится в пределах игры. Он тяжёлым шагом подошёл к столбу, Ирка приоткрыла глаза, и тут же захлопнула их снова. Она слегка покраснела. Денис без предисловий схватил её обеими руками за грудь (классная грудь, гладкая, нежная, упругая!), помял (он, если честно, не знал, как нужно обращаться с этими женскими проявлениями), медленно уцепился за края футболки, и потянул их вверх. Ирка часто задышала, но глаз не открыла. Когда перед глазами Дениса, подрагивая, вывалились из футболки две маленькие острые груди с розовыми сосками, а Лена за спиной довольно заржала, Денис был вынужден сунуть одну руку в карман, чтобы направить вставшего Бена вверх, к пупку, иначе появлялись неприятные ощущения. Никто, впрочем, кроме, может быть, Тани, ничего не понял. Лена переместилась вбок, чтобы лучше видеть происходящее. Грудь у Ирки была бы совсем взрослой, если бы не маленький размер. Соски, в отличие от Тани, торчали не прямо, а несколько в стороны, что придавало им более пикантный вид. Короче, Денису везло в четвёртый раз подряд. И с третьей девчонкой. Денис провёл по торчащим соскам ещё пару раз, ещё пощупал, заткнул подол футболки за ворот, чтобы не падала и не загораживала обзор (то бишь грудь, надо бы и ей слово придумать. Грудь — это грудь, а сиськи — это смешно), и переместился ниже.

— Нет, — сказал он хрипло, для чего ему не пришлось делать никаких усилий, — похоже, здесь карты нет. — Первым делом он медленно, сдерживая дрожь в руках уверенностью движений, твёрдой рукой провёл по Иркиным шортам от пояса книзу. Ах, как красиво смотрелась Ирка в полутьме навеса, с короткой светлой стрижкой, с обнажённой маленькой грудью, вздымающейся и подрагивающей от взволнованного дыхания! И как приятно держать руку на её округлом лобке (более округлом, чем у Тани)! Жестковата ткань шорт, но… Где–то так Денис всё себе и представлял в своих сексуальных грёзах. Мечты, чёрт возьми, сбываются! Он провёл рукой ещё ниже, вдоль штанины, по гладкой коже (ну и нежная у девчонок кожа!), и снова вверх. Естественным образом рука оказалась ПОД штаниной, и, следовательно, внутри шорт. Денис погладил Иркин лобок уже по трусам. Один слой ткани — это было лучшее, на что он мог рассчитывать, шаря руками по девчачьим ляжкам в толкучке. Это если ему удавалось забраться летом под юбку. Но такое бывало редко, кожа — она чувствительна к прикосновению кожи. Итак, вверх, вниз, вправо, влево. А другую руку — на попу. Или на грудь. Ладно, немножко туда, немножко сюда. Ноги у Ирки были слегка раздвинуты, а лобок выпячен (та самая поза, в которую он ставил девчонок в своих мечтах), так что Денис забрался девчонке между ног аномально глубоко. Он с удивлением обнаружил, что почти до самого конца может разместить свою ладонь вплотную к её пишке, и встретить там вторую руку, которую Ирка пропустила (!), слегка отодвинувшись от столба. Она (хе–хе) была покорна судьбе. Денис держал её за самые интимные места между двух своих рук. Перед носом у него торчала Иркина грудь, и он, таким образом, воспринимал всё, что хотел пощупать или увидеть. Приятная, кстати, пишка у Ирки. Мягче, чем у Тани, и выпуклее. Когда Денису удавалось пощупать такое, он считал день удачным. Кстати, когда случалось облапать девчонку с двух сторон, он также считал день удачным. Бен у него в штанах возбуждённо подёргивался. Денис почувствовал, что пора что–то сказать.

— Похоже, они хитрее, чем мы думали, — произнёс он гулко, — но я знаю ещё одно место… И он быстро вытащил руку из–под шорт, и просунул её Ирке спереди за пояс. Там обнаружил резинку трусов, и нырнул под неё. Ирка задохнулась, но глаз не раскрыла. Ленка опять хихикнула. Он просунул точно так же вторую руку сзади. Было классно. Онанизмом он сегодня вечером позанимается всласть. Он перебирал пальцами спереди и сзади, спереди по мягкой щели, ладонью по пушку на мягкой округлости, а сзади то по одной половинке, то по другой, то забирался между ног, ощущая дальний (спереди) край щели. Там было почему–то мокро. После речки, вероятно. Лена заметила, что пояс шорт впивается в Денискины руки и в Иркины бока, и тихо подобравшись, расстегнула пуговицу спереди. Молния разъехалась сама, сразу стало свободнее. Денис, упиваясь возможностями, гладил Ирку спереди и сзади, она, не открывая глаз, взволнованно дышала, подрагивая грудями и иногда шевеля губками.

— Ладно, — сказала Таня, встав на ноги, — карты мы не нашли, теперь ей придётся самой рассказать, где карта.

— Не добьётесь, нечестивцы, — пробормотала Ирка совсем невыразительно. Денис вынул руки из Иркиных трусов и посмотрел на Таню осуждающе. Таня ответила твёрдым взглядом, и Денис смирился. Бог их знает, какие тут правила. Им лучше знать. Он отошёл и присел. С дистанции Ирка выглядела ещё изящнее. То ли из–за поднятых рук, то ли Денис плохо рассмотрел раньше, но талия у нее была очень тонкой, и Денис, возможно, впервые (опять!) осознал красоту вот именно той части Ирки, от пояса до шеи. Таня и Лена присели по сторонам от столба, и в четыре руки медленно стащили с Ирки до колен шорты, а затем и трусы. Ирка открыла глаза, посмотрела на вперившиеся в неё выпученные глаза Дениса, и снова закрыла их. Это ж надо! Прямо всё с не и стащили, прямо при нём, просто сиди и смотри! А Денису было на что посмотреть. Ирка была хороша. К груди присоединились округлые бёдра, и, конечно, пишка. Та самая, что Денис только что лапал. С более светлым и более лёгким, чем у Тани, пушком, более пухлая, какая–то более выразительная… Смотреть и лапать, конечно, разные вещи, и Денис никак не мог решить, что лучше. И то и другое имело своё место в его мечтах. Ирка сейчас стояла обнажённая от груди до колен, то есть напоказ было выставлено как раз то, что обычно пряталось, и в этом был свой особенный кайф. Таня же, сев на корточки прямо перед Ирой, послюнила палец, и нажала им прямо в начале щели. Губы чуть расступились, и палец слегка погрузился в них. Ирка чуть слышно ахнула. Таня стала медленно водить пальцем из стороны в сторону, отчего Иркино дыхание участилось ещё больше. Лена с любопытствующей мордочкой примостилась сбоку, а Денис, сообразивший, в чём состоит пытка, решил использовать случай для изучения поля деятельности. Хоть Таня и танцевала перед ним, но все ракурсы были мгновенны, он же не мог попросить её замереть в каком–нибудь положении (правда, и выбрать наиболее соблазнительное положение было бы трудно). Здесь же, хоть Ирка и стояла неподвижно, но стояла она в информативной позе, а потому Денис пересаживался с места на место, внимательно глядя и запоминая (ему же мастурбировать под эти воспоминания!), как Ирка (и в особенности Иркина пишка) выглядит спереди, сбоку, в три четверти, чуть сверху, чуть снизу… Чрезвычайно приятное занятие. Таня держала свой палец снизу, так что совсем почти не мешала обзору. Иркин силуэт… Линия ноги… Линия пишки… Денис вставал и приседал, выбирая точку наблюдения, чувствуя напряжение и сладкую истому в своём Бене. Бен знал, чего хотел, и Денис непроизвольно поправлял его, сжимал рукой в кармане, каждый раз чувствуя прилив чего–то ТАКОГО в промежности. Лена тем временем встала, и покручивала Иркины соски между пальцами. Пересев в очередной раз, он обратил внимание, что Танька делает что–то совершенно невероятное: засовывает два пальца снизу прямо в Ирку! По самую ладонь! Денис обалдел, но вспомнил, что ему говорили про трах, стало быть, то, что сейчас происходит, это трах пальцами. И ей это нравится? Да, посмотрев на Иркино балдеющее лицо, он должен был признать, что определённо нравится. Хотя выглядело это несколько жутко. Внезапно он обратил внимание, что Ирка смотрит за его перемещениями сквозь ресницы. Он смутился, но подумал: Какого чёрта? Делаю, что хочу. Я разбойник, в конце концов. Он расслабился, отсел в угол, и уже спокойнее смотрел, как Танька доводит Иру (он уже был в этом уверен) до оргазма. Он специально смотрел прямо Ирке между ног, так как понял, что той это нравится. Денис был несколько удивлён. Он не думал, что девчонке может понравиться выставлять свою голую пизду. Или он, по крайней мере, пока таких не встречал. А может, они не говорили. Он стал вспоминать, что вроде бы случалось так, что девчонка не то чтобы не замечала его руку у себя под юбкой… Вот, например, та девчонка, с синим бантом… Ей её отец говорит — иди сядь, а она ему — нет, мол, выходить скоро, я постою. Три остановки — скоро. И ведь как раз кроме трусов под юбкой у неё ничего не было. Так что не почувствовать она не могла. И была у неё возможность отойти в более удобное место. Но ведь большинство возмущается. Нет, что–то здесь не так. Он выпрямился, подошёл к Ирке, и нагло приложил ладонь к её груди. Если ей нравилось ТО, так ей и ЭТО понравится, подумал он. Нет, надо бы выяснить, что же их всё–таки интересует. Ирка похоже, действительно, тащилась от его руки. Он аккуратно положил другую руку Ирке на лобок. Тане он не мешал, её рука была ниже. Один палец он по Танькиному примеру положил в щель, и слегка пошевелил. Как–то по новому он ощутил девчачью пишку под своей рукой, может потому, что чуть ниже Танька шевелила это всё, может, потому, что Ирка в этот момент напрягла живот, но Бен его дёрнулся, Денис сунул руку в карман, чтобы прижать его, а тот вдруг напрягся, и едва Денис успел его сжать, изверг какое–то невероятно мокрое количество жидкости прямо ему в штаны. Денис успел сообразить, что ничего страшного здесь нет, прислонился к столбу, и всё время, пока кончал незаметно для других, старательно впитывал ощущения своей руки на Иркиной пишке, пошевеливая пальцами. Было здорово. Просто замечательно здорово.

Ирка вдруг тяжело задышала, задышала и вдруг застонала, задёргалась и обмякла. Понятно, — подумал Денис. Это у нее оргазм. Девчачий такой оргазм. Без длинных мокрых струй. Лена с Таней отвязали Ирку от столба. Глаза у той были как у пьяной. Девчонки помогли ей привести в порядок одежду, посидели, отдышались. Ирка с Денисом были вымотаны, Танька, видимо, устала, только у Лены были такие же бездумные котячие голубые глазки. Они посидели молча ещё некоторое время. Денис спросил:

— Пойдём ещё окунёмся?

В штанах явно было слишком мокро. Девочки лениво согласились. Денис поплескался в воде, то же сделала Ирка. Таня окунулась разок, а Лена только помочила ноги, не снимая платья. Они разлеглись под высоким солнцем. Денис лежал на спине, сквозь веки просвечивал свет, было хорошо. Он ещё повспоминал, как это было только что, и, почувствовав, что Бен начинает опять твердеть, перевернулся на живот. Интересно, ведь девчонки сначала все — девушки, значит им в первый раз должно быть больно. Значит, Ирка уже не девушка? Вообще–то они могли целку порвать так же, пальцами, даже скорее всего… Интересно, а Таня с Леной? Вот хорошо бы завтра ещё с ними поиграть, если они не передумают принимать его в игру. Сначала поймать Таню, а потом Лену. Или нет, сначала Лену. Таню он уже видел, и даже немножко лапал. А Лена должна быть хороша в роли пленницы, вон она какая тоненькая и гладенькая… и стеснительная. А если привязать, пусть себе стесняется, сколько хочет. Может быть, даже сегодня удастся поиграть? Или они одну игру за день проводят? Спросить–то неудобно… Это всё равно как подойти и сказать, а давайте я кого–нибудь из вас ещё полапаю? С другой стороны, им тоже неудобно предлагать, ведь это всё равно что: А давай ты нас ещё полапаешь? Денис приоткрыл глаза. Девчонки собрались кучкой, и что–то жарко обсуждали. Денис отвернулся, полежал немного, царапая пальцем по песку, в ожидании, пока эрекция уляжется, затем подошёл к девчонкам, которые при его приближении замолкли. Наступило неудобное молчание.

— Есть хочется, — сказала Таня. Да, действительно, Денис тоже ощущал голод. Прямо–таки зверский.

— Обедать пора, — добавила Ира совершенно безразличным голосом. Не сговариваясь, они встали, оделись, Денис проводил взглядом попки и ножки, и они отправились домой. Пообедали Денис с Таней хорошо и с удовольствием, баба Катя уже всё приготовила. Прибежала Лена, скороговоркой проговорила, что они больше сегодня на речку не пойдут, потому что бабушка запрягла их в работу, и убежала. Денис почувствовал острое сожаление, он рассчитывал, что они сегодня ещё поиграют, но… Человек предполагает. Впрочем, не так уж ему и хотелось. Он мог спустить раз пять–шесть за день, но выраженное желание проходило после первых двух–трёх, а последние давались уже с некоторым трудом. Так что он вполне мог потерпеть до завтра, а завтра всё это покажется ещё приятнее.

5. Танина история

Я расскажу вам то, что видел своими глазами или слышал от людей, которым я доверяю

Бузург ибн Шахрияр. Чудеса Индии

Остаток дня он провёл за разной ерундой, размышляя о том, что было, и о том, что, как он надеялся, будет. Денис решил проинспектировать чердак, на который можно было забраться по наружной лестнице типа пожарной. Чердак оказался на разочарование пустым, по стенам там стояло немного слоноподобной мебели: диван (и как только его умудрились сюда втащить?), шкаф, узкая кровать, огромный сундук, пара табуреток и небольшой круглый стол. Посреди чердака торчала кирпичная труба от печки. Шкаф был пуст, а в сундуке лежали совершенно неинтересные покрывала, полотенца и другие тряпки. Было довольно пыльно, но никаких древних предметов таинственного назначения на полу не валялось. Из окна открывался вид на дорогу и часть пейзажа. Видно было изумительно далеко. Снизу послышался Танин голос:

— Дениска, ты где?

С неудовольствием Денис отозвался. Во–первых, он не любил, когда его звали Дениской, во–вторых, ему совершенно не хотелось отрываться от дела. Тем не менее Таня уже поднималась.

— Ух ты, — сказала она, — а здесь здорово! Только пол вымыть надо. И пыль вытереть.

Денис считал, что это совершенно лишнее. Чердак должен пахнуть пылью и заброшенностью.

— А зачем? — спросил он.

— А чтобы на полу можно было сидеть. И на стульях, — добавила Таня, проведя пальцем по табуретке, — Сейчас я воды принесу.

Денис, конечно, не подумал насчёт сидеть. В словах сестры был некоторый резон. Таня действительно умудрилась притащить полведра воды и пару тряпок. Денис взялся чинить выключатель, так как свет не работал, а Таня возилась с тряпками. Денис с удовольствием поглядывал на её стройные ноги, расставленные над лужей воды, на задранную попку, когда она наклонялась с тряпкой в руках.

— А вы давно в разбойников играете? — спросил он безразличным тоном.

— Да уж года два.

— С мальчишками?

— Не–ет, — Таня хмыкнула, — откуда их здесь взять?

— Ну… — вообще–то Денис был доволен, — А местные?

— Да? — Таня обернулась и скроила презрительную гримаску, — А ты их видел? — Пауза. Таня тёрла пол, а Денис пытался открутить заржавевший винт. — А ты сам–то в разбойников играл?

— Я? — Денис не знал, что она имеет в виду, — Ну не в таких. И не с девчонками.

— А когда–нибудь ты с девочками ТАК делал?

Денис старательно рассматривал выключатель.

— Да как… — ответил он, — не так, но…

— А как?

Денис замялся. Ну о-очень неудобно было бы рассказывать о его удачах в транспортной толпе.

— Ну там, знаешь, игра есть, мертвеца оживлять. Да, действительно есть такая игра, когда один лежит как труп, а второй пытается привести его в чувство. Можно смешить, пугать, щекотать травинкой… Вот только последний раз Денис в эту игру играл, наверное, классе в третьем.

— А ты? — спросил он, перехватывая инициативу.

— Что я? — Таня выпрямилась, охватывая взглядом плод своих трудов.

— Ну, тебя когда–нибудь мальчишки того… — Денису не хотелось произносить слово лапать.

— А, — Таня поняла, — было однажды.

— Давно?

— Год назад, в пионерлагере. — Таня бросила тряпку на пол, и присела в уже протёртое кресло. — У нас тогда был концерт, и я была суфлёром. То есть, надо было сидеть и подсказывать, если кто–то что–то забудет. И ещё фонариком подсвечивать в конце. Ну вот, а суфлёры сидят в будках, а у нас будки не было, была только заколоченная дыра в сцене. Так вот они её открыли, засунули туда ящик, длинный, а сверху другой приспособили. И для того, чтобы мне туда залезть, меня туда опускали ногами, а сверху оставались только плечи и руки. Ну, и голова, конечно. А потом ещё сверху ставили такую крышку, чтобы из зала не было видно. То есть, не из зала, а… ну, в общем, понятно. И там так тесно было, что можно было только страницы переворачивать, а ничего больше, ни повернуться, ни тем более вылезти нельзя. И вот представляешь, концерт, народу полно, гости там всякие, родители, цветы там… Все волнуются… Ну, запихали меня в эту трубу, идёт спектакль, я стою, листаю бумажки… И вдруг чувствую, вроде доски на уровне моих коленей под сценой отдирают. Потом вдруг хвать меня за трусы…

— А ты что?

— А что я… пошевелиться–то не могу… Они видят, что я не кричу, на помощь не зову…

— А почему?

— Да ты чего? Там народу тыща, и я им всем буду объявлять, что меня лапают? (Вот это слово, сама сказала!) Ты что! Это вообще значит концерт сорвать! Да, ну они осмелели, стащили с меня трусы, засунули подол за шиворот, и давай лапать по очереди…

— А много их было?

— Чёрт их знает… человек пять, наверное…

Денис внутренне ахнул. Как он хотел бы находиться там, вместе с ними, под сценой, разглядывать и лапать Таньку, которая не может пошевелиться…

— А ты не могла присесть, ноги там согнуть?

— Не-а… там тесно, коленки зажаты, сзади подпирает, так что наоборот…

Денис прямо представил себе, как в дырке ящика торчит голая девчонка, Танька, и её можно лапать, лапать, лапать…

— И что ты делала?

— Ничего… стояла, подсказывала иногда…

— Не пожаловалась потом?

— А на кого? Я их видела, что ли?

— А концерт длинный был?

— Да минут сорок..

— А они долго…

— Да вот почти весь концерт… — Таня глубокомысленно покивала Денису, мол, вот видишь, как бывает… Денис продолжал свинчивать выключатель. Ну почему, почему ТАКОГО не было с НИМ? Уши его горели от зависти, он даже забыл, что эту самую Таньку он сам рассматривал, а если поймает в игре, то тоже будет лапать, лапать, лапать… Было в этой истории что–то завораживающе зовущее, что–то более интересное… Всё оставшееся время он не мог ни о чём думать, отвечал невпопад, пока они ещё некоторое время наводили порядок. Таня даже привела в приличный вид кровать, что–то там постелив, так что на ней теперь тоже можно было лежать или сидеть, или даже спать, если приспичит. Потом баба Катя позвала ужинать. Перед сном он долго ворочался, в голову лезли мысли о том, что Таня за стенкой сейчас опять занимается онанизмом, о том, что неплохо быть девчонкой, когда всё интересное под рукой, о том, кого и как он будет ловить завтра, и заснул, так и не прикоснувшись к Бену, в надежде на завтра.

6. Опять разбойники

— Эй, капитан, — закричал Робин, — привяжи меня к мачте, чтобы я мог взять прицел!

Гершензон. Робин Гуд

Утро прошло запланированно. Они с Таней позавтракали, сообщили бабе Кате, что идут на речку, и пошли к Иркиному дому, который оказался наискосок от них. Пока они шли, Ирка с Леной вышли навстречу. Привет–привет, пошли–пошли… Ирка, встретившись глазами с Денисом, отвела взгляд в сторону, но переборола себя, и уставилась прямо на него, порозовев при этом. Надо же, — подумал Денис — и она давала мне себя лапать вовсю… голая… И ему бешено захотелось ЕЩЁ. На речке Лена оказалась в купальнике, смешно морщившимся на груди. Денис сообразил, что она вчера не знала, что он пойдёт с ними, и собиралась купаться голой. Интересно, Ирка с Таней тоже обычно купаются голышом? Он представил себе эту картину, представил, как он мог бы подглядывать, и поправил Бена. Вода была теплее, чем вчера, они долго резвились, брызгались, Денис пытался в процессе борьбы схватить кого–нибудь за что–нибудь, но девчонки ловко уворачивались, ему удалось только несколько раз схватить Ирку за плечи, а Таню поперек живота, за гладкие мокрые бока, что тем не менее показалось Бену достойным внимания. Лена вообще отошла в сторону, хотя очень активно болела за сестру. В конце концов они замёрзли, вылезли на берег, согрелись… Денис лежал ближе к реке, и девчонки ему со своего места были видны как бы снизу, Денис наблюдал такое и на физкультуре, но сейчас не приходилось прятать глаза от окружающих. Денису уже стало жарко, и он стал подумывать, что играть они сегодня не станут. Сейчас, — думал он, — если они сейчас опять пойдут в воду, то я пойду в кусты, и там займусь Этим. Можно, конечно, нагло предложить самому, но… и кроме того, они хозяева, им лучше знать, что делать. Ирка, прокашлявшись, вдруг произнесла, глядя в сторону:

— Я предлагаю реванш.

У Дениса отлегло от сердца. Да, так получается вполне пристойно и невинно. Она хочет отыграться. Таня выжидательно смотрела на Дениса, а Лена, как всегда — в сторону.

— Ну давайте, — сказал Денис с достоинством. Сердце его снова заколотилось. Сейчас он поймает Таню (в этом он не сомневался), и налапается вдоволь. Он с вожделением посмотрел на Танины колени. Девчонки натянули остатки одежды, причём Денису всё время хотелось их поторопить. На центральной поляне Денис постарался встать рядом с Таней, чтобы расходиться не в разные стороны, а под углом, и, пока они расходились, старался забирать в её сторону. Он тщательно прислушивался и вертел головой, но, похоже, он слегка промахнулся. Он стал забирать внутрь ещё больше, в надежде, что Таня решила охотиться за Леной (всё правильно, ведь Иру уже ловили), и вскоре услышал движение в стороне. Он тихо направился туда, как вдруг из–за дерева прямо на него с воплем бросилась Ирка. Денис приготовился отразить атаку, но тут же на него сзади навалился ещё кто–то, судя по весу, Таня. Он храбро отбивался, стараясь не повредить девчонок (разревутся ещё), тут было не до посторонних хватаний. Он справился бы с ними, если бы подбежавшая Лена не схватила его за ноги. Он хотел было заорать, что это нечестно, но сообразил, что никакого нарушения правил не было. Каждый волен помогать любому. И что теперь будет? Одно дело находиться, как Ирка, голышом, когда рядом ещё двое твоего же пола, и совсем другое, когда один перед тремя девками. И что, интересно, они собираются с ним делать? И он вспомнил, что сам же показывал Тане, что с ним делать… Положение безвыходное. Сейчас придётся позориться. Так значит, они с самого начала собирались его ловить! Значит, прощай дальнейшая игра, ведь сейчас они удовлетворят своё любопытство, и всё …

Тем временем его молча довели до логова. Там, как водится, привязали под шуточки о казнях, особенно старалась Лена. Глаза её горели торжествующим любопытством, она крутилась под ногами, и старалась завязать узлы понадёжнее. Его халтурно обыскали, и торопливо, все втроём, отталкивая друг друга, стащили с него штаны и плавки. Он ощутил какую–то беспомощную выставленность напоказ, как на витрине. А девчонки, как нарочно, расселись прямо перед ним, разглядывая его хозяйство.

Ладно, ладно, — подумал Денис, — а потом я вас поймаю.

Ирка рассматривала его Бена с некоторым недоумением, качнула его пальцем, потом посмотрела на Таню. Таня ответила ей, неопределённо мотнув головой, но Ира, видимо, сообразила.

— Лена, — сказала она твёрдым голосом, не глядя на неё, — снимай платье и трусы.