Семь чудес и проклятие царя богов

– Ну, ты знаешь… это, – повторил Касс. – Смерть.

Я легонько стукнулся головой о деревянные перила, за которыми была видна передняя на первом этаже.

– Мне кажется, мы уже об этом говорили. Нам нужно думать позитивно, помнишь? Мы оба хорошо себя чувствуем, папа работает над…

– Ага, – перебил Касс, – но тебя не пугает первая часть? Про то, что мы хорошо себя чувствуем?

– Меня пугает смерть, Касс! – не выдержал я. – Хорошее самочувствие меня не пугает!

– Но мы не должны себя хорошо чувствовать! – возразил Касс. – К этому моменту у нас обоих – ну, по крайней мере, у тебя – должен был случиться приступ. В этом случае нам были бы нужны процедуры. Но никто не знает, что они из себя представляют!

– Папа работает над этим, – сказал я.

– У него нет связи ни с кем из ИК, так как он узнает? – не отступал Касс. – Я думал весь день о том, что сказал Барри Риз. Почему мы до сих пор в порядке, Джек? Так не должно быть!

– Эй, ребят? – Прямо подо мной показалось лицо папы. Он хмурился. – Вы не могли бы поговорить об этом у себя?

Мы с Кассом бросились в нашу комнату и захлопнули за собой дверь. Я высыпал на стол содержимое карманов, стянул с себя пострадавшие джинсы и быстро переоделся в спортивные брюки, что оставил на полу. Еще одно соглашение, что мы заключили с Кассом: на своей половине комнаты я мог устраивать такой беспорядок, какой мне заблагорассудится.

Слегка расслабившись в удобной одежде, я принялся вышагивать по комнате.

– Ладно, давай над этим подумаем. Интервалы между приступами нерегулярны. Так всегда было. Мы оба об этом знаем.

– Да, но чем старше мы, тем короче они должны становиться, – напомнил Касс.

С этим я поспорить не мог. Профессор Бегад очень конкретно рассказал нам о том, что будет с нами по приближении нашего личного Судного дня.

Короче. Никак не длиннее.

– Думаю, дело в осколках, – высказался Касс. – Помнишь, они раньше были локулусом исцеления. А он предположительно возвращал мертвых к жизни.

– Ты хотел сказать – осколке, – уточнил я.

– Осколках, – Касс пожал плечами. – Я тоже забрал с собой один.

Я удивленно посмотрел на него.

– Серьезно? Почему ты мне не сказал?

– Не думал, что это важно, – ответил Касс. – Я взял его в качестве сувенира. Мой не такой красивый, как твой. Никаких рисунков и прочего. Я считал, что это просто бесполезный кусок мусора. Но теперь…

Он подошел к своему столу, потянул за ручку ящика и достал из него нечто длиной примерно в три дюйма, завернутое в ткань.

– Он довольно страшненький.

Я услышал какой-то шорох из горки насыпанной на стол мелочевки и невольно отпрыгнул в сторону.

Касс выронил свой осколок.

– Ого. Ты что, принес с собой мышь?

Шорох стих. Я перемешал рукой кучу и вытащил из нее пару фантиков от конфет. Никаких грызунов там не было.

Только мой осколок.

– Подними его, Касс, – тихо попросил я. – Свой осколок.

Касс сглотнул. После чего подобрал с пола плоский кусочек локулуса. Одновременно с этим мой осколок принялся подскакивать на столе, точно мексиканский прыгающий боб.

– Ого… – повторил Касс.

Нагнувшись, я внимательно изучил свой осколок, затем перевел взгляд на осколок Касса.

– Это не просто какие-то осколки, – определил я. – Похоже, они были соединены, когда еще были целым локулусом.

– Мой теплый на ощупь, – поделился Касс.

– Поверни его длинной стороной ко мне, – попросил я.

Когда Касс выполнил мою просьбу, я взял со стола свой осколок и повернул его длинной стороной к Кассу.

– Ой! Он вдруг раскалился! – ахнул Касс.

– Не отпускай! – крикнул я.

Я ощутил нечто похожее на электрический разряд и выпустил осколок. Тот рванул через всю комнату навстречу Кассу.

Вскрикнув, тот выронил свой кусочек локулуса и отскочил в сторону.

Комнату затопила вспышка светло-голубого света. Касс, взвизгнув, повалился спиной на нижнюю полку кровати. Два осколка столкнулись в воздухе с громким дззззт! Запахло тухлыми яйцами.

Вокруг осколков, упавших на ковер, заплясали язычки пламени. Я бросился в ванную за стаканом воды и быстро затушил маленький костер. Снизу донесся встревоженный крик папы.

Но ни я, ни Касс ему не ответили. Все наше внимание было приковано к почерневшему, дымящемуся пятну на ковре.

В его центре лежали не два осколка, а один.

Они соединились, не оставив ни намека на шов.

Глава 6

Эли, прощай!

– Погодите, они вот так просто полетели друг к другу и соединились в воздухе? – не поверила Эли. – Как снежинки?

Она с побледневшим лицом смотрела на нас с экрана ноутбука. Волосы она успела перекрасить в фиолетовый цвет. В Бельвиле, штат Индиана, было облачно, но, судя по льющимся из окна спальни Эли лучам, в Лос-Анджелесе царила солнечная погода.

– Скорее было похоже на столкновение двух космических кораблей, – вздохнул Касс. – Только… очень маленьких. И не в космосе.

Я поднял соединившиеся осколки, чтобы Эли было лучше видно.

– Теперь и не скажешь, что они когда-то были разделены.

– Но это же здорово! – Эли наклонилась ближе. – Потрясительно невероябельно. Это означает… – Эли отвернулась от экрана и громко чихнула. Затем еще раз.

Касс широко открыл глаза.

– Ты в порядке?

– Простуда, – коротко ответила Эли.

– Просто мы тут с Джеком думали, ну, ты знаешь, о процедурах, – продолжил Касс. – С твоего последнего приступа прошло уже достаточно много времени…

– Это всего лишь простуда! – перебила Эли, застучав по клавиатуре. – Давайте вернемся к делу. Я тут кое-что нарыла. Точнее, очень много. О Чудесах света и Атлантиде.

– Зачем? – удивился Касс.

– А что еще мне прикажешь делать? – пошла в атаку Эли. – Я знаю, Касс, что тебе все это не нравится. Но я не собираюсь сдаваться. Давайте начнем с того, что попытаемся вновь связаться с кем-нибудь из ИК. Они явно сейчас залегли на дно, но, готова поспорить, они не меньше нашего захотят связаться с нами. То есть нам необходимо будет подтвердить наше алиби. Вот я и решила побыть этаким злым шпионом и пошуршала по базам в поисках того, что могло бы разрушить наши легенды. А этого оказалось предостаточно. К примеру, тот врач, друг твоего папы? По записям в его больнице, он был в Мексике в тот день, когда должен был по идее обследовать Касса. А магазин, где в последний раз видели Марко? На видеозаписи четко видно рыжебородого громилу в семь футов ростом и босиком, покупающего три бутерброда с арахисовым маслом и дюжину пончиков. Хозяину показалось все это подозрительным, так что он отправил видеозапись местным копам, которые пропустили ее через программу распознавания лиц. Та вывела им триста семь предположительных персон. Среди них был Виктор Рафаэль Квинонес.

– Это еще кто? – спросил Касс.

– «Тор» от Виктора, «квин» от Квинонес, – пояснила Эли. – Полагаю, Торквин – это прозвище.

– Погоди. То есть его зовут Виктор? – изумился Касс.

– Так что логично, что я удалила все следы Торквина с FTP-серверов, – не обратила на него внимания Эли. – Подчистую, без возможности восстановления. Еще я подправила больничные записи. Я даже хакнула страничку доктора в фейсбуке и удалила его снимки в Мексике. В общем, я подчищаю наши следы, чтобы наше алиби было надежным. Но проблема в том, что я не могу убрать все. Что-то может пойти не так. Вдруг где-то хранятся офлайн копии записей? Че-е-ерт! – Эли в расстройстве взмахнула кулаками. – Так, Блек, спокойствие, только спокойствие. Я постараюсь засечь Торквина или еще кого-нибудь, кто может быть связан с ИК.

– А это возможно? – спросил Касс.

Эли пожала плечами.

– Все воз… – Приступ кашля не дал ей говорить. Эли исчезла с экрана, и нам стал виден лишь ее книжный шкаф.

– Эли? – позвал Касс.

Что-то грохнуло. Я услышал хрип и стук по полу.

– Ма-а-ам! – закричала Эли.

Мимо экрана пробежала женщина с сединой в волосах, одетая в футболку и джинсы. Она упала на колени и исчезла из виду.

– Эли? Эли, очнись!

Я сам не заметил, как вскочил на ноги.

– ЭЛИ!

Изображение на экране пошло помехами, после чего сменилось черным прямоугольником.

Глава 7

В и прочь из Лос-Анджелеса

– Гэллап, Мак-Кинли! – воскликнул Касс, смотря в иллюминатор.

– Не я пилотирую самолет, а капитан Нид, – отозвался папа. – И мы летим так быстро, как только возможно.

– Я не это имел в виду. – Касс указал куда-то на землю внизу. Несмотря на пасмурность, видимость была отличная. – Видите небольшой городок у реки? Это Гэллап. Он находится недалеко от границы штатов Нью-Мексико и Аризона. А еще он относится к округу Мак-Кинли. Поэтому я и сказал: «Гэллап, Мак-Кинли».

Я сделал глубокий вдох. Я едва мог уловить смысл того, о чем говорил Касс. Кроме той части, что была про «Гэллап». Потому что мое сердце билось галопом.

– Кажется, его назвали в честь американского президента Уильяма Мак-Кинли, – продолжил Касс. – Его подстрелили. Но он умер не сразу. Он умер, потому что его не успели спасти.

– Звучит вдохновляюще, – заметил капитан Нид.

– Касс, – мягко произнес папа, – мы делаем все возможное. Мы успеем к Эли. Она в руках лучших докторов Южной Калифорнии. Доктор Карл обещала мне, что лично ею займется.

Доктор Карл была еще одной знакомой папы по колледжу. Она возглавляла отделение неотложной помощи в больнице Св. Дунстана, куда отвезли Эли. У меня сложилось стойкое впечатление, что папа был знаком с как минимум половиной всех врачей Соединенных Штатов. В левой руке я сжимал телефон. Перед вылетом я отправил Эли три сообщения, но ни на одно их них ответа так и не дождался. Сейчас сигнала не было, но тем не менее я все равно взглянул на экран, наверное, уже в тысячный раз.

В правой руке я проворачивал осколок, словно некий волшебный амулет. Словно я каким-то образом мог вылепить из него целый локулус.

– Если бы только у нас был целый локулус исцеления…

– Он бы ее не вылечил, – возразил Касс. – И нас тоже. Для этого нужны все семь.

– Да, но мы выиграли бы время, – сказал я.

– Мы с тобой нормально себя чувствовали и без локулуса исцеления, – напомнил Касс и тяжело вздохнул. – Почему мы, а не она? Почему ей так не повезло?

Мои пальцы, крутящие осколок, замерли. Я почувствовал исходящее от него тепло. Первой моей мыслью было, что это он нагрелся от моей руки.

Второй мыслью стала: «Ты сбрендил?»

Ложки и вилки не нагреваются, когда ты вертишь их в ладони. Как и джойстики, четки, игрушки и все остальное.

Я отдал осколок Кассу.

– Чувствуешь что-нибудь?

– Ого, – выдохнул он. – У тебя что, жар?

– Он теплый, скажи же? В смысле, ненормально теплый.

Касс с любопытством покрутил его в руках.

– Мне кажется, он стал меньше.

– Касс, что, если его тепло – это не просто тепло? – спросил я. – Что, если это что-то означает, например, что он каким-то образом работает?

– Типа, он живой?

– Нет! – нетерпеливо воскликнул я. – Оболочка локулуса просуществовала тысячи лет, так? Что, если она впитала в себя часть его исцеляющей энергии? Может, это осколки оберегали нас от приступов!