Потому что лень

— Так. Раз карета академии, у кучера мы ничего не узнаем. Они там все агенты службы безопасности академии и каждый второй из них вдобавок агент тайной коллегии короля. М-да. И нет уверенности, что этот объект — искомая вэрини. Давай еще раз. Служанка точно чайрини? Не тянем ли мы пустышку?

— Вне всяких сомнений. Наш эксперт смог проверить ее реакции, когда она выходила на рынок.

— Она ничего не заметила?

— Судя по всему, нет. Наш эксперт уже несколько раз имел дело с чайрини. Один раз едва выжил. Его не проведешь.

— С этим ясно. Вероятность того, что в гостях у мага был искомый объект, высока. Как и вероятность того, что объект убыл именно в академию. Там ее довольно легко спрятать. Все равно несколько дней понаблюдайте за домом Фаролли — не выйдет ли оттуда еще кто-нибудь. Осталось найти вэрини в академии и убедиться в правильности наших выводов. Есть у нас там кто-нибудь?

— Есть кое-кто, но статус самый низкий. Вряд ли они смогут быстро проверить адептов. Ее ведь могут зачислить не на первый курс. Домашнее обучение как-никак.

— Не забываем внешнее наблюдение. Она может потерять осторожность и попытаться, выйти в город, изменив облик.

— Тогда мы сможем ориентироваться на служанку. Она нам известна, но объект, скорее всего, не знает, какой информацией мы обладаем. После убийства той швали служанка-чайрини вела себя спокойно, как ни в чем не бывало. Даже не пыталась выявить наблюдение. Следовательно, не придала значения происшествию. Это логично. Кому какое дело до нескольких трупов мелких бандитов? Такое на рынке чуть ли не каждый день происходит. В крайнем случае, захватим и допросим.

— Но это только в крайнем случае. Хорошо бы все-таки иметь агента из адептов. Они все молодые, контактные, постоянно друг с другом знакомятся. Еще одно знакомство с интересующим нас объектом ни у кого не вызовет подозрений. Подумай, как завербовать адепта или подсунуть нашего человека.

— Осмелюсь высказать свое мнение, вэр, но адепта завербовать крайне сложно. Они все и так мнят себя исключительными личностями. Даже простолюдины. Им выгоднее тут же нас предать и получить некие преференции от службы безопасности, нежели идти на серьезный риск, связываясь с нами.

— Предлагаешь ничего не делать и забыть про задание? Так вэр напомнит… отрубая голову, — не сдержал раздражения собеседник.

— Магистр предлагает использовать «дутика». Вдуем в ауру бесталанного абитуриента магическую энергию и, тем самым, поможем ему пройти испытания, благо в последние десятилетия они — чистая формальность, столь редок стал дар. Так, кстати, делают многие богатые родители в надежде на то, что дар у их отпрыска со временем разовьется. У некоторых действительно развивается. Слабенький, но тем не менее, многие считают — оно того стоило. Вот и мы пообещаем агенту подкачивать ауру регулярно в течение года, пригрозим за непослушание разоблачением и он наш.

— Замечательный план, — сарказмом прошибало мух на лету. — Я не сомневался в жадности магистра, уж он-то хорошо погреет руки при любом раскладе. Небось, ни на милликрол не скинет цену за услуги. А это, напомню тебе, очень и очень немалые деньги.

— М-м… мне представляется план магистра весьма реальным.

— Реальным? Реально найти подходящего кандидата за оставшиеся пять дней. Реально завербовать его и добиться преданности… Ты, видимо, совсем поглупел или… магистр предложил тебе долю.

— Мы можем связать агента магической клятвой…

— И эту чушь сказал тебе магистр?! Он что забыл про посвящение в адепты? После церемонии любые клятвы прекращают действовать на весь срок обучения. Что толку от агента, который начнет выполнение договора только через несколько лет? Если у нашего мага начался старческий маразм, то я, невзирая ни на какие заслуги, просто заменю его на кого-нибудь помоложе!! И поумнее!!

— Возможно, вы правы.

— Не возможно, а точно я прав. Хватит разговоров. Делай, что мы наметили и думай-думай.

Утром я привычно собрался идти на второй этаж накрывать к завтраку, однако на кухню неожиданно зашел Фаролли. Честно говоря, в этой мастерской, где создаются кулинарные шедевры, за все время, что я на него работал, маг появился в первый раз. Выглядел мой работодатель не очень хорошо. Усталым, даже измученным. Видимо пора приемных испытаний в Академию — нелегкое время, как для поступающих, так и для преподавателей.

Остановив мои метания между чибаркой и столиком, он присел на табурет и, не глядя в глаза, сообщил мне об увольнении.

— Племянница уехала и служанка ей, как выяснилось, не нужна. Мне, увы, тоже. Понимаешь, этот дом у меня в столице не единственный. Сюда я прихожу не так уж часто, чтобы отдохнуть от шума и суеты. Здесь служанка мне не нужна, а в остальных домах уже давно полный штат. Я написал тебе рекомендательное письмо к вэру Сардикору. Может у него что-нибудь найдется. Вэр — хороший, порядочный, человек. Надеюсь, тебе у него понравится. Вот возьми письмо и два кролика. Здесь жалование за полный месяц и небольшая премия.

Я, в общем-то, и не сомневался в подобном итоге. Спасибо магу уже за то, что приютил на время. Надеюсь, повара Никобара больше не ищут.

А надежды тетушки Банши все-таки не оправдались. Фаролли прислуга в этом доме по-прежнему не нужна, стало быть, пристроить племянницу ей никак не удастся.

Уже выходя из кухни, маг приостановился и, устало облокотившись на косяк сказал:

— Як себе наверх. Если тебе не трудно, приготовь, пожалуйста, что-нибудь на ужин. Оставь все на кухне. Я сам себя обслужу. Да, и еще. Дверь тебя выпустит. Но в последний раз. Больше ты войти не сможешь. Ну разве что я тебя лично впущу, а мне бы этого не хотелось — устал очень. Так что, прошу вещей своих не забывать.

Ну что ж. К такому итогу я уже давно был готов. Морально. А вот физически… Что конкретно делать, куда идти и как жить — мне представлялось довольно смутно. Можно воспользоваться рекомендательным письмом, но… это на крайний случай. В образе деревенской девушки я долго не продержусь — на чем-нибудь обязательно спалюсь. Я и у мага так долго продержался только потому, что сам маг практически не обращал на меня внимания, «племянница» со своей служанкой — еще меньше, на улице я не бывал и с другими служанками не общался. Кроме Дили. Однако тренировался и учил ее некоторым базовым элементам «многоглавого змея» я как раз в своем истинном облике. И как тогда будет выглядеть мое явление к безусловно достойному и порядочному вэру. Тут, понимаете, Фаролли меня рекомендует, правда, как девушку Ники, хотя я парень Нико, но вы не сомневайтесь, мужчиной я готовлю не хуже.

Жаль, что уволили меня вот так сразу, не предупредив и не дав времени подготовиться. У меня же из одежды только тренировочная форма, да платья горничной, которые придется оставить. Куплены на деньги мага, значит не мои. Хотя бы сходить на рынок купить штаны с рубахой, но Фаролли высказался достаточно ясно — за дверь можно всего один раз. Потом тревожить мага можно исключительно по очень важной причине, к каковой переодевание из девушки в парня вряд ли относится. Так что придется уходить в тренировочной одежде. Говорят, можно и так ходить по городу, но все же, насколько я понял, не очень прилично.

С Дили тоже надо бы попрощаться. Сейчас она как раз должна выйти на тренировку.

Вот ведь график у служанки — целый день свободна. Работает небось, только утром и вечером. Или ночью в постели хозяина. Последняя версия мне самому почему-то очень не нравится. Вроде, и дело житейское, и нравы в стране не ханжеские, и она свободная девушка, но все равно грызет что-то меня внутри. К сердцу подбирается, ч-червяком пакостным! Но больше всего мне нравится версия, где ее папа — не последнее лицо в охране. Ну а кто ж еще, как не бывший вояка, будет заставлять девушку заниматься боевыми искусствами вместо танцев? Некоторые родители не наплачутся на своих дочерей, которым вместо танцев и рукоделия, приспичило кулаками доски обрабатывать, да саблями лозу рубить. А здесь все наоборот. Потому, вероятно, и дали возможность девушке месяц перед поступлением позаниматься почти полный день.

Она и мне предложила воспользоваться удобным местом для занятий. Зачем, говорит, тесниться на пятачке, когда есть специально оборудованное место, а забор ввиду старой дружбы соседей совсем не препятствие?

Так у нас с ней и пошло. Как есть у меня время, так я в сад к Дили. Сам тренируюсь, по ходу дела проверяю, как обстоят дела у девушки, периодически по мере усвоения прошлых заданий показываю новые движения.

Тренировочных боев мы с ней не проводили. Один только раз она захотела попробовать со мной свои силы, причем мне показалось, она скорее мечтала за что-то надавать мне по заднице, чем выяснить свой уровень. По-правде говоря, есть за что, но не извиняться же. Прости, что при излечении твоего живота случайно довел тебя да оргазма. Два раза. Ага! Надеюсь, с тобой все в порядке? Ну да, будто сам не знаю, что в порядке она будет, либо через некоторое время, когда острота впечатлений немного сгладится, либо после нормального соединения с хорошим партнером, который будет на первое место ставить удовольствие девушки, а не свое собственное.

Платье служанки с удовольствием снял и повесил в шкафчик. Старое, еще деревенское, белье и одежду спалил в плите. Подозреваю, что оно мне больше не понадобится, так как за все время в доме мага при нормальном питании я не поправился ни на грамм. Можно частично списать изменения в моем теле на усиленные каждодневные тренировки, но съедал я теперь поменьше, чем толстяком, и мне хватало.

Осмотревшись напоследок, я подхватил свою старую сумку — так благозвучнее, чем сума — и покинул дом, переставший быть мне гостеприимным. Вышел я не через дверь, снова через окно прямо в садик за домом, затем, привычно перемахнув через забор, отправился на тренировочную площадку.

Метка Фаролпи исчезла. Вот теперь точно все. С этим немного странноватым этапом я распростился. Интересно, каким будет следующий? Дили уже разминалась. Я не стал ей мешать и присоединяться, как обычно, тоже. Мне было (исключительно эстетически) очень приятно смотреть на девушку… в последний раз. Даже на грусть пробило. Не оставляло ощущение потери. Утраты чего-то важного в жизни. А может просто привык я к совместным занятиям?

Дили занялась с утра привычным делом, но мысли ее были очень далеко. Они метались будто самостоятельные сущности, крутились и так и эдак, вязли в клубке противоречивых чувств и никак не могли угомониться. Сегодня решающий день. Последний день, когда она может принять решение. Завтра намечается поступление в академию и, как сложится ее жизнь она прогнозировать не может. Останется ли у нее время для личной жизни неизвестно. Рассказывают — график обучения, особенно в первый год, очень напряженный. Да и Нико может в любой момент уехать и тогда все будет напрасно.

Идея по-началу показалась ей немного смешной, но с каждым днем уверенность в том, что именно так следует поступить и это будет наиболее правильно, все больше укреплялась в ее сознании. А вместе с уверенностью в правильности решения приходили сомнения и страхи. Они ширились, набирали силу в ее сознании, строили все более кошмарные образы возможных ситуаций, нагнетали мрачные мысли и неуверенность в себе. Рисовали самыми мрачными красками возможные последствия решения, пытались представить воплощение решения в работу, которую неприятно, но необходимо сделать. Больной зуб надо удалить — это правильное решение, но его исполнение приятным не назовешь.

В этот последний день душа Дили была в полнейшем смятении. Одним словом, «и хочется, и колется, и мамка не велит».

Мамка-то как раз велит. Обещает в честь поступления… нанять самого дорогого и умелого мастера утех, чтобы тот аккуратно и профессионально ввел дочку во взрослую жизнь. Однако, Дили обещанный подарок не радовал. Братья, когда им в пятнадцать лет привели красивых мастериц, просто прыгали от радости, а с Дили все не так. Умом она, конечно, признавала необходимость учиться, в том числе, и этому важному делу, иначе будущий любимый мужчина может разочароваться в ней — зажатой, неумелой, не знающей что и как нужно делать, чтобы удовольствие стало обоюдным. Может, любимый ее научит… если сам будет хорошо знать…хм… предмет и сумеет его преподать. Ведь далеко не всегда мастера своего дела столь же хорошие наставники. Потому гораздо надежнее довериться профессионалу. Получить бесценный опыт общения с противоположным полом от рук и… хм… инструмента человека незнакомого, безразличного и, скажем так, мимолетного. От того, кто завтра уйдет и ты его скорее всего никогда больше не увидишь. В последствие, такая наука поможет избежать ошибок, возможных только потому, что вдруг зачесалось в одном месте, и страсть как захотелось срочно повзрослеть.

Но об этом говорит разум, а душа сопротивляется. Не желает, чтобы столь значимое событие произошло так… равнодушно что ли. Будто урок гимнастики — повыгибалась, попрыгала, попотела, сдала зачет и свободна.

Собственно, решение Дили уже приняла, но даже сейчас, фактически на пороге расставания, она все думала и сомневалась. А вдруг отказ, а то и хуже — насмешка? Вдруг посмотрит на нее, как на девушку легкого поведения? Как такое пережить и что при этом делать? Рассмеяться? Обидеться? Развернуться и уйти?

Ох, умеют женщины и особенно девушки так накрутить себя, что самое безобидное событие превращается в трагедию глобального масштаба. А все почему? Да потому, что всегда хочется быть готовой к самой незначительной боли.

Наконец, появился Нико. Дили сделала вид, будто не заметила его, и продолжала выполнять упражнение. Она чувствовала, что парень неотрывно смотрит на нее. И не просто смотрит, а любуется. Такое внимание парня грело сердце. И не только сердце, но даже, кажется, связки получше всяких растяжек.

Закончив упражнение, она повернулась к Нико и… ее сердце на секунду замерло. Она увидела в руках парня тощий мешок и все поняла. Уходит он и прямо сейчас, а не она и завтра. Получается, все ее сомнения и размышления, бессонные ночи, метания и страдания — все напрасно. Она не успевает! Может быть уже не успела!

— Нико, ты уже уходишь? — тихо спросила она.

— Да, Дили. Я должен.

— A-а… ты… очень спешишь?

— Ну-у… вообще-то совсем не спешу.

— Нико. Я-a… хотела тебя попросить… если тебе, конечно, не трудно… «Боги, что я несу?», — подумала девушка. Позор какой. Двух слов связать не могу. Что он обо мне подумает? Боясь передумать быстро проговорила те самые слова, которые две недели мысленно крутила в голове и так и эдак. Они то растягивались на эпопею, то съеживались до одного единственного слова. Но в этот решающий момент сложились в простую фразу:

— Нико, я хочу, чтобы ты стал моим первым мужчиной.

Предполагаемый первый мужчина с таким удивлением посмотрел на Дили, что у девушки все в душе оборвалось. Сейчас скажет, что она глупая дурочка, рассмеется, откажет и уйдет.

Парень целую вечность молчал и внимательно смотрел на девушку, а у той уже глаза заблестели от сдерживаемых слез.

— Прости, — тихо сказал он и каким-то естественным жестом нежно стер пальцем слезинку со щеки. — Я сначала не поверил, что ты серьезно. Не буду спрашивать, зачем тебе это надо. Ты ведь все хорошо продумала? — Дили молча кивнула. — Конечно же, я сделаю то, что просишь. Как я могу отказать такому солнышку рыженькому как ты? Любой почел бы за счастье.

— И ты… почел? — сквозь слезы улыбнулась Дили.

— Почел, — о-о-очень серьезно ответил Нико.

Девушка взяла парня за руку и, не говоря больше ни слова, потянула к двери в дом. Потом они поднялись в гостевые апартаменты на втором этаже, Дили впустила парня, решительно задвинула засов и прошла в спальню. Там она остановилась на середине, не зная что следует делать дальше. Ее охватил озноб от волнения, страха и… предвкушения.

Она вдруг опомнилась и попросила:

— Подожди немного. Я позову.

Нико вышел, оставив Дили одну. Девушка быстро, торопясь и немного путаясь в привычной одежде, разделась, откинула покрывало и юркнула под одеяло, натянув его чуть ли не на глаза.

— Я все, — сказала девушка, не сдержав дрожи волнения.

Нико вошел в спальню, огляделся и… начал раздеваться. Щеки Дили заалели. Она видела гравюры с обнаженными мужчинами, когда ей преподавали искусство любви, но штрихи гравюры и живой, привлекательный парень — вещи очень разные. Девушка отвернулась и сжалась в клубочек.

Вскоре перина прогнулась под тяжестью мужского тела. Однако, Нико не стал тут же хватать и лапать Дили, чего девушка подспудно боялась. Он лег рядом, но не касаясь ее всем телом. Ладонь парня осторожно легла на плечо девушки, а на спине между лопаток девушка ощутила губы и… язык Нико. Эта сладкая парочка прошлась по лопаткам, перешла на шейку, куснула мочку ушка…

— Солнышко свернулось в клубочке, — жарко зашептал парень, — и превратилось в маленького рыженького ежика.

Девушка неожиданно даже для себя самой фыркнула и немного расслабилась, а ладонь между делом погладила ее бок и скользнула на бедро. У Дили низ живота скрутился в томительно сладкую пружинку. Девушка судорожно вздохнула и крепко-крепко сжала бедра. Шустрая ладонь, тем не менее, не остановилась на достигнутом, погладила ногу до колена, затем неожиданно перепрыгнула на попку и сжала ягодицы.

— А-ах.

Губы вместе с языком тоже не бездельничали, нежно исследуя спинку Дили все ниже и ниже, отчего девушка ежилась от удовольствия и замирала, забывая дышать. Рука Нико в это время перешла на живот и стала его гладить едва касаясь кожи.

Дили и сама не помнила, как оказалась на спине в состоянии затяжного поцелуя, а ее руки уже жили своей жизнью, то зарываясь в волосы парня, то гладя его спину. Нико целовал девушку, бережно тискал ее груди, гладил живот, бедра, целовал и щекотал языком все тело девушки, но… еще ни разу не коснулся самого интимного места между ног рыженькой. Дили млела и таяла от удовольствия, стараясь, в свою очередь, как умела, ласкать парня, и все больше и больше, незаметно для себя самой желала, чтобы Нико взял ее, но бедра так и оставались крепко сжатыми, словно створки боязливой ракушки.

Она не сразу смогла полностью расслабиться, а Нико сдерживал свое нетерпение, дожидаясь момента, когда его рыженькая полностью отбросит всякую стеснительность и сама потянется к нему. Когда Дили застонала от нетерпения, готовая сама изнасиловать парня, Нико вдруг скользнул вниз и приник губами к ее лону. Девушку охватило такое блаженство, словно небо приняло ее в свои объятия и, солнечно улыбаясь, посадило на коня-облако и отправило в скачку-полет по радужной дуге небесного моста, сотканного из чистейших цветов счастья.

Небо в алмазах! Теперь Дили знала, что это такое.

Когда судороги сладострастия перешли в истому удовлетворения, поутихли вздохи и стоны, руки перестали с силой комкать простынь, а туман в глазах девушки немного рассеялся, Нико приостановил ласки и снова спросил ее.

— Дили, тебе ведь хорошо было? Может быть на этом остановимся? Ты по-прежнему девственница, а как твои родные отнесутся, если мы зайдем дальше?

— Нет-нет, Нико. Прошу тебя, сделай это. Родные поймут меня. Я точно знаю. Только… — смущенная девушка спрятала голову подмышкой парня и договорила уже оттуда. — Только ты меня научишь, как мужчине доставить удовольствие?

— Все что знаю, рыжик. Для тебя все что угодно. Даже учебным пособием готов послужить.

Под утро мы лежали обнявшись на разоренной постели полностью вымотанные почти суточным любовным марафоном. Даже магию применять я уже едва мог столько пришлось вызывать, чтобы подлечить Дили, а потом по ходу добавлять сил и себе и ей. Я все-таки не половой гигант, чтобы сутки напролет с небольшими перерывами на душ и обед кувыркаться в постели, пусть даже с очень и очень очаровательной девушкой. Дили словно вулкан, в одночасье проснувшийся от векового сна, была огненно горяча, страстна, нетерпелива и ненасытна. Она была… вот уж и в самом деле огонек! Да не мелкий и трепетный, а настоящий огненный шторм! Вихрь неистового пламени! Торнадо! Очень повезет мужчине, которого она назовет своим единственным. Ему уж точно не придет в голову смотреть на сторону. Просто сил на интрижки не останется. Главное, чтобы не притушил холодом и равнодушием.

Я не обольщаюсь и не считаю себя принцем сладострастия. Просто был терпелив и… надеюсь, деликатен. Главное, она мне доверяла! Все же для Дили я был не первым встречным, а наставником в боевых искусствах, а от нашего брата, по себе знаю, не принято ничего скрывать. Во всяком случае того, что непосредственно относиться к обучению: с желудком что-то не то — наставник должен знать, месячные мешают — то же самое. Никаких: «Ой! Я стесняюсь! Ой, я не могу об этом говорить!». Такие отношения были вполне знакомы и приняты Дили уже давно. Еще прежний мастер их установил. Кстати, он считал, что его подопечная вполне готова к поступлению на боевую кафедру академии, с чем и уехал по своим делам, наказав продолжать тренировки. Без наставника и без фанатизма, чтобы до времени не перегореть. Однако, Дили решила по своему и выбрала себе наставника сама. То есть меня. Несколько дней она присматривалась ко мне, но потом явно приняла мое наставничество. Со всеми втекающими и вытекающими.

В общем, изначальное доверие, плюс мое… обаяние — я же чувствовал, что не отвратителен ей — все вместе позволило девушке получить максимум того, что я мог ей дать на тот момент. Нам бы еще месяц, но, увы и не ах, как раз времени-то и нет совсем. В основном, я старался убедить девушку в том, что «в любви разрешено все, что приносит взаимное удовольствие». В ней нет ничего постыдного и нет ничего запретного. Как ведут себя люди в постели — только их интимное дело и никто не вправе вмешиваться, навязывать свое мнение и, тем более, комментировать. При этом стыд — все же остается важным чувством, как фактор, сдерживающий животные инстинкты на людях. Но не более того.

Дили оказалась прекрасной ученицей, как в боевых искусствах, так и в науке любви. Она быстро усваивала все, что я передал ей из общеобразовательного курса «конфетки» и собственного практического опыта. Многое мы попробовали, пытаясь…хм… «методом научного тыка» выяснить, что ей приятно, что нет, и что ей нравится больше всего.

— Вот и рассвет скоро, — с тихим вздохом сказало мое рыженькое талантливое чудо.

— Для меня не было заката. Ты была со мной, мое солнышко, с самого утра и не пряталось за горами на западе. Другого мне не нужно было.

— А-а-ах ты, льстец! Знаешь, как добиться своего от невинных скромных девушек.

Дили явно очень устала, иначе ее ножка на моем животе и ладошка на груди, не остались бы в неподвижности. Рыжик прекрасно понимала, чем может закончится малейшее движение, которое я не премину воспринять, как начало поползновений на мое мужское достоинство и непременно предприму симметричный, о-о-чень адекватный ответ. Наиадекватнейший! Выставлю его — не ответ, а достоинство — во фрунт и предприму конструктивные шаги к консенсусу, путем усиленной стимуляции эрогенных зон всеми доступными средствами (язык не прикусил и пальцы не сломал). Естественно, завершиться «противостояние» известно чем. Очень хочется, но… сил нет совсем.

— Ты есть хочешь? — внезапно спросила Дили.

— М-м-м?

— А я так очень, — счастливо вздохнув, девушка перекатилась в сторону и легла, закинув руки за голову. Прелестные чашечки груди выразительно подчеркнули ее соблазнительную фигурку.

Не в силах больше сдерживаться я рывком навис над девушкой и голодной пиявкой впился в левую грудь, покусывая, посасывая и облизывая языком альвеолу. Рыженькая снова глубоко с дрожью в голосе вздохнула, прогнулась, позволив моей руке проникнуть под спинку, и прикрыла глаза. Грудок две поэтому, чтобы не обидеть ее подружку, я переместился к правой и повторил то, что делал с ее сестричкой.

Через полчаса, все еще глубоко дыша и всхлипывая — оказывается, мы не все силы растратили! — Дили сказала:

— Не могу больше! Нико! Пощади! Ты прямо вампир — выпил меня досуха. Ни капельки не осталось. Я же сейчас просто умру. Сил моих больше нет! Так выглядит сладкая смерть? Да? Жаль, — девушка хихикнула. — Сейчас умирать совсем не хочется, а когда стану старухой, такой смерти от вас, мужчин, фиг дождешься.

— Ди-и-и-или ну что за мысли?

По-правде, сил и у меня больше не оставалось, но я же — мужчина. Признаваться в собственной слабости не в традициях моего пола. Главное, продемонстрировать готовность к продолжению, дескать, я еще У_У_У_У как МОГу, в то время, как на самом деле хочется лечь навзничь, раскинуть руки и жалобно предложить красавице насиловать меня самостоятельно. Делать со мной, что душа просит, только бы не заставила шевелиться.

— Ой, а давай я тебе чего-нибудь приготовлю!

Дили спрыгнула с кровати, пошатнулась и рухнула обратно.

— Я сейчас. Подожди. Дай отдышусь… Говорят: «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок»…

— И тебе прямо позарез надо уже бежать и с энтузиазмом начинать дорожные работы? «Чрез тернии к звездам»?

— Я смогу-у-у приготовить завтрак, — обиделась Дили. — Меня тетушка Терколесса научила жарить яичницу. Она говорит, у меня неплохо получается. Если бы не было так рано, я бы попросила ее, но она ведь тоже устает за день, пусть поспит.

— Рыженькое мое солнышко, — дохнул я в ухо девушки, лежащей на кровати поперек, не поднимая ноги с пола, — а давай я тебе сделаю завтрак? И подам прямо в постель. Чибо в постель после ночи любви! Романтично, правда?

— Ага-а! А ты умеешь?

— Яичницу жарить? Или чибу варить? Как-нибудь справлюсь. Будет ли вкусно — не знаю, но что горячо — гарантирую. Так, как? Достоин ли я приготовить завтрак моей прекрасной даме?

— Ну-у-у, может быть. «Сие пока нам неизвестно», — голосом капризной принцессы ответила девушка. — «Однако будет только честно, коль дам вам право доказать и светом страсти нас связать». Ступай, мой рыцарь. Корми свою женщину!

— Слушаю и повинуюсь, моя прекрасная вэрини! «Затмит ли звезд ночных сияние влюбленной девы обаяние»?