У черного дуба с красной листвой

Вкратце я рассказал ему все, что со мной приключилось. Не забыл упомянуть про меняющееся над головой небо и терпящий бедствие автомобиль тетушки Пиу.

– Ты уже успел с утра что-то дернуть? – спросил Ник с тревогой в голосе.

– Ничего я не пил, подбрось да выбрось, кроме чая в «Зеленом фонаре», – не понравилось мне, что Красавчег мне не верит.

– Неужели Джек Окинава тебя опоил, – сурово насупившись, сказал Ник.

– Кто это?

– Хозяин «Фонаря». У него еще повышенная растительность на лице.

– А! Пышнобородый. Мне, казалось, его Лена Хвост зовут, – узнал я старого знакомца по описанию.

– Хвост давно помер. Его дело Джек купил. С тех пор и тащит на себе.

– Вряд ли он стал бы так рисковать своей репутацией, – задумчиво произнес я.

– Может, Стекляшка тебе чего сыпанул, пока ты отвернулся? – не унимался Ник.

– Я не отворачивался никуда. Все время на него смотрел. У Димона сегодня с головой непорядок. Решил в обычники заделаться, ищет лазейки. Вот и ко мне подкатился, подбрось и выбрось.

– Тогда я ничего не понимаю. Вероятно померещилось тебе. Переутомился. Совсем отдыха себе не даешь. Пошли я тебя чтоли домой провожу, – услужливо предложил Красавчег, делая такое обаятельное лицо, что ему трудно было отказать.

Но я все же смог.

– Не делай из меня идиота. Я и сам могу это сделать. На районе опять неспокойно. Разве ты это не понимаешь?

– Пока что кроме тебя, никто не жаловался, – развел руками Ник.

В это время двери «Зажигалки» открылись, и на пороге показался Сэм Доходяга. Длинный и худой, в чем только душа держится. Взглянешь на него и никогда не скажешь, что это один из самых опасных альтеров у нас на районе. Если его разозлить, он начинает в живых чувство страха вселять, от которого они тут же потеют и весь сбрасывают. Если Доходягу вовремя не остановить, то похудеют они до гробовой доски, как в одной известной книжке. Ее тоже кстати альтер написал. Опасный талант, только вот одно радует, разозлить Доходягу практически невозможно. За то время что он находится на Большом Истоке ни у кого еще не получилось, а то у нас маленький апокалипсис наступил бы.

– Народ, люди, там конец света происходит! – закричал Сэм с порога, вызвав своей новостью нешуточный переполох. – Дракончик по стенам ходит и слезать отказывается.

Альтеры почему-то ему поверили и поспешили на улицу, увидеть все собственными глазами.

* * *

Крэг Шу по прозвищу Дракончик, младший брат троицы братьев Шу, известных на весь Большой Исток, сидел в удобном плетеном кресле на стене отделения банка «Рубин». Заложив ногу на ногу, он дымил толстой кубинской сигарой, и восторженно разглядывал сиреневое небо.

– Кажется, за Дракончиком раньше не водилось умение разгуливать по чужим стенам, – с сомнением в голосе произнес Ник Красавчег и скорчил озадаченную рожу.

– И не говори. Сегодня как-то странно… все идет на перекосяк. Подбрось и выбрось, если я понимаю, что все это значит, – произнес я, разглядывая наслаждающегося одиночеством Крэга Шу.

– Эй, Дракончик, – окликнул его Ник, – ты как там оказался?!

Крэг обернулся и посмотрел вниз.

– А, шериф, приветствую вас. Смотрю и преподобный тут. Доброго вам здоровья, преподобный. Чего вы там все столпились, поднимайтесь ко мне, смотрите какое прекрасное сегодня небо.

В голосе Дракончика плескался восторг и злорадство.

– Обкурился он там что ли, – произнес Ник.

– И пивка с собой прихватите, а то я как-то не подумал сначала, – добавил Крэг.

– Так как ты туда забрался? – повторил вопрос Красавчег.

– Прогуливался, смотрю стул на стене стоит. Удивился. И сам не заметил, как оказался возле него. Теперь вот сижу, курю, никого не трогаю.

– Я же тебе говорил, сегодня на районе творится черте знает что, подбрось и выбрось, – сказал я, направляясь к стене дома.

Подняться на нее оказалось проще простого. Ничего не случилось, я шел по вертикальной стене, словно по тротуару, законы природы будто изменились. Оказавшись возле Дракончика, я похлопал его по плечу и сказал:

– Ладно. Посидел и слезай. Пора домой. Народ чего зря пугаешь.

– Не портите мне картину, преподобный. В законе нет запрета на сидение на стене, – возмутился Дракончик.

– Ты что муха что ли, на стене сидеть. Пойдем. Пойдем. А то смотри, появится кто-нибудь с мухобойкой и прихлопнет тебя. Или чего хуже, аномалия эта исчезнет, и ты грохнешься. А с третьего этажа на асфальт весьма неприятно получится.

Я пытался уговорить Дракончика спуститься, но он слушать меня не хотел.

– Чего вы лезете ко мне, преподобный, я ничего дурного не совершал. Сижу, никого не трогаю. А шмякнусь, так шмякнусь. Мое это дело.

– Посмотри, сколько народу собралось. Ты всех пугаешь.

Я взглянул вниз. Смотреть было непривычно и неудобно. Обвел взглядом собравшуюся на перекрестке толпу. Человек десять-пятнадцать, в основном все посетители «Зажигалки», но были и просто прохожие. Вон мамаша какая-то с детьми стоит: девочку держит за руку, мальчик крутится рядом и озорно смотрит на стену. Ему дай волю сам будет по стенам прогуливаться. Рядом какие-то чумазые мужики, дорожные рабочие, вероятно успевшие искупаться в асфальтовой реке. Кажется, на углу Каштановой улицы и 24-ого октября намечались дорожные работы. Здесь всего-то пять минут прогулочным шагом.

– Я их не просил глазеть. Сижу никого не трогаю. Вот пива только не хватает.

– Дракончик, ты с огнем играешь. Я сейчас Красавчега позову, и он тебя за нарушение общественного порядка арестует.

– Ну, чего я нарушал? Чего я тут нарушить успел? Даже пепел на стену стряхиваю, на тротуар ничего не падает. Чего к человеку прикопались, дайте дышать вольно.

Уговорить Дракончика оказалось очень трудно. Он ни в какую не соглашался спускаться со стены. Когда еще так повезет, что можно будет безнаказанно по стенам разгуливать. Пришлось Красавчегу подниматься наверх, надевать на Крэга Шу наручники и под конвоем спускать вниз. Других слов он не понимал.

Я чувствовал, что на сегодня мне приключений хватит. Поэтому после того, как Дракончика отправили под конвоем кентавров в отделение, а возле стены банка «Рубин» выставили оцепление, я попросил Красавчега проводить меня домой. Одному путешествовать по Большому Истоку было боязно. Вдруг, нелегкая в другое место занесет. Только перед тем, как отправиться домой, я попробовал войти на другую стену и ничего не получилось. Только по банковской стене можно было разгуливать безбоязненно.

Оказавшись дома, я добрался до бара и наполнил себе стакан виски.

– Будешь? – спросил.

– Не откажусь, – ответил Ник. – Сегодня дурдом какой-то, боюсь голову потерять.

– Не переживай, я сам чувствую себя огородным пугалом на выставке вороньего фермерства.

Протянув Красавчегу стакан, я вышел на крыльцо и сел в плетеное кресло.

Погода начала уже портиться, подбирался осенний промозглый холод. Скоро зима. Но на крыльце все еще приятно посидеть, дымя в небо и попивая горячительное. Вечером, после трудового дня. Только сегодня вечерний ритуал для меня начался слишком рано.

Ник сел рядом, закинул ногу на ногу, отпил из стакана.

– Как думаешь, что тут происходит? – спросил он.

– Пока ничего страшного. Люди не гибнут. Но такое ощущение, что реальность взбесилась.

– И это все? Может, нам не стоит тогда нервничать?

– Боюсь, что на этом приключения не закончатся. Мы пока только увидели верхушку айсберга, как бы не наступил наш Титаник. Боюсь, что это сейчас жертв нет. Но они могут появиться, – сказал я и как в воду глядел.

* * *

Ну, кто же знал, что в течение двух следующих дней, Большой Исток превратится в огромный сошедший с ума муравейник. Я бы точно не мог это предсказать. Альтеры, конечно, люди импульсивные, с богатым воображением, но превратить наш район в дикий хаос не в их силах. Хотя если они очень постараются…

Все эти два дня я просидел дома, получая информацию от кентавров и шерифа.

Ник Красавчег приходил ко мне по несколько раз на дню, пил чай и сообщал последние новости. А тут было о чем поговорить. Тем более ни он, ни я не понимали, что происходит и как с этим бороться.

Все началось с прорастающих неизвестно откуда деревьев. Они просто заполонили район. Пробивались сквозь асфальт, который к утру вернулся в прежнее твердое состояние, выходили сквозь пол в жилых домах, возникали на крышах зданий. Сотни деревьев буквально заполонили город. Они бурно росли, распространяя вокруг себя ветви и зеленые лианы, которые оплетали все, до чего могли дотянуться. В течение каких-то двух часов Большой Исток превратился в джунгли, не хватало только диких обезьян, безумных охотников и табунов диких животных, в безумии носящихся туда-сюда.

Первым делом люди подумали, что это Рома Пузырь развлекается. Есть у него такой талант, иллюзии выплетать. Прежде чем Красавчег вмешался, народ нашел Пузыря и основательно его поколошматил, не обращая внимание на то, что он всех уверял, что никакого отношения к джунглям не имеет. Криком кричал, божился и клялся. Только когда шериф при помощи пожарных шлангов и отряда кентавров разогнал толпу, удалось точно установить, что Пузырь к этому никакого отношения не имеет. От боли и обиды он готов был на все, чтобы доказать соседям свою невиновность. Но деревья никуда не пропали. Росли и росли, словно им дела нет до всяких человечков, страдающих у их стволов.

Все так заигрались в джунгли, что совершенно не замеченным прошло появление танка на Дремучей улице. Он появился из ниоткуда, протаранил дерево, которое с громким треском рухнуло на крышу жилого дома, никто не пострадал, крыша выстояла, на пламенной скорости пронесся по улице и свернул в стену кинотеатра, но исчез до того, как врезался в нее. Это событие видели трое мужиков, которые раздавливали бутылку водки в сквере возле кинотеатра. После этого им расхотелось пить, и они вылили остатки на газон.

Джунгли исчезли из города к вечеру следующего дня, но появилась новая беда. Семь человек сгорели заживо у себя в домах после того, как решили принять ванну. Каким-то немыслимым образом на них из душа хлынула жидкая лава. Откуда она там взялась, никто не мог понять. Очевидцы (а таких нашлось двое, муж и жена жертв, присутствовавшие во время купания в ванной комнате) утверждали, что ручка душа была холодной, как обычно, и ничто не предвещало катастрофы.

На всякий случай Ник Красавчег выступил по телевидению и призвал горожан поостеречься принимать ванну, пользоваться душем и вообще открывать воду. Лучше всего воспользоваться запасами воды, или купить бутылки с жидкостью в магазине, пока следствие не установит, как городской водопровод оказался соединен с преисподней.

Выступление шерифа привело к тому, что в считанные часы все магазины и супермаркеты Большого Истока оказались разгромлены. Бутылки и канистры с питьевой водой, минеральной водой и просто с вином и пивом были раскуплены. И вскоре в магазинах не осталось ничего, что могло бы литься и переливаться. Даже весь жидкий стиральный порошок оказался распродан.

Я тоже не смог удержаться и забежал в магазин «Огурчиков», откуда вскоре вышел с четырьмя пятилитровыми канистрами воды. Паника вещь заразительная. Мне с трудом удалось отвоевать воду у соседей. Чуть до драки не дошло.

Когда я вернулся домой, Ник Красавчег сидел у меня на крыльце и вид у него был очень и очень потрепанный.

– Привет, Крейн. Скажи, что тут творится? Я вот что-то совсем ничего не понимаю.

– Если бы я что-то понимал, – сказал я, опуская канистры на крыльцо и садясь в кресло.

– Скажи, разве все что произошло с нами за последние дни, это нормально?

– Никогда такого за Большим Истоком не замечалось. У нас ведь люди необычные, альтернативного так сказать развития, но законы природы для всех одни. Подбрось и выбрось. Так что ничего нормального я не вижу.

– Вот и я ничего не понимаю. Семь человек сгорело у себя в ванной. Ты когда-нибудь мог подумать, что можно сгореть под душем? Если уж собственному душу нельзя доверять, то чему тогда верить?

Красавчег выглядел потерянным.

– Что делать намерен? – спросил я.

– Сегодня точно напьюсь. Надеюсь ночью ничего не произойдет.

– На твоем месте я бы не был так уверен, – огорчил я Ника.

– Ты что-нибудь понимаешь, преподобный? Что происходит вокруг?

– Я много об этом думал, но в голову ничего не идет, – развел я руками.

– На Большой земле нами заинтересовались, высылают специальную комиссию, чтобы решить, кто во всем виноват и чем это все закончится. Так что жди беды.

– Подбрось да выбрось, – выругался я. – Это нам совсем не в масть.

– Вот и я говорю, что не в кассу. Но кто меня станет слушать.

– Они не поверят, что альтеры не имеют к этому отношения. И только больше испугаются нас и перепугают всех обычников.

– Жди беды, – согласился с моими выводами Ник.

– Когда комиссия прибудет к нам?

– Дня три у нас есть, чтобы все уладить.

– Мало конечно, но иного у нас нет и не будет. Так что подбрось и выбрось, нам за эти три дня надо поймать того шутника, который все это учинил.

– Ты что считаешь, что за этим стоит кто-то из альтеров? – удивился Ник.

– Из альтеров или обычников. Но явно что кто-то из людей. Пока что Большой Исток не был замечен в сумасшедшем поведении. Значит, это кто-то из людей старается произвести на горожан впечатление.

Как же я в тот момент был близок к истине и в то же время ошибался.

* * *

Утро следующего дня началось с появление Ника Красавчега, который выглядел плохо. Сказывалась бессонная ночь, стресс предыдущих дней и бутылочка виски, которую мы раздавили на двоих накануне. Он сообщил, что в городе на Песочной улице появилась невидимая паутина и в нее уже угодили трое горожан. Он предложил мне прокатиться до места происшествия.

Выходить из дома очень не хотелось. На улице подморозило, даже иней сковал лужи, что для ранней осени в наших краях нехарактерно, но асфальтовые реки затвердели. И в целом ситуация снаружи была стабильная, если не брать в расчет паутину и ее жертв. Так что пришлось соглашаться.

Наскоро выпив чашку кофе, я оделся и пошел за Красавчегом. В воздух мы не стали подниматься. Что называется, крыльев жалко, можно и отморозить. Поэтому возле моего дома нас дожидался автомобиль шерифа с работающим мотором. Ник взгромоздился за руль, дождался пока я устроюсь поудобнее на соседнем кресле и вырулил на дорогу.

– Рассказывай, кто у нас пострадал? И что сделали, чтобы не допустить повторов? – спросил я.

– Паутину разглядеть нельзя. Она стало быть невидимая. Растянута в переулке между двумя домами. Там как раз продуктовый магазин находится. И живущие по-соседству любят туда утром за свежим хлебом ходить. Вот парочку таких гурманов в паутину и вляпались, вместе с теплыми булками в авоськах. Одного может быть ты знаешь Жак Клетчатый, чемпион Большого Истока по шахматам. Вот уже какой год.

– Феноменальный альтер, подбрось и выбрось, – оценил я.

Красавчег неожиданно чихнул, утер нос тыльной стороной ладони и сказал:

– Точно говоришь. Второй Карл Рубидий. Он у нас недавно, года два как…

– Не помню такого. В чем его талант?

– Что-то с металлами делает. Если хочешь уточню…