Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Диверсант № 1. Наш человек Судоплатов - Валерий Петрович Большаков на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Выйдя на остановке, Павел перешел улицу и приблизился к своему дому. Его еще называли «домом НКВД». Поднявшись, он так и застыл у своих дверей. Это было немыслимо, но это было – он вернулся к годам своей молодости.

Ну же, трус! Звони! Рука потянулась к кнопке и решительно вжала ее. И трель звонка такая знакомая…

За дверью не спрашивали: «Кто там?», не звякали цепочкой, а распахнули, быстро и настежь. На пороге стояла Эмма, слегка растрепанная, хорошенькая и улыбчивая.

– Привет! – сказала она. – А у нас гости!

Судоплатов не обратил никакого внимания на эту новость. Он смотрел на свою любимую женщину и ни о чем не думал, не переживал – все его сомнения и страхи исчезли, растаяли, перестали быть.

– Эмма…

Павел обнял самое дорогое ему существо и прижал к себе.

– Да что с тобой? – затрепыхалась женщина.

Судоплатов смотрел в расширенные серые глаза и улыбался.

– Ты не заболел? – поинтересовалась Эмма с оттенком кокетливости.

– Я выздоровел.

– Кто там, Эммочка? – послышался высокий звонкий голос Шурочки Кочергиной, подруги Наума. – Твой пришел?

– Мой! – засмеялась Эмма.

Павел разулся, продолжая поражаться совершенно обыденным вещам. Та самая «ложка» для обуви… Вешалка… Запах сдобы, ванили, молока… Годовалый Андрюшка пищит в детской… Бож-же мой…

Судоплатов, махнув рукой на гостей, прошел к сыну. Андрей Павлович был очень серьезен – складывал из деревянных раскрашенных кубиков шатучую башню.

– Какая высокая! – неумеренно восхитился Павел, вспоминая, как взрослый, уже порядком поседевший Андрей брил его, старую развалину.

Дитя улыбнулось.

– Пливет!

– Привет, чадышко…

Погладив ребенка по голове, потоптавшись, Судоплатов вернулся на кухню. Эмма нарезала сыр.

– Ты почему к гостям не идешь?

– Успею. Наума я уже видел, а Шура… По тебе я больше соскучился.

Жена обернулась. Лицо ее было серьезно, даже встревожено слегка.

– Что случилось, Паша?

– Потом как-нибудь расскажу. Все хорошо, товарищ Кагалова.

Эмма шутливо замахнулась на него и продолжила свой аппетитный труд.

Посмотришь на нее, подумал Павел, домохозяйка как домохозяйка. Человеку со стороны даже в голову не придет подозревать в ней оперативного работника, разведчика-нелегала. А ведь было, все было… И погони, и перестрелки, и та нечаянная встреча в Париже…

После родов Эмма ушла с оперативной работы, сейчас она старший преподаватель спецдисциплин в Высшей школе НКВД. Ей есть о чем рассказать своим слушателям, опыт имеется.

– Павлуша! – донесся голос Эйтингона. – Хватит приставать к жене, иди к нам, поприставай к Шурочке!

– Бесстыдник! – заклеймила его Александра.

Улыбаясь, Судоплатов прошел в гостиную.

– Привет китайцам!

– Привет! – рассмеялась Шурочка и подставила щечку.

Павел добросовестно поцеловал ее.

Щечка была упругой и бархатистой, как у дитенка.

Плюхнувшись на диван, Судоплатов привалился к спинке, разглядывая своих друзей.

Наум был диверсантом Божьей милостью. Это он еще в 28-м подорвал поезд, в котором ехал маньчжурский диктатор Чжан Цзолинь. Считается, что сей инцидент – дело рук японской разведки… Вывоз испанского золота в СССР – тоже на совести Эйтингона. А нынче он вернулся после важного задания – операции «Утка», попросту – ликвидации Троцкого. Сначала он действовал из Парижа, потом из Нью-Йорка, под конец переместился в Мехико. После ликвидации бежал на Кубу и вот, через США и Китай, вернулся-таки из своей долгой «загранкомандировки». Но главное заключается вовсе не в профессионализме. Просто Наум – это тот человек, с которым можно идти в разведку. В данных обстоятельствах звучит несколько двусмысленно, но верно.

Именно, что верно. Многие раскололись при Хрущеве, но Наум Исаакович даже словом не предал Павла Анатольевича…

Вернулась Эмма, и они с Шурочкой быстренько накрыли маленький столик. Павел напряг память, и она его не подвела – открыв заветную полочку, он достал непочатую бутылку «Хванчкары». Эйтингон жестом фокусника выудил пузатый сосудик с саке.

– Ну-с, приступим!

Себе Судоплатов плеснул вина, да еще и разбавил его фифти-фифти шипучкой «Лагидзе».

Повторил то же действо для Шурочки, а вот Наум с Эммой решили угоститься саке.

– Вообще-то, – авторитетно заявил Эйтингон, – саке следует подогревать, но мы внесем в процесс русское упрощение!

– Павел, – Шура повернулась к хозяину, – скажи тост!

Судоплатов поднял стакан с вином и выдал:

– Ну, поехали!

Нежно прозвенели бокалы, сойдясь.

– Замечательный тост! – хихикнула Эмма. – Краткий!

– Емкий! – поправила ее Кочергина.

Закусив как следует, Павел ощутил, что начинает расслабляться. Сейчас, когда ему, по сути, пошел девяностый, боялся он лишь одного – что эта сказка, в которую он угодил, вдруг закончится. А она все длилась и длилась…Час за часом…

Скоро уж сутки минут с того фантастического момента, когда прошлое снова стало для него настоящим.

– Паша, я все не решалась спросить… – неуверенно проговорила Эмма. – Вижу, что ты вернулся, значит, все хорошо… Что там «князь Шадиман»?

Судоплатов улыбнулся. «Князем Шадиманом» жена называла Берию. Уж что она нашла общего между персонажем из «Великого Моурави» и нар-комом, одной женской душе известно. Возможно, связь в том, что реальный Шадиман сам хотел стать царем царей, а не служить венценосцу? Опасная параллель, весьма опасная… Берия, возможно, и желал бы стать фигурой номер один в советском царстве-государстве, но только не при Сталине.

– «Князь Шадиман» удостоил меня беседы. Вернее, он задал мне вопрос, а я на него ответил.

– О войне?

– О ней, проклятой. О, женщины… Нашли, тоже мне, тему для разговора! Давайте лучше выпьем.

– Давайте! – бодро поддержал друга Наум.

Но женщины, хоть и выпили, оставались задумчивы. На минуту опустилась тишина, и ее тут же разнес резкий звонок телефона.

– Я возьму, – легко поднялся Павел. Подняв трубку, он сказал: – Алло?

– Товарищ Судоплатов? – прозвучало на том конце провода. – Сталин говорит.

– Слушаю, товарищ Сталин.

Судоплатов стоял спиною к гостям и не мог видеть выражения их лиц, но легко представил их. Звякнула оброненная вилка, и Шура шикнула на «безрукого Наума». Павел улыбнулся.

– Товарищ Судоплатов, – неспешно проговорил вождь, – нам нужно узнать ваше мнение по главному вопросу. Машина за вами послана.

– Выезжаю, товарищ Сталин.

Из мемуаров П. А. Судоплатова:

«В годы войны Особая группа стала главным центром разведывательно-диверсионной деятельности органов Госбезопасности в тылу противника. Ей принадлежит важная роль в инициировании и развертывании массового партизанского движения в тылах фашистской армии.

В тыл врага было направлено более двух тысяч оперативных групп общей численностью пятнадцать тысяч человек. Двадцать три наших офицера получили высшую правительственную награду – им присвоили звание Героя Советского Союза. Более восьми тысяч человек наградили орденами и медалями.

Маршалы Жуков и Рокоссовский специально обращались в НКВД с просьбой о выделении им отрядов из состава моего 4-го управления НКВД для уничтожения вражеских коммуникаций и поддержки наступательных операций Красной Армии в Белоруссии, Польше и на Кавказе.

Подразделения 4-го Управления и Отдельной мотострелковой бригады особого назначения уничтожили 157 тысяч немецких солдат и офицеров, ликвидировали 87 высокопоставленных немецких чиновников, разоблачили и обезвредили 2045 агентурных групп противника»

Глава 5

Особая группа

Когда Судоплатов вышел из подъезда, черный «ЗИС» как раз подъезжал. Выскочивший из машины офицер отдал Павлу честь и открыл дверь. Судоплатов с удобствами устроился на заднем сиденье, ловя себя на том, что натура его осталась прежней. Похоже на то, что сидящий внутри его старичок с интересом и удовольствием наблюдает за происходящим. Да еще и хихикает, и потирает свои сухонькие ручонки…

«ЗИС» домчал быстро. На улице уже стемнело, горели фонари, светились окна в домах. Алели звезды над Кремлем. Павел вспомнил, как его после выхода из тюрьмы поразила Останкинская башня. Москвичи-то привыкли к медленно выраставшей «игле», а он увидал ее впервые в жизни.

И эта ночь, чей мрак разлит вокруг, тоже чарует его. Да, он видел все это, и не раз, но одно дело – воспоминания, и совсем другое – свежее впечатление. Нет, товарищи, вторая жизнь не скучна! И она вовсе не повторение пройденного, ибо нужно быть совершенно убогим, чтобы даже не попытаться изменить ее к лучшему, исправить там, где когда-то ошибся…

«ЗИС» проехал по пустынной Красной площади и миновал Спасские ворота. Охрана пропустила машину, и лимузин покатил медленно и плавно, как то и приличествовало месту, пока не остановился в тупичке возле Ивановской площади. Покинув «средство доставки», Судоплатов поднялся по лестнице на второй этаж бывшего Сената и зашагал по длинному безлюдному коридору, устланному красным ковром.

Приемная была приличных размеров – здесь свободно поместились три письменных стола. Павла встретил Берия. Было заметно, что нарком изрядно нервничает. Даже не кивнув Судоплатову, он торопливо заговорил:

– Для вашей ориентировки имейте в виду – наши пограничники встретили перебежчика, немецкого коммуниста. Он рассказал о подготовке к войне, подтверждая ваши слова. Я доложил об этом товарищу Сталину, но он отмахнулся. Так бы все и забылось, но тут я вспомнил о нашем разговоре и рассказал о нем. И тогда товарищ Сталин вызвал вас…

Судоплатов кивнул.

– Мне очень хочется, чтобы товарищ Сталин не отмахнулся от моих выводов.

Тут в приемной возник Поскребышев – невысокий, коренастый, в зеленом кителе и галифе. Сапоги его блестели так, что в них можно было смотреться, как в зеркало. Тихим, бесстрастным голосом он сказал:

– Товарищ нарком? Товарищ Судоплатов? Проходите, вас ждут.

Павел кивнул и вошел в сталинский кабинет. При царях тут все было по-другому. Иосиф Виссарионович приказал обшить стены деревом и обставить все так, как ему было удобно. Ближе к середине стоял длинный стол, крытый зеленым сукном. Рабочий стол Сталина располагался в углу, над ним висел портрет Ленина, на другой стене – Маркса и Энгельса. Сталин сидел за столом, вынимая из пачки папиросу «Герцеговина-Флор», ломая ее и высыпая табак в трубку.

– Проходите, товарищи, – сказал он, не поднимая головы.

Кавказский акцент был заметен – вождь волновался. Или пребывал во гневе. Умяв табак, Иосиф Виссарионович не стал закуривать, а отложил трубку и поднял свои рысьи глаза на Судоплатова. Павел спокойно выдержал давящий взгляд.

– Товарищ Судоплатов, говорят, с вами делится секретами лично Гитлер?

– К сожалению, нет, товарищ Сталин, – улыбнулся Павел. – Приходится думать самому и собирать информацию по крупицам. А разведка у нас хорошая, англичанам или американцам такая и не снилась.

Вождь прищурился. Этот вежливый человек ставил его в тупик. Наркома если не трясло, то потряхивало изрядно, а этот… диверсант был совершенно спокоен.

– Скажите, товарищ Судоплатов, чего вы боитесь?

– Боюсь, товарищ Сталин, что мы не успеем хорошо подготовиться к войне. Я не пророк и не военачальник, моя задача – бить врага на тайном фронте или в тылу. За то и радею.

Вождь кивнул.

– Да, мне докладывали. Так что же, вы полагаете, что наши командармы плохо готовятся к войне?

– Из рук вон.

Берия сильно вздрогнул, а у Сталина заблестели глаза.

– Факты, – обронил он.

Павел оглянулся на карту СССР, висевшую на стене, и сказал:

– Вы позволите? – получив разрешение, он прошел к карте и ткнул пальцем: – Вот Западный округ. Здесь наши 3-я, 4-я и 10-я армии, и расположены они в белостокском выступе, выгнутом в сторону противника, причем 10-я армия занимает самое невыгодное расположение. Такая оперативная конфигурация войск создает угрозу глубокого охвата и окружения их со стороны Гродно и Бреста путем удара под фланги. Этак мы потеряем двадцать дивизий! Но ничего не меняется с прошлого года. При этом на аэродромах творится полнейшее разгильдяйство. Начнись сейчас война, Люфтваффе с легкостью уничтожит нашу авиацию, редкий самолет будет способен взлететь! И ведь немцы прекрасно знают расположение всех наших гарнизонов, аэродромов и прочего – немцы создали Разведывательную группу главнокомандования Люфтваффе, так называемую «Группу Ровеля», в которую вошли высотные бомбардировщики «Дорнье-215», «Хейнкель-111», «Юнкерс-88», переоборудованные для ведения аэрофотосъемки, и спокойно снимают наши стратегические объекты, долетая до Горького и Баку!

Сталин слушал и мрачнел.

– Довольно, – проворчал он. – Ваши предложения?

– Необходимо готовиться к худшему, товарищ Сталин. Повторяю, я не полководец, я разведчик и диверсант, и хочу бить врага, не подстраиваясь под обстоятельства, а играя по своим правилам. Если мы уже сейчас начнем в обстановке полной секретности устраивать базы в Белоруссии и на западе Украины, если мы наберем и в темпе обучим хотя бы две отдельные мотострелковые бригады осназа, то уже в первую неделю войны наделаем фашистам столько пакостей, что Гитлер будет колотиться в припадке с утра до вечера!

Вождь посмотрел на Павла и неожиданно рассмеялся.

– Пакостей, говорите? Ну-ну… Лаврентий Павлович, займитесь этим делом. Организуйте у себя… э-э… Особую группу, и пусть она уже организует разведывательно-диверсионную работу и партизанскую войну в тылу немецко-фашистских войск.



Поделиться книгой:

На главную
Назад