Мисс Грейнджер? Продолжение истории

Да и сами зелья. Где их Джинни взяла? Сама она их сварить неспособна. Не тот уровень. В Хогсмите такого не купишь. Разве что на Косой аллее можно найти. Но зелья не дешевые, а Уизли не богаты. Тут Гермионе пришла мысль. Вот именно, не богаты. А ради богатства, ну и большой любви, Молли вполне могла бы расстараться и сварить зелье. И просветить любимую дочь о традиционных для ее семьи методах устройства личной жизни. В конце концов, подливали не амортенцию или еще какой сильный приворот. А так, послабее. Чтобы Поттера отвадить от Парвати и привлечь к мелкой Уизли. Бояться там было нечего, дальше поцелуев дело не зашло бы. Действие зелья ограниченно по времени, но ведь можно подливать периодически. Да и был, наверное, расчет, что Поттер привыкнет со временем к Джинни.

Ну, допустим — признала Гермиона. Логика есть. Но причем тут она и Рон? Что эта Молли о ней может знать? Да ничего хорошего. Хотя… Уизли знают, что она выиграла Турнир. Они видели ее выступления. Возможно, решили, что она — обретенная. Шанс смыть проклятье предателей крови с потомков. В таком случае, логично женить младшего сына на ней. А Рона просто разыгрывают втемную. А что, логично, даже родителям видно, что Рон отнюдь не гигант мысли. И убедительно играть любовь не смог бы. Так что надежнее и его приворожить. Дело — то житейское…

Гермиона скривилась. И чего придурка не сожрал Пушок на первом курсе? Всем было бы хорошо…

Гермиона немного успокоилась. Это, кажется, не козни директора. А инициатива Уизли. Или младшей, или мамаши. Это не страшно. Не на ту напали.

***

Поттер сидел в кресле возле камина в гостиной и о чем — то шептался с Парвати. Та сидела у него на коленях. Наконец, девушка наградила юного героя страстным поцелуем и поднялась с кресла, направляясь, видимо, в свою комнату.

За всей это картиной из уголка злобно наблюдала младшая Уизли. Наверное, поцелуй ее доконал. Она вскочила на ноги, наставила на Парвати палочку и наслала на индианку свой любимый летучемышинный сглаз, сопроводив его воплем:

— Ах ты черная шлюха! Отвали от моего Гарри!

Парвати такой подставы не ожидала и закрывала лицо от летучих мышей руками. Наблюдавшая за всем этим переполохом Гермиона сдула мышей резким порывом ветра и поставила вокруг индианки щит. Затем она подскочила к Уизли, вырвала у той палочку и закатила рыжей неслабую пощечину. Джинни дернулась, и свалилась на задницу, запнувшись о стул. Поттер вскочил с кресла и убрал мышей.

Рон с ревом «Грейнджер, сука!» бросился с кулаками на Гермиону. Чего он хотел добиться, девушка не знала. Она шагнула в сторону и провела неплохой лоу — кик по левому колену шестого Уизли. После чего он покатился кубарем и затормозил головой об стену.

Вся разборка не заняла и десяти секунд. Гриффиндорцы с удивление взирали на побоище. Близнецы Уизли вскочили с дивана, на котором сидели со своими подругами. Но на помощь сестре не спешили. Судя по выражению лица Фреда, он наоборот, хотел добавить сестренке от себя. Что не удивительно, учитывая его отношения с Анджелиной Джонсон. Которая белизной кожи тоже не отличалась. Зря Джинни ввернула про «черную шлюху». Дин Томас только что не плюнул на рыжую малявку. Наверное десять раз пожалел, что на бал с ней поперся в прошлом году.

Джинни неверяще отирала кровь с рассеченной губы. Гермиона, похоже, задела ее кольцом.

— Ты, тля, посмела напасть на мою подругу?! — яростно проговорила Грейнджер, — Да я тебя размажу по гостиной ровным слоем!

— Нет, Гермиона, это я ее размажу, — Поттер уже обнял Парвати, на оцарапанном лице которой удивление переходило в злость. Гарри перевел взгляд на мелкую Уизли и зашипел, почти перейдя на серпентарго, — Да как ты додумалась напасть на мою девушку?! Я же тебя в порошок сотру, тварь! Тебя же по частям не соберут!

В такой ярости Поттера Гермиона не видела никогда. Парвати его крепко держала, наверное, боялась, что жених наделает глупостей.

— Фред, Джордж, — обратился Гарри к близнецам, немного успокоившись, — Вы бы присмотрели за своей сестрой. Я же ее прибить мог за такое. Отведите дуру в Мунго, она же психопатка! Я даже лечение оплачу, уберите ее только с глаз моих!

— Я ее отведу, — пообещал Фред, успокаивающе поглаживая плечо Анджелины, — Я ее так далеко отведу, что она не найдет дорогу назад.

Джинни, похоже, сообразила, что сморозила что — то не то:

— Фред, я не имела в виду…

— Заткнись! Я с тобой потом поговорю. Идиотка, — Фред был убийственно серьезен, против обыкновения.

— За такие оскорбления мои предки объявляли кровную месть. И я могу вспомнить традиции своей семьи. И отец меня поддержит, — холодно проговорила пришедшая в себя Парвати, — А учитывая подлое нападение, он меня с радостью поддержит.

Близнецы переглянулись и посмотрели на индианку.

— Мы приносим извинения за глупые действия нашей сестры. Поверь, никто из нас ее в этом не поддерживает.

— Хорошо. Извинения приняты. Не хочу зря беспокоить отца. Но при условии, что Вы будете держать эту… подальше от меня и моей сестры. В следующий раз я ее так прокляну в ответ, что в Мунго этого не снимут.

Гермиона бросила к ногам Джинни ее палочку. Было искушение ее сломать, но девушка сдержалась. Не стоило обострять конфликт.

***

Гермиона сидела за столом факультета, завтракала и хмуро наблюдала за приближающейся к ней старой совой. Палочку девушка уже приготовила. От кого пришла сова с красным конвертом, догадаться было нетрудно. Достаточно было заметить хмурые лица близнецов и выжидающий взгляд Рона.

Сова бросила на стол Гермионы вопиллер, и раздался крик, почти переходящий в ультразвук:

— Грейнджер! Да как ты посмела…

— Инсендио, — ответила Гермиона, испепеляя вопиллер. Затем убрала палочку и вернулась к завтраку. Лицо Рона вытянулось от разочарования. Лица Джинни было не видно — она отсела от Гермионы как можно дальше.

— Мисс Грейнджер, что это было? — строго спросила подошедшая МакКошка.

— Понятия не имею, профессор, — ответила Гермиона, отставляя чашку чая.

— Вы колдовали вне учебного класса. Вы использовали воспламеняющие чары. Это может быть опасно для других учеников.

— Это была самозащита, профессор. Я была вынуждена уничтожить вопиллер, присланный неизвестной мне истеричной особой, чтобы сохранить слух окружающих.

— Почему неизвестной особой? — удивилась МакГонагалл. Голос Молли Уизли она узнала.

— У меня нет знакомых истеричных личностей, способных прислать мне вопиллер. Отсюда я делаю вывод, что данная особа мне неизвестна.

— И тем не менее, десять баллов с Гриффиндора.

— Да, профессор.

— Я надеюсь, Вы усвоили урок, мисс Грейнджер?

— Да, профессор. Никаких огненных чар за столом. Я поняла. В свою очередь, я хочу Вас попросить, как своего декана и замдиректора школы, оградить меня и окружающих от вопиллеров, рассылаемых неизвестными.

МакГонагалл поджала губы и отошла. Что — то в этой истории было ей непонятно.

На следующий день перед Гермионой вновь упал вопиллер. Гермиона достала палочку и заключила его в воздушный пузырь. Вместо воплей Молли студенты могли слышать невнятное бормотание.

— Мисс Грейнджер, десять баллов с Гриффиндора. Я же Вас предупреждала!

— Да профессор. Заметьте — никаких огненных чар. Это абсолютно безвредный воздушный пузырь.

— Но Вы снова колдовали вне классов!

— Я была вынуждена! Этот пузырь гораздо безопаснее воплей.

— Я надеюсь, что подобное больше не повторится.

— Я тоже, профессор. Ведь если неизвестные не прекратят присылать мне вопиллеры, то Гриффиндор может лишиться всех баллов! Мне кажется, это происки недоброжелателей нашего факультета, — продолжила Грейнджер под хихиканье студентов и яростные взгляды покрасневшего Рона.

— Мисс Грейнджер, если подобное произойдет еще раз, я буду вынуждена назначить Вам отработки.

— Как скажете, профессор, — пожала плечами Гермиона и вернулась к завтраку.

МакГонагалл недовольно вернулась за преподавательский стол. Отработки эту несносную девчонку, похоже, не пугали. Так и вправду придется постоянно снимать баллы со своего факультета — думала профессор. Нужно поговорить с Молли. Девчонка в чем — то права, неохотно признала про себя МакГонагалл. Манера некоторых родителей присылать своим чадам вопиллеры давно раздражала профессора. Но присылать вопиллеры посторонним людям — это уже выходит за все рамки.

Больше Гермиона писем не получала.

Глава 2

— Куда спешишь? — обратилась Гермиона к Луне, целеустремленно шагающей по коридору.

— Здравствуй Гермиона. Я иду кормить фестралов.

— А ты уверена, что им это нужно? Их же Хагрид кормит. Да и охотиться они могут. С такими — то клыками.

Луна пожала плечами, всем своим видом демонстрируя, что подобные мелочи никак не могут быть причиной не покормить фестралов.

— Ясно. Не против, если я схожу с тобой? — Гермиона смирилась. Как всегда, впрочем. Если Луна в чем — то уверена, то переубеждать бессмысленно. Проще присоединиться.

— Конечно, не против, — Луна вновь зашагала по коридору.

Девушки вышли во двор, обогнули хижину Хагрида и направились к опушке леса. Чуть подмерзшая пожухлая трава похрустывала под ногами. Наконец, они оказались среди деревьев.

— Вот они, — Луна показала на черные силуэты, теряющиеся в сумраке, — Пошли скорее.

Девушки вышли на небольшую поляну. По ней бродило десяток фестралов. Самый крупный направился к гостьям. Склонив голову к Луне, он с шумом втянул носом воздух и громко фыркнул. А затем ткнулся мордой в сумку.

— Совсем как лошадь — сказала Гермиона, — Которая яблоки выпрашивает. Ему бы еще зубы поменьше. И шерсти побольше. Не отличить было бы.

Фестрал укоризненно взглянул на гриффиндорку и расправил кожистые крылья.

— Мы знаем, что ты крылатый. И ни на какую лошадь не похож, — успокаивающе проговорила Луна и погладила зверя по морде, — Держи вкусняшку.

— Действительно, вкусняшка, — Гермиона посмотрела на свежий кусок вырезки, — Сама бы съела.

Фестрал быстро подхватил угощение губами и начал торопливо жевать, подозрительно косясь на Гермиону. Луна тихонько рассмеялась своим смехом, похожим на звук серебряных колокольчиков. И запустила руку в сумку, за следующим кусочком.

— Да не переживай ты, не собираюсь я твое мясо забирать, — немного смутилась Гермиона, — Жуй спокойно. Я себе сама навору… найду.

Гермиона отвела взгляд в сторону. За того петуха, утащенного неделю назад из курятника Хагрида, до сих пор было неловко. В тот раз пума слишком увлеклась. А кролики, как назло, все куда — то попрятались. А тут — он. Курятник. Ну и… Гермиона пообещала себе, что в дальнейшем будет лучше себя контролировать. В конце концов, она же пума, а не лиса! Какие куры?

— Я хочу оленя, — тихо сообщила Гермиона фестралу, которого почесывала между ушей. Фестрал ничего на это признание не ответил.

— Что? — Луна удивленно посмотрела на Гермиону. Ее глаза стали, казалось, еще больше. Хотя куда уж больше? — Зачем тебе Гарри? Он же олень сестричек?

— Что? — Гермиона такими большими глазами, как у Лавгуд, похвастаться не могла. Но сейчас она попыталась Луну в этом превзойти. Безнадежное, в общем — то, занятие. Наконец до гриффиндорки дошло, — Луна! Причем тут Гарри? Я не этого оленя хочу. И не в том смысле хочу. Олени просто вкусные!

— А — а–а, — глубокомысленно протянула Луна и, успокоившись, вернулась к тисканью… жеребенка? фестраленка? Как вообще детеныши фестралов называются? Гермиона с сомнением посмотрела на эту мелкую версию ужаса, летящего на крыльях ночи. Версия, надо признать, была довольна милая, если привыкнуть к торчащим из пасти острым зубам. Отважную гриффиндорку было не испугать такими мелочами, и она присоединилась к Луне в ее занятии.

Честно говоря, Гермиона подозревала, что вот это тисканье мелкого детеныша и было истинной причиной прогулки. А вовсе не забота о голодающих фестралах. Фестралы выглядели совсем не голодающими, а довольными и упитанными. Насколько вообще может быть упитанным фестрал.

Мелкий детеныш играл, хватая зубами всех подряд.

— Видали мы зубища и побольше, — просветила Гермиона детеныша, осторожно высвобождая руку из его пасти. Она вспомнила милого песика Пушка. Вот там были зубы! Гермиона даже позавидовала. Ей бы такие! В звериную ипостась, конечно. Девушка задумалась, представив, как бы смотрелась пума с пастью цербера. И замотала головой. Не — не — не, такая чупакабра — это перебор даже для волшебного мира.

— Луна, может, пойдем в замок? На ужин опоздаем.

— Пойдем, — согласилась равенкловка, погладив напоследок всех находящихся поблизости фестралов и раздав им остатки мяса.

— Дай — ка руку, — попросила Гермиона, глядя на белоснежные пальцы Луны. Та молча протянула правую ладонь.

— Не эту, — ладошка Луны, гладившая теплых фестралов, выглядела вполне нормально. Луна вздохнула, и протянула левую руку. Та была холодна как лед.

— Луна, вот почему ты перчатки не надела? Или согревающие чары не использовала?

Луна лишь пожала плечами. Гермиона вздохнула, попыталась согреть тоненькие пальчики своим дыханием и потянула Луну к замку кратчайшим маршрутом. Та не сопротивлялась.

На подходе к Большому залу, девочки нос к носу столкнулись с Малфоем и компанией, выходившими из — за поворота. Столкнулись в прямом смысле. Луна отлетела к стене, едва удержавшись на ногах.

— Смотри куда идешь, сумасшедшая, — процедил Малфой.

— Смотри под ноги, Малфой. А то кто — нибудь тебе эти ноги может и оторвать, — прошипела Гермиона, слегка загораживая Луну.

— Что, грязнокровка, много о себе возомнила? Думаешь, если поучаствовала в каком — то дурацком турнире, то ты что — то значишь? Ты никто, просто маггловская грязь. Так что уступай дорогу настоящим волшебникам. Ходишь тут со своей ненормальной подружкой, место занимаешь.

— А за такие оскорбления, Малфой, я могу вызвать тебя на дуэль. И там размазать по помосту, чтобы ты увидел грязь поближе. Хотя всем известно, что на дуэли ты не приходишь. Боишься, что кто — нибудь подпортит твою бледную мордашку?

— На дуэль? — растягивая слова, произнес Малфой, всем своим видом стараясь показать свое спокойствие и презрение к грязнокровкам. Но его лицо предательски порозовело, — Что, грязнокровка, не знаешь традиций? На дуэль может вызвать только равный равного. А уж ты мне не ровня. Я чистокровный волшебник и аристократ. А ты — пустое место, грязь. Таких, как ты, вообще в школу пускать нельзя.

Панси, стоящая рядом с Малфоем ехидно улыбалась. Крэбб с Гойлом тоже усмехнулись. Возле группки учеников стали задерживаться и представители других факультетов, с интересом прислушиваясь к перепалке. Гермиона про себя чертыхнулась. Знала она, конечно, про этот нюанс. Не зря же дуэльный кодекс читала. Надо было просто размазать хорька на месте, без всяких слов про дуэли.

— Очень удобно прятаться за традиции, Малфой, когда сам ничего из себя не представляешь. Впрочем, я тебя и безо всякой дуэ…

— Зато я чистокровная волшебница, Малфой, — раздался из — за спины Гермионы безмятежный голос Луны, — И я могу тебя вызвать на дуэль. И я вызываю, Вас, мистер Малфой, на магическую дуэль за оскорбления моей чести. Хотя, — улыбнулась Луна, — публичные извинения меня тоже удовлетворят.

Гермиона, Малфой и все присутствующие удивленно воззрились на равенкловку. Та, склонив голову на плечо, с интересом смотрела на Малфоя.

— Ты всерьез думаешь, что в состоянии со мной сразиться? — юный аристократ пришел в себя от изумления, — Да что ты можешь?

— О, спасибо, что напомнили, мистер Малфой, — улыбнулась Луна, — Поскольку я не совершеннолетняя, то могу не принимать участие в дуэли самостоятельно, а выставить своего чемпиона. Моим чемпионом будет Гермиона Грейнджер. А Вы будете сражаться сами?

Вот откуда что берется? — спросила себя Гермиона. Вот когда Луна успела прочитать все эти дуэльные традиции? Впрочем, она постоянно листала все подряд книги Гермионы, когда заходила в гости в спальню гриффиндорок…

— Ну что, мистер Малфой, Вы готовы теперь принять вызов? — усмехнувшись, обратилась Гермиона к потерявшему дар речи слизеринцу, — Или, по своему обыкновению, снова сбежите?

— Принимается! — прошипел аристократ. Его кожа пошла красными пятнами. От ярости, наверное?

— Замечательно. Вы будете сражаться сами? Или, может быть, выберете чемпиона, как несовершеннолетний? Например, своего отца, или крестного? Впрочем, любой более умелый, чем Вы, маг, подойдет. Мистер Крэбб, может быть?

Малфой поменялся в лице от завуалированного оскорбления. А может быть от того, что представил, как предлагает отцу сразиться с грязнокровкой.

— Грейнджер, мне не нужна помощь, чтобы показать тебе твое место. Так что я оставлю это удовольствие себе.