Александр Тарасов
«Проблемы молодежи»?
Нет, образ жизни тяжело больного общества и образ действия преступной власти
Когда мне в последнее время СМИ говорят о «проблемах молодежи», я не знаю, как на это реагировать: то ли смеяться, то ли матерно ругаться. Словосочетание «проблемы молодежи» в сегодняшней России, строго говоря, утратило смысл и превратилось в такое же ритуальное выражение, как «стабильность» или «удвоение ВВП».
Дело в том, что сейчас в стране нет
В позднесоветский период можно было говорить о молодежи
В современной России молодые люди находятся в несопоставимых стартовых условиях, во-первых, в условиях жесткой конкуренции по отношению друг к другу, во-вторых, и в-третьих (и в самых главных) экономические, социальные, имущественные, политические интересы разных групп молодежи зачастую не просто противоречат, а
Эта ситуация
Не так давно я беседовал с двумя вроде бы вменяемыми людьми, профессорами МГИМО, которые говорили мне, что с молодежью у нас все хорошо, и ссылались на своих студентов: как студенты хорошо выглядят, как хорошо одеты, на каких машинах ездят, на каких иностранных языках говорят и какие замечательные письменные работы пишут. Одним словом, все прекрасно. Вообще-то, у МГИМО еще с советских времен – отвратительная репутация, репутация гебешного вуза, где учились растленные детки советской номенклатуры, вуза, воспитывающего в своих студентах конформизм, двуличие, клановость, стукачество, карьеризм и рвачество. В приличных интеллигентных семьях существует коллективное мнение, что порядочные люди в МГИМО не учатся. Но я все это говорить профессорам не стал, поскольку осознал, что понят не буду: заработки в МГИМО высокие, так что
Не стал я им рассказывать и о том, как совсем недавно я лично наблюдал (если угодно, изучал) одного такого со всех сторон замечательного студента МГИМО, у которого денег куры не клюют – вплоть до того, что он даже ленился сам водить машину (машины, их у него несколько), а пользовался услугами шофера (телохранителя). Проблем у него действительно не было, кроме одной (и, безусловно, преходящей): он не понимал, от какой из двух блондинок он заразился гонореей, и, следовательно, не понимал, какой блондинке надо бить морду. А бить сразу обеих он считал, видимо, неправильным…
Или другой пример: выпускница психологического факультета МГУ, наследственный психолог (а сейчас едва ли не большинство студентов психфака МГУ – это
Получает девица бешеные деньги и живет припеваючи. Правда, книг она уже давно не читает (и уж тем более – «толстых» литературных журналов, считая, что это – по недоразумению не вымершие «мастодонты» «совка»), в лучшем случае просматривает гламурные журналы и следит за литературой по специальности. А свободное время тратит на ежевечерние посещения со своим бой-френдом клубов и прочих модных и дорогих мест московской тусовки. «Проблемы молодежи»? Для указанной девицы это словосочетание – пустой звук.
Собственно говоря, даже в среде богатой и «элитной» молодежи, конечно, возникают определенные проблемы, но говорить о них скучно, как скучно говорить и о самой этой молодежи.
Всякая социальная система отбирает и воспитывает некоторое количество молодежи, призванной поддерживать и укреплять существование именно этой социальной системы – и такая молодежь получает от системы поощрения и привилегии. В нацистской Германии молодые люди, отобранные в «элиту элит» – СС – тоже не сталкивались с какими-либо особыми проблемами.
Возможно, есть люди, которым интересно говорить именно о такой молодежи. Мне – нет. В частности, и потому, что паразиты и угнетатели никогда не были той частью социального организма, которая способствовала бы развитию и прогрессу общества.
И самая первая и главная: социальное неравенство, бедность, нищета. Вопреки сказкам о «стабилизации» и «экономическом росте», которыми нас пичкают оплаченные Кремлем и администрацией президента СМИ, социальное расслоение не уменьшается, а нарастает (это иногда – сквозь зубы – вынуждены констатировать даже высшие чиновники; даже Путин как-то обмолвился о возникновении «застойной» – то есть переходящей из поколения в поколение – бедности). Возможность развития ребенка, подростка, молодого человека сегодня напрямую зависит от материального положения его семьи и места проживания (те, кто живет в деревне, практически уже лишены социальных перспектив – вплоть до того, что сегодня в деревнях вовсю начали закрывать школы). Бедность – и тем более нищета – влекут за собой множество проблем: не только невозможность полноценного развития – интеллектуального, физического, психического, эстетического и т.п., не только невозможность получения качественного образования, отсутствие доступа к эффективной медицинской помощи (а больной ребенок всегда находится в неравном положении по сравнению со здоровым), отсутствие доступа к достижениям культуры, но и просто существование в условиях хронических дистресса и фрустрации. Это означает, что молодежь из бедных семей обречена жить в атмосфере постоянных семейных скандалов, семейного насилия и семейного пьянства (поскольку алкоголь – это самый дешевый способ снятия дистресса и временного ухода от фрустрации). Я уже не говорю о том, что голодный ребенок не может нормально учиться, а нищета убивает в человеке чувство достоинства, самоуважения. Профессорам из МГИМО этого не понять: их дочери никогда не сталкивались (и не столкнутся) с ситуацией, когда работодатель ставит условием приема на работу сожительство – и отказаться невозможно, так как отказ означает
Эту проблему, однако, молодежь не сама для себя создала. Социальное неравенство, бедность, нищета порождены действиями власти. И решить эту проблему наша власть не в состоянии – и не собирается ее решать. Поскольку именно представители власти и есть те люди, которые
Связанной с этой проблемой является и проблема беспризорности и безнадзорности. Очевидно, не дети банкиров, топ-менеджеров или генералов становятся беспризорниками: даже если они лишатся родителей – найдется, кому взять их под опеку. Беспризорники – это дети из бедных семей, из социально неблагополучных регионов, где особенно высока смертность, в том числе криминальная и от наркотиков и алкоголя, и где значительная часть населения уже практически лишена нормальной (не бутафорской) медицинской помощи. Да, число беспризорников в последние годы сократилось – но не в результате усилий власти, а потому что пик беспризорности пришелся на середину 90-х годов – на годы гайдаровско-чубайсовских «реформ» – и беспризорники этого периода частью выросли (и пополнили население тюрем), частью погибли.
Эта проблема тоже создана не молодежью, а властью. И власть эту проблему тоже не собирается решать. Это видно уже из того факта, что по нынешнему законодательству все, что можно сделать с беспризорником, – это поместить его на месяц в пункт временного содержания. После чего беспризорного ребенка вновь выталкивают на улицу.
Следующая проблема этого круга – преступность. Известно, что детская и подростковая преступность растет, и вообще преступность у нас практически поголовно
Разумеется, власть не собирается ничего менять. Существующая сегодня «правоохранительная» система – это огромный пылесос, высасывающий деньги из бедных и не облеченных властью и перераспределяющий эти деньги в пользу богатых и властью облеченных. Семьи преступивших закон молодых людей – источник постоянных доходов для адвокатов, милиции, прокуратуры, судейского аппарата, сотрудников ГУИН. Никто из них поэтому не заинтересован в снижении преступности, сокращении числа преступников, борьбе с преступностью. Какой же дурак будет резать курицу, несущую золотые яйца?
С упомянутыми явлениями связана и такая острая проблема, как взрывной рост социальных болезней (включая СПИД). Безусловно, социальные болезни – туберкулез, чесотка и другие паразитарные заболевания, гепатиты, желудочно-кишечные инфекции, кожные и венерические заболевания – поражают в основном не детей богатых, а являются порождением нищеты и бездомности. Рассадником этих заболеваний стали, в частности, тюрьмы. Бытовая нищета и беспризорность влекут за собой «болезни грязных рук», туберкулез, кожные и паразитарные заболевания, наркомания – гепатиты и СПИД, детская и подростковая проституция – венерические болезни и заболевания, передающиеся половым путем.
Разумеется, эту проблему тоже не дети и не молодежь специально сами для себя создали, поскольку не они проводили пресловутые «экономические реформы». И, разумеется, власть не собирается эту проблему решать: социальные болезни все более скапливаются в социальном низу общества, а власти на бедных давно плевать. Больные, кстати, более зависимы от власти и не склонны к бунтам. Угроза лишить пусть эфемерного и паллиативного, но лечения хорошо действует на больного туберкулезом или СПИДом, заставляет его делать то, что от него требуют: работать за еду и «лечение», давать ложные показания в суде и т.п. Поэтому руководство ГУИН никак не противодействует чудовищному, никогда прежде не виданному в истории отечественных тюрем разрастанию числа «опущенных»: пусть это – рассадник СПИДа, но зато это – самый зависимый и потому самый управляемый «контингент».
Напрямую с этими же проблемами связан и грандиозный расцвет индустрии сексуальной эксплуатации детей и подростков, детской и подростковой проституции и порнографии (да и вообще проституция – молодежная проблема, бабушки-проститутки уж точно – не массовое явление).
Разумеется, секс-индустрия, порно-индустрия и организованная проституция тоже не детьми и подростками созданы. Разумеется, это – порождение политики власти, раз в стране действуют законы, не запрещающие занятие проституцией, ограничивающие – очень условно – лишь
Поэтому хотя международное законодательство квалифицирует проституцию как
Поскольку имморализм и примитивный гедонизм являются сегодня подлинным мировоззрением российских социальных верхов (показная религиозность – это не более чем ханжество, требование «правил игры», какими бы абсурдными они ни выглядели – пример еврея Фрадкова, неуклюже стоящего со свечкой в православной церкви, здесь особенно показателен), а эстетические и интеллектуальные запросы социальных верхов крайне примитивны (не идут дальше Церетели и Пугачевой), секс-индустрия и, в частности, порнография вполне нашу власть устраивают и идеально соответствуют ее запросам.
Следующей проблемой является наркомания и алкоголизм. Разумеется, не подростки и не молодежь сами построили спиртозаводы и изобрели наркотические препараты. В 90-е годы российская власть сначала отменила государственную монополию на алкоголь и создала грандиозный нелегальный и полулегальный алкогольный рынок, а также и провела такие законы, которые фактически легализовали «пушерство». Позже гайки были закручены – но
Очевидна прямая заинтересованность власти в алкоголизации и наркотизации молодежи как потенциально наиболее мятежной группы населения: известно же, что алкоголики и наркоманы не бунтуют,
Существует, разумеется, и прямая материальная заинтересованность властей: начиная с «водочного бюджета» и кончая прямой связью тех «правоохранительных» подразделений, которые призваны бороться с распространением наркотиков, с наркобизнесом. Поэтому у нас громкие дела «борцов с наркотиками» выглядят так странно: то преследуют издательство «Ультра.Культура», то судят ветеринаров за то, что те делают операции собакам и кошкам с обезболиванием. А наркомания молодеет и растет. А ответственные лица развлекают публику – вроде бывшего министра образования Филиппова, который однажды поведал общественности, что стоило только президенту Путину обратить внимание на проблему подростковой наркомании, как эта наркомания тут же сократилась на 30 процентов (сама – видимо, Путина испугалась!).
Наконец, существует прямая заинтересованность как «правоохранительной» системы, так и наркологических служб в существовании и развитии наркомании: первая получают с наркоманов деньги и обеспечивает себя «преступниками», согласными за дозу взять на себя какую угодно вину, а вторые выманивают бешеные деньги из наркоманов и их родственников. Чтобы этот конвейер работал бесперебойно, обществу настойчиво внушается, что наркомания (включая алкоголизм) – это «болезнь», которую можно вылечить. Между тем наркомания – это
Кстати, сам тот факт, что спиртные напитки и табачные изделия – при том что и алкоголь, и никотин официально признаны наркотиками – легально продаются в России, выдает власть с головой: социальные верхи не препятствуют распространению этих двух наркотиков – и получают с этого немалый доход. А «борьба» с другими наркотиками связана всего лишь с тем, что в отличие от алкоголя и никотина, к которым в процессе эволюции большинство населения России частично приспособилось (как к неблагоприятным «природным» факторам), другие наркотики быстро делают свои жертвы
Еще одной такой же – и связанной с предыдущими – проблемой является произвол власти и в первую очередь «правоохранительных» органов, особенно распоясавшихся при президенте Путине, офицере КГБ, окружившем себя офицерами КГБ, и в условиях «борьбы с терроризмом». Власть систематически демонстрирует всему обществу, что в стране главенствует
Это, кстати, проблема не только социально-экономическая, но и прямо политическая. «Латиноамериканизация» наших «правоохранителей», то есть превращение их, как в Латинской Америке в 60–70-е годы, в
Отмечу последнюю проблему социально-экономического блока: закрытие каналов вертикальной социальной мобильности, превращение российского общества в
Власть даже не воспринимает это как проблему, поскольку это
Я перечислил лишь социально-экономические проблемы, с которыми сталкивается современная российская молодежь из социальных низов, то есть не принадлежащая к бюрократ-буржуазии или к слою «интеллектуалов», обслуживающему интересы бюрократ-буржуазии и находящемуся у нее на содержании.
Есть еще и политические, и культурные проблемы, которые я, ограниченный размерами выступления, даже просто не могу сколько-то подробно разобрать. Могу лишь перечислить. Это:
• культурная деградация (общества в целом и деградация молодежной культуры в первую очередь);
• «реформа образования», которая в ближайшем будущем приведет к тотальному внедрению платного образования, резкому падению качества образования и образовательному социальному апартеиду: «элитному» образованию для социальной верхушки и видимости образования (на уровне ПТУ, если не церковно-приходской школы) для всех остальных;
• тотальное наступление на культуру со стороны «поп-культуры», «массовой культуры», а также продажных и «желтых» СМИ – с их примитивным интеллектуальным, эстетическим и моральным уровнем, погоней за сенсациями и эксплуатацией ограниченного набора тем, таких как деньги, насилие и секс;
• разрушение семейного и социального пространства, деградация семьи как института воспитания и эмоциональной поддержки, превращение неполной и неблагополучной семьи в социальную норму;
• насаждение обскурантизма, мистицизма, религии; агрессивное наступление на науку и навязывание молодежи клерикально-ксенофобской картины мира; антиконституционное насаждение религии в школе и фактическое сращивание церкви и государства (по конституции, светского);
• насаждение воинствующего индивидуализма, воспевание эгоизма и «культа успеха», что создает в молодежной среде атмосферу цинизма и тотального недоверия друг к другу; следствием этого является растущая асоциальность и психопатизация, неспособность к установлению длительных доверительных межличностных отношений (в том числе и в интимной сфере);
• стремительное исчезновение единого культурного пространства; фрагментаризация и атомизация общества, что делает невозможным взаимопонимание среди молодых и, следовательно, их коллективную защиту своих прав и интересов;
• углубление морального кризиса; исчезновение целей (кроме личного обогащения любой ценой) и независимых общественных (не навязанных властью под угрозой репрессии) авторитетов; неспособность потому к критическому восприятию информации, усиление зависимости от правительственной пропаганды и манипуляции сознанием; развитие в связи с этим конформизма;
• насаждение ксенофобии (в первую очередь кавказофобии и исламофобии); фашизация общества и – особенно – молодежной среды;
• отсутствие на практике (а не формально) основных политических свобод; превращение политики в закрытую ритуальную сферу; превращение властных структур в непрозрачные для общества корпорации по типу мафии или спецслужбы; внедрение закрытого принятия решений как метода управления;
• полная дискредитация представительной демократии, в частности, института выборов и законодательной власти; превращение права на референдум в «мертвое право»;
• прямое подавление любой настоящей (а не бутафорской – наподобие КПРФ и СПС) оппозиции.
Все это –
Власть эти проблемы решить не в состоянии. Напротив, власть их породила и власть
В заключение хочу специально подчеркнуть: наше общество тяжело больно. От того, что проправительственные СМИ
И лечение может быть