Помоги проекту - поделись книгой:
Дверь открылась, даже не скрипнув. Ни звона ключей, ни скрежета замков… похоже, заперли меня все-таки с помощью магии (обидно ведь думать, что я просто не нашла нужный брусок на граничащей с коридором стене). Вот и явились хозяева, лекари и убийцы невинных девушек в одном лице, то есть в двух. Увидев меня, застывшую посреди комнаты шаге этак на четвертом, оба замерли по разные стороны от медленно закрывающейся двери. Я осторожно опустила на пол занесенную для привычного движения ногу (ибо идти на сближение с этой парочкой мне как-то не очень хотелось) и выжидающе уставилась на них. Взгляд мой настороженно метался между мужчинами, пальцы нервно теребили край покрывала, машинально натягивая его повыше, а левое ухо снова задергалось. Немую сцену закончила дверь, громко хлопнув в повисшей тишине. Эван и я вздрогнули, а Сэн мило так улыбнулся, как «добрый» крокодил, приметив «завтрак».
— Зоя, ты… — начал, было, принц, но его спутник сделал всего одно небрежное движение рукой, будто бросил что-то невидимое в сторону говорившего, и тот тут же заткнулся. Судя по его вытянувшейся физиономии со странной мимикой, произошло это неожиданно и уж точно не по доброй воле.
— Я вижу: ты поправилась, девочка, — сказал наместник, с задумчивым одобрением изучая мой вид. — Что ж, церемония состоится завтра, — на этом его интерес к моей скромной персоне иссяк.
Пройдя мимо пребывающей в шоке меня, он легко надавил на тот самый брусок, об который я ударилась лбом, и, открыв проход, скрылся в лаборатории, даже не удостоив нас с Эваном прощальным словом. Я же продолжала сверлить взглядом давно закрытую дверь, краем уха улавливая странные нечленораздельные звуки, издаваемые парнем. Минут через пять моего молчаливого созерцания и его усиленных попыток, одному из нас повезло. К сожалению, не мне.
— И зачем он это сделал? — устало проговорил принц, не понятно к кому обращаясь.
— Что именно? Мои уши? — спросила я, продолжая гипнотизировать дверь.
— Уши? — Эван усмехнулся. — Нет. Сэн лишил меня голоса. На время. Наверное, чтобы я не мешал ему с тобой общаться.
«Угу, общаться… то есть в одностороннем порядке сообщить мне потрясающую новость и смыться, оставив меня переваривать услышанное», — подумала я, а вслух почему-то сказала:
— А мои уши? — вопрос прозвучал жалобней, чем хотелось. — Чтобы я смогла его лучше слышать, что ли?
— Ну… — парень замялся. — Не надо было ходить в мастерскую.
— Не надо, — эхом отозвалась я, потрогав свое заостренное приобретение. — Но я же не знала, что не надо. За что он меня так? Или для этой вашей церемонии нужна исключительно ушастая девственница с лохмами до пят?
— Э-э-э, — кто-то, похоже, снова потерял голос. И без всяких там заклинаний.
— Ну, так зря старался, — никто меня не перебивал, и потому поток слов продолжал литься с губ, слагаясь во фразы. И каждая последующая была интересней предыдущей. Причем для меня тоже. — Потому что я не девственница. А значит, ни для каких обрядов не подхожу! Я не Сейлин. И мне давно пора домой: родители заждались. Ведь я замуж выходила! Кажется… — дверь, стойко выслушав мой монолог, осталась к нему равнодушной. Ну, или просто не показала своей заинтересованности, чего не скажешь об Эване.
— Зоя, — осторожно проговорил он, когда я, наконец, заткнулась. О чудо! Дар речи в этот раз вернулся к нему гораздо быстрее. Тренировка что ли сказывается? — Откуда ты знаешь, что Сейлин должна быть… гм…
— Слышала ваш разговор, когда находилась в лаборатории, то есть в мастерской. Там есть «бочка» с секретом, она и показала, — не дожидаясь, пока этот образец скромности выговорит ключевое слово, пробурчала я.
Эван закашлялся и, скорей всего, покраснел, но у меня не возникало желания проверять свои догадки зрительно. Я даже не повернула голову в его сторону, продолжая любоваться на выбранный объект. То, что этот самый объект до сих пор не вспыхнул от моего пристального взора, вызывало во мне вполне обоснованную досаду.
— Слышала, значит… — как-то очень тихо пробормотал парень.
— Да, принц, — мой тон стал мрачным с хорошо заметным налетом раздражения: — А ты меня слышал? Я НЕ ДЕВСТВЕННИЦА!
— Правда? — такой радости в его голосе я никак не ожидала. От удивления даже обернулась.
— Ну, в общем-то… да, — растеряв добрую половину уверенности, ответила я. Глядя на его сияющую физиономию, можно было и то, что осталось, похоронить заживо.
Сразу же вспомнилась его просьба к Сэн относительно меня в случае непригодности для ритуала. Ой, а не наговорила ли я тут лишнего? Может, стоило другую байку придумать: про смертельную болезнь, к примеру… заразную и неизлечимую. Хотя при таком раскладе просто прибили бы, чтоб не мучилась.
— Тогда почему ты не сказала об этом ему? — Эван кивнул на дверь.
— А он разве спрашивал? — я обиженно поджала губы. — Его это вообще интересует? Или он считает, что имеет право играть людьми, как марионетками? Кукловод чертов! — распаляясь все сильнее, я медленно направилась к пресловутой двери с таким видом, будто собиралась выместить на ее гладкой поверхности все свое негодование.
— Зоя, подожди, — попросил собеседник, и я нехотя остановилась. — Сэн не сделал тебе ничего плохого…
— А это что? Рождественский подарок? — я указала на свои слуховые органы, для пущей зрелищности слегка подергав ими. — А ритуал…
— Видишь ли, — перебил меня парень, с улыбкой разглядывая предмет нашего спора. — Много лет… даже десятилетий назад я был ребенком и очень любил совать свой нос, куда не следует.
— А при чем здесь ты?
— Подожди, — он подошел ближе и, приподняв мой подбородок, вынудил смотреть ему в лицо. — Мальчишка я был наблюдательный и предприимчивый. Меня как магнитом тянуло ко всему необычному. А что может быть интересней рабочей мастерской мага? — я пожала плечами, а он продолжил: — Короче говоря, однажды я все-таки умудрился без ведома Сэн проникнуть в его лабораторию.
— И? — мне стало любопытно.
— Едва не взорвал часть Нижнего города вместе с дворцом и себя за компанию, — карие глаза собеседника искрились смехом, страха пережитого в детстве в них не было и следа. Да, давненько, видать, случились те события…
— Что же помешало твоим разрушительно — суициидальным планам? — улыбнулась я, успокаиваясь.
— Хозяин ингредиентов, которые я попытался смешать, — сказал Эван, по — прежнему стоя рядом и глядя на меня сверху вниз. — Он появился как раз вовремя, чтобы вытащить меня за ухо из лаборатории и предотвратить преждевременную гибель самой важной части Неронга.
«Этот тип там зелья варит, — промелькнуло в голове, — или химическое оружие массового уничтожения разрабатывает?»
— Ухо распухло и болело еще целую неделю, естественно не без помощи магических талантов наместника. Я жутко стеснялся из-за его увеличенного размера и красного цвета, потому и сидел все дни до выздоровления в своей комнате во дворце, — усмехнулся парень, как бы невзначай касаясь моего лица кончиками пальцев. — После этого случая Сэн наложил на входную дверь специальное заклинание. Я его действие опробовал на себе, когда прошла пара — тройка месяцев с момента моих неудачных опытов, и об этом инциденте все малость подзабыли. Можешь догадаться, что именно изменилось во внешности после очередной попытки тайно проникнуть вон за ту дверь.
— Уши? — я представила собеседника с заостренными лопухами, торчащими в разные стороны, и тихо засмеялась.
Ну, не могу я на него долго дуться, не получается. Эх, все-таки нравится мне этот парень… хоть и принц. С другой стороны… он ведь ПРИНЦ! Мои однокурсницы лопнули бы от зависти, обрати на них внимание такая вот симпатичная особа королевских кровей.
— Точно, — весело кивнул он. — Так что ты стала жертвой старого охранного заклинания, о котором все давно забыли. Это была своеобразная шутка, а у хозяина мастерской очень специфическое чувство юмора.
— Да уж… — я сникла, хорошее настроение исчезло так же быстро, как и появилось.
— Не расстраивайся, — Эван погладил меня по спутанным волосам, — иди к Сэн, попроси его развеять чары, — и, глядя, как я с сомнением рассматриваю нужную дверь, растеряв всю свою решимость, добавил: — Тебе так или иначе придется поговорить с ним о… ну… о твоей непригодности для ритуала, — на его щеках заиграл румянец, а я не успела сдержать слетевший с губ вопрос:
— А тебя не беспокоит то, что я уже… гм… — ну вот, в полку «краснокожих» прибыло: я ощутила жар распускающихся на моем лице маков. НЕ девственница называется! И как я буду врать колдуну о своем сексуальном опыте? А если он мысли читает?
— Все, что было с тобой до прихода сюда, меня не волнует, — мой двусмысленный вопрос его не смутил, напротив, даже обрадовал. — А сейчас иди к наместнику, Зоя. Только не забудь приклонить колено, когда будешь к нему обращаться. Для тебя, как и для всех остальных, он «Мой Господин», запомнила? И не вставай, пока Сэн не позволит. Это правила… не надо их нарушать. Прошу тебя.
— Да я и не собираюсь, — энтузиазма в моем голосе не слышалось, хоть я и старалась его продемонстрировать, — пойду, пожалуй. Зачем откладывать? Перед смертью все равно не надышишься.
Эван ободряюще похлопал меня по плечу и чуть подтолкнул в нужном направлении.
— Когда вернусь, расскажешь мне о том, как это ты оказался принцем, и чем это мне грозит? — попросила я. — Ты отмалчивался в пещере, не проронил ни слова о своем происхождении по дороге в город, но теперь, когда я узнала об этом из другого источника, будь любезен рассказать мне о себе любимом в частности и о Неронге вообще.
— Хорошо, — он улыбнулся, глядя на меня своими теплыми золотисто — карими глазами, и тихо добавил: — Ничем плохим тебе мой титул не грозит, разве что хорошим. Ты только возвращайся.
— А что? Есть варианты? — я насторожилась.
— Надеюсь, что нет.
«Интересно, слышал ли Сэн наш разговор за стеной, видел ли нас в своем чудо — цилиндре или ему это все по барабану?» — размышляла я, дожидаясь ответа на свой короткий, но громкий стук. Эван выдвинул из-за стола большое деревянное кресло с резной спинкой и фигурными, но очень устойчивыми ножками, и уселся на него, застыв в молчаливом ожидании. Я спиной ощущала его пристальный взгляд, хотелось обернуться и сказать что-нибудь смешное, чтобы хоть малость разрядить возникшее в последние секунды напряжение, но этим намереньям не суждено было воплотиться в жизнь. По ту сторону тяжелой серо — коричневой двери (почему-то цельной, а не из досок. Где, спрашивается, строители дерево таких габаритов нашли? Или я просто не знакома с местной флорой?) раздалось спокойное и, как мне показалось, чуть насмешливое:
— Неужели забыла, на какой камень нажимать, девочка? Заходи… когда вспомнишь, — а вот это было произнесено с откровенным ехидством.
«Если знает, что стучу именно я, значит, все-таки наблюдал за нами, — подумалось мне, рука тем временем шарила по брускам на стене, пытаясь нащупать нужный. Кто ж виноват, что все они похожи, а орнамент симметричный и повторяющийся? Однако примерное место расположения замаскированного рычага я запомнила и вскоре нашла его. — А если наблюдал, то и слушал. Но тогда зачем я буду все ему пересказывать? Глупо как-то получится», — мой грустный вздох совпал с тихим скрипом подавшейся вперед двери. В отличие от соседок, она любила издавать подобные мерзкие звуки, похожие на недовольное ворчание.
Изучая плиты черного пола, я перешагнула порог и замерла. Кожа ощутила легкое прикосновение холодного воздуха.
Откуда здесь ветер? Помещение ведь полностью закрытое.
Руки автоматически легли на плечи, стараясь согреть их, а взгляд заскользил по комнате. Удивление, смешанное с восторгом, нахлынуло ударной волной, повергнув меня в шок.
Вокруг было светло, однако не кристаллические фонари являлись тому причиной. Свет лился отовсюду, но не резал глаза, напротив, в его мягких лучах таилось что-то завораживающе — приятное, теплое, доброжелательное. Стены… такие же каменные, как и в комнате, где я очнулась, и в то же время совсем иные. На них не было орнамента, зато всю поверхность аккуратной кладки пересекали непонятные надписи на незнакомом мне языке и прочерченные каким-то острым предметом символы. Но главное: из этих странных рисунков лился приглушенный голубоватый свет. Он не соперничал по яркости с тем, что поступал в мастерскую с высокого потолка, так как не был предназначен для освещения, но в нем крылось что-то таинственное, манящее, притягивающее взгляд. Вокруг меня летали все прибывающие потоки воздуха, и мне на миг показалось, что я не только чувствую, но и вижу их, словно газообразные облака окутывают мое тело, кружа и танцуя вокруг, приближаясь и снова ускользая. Огромный каменный стол, больше похожий на гигантский брусок бледно — коричневого цвета с белыми и темно — бордовыми прожилками, которые причудливой сетью оплетали этот внушительный и тщательно отшлифованный параллелепипед, занимал несколько метров пространства. Его поверхность была изрезана странным узором: по центру начерчена окружность, а ближе к краям рисунок дробился на маленькие кусочки неправильной формы. Все это очень напоминало выкройки, если бы не было частью каменной плиты. Рядом скромно стояли два ничем не примечательных (по сравнению с остальным) стула, хотя изящное кружево их высоких спинок и кроваво — красная обивка все же привлекли мое внимание. А позади вышеописанной мебели возвышался уже видимый мною стеллаж. Но теперь он выглядел иначе. Не считая того, что это антикварное чудище стало выше и шире (или мне просто в темноте показалось, что его размеры менее внушительны?), оно к тому же дополнилось новым содержимым. Множество свитков и книг лежали на полках, оттеснив на задний план одинокие колбы и пустые стеклянные сосуды. Какие-то блестящие шарики, кубики и прочие предметы с явно выраженной геометрической формой замерли небольшими группами среди этого бардака. Они игриво подмигивали мне, сверкая своими идеальными боками. Слишком правильные, будто с заводского станка вышли. Теперь мне казалось, что лаборатория похожа на библиотеку, на загадочную, но неряшливую библиотеку, а точнее, на рабочий кабинет одного очень вредного мага, который, устав, по — видимому, ждать каких-либо объяснений с моей стороны, подал голос с другого края комнаты.
— Ну? — Сэн сидел в большом глубоком кресле, расположенном в темном углу.
Странно, что среди этого буйства света оказался островок полумрака. Стоп! А откуда здесь кресло? Я ничего подобного не видела… Вот цилиндр с волшебным содержимым, вот какой-то непонятный прибор с множеством трубочек, по которым струится густая жидкость, преодолевая участки в виде непроницаемых темных кубов, и после каждого такого препятствия цвет жидкости меняется… хм, необычная штуковина, ее, кстати, тоже не было. Как не было и двух парящих в воздухе сфер, напоминающих сплетенные из светящихся нитей корзины. Они медленно вращались, зависнув в метре над полом и издавая при этом тихие булькающие звуки. Внутри них расползались и снова сжимались в ком какие-то серо — буро — малиновые кляксы. Наблюдая за их метаморфозами, я невольно подумала о питании космонавтов, которое в невесомости ведет себя похожим образом. Неужели так зелья готовятся в этом мире? А я глупая думала, что их, как обычно в кино показывают, в котле над очагом варят. Нда… вот вам и средневековье… А средневековье ли?
— Коара и Сэмила[19], — сказал маг.
Я оторвалась от изучения светящихся «корзинок» и настороженно всмотрелась в темный силуэт мужчины. Похоже, все-таки читает мысли. Или у меня все размышления на лице крупным шрифтом написаны?
— Люди — существа хрупкие. То, что они не стареют в этом городе, вовсе не значит, что у них нет возможности умереть от болезней или каких-нибудь физических повреждений. А лекарственные эликсиры требуют особых условий для приготовления. Приходится их создавать, — пояснил он, я лишь слабо кивнула в ответ, погруженная в свои раздумья.
Так читает мысли или не читает? Вот в чем вопрос…
Глаза мои разглядывали новые предметы, которых здесь, как ни странно, оказалось не мало. Увлеченная таким занятием, я опять забыла о цели своего визита, а заодно и о хозяине этого дивного места.
— Как такое возможно? Здесь же было пусто, — рассеянно скользя взглядом по обновленному интерьеру и продолжая при этом машинально растирать ладонями продрогшие плечи, пробормотала я себе под нос. — И ветер… Откуда?
— Неужели ты действительно думаешь, что любой, кто найдет скрытый в стене механизм, сможет попасть в мою мастерскую? В
Я моментально потеряла всяческий интерес к окружающей обстановке, уставившись на него. Помещение с загадочным содержимым меркло в сравнении со своим хозяином. Его правая рука медленно перекатывала два металлических шарика, секунду… две… Затем маг резко остановил движение и зажал один из них между большим и указательным пальцами. В тот же миг окружающий меня холодный поток юркнул в предложенную мужчиной «скорлупу», как послушный зверек. Мне все-таки не показалось, что этот необычный ветер видим, он напоминал ворох сильно разряженной сиреневой пыли, настолько мелкой, что заметить ее можно было лишь боковым зрением. И вся эта «пыль» тонкой струйкой просочилась в шар сквозь образовавшуюся на его поверхности воронку, которая исчезла так же неожиданно, как и появилась.
Странно… и что это было? А главное, зачем?
Вопросы теснились в голове, однако спрашивать я ничего не стала, просто стояла и смотрела, напрочь забыв, что так пялиться на людей (хм, а он человек вообще?) не совсем прилично.
Сэн был без плаща, и это обстоятельство очень сильно изменило его внешний облик. Высокий и худой… слишком худой. Он напоминал облаченный в одежду скелет с натянутой поверх костей бледной кожей. Широкие, угловатые плечи, длинные руки и гибкое тонкое тело. Оно могло бы принадлежать юноше, если бы не лицо: заостренный подбородок, резко выпирающие скулы, впалые щеки и прямой нос с хищными крыльями. Темные круги под глазами еще больше выделяли их, подчеркивая необычность. Я, наконец, поняла, что меня поразило тогда, при нашей первой встрече. У этого мужчины были двухцветные глаза с ровными лучиками, разрезающими все поле от зрачка к краю радужки, словно миниатюрные велосипедные спицы. И под этой слишком уж правильной сеткой два кольца: ярко изумрудное и темно — зеленое. Очень… очень неестественный взгляд, и какой-то слишком уж пристальный.
Я сглотнула, поспешно переместив свое внимание на его прическу. По — хорошему, следовало бы вообще перестать его изучать, но у меня это почему-то не получалось. Неровно подстриженные черные волосы отливали зеленым. Да какое там… они и были
Его одежда была не менее интересна, чем внешность, и к тому же идеально отражала характер своего владельца. (Во всяком случае, мне так казалось). Серо — зелено — коричневые штаны без швов и карманов были сделаны из кожи… судя по характерному рисунку и текстуре, из
Тонкая ткань серой рубашки выглядела скользкой, текучей, как расплавленный металл. Свет играл на ней при каждом даже самом слабом движении, да что там движении… при каждом вздохе! В этом была какая-то холодная красота, та, которой приятно любоваться на расстоянии. Впрочем, таковым являлся весь облик Сэн: от темно — зеленых странно обрезанных волос до коротких изрядно разношенных сапог с металлическими вставками сзади и по бокам.
— Налюбовалась? — иронично спросил он, когда я, тщательно осмотрев его обувь, направила свой взор в обратный путь, то есть к голове.
— Было бы чем, — мое недовольное бормотание опередило инстинкт самосохранения. Уши испуганно прижались к голове сразу же, как только я поняла, что сморозила. Глаза закрылись, чтобы не видеть молнию, которую сейчас обрушит на мою дурную голову с чересчур длинным языком эта зеленоглазая сволочь, по закону подлости являющаяся не только власть имущим лицом, но и очень сильным магом. Все, мне крышка…
— Не нр — р-равлюсь? — его тон не изменился, ну, разве что чуть — чуть: в нем помимо насмешливых ноток появились мурлыкающие. Так урчит голодный кот, глядя на сметану, или на куриный окорочок, или… на еду, короче!
А может, молния не такой уж и плохой вариант?
— Вы… — я запнулась, вспомнив, наконец, о принятых здесь правилах. Эх, лучше бы не вспоминала…
Опускание на одно колено в моем золотистом «скафандре» оказалось очень экстремальным занятием. И где только был здравый смысл? Загулял, наверное, в обнимку с памятью и ночевать не явился. Я же на кровать не смогла нормально сесть, а тут на пол, да еще и с выставленной вперед ногой… нда-а-а.
Сначала затрещала накрепко обмотанная вокруг моего туловища ткань, отчаянно сигналя мне о возможных последствиях. Но тело уже двигалось по инерции вниз и, как я не пыталась восстановить вертикальное положение с помощью широких взмахов руками и каких-то непонятных движений запутавшихся в покрывале ног, ничего не получалось. После нескольких секунд моей упорной борьбы с силой притяжения и собственной неуклюжестью, я начала самым безобразным образом заваливаться на пол. Черные каменные плиты стремительно приближались, намереваясь в личном порядке поприветствовать мой многострадальный лоб вместе с остальными частями тела. Я из последних сил выгнулась и выставила вперед руки, стремясь уменьшить количество новых травм. Ходить еще и с разбитым носом, ой, как не хотелось. Удар пришелся на ладони и левое бедро. Естественно, никакой коленопреклоненной позы не получилось, зато вышла картина «мартышка на льду» со мной в главной роли. Было так стыдно и обидно, что я не осмеливалась поднять глаза на спокойно смотревшего это бесплатное представление наместника.
— Впечатляет, — он все-таки нарушил молчание, медленно двинувшись в мою сторону. — Я ничего не имею против того, чтобы такая симпатичная девочка валялась у меня в ногах, но зачем же при этом набивать себе новые шишки? Их и так достаточно. Или ты мазохистка? — его ядовитый тон (точно угадала: одежда в тему), и смысл фразы заставили меня сжать и без того ноющие руки в кулаки. Я тряхнула головой, но ни встать (сделать это быстро и изящно в моем специфическом наряде было немного проблематично без посторонней помощи, а подниматься с тем же артистизмом, что и падала, я не особо желала), ни посмотреть ему в лицо не отважилась. Зато вдоволь нагляделась на сапоги с длиннющими острыми носами и толстым каблуком сантиметра два высотой. Никаких швов, как обычно. Единая литая форма, в которой кожаный верх с металлическими заплатками плавно переходит в тяжелую с виду подошву.
— Как же они сшиты? — подумала я… вслух. Очень вовремя! И главное, к месту… почти.
— Кто? — насмешка в его голосе сменилась легким удивлением и слабым недовольством. Вероятно, он ожидал другой реакции на свое глубокомысленное заявление.
— Штаны, обувь… все, — я подняла на него глаза, мысленно радуясь, что разговор так неожиданно свернул с неприятных для меня тем в другое русло.
— Обычные бытовые заклинания для сращивания материалов, — пожал плечами он с таким видом, будто сказал всем известную истину.
— А, ну конечно, — я оторвала одну руку от пола и, продолжая опираться на другую, начала ослаблять ткань на груди и бедрах. — И как это я — представительница техногенного мира сразу то не сообразила… про бытовые заклинания.
— М-м-м, а я думал, что в твоей сегодняшней программе только экзотическое увеличение ушей и «танцы» в обнимку с полом, — Сэн присел рядом со мной на корточки, пропустив мимо ушей мой непрозрачный намек на отсутствие магии там, откуда я родом. — А ты, оказывается, еще и раздевание запланировала. Вот уж не ожидал от тебя такой прыти, деточка.
Ехидный, гадкий, мерзкий тип… как и его котяра!
— Остряк чертов, — я не сказала… я выплюнула это слово, устраиваясь поудобней напротив него. Покрывало после моих манипуляций уже не так сильно сковывало тело, поэтому я смогла спокойно сесть, чтобы зло уставиться в зеленые смеющиеся глаза.
Да пусть он меня хоть четвертует здесь, но соблюдать их идиотские правила и называть его Моим Господином я ни за что не буду. Ни-за-что!
— Не следует грубить, малышка, — сладкий такой голос… как ядовитый сироп.
Девочка, деточка, малышка… просто закономерность какая-то, направленная на возрастное уменьшение. Такими темпами собеседник начнет называть меня «зародышем». Интересно, это он так ненавязчиво мои умственные способности характеризует или просто говорит… без задней мысли?
— А то, что будет? — я прищурилась, подавшись вперед, чтобы лучше рассмотреть его лицо, вернее эмоции, которые оно, по моему мнению, должно отражать, но тут же вернулась в прежнее положение, тихо ругнувшись. Опять эти проклятые волосы разметались по всему полу двумя спутанными змеями. Ну и как на них было не сесть? Хорошо хоть не кусаются…
— Выпорю, — со скорбным видом сообщил собеседник.
Я опешила от такой наглости. С моей ошарашенной физиономии впору было писать картину, вот уж где эмоции отражались с завидной быстротой и выразительностью, не то, что на бледной морде этого извращенца. Наглотавшись воздуха, которого мне от возмущения вдруг стало резко не хватать, я, гордо подняв голову, выдала свой вердикт:
— Садист.
— Хм, — Сэн, по — видимому, устал сидеть на корточках и решил сменить позу, то есть устроился рядом со мной на каменном полу, вытянув свои длинные ноги. Он выразительно посмотрел на меня сверху вниз и, многозначительно подмигнув, продолжил, — да мы с тобой просто созданы друг для друга: ты мазохистка, я садист… отличная комбинация, не находишь?
У меня «шарики» за «ролики» закатились окончательно, прихватив с собой все возможные «крыши», когда съезжали с «катушек». Такого отупения я не ощущала еще никогда. Сижу рядом с наместником, которого даже принц побаивается, не говоря уже о простых горожанах. И этот самый наместник (маг, селекционер необычной живности, Аспед в «змеиной шкуре» с лицом недобитого упыря) либо откровенно клеит меня, либо издевается. Второе вероятней и даже предпочтительней, хотя одно другого не исключает. И? Что мне делать-то? Я ведь еще жить хочу… долго, счастливо и без уродливых ушей.
— Нахожу, — сказала я, окончательно уверовав в то, что предела моей глупости не существует. Осталось только броситься к нему на шею с криками «Наконец-то я нашла тебя, моя вторая половина, глядишь, и первая отыщется в местных закромах… и будет наш дом — полная чаша». Все! отключите мой свихнувшийся разум, ибо он несет чушь! Хорошо хоть для приватного прослушивания. — Но полагаю, что ЭТО, — я указала на свои заостренные локаторы, которые послушно задергались, довольные оказанным вниманием, — в такой идеальной комбинации лишнее. Может, уберешь результаты охранного заклинания в качестве первого взноса в копилку нашего светлого будущего? Ну, пожалуйста, — я вымученно улыбнулась, глядя на него. Хочет развлечься за мой счет? Подыграем… главное, своего в процессе не упустить.
Он какое-то время смотрел на меня, щуря зеленые глаза, а потом засмеялся… хрипло, отрывисто, словно каркающий ворон. Я чуть поерзала на месте, ощущая пятой точкой неприятный холод пола, покачала головой своим невеселым мыслям и грустно вздохнула, решив, что попытка не удалась. Сэн прекратил смеяться так же резко, как и начал. Он повернулся ко мне и спросил:
— О чем ты думала, когда первый раз входила в мою мастерскую, Зоя?
Ну, ничего себе, прогресс! Меня только что назвали по имени. Где бы записать? Такое событие следует оставить в памяти для потомков. Особенно если после моего сегодняшнего поведения ничего другого от меня им на память не останется.
Поделиться книгой: