Парсек налево

Глава 3

В нашем «сообществе» оказалось шестнадцать человек, из них только мы с Пкубом новички – остальные давно уже здесь срок мотают, так что можно сказать, что статус наш заметно вырос. Вот только денег от этого заметно не прибавилось. Три креда в день стабильно выходит, но не больше. Уанья обещает решить вопрос, но пока что-то не выходит.

– Надо охранников заинтересовать, – предлагает идею Пкуб. – Как-то на Пционе мы скинулись, проплатили – нам норму вдвое снизили, зачли как скальный грунт. И все довольны.

– Хорошая идея, но кроме нашего общества здесь ещё полсотни работников. Как с ними быть? – резонно озадачился Уанья. – Мы не можем за них заплатить, и норму нам отдельно никто не снизит.

– Может просто сдать завтра двойную норму за каждого? Это кредов по десять выйдет каждому. Или сто пятьдесят, если считать на все общество! Может рискнуть? Первый раз точно проскочит – не успеют зажать выплату, а мы в тот же день все в «скумбрию» переведем, – предложил один из «братьев», имени которого никак не запомню. – Хороший куш, надо рисковать!

– Глупо. Один раз возьмешь, а потом что? Схему вычислят и норму сразу поднимут. И тогда другие «обчества» нам претензию предъявят. Мы же их сильно подведем, а это не хорошо, – осадил молодого коллегу Уанья.

Безымянный «брат» стушевался, пробормотал что-то в оправдание и больше не вмешивался в разговор.

– Может, пустим выработку через новичков? Им все равно деваться некуда, согласятся. Оформляем стержни на них, а после смены они отоваривают креды в лавке и отдают нам продуктами, – предлагаю свою схему обналички. – Правда, так получится вывести только то, что сверх нормы идет.

– Это же, сколько мы теряем! Они же никто даже полнормы не делают! – дружно возмутились старослужащие, – Не бывать такому!

– Успокойтесь, братья. Влад дело говорит, в этом что-то есть, – остудил горячие головы Уанья. Сделал знак, чтобы я продолжал.

– Да, мы теряем половину. Но, во-первых: мы можем привлечь новичков к работе, а значит, выработка увеличится. Во-вторых: мы получим дополнительно пятьдесят-шестьдесят кредов в день, ничем не рискуя. В-третьих: не будет заметного перевыполнения нормы, а значит, и повысить её не будет повода! Бинго.

В результате бурного обсуждения мой план был принят. С единственной оговоркой – привлечь к сотрудничеству не только новичков, но и старожилов из других сообществ. Мы им стержни хлоя, они нам вечером половину стоимости наличкой, то есть сушеными осьминогами.

Через два дня, выгружаясь из грузовика, а мы теперь постоянно ездим в кузове, что обходится нам в две «скумбрии» ежедневно, получаю подарок от Уаньи.

Странная продолговатая штуковина, завернутая в грязную промасленную холстину.

– Вибронож! Пользуйся на удачу, – надо полагать, награда за гениальную и прибыльную идею.

Так вот ты какой, северный олень! Нож похож на помесь меча и бензопилы из арсенала магистра Йоды – на рукояти выключатель, лезвие неестественно тонкое и зазубренное.

– И зачем он мне? Разрядится через час, потеряю ещё, – попытался отделаться от лишнего груза, но безуспешно.

– Если хлой не резать, то он две недели заряд держит. Будешь ветки для костра рубить – быстрее получится.

Странная история. Неужели никого не интересует такое необычное поведение ручной бензопилы-ножика?

– Техник в самом начале смотрел, говорит – кактус батарею разряжает.

– И что потом? – заинтересовался я.

– Потом его пилобрюх сожрал. И некому стало разбираться в загадках.

– Как сожрал? – настолько неожиданно и буднично это прозвучало, что меня озноб пробил.

– Вышел ночью кабель проверить, охрану не предупредил. Утром нашли, то, что от него осталось. Пилобрюх – его ни с чем не спутаешь.

Веселые истории здесь случаются.

– И чем все закончилось?

– Нового техника на его место прислали. Только он редко в сознании бывает – из запоя не выходит. Ты это, нож при себе держи постоянно – скоро силикаты хвостатые появятся. Но лучше настругай несколько кусочков хлоя – крысы от него дуреют. Бросишь в самую кучу, пока дерутся – быстро и без оглядки мчишься в сторону грузовика.

– Понял, – только инопланетных крыс мне и не хватало для полного счастья.

К счастью, в этот день силикаты так и не появились. Зато исчез один из новичков. Просто так, взял и исчез. Пока напарник ходил «до ветру», по физиологическим нуждам, а в комбинезоне, это процесс не быстрый, тот взял и испарился. Словно и не было его – даже следов не нашли.

– Хлоя нажрался, мозги закипели – он и пошел, куда глаза глядят, – предположил один из охранников. На этом оперативно-розыскные и поисковые мероприятия завершились. Ещё один кредитный договор закрыт досрочно.

Возвращаемся на базу в подавленном настроении и гробовом молчании. Не очень хочется повторить судьбу этого несчастного, а придется, если ничего не придумать.

Вечером подвожу промежуточный итог моего пребывания среди звезд и наркосодержащих кактусов. Неутешительный баланс, я вам скажу – хотя могло быть и хуже. Стабильный доход в четыре кредита в день – по местным меркам просто роскошно, с точки зрения стратегии – застой и полное отсутствие перспектив. Достаточно сменится начальнику конвойной службы на базе и наша шабашка тут же усохнет или уйдет в минуса, впрочем, и нынешнее начальство может в любой момент внезапно проснуться и заинтересоваться, чем мы тут занимаемся. К тому же вся наша технология привязана к наличию воды, и с каждым днем мы неумолимо отдаляемся от ручья. Хлой растет не очень густо, и все окрестности рядом с оврагом мы скоро зачистим.

– Куда ни кинь – всюду клин.

Пкуб на мои мрачные прогнозы не реагирует – он пофигист по жизни и живет одним днем. Говорит, что иначе нельзя – слишком много разочарований и несбывшихся надежд иссушают душу, а без неё человек не может жить и трудиться нормально – чахнет или умирает. К тому же он занят важным делом – заправляет бражку.

– Кто не рискует – тот кредит никогда не выплатит, – сформулировал я первое правило попаданца в космическое рабство. – Пкуб, не в службу, а в дружбу – ты можешь всем рассказать, что это я бражку приготовил? Тебе все равно, а мне для дела надо. Тем более, я для нас двоих стараюсь.

– Мне не жалко, но зачем тебе это? – подивился старый зэк моей неожиданной проснувшейся жажде славы и популярности.

– Заранее готовим общественное мнение к продвижению нашего кандидата, то есть, товара. Если человек умный, химик-технолог, то он не будет глупостями заниматься – так ведь?

По округлившимся глазам напарника стало ясно, что ему ничего не ясно.

– А кто у нас химик-технолог? И причем здесь бражка?

– Напиток богов, а не бражка. Забудь это слово и не произноси вслух. Мы улучшим твой рецепт. Путем добавления в него спирта и ароматизаторов, я уже поинтересовался у ЙЙосо – пять скумбрий за сто грамм. Инженером-химиком буду я – твоя кандидатура не подходит, ты уже растрепался, что сорок лет по рудникам кочуешь. Я же – темная лошадка, никто обо мне ничего не знает.

– Зря. Это очень дорого и неразумно. Брага в десять раз дешевле. Но если ты хочешь шикануть, то зачем портить спирт недобродившей сивухой?

– В этом и состоит мой замысел. Мы угощаем нашим продуктом из обычных концентратов собратьев, и слава о великом химике тут же разносится по всей базе, – мне бы треуголку на голову и можно сразу в палату к таким же Наполеонам.

– Ты собираешься торговать брагой себе в убыток? – окончательно запутался Пкуб.

– Нет, конечно. Это будет одноразовый аттракцион щедрости. Потом неожиданно выяснится, что нужный ингредиент закончился, и чуда больше не будет. Но нужное впечатление мы уже произведем. Гений в изгнании – от него можно ждать любых сюрпризов. Вот наш продажный образ. Или продаваемый? Не важно.

– И для чего нужен этот образ? Собираешься произвести впечатление и соблазнить девицу из медблока?

Ничего себе, здесь и бабы есть?! Вот так новость.

– Ты ничего не путаешь? Ййосо называл его братом Зуфи, – надеюсь, он не меняет пол на противоположный раз в неделю. Кто их здесь разберет, технологически развитых.

– Брат Зуфи – фельдшер, заведует арестантским блоком. У вольнонаемных свой лазарет – не будут же они вместе с зэками лечиться. По разговорам, заведует там роскошная дамочка. Глаза – во, все остальное ещё лучше! – Пкуб продемонстрировал, активно размахивая руками, насколько объект привлекателен. Получилось нечто неопределенное и объемное. Размер 120 или больше по нашим российским меркам. Или он приукрасил слегка от избытка чувств? Очень надеюсь на это.

– И не мечтай. В офицерскую половину базы нам вход запрещен. Да и не сунешься к ней, меньше, чем с сотней кредов. Охранники судачили вчера – я подслушал.

– Может они от зависти? Наговаривают на бедную девушку, которая им отказала, – мечтательно вздохнул, представляя сто кредитов на своем счету. Это же, сколько скумбрии можно купить за раз!

– Уважаемый инженер-химик, – прервал мое путешествие в мир грез ехидный старик. – Вы не рассказали, для чего вам слава великого самогоновара?

Последнее слово меня чуть не вывернуло наизнанку – кто этот переводчик программировал? Вспомнил, что это мой собственный мозг так чудит и решил не критиковать его попусту, за неимением достойной альтернативы, так сказать.

– Это первая часть плана. Следующий этап начнется завтра, но для начала нам надо арендовать ещё один шкаф для хранения.

Каждому работнику полагается отдельный ящик для хранения личных вещей. Высотой чуть больше метра, шириной и глубиной вполовину меньше. Закрывается механическим замком – хлипким на вид, и предназначенным, скорее для морального спокойствия владельца, чем для реальной защиты от кражи. Плата символическая – полкреда в неделю. Стоит пояснить, что в неделе здесь восемь дней, а месяц состоит из трех восьмидневок. Сколько длятся сутки я так и не смог определить. По ощущениям – заметно длиннее земных, хотя проверить это никак не получится.

– Ещё одна глупая трата. Пользуйся моим, если тебе так надо – он все равно пустой почти. Зачем деньгами разбрасываться? – опять завел свою шарманку экономный Пкуб.

– Все правильно! Окружающие будут думать в точности так же. И резонно зададутся вопросом, зачем ему тратить деньги? Но не это главное! Мы этот шкаф ограбим! Представляешь, какой ажиотаж вызовет эта новость?

Пкуб задумчиво потер нос и вынужденно согласился:

– Соглашусь. Это будет очень необычно и непонятно. Начинаю подозревать, что ты не спятил от переедания двойного пайка, а действительно придумал какой-то сумасшедший план. И что же будет в этом шкафу?

– Древесина хлоя! – торжественно озвучил я ключевое звено своего плана.

– Три кометы мне в почки! Ты все же спятил от переедания.

Понять его можно – кроме сверхпрочной коры и ценной кочерыжки, хлой внутри заполнен древесиной, или «копрой» – твердой, как камень и полностью бесполезной в хозяйстве. Содержание наркоты, в отличие от стержня, в ней ничтожное, и поэтому её обычно просто выбрасывают.

Заявить, что именно копру мы будем сбывать, как ценный ресурс – это примерно, то же самое, что объявить о распродаже песка бедуинам посреди пустыни. Более абсурдное, трудно что-либо представить.

– Ты не прав, Пкуб. Во-первых: добыть копру весьма непросто! И это важное преимущество для уникального торгового предложения. В отличие от песка, древесина хлоя не так доступна – требуется вскрыть кактус, а это не так просто. Во-вторых: у нас монополия на добычу этого материала, пусть он и побочный результат нашего труда. И не надо так страдальчески морщиться – мы монополисты, и кроме нас никто её больше не добудет! Так?

– Пусть так. Но ведь он никому даром не нужен!

– Это раньше он был не нужен. А теперь из достоверных источников, близких к телу единственного инженера-химика станет известно, что на некоторых планетах эту дрянь, извиняюсь, прелесть, перерабатывают и стоит она весьма дорого.

– Так они тебе и поверят на слово, – резонно усомнился в моих талантах напарник.

– Если такое скажу вслух – могут не поверить. Поэтому я буду, наоборот, категорически это отрицать. Никого не надо убеждать – люди сами с этой задачей справятся лучше меня, домыслив, все что надо. Мы лишь предоставим повод для этого.

Мне и самому эта копра не нравится, как эксклюзивный товар – слишком много её добывается и выбрасывается. Но деваться некуда – ничего другого, более подходящего для этой аферы, в наличии нет.

Уанья выслушал нас с невозмутимым видом – посвящать во все детали плана мы посчитали излишним, во избежание утечки информации, и поэтому наша идея со стороны выглядит достаточно дико.

– И зачем нам это?

– Ходят слухи, что она тоже стоит денег, – я многозначительно подмигнул, намекая на прекрасные перспективы.

Уанья сильно озадачился. Весь его жизненный опыт на этой планете говорил об обратном.

– Даже если слухи не подтвердятся – мы ничего не теряем. Но лучше подстраховаться и взять все запасы под свой контроль. Соберем и спрячем в укромном месте. Зато потом можем торговаться на своих условиях. Такой шанс нельзя упускать.

Бывший контрабандист почесал затылок, потом дернул себя за ухо, что означало высшую степень задумчивости, и согласился.

– Ты прав. Даже если это глупые сплетни – подстраховаться мы обязаны.

Глава 4

– А ну стоять! Что в мешке?

Проверка на входе в шлюз обычно формальная. Ну что можно принести из пустыни, кроме пары килограммов песка за шиворотом? Однако в этот раз, охрана явно заинтересовалась содержимым моего баула – да и трудно не обратить внимание на чувал размером с кресло.

– Дерево для личных нужд. Имею полное право.

Ответ не удовлетворил стража крепостных ворот, содержимое мешка вываливают прямо на землю.

– Меферакс штыля, – непереводимое словосочетание на чужом языке, судя по интонации, выражает недоумение и неодобрение. – Что за …?

Вызвали начальника смены, потом медбрата Зифа. И только после его разъяснения фельдшера, что это действительно обычная древесина, не содержащая бетаруксонлкоида (с первого раза не выговоришь) меня пропустили, проводив тяжелыми недоверчивыми взглядами.

Следующие два дня картина повторялась в точности, разве, что без вызова начальства обошлось. Но проверяли мой мешок и меня заодно с изрядной тщательностью. Не найдя ничего отпускали, злобно шипя в спину.

Слухи уже начали гулять по базе, и множество взглядов преследовали меня теперь повсюду. Я же и не думал скрываться, укладывая куски копры и поленья в арендованный сундук у всех на глазах. Пусть любуются и гадают, зачем мне это понадобилось. Добавило сумятицы новое требование к новичкам – сдавать всю копру нашему «обсчеству». Деваться им некуда – без наших стержней они план не сделают, однако отдавать бесплатно – кому понравится? Даже если ты это раньше просто выбрасывал.

С другими сообществами старожилов договорились полюбовно, правда, только после того, как оприходовали все старые бесхозные запасы копры в свою пользу.

– Продаем копру базе только по согласованным ценам, – выставил ультиматум, офанаревшим от такого счастья, коллегам.

Вся подготовительная фаза проведена, пришло время кульминации. Ночью мой склад, как и планировалось, обчистили, выломав хлипкую дверцу. Вся запасенная древесина исчезла без следа. Да и откуда ему взяться, этому следу, если всю копру мы заранее спустили в утилизатор, а Пкуб, пока я изображал спящего, взламывал уже пустой ящик.

На следующее утро вся наша половина базы знала, что у новичка увели почти центнер ценнейшей копры.

– Почему обнесли? А потому, что древесина – она почти, как стержевина, только надо знать, как её обрабатывать. Химик – не дурак, сразу сообразил – что значит, профессионал! А какую он «прэльэсть» из обычных брикетов гонит – словами не передать! – примерно так рассуждали окружающие, но я об этом мог лишь догадываться.

Масла в огонь подлило странное происшествие. После окончания смены, к охраннику на грузовике подошел один из заключенных и предложил тайно провезти на базу несколько килограммов целлюлозы хлоя. И что самое удивительное, пообещал заплатить пять «скумбрий» за это! На вопрос, почему он сам не может пронести, причем совершенно бесплатно, зэк, испуганно оглянувшись по сторонам, сообщил, что профсоюз, будь он съеден пилобрюхом, запретил вынос и продажу древесины в индивидуальном порядке. Может и не такими интеллигентными словами, а более простыми, народными, но суть от этого не меняется.

Штрейкбрехера выловили тем же вечером и хорошенько пропесочили, изъяв контрабанду и оштрафовав в пользу профсоюза на те же пять скумбрий, но джин уже был выпущен из бутылки.

Впрочем, обвиняемый не сильно расстроился – скумбрии для подкупа охранника ему выдал Уанья, а штраф никто и не собирался с него брать, поскольку товарищ выполнял ответственное задание по просьбе руководства профсоюза. Забыл упомянуть, что мы только что создали эту прекрасную организацию, хотя сама мысль отстаивать свои интересы в противостоянии с администрацией и охраной привела народ в замешательство.

– Посадят в карцер руководство и паек сократят, – все участники первого профессионального объедения наркозаготовителей Чужих планет единодушны. Предсказать самую очевидную реакцию начальства не трудно.

– И норму поднимут в наказание, – дополнил кто-то из задних рядов. Передние ряды согласились и с этим предположением.

Отдуваться пришлось мне, как идейному вдохновителю.

– Во-первых: всех в карцер не посадишь, план по заготовке никто не отменял. Через месяц придет транспорт, и с нашего начальства шкуру спустят и премии лишат, если они не загрузят в трюм требуемое количество тонн стержней хлоя. Сразу скажу, что арестанты на все время заключения получают оплату из общей кассы в размере полторы нормы в сутки.

– Я не против, пусть меня сажают! – тут же объявился первый доброволец. На него дружно шикнули и решили выбирать сидельцев по жребию.

– Второй пункт. Продавать древесину можно только с разрешения профсоюза, чтобы не сбивать цену. Все понятно?

Почему-то именно этот пункт вызвал особо ожесточенные споры. Одно из сообществ потребовало себе право торговать самостоятельно. Но Уанья быстро поставил их на место.

– Только попробуйте. У нас столько древесины, что мы можем обрушить цены почти до нуля. Если вы попробуете продать её самостоятельно, то перебьем ваш ценник и предложим вдвое дешевле. И если вы снизите вслед за нами – то мы ещё в два раза упадем в цене. И так будет до того момента, пока вы сами не откажетесь от этой идеи. Выбирайте: либо продаете через нас по пять кредов за пудовую унцию, либо отдаете охранникам почти даром за просроченные пайки.