Помоги проекту - поделись книгой:
Алиса не знала, нужно ли ей, следуя примеру садовников, пасть ниц.
«Нет, пожалуй, не нужно, – решила она. – Зачем тогда устраивать процессии, если все кругом падали бы ниц. Ведь тогда никто ничего бы и увидеть не смог».
И Алиса осталась стоять. Когда Король и Королева поравнялись с ней, все остановились, и Королева, повернувшись к Червонному Валету, строго спросила:
– Кто это?
Валет ничего не ответил, а только поклонился и улыбнулся.
– Глупец! – бросила Королева, сердито тряхнув головой.
– Как тебя зовут? – обратилась она к Алисе.
– Алиса, Ваше Величество, – почтительно ответила Алиса и подумала: «Да ведь это просто колода карт, нечего их бояться!»
– А это кто такие? – спросила Королева, указав на садовников, лежавших ничком под кустом роз. Они распластались на земле лицевой стороной, а так как спины у них были такие же, как и у всех других карт, то Королева не могла знать, солдаты ли перед ней или садовники, придворные или её собственные дети.
– Откуда мне знать? – ответила Алиса, сама удивляясь своей смелости. – Это не моё дело.
Королева вспыхнула от гнева и, злобно взглянув на Алису, крикнула:
– Отрубить ей голову! Отру…
– Что за вздор! – громко сказала Алиса.
Королева примолкла.
– Опомнись, моя дорогая, – робко проговорил Король, коснувшись руки Королевы. – Ведь это ребёнок!
Королева бросила на него гневный взгляд и приказала Валету:
– Перевернуть их!
Валет осторожно перевернул садовников ногой.
– Встать! – пронзительно крикнула Королева.
И садовники, вскочив, стали отвешивать низкие поклоны Королю, Королеве, королевским детям и всем вокруг.
– Хватит! – взвизгнула Королева. – У меня от ваших поклонов кружится голова! Что вы здесь делали? – показала она на розовый куст.
– Осмелюсь доложить Вашему Величеству, – пролепетал Двойка, опустившись на колени, – мы старались.
– Понятно! – воскликнула Королева, внимательно разглядывавшая розы, пока он говорил. – Отрубить им головы!
Вся процессия двинулась дальше, а три солдата остались, чтобы привести приговор в исполнение. Несчастные садовники бросились к Алисе, умоляя защитить их.
– Не бойтесь, никто вас не тронет! – сказала Алиса, с лёгкостью подняла всех троих и спрятала их в большой цветочный горшок, стоявший поблизости. Солдаты поискали осуждённых и, не найдя их, ушли.
– Ну что, отрубили им головы? – крикнула Королева солдатам.
– Отрубили, Ваше Величество! – дружно ответили солдаты.
– Отлично! – гаркнула Королева. – А в крокет вы умеете играть?
Так как солдаты не отвечали, уставившись на Алису, она поняла, что вопрос Королевы, очевидно, относился к ней.
– Умею! – также громко ответила Алиса.
– Так пойдём с нами! – взвизгнула Королева, и Алиса присоединилась к процессии, пытаясь представить себе, что же будет дальше.
– Какой сегодня дивный день! – едва слышно проговорил кто-то за спиной Алисы.
Она оглянулась и увидела Белого Кролика, с тревогой смотревшего на неё.
– Вы правы, – ответила Алиса. – А где же Герцогиня?
– Тсс! – Кролик поднялся на цыпочки и шепнул Алисе на ухо: – Она приговорена к смерти!
– Вот оно что! – проговорила Алиса.
– А что? Вам её жалко? – спросил Кролик испуганно.
– Ничуть! – ответила Алиса. – Совсем мне её не жалко, я только хотела бы знать за что?
– Она врезала Королеве по уху… – начал Кролик.
Алиса, услышав это, не могла удержаться от смеха.
– Тише! Тише! – умоляюще зашептал Кролик. – Королева услышит! Дело в том, что Герцогиня опоздала, и Королева сказала ей…
– По местам! – громовым голосом рявкнула Королева, и все бросились врассыпную, налетая друг на друга и падая.
Наконец неразбериха улеглась, все заняли свои места, и игра началась.
Никогда ещё не доводилось Алисе видеть такую странную игру. Крокетная площадка была изрыта, как вспаханное поле, вместо шаров были живые ежи, вместо молоточков – птицы фламинго, а вместо ворот – солдаты, которые стояли, согнувшись вдвое и упираясь руками в землю.
Поначалу Алисе было трудно справляться с фламинго. Ей наконец удалось прижать его локтем, держа на весу. Но едва она выпрямляла ему шею, собираясь ударить его головой по ежу, фламинго оборачивался и с таким изумлением смотрел на неё, что Алиса не могла удержаться от смеха. А если ей удавалось пригнуть ему голову, то почти каждый раз оказывалось, что ёж уже развернулся и удирает прочь. Кроме того, в тех редких случаях, когда Алисе всё же удавалось ударить по ежу и он начинал катиться, на дороге ему попадались бугры и колдобины, а изображавшие ворота солдаты то и дело поднимались и разбредались по площадке. «Так же просто невозможно играть!» – думала Алиса.
Никто не соблюдал правил, били все сразу, не дожидаясь своей очереди, и всё время ссорились и дрались из-за ежей. А Королева в ярости чуть ли не каждую минуту топала ногами и кричала: «Отрубить ему голову! Голову ей долой!»
Алиса не на шутку забеспокоилась. Положим, пока всё шло благополучно, но всё же могло случиться, что в конце концов Королева велит отрубить голову и ей.
«Что же тогда мне делать? – в тревоге думала она. – Королева ужасно любит рубить головы. Удивительно, что ещё столько их уцелело!»
Алиса начала уж подумывать о том, как бы сбежать отсюда, но боялась, что сделать это незаметно ей не удастся. Она осмотрелась по сторонам и вдруг заметила, что в воздухе происходит что-то странное. Алиса пригляделась получше и поняла, что это улыбка Чеширского Кота.
«Слава богу! – подумала она. – Теперь у меня будет с кем поговорить».
– Ну, как дела? – спросил Кот, когда его рот стал отчётливо виден.
Алиса подождала немного, пока не появились глаза, и тогда кивнула ему.
«Говорить пока не буду, – решила она, – подожду, когда покажутся его уши или, по крайней мере, хоть одно ухо».
Через минуту появилась вся голова, и Алиса, опустив на землю фламинго, стала рассказывать про игру в крокет, очень довольная, что есть кому её слушать. Кот ограничился одной головой, не став показываться целиком, – он, должно быть, считал, что этого вполне достаточно для разговора.
– Здесь все играют неправильно, – пожаловалась Алиса, – и так ссорятся и кричат, что не услышишь собственного голоса. Никаких правил у них нет. И вы не можете себе представить, как неудобно играть живыми птицами и ежами. Несколько минут тому назад мой ёж прошёл в ворота, и мне, наверное, удалось бы крокировать ежа Королевы, но он, увидев, что мой ёж катится к нему, преспокойно убежал!
– А как тебе понравилась Королева? – спросил Кот.
– Совсем не понравилась, – ответила Алиса. – Она очень…
Тут Алиса заметила Королеву, которая подошла совсем близко и прислушивалась.
– …хорошо играет, – благоразумно продолжила Алиса, – так что нет никакой надежды выиграть.
Королева улыбнулась и двинулась дальше.
– С кем это ты разговариваешь? – спросил Король, подойдя к Алисе и с удивлением разглядывая голову Кота.
– Это мой друг, Чеширский Кот, – ответила Алиса. – Разрешите представить его Вашему Величеству.
– Мне он не нравится, – сказал Король. – Впрочем, он, пожалуй, может поцеловать мне руку.
– Нет, я уж лучше не поцелую, – сказал Кот.
– Не говори дерзостей, – воскликнул Король, – и не смотри на меня так!
Но сам на всякий случай спрятался за спину Алисы.
– И кошки могут смотреть на королей, Ваше Величество, – сказала Алиса, – я это прочитала в книжке, только не помню в какой.
– И тем не менее его надо убрать, – повелительным тоном сказал Король и крикнул проходившей мимо Королеве: – Дорогая! Я хочу, чтобы ты приказала убрать этого Кота.
У Королевы был только один способ устранять затруднения – и большие, и малые.
– Отрубить ему голову! – крикнула она, даже не обернувшись.
– Я сам приведу Палача! – воскликнул Король и поспешил прочь.
Через несколько минут с крокетного поля донеслись гневные крики Королевы. Алиса решила вернуться и продолжать игру, хотя ей очень не хотелось этого: Королева приговорила к смерти ещё трёх игроков за то, что они пропустили свои ходы. Алиса боялась, что, если так пойдёт и дальше, Королева велит отрубить голову и ей. Игра велась без всякого порядка, и Алиса, подталкивая шар, не была уверена, её ли это очередь или нет.
Однако делать было нечего, и она отправилась искать своего ежа. Оказалось, что он вступил в бой с другим ежом, что, по мнению Алисы, давало ей редкую возможность крокировать хоть одного ежа. Единственное затруднение состояло в том, что её фламинго отправился в дальний конец сада и пытался, хотя и безуспешно, взлететь на дерево.
Когда Алиса наконец поймала фламинго и отправилась за ежом, бой уже закончился, и обоих ежей нигде не было видно – они куда-то скрылись.
«Конец игре, – подумала Алиса, – вот и ворота все куда-то подевались».
Она взяла фламинго под мышку, чтобы он опять не убежал, и вернулась к своему другу, Чеширскому Коту: ей хотелось ещё немножко поболтать с ним.
Но, приблизившись, Алиса с удивлением увидала окружившую его толпу. Король, Королева и Палач горячо спорили о чём-то и говорили все сразу. Остальные стояли молча и были сильно встревожены.
Как только появилась Алиса, все трое споривших бросились к ней, требуя рассудить, кто из них прав. Но так как они заговорили все сразу, перебивая друг друга, она с трудом поняла, из-за чего они спорили.
Палач, оказывается, утверждал, что нельзя отрубить голову, у которой нет туловища, следовательно, казнь не может состояться.
Король доказывал, что всё, имеющее голову, может быть обезглавлено и что Палач говорит чушь. Королева же кричала, что если Кот не будет немедленно казнён, то казнены будут все присутствующие.
(Именно эти слова Королевы и повергли всех в волнение.)
– Мне кажется, следовало бы сначала переговорить с Герцогиней, – сказала Алиса. – Ведь это её Кот.
– Герцогиня в тюрьме! Ведите её сюда! – крикнула Королева Палачу, и он помчался со всех ног исполнять её приказание.
Как только Палач убежал, голова Кота начала мало-помалу бледнеть, а когда он вернулся с Герцогиней, голова уже исчезла. Король и Палач метались во все стороны, разыскивая Кота, а все остальные вернулись к игре.
Глава девятая
История Черевродепахи
– Ты не можешь себе представить, как я рада, что снова увидела тебя, моя милочка! – воскликнула Герцогиня, схватив Алису за руку и увлекая её в сторону.
Алиса порадовалась, что Герцогиня пребывает в хорошем расположении духа.
«Должно быть, раньше она была такая злая от перца, – подумала Алиса. – Если я когда-нибудь стану герцогиней, то вообще запрещу держать перец в доме. Суп прекрасно можно варить и без него. А то из-за этого перца люди, наверное, и бывают такие злые, – думала Алиса, довольная своим открытием. – От уксуса люди становятся едкими и кислыми, от ромашки – горькими до огорчения, а от… от сахара и других сладостей дети становятся милыми и добрыми… Если бы все понимали это, то не жалели бы сладостей для своих детей».
Рассуждая так, Алиса совсем забыла про Герцогиню и вздрогнула, услышав её голос над своим ухом.
– Ты, я вижу, о чём-то задумалась, моя милочка? – спросила Герцогиня. – Вот поэтому наш разговор и затух. И какой из этого можно сделать вывод? Я пока не знаю, но подумав, я тебе скажу.
– А может быть, никакой, – предположила Алиса.
– Ты ошибаешься, милая! Нет ничего на свете, из чего нельзя было бы сделать вывод. Надо только знать, как взяться за дело.
С этими словами Герцогиня теснее прижалась к Алисе.
Алисе это совсем не понравилось, во-первых, потому, что Герцогиня была ей вообще несимпатична, а во-вторых, потому, что она была как раз такого роста, что её подбородок прямо-таки врезался в Алисино плечо. А подбородок у Герцогини был очень острый. Однако, не желая быть грубой, Алиса молчала и терпела такое явное не-удобство.
– Теперь игра пошла, кажется, лучше, – сказала она, чтобы поддержать разговор.
– Да, да, – согласилась Герцогиня. – Из этого можно сделать следующий вывод: миром движет любовь. Именно она заставляет Землю вертеться!
– А я помню, как кто-то сказал, – многозначительно произнесла Алиса, – что если бы каждый занимался своим делом, никто не вмешивался в чужие дела, то Земля вертелась бы куда быстрее.
– Ну да! Но это, в сущности, одно и то же, – сказала Герцогиня, всё больнее впиваясь в плечо Алисы своим острым подбородком. – Из этого мы делаем такой вывод: не слово ценится, а дело. Хорошенько запомни!
«Как же она любит поучать!» – подумала Алиса.
– Ты, милая, должно быть, удивляешься, почему это я не обнимаю тебя, – неожиданно сменила тему Герцогиня. – Дело в том, что я побаиваюсь твоего фламинго. Ведь он, пожалуй, и ущипнуть может, если рассердится. Или попробовать?
Поделиться книгой: