Подарок из Африки

Мать тут же вскочила с постели, и, набросив халат, поспешила в комнату дочери. Вика сидела в постели и, обхватив живот руками, стонала.

— Что с тобой, доченька?

— Живот разболелся, уснуть не могу.

— Это похоже на схватки, надо вызывать скорую, — решила мать.

— Подожди, может, всё пройдёт. Да мне уже легче.

— Рисковать нельзя. Скажи Монифе, чтобы он вызвал машину скорой помощи, а то мы с отцом не сможем толком объясниться по-немецки.

Вику забрали в больницу, а под утро она родила сына. Узнав радостную весть, Монифа уехал.

Сообщение о рождении внука оказалась безрадостным для бабушки. Мальчик родился недоношенным и с большими пороками. Его веко с трудом приподнималось, не было одной почки и ребра.

— Почему такое произошло с ребёнком? — спросила она у доктора.

— Ваша дочь во время беременности принимала наркотики, — последовал категоричный ответ.

Через неделю Вику выписали домой, а мальчик остался в больнице, он нуждался в особом уходе. Сцеживать и носить грудное молоко ребёнку Вика отказалась, ссылаясь на слабые соски, Алекса, как назвали новорожденного, сразу перевели на искусственные смеси.

Через месяц ребёнок оказался в своей домашней кроватке. Его крохотное шоколадное тельце вызывало жалость и сострадание. Один глазик с трудом открывался, а кусочек хряща, прикрытый тонкой кожицей, заменял ушную раковину. Ребёнок был настолько слаб, что не мог громко плакать, лишь иногда попискивал.

— Вика, что же ты наделала с ребёнком? — причитала мать.

— Откуда я могла знать, что такое может случиться? Да, я глотала «колёса», но только вначале беременности. Когда решила, что буду рожать, сразу перестала.

— Зачем тебе понадобилось принимать наркотики? Чего тебе не хватало? — возмутилась мать.

— Я же не кололась, а «колёса» принимает вся молодёжь — для оттяжки, — оправдывалась девушка.

— Вот скажу отцу, будет тебе оттяжка.

— Не вздумай, тебе же хуже будет. Он тебя и обвинит.

С появлением ребёнка жизнь Вики не изменилась, все заботы о малютке возложила на себя бабушка. Вика по-прежнему сидела возле компьютера или телевизора, а вечерами всё чаще исчезала из дома. Когда Алексу исполнилось два месяца, приехал его отец.

Он мельком посмотрел на ребёнка и вытащил из дорожной сумки бутылку шампанского.

— Выпьем за моего сына, — радостно произнёс Монифа.

Пока мать готовила угощение, гость отправился в ванную. После продолжительной водной процедуры парень взбодрился и с удовольствием занял место за столом. Когда Вика положила в тарелку Монифы добавку в виде четвёртой отбивной котлеты, он отложил вилку в сторону, чтобы обстоятельно рассказать о своих жизненных планах.

— Работа у меня хотя и трудная, но перспективная. Со временем шеф может назначить меня старшим в группе ремонтников, и я буду зарабатывать много денег. Вот тогда я непременно заберу Вику с Алексом.

— Не надо торопиться, пусть ребёнок подрастёт, — уговаривала мать. — Он такой слабенький, одна Вика с ним не справится.

— Не переживай, мать, это вряд ли скоро произойдёт, — усмехнулся отец.

— Вот возьму и уеду с Монифой, — заявила дочь, с укором посмотрев на отца, и придвинулась к жениху поближе.

На следующий день гость несколько раз откладывал время отъезда и только к вечеру отправился на вокзал. Через час он сообщил Вике по телефону, что его обокрали.

— Как обокрали? — переспросила девушка.

— Я покупал в киоске булочку, а сумку поставил рядом на перроне, — объяснил он. — Вот её и утащили вместе с деньгами и документами. Я даже на работу не смогу пойти, там была специальная электронная карточка для входа на фирму.

— Тебе же мама приготовила бутерброды в дорогу, зачем тебе понадобилась эта булка? — удивилась девушка. — Надо срочно обратиться в полицию.

— Не волнуйся, я уже это сделал. Стражи порядка запретили мне уезжать домой, они надеются, что похитители возьмут только деньги, а сумку выбросят. Кто-нибудь её найдёт и передаст в полицию.

— Тогда приезжай к нам, — пригласила Вика.

— Халявщик снова с нами! — воскликнул отец, возвратившись домой после работы.

— Что такое «халявщик»? — полюбопытствовал жених.

Слегка призадумавшись, Вика объяснила:

— Халявщик — это нежданный гость.

И снова Монифа обосновался в гостеприимном доме. Большую часть времени молодые проводили в комнате Вики: допоздна смотрели телевизор, поднимались с постели перед обедом и, хорошо позавтракав, выходили на прогулку с сыном. Косые взгляды матери, всё больше раздражали дочь, она приноровилась водить жениха в гости к своей многочисленной родне. Парень всем приветливо улыбался и охотно угощался. Узнав от Вики, что её бабушка является членом христианской баптисткой общины, Монифа выразил свою симпатию к этой религии. Он похвастался, что частенько посещает евангелическую церковь, где получает гуманитарную помощь и даже собирается окреститься. От подобных слов сердце старушки растаяло, она предложила парню несколько религиозных брошюр.

— Когда твой друг перестанет находиться на нашем иждивении? — не выдержала мать.

— Мама, какая ты меркантильная. Монифа сейчас находится в трудном положении, его надо поддержать.

— Сколько можно его поддерживать? Твой любимый израсходовал столько воды и электричества за неделю, столько нам всем вместе за месяц не потратить.

— Мама, ты ничего не понимаешь. По нескольку раз в день он принимает душ для релаксации.

— Пусть он у себя дома релаксируется, а мы не миллионеры, чтобы все его прихоти оплачивать.

Монифа не понимал, о чём спорят женщины, но чувствовав растущую недоброжелательность со стороны родителей. Он куда-то позвонил и после непродолжительного разговора сообщил, что пропажа нашлась.

— Мне сказали в полиции, что всё сохранилось, кроме денег — пояснил он. — Так что завтра утром я уезжаю.

Пришлось матери выручить потенциального зятя, снабдив его в дорогу не только бутербродами, но и деньгами на проезд.

— Всё-таки с беби много хлопот, — посетовал он, уезжая.

Всё чаще Вика заговаривала с матерью о своей поездке к Монифе.

— Мы снимем квартиру в его городе и будем жить своей семьёй, — рассуждала она.

— Ты сначала съезди к нему одна да посмотри, как там можно обустроиться, а потом планируй, — посоветовала мать.

— А что? Сделаю ему сюрприз, соберусь и отправлюсь к нему на выходные.

Целый день Вика находилась в дороге. Пришлось ехать по дешёвому билету, предназначенному для поездок в выходные дни на пригородных поездах с несколькими пересадками. Вика с трудом нашла нужную улицу на окраине города и остановилась возле серого трёхэтажного дома. Она внимательно прочитала фамилии жильцов, но ни на одной из табличек не нашла фамилию Монифы. Вика наугад нажала на одну из кнопок, дверь открылась и она очутилась в тёмном коридоре. Зажёгся свет, девушка увидела возле квартиры на первом этаже пожилую даму.

— Что Вам угодно? — услышала Вика.

— Я ищу Монифу.

— Я такого не знаю.

— Это темнокожий молодой мужчина, — пояснила девушка.

— Есть у нас тут один африканец. На втором этаже, как раз над моей квартирой со своей семьёй живёт, — уточнила дама.

Вика в нерешительности поднялась по лестнице и робко позвонила в нужную квартиру. На пороге появилась высокая, худощавая женщина с короткой стрижкой. На ней были изрядно потёртые джинсы и красная мужская рубаха навыпуск.

— Мне нужен Монифа. Он здесь живёт? — спросила Вика.

— Да, он здесь иногда проживает, — подтвердила женщина. — Между прочим, Монифа мой гражданский муж. А Вам он зачем понадобился?

— Я тоже считала себя гражданской женой этого парня и даже родила от него сына. Поэтому я приехала к нему из Кёльна, — робко пояснила Вика.

— Теперь понятно, что за преданный друг у Монифы объявился в этом городе. А я всё удивлялась, какой дурак, кроме меня, способен содержать этого бездельника.

— Что же мне теперь делать и куда деваться на ночь глядя? — растерялась девушка.

— Да ты совсем ребёнок и почти ровесница моей дочери, — вслух размышляла женщина. — Ну что с тобой делать? Ладно, заходи.

В узкой прихожей Вика сняла курточку, попыталась безуспешно примостить её на торчащий в стене единственный крючок, занятый другой одеждой, наклонилась, чтобы снять туфли.

— У нас обувь не снимают, а куртку брось на стул в комнате, — подсказала женщина

Комната была небольшая, вся заставленная старой мебелью. На угловом диване с изрядно потёртой обшивкой блекло-зелёного оттенка сидел темнокожий мальчик лет шести и смотрел мультики.

— Это мой сын Джон, а меня зовут Симона.

— Вика, — представилась девушка.

Ты присаживайся, а я приготовлю кофе, — сказала хозяйка и ушла на кухню.

— Привет, Джон! — обратилась Вика к ребёнку.

— Привет, — откликнулся мальчик, не отрывая взгляда от телевизора.

Вика вытащила из дорожной сумки пакет с шоколадными конфетами, купленными в «русском» магазине для Монифы, и положила угощение на стол. Мальчик с любопытством посмотрел на незнакомую тётю.

— Угощайся, — предложила Вика.

Ребёнок с удовольствием извлёк из пакета горсть конфет и снова уселся перед телевизором. Вскоре появилась Симона, в руках она держала тарелку с бутербродами и кофейник. Вика к еде не притронулась, лишь пригубила чашку с напитком, отдалённо напоминающим кофе.

— Да ты не переживай, перекуси с дороги, — пожалела девушку Симона. — Я сама угодила в сети к этому проходимцу и родила от него двоих детей.

— У вас есть ещё дочь? — удивилась Вика.

— Да, ей семнадцать лет.

— Когда же Монифа успел двумя детьми обзавестись? Он мне говорил, что ему тридцать лет. Да и выглядит он молодо.

— Это значит, что он хорошо сохранился, — усмехнулась Симона. — Ему в следующем году сорок стукнет. А чего ему стареть, если он никогда по-настоящему не работал, да на всём готовом живёт. Много раз я его прогоняла, — продолжила женщина свой грустный рассказ. — Каждый раз он возвращался и просился обратно. Обещал найти работу, но так и шатается без дела.

— Как же он очутился в Кёльне? — поинтересовалась Вика.

— Его соплеменники живут почти во всех немецких городах. Вот он добрался и до твоего города.

— Похоже это так. На городской дискотеке мы с ним познакомились.

— Со мной он познакомился не на танцах, а на улице, — вспомнила Симона. — Ты не думай, что я всегда была такой измождённой и старой. Восемнадцать лет назад я была ещё привлекательной женщиной с пышными белокурыми волосами, — похвасталась она. — Монифа тогда прибыл в наш город в качестве беженца из Кении. Двух слов он не мог тогда связать по-немецки, кое-как выдавил фразу, спрашивая у меня, как найти какое-то социальное ведомство. До сих пор для меня загадка, чем он сумел меня так увлечь? Скорее всего, своим бойким нравом. Да и внешностью он выделялся: статный, крепкий. Впрочем, чего тебе рассказывать, сама знаешь, — подчеркнула Симона. — Только вот беда, о семье не заботится. Всё тяну на себе.

— Вы, наверное, на социальном пособии живёте?

— Монифе ничего не платят, а мы с детьми на питание и за жильё получаем от социального ведомства, да ещё я прирабатываю — лестницы чужие убираю.

Послышалось звяканье ключа в двери.

— А вот и хозяин пожаловал, — воскликнула Симона.

Когда Монифа зашёл в комнату, то замер от неожиданности.

— Халявщик приехал, — проговорил он нарочито весело, поглядывая на Вику. — Это сестра моего друга, — пояснил он Симоне.

— Перестань врать. Вика мне всё рассказала.

Несмотря на драматичность ситуации, нежданная гостья еле удерживалась от смеха, вспомнив своё объяснение слова «халявщик».

Монифа оправдываться не стал.

— Я вижу, что вам и без меня не скучно, — заметил он и, хлопнув дверью, вышел из квартиры.

— Теперь пойдёт к кому-нибудь из своих соплеменников или к очередной любовнице, — предположила Симона. — Но через день-другой обязательно вернётся. Долго он нигде не задерживается.

Вика долго ворочалась на жёстком диване перед тем, как заснуть, а утром спозаранку отправилась в обратный путь, отказавшись от предложенного Симоной кофе.

— Когда собираешься перебираться к мужу? — пошутил отец, увидев Вику дома.

— Никакой он мне не муж, — заявила девушка. — И вообще у нас с ним всё кончено.

Но Монифа так не думал. Через неделю он позвонил.