Сестра Керри - английский и русский параллельные тексты

"Has Mr. Drouet gone out?" he asked of the clerk.	- Мистер Друэ не выходил? - спросил он у портье.
"No," answered the latter, "he's in his room.	- Нет, он у себя в номере, - сообщил тот.
Do you wish to send up a card?"	- Вы, может быть, хотите послать ему наверх свою карточку?
"No, I'll call around later," answered Hurstwood, and strolled out.	- Нет, благодарю, я зайду позже, - ответил Герствуд и вышел из отеля.
He took a Madison car and went direct to Ogden Place this time walking boldly up to the door.	На Медисон-стрит он сел в вагон конки и поехал прямо на Огден-сквер. На этот раз он смело подошел к двери.
The chambermaid answered his knock.	Ему открыла горничная.
"Is Mr. Drouet in?" said Hurstwood blandly.	- Мистер Друэ дома? - вежливо спросил он.
"He is out of the city," said the girl, who had heard Carrie tell this to Mrs. Hale.	- Его нет в городе, - ответила девушка, слыхавшая, что Керри говорила так миссис Гейл.
"Is Mrs. Drouet in?"	- А миссис Друэ?
"No, she has gone to the theatre."	- Нет, она ушла в театр.
"Is that so?" said Hurstwood, considerably taken back; then, as if burdened with something important,	-Вот как! - Герствуд несколько растерялся, затем, сделав вид, будто пришел по важному делу, спросил:
"You don't know to which theatre?"	- А вы не знаете, в какой именно?
The girl really had no idea where she had gone, but not liking Hurstwood, and wishing to cause him trouble, answered:	Г орничная не имела ни малейшего понятия о том, куда ушла Керри, но она недолюбливала Г ерствуда и рада была причинить ему какую-нибудь неприятность.
"Yes, Hooley's."	- В театр Гулли, - ответила она.
"Thank you," returned the manager, and, tipping his hat slightly, went away.	- Благодарю вас, - сказал управляющий баром и, слегка притронувшись к шляпе, удалился.
"I'll look in at Hooley's," thought he, but as a matter of fact he did not.	"Я загляну в театр Гулли", - решил он, но так и не заглянул.
Before he had reached the central portion of the city he thought the whole matter over and decided it would be useless.	По дороге в центр он все обдумал и пришел к заключению, что это не имеет смысла.
As much as he longed to see Carrie, he knew she would be with some one and did not wish to intrude with his plea there.	Как ни хотелось ему видеть Керри, он понимал, что она будет в театре не одна и что нелепо вторгаться туда со своей мольбой.
A little later he might do so - in the morning.	Лучше немного обождать - скажем, до утра.
Only in the morning he had the lawyer question before him.	Но утром ему предстояло встретиться с адвокатами жены...
This little pilgrimage threw quite a wet blanket upon his rising spirits.	Эта мысль подействовала на радостно возбужденного Г ерствуда, как ушат холодной воды.
He was soon down again to his old worry, and reached the resort anxious to find relief.	Он снова весь ушел в прежние тревоги и, добравшись до бара, мечтал только о том, чтобы хоть немного забыться.

Quite a company of gentlemen were making the place lively with their conversation.	В зале собралась довольно большая компания, наполнявшая помещение гулом оживленных голосов.
A group of Cook County politicians were conferring about a round cherry-wood table in the rear portion of the room.	За круглым вишневого дерева столом в глубине бара сидели группой политики из округа Кук и о чем-то совещались.
Several young merrymakers were chattering at the bar before making a belated visit to the theatre.	У стойки столпилась компания молодых гуляк, собиравшихся, несмотря на поздний час, посетить театр.
A shabbily-genteel individual, with a red nose and an old high hat, was sipping a quiet glass of ale alone at one end of the bar. Hurstwood nodded to the politicians and went into his office.	Одетый с претензией на франтоватость красноносый джентльмен в поношенном цилиндре цедил из своего стакана эль, Герствуд на ходу кивнул знакомым и прошел к себе.
About ten o'clock a friend of his, Mr. Frank L. Taintor, a local sport and racing man, dropped in, and seeing Hurstwood alone in his office came to the door.	Часов около десяти в кабинет заглянул один из друзей Г ерствуда, некий Фрэнк Тэйнтор, местный любитель скачек и всякого рода спорта, и, увидев, что у Герствуда никого нет, зашел к нему.
"Hello, George!" he exclaimed.	- Здорово, Джордж! - приветствовал он управляющего.
"How are you, Frank?" said Hurstwood, somewhat relieved by the sight of him.	- Как поживаете, Фрэнк? - отозвался Г ерствуд, почувствовав при виде приятеля некоторое облегчение.
"Sit down," and he motioned him to one of the chairs in the little room.	- Присядьте! - предложил он, указывая на стул.
"What's the matter, George?" asked Taintor.	- Что с вами, Джордж? - спросил Тэйнтор.
"You look a little glum.	- Что-то вы сегодня невеселый!
Haven't lost at the track, have you?"	Уж не продулись ли на бегах?
"I'm not feeling very well to-night.	- Нет, просто неважно себя чувствую.
I had a slight cold the other day."	Должно быть, немного простудился.
"Take whiskey, George," said Taintor.	- Выпейте виски, Джордж! - посоветовал Тэйнтор.
"You ought to know that."	- Вам-то надо бы знать, что это - прекрасное средство!
Hurstwood smiled.	Герствуд только усмехнулся в ответ.
While they were still conferring there, several other of Hurstwood's friends entered, and not long after eleven, the theatres being out, some actors began to drop in-among them some notabilities.	Пока они беседовали, в баре появилось еще несколько знакомых Герствуда, а в двенадцатом часу, после разъезда из театров, стали собираться актеры, и среди них несколько знаменитостей.
Then began one of those pointless social conversations so common in American resorts where the would-be gilded attempt to rub off gilt from those who have it in abundance.	И тогда завязалась одна из тех бессодержательных бесед, которые столь обычны в американских барах и ресторанах, где те, кто жаждет проникнуть в круг избранных, стараются хотя бы потереться возле тех, кто уже причислен к нему.

If Hurstwood had one leaning, it was toward notabilities.	Если у Герствуда и была какая-то слабость, так это тяготение к "видным людям".
He considered that, if anywhere, he belonged among them.	Себя он тоже относил к их числу.
He was too proud to toady, too keen not to strictly observe the plane he occupied when there were those present who did not appreciate him, but, in situations like the present, where he could shine as a gentleman and be received without equivocation as a friend and equal among men of known ability, he was most delighted.	Он был слишком горд, чтобы заискивать перед кем бы то ни было, слишком умен, чтобы забывать о своем месте в присутствии тех, кто недостаточно ценил его. Но в обществе, подобном сегодняшнему, он мог блистать как истый джентльмен, и сознание, что люди с громкими именами принимали его как друга и как равного, приводило Герствуда в восторг.
It was on such occasions, if ever, that he would "take something."	Если и бывало, что иной раз он пропускал лишний стаканчик, то именно в таких случаях.
When the social flavour was strong enough he would even unbend to the extent of drinking glass for glass with his associates, punctiliously observing his turn to pay as if he were an outsider like the others.	Когда в баре собиралось интересное общество, он даже позволял себе пить наравне со всеми, причем аккуратно соблюдал свою очередь платить, точно был здесь посторонним, как прочие.
If he ever approached intoxication - or rather that ruddy warmth and comfortableness which precedes the more sloven state - it was when individuals such as these were gathered about him, when he was one of a circle of chatting celebrities.	И если Герствуд когда-либо и начинал хмелеть, вернее, ощущать дурманящую теплоту и приятную разнеженность, предшествующие более возбужденному состоянию, то именно в тех случаях, когда он бывал окружен такими людьми, как сейчас, когда вокруг него весело острословили знаменитости.
To-night, disturbed as was his state, he was rather relieved to find company, and now that notabilities were gathered, he laid aside his troubles for the nonce, and joined in right heartily.	В тот вечер он, взволнованный и угнетенный, обрадовался этому обществу и, отогнав на время прочь все свои тревоги, примкнул к общему веселью.
It was not long before the imbibing began to tell.	Скоро вся компания была уже навеселе.
Stories began to crop up - those ever-enduring, droll stories which form the major portion of the conversation among American men under such circumstances.	Один за другим посыпались анекдоты - эти никогда не приедающиеся смешные истории, из которых главным образом состоят беседы американцев в подобной обстановке.
Twelve o'clock arrived, the hour for closing, and with it the company took leave.	Но вот пробило двенадцать - час, когда закрывается бар, и гости стали прощаться с Герствудом.
Hurstwood shook hands with them most cordially.	Он с чувством пожимал руку каждому.
He was very roseate physically.	Физически он чувствовал себя прекрасно.
He had arrived at that state where his mind, though clear, was, nevertheless, warm in its fancies.	Он дошел до того состояния, когда мозг еще работает ясно, но легко воспламеняется игрой воображения.
He felt as if his troubles were not very serious.	Г ерствуду теперь казалось, что все его тревоги не так уж серьезны.
Going into his office, he began to turn over certain accounts, awaiting the departure of the bartenders and the cashier, who soon left.	Пройдя к себе в кабинет, он стал перебирать счета, дожидаясь, пока уйдут буфетчики и кассир. Вскоре все разошлись.

It was the manager's duty, as well as his custom, after all were gone to see that everything was safely closed up for the night.	Управляющий обязан был осмотреть бар после ухода служащих. Это вошло у него в привычку. Прежде чем уйти, он проверял, все ли заперто.
As a rule, no money except the cash taken in after banking hours was kept about the place, and that was locked in the safe by the cashier, who, with the owners, was joint keeper of the secret combination, but, nevertheless, Hurstwood nightly took the precaution to try the cash drawers and the safe in order to see that they were tightly closed.	Обычно в кассе денег не оставалось, если не считать выручки, накопившейся после закрытия банков, да и это немногое кассир прятал в сейф, -секрет замка знали лишь он и владельцы бара. Тем не менее каждую ночь перед уходом Г ерствуд смотрел, плотно ли закрыты ящики кассы и дверцы сейфа.
Then he would lock his own little office and set the proper light burning near the safe, after which he would take his departure.	Затем он запирал свой маленький кабинет, зажигал специальную лампочку возле сейфа и лишь тогда отправлялся домой.
Never in his experience had he found anything out of order, but to-night, after shutting down his desk, he came out and tried the safe. His way was to give a sharp pull. This time the door responded.	Никогда еще за все эти годы ему не случалось находить что-либо не в порядке. Но сегодня, когда Герствуд, заперев свой стол, подошел к сейфу и потянул дверцу, она легко подалась и открылась.
He was slightly surprised at that, and looking in found the money cases as left for the day, apparently unprotected.	Герствуд был удивлен. Он заглянул внутрь и заметил, что там лежат деньги.
His first thought was, of course, to inspect the drawers and shut the door.	Его первой мыслью было осмотреть ящики и захлопнуть дверцу сейфа.
"I'll speak to Mayhew about this tomorrow," he thought.	"Надо будет завтра сделать замечание Мэйхью", -решил он.
The latter had certainly imagined upon going out a half-hour before that he had turned the knob on the door so as to spring the lock.	Кассир, уходя из бара за полчаса перед этим, не сомневался, надо полагать, что повернул ручку дверцы так, чтобы защелкнулся замок.
He had never failed to do so before.	Никогда не случалось, чтобы он делал это небрежно.
But to-night Mayhew had other thoughts.	Но сегодня у Мэйхью были и другие заботы, которые поглощали все его внимание.
He had been revolving the problem of a business of his own.	Он обдумывал план открытия собственного дела.
"I'll look in here," thought the manager, pulling out the money drawers.	"Надо посмотреть, что там", - подумал Герствуд, выдвигая один из ящиков.
He did not know why he wished to look in there.	Он и сам не знал, почему ему захотелось заглянуть туда.
It was quite a superfluous action, which another time might not have happened at all.	Это было совсем непроизвольное движение, которого в другое время он, возможно, и не сделал бы.
As he did so, a layer of bills, in parcels of a thousand, such as banks issue, caught his eye.	Едва он открыл ящик, взгляд его упал на пачки ассигнаций, сложенных по тысяче долларов, как их выдают в банке.
He could not tell how much they represented, but paused to view them.	Герствуд сразу не мог определить, какую сумму они составляют, но он стоял и внимательно разглядывал их.

Then he pulled out the second of the cash drawers. In that were the receipts of the day.	Потом выдвинул второй ящик, где оказалась дневная выручка.
"I didn't know Fitzgerald and Moy ever left any money this way," his mind said to itself.	"Никогда не думал, что Фицджеральд и Мой оставляют такие деньги! - мелькнуло у него в уме.
"They must have forgotten it."	- По-видимому, они забыли про них".
He looked at the other drawer and paused again.	Он заглянул в другой ящик и опять остановился.
"Count them," said a voice in his ear.	"А ну, пересчитай!" - шепнул ему на ухо какой-то голос.
He put his hand into the first of the boxes and lifted the stack, letting the separate parcels fall.	Г ерствуд засунул руку в первый ящик и приподнял всю стопку. Потом разжал пальцы, и пачки одна за другой упали обратно.
They were bills of fifty and one hundred dollars done in packages of a thousand.	Они были сложены из кредиток в пятьдесят и сто долларов.
He thought he counted ten such.	Он насчитал около десяти пачек.
"Why don't I shut the safe?" his mind said to itself, lingering.	"Почему же я не запираю сейфа? - мысленно спросил себя Герствуд.
"What makes me pause here?"	- Зачем я стою здесь?"
For answer there came the strangest words:	И в ответ внутренний голос шепнул ему:
"Did you ever have ten thousand dollars in ready money?"	"А у тебя когда-нибудь было на руках десять тысяч долларов наличными?"
Lo, the manager remembered that he had never had so much.	И вдруг управляющий баром вспомнил, что действительно никогда у него не было на руках такой суммы.
All his property had been slowly accumulated, and now his wife owned that.	Свое состояние он накопил медленно, на это ушло много лет, и теперь всем владела его жена.
He was worth more than forty thousand, all told - but she would get that.	В общей сложности у него было свыше сорока тысяч, но все теперь должно было достаться ей.
He puzzled as he thought of these things, then pushed in the drawers and closed the door, pausing with his hand upon the knob, which might so easily lock it all beyond temptation.	Эти мысли смущали Г ерствуда. Он вдвинул ящик назад в сейф и закрыл дверцу, но пальцы его продолжали сжимать ручку, которую так легко было повернуть, тем самым положив конец искушению:
Still he paused.	Герствуд все еще медлил.
Finally he went to the windows and pulled down the curtains.	Наконец он подошел к окнам и спустил шторы.
Then he tried the door, which he had previously locked.	Затем попробовал дверь, которую перед этим сам запер.
What was this thing, making him suspicious?	Чем объяснить, что он стал вдруг так подозрителен?
Why did he wish to move about so quietly.	Зачем он старается передвигаться так бесшумно?
He came back to the end of the counter as if to rest his arm and think.	Герствуд подошел к концу стойки, оперся о нее рукой и задумался.

Then he went and unlocked his little office door and turned on the light.	Потом снова открыл дверь своего кабинета и зажег свет.
He also opened his desk, sitting down before it, only to think strange thoughts.	Он отпер стол, сел перед ним, и странные мысли зашевелились у него в мозгу.
"The safe is open," said a voice.	"Сейф открыт! - шептал ему тот же голос.
"There is just the least little crack in it.	- Еще осталась узкая щель.
The lock has not been sprung."	Замок не защелкнут".
The manager floundered among a jumble of thoughts.	От этого хаоса мыслей у Герствуда голова шла кругом.
Now all the entanglement of the day came back.	Ему снова припомнились все запутанные перипетии прошедшего дня.
Also the thought that here was a solution.	Неотступно преследовала мысль, что перед ним была возможность разрешить все трудности.
That money would do it.	С такими деньгами все можно сделать.
If he had that and Carrie.	О, если б у него были эти деньги и Керри!
He rose up and stood stock-still, looking at the floor.	Герствуд встал и застыл на месте, глядя себе под ноги.
"What about it?" his mind asked, and for answer he put his hand slowly up and scratched his head.	"Ну так как же?" - спросил внутренний голос. Вместо ответа управляющий баром только поднял руку и задумчиво почесал затылок.
The manager was no fool to be led blindly away by such an errant proposition as this, but his situation was peculiar.	Герствуд вовсе не был глупцом, и он не позволил бы себе слепо ринуться в столь дикую авантюру.
Wine was in his veins.	В его крови все еще играло вино.
It had crept up into his head and given him a warm view of the situation.	Оно ударило в голову и в розовых тонах рисовало положение вещей.
It also coloured the possibilities of ten thousand for him.	Оно делало эти десять тысяч долларов вполне досягаемыми.
He could see great opportunities with that.	А имея деньги, какие он получал возможности добиться успеха!
He could get Carrie. Oh, yes, he could!	Он может завоевать Керри, да, да, вне всякого сомнения!
He could get rid of his wife.	Он избавится от жены.
That letter, too, was waiting discussion tomorrow morning.	В кармане лежит письмо, в котором его приглашают для объяснения с адвокатом.
He would not need to answer that.	Ему не придется возиться с ними.
He went back to the safe and put his hand on the knob.	Герствуд вернулся к сейфу и взялся за круглую ручку.
Then he pulled the door open and took the drawer with the money quite out.	Распахнув настежь дверцу, он совсем вытащил ящик с деньгами.

With it once out and before him, it seemed a foolish thing to think about leaving it.	Когда пачки с ассигнациями оказались перед ним, ему показалось, что оставлять деньги в сейфе просто глупо.
Certainly it would.	Ну, разумеется, глупо!
Why, he could live quietly with Carrie for years.	Ведь на эти деньги он спокойно мог бы прожить с Керри многие годы.
Lord! what was that?	Боже! Что это?
For the first time he was tense, as if a stern hand had been laid upon his shoulder.	Г ерствуд весь напрягся, словно чья-то суровая рука опустилась ему на плечо.
He looked fearfully around.	Он стал пугливо озираться.
Not a soul was present.	Никого!
Not a sound.	Ни единого звука.
Some one was shuffling by on the sidewalk.	Лишь кто-то, шаркая ногами, шел по тротуару.
He took the box and the money and put it back in the safe.	Герствуд взял ящик с деньгами и вдвинул его назад в сейф.
Then he partly closed the door again.	Затем опять прикрыл дверцу.
To those who have never wavered in conscience, the predicament of the individual whose mind is less strongly constituted and who trembles in the balance between duty and desire is scarcely appreciable, unless graphically portrayed.	Тем, кто никогда не колебался, не зная, как поступить, трудно понять мучения людей менее сильных, которые, трепеща, мечутся между долгом и желанием.
Those who have never heard that solemn voice of the ghostly clock which ticks with awful distinctness, "thou shalt," "thou shalt not," "thou shalt," "thou shalt not," are in no position to judge.	Те, кто никогда не слыхал жуткого тиканья призрачных часов, с ужасающей четкостью выстукивающих: "Сделай!", "Не делай!", "Сделай!", "Не делай!" - не могут судить таких людей.
Not alone in sensitive, highly organised natures is such a mental conflict possible.	Подобная душевная борьба возможна не только у натур чувствительных и щепетильных.
The dullest specimen of humanity, when drawn by desire toward evil, is recalled by a sense of right, which is proportionate in power and strength to his evil tendency.	Самый толстокожий представитель рода человеческого и тот слышит голос совести в ту минуту, когда желание толкает его на дурное, и голос этот звучит тем громче, чем серьезнее преступление.
We must remember that it may not be a knowledge of right, for no knowledge of right is predicated of the animal's instinctive recoil at evil.	Между прочим, это не всегда объясняется сознанием аморальности поступка, ибо отнюдь не это, а инстинкт побуждает и животных воздерживаться от зла.
Men are still led by instinct before they are regulated by knowledge.	Люди тоже поступают, повинуясь прежде всего инстинкту, а уж потом доводам рассудка.
It is instinct which recalls the criminal - it is instinct (where highly organised reasoning is absent) which gives the criminal his feeling of danger, his fear of wrong.	Именно инстинкт останавливает преступника, именно инстинкт (в тех случаях, когда человек не может здраво рассуждать) внушает преступнику страх перед опасностью, страх перед дурным делом.

At every first adventure, then, into some untried evil, the mind wavers.	Но затем, при первой же попытке человека неискушенного совершить преступное дело, его охватывают сомнения.
The clock of thought ticks out its wish and its denial.	Мысли его мечутся вслед за призрачным маятником, отстукивающим то приказание, то запрет.
To those who have never experienced such a mental dilemma, the following will appeal on the simple ground of revelation.	Для тех, кто никогда не знал подобной дилеммы, дальнейшее представляет чисто познавательный интерес.
When Hurstwood put the money back, his nature again resumed its ease and daring.	Едва Герствуд поставил ящик с деньгами на место, к нему снова вернулись самообладание и смелость.
No one had observed him. He was quite alone.	Никто не видел его, он был совсем один.
No one could tell what he wished to do.	Никто не мог сказать, что он намеревался сделать минуту назад.
He could work this thing out for himself.	Он мог основательно все взвесить.
The imbibation of the evening had not yet worn off. Moist as was his brow, tremble as did his hand once after the nameless fright, he was still flushed with the fumes of liquor.	Хмель еще не прошел, и, хотя на лбу у Г ерствуда выступила испарина, а руки его дрожали от пережитого необъяснимого страха, винные пары продолжали еще оказывать свое действие.
He scarcely noticed that the time was passing.	Он едва ли замечал, что время идет.
He went over his situation once again, his eye always seeing the money in a lump, his mind always seeing what it would do.	Снова и снова обдумывал он свое положение. При этом он мысленно все время видел перед собой кучу денег, и воображение не переставало рисовать ему, что можно будет сделать с ними.
He strolled into his little room, then to the door, then to the safe again.	Герствуд направился было в свой кабинет, потом подошел к двери, потом опять подошел к сейфу.
He put his hand on the knob and opened it.	Пальцы его сами взялись за ручку, и дверца снова открылась.
There was the money!	Вот они - деньги!
Surely no harm could come from looking at it!	Право же, нет ничего дурного в том, что он смотрит на них!
He took out the drawer again and lifted the bills.	Он выдвинул ящик и стал перебирать пачки с деньгами.
They were so smooth, so compact, so portable.	Они были такие гладкие, так плотно упакованы, их было бы так легко унести!
How little they made, after all.	Удивительно, право, как мало места они занимают!
He decided he would take them.	Герствуд вдруг решил, что должен взять их.
Yes, he would.	Да, да, он возьмет их!
He would put them in his pocket.	Он положит их в карман.
Then he looked at that and saw they would not go there.	Но он тотчас же увидел, что все деньги не уместятся в кармане.

His hand satchel!	Саквояж!
To be sure, his hand satchel.	Он вспомнил, что у него есть тут же, в кабинете, маленький саквояж.
They would go in that - all of it would. No one would think anything of it either.	Туда деньги свободно войдут. Да, как это удачно, что у него есть саквояж! Деньги там вполне уместятся, и никто ничего не узнает.
He went into the little office and took it from the shelf in the corner.	Г ерствуд прошел в свой кабинет и достал с полки в углу саквояж.
Now he set it upon his desk and went out toward the safe.	Поставив его на стол, он вышел за дверь и подошел к сейфу.
For some reason he did not want to fill it out in the big room.	Почему-то ему не хотелось класть деньги в саквояж в большом помещении бара.
First he brought the bills and then the loose receipts of the day.	Сперва он перенес в кабинет ассигнации, а потом и мелкую дневную выручку.
He would take it all.	Да, он заберет все!
He put the empty drawers back and pushed the iron door almost to, then stood beside it meditating.	Пустые ящики он вдвинул назад в сейф, прикрыл почти плотно железную дверцу и остановился в раздумье.
The wavering of a mind under such circumstances is an almost inexplicable thing, and yet it is absolutely true.	Колебания человеческого ума при подобных обстоятельствах - явление почти необъяснимое, однако вполне достоверное.
Hurstwood could not bring himself to act definitely.	Г ерствуд не мог заставить себя действовать решительно.
He wanted to think about it - to ponder over it, to decide whether it were best.	Ему хотелось без конца думать об этом, думать, и соображать, и решать, как лучше всего поступить.
He was drawn by such a keen desire for Carrie, driven by such a state of turmoil in his own affairs that he thought constantly it would be best, and yet he wavered.	Его с такою силой влекло к Керри и он так запутался в своих личных делах, что настойчивая мысль взять деньги не оставляла его. И все же он колебался.
He did not know what evil might result from it to him - how soon he might come to grief.	Он не знал, чем все это кончится, не мог предугадать, когда настанет час расплаты.
The true ethics of the situation never once occurred to him, and never would have, under any circumstances.	О бесчестности такого поступка он и не подумал. Это никогда ни при каких обстоятельствах не пришло бы в голову Герствуду.
After he had all the money in the handbag, a revulsion of feeling seized him.	После того, как Герствуд уложил все деньги в саквояж, им вдруг овладело чувство отвращения.
He would not do it - no!	Нет, он этого не сделает! Ни за что!
Think of what a scandal it would make.	Подумать только, какой он вызовет скандал!..
The police! They would be after him.	А полиция, которая тотчас же бросится по его следам!
He would have to fly, and where?	Он вынужден будет бежать, но куда?
Oh, the terror of being a fugitive from justice!	О, какой это ужас - бежать от правосудия!

He took out the two boxes and put all the money back.	Герствуд снова выдвинул оба ящика сейфа и быстро переложил туда деньги из саквояжа.
In his excitement he forgot what he was doing, and put the sums in the wrong boxes.	От волнения он перепутал ящики.
As he pushed the door to, he thought he remembered doing it wrong and opened the door again.	Он уже собирался захлопнуть дверцу, как вдруг сообразил, что положил деньги не так, как они лежали раньше, и вновь открыл сейф.
There were the two boxes mixed.	Ну, конечно, он все перепутал!
He took them out and straightened the matter, but now the terror had gone.	Герствуд опять вынул из ящиков их содержимое, чтобы привести все в порядок, но тем временем страх исчез.
Why be afraid?	Да чего, собственно говоря, ему бояться?
While the money was in his hand the lock clicked.	Когда деньги были у него в руках, он вдруг услышал, как щелкнул замок.
It had sprung!	Дверца сейфа захлопнулась!
Did he do it?	Неужели это он сам?..
He grabbed at the knob and pulled vigorously.	Г ерствуд быстро схватился за ручку и стал с силой дергать дверцу.
It had closed.	Сейф был на запоре!
Heavens! he was in for it now, sure enough.	Боже! Теперь он попался. Кончено!
The moment he realised that the safe was locked for a surety, the sweat burst out upon his brow and he trembled violently.	Как только он понял, что сейф захлопнулся накрепко, на лбу у него выступил холодный пот, и его бросило в дрожь.
He looked about him and decided instantly.	Он огляделся вокруг и немедленно принял решение.
There was no delaying now.	Теперь мешкать было нельзя.
"Supposing I do lay it on the top," he said, "and go away, they'll know who took it.	"Если я даже положу деньги на сейф и уйду, -подумал Герствуд, - все догадаются, кто это сделал.
I'm the last to close up.	Ведь я всегда ухожу последним.
Besides, other things will happen."	А кроме того, мало ли что может случиться с деньгами, если их бросить здесь!"
At once he became the man of action.	Он сразу ощутил острую потребность действовать.
"I must get out of this," he thought.	"Ну, надо выпутываться!" - сказал он себе.
He hurried into his little room, took down his light overcoat and hat, locked his desk, and grabbed the satchel.	Быстро вернувшись в свой маленький кабинет, он снял с вешалки летнее пальто и шляпу, запер стол и взял саквояж.
Then he turned out all but one light and opened the door.	Затем погасил свет, оставив лишь одну лампочку, и открыл наружную дверь.
He tried to put on his old assured air, but it was almost gone.	Он старался вернуть себе прежнюю уверенность, но, увы, от нее мало что осталось.

He was repenting rapidly.	Он уже раскаивался в своем поступке.
"I wish I hadn't done that," he said.	- Напрасно я это сделал, - прошептал он.
"That was a mistake."	- Это было ошибкой!
He walked steadily down the street, greeting a night watchman whom he knew who was trying doors.	Он вышел на улицу и, кивнув проверявшему двери ночному сторожу, которого знал в лицо, уверенно зашагал прочь.
He must get out of the city, and that quickly.	Надо убираться вон из города, как можно скорее!
"I wonder how the trains run?" he thought.	"Первым делом необходимо узнать, какие сейчас есть поезда", - решил он.
Instantly he pulled out his watch and looked.	Герствуд вынул часы и взглянул на стрелки.
It was nearly half-past one.	Было около половины второго.
At the first drugstore he stopped, seeing a long-distance telephone booth inside.	У ближайшей аптеки он остановился, увидев через окно телефонную будку.
It was a famous drugstore, and contained one of the first private telephone booths ever erected.	Это была известная аптека, и в ней была установлена одна из первых телефонных будок общего пользования.
"I want to use your 'phone a minute," he said to the night clerk.	- Разрешите мне воспользоваться телефоном? -обратился он к дежурному фармацевту.
The latter nodded.	Тот кивнул в знак согласия.
"Give me 1643," he called to Central, after looking up the Michigan Central depot number.	- Шестнадцать сорок три, - попросил Г ерствуд, отыскав в книге абонентов вокзал Мичиган-Сентрал.
Soon he got the ticket agent.	Вскоре его соединили с кассиром.
"How do the trains leave here for Detroit?" he asked.	- Когда отходит поезд в Детройт? - спросил Герствуд.
The man explained the hours.	Кассир стал перечислять поезда.
"No more to-night?"	- Значит, сегодня поезда уже нет? - прервал его Герствуд.
"Nothing with a sleeper. Yes, there is, too," he added. "There is a mail train out of here at three o'clock."	- Поезда со спальным вагоном нет, - ответил тот, но тотчас же добавил: - Впрочем, есть почтовый поезд, который отходит в три часа утра.
"All right," said Hurstwood.	- Очень хорошо, - сказал Герствуд.
"What time does that get to Detroit?"	- А когда этот поезд прибывает в Детройт?
He was thinking if he could only get there and cross the river into Canada, he could take his time about getting to Montreal.	"Только бы добраться до Детройта, - подумал он, -переправиться через реку в Канаду, а там уже можно будет спокойно доехать до Монреаля!"
He was relieved to learn that it would reach there by noon.	Поэтому он облегченно вздохнул, услышав, что поезд прибывает в Детройт к полудню.
"Mayhew won't open the safe till nine," he thought.	"Раньше десяти кассир не откроет сейфа, -пронеслось у него в уме.
"They can't get on my track before noon."	- Значит, до полудня им не удастся напасть на мой след!"

Then he thought of Carrie. With what speed must he get her, if he got her at all.	Потом он вспомнил про Керри, - чтобы увезти ее с собой, нужно действовать молниеносно.
She would have to come along.	Она во что бы то ни стало должна ехать с ним!
He jumped into the nearest cab standing by.	Герствуд вскочил в стоявший поблизости кэб.
"To Ogden Place," he said sharply.	- Огден-сквер! - крикнул он.
"I'll give you a dollar more if you make good time."	- Если поедете быстро, получите доллар на чай!
The cabby beat his horse into a sort of imitation gallop which was fairly fast, however.	Возница хлестнул лошадь, и та изобразила галоп, то есть потрусила как могла быстро.
On the way Hurstwood thought what to do.	По дороге Г ерствуд обдумывал, что делать дальше.
Reaching the number, he hurried up the steps and did not spare the bell in waking the servant.	Подъехав к дому, где жила Керри, он быстро взбежал по ступенькам подъезда и резким звонком поднял на ноги служанку.
"Is Mrs. Drouet in?" he asked.	- Дома миссис Друэ? - спросил он.
"Yes," said the astonished girl.	- Да, - ответила изумленная горничная.
"Tell her to dress and come to the door at once.	- Передайте ей, пусть она быстро оденется и сойдет сюда.
Her husband is in the hospital, injured, and wants to see her."	С ее мужем произошло несчастье. Он лежит в больнице и хочет ее видеть.
The servant girl hurried upstairs, convinced by the man's strained and emphatic manner.	Девушка бросилась наверх. Взволнованный вид Герствуда и его тон убедили ее в том, что он говорит правду.
"What!" said Carrie, lighting the gas and searching for her clothes.	- Что? - воскликнула Керри, зажигая свет и протягивая руку за платьем.
"Mr. Drouet is hurt and in the hospital. He wants to see you.	- С мистером Друэ случилось несчастье. Он в больнице и хочет вас видеть, - повторила горничная.
The cab's downstairs."	- Внизу дожидается кэб.
Carrie dressed very rapidly, and soon appeared below, forgetting everything save the necessities.	Керри торопливо оделась и сбежала вниз, забыв обо всем, кроме того, что сказала ей горничная.
"Drouet is hurt," said Hurstwood quickly.	- Друэ расшибся, - быстро проговорил Герствуд.
"He wants to see you.	- Он хочет видеть вас.
Come quickly."	Едем скорее!
Carrie was so bewildered that she swallowed the whole story.	Керри была так ошеломлена, что приняла все за чистую монету.
"Get in," said Hurstwood, helping her and jumping after.	-Садитесь! - сказал Герствуд, подсаживая ее и вскакивая в кэб следом.
The cabby began to turn the horse around.	Извозчик стал поворачивать лошадь.
"Michigan Central depot," he said, standing up and speaking so low that Carrie could not hear, "as fast as you can go."	- Вокзал Мичиган-Сентрал! - привстав, сказал ему Г ерствуд так тихо, что Керри не могла его слышать. - И гоните вовсю!
Chapter XXVIII	28.

A Pilgrim, an Outlaw - The Spirit Detained	Переселенец и беглец. Плененный дух
The cab had not travelled a short block before Carrie, settling herself and thoroughly waking in the night atmosphere, asked:	Кэб успел проехать лишь несколько домов, когда Керри, собравшись с мыслями и окончательно проснувшись на холодном ночном воздухе, спросила:
"What's the matter with him?	- Что же с ним случилось?
Is he hurt badly?"	Он сильно расшибся?
"It isn't anything very serious," Hurstwood said solemnly.	- Нет, ничего серьезного, - угрюмо ответил Герствуд.
He was very much disturbed over his own situation, and now that he had Carrie with him, he only wanted to get safely out of reach of the law.	Он был немало встревожен своим положением и теперь, когда Керри сидела рядом, думал лишь о том, чтобы поскорее оказаться подальше от цепких лап закона.
Therefore he was in no mood for anything save such words as would further his plans distinctly.	У него не было ни малейшего желания разговаривать, и потому он говорил лишь то, что было необходимо для выполнения его планов.
Carrie did not forget that there was something to be settled between her and Hurstwood, but the thought was ignored in her agitation.	Керри отнюдь не забыла, что в ее отношениях с Г ерствудом был один нерешенный вопрос, но волнение оттеснило эту мысль на задний план.
The one thing was to finish this strange pilgrimage.	Прежде всего пусть кончится это странное путешествие.
"Where is he?"	-Где он?
"Way out on the South Side," said Hurstwood.	- Там, на Южной стороне, - неопределенно ответил Герствуд.
"We'll have to take the train.	- Нам придется ехать поездом.
It's the quickest way."	Так будет скорее.
Carrie said nothing, and the horse gambolled on.	Керри ничего не ответила. Лошадь бежала быстрой рысцой.
The weirdness of the city by night held her attention.	Призрачная картина ночного города завладела вниманием Керри.
She looked at the long receding rows of lamps and studied the dark, silent houses.	Она смотрела на уходившие назад ряды фонарей и вглядывалась в безмолвные темные дома.
"How did he hurt himself?" she asked - meaning what was the nature of his injuries.	- Как же он все-таки расшибся? - спросила она, обеспокоенная состоянием Друэ.
Hurstwood understood.	Герствуд понял ее.
He hated to lie any more than necessary, and yet he wanted no protests until he was out of danger.	Ему было неприятно лгать больше, чем это казалось необходимым, но в то же время лучше не допускать никаких протестов до той минуты, пока он не очутится вне опасности.
"I don't know exactly," he said.	- Я точно не знаю, - ответил он.
"They just called me up to go and get you and bring you out.	- Мне позвонили и попросили немедленно поехать за вами.

They said there wasn't any need for alarm, but that I shouldn't fail to bring you."	Сказали, что нет оснований пугаться, но что я непременно должен доставить вас.
The man's serious manner convinced Carrie, and she became silent, wondering.	Серьезный тон Герствуда убедил Керри, и она, умолкнув, задумалась.
Hurstwood examined his watch and urged the man to hurry.	Герствуд взглянул на часы и поторопил кэбмена.
For one in so delicate a position he was exceedingly cool.	Несмотря на всю щекотливость положения, он сохранял удивительное хладнокровие.
He could only think of how needful it was to make the train and get quietly away.	Он думал только о том, чтобы поспеть на поезд и спокойно выбраться из города.
Carrie seemed quite tractable, and he congratulated himself.	Керри была послушна, и Г ерствуд уже поздравлял себя с успехом.
In due time they reached the depot, and after helping her out he handed the man a five-dollar bill and hurried on.	Наконец они прибыли на вокзал. Герствуд сунул кэбмену бумажку в пять долларов, помог Керри сойти и поспешил с ней вперед.
"You wait here," he said to Carrie, when they reached the waiting-room, "while I get the tickets."	- Посидите здесь, - сказал он, проводив ее в зал ожидания. - Я схожу за билетами.
"Have I much time to catch that train for Detroit?" he asked of the agent.	- Сколько осталось до отхода поезда в Детройт? -обратился он к дежурному кассиру.
"Four minutes," said the latter.	- Четыре минуты, - последовал ответ.
He paid for two tickets as circumspectly as possible.	Г ерствуд уплатил за два билета, стараясь по возможности не привлекать к себе внимания.
"Is it far?" said Carrie, as he hurried back.	- Далеко нам ехать? - спросила Керри, когда Герствуд, запыхавшись, вернулся к ней.
"Not very," he said.	- Нет, не очень, - ответил он.
"We must get right in."	- Но нам нужно торопиться.
He pushed her before him at the gate, stood between her and the ticket man while the latter punched their tickets, so that she could not see, and then hurried after.	Когда они подошли к выходу на перрон, Г ерствуд пропустил Керри вперед и стал между нею и контролером, проверявшим билеты, так, чтобы она не могла увидеть их; затем они поспешили дальше.
There was a long line of express and passenger cars and one or two common day coaches.	У платформы стояла длинная вереница багажных и пассажирских вагонов. Среди последних было два обычных дневных с сидячими местами.
As the train had only recently been made up and few passengers were expected, there were only one or two brakemen waiting.	Этот поезд стал курсировать лишь недавно, и администрация дороги не рассчитывала на большой приток пассажиров, а потому на весь поезд было только два кондуктора.
They entered the rear day coach and sat down.	Г ерствуд и Керри вошли в один из дневных вагонов и сели.
Almost immediately, "All aboard," resounded faintly from the outside, and the train started.	Почти тотчас же с платформы раздалось: "Готово!" - и поезд тронулся.
Carrie began to think it was a little bit curious - this going to a depot - but said nothing.	Керри казалось немного странным, что понадобилось почему-то тащиться на вокзал, но она промолчала.

The whole incident was so out of the natural that she did not attach too much weight to anything she imagined.	Все это происшествие настолько выходило из рамок обычного, что она старалась не придавать значения смущавшим ее мелочам.
"How have you been?" asked Hurstwood gently, for he now breathed easier.	- Как вы себя чувствуете? - ласково спросил Герствуд, вздохнув свободнее.
"Very well," said Carrie, who was so disturbed that she could not bring a proper attitude to bear in the matter.	- Очень хорошо, - коротко ответила Керри. Она была так встревожена, что еще не могла решить, как держаться с Герствудом.
She was still nervous to reach Drouet and see what could be the matter.	Она волновалась и хотела лишь одного: поскорее добраться до Друэ и узнать, что с ним.
Hurstwood contemplated her and felt this.	Герствуд смотрел на нее и читал ее мысли.
He was not disturbed that it should be so.	Его нисколько не беспокоило, что сейчас она думала о Друэ.
He did not trouble because she was moved sympathetically in the matter.	Это было естественно и вполне соответствовало ее добросердечию.
It was one of the qualities in her which pleased him exceedingly.	А именно это свойство ее характера и нравилось ему.
He was only thinking how he should explain.	Его смущало лишь предстоявшее с нею объяснение.
Even this was not the most serious thing in his mind, however.	Но и это не было сейчас главным.
His own deed and present flight were the great shadows which weighed upon him.	Г ораздо больше угнетало его сознание совершенного преступления и это бегство.
"What a fool I was to do that," he said over and over.	"Как это было глупо, как глупо! - твердил он про себя.
"What a mistake!"	- Какую я сделал ошибку!"
In his sober senses, he could scarcely realise that the thing had been done.	Сейчас, размышляя трезво, Г ерствуд с трудом мог представить себе, что оказался способным на такой шаг.
He could not begin to feel that he was a fugitive from justice.	В его сознании все еще никак не укладывалось, что он - беглец, скрывающийся от правосудия.
He had often read of such things, and had thought they must be terrible, but now that the thing was upon him, he only sat and looked into the past.	Ему не раз приходилось читать о таких случаях, и он всегда ужасался про себя. Но теперь, когда такое произошло с ним самим, он мог лишь сидеть и думать о том, что было.
The future was a thing which concerned the Canadian line.	Будущее для Герствуда связывалось с канадской границей.
He wanted to reach that.	Он жаждал поскорее добраться до нее.
As for the rest he surveyed his actions for the evening, and counted them parts of a great mistake.	Но главным образом он раздумывал о событиях минувшего вечера, считая все свои действия в целом огромной оплошностью.
"Still," he said, "what could I have done?"	"А все-таки, - говорил он себе, - что же мне было делать?"

Then he would decide to make the best of it, and would begin to do so by starting the whole inquiry over again.	Тут он решил, что нужно примириться со случившимся, и начинал с того, что снова и снова перебирал в памяти все события прошедшего дня.
It was a fruitless, harassing round, and left him in a queer mood to deal with the proposition he had in the presence of Carrie.	Это был бесплодный и мучительный круговорот мыслей, очень плохо подготовивший его к разговору с Керри.
The train clacked through the yards along the lake front, and ran rather slowly to Twenty-fourth Street.	Поезд с грохотом несся мимо сортировочных станций на берегу озера, затем замедлил ход у Двадцать четвертой улицы.
Brakes and signals were visible without.	За окном мелькали сигнальные вышки и стрелки.
The engine gave short calls with its whistle, and frequently the bell rang.	Паровоз издавал короткие предупредительные свистки, и часто звонил колокол.[2]
Several brakemen came through, bearing lanterns.	По вагону прошли проводники с фонарями в руках.
They were locking the vestibules and putting the cars in order for a long run.	Они запирали двери площадок, готовясь к продолжительному перегону.
Presently it began to gain speed, and Carrie saw the silent streets flashing by in rapid succession.	Вскоре поезд прибавил ходу, и перед глазами Керри быстрой чередой замелькали безмолвные улицы.
The engine also began its whistle-calls of four parts, with which it signalled danger to important crossings.	Паровоз все чаще и чаще подавал сигналы, предостерегавшие о приближении к опасным перекресткам.
"Is it very far?" asked Carrie.	- Это далеко? - снова спросила Керри.
"Not so very," said Hurstwood.	- Нет, не очень, - ответил Герствуд.
He could hardly repress a smile at her simplicity.	Он с трудом сдерживал улыбку, думая о наивности своей спутницы.
He wanted to explain and conciliate her, but he also wanted to be well out of Chicago.	Ему хотелось скорее объясниться с нею и добиться примирения, но приходилось ждать, пока они отъедут от Чикаго.
In the lapse of another half-hour it became apparent to Carrie that it was quite a run to wherever he was taking her, anyhow.	Прошло еще полчаса, и Керри начала понимать, что Герствуд везет ее куда-то далеко.
"Is it in Chicago?" she asked nervously.	- А это где - в Чикаго? - с беспокойством спросила она.
They were now far beyond the city limits, and the train was scudding across the Indiana line at a great rate.	Поезд уже давно выбрался за черту города и мчался теперь по полям штата Индиана.
"No," he said, "not where we are going."	- Нет, не в Чикаго, - ответил Герствуд.
There was something in the way he said this which aroused her in an instant.	Что-то в интонации его голоса заставило Керри мгновенно насторожиться.
Her pretty brow began to contract.	Она нахмурила красивый лоб и спросила:
"We are going to see Charlie, aren't we?" she asked.	- Разве мы едем не к Чарли?
He felt that the time was up.	Г ерствуд понял, что наступил решительный момент.

An explanation might as well come now as later.	Рано или поздно он вынужден будет объясниться.
Therefore, he shook his head in the most gentle negative.	Поэтому он нежно взглянул на Керри и еле заметно покачал головой.
"What?" said Carrie.	- Что?! - воскликнула Керри.
She was nonplussed at the possibility of the errand being different from what she had thought.	Она была ошеломлена, обнаружив, что они направляются совсем не туда, куда она предполагала.
He only looked at her in the most kindly and mollifying way.	Г ерствуд молчал и только смотрел на нее кротким, умоляющим взглядом.
"Well, where are you taking me, then?" she asked, her voice showing the quality of fright.	- Куда же вы меня везете? - спросила Керри, и в голосе ее послышался страх.
"I'll tell you, Carrie, if you'll be quiet.	- Я скажу вам, Керри, если вы посидите спокойно.
I want you to come along with me to another city,"	Я хочу увезти вас в другой город.
"Oh," said Carrie, her voice rising into a weak cry.	-О! - вырвалось у Керри.
"Let me off.	- Оставьте меня!
I don't want to go with you."	Я не желаю ехать с вами!
She was quite appalled at the man's audacity.	Она была поражена дерзостью этого человека.
This was something which had never for a moment entered her head.	Ничего подобного не могло прийти ей в голову.
Her one thought now was to get off and away.	Единственной мыслью ее было - бежать, скорее бежать!
If only the flying train could be stopped, the terrible trick would be amended.	Если бы только можно было остановить мчавшийся поезд, она расстроила бы весь этот гнусный замысел.
She arose and tried to push out into the aisle -anywhere.	Керри встала и хотела было выйти в коридор.
She knew she had to do something.	Она понимала, что должна немедленно что-то сделать.
Hurstwood laid a gentle hand on her.	Герствуд ласково дотронулся до ее руки.
"Sit still, Carrie," he said.	- Сидите спокойно, Керри, - сказал он.
"Sit still.	- Сидите спокойно!
It won't do you any good to get up here.	Вам некуда торопиться.
Listen to me and I'll tell you what I'll do.	Выслушайте меня, и я объясню вам свои намерения.
Wait a moment."	Обождите минутку!
She was pushing at his knees, but he only pulled her back.	Керри все еще пыталась протиснуться мимо его колен, но Герствуд легонько потянул ее назад, и она села на место.
No one saw this little altercation, for very few persons were in the car, and they were attempting to doze.	Никто не заметил этого маленького препирательства, так как в вагоне было мало пассажиров, да и те, что были, клевали носом.

"I won't," said Carrie, who was, nevertheless, complying against her will.	- Я не хочу! - протестовала Керри, все же подчиняясь.
"Let me go," she said.	- Оставьте меня! - воскликнула она.
"How dare you?" and large tears began to gather in her eyes.	- Как вы смеете! Ее глаза наполнились слезами.
Hurstwood was now fully aroused to the immediate difficulty, and ceased to think of his own situation.	Только теперь Герствуд вполне осознал все возникшие перед ним трудности и перестал думать о себе и своем положении.
He must do something with this girl, or she would cause him trouble.	Надо как-то уговорить девушку, иначе она доставит ему много неприятностей.
He tried the art of persuasion with all his powers aroused.	Он призвал на помощь все свое красноречие.
"Look here now, Carrie," he said, "you mustn't act this way.	- Послушайте, Керри, - начал он, - не надо так.
I didn't mean to hurt your feelings.	Я вовсе не собираюсь оскорблять вас.
I don't want to do anything to make you feel bad."	Я не сделаю ничего такого, что было бы вам неприятно.
"Oh," sobbed Carrie, "oh, oh - oo - o!"	-О!- рыдала Керри. - О! О!
"There, there," he said, "you mustn't cry.	-Полно, перестаньте, - уговаривал ее Герствуд. -Не надо плакать!
Won't you listen to me?	Отчего вы не выслушаете меня!
Listen to me a minute, and I'll tell you why I came to do this thing.	Я вам скажу, почему я вынужден был так поступить.
I couldn't help it.	Иначе нельзя было.
I assure you I couldn't.	Уверяю вас!
Won't you listen?"	Ну, послушайте же меня! - снова и снова повторял он.
Her sobs disturbed him so that he was quite sure she did not hear a word he said.	Его встревожили рыдания Керри. Она, конечно, не слышит ни одного его слова...
"Won't you listen?" he asked.	- Ну, послушайте же, Керри!
"No, I won't," said Carrie, flashing up.	- Не хочу! - вспыхнула Керри.
"I want you to take me out of this, or I'll tell the conductor.	- Выпустите меня отсюда, не то я позову кондуктора!
I won't go with you.	Я не желаю ехать с вами!
It's a shame," and again sobs of fright cut off her desire for expression.	Стыдно вам!.. И снова вызванные страхом рыдания не дали ей договорить.
Hurstwood listened with some astonishment.	Герствуд был несколько ошеломлен.
He felt that she had just cause for feeling as she did, and yet he wished that he could straighten this thing out quickly.	Он понимал, что возмущение Керри справедливо, но все же нужно успокоить ее как можно скорее.
Shortly the conductor would come through for the tickets.	Вот-вот придет кондуктор проверять билеты.

He wanted no noise, no trouble of any kind.	Не надо никакого шума, никаких осложнений.
Before everything he must make her quiet.	Прежде всего он должен как-то уговорить ее.
"You couldn't get out until the train stops again," said Hurstwood.	- Вы все равно не выйдете отсюда, пока поезд не остановится, - сказал он.
"It won't be very long until we reach another station.	- Обождите немного, мы скоро доедем до какой-нибудь станции.
You can get out then if you want to.	Если захотите, вы там сойдете.
I won't stop you. All I want you to do is to listen a moment.	Я не стану вас удерживать... Я только прошу вас выслушать меня.
You'll let me tell you, won't you?"	Позвольте мне объяснить, почему я это сделал.
Carrie seemed not to listen.	Керри, казалось, не слушала его.
She only turned her head toward the window, where outside all was black.	Она отвернулась к окну, за которым чернела ночь.
The train was speeding with steady grace across the fields and through patches of wood.	Поезд быстро и плавно скользил между полей и перелесков.
The long whistles came with sad, musical effect as the lonely woodland crossings were approached.	Протяжно и уныло заливался паровозный свисток каждый раз, как поезд приближался к шлагбаумам на пустынных лесных дорогах.
Now the conductor entered the car and took up the one or two fares that had been added at Chicago.	Кондуктор вошел в вагон, выдал билеты двум пассажирам, занявшим места перед самым отходом поезда, потом стал проверять билеты у остальных.
He approached Hurstwood, who handed out the tickets.	Он подошел к Г ерствуду, и тот протянул ему два билета.
Poised as she was to act, Carrie made no move.	Керри, несмотря на все свое негодование, не шевельнулась.
She did not look about.	Она даже не подняла глаз.
When the conductor had gone again Hurstwood felt relieved.	Когда кондуктор ушел, Г ерствуд облегченно вздохнул.
"You're angry at me because I deceived you," he said.	- Вы сердитесь на меня за то, что я вас обманул, -сказал он.
"I didn't mean to, Carrie.	- Но у меня не было такого намерения, Керри!
As I live I didn't.	Клянусь, я этого не хотел.
I couldn't help it.	Я просто не мог бороться с собой.
I couldn't stay away from you after the first time I saw you."	Я не могу жить без вас с той минуты, как я впервые вас увидел.
He was ignoring the last deception as something that might go by the board.	О последнем своем обмане Г ерствуд даже не упомянул, как о мелочи, не имевшей никакого значения.
He wanted to convince her that his wife could no longer be a factor in their relationship.	Он спешил убедить Керри, что его жена больше не может явиться препятствием для них.

The money he had stolen he tried to shut out of his mind.	А что касается украденных денег, то Герствуд старался выкинуть из головы всякую мысль о них.
"Don't talk to me," said Carrie,	- Не смейте разговаривать со мной! - отозвалась Керри.
"I hate you.	- Я ненавижу вас.
I want you to go away from me.	Оставьте меня в покое!
I am going to get out at the very next station."	Я сойду на ближайшей станции.
She was in a tremble of excitement and opposition as she spoke.	Она вся дрожала от возмущения.
"All right," he said, "but you'll hear me out, won't you?	- Хорошо, - сказал Г ерствуд. - Но только выслушайте меня.
After all you have said about loving me, you might hear me.	После всего, что вы говорили о вашей любви ко мне, вы могли бы меня выслушать!
I don't want to do you any harm.	Я не хочу причинять вам зло.
I'll give you the money to go back with when you go.	Я дам вам денег, чтобы вы могли вернуться домой, когда вы решите со мной расстаться.
I merely want to tell you, Carrie. You can't stop me from loving you, whatever you may think."	Я только хочу вам сказать одно, Керри: вы не можете запретить мне любить вас, что бы вы обо мне ни думали!
He looked at her tenderly, but received no reply.	Он посмотрел на нее с нежностью, но она не удостоила его ответом.
"You think I have deceived you badly, but I haven't.	- Вы, конечно, думаете, что я поступил некрасиво, обманув вас, но вы не правы.
I didn't do it willingly.	Я не хотел вас обманывать.
I'm through with my wife.	С женою я порвал.
She hasn't any claims on me.	Она не имеет никаких прав на меня.
I'll never see her any more.	Я никогда больше не увижу ее.
That's why I'm here to-night.	Вот почему я сегодня здесь, с вами.
That's why I came and got you."	Вот почему я увез вас.
"You said Charlie was hurt," said Carrie, savagely.	- Вы сказали мне, что Чарли расшибся! - в бешенстве крикнула Керри.
"You deceived me.	- Вы снова обманули меня.
You've been deceiving me all the time, and now you want to force me to run away with you."	Вы все время обманывали меня, а теперь еще хотите силой заставить меня бежать с вами!
She was so excited that she got up and tried to get by him again.	Она пришла в такое возбуждение, что вскочила с места и снова попыталась пройти мимо Герствуда.
He let her, and she took another seat.	На этот раз он не стал удерживать ее, и она пересела на другую скамью.
Then he followed.	Он последовал за ней.
"Don't run away from me, Carrie," he said gently.	- Не уходите от меня, Керри! - ласково сказал он, подсаживаясь к ней.

"Let me explain.	- Позвольте, я объясню вам.
If you will only hear me out you will see where I stand.	Выслушайте меня, и вы все поймете.
I tell you my wife is nothing to me.	Повторяю вам: я окончательно порвал с женой.
She hasn't been anything for years or I wouldn't have ever come near you.	Мы чужие уже много лет, иначе я не стал бы искать сближения с вами.
I'm going to get a divorce just as soon as I can.	Я скоро добьюсь развода.
I'll never see her again.	Я больше никогда не увижу ее.
I'm done with all that.	У меня с ней все кончено.
You're the only person I want.	Вы - единственная женщина, которая мне дорога.
If I can have you I won't ever think of another woman again."	Если только вы будете со мной, я никогда не стану думать ни о ком другом.
Carrie heard all this in a very ruffled state.	Керри слушала его, возбужденная и растерянная.
It sounded sincere enough, however, despite all he had done.	Вопреки всему, что Герствуд сделал, его слова звучали искренне.
There was a tenseness in Hurstwood's voice and manner which could but have some effect.	В его голосе и жестах чувствовалась сейчас убежденность, которая не могла не подействовать на нее.
She did not want anything to do with him.	Но она не желала никакой близости с ним.
He was married, he had deceived her once, and now again, and she thought him terrible.	Он был женат, и он однажды уже обманул ее; а теперь снова увез ее обманом. Он ужасный человек...
Still there is something in such daring and power which is fascinating to a woman, especially if she can be made to feel that it is all prompted by love of her.	И все же в его смелости и силе воли было нечто такое, что чарует каждую женщину, особенно когда ей внушают, что все это только из любви к ней.
The progress of the train was having a great deal to do with the solution of this difficult situation.	Немалую роль в разрешении запутанной проблемы играло и беспрестанное движение поезда.
The speeding wheels and disappearing country put Chicago farther and farther behind.	Быстро вращались колеса - пейзаж менялся, и Чикаго все дальше и дальше уплывал назад.
Carrie could feel that she was being borne a long distance off - that the engine was making an almost through run to some distant city.	Керри чувствовала, что ее несет вперед непреодолимая сила, что паровоз без единой остановки мчится к какому-то далекому городу.
She felt at times as if she could cry out and make such a row that some one would come to her aid; at other times it seemed an almost useless thing - so far was she from any aid, no matter what she did.	Порой ей хотелось закричать и устроить громкий скандал, чтобы кто-нибудь прибежал к ней на помощь; потом начинало казаться, что это бесполезно... теперь никто и ничем не мог ей помочь.
All the while Hurstwood was endeavouring to formulate his plea in such a way that it would strike home and bring her into sympathy with him.	А Герствуд тем временем старался взывать к ее сердцу такими словами, которые могли бы найти у Керри отклик и пробудить в ней сочувствие к нему.

"I was simply put where I didn't know what else to do."	- Поймите же, Керри, я очутился в таком положении, что у меня не было иного пути.
Carrie deigned no suggestion of hearing this.	Керри и виду не подала, что слушает его.
"When I say you wouldn't come unless I could marry you, I decided to put everything else behind me and get you to come away with me.	- Когда я убедился, что вы не поедете со мной, пока я не смогу жениться на вас, я решил бросить все и увезти вас.
I'm going off now to another city.	Я еду в другой город.
I want to go to Montreal for a while, and then anywhere you want to.	Я рассчитываю ненадолго задержаться в Монреале, а потом мы поедем, куда только вы захотите.
We'll go and live in New York, if you say."	Если пожелаете, мы поедем в Нью-Йорк и поселимся там.
"I'll not have anything to do with you," said Carrie.	- Я не хочу никуда ехать с вами, - повторила Керри.
"I want to get off this train.	- Я сойду на ближайшей станции.
Where are we going?"	Куда идет этот поезд?
"To Detroit," said Hurstwood.	- В Детройт!
"Oh!" said Carrie, in a burst of anguish.	- О! - вырвалось у Керри, и она в ужасе всплеснула руками.
So distant and definite a point seemed to increase the difficulty.	От дальности расстояния ее положение казалось еще более трудным.
"Won't you come along with me?" he said, as if there was great danger that she would not.	- Неужели вы не поедете со мной? - продолжал Герствуд таким тоном, будто над ним нависла страшная угроза, что она не последует за ним.
"You won't need to do anything but travel with me.	- Вам не придется ничего делать, вы только будете путешествовать со мной.
I'll not trouble you in any way.	А я ничем не стану вам мешать.
You can see Montreal and New York, and then if you don't want to stay you can go back.	Вы увидите Монреаль и Нью-Йорк, а потом если вы не захотите остаться со мной, вернетесь назад.
It will be better than trying to go back to-night."	Это куда лучше, чем возвращаться сейчас, ночью!
The first gleam of fairness shone in this proposition for Carrie.	Впервые Керри начала понимать, что его предложение не таит в себе никакого подвоха.
It seemed a plausible thing to do, much as she feared his opposition if she tried to carry it out.	В нем было много заманчивого, хотя она боялась, что все будет не так, как обещал Герствуд.
Montreal and New York!	Увидеть Монреаль и Нью-Йорк!
Even now she was speeding toward those great, strange lands, and could see them if she liked.	Сейчас она уже на пути к этим чудесным гигантским городам, и она увидит их, если только пожелает.
She thought, but made no sign.	Она задумалась, ничем, впрочем, не выдавая своих мыслей.
Hurstwood thought he saw a shade of compliance in this. He redoubled his ardour.	Герствуду показалось, что он уловил намек на согласие, и он удвоил усилия.

"Think," he said, "what I've given up.	-Подумайте только, что я бросил ради вас!-сказал он.
I can't go back to Chicago any more.	- Я уже не могу больше вернуться в Чикаго.
I've got to stay away and live alone now, if you don't come with me.	Если вы не поедете со мной, мне суждено остаться навеки одиноким.
You won't go back on me entirely, will you, Carrie?"	Не может быть, чтобы вы покинули меня, Керри!
"I don't want you to talk to me," she answered forcibly.	-Я запрещаю вам разговаривать со мной! - с трудом произнесла она.
Hurstwood kept silent for a while.	На некоторое время Герствуд умолк.
Carrie felt the train to be slowing down.	Вдруг Керри почувствовала, что поезд замедляет ход.
It was the moment to act if she was to act at all.	Настало время действовать, если она и впрямь намерена что-то предпринять.
She stirred uneasily.	Она сделала движение, чтобы встать.
"Don't think of going, Carrie," he said.	- Не покидайте меня, Керри! - молил Герствуд.
"If you ever cared for me at all, come along and let's start right.	- Если вы когда-нибудь хоть немного любили меня, поезжайте со мною, и мы начнем новую жизнь.
I'll do whatever you say.	Я сделаю для вас все, что вы захотите.
I'll marry you, or I'll let you go back.	Я женюсь на вас или же отпущу вас обратно.
Give yourself time to think it over.	Не торопитесь и хорошенько подумайте.
I wouldn't have wanted you to come if I hadn't loved you.	Если бы я не любил вас, зачем понадобилось бы мне увозить вас с собой?
I tell you, Carrie, before God, I can't live without you.	Клянусь, Керри, я не могу жить без вас!
I won't!"	Не могу и не хочу!
There was the tensity of fierceness in the man's plea which appealed deeply to her sympathies.	Столько решимости и отчаяния звучало в словах этого человека, что слова его глубоко проникли в душу Керри.
It was a dissolving fire which was actuating him now.	Это был голос всепоглощающей страсти.
He was loving her too intensely to think of giving her up in this, his hour of distress.	Он слишком сильно любил Керри, чтобы отказаться от нее в такую тяжелую минуту.
He clutched her hand nervously and pressed it with all the force of an appeal.	Он схватил ее руку и с горячей мольбой сжал ее пальцы.
The train was now all but stopped. It was running by some cars on a side track.	Поезд медленно шел мимо вагонов, стоявших на запасном пути.
Everything outside was dark and dreary.	За окном было темно и мрачно.
A few sprinkles on the window began to indicate that it was raining.	Несколько капель брызнуло на стекло, -начинался дождь.
Carrie hung in a quandary, balancing between decision and helplessness.	Керри переживала острую душевную борьбу, то решая уйти, то снова колеблясь.

Now the train stopped, and she was listening to his plea.	Поезд остановился, а она все еще выслушивала мольбы Герствуда.
The engine backed a few feet and all was still.	Паровоз чуть-чуть осадил назад, и настала тишина.
She wavered, totally unable to make a move.	Керри беспомощно сидела на месте.
Minute after minute slipped by and still she hesitated, he pleading.	Минута проходила за минутой, она все медлила, а он все упрашивал ее.
"Will you let me come back if I want to?" she asked, as if she now had the upper hand and her companion was utterly subdued.	- И вы отпустите меня обратно, если я захочу? -спросила Керри, точно она была хозяйкой положения, а ее спутник всецело зависел от нее.
"Of course," he answered, "you know I will."	-Конечно! - ответил Герствуд. - Вы же знаете, что я не посмею вас задерживать.
Carrie only listened as one who has granted a temporary amnesty.	Керри слушала его с видом владычицы; даровавшей лишь условное помилование.
She began to feel as if the matter were in her hands entirely.	Ей теперь казалось, что в дальнейшем ход событий всецело в ее руках.
The train was again in rapid motion.	Поезд тронулся и вскоре снова помчался полным ходом.
Hurstwood changed the subject.	Герствуд переменил тему разговора.
"Aren't you very tired?" he said.	- Вы, наверно, очень устали? - спросил он.
"No," she answered.	- Нет, - бросила Керри.
"Won't you let me get you a berth in the sleeper?"	- Разрешите мне достать вам место в спальном вагоне? - предложил Герствуд.
She shook her head, though for all her distress and his trickery she was beginning to notice what she had always felt - his thoughtfulness.	Керри отрицательно покачала головой. Но, несмотря на все свое смятение, несмотря на коварство Герствуда, она снова стала замечать в нем то, что всегда так ценила: его заботливость.
"Oh, yes," he said, "you will feel so much better."	- Но я прошу вас! - настаивал он. - Там вам будет гораздо лучше.
She shook her head.	Керри снова покачала головой.
"Let me fix my coat for you, anyway," and he arose and arranged his light coat in a comfortable position to receive her head.	- Тогда хоть позвольте положить вам под голову мое пальто, - сказал Герствуд. Он встал и свернул свое легкое летнее пальто так, чтобы голова Керри удобно покоилась на нем.
"There," he said tenderly, "now see if you can't rest a little."	- Ну вот, - нежно сказал он, - теперь попробуйте немного отдохнуть.
He could have kissed her for her compliance.	Г ерствуд готов был расцеловать Керри за ее уступчивость.
He took his seat beside her and thought a moment.	Усевшись возле нее, он задумался.
"I believe we're in for a heavy rain," he said.	- Вероятно, будет сильный дождь, - сказал он после паузы.

"So it looks," said Carrie, whose nerves were quieting under the sound of the rain drops, driven by a gusty wind, as the train swept on frantically through the shadow to a newer world.	- Да, похоже на то, - отозвалась Керри, понемногу начиная успокаиваться под мягкий стук дождевых капель, бросаемых ветром в окна поезда, который бешено мчался во мгле к новому миру.
The fact that he had in a measure mollified Carrie was a source of satisfaction to Hurstwood, but it furnished only the most temporary relief.	Герствуд был рад, что ему удалось до некоторой степени успокоить Керри, но для него это было лишь временной передышкой.
Now that her opposition was out of the way, he had all of his time to devote to the consideration of his own error.	Теперь, когда ее сопротивление было сломлено, он мог отдаться мыслям о совершенной им ошибке.
His condition was bitter in the extreme, for he did not want the miserable sum he had stolen.	На душе у него была невыносимая тяжесть. Он украл эту жалкую сумму, которая, в сущности, ему не нужна.
He did not want to be a thief.	Он не хотел быть вором.
That sum or any other could never compensate for the state which he had thus foolishly doffed.	Никакие деньги - ни эта сумма, ни какая-либо иная - не могли возместить ему легкомысленную утрату прежнего положения.
It could not give him back his host of friends, his name, his house and family, nor Carrie, as he had meant to have her.	Никакие деньги не могли вернуть ему друзей, доброе имя, дом и семью, даже Керри - такую, какой он надеялся видеть ее рядом.
He was shut out from Chicago - from his easy, comfortable state.	Он сам изгнал себя из Чикаго, сам лишил себя положения в обществе.
He had robbed himself of his dignity, his merry meetings, his pleasant evenings.	Он ограбил себя, он отнял у себя сознание собственного достоинства, свой приятный досуг, веселые вечера.
And for what?	И ради чего?
The more he thought of it the more unbearable it became.	Чем больше Г ерствуд думал, тем нестерпимее становилась для него эта мысль.
He began to think that he would try and restore himself to his old state.	Не попытаться ли восстановить свое прежнее положение?
He would return the miserable thievings of the night and explain.	Что, если он вернет эти несчастные несколько тысяч, украденные прошлой ночью, и все объяснит?
Perhaps Moy would understand.	Быть может, мистер Мой поймет.
Perhaps they would forgive him and let him come back.	Быть может, владельцы бара простят его и позволят ему вернуться?
By noontime the train rolled into Detroit and he began to feel exceedingly nervous.	К полудню поезд подъехал к Детройту, и Герствуд стал нервничать.
The police must be on his track by now.	Полиция уже, наверно, ищет его.
They had probably notified all the police of the big cities, and detectives would be watching for him.	Надо полагать, что во всех больших городах полиция извещена о пропаже и теперь сыщики будут его выслеживать.
He remembered instances in which defaulters had been captured. Consequently, he breathed heavily and paled somewhat.	Ему невольно вспомнились описания поимки преступников, и грудь его стала высоко вздыматься, а лицо побледнело.

His hands felt as if they must have something to do.	Руки Г ерствуда конвульсивно задергались, словно ища, за что ухватиться.
He simulated interest in several scenes without which he did not feel. He repeatedly beat his foot upon the floor.	Он притворялся, будто его интересует вид за окном, и нервно постукивал ногой об пол.
Carrie noticed his agitation, but said nothing.	Керри заметила волнение Г ерствуда, но ничего не сказала.
She had no idea what it meant or that it was important.	Она не имела ни малейшего представления о его причине и о том, как эта причина важна.
He wondered now why he had not asked whether this train went on through to Montreal or some Canadian point.	А Г ерствуд вдруг спохватился, что даже не спросил, идет ли этот поезд прямо до Монреаля или до какого-нибудь другого пункта в Канаде.
Perhaps he could have saved time.	Возможно, что ему удастся выиграть время.
He jumped up and sought the conductor.	Он тотчас вскочил и пошел разыскивать кондуктора.
"Does any part of this train go to Montreal?" he asked.	- Скажите, пожалуйста, не идет ли часть вагонов прямо в Монреаль? - спросил он.
"Yes, the next sleeper back does."	- Да, ближайший спальный идет в Канаду.
He would have asked more, but it did not seem wise, so he decided to inquire at the depot.	Герствуд хотел было продолжить расспросы, но решил, что это будет неосторожно и что правильнее навести справки на вокзале.
The train rolled into the yards, clanging and puffing.	Поезд, пыхтя и громыхая, подкатил к станции.
"I think we had better go right on through to Montreal," he said to Carrie.	- Я думаю, что нам лучше всего ехать прямо до Монреаля, - сказал он, обращаясь к Керри.
"I'll see what the connections are when we get off."	- Я пойду узнаю, есть ли туда поезд и когда он отходит.
He was exceedingly nervous, but did his best to put on a calm exterior.	Г ерствуд волновался, но внешне старался казаться возможно спокойнее.
Carrie only looked at him with large, troubled eyes.	А Керри только смотрела на него большими тревожными глазами.
She was drifting mentally, unable to say to herself what to do.	Все ее мысли перепутались, и она не могла прийти ни к какому решению.
The train stopped and Hurstwood led the way out.	Едва поезд остановился, Г ерствуд помог ей сойти и пошел вперед.
He looked warily around him, pretending to look after Carrie.	Он с опаской оглядывался на каждом шагу, делая вид, что смотрит, не отстает ли Керри.
Seeing nothing that indicated studied observation, he made his way to the ticket office.	Но он не заметил ничего подозрительного. Никто, очевидно, и не думал следить за ним, а потому он направился прямо к кассе.
"The next train for Montreal leaves when?" he asked.	- Когда отходит поезд в Монреаль? - спросил он.
"In twenty minutes," said the man.	- Через двадцать минут, - ответил кассир.
He bought two tickets and Pullman berths. Then he hastened back to Carrie.	Г ерствуд взял два спальных места и тотчас поспешил назад к Керри.

"We go right out again," he said, scarcely noticing that Carrie looked tired and weary.	- Мы сейчас же едем дальше, - сказал он, не обращая внимания на ее усталый, измученный вид.
"I wish I was out of all this," she exclaimed gloomily.	- О, хоть бы все это скорее кончилось! -воскликнула она.
"You'll feel better when we reach Montreal," he said.	- В Монреале вы сразу почувствуете себя лучше, дорогая!
"I haven't an earthly thing with me," said Carrie; "not even a handkerchief."	- У меня ничего нет с собой, - сказала Керри. -Даже носового платка!
"You can buy all you want as soon as you get there, dearest," he explained.	- Вы купите все, что вам нужно, как только мы приедем на место, - успокаивал ее Герствуд.
"You can call in a dressmaker."	- Там вы сможете пригласить к себе портниху.
Now the crier called the train ready and they got on.	Они заняли места в поезде; вскоре дежурный по станции дал сигнал к отправлению.
Hurstwood breathed a sigh of relief as it started.	Когда поезд тронулся, Г ерствуд облегченно вздохнул.
There was a short run to the river, and there they were ferried over. They had barely pulled the train off the ferry-boat when he settled back with a sigh.	Сперва небольшой пробег до реки, потом поезд перешел на паром, а когда они очутились в Канаде, Герствуд откинулся на спинку дивана и впервые свободно перевел дыхание.
"It won't be so very long now," he said, remembering her in his relief.	- Теперь уже недолго! - сказал он, на радостях вспомнив и об утомлении Керри.
"We get there the first thing in the morning."	- Рано утром мы будем в Монреале.
Carrie scarcely deigned to reply.	Керри ничего не ответила.
"I'll see if there is a dining-car," he added.	- Я пойду узнаю, нет ли тут вагона-ресторана, -добавил Герствуд.
"I'm hungry."	- Мне хочется есть.
Chapter XXIX	29.
The Solace of Travel - The Boats of the Sea	Путевые развлечения. Морские корабли
To the untravelled, territory other than their own familiar heath is invariably fascinating.	Для человека, который никогда не путешествовал, всякое новое место, сколько-нибудь отличающееся от родного края, выглядит очень заманчиво.
Next to love, it is the one thing which solaces and delights.	Если не говорить о любви, больше всего радости и утешения приносят нам путешествия.
Things new are too important to be neglected, and mind, which is a mere reflection of sensory impressions, succumbs to the flood of objects.	Все новое кажется нам почему-то очень важным, и под наплывом впечатлений мы отключаемся от грустных мыслей, ведь разум наш подчинен восприятию чувств прежде всего.
Thus lovers are forgotten, sorrows laid aside, death hidden from view.	В пути забывается горе, разлука с любимым, уходят прочь думы о смерти.
There is a world of accumulated feeling back of the trite dramatic expression - "I am going away."	Всего в двух словах - "я уезжаю" - кроется целый мир противоречивых чувств.

As Carrie looked out upon the flying scenery she almost forgot that she had been tricked into this long journey against her will and that she was without the necessary apparel for travelling.	Керри смотрела на мелькавший за окном пейзаж, почти забыв, что ее хитростью, против воли, заставили уехать, что у нее нет с собой и самого необходимого для долгой дороги.
She quite forgot Hurstwood's presence at times, and looked away to homely farmhouses and cosey cottages in villages with wondering eyes.	Иногда, с любопытством разглядывая фермерские домики и уютные коттеджи, она вовсе забывала о Герствуде.
It was an interesting world to her. Her life had just begun.	Перед ней был новый интересный мир, жизнь будто снова начиналась.
She did not feel herself defeated at all. Neither was she blasted in hope.	Она вовсе не чувствовала себя побежденной, ее надежды не были разбиты.
The great city held much.	Большой город сулил так много!
Possibly she would come out of bondage into freedom - who knows?	Может, она вырвется из рабства. Кто знает?
Perhaps she would be happy.	Может, она еще найдет счастье!
These thoughts raised her above the level of erring.	Эти мысли окрыляли ее.
She was saved in that she was hopeful.	В оптимизме было ее спасение.
The following morning the train pulled safely into Montreal and they stepped down, Hurstwood glad to be out of danger, Carrie wondering at the novel atmosphere of the northern city.	На следующее утро поезд благополучно прибыл в Монреаль, и путешественники вышли из вагона: Г ерствуд, радуясь, что теперь он вне опасности, а Керри, дивясь незнакомому северному городу.
Long before, Hurstwood had been here, and now he remembered the name of the hotel at which he had stopped.	Герствуд бывал здесь раньше и теперь вспомнил об отеле, в котором обычно останавливался.
As they came out of the main entrance of the depot he heard it called anew by a busman.	Когда они выходили из здания вокзала, водитель автобуса как раз назвал этот отель.
"We'll go right up and get rooms," he said.	- Мы поедем прямо туда и снимем номер, - сказал Герствуд.
At the clerk's office Hurstwood swung the register about while the clerk came forward.	В отеле Герствуд придвинул к себе книгу для записи приезжих и стал перелистывать ее в ожидании, пока освободится портье.
He was thinking what name he would put down.	Он лихорадочно придумывал себе фамилию.
With the latter before him he found no time for hesitation.	Когда портье подошел, нельзя было медлить ни секунды.
A name he had seen out of the car window came swiftly to him. It was pleasing enough.	По дороге сюда Г ерствуд из окна экипажа увидел на вывеске фамилию, которую нашел достаточно благозвучной.
With an easy hand he wrote,	И он размашисто написал
"G. W. Murdock and wife."	"Дж.У.Мердок, с женой".
It was the largest concession to necessity he felt like making.	Чужая фамилия - вот на что вынудили его обстоятельства!
His initials he could not spare.	Но от своих инициалов он ни в коем случае не откажется.

When they were shown their room Carrie saw at once that he had secured her a lovely chamber.	Когда им показали комнаты, Керри увидела, что Герствуд снял для нее прелестный номер.
"You have a bath there," said he. "Now you can clean up when you get ready."	- Там у вас есть ванна, - сказал он, - и вы можете сейчас же выкупаться.
Carrie went over and looked out the window, while Hurstwood looked at himself in the glass.	Керри подошла к окну и выглянула на улицу. А Герствуд посмотрел на себя в зеркало.
He felt dusty and unclean.	Он был весь в пыли, и ему хотелось поскорее вымыться.
He had no trunk, no change of linen, not even a hair-brush.	У него не было с собою ни смены белья, ни даже щетки для волос.
"I'll ring for soap and towels," he said, "and send you up a hair-brush.	- Я позвоню и попрошу принести мыло и полотенце, а также пришлю вам щетку для волос, - сказал он.
Then you can bathe and get ready for breakfast.	- Вы можете, не торопясь, купаться до завтрака.
I'll go for a shave and come back and get you, and then we'll go out and look for some clothes for you."	Я побреюсь и вернусь за вами, а потом мы пойдем и что-нибудь вам купим.
He smiled good-naturedly as he said this.	При последних словах он добродушно улыбнулся.
"All right," said Carrie.	- Хорошо, - согласилась Керри.
She sat down in one of the rocking-chairs, while Hurstwood waited for the boy, who soon knocked.	Она уселась в качалку, а Г ерствуд стал дожидаться слугу, который вскоре постучал в дверь.
"Soap, towels, and a pitcher of ice-water."	- Пожалуйста, мыло, полотенце и графин холодной воды.
"Yes, sir."	- Слушаю, сэр!
"I'll go now," he said to Carrie, coming toward her and holding out his hands, but she did not move to take them.	- А теперь я пойду, - сказал Г ерствуд и, подойдя к Керри, протянул ей руки. Но она не проявила ни малейшего желания взять их в свои.
"You're not mad at me, are you?" he asked softly.	- Вы все еще сердитесь на меня, Керри? - ласково спросил он.
"Oh, no!" she answered, rather indifferently.	- Нет, не сержусь, - равнодушно ответила она.
"Don't you care for me at all?"	- Неужели вы меня ни капельки не любите?
She made no answer, but looked steadily toward the window.	Керри не отвечала, упорно глядя в окно.
"Don't you think you could love me a little?" he pleaded, taking one of her hands, which she endeavoured to draw away.	- Неужели вы никогда не полюбите меня хоть немного? - молил Герствуд, беря ее за руку, но Керри попыталась вырвать ее.
"You once said you did."	- Вы когда-то говорили, что любите меня! - не сдавался он.
"What made you deceive me so?" asked Carrie.	- Почему вы меня обманули? - спросила Керри.
"I couldn't help it," he said,	- Я ничего не мог с собой поделать, - сказал Герствуд.
"I wanted you too much."	- Я слишком люблю вас.

"You didn't have any right to want me," she answered, striking cleanly home.	- Вы не имели права влюбляться в меня, - колко заметила она.
"Oh, well, Carrie," he answered, "here I am. It's too late now.	-Полно, Керри, - отозвался Герствуд. - Теперь уже поздно. Я здесь, с вами.
Won't you try and care for me a little?"	Попробуйте немного полюбить меня!
He looked rather worsted in thought as he stood before her.	Он стоял перед нею с таким видом, будто это он был обманутым.
She shook her head negatively.	Керри отрицательно покачала головой.
"Let me start all over again.	- Позвольте мне снова просить вас, - продолжал Герствуд.
Be my wife from today on."	- Будьте с этого дня моей женой, Керри!
Carrie rose up as if to step away, he holding her hand.	Он все еще держал ее руку. Керри встала и повернулась, словно собираясь уйти.
Now he slipped his arm about her and she struggled, but in vain.	Тогда Герствуд обнял ее за талию. Керри пыталась обороняться, но тщетно.
He held her quite close.	Он крепко прижал ее к себе.
Instantly there flamed up in his body the all compelling desire.	И в нем тотчас вспыхнула непреодолимая страсть.
His affection took an ardent form.	Он весь пылал.
"Let me go," said Carrie, who was folded close to him.	- Пустите меня, - пробормотала Керри, когда Герствуд крепко прижал ее к груди.
"Won't you love me?" he said.	- Неужели вы не полюбите меня? - умолял он.
"Won't you be mine from now on?"	- Почему вы не хотите быть моей?
Carrie had never been ill-disposed toward him. Only a moment before she had been listening with some complacency, remembering her old affection for him.	Керри никогда не питала неприязни к Г ерствуду и всего минуту назад довольно благосклонно прислушивалась к его словам, вспоминая свое былое увлечение им.
He was so handsome, so daring!	Этот человек был так красив, так смел!
Now, however, this feeling had changed to one of opposition, which rose feebly.	Теперь это чувство сменилось постепенно нараставшим чувством протеста.
It mastered her for a moment, and then, held close as she was, began to wane.	Оно на миг овладело ею, но, когда Г ерствуд обнял ее, начало испаряться.
Something else in her spoke.	Что-то иное заговорило в ней.
This man, to whose bosom she was being pressed, was strong; he was passionate, he loved her, and she was alone.	Этот человек, прижавший ее к груди, был такой сильный, в нем пылала страсть, он любил ее, а она была так одинока!
If she did not turn to him - accept of his love - where else might she go?	Если она не захочет опереться на него, не ответит на его любовь - куда же ей тогда деваться?
Her resistance half dissolved in the flood of his strong feeling.	Сопротивление ее уже наполовину растаяло под напором его сильного чувства.

She found him lifting her head and looking into her eyes.	Она внезапно почувствовала, как он взял ее за подбородок и, приподняв ей голову, заглянул в глаза.
What magnetism there was she could never know.	Керри никогда не могла понять, что за магнетическая сила была в его взгляде.
His many sins, however, were for the moment all forgotten.	В этот миг она забыла все его прегрешения.
He pressed her closer and kissed her, and she felt that further opposition was useless.	Еще крепче прижав ее к себе, Герствуд начал страстно целовать ее, и Керри поняла, что дальнейшее сопротивление бесполезно.
"Will you marry me?" she asked, forgetting how.	- Вы обвенчаетесь со мной? - спросила она, совсем не думая о том, возможно ли это.
"This very day," he said, with all delight.	- Сегодня же! - восторженно отозвался Герствуд.
Now the hall-boy pounded on the door and he released his hold upon her regretfully.	Тут в дверь постучали, и Герствуд с большой неохотой выпустил Керри из объятий. Коридорный принес мыло, полотенце и воду.
"You get ready now, will you," he said, "at once?"	- Вы скоро будете готовы? - спросил Г ерствуд; направляясь к двери.
"Yes," she answered.	- Да, - ответила Керри.
"I'll be back in three-quarters of an hour."	- Я вернусь меньше чем через час.
Carrie, flushed and excited, moved away as he admitted the boy. Below stairs, he halted in the lobby to look for a barber shop.	Г ерствуд спустился в вестибюль и стал оглядываться, ища глазами парикмахерскую.
For the moment, he was in fine feather.	На душе у него было легко и радостно.
His recent victory over Carrie seemed to atone for much he had endured during the last few days.	Победа, только что одержанная над Керри, сулила награду за все, что он вынес в последние несколько дней.
Life seemed worth fighting for.	Жизнь стоила того, чтобы за нее бороться.
This eastward flight from all things customary and attached seemed as if it might have happiness in store.	Это бегство от всего, к чему он привык, к чему был привязан, быть может, вело к счастью.
The storm showed a rainbow at the end of which might be a pot of gold.	Гроза кончилась, и на небе появилась радуга, быть может, одним концом своим указывающая на золотой клад.
He was about to cross to a little red-and-white striped bar which was fastened up beside a door when a voice greeted him familiarly.	Герствуд собрался было подойти к двери, возле которой красовался столбик в красную и белую полоску[3], как вдруг кто-то фамильярно окликнул его.
Instantly his heart sank.	Сердце у него мгновенно сжалось.
"Why, hello, George, old man!" said the voice.	- Здорово, Джордж, старина! - услышал он.
"What are you doing down here?"	- Что вы поделываете в этих краях?
Hurstwood was already confronted, and recognised his friend Kenny, the stock-broker.	Г ерствуд узнал одного из своих приятелей, биржевого маклера, по фамилии Кении.

"Just attending to a little private matter," he answered, his mind working like a key-board of a telephone station.	- Я здесь по небольшому частному делу, - ответил Герствуд. Его мозг заработал с лихорадочной быстротой:
This man evidently did not know - he had not read the papers.	"Очевидно, Кении ничего не знает: он еще не читал утренних газет!"
"Well, it seems strange to see you way up here," said Mr. Kenny genially.	- Как странно встретить вас так далеко от дома, -добродушно продолжал мистер Кенни.
"Stopping here?"	- Вы остановились в этом отеле?
"Yes," said Hurstwood uneasily, thinking of his handwriting on the register.	- Да, - неохотно ответил Г ерствуд, вспомнив о своей записи в книге приезжих.
"Going to be in town long?"	- Надолго приехали?
"No, only a day or so."	- Нет. Денька на два.
"Is that so?	- Вот как!
Had your breakfast?"	А вы уже завтракали?
"Yes," said Hurstwood, lying blandly.	- Да, - солгал Герствуд.
"I'm just going for a shave."	- Я иду бриться.
"Won't you come have a drink?"	- Не зайдете со мной в бар?
"Not until afterwards," said the ex-manager.	- Сейчас не могу. После - пожалуй! - ответил Герствуд.
"I'll see you later.	- Мы еще увидимся.
Are you stopping here?"	Вы тоже остановились здесь?
"Yes," said Mr. Kenny, and then, turning the word again added:	- Да, - ответил мистер Кении.
"How are things out in Chicago?"	- Как дела в Чикаго? - добавил он.
"About the same as usual," said Hurstwood, smiling genially.	- Все по-старому, - с улыбкой отозвался Герствуд.
"Wife with you?"	- Жена с вами?
"No."	- Нет.
"Well, I must see more of you today.	- Ну, мы непременно должны еще встретиться с вами сегодня.
I'm just going in here for breakfast. Come in when you're through."	Я сейчас пойду позавтракаю, а потом заходите ко мне, как только освободитесь.
"I will," said Hurstwood, moving away.	- Непременно, - обещал Г ерствуд, и они разошлись.
The whole conversation was a trial to him.	Весь этот разговор был для него сплошною пыткой.
It seemed to add complications with very word.	Каждое слово Кении, казалось, лишь усложняло и без того запутанное положение.
This man called up a thousand memories.	Он пробудил в Герствуде тысячу воспоминаний.

He represented everything he had left. Chicago, his wife, the elegant resort - all these were in his greeting and inquiries.	Он олицетворял собою все, что управляющий баром оставил позади: Чикаго, жену, роскошный бар - обо всем этом упомянул Кении в своих приветствиях и расспросах.
And here he was in this same hotel expecting to confer with him, unquestionably waiting to have a good time with him.	Надо же было Кенни остановиться именно в этом отеле! Теперь он, наверное, будет рассчитывать на общество Герствуда!
All at once the Chicago papers would arrive. The local papers would have accounts in them this very day.	С минуты на минуту прибудут газеты из Чикаго, да и местные газеты сегодня же напечатают обо всем.
He forgot his triumph with Carrie in the possibility of soon being known for what he was, in this man's eyes, a safe-breaker.	Мысль о том, что в глазах этого человека он будет вором, взломавшим сейф, заставила Герствуда совсем забыть о победе над Керри.
He could have groaned as he went into the barber shop.	Он чуть не застонал, открывая дверь парикмахерской.
He decided to escape and seek a more secluded hotel.	Надо бежать отсюда, найти какой-то более уединенный отель!
Accordingly, when he came out he was glad to see the lobby clear, and hastened toward the stairs.	Г ерствуд обрадовался, когда, выйдя из парикмахерской, увидел, что в вестибюле нет ни души. Он быстро направился к лестнице.
He would get Carrie and go out by the ladies' entrance. They would have breakfast in some more inconspicuous place.	Он сейчас же возьмет с собой Керри, они выйдут с другого хода и позавтракают в более укромном месте.
Across the lobby, however, another individual was surveying him.	Однако на другом конце вестибюля он заметил какого-то субъекта, внимательно наблюдавшего за ним.
He was of a commonplace Irish type, small of stature, cheaply dressed, and with a head that seemed a smaller edition of some huge ward politician's.	Это был типичный ирландец, небольшого роста и довольно бедно одетый, с лицом, которое можно было назвать удешевленным изданием лица крупного политического интригана.
This individual had been evidently talking with the clerk, but now he surveyed the ex-manager keenly.	По-видимому, этот человек только что разговаривал с портье и теперь устремил все свое внимание на бывшего управляющего баром.
Hurstwood felt the long-range examination and recognised the type.	Г ерствуд почувствовал на себе пристальный взгляд и тотчас догадался, к какой категории людей принадлежит этот субъект.
Instinctively he felt that the man was a detective - that he was being watched.	Инстинктивно он понял, что сыщик следит за ним.
He hurried across, pretending not to notice, but in his mind was a world of thoughts.	Он быстро прошел мимо, делая вид, будто ничего не заметил, но в голове у него вихрем кружился поток мыслей.
What would happen now?	Что теперь будет?
What could these people do?	Что могут сделать с ним здесь?
He began to trouble concerning the extradition laws. He did not understand them absolutely.	Он вспомнил, что существует закон о выдаче преступников, и заволновался, не зная в точности положений этого закона.

Perhaps he could be arrested.	Что, если его арестуют?
Oh, if Carrie should find out!	О, если Керри узнает!
Montreal was too warm for him.	Нет, в Монреале земля горела у него под ногами.
He began to long to be out of it.	Ему захотелось поскорее бежать отсюда.
Carrie had bathed and was waiting when he arrived.	Когда Герствуд вернулся в номер, Керри уже успела выкупаться и теперь ждала его.
She looked refreshed - more delightful than ever, but reserved.	Она посвежела и казалась еще прелестнее, но вела себя в высшей степени сдержанно.
Since he had gone she had resumed somewhat of her cold attitude towards him.	В ней чувствовался прежний холодок.
Love was not blazing in her heart.	Во всяком случае, любовь не пылала в ее сердце.
He felt it, and his troubles seemed increased.	Герствуд почувствовал это, и на душе у него стало еще тревожнее.
He could not take her in his arms; he did not even try.	Он не смог схватить ее в объятия, он даже не пытался сделать это.
Something about her forbade it.	Что-то в ее поведении удерживало его.
In part his opinion was the result of his own experiences and reflections below stairs.	Да и сам он еще не отделался от мыслей и ощущений, нахлынувших на него в вестибюле.
"You're ready, are you?" he said kindly.	- Вы готовы? - ласково спросил он.
"Yes," she answered.	-Да.
"We'll go out for breakfast.	- Пойдемте куда-нибудь завтракать.
This place down here doesn't appeal to me very much."	Здешний ресторан мне не очень понравился.
"All right," said Carrie.	- Мне все равно, - сказала Керри.
They went out, and at the corner the commonplace Irish individual was standing, eyeing him.	Они вышли из номера и спустились вниз. На ближайшем углу стоял тот же ирландец, который наблюдал за Герствудом в вестибюле.
Hurstwood could scarcely refrain from showing that he knew of this chap's presence.	Управляющий баром еле сдержал себя, - так трудно было ему притворяться, что он ничего не замечает.
The insolence in the fellow's eye was galling.	Его злил наглый взгляд ирландца.
Still they passed, and he explained to Carrie concerning the city.	Они прошли мимо, и Г ерствуд принялся рассказывать Керри про Монреаль.
Another restaurant was not long in showing itself, and here they entered.	Вскоре они увидели ресторан и вошли туда.
"What a queer town this is," said Carrie, who marvelled at it solely because it was not like Chicago.	-Какой странный город!- заметила Керри, которую Монреаль удивлял, в сущности, лишь потому, что не был похож на Чикаго.
"It Isn't as lively as Chicago," said Hurstwood.	- Просто жизнь здесь не кипит, как в Чикаго, -сказал Герствуд.
"Don't you like it?"	- Вам тут не нравится?

"No," said Carrie, whose feelings were already localised in the great Western city.	- Нет, - ответила Керри, уже свыкшаяся с великой столицей Запада и полюбившая ее.
"Well, it isn't as interesting," said Hurstwood.	- Да, пожалуй, Монреаль менее интересен, -согласился Герствуд.
"What's here?" asked Carrie, wondering at his choosing to visit this town.	- А что он собой представляет? -полюбопытствовала Керри. Она никак не могла понять, почему Герствуд повез ее именно в этот город.
"Nothing much," returned Hurstwood.	- Ничего особенного, - ответил Герствуд.
"It's quite a resort. There's some pretty scenery about here."	- Это своего рода курорт с очень живописными окрестностями.
Carrie listened, but with a feeling of unrest.	Керри слушала его со смутной тревогой.
There was much about her situation which destroyed the possibility of appreciation.	Странность ее положения отравляла удовольствие, которое могла бы доставить ей эта поездка.
"We won't stay here long," said Hurstwood, who was now really glad to note her dissatisfaction.	- Но мы здесь долго не останемся, - продолжал Г ерствуд, который теперь был даже рад, что Керри не одобрила Монреаля.
"You pick out your clothes as soon as breakfast is over and we'll run down to New York soon.	- Как только мы позавтракаем, вы купите нужные вам вещи, и мы сразу двинемся в Нью-Йорк.
You'll like that.	Там вам понравится!
It's a lot more like a city than any place outside Chicago."	Чикаго и Нью-Йорк - самые интересные города в Соединенных Штатах.
He was really planning to slip out and away.	Герствуд только и думал о том, как бы скорее убраться отсюда подобру-поздорову.
He would see what these detectives would do - what move his employers at Chicago would make - then he would slip away - down to New York, where it was easy to hide.	Надо будет только сперва посмотреть, что сделают сыщики, что предпримут его бывшие хозяева в Чикаго, а потом улизнуть, хотя бы в Нью-Йорк, где можно скрыться без особого труда.
He knew enough about that city to know that its mysteries and possibilities of mystification were infinite.	Он был достаточно хорошо знаком с этим городом и знал, какие источники питают здешнюю бездумную расточительность.
The more he thought, however, the more wretched his situation became.	Но чем больше он об этом размышлял, тем ужаснее казалось ему положение, в котором он находился.
He saw that getting here did not exactly clear up the ground.	Герствуду стало ясно, что бегство в Монреаль отнюдь не решало задачи.
The firm would probably employ detectives to watch him - Pinkerton men or agents of Mooney and Boland.	Надо полагать, что его хозяева наймут сыщиков, которые неотступно будут следить за ним, - для этого существуют агентства Пинкертона, Муни и Боланда.
They might arrest him the moment he tried to leave Canada.	Как только он попытается покинуть Канаду, его тотчас же арестуют.
So he might be compelled to remain here months, and in what a state!	Возможно, ему придется прожить здесь долгие месяцы и в каком состоянии!

Back at the hotel Hurstwood was anxious and yet fearful to see the morning papers.	Вернувшись, Герствуд решил как можно скорее просмотреть утренние газеты. Его тянуло к ним, и в то же время он боялся взять их в руки.
He wanted to know how far the news of his criminal deed had spread.	Ему хотелось узнать, как далеко успела распространиться весть о совершенном им преступлении.
So he told Carrie he would be up in a few moments, and went to secure and scan the dailies.	Сказав Керри, что вернется через несколько минут, он отправился за газетами.
No familiar or suspicious faces were about, and yet he did not like reading in the lobby, so he sought the main parlour on the floor above and, seated by a window there, looked them over.	В вестибюле не оказалось ни одного знакомого или подозрительного лица, тем не менее Г ерствуд не хотел читать здесь. Поэтому он поднялся во второй этаж и уселся с газетами у окна общей гостиной.
Very little was given to his crime, but it was there, several "sticks" in all, among all the riffraff of telegraphed murders, accidents, marriages, and other news.	Его преступлению было уделено очень мало места, но о нем было упомянуто во всех газетах среди всевозможных телеграфных сообщений о несчастных случаях, убийствах, ограблениях, венчаниях и прочем.
He wished, half sadly, that he could undo it all.	"И зачем только я сделал это!" - с горечью размышлял Герствуд.
Every moment of his time in this far-off abode of safety but added to his feeling that he had made a great mistake.	С каждой минутой пребывания в этом далеком убежище в нем крепло мучительное сознание, что он совершил большую оплошность.
There could have been an easier way out if he had only known.	Наверное, существовал другой, более легкий выход из положения, выход, которого он не знал.
He left the papers before going to the room, thinking thus to keep them out of the hands of Carrie.	Не желая, чтобы газеты попались на глаза Керри, он оставил их в гостиной.
"Well, how are you feeling?" he asked of her.	- Ну, как вы себя чувствуете? - спросил он, входя в номер.
She was engaged in looking out of the window.	Керри сидела у окна и смотрела на улицу.
"Oh, all right," she answered.	- Ничего, - ответила она.
He came over, and was about to begin a conversation with her, when a knock came at their door.	Г ерствуд подошел к ней и только собрался заговорить, как вдруг раздался стук в дверь.
"Maybe it's one of my parcels," said Carrie.	- Это, вероятно, мои покупки, - сказала Керри.
Hurstwood opened the door, outside of which stood the individual whom he had so thoroughly suspected.	Герствуд отпер дверь. В коридоре стоял все тот же неприятный субъект, в котором он уже давно заподозрил сыщика.
"You're Mr. Hurstwood, are you?" said the latter, with a volume of affected shrewdness and assurance.	- Вы мистер Г ерствуд, не так ли? - спросил ирландец, принимая решительный и самоуверенный вид.
"Yes," said Hurstwood calmly.	- Да, - спокойно ответил Герствуд.
He knew the type so thoroughly that some of his old familiar indifference to it returned.	Он так хорошо знал, чего стоят подобные люди, что к нему даже вернулась доля прежнего самообладания.

Such men as these were of the lowest stratum welcomed at the resort.	У него в баре таких господ принимали весьма холодно.
He stepped out and closed the door.	Выйдя в коридор, Герствуд закрыл за собой дверь.
"Well, you know what I am here for, don't you?" said the man confidentially.	- Надо полагать, что вы знаете, зачем я здесь? -понизив голос, спросил сыщик.
"I can guess," said Hurstwood softly.	- Да, догадываюсь, - так же тихо ответил Герствуд.
"Well, do you intend to try and keep the money?"	- Ну и что же? Намерены вы вернуть деньги?
"That's my affair," said Hurstwood grimly.	- Это мое личное дело, - угрюмо отозвался Герствуд.
"You can't do it, you know," said the detective, eyeing him coolly.	- Вы отлично знаете, что вам не удастся улизнуть, - сказал сыщик, невозмутимо глядя на него.
"Look here, my man," said Hurstwood authoritatively, "you don't understand anything about this case, and I can't explain to you.	- Послушайте, милейший, - пренебрежительным тоном начал Герствуд. - Вы ровно ничего не понимаете во всем этом деле, и я не намерен объясняться с вами.
Whatever I intend to do I'll do without advice from the outside.	Как бы я ни собирался поступить, я сделаю это без вашего или чьего бы то ни было совета.
You'll have to excuse me."	Прошу прощения!
"Well, now, there's no use of your talking that way," said the man, "when you're in the hands of the police.	- Странно вы рассуждаете! - заметил сыщик. -Ведь вы, в сущности, уже сейчас в руках полиции.
We can make a lot of trouble for you if we want to.	Если мы пожелаем, то можем причинить вам много неприятностей.
You're not registered right in this house, you haven't got your wife with you, and the newspapers don't know you're here yet. You might as well be reasonable."	Вы записались здесь под вымышленным именем, и с вами вовсе не ваша жена. Но газеты еще не знают, что вы здесь, и я советовал бы вам быть благоразумнее.
"What do you want to know?" asked Hurstwood.	- Что вы хотите знать?
"Whether you're going to send back that money or not."	- Только одно: отошлете вы назад деньги или нет.
Hurstwood paused and studied the floor.	Герствуд молча глядел в пол.
"There's no use explaining to you about this," he said at last.	- Мне незачем давать вам объяснения, - сказал он наконец.
"There's no use of your asking me.	- А вам незачем меня допрашивать.
I'm no fool, you know.	Поверьте, я не дурак.
I know just what you can do and what you can't.	Я прекрасно знаю, что вы можете сделать и чего не можете.
You can create a lot of trouble if you want to. I know that all right, but it won't help you to get the money.	Вы можете причинить мне неприятности, против этого я не спорю, но этим вы не вернете денег.
Now, I've made up my mind what to do. I've already written Fitzgerald and Moy, so there's nothing I can say.	Я уже решил, как поступить, и написал об этом Фицджеральду и Мою. Больше мне нечего вам сказать.

You wait until you hear more from them."	Ждите, пока не получите от них новых указаний.
All the time he had been talking he had been moving away from the door, down the corridor, out of the hearing of Carrie.	Продолжая говорить, Г ерствуд все дальше и дальше отходил от двери, увлекая таким образом за собой своего собеседника, чтобы Керри не услышала разговора.
They were now near the end where the corridor opened into the large general parlour.	Наконец они очутились в самом конце коридора, у двери в общую гостиную.
"You won't give it up?" said the man.	- Значит, вы отказываетесь вернуть деньги? -сказал сыщик, когда Герствуд умолк.
The words irritated Hurstwood greatly.	Эти слова вызвали у Г ерствуда крайнее раздражение.
Hot blood poured into his brain. Many thoughts formulated themselves.	Кровь горячей волной ударила ему в голову, мысли быстро сменяли одна другую.
He was no thief.	Да неужели он вор?
He didn't want the money.	Он вовсе не хотел их денег.
If he could only explain to Fitzgerald and Moy, maybe it would be all right again.	Если бы только он мог объяснить все толком владельцам бара, дело, пожалуй, уладилось бы благополучно.
"See here," he said, "there's no use my talking about this at all.	- Послушайте вы, я вовсе не желаю больше обсуждать с вами этот вопрос! - заявил он.
I respect your power all right, but I'll have to deal with the people who know."	- Я признаю вашу силу, но предпочитаю иметь дело с людьми, которые более осведомлены в этом деле.
"Well, you can't get out of Canada with it," said the man.	- Вам не выбраться из Канады с деньгами! - стоял на своем сыщик.
"I don't want to get out," said Hurstwood.	- Я и не собираюсь уезжать из Канады, - отозвался Герствуд.
"When I get ready there'll be nothing to stop me for."	- А когда я улажу это дело, никто и не подумает задерживать меня.
He turned back, and the detective watched him closely.	Он повернулся и пошел обратно, все время чувствуя на себе пристальный взгляд ирландца.
It seemed an intolerable thing. Still he went on and into the room.	Это было невыносимо, но тем не менее Герствуд заставил себя спокойно идти дальше, пока не дошел до номера.
"Who was it?" asked Carrie.	- Кто это был? - спросила Керри.
"A friend of mine from Chicago."	- Один мой чикагский знакомый.
The whole of this conversation was such a shock that, coming as it did after all the other worry of the past week, it sufficed to induce a deep gloom and moral revulsion in Hurstwood.	Разговор с сыщиком был для Герствуда большим потрясением, тем более что произошел он сразу же после мучительных тревог последней недели. Герствуд погрузился в мрачное уныние. Вся эта история вызвала в нем сильнейшее отвращение.
What hurt him most was the fact that he was being pursued as a thief.	Больше всего его мучило сознание, что его преследуют, как вора.

He began to see the nature of that social injustice which sees but one side - often but a single point in a long tragedy.	Он начал понимать, сколь несправедливо так называемое общественное мнение, которое видит только одну сторону вопроса и судит о длительной трагедии подчас по какому-нибудь отдельно взятому эпизоду.
All the newspapers noted but one thing, his taking the money.	Все газеты отметили только одно: что он захватил чужие деньги.
How and wherefore were but indifferently dealt with.	Но почему и как - уже не играло для них никакой роли.
All the complications which led up to it were unknown.	Их нисколько не интересовало, какие осложнения в жизни привели человека к подобному шагу.
He was accused without being understood.	И теперь его обвиняли, так и не поняв, что побудило его так поступить.
Sitting in his room with Carrie the same day, he decided to send the money back.	В тот же день, сидя в номере вместе с Керри, Герствуд решил вернуть деньги.
He would write Fitzgerald and Moy, explain all, and then send it by express.	Да, он напишет Фицджеральду и Мою, объяснит им все и телеграфом перешлет деньги.
Maybe they would forgive him.	Возможно, что они простят его.
Perhaps they would ask him back.	Быть может, они даже предложат ему вернуться.
He would make good the false statement he had made about writing them.	Кстати, будет оправданно и его заявление сыщику, будто он уже написал своим бывшим хозяевам.
Then he would leave this peculiar town.	А затем он покинет этот город.
For an hour he thought over this plausible statement of the tangle.	Целый час он раздумывал над этим как будто приемлемым разрешением проблемы.
He wanted to tell them about his wife, but couldn't.	Ему хотелось написать хозяевам о своих отношениях с женой, но на это он не мог решиться.
He finally narrowed it down to an assertion that he was light-headed from entertaining friends, had found the safe open, and having gone so far as to take the money out, had accidentally closed it.	И в конце концов он написал лишь, что, выпив в компании друзей и случайно найдя сейф открытым, вынул оттуда деньги, а потом нечаянно захлопнул дверцу.
This act he regretted very much. He was sorry he had put them to so much trouble.	Теперь он очень сожалеет о своем поступке и о том, что причинил мистерам Фицджеральду и Мою столько беспокойства.
He would undo what he could by sending the money back - the major portion of it.	Он постарается возместить нанесенный ущерб, вернув деньги, то есть большую часть того, что он взял.
The remainder he would pay up as soon as he could.	Остальную сумму он вернет при первой же возможности.
Was there any possibility of his being restored? This he only hinted at.	В конце письма он намекнул на то, что не прочь был бы вернуться к исполнению прежних обязанностей, если мистеры Фицджеральд и Мой найдут это возможным.

The troubled state of the man's mind may be judged by the very construction of this letter.	Уже само содержание письма Герствуда достаточно ясно свидетельствовало о том, в каком смятении пребывал этот человек.
For the nonce he forgot what a painful thing it would be to resume his old place, even if it were given him.	Он даже забыл, как мучительно было бы для него вернуться в бар, если бы владельцы и пошли на это.
He forgot that he had severed himself from the past as by a sword, and that if he did manage to in some way reunite himself with it, the jagged line of separation and reunion would always show.	Он забыл, что отсек от себя прошлое, словно ударом меча. Если бы даже ему каким-то образом и удалось восстановить связь с этим прошлым, на месте разреза навсегда остался бы заметный рубец.
He was always forgetting something - his wife, Carrie, his need of money, present situation, or something - and so did not reason clearly.	Впрочем, Г ерствуд теперь то и дело о чем-нибудь забывал: то о жене, то о Керри, то о нужде в деньгах. Сейчас он просто не способен был трезво рассуждать.
Nevertheless, he sent the letter, waiting a reply before sending the money.	Все же он отправил письмо, отложив посылку денег до получения ответа.
Meanwhile, he accepted his present situation with Carrie, getting what joy out of it he could.	А пока он решил примириться с создавшимся положением и радоваться тому, что Керри с ним.
Out came the sun by noon, and poured a golden flood through their open windows.	Среди дня выглянуло солнце, его золотые лучи залили комнату.
Sparrows were twittering. There were laughter and song in the air.	За открытыми окнами чирикали воробьи, слышались смех и пение.
Hurstwood could not keep his eyes from Carrie.	Герствуд не мог оторвать глаз от Керри.
She seemed the one ray of sunshine in all his trouble.	Она казалась ему единственным светлым лучом среди всех его бедствий.
Oh, if she would only love him wholly - only throw her arms around him in the blissful spirit in which he had seen her in the little park in Chicago - how happy he would be!	О, если бы только она любила его! Только бы она хоть раз обняла его и стала опять такой нежной и радостной, какой он видел ее в маленьком парке в Чикаго! Как он был бы счастлив!
It would repay him; it would show him that he had not lost all.	Это вознаградило бы его за все пережитое! Тогда он знал бы, что не все еще потеряно.
He would not care.	Ему не было бы тогда никакого дела до всего остального...
"Carrie," he said, getting up once and coming over to her, "are you going to stay with me from now on?"	- Керри! - сказал он, поднимаясь с места и подходя к ней. - Керри, останешься ли ты со мной?
She looked at him quizzically, but melted with sympathy as the value of the look upon his face forced itself upon her.	Она взглянула на него чуть насмешливо, но в глазах ее мелькнуло искреннее сочувствие, как только она увидела выражение его лица.
It was love now, keen and strong - love enhanced by difficulty and worry.	Это была любовь, горячая, страстная любовь, еще более возросшая от всевозможных затруднений и тревог.
She could not help smiling.	И Керри невольно улыбнулась ему.
"Let me be everything to you from now on," he said.	- Я хочу отныне быть для тебя всем, - продолжал Герствуд.

"Don't make me worry any more.	- Не причиняй мне больше горя?
I'll be true to you.	Я буду предан тебе.
We'll go to New York and get a nice flat.	Мы поедем в Нью-Йорк и наймем там уютную квартирку.
I'll go into business again, and we'll be happy.	Я снова займусь делом, и мы будем счастливы.
Won't you be mine?"	Ты хочешь быть моей?
Carrie listened quite solemnly.	Керри слушала его серьезно.
There was no great passion in her, but the drift of things and this man's proximity created a semblance of affection.	Конечно, она не пылала страстью к этому человеку, но его близость и само стечение обстоятельств пробудили в ней некоторое подобие чувства.
She felt rather sorry for him - a sorrow born of what had only recently been a great admiration.	Ей было искренне жаль Герствуда, - и это была жалость, которую породило недавнее восхищение этим человеком.
True love she had never felt for him.	Настоящей любви к нему она никогда не питала.
She would have known as much if she could have analysed her feelings, but this thing which she now felt aroused by his great feeling broke down the barriers between them.	Она сама убедилась бы в этом, если бы пожелала хорошенько разобраться в своих чувствах. Но то, что она испытывала сейчас под влиянием его сильной страсти, все же разрушило преграду между ними.
"You'll stay with me, won't you?" he asked.	- Ты останешься со мной, да? - снова повторил Герствуд.
"Yes," she said, nodding her head.	- Да, - ответила Керри, слегка кивнув.
He gathered her to himself, imprinting kisses upon her lips and cheeks.	Герствуд привлек ее к себе и стал покрывать ее лицо поцелуями.
"You must marry me, though," she said.	- Но ты должен жениться на мне, - сказала Керри.
"I'll get a license today," he answered.	- Я сегодня же раздобуду разрешение на брак, -ответил Герствуд.
"How?" she asked.	- Каким образом?
"Under a new name," he answered.	- Под чужим именем, - ответил Герствуд.
"I'll take a new name and live a new life.	- Я приму новое имя и начну новую жизнь.
From now on I'm Murdock."	С сегодняшнего дня моя фамилия Мердок.
"Oh, don't take that name," said Carrie.	- О, только не эта! - воскликнула Керри.
"Why not?" he said.	- Почему?
"I don't like it."	- Она мне не нравится.
"Well, what shall I take?" he asked.	- Какую же ты хочешь? - спросил Герствуд.
"Oh, anything, only don't take that."	- Какую угодно, только не эту!
He thought a while, still keeping his arms about her, and then said:	Все еще не выпуская Керри из объятий, Герствуд подумал и предложил:
"How would Wheeler do?"	- А что ты скажешь насчет фамилии Уилер?

"That's all right," said Carrie.	- Это ничего, - согласилась Керри.
"Well, then, Wheeler," he said.	- Ладно! В таком случае меня зовут Уилер, -заявил Герствуд.
"I'll get the license this afternoon."	- Я сегодня же достану разрешение.
They were married by a Baptist minister, the first divine they found convenient.	Они обвенчались у первого попавшегося пастора-баптиста.
At last the Chicago firm answered. It was by Mr. Moy's dictation.	Наконец пришел ответ из Чикаго за подписью мистера Моя.
He was astonished that Hurstwood had done this; very sorry that it had come about as it had.	Он писал, что поступок Герствуда чрезвычайно удивил его и что он искренне скорбит о случившемся.
If the money were returned, they would not trouble to prosecute him, as they really bore him no ill-will.	Если Г ерствуд вернет деньги, они не станут затевать против него дела, так как отнюдь не питают к нему каких-либо враждебных чувств.
As for his returning, or their restoring him to his former position, they had not quite decided what the effect of it would be.	Но что касается его возвращения на прежнее место, то они еще окончательно не решили этого вопроса, так как трудно сказать, какие последствия это может иметь для бара.
They would think it over and correspond with him later, possibly, after a little time, and so on.	Они еще подумают и сообщат ему позднее, возможно, даже очень скоро... И так далее.
The sum and substance of it was that there was no hope, and they wanted the money with the least trouble possible.	Смысл письма был вполне ясен: больше Герствуду надеяться не на что. Владельцы бара хотят вернуть свои деньги, по возможности избегая огласки.
Hurstwood read his doom.	В ответе мистера Моя Г ерствуд прочел свой приговор.
He decided to pay $9,500 to the agent whom they said they would send, keeping $1,300 for his own use.	Он решил передать доверенному лицу, которое обещали прислать владельцы бара, девять с половиной тысяч долларов, оставив себе тысячу триста.
He telegraphed his acquiescence, explained to the representative who called at the hotel the same day, took a certificate of payment, and told Carrie to pack her trunk.	Г ерствуд телеграфом известил об этом своих бывших хозяев, вручил явившемуся в тот же день доверенному лицу деньги и, получив от него расписку, предложил Керри укладываться.
He was slightly depressed over this newest move at the time he began to make it, but eventually restored himself.	Сначала он был несколько угнетен новым оборотом дела, но постепенно оправился.
He feared that even yet he might be seized and taken back, so he tried to conceal his movements, but it was scarcely possible.	Его и теперь еще не покидал страх перед возможностью ареста и выдачи американским властям. Поэтому, как это ни трудно было, Герствуд постарался уехать незаметно.
He ordered Carrie's trunk sent to the depot, where he had it sent by express to New York.	Он распорядился отправить сундук Керри на вокзал и там сдал его в багаж на Нью-Йорк.
No one seemed to be observing him, but he left at night.	Никто, по-видимому, не обращал на него никакого внимания, но все-таки он покинул отель глубокой ночью.

He was greatly agitated lest at the first station across the border or at the depot in New York there should be waiting for him an officer of the law.	Герствуд волновался, ему казалось, что на первой же станции по ту сторону границы или на вокзале в Нью-Йорке его встретят представители закона и арестуют.
Carrie, ignorant of his theft and his fears, enjoyed the entry into the latter city in the morning.	А Керри, которая не имела ни малейшего понятия ни о совершенной им краже, ни о его страхах, радовалась тому, что едет в Нью-Йорк.
The round green hills sentinelling the broad, expansive bosom of the Hudson held her attention by their beauty as the train followed the line of the stream.	И утром, приближаясь к гигантскому городу, она залюбовалась зелеными холмами, окаймляющими широкую долину Гудзона. Она была очарована красотой местности, по которой мчался поезд, следуя изгибам реки.
She had heard of the Hudson River, the great city of New York, and now she looked out, filling her mind with the wonder of it.	Она уже слыхала о Гудзоне и об огромном Нью-Йорке и теперь наслаждалась развертывавшейся перед нею чудесной панорамой.
As the train turned east at Spuyten Duyvil and followed the east bank of the Harlem River, Hurstwood nervously called her attention to the fact that they were on the edge of the city.	Когда поезд, повернув, помчался вдоль восточного берега реки Харлем, Герствуд, сильно нервничая, сообщил своей спутнице, что они находятся на окраине города.
After her experience with Chicago, she expected long lines of cars - a great highway of tracks - and noted the difference.	Знакомая с чикагскими вокзалами, Керри ожидала увидеть длинные ряды вагонов и гигантское переплетение рельсовых путей, но здесь ничего подобного не было.
The sight of a few boats in the Harlem and more in the East River tickled her young heart. It was the first sign of the great sea.	Вместо этого она увидела большие суда на реке -предвестники близости океана.
Next came a plain street with five-story brick flats, and then the train plunged into the tunnel.	Дальше показалась обыкновенная улица с пятиэтажными кирпичными домами, и затем поезд вошел в туннель.
"Grand Central Station!" called the trainman, as, after a few minutes of darkness and smoke, daylight reappeared.	-Нью-Йорк! Грэнд-Сентрал! - возвестил кондуктор, когда поезд после нескольких минут пребывания в мраке и в дыму снова вылетел на свет.
Hurstwood arose and gathered up his small grip.	Г ерствуд встал и уложил свой маленький чемодан.
He was screwed up to the highest tension.	Нервы его были взвинчены до предела.
With Carrie he waited at the door and then dismounted.	Он постоял вместе с Керри у дверей и вышел из вагона.
No one approached him, but he glanced furtively to and fro as he made for the street entrance.	Никто не подошел к нему, но, направляясь к выходу на улицу, он все же боязливо озирался по сторонам.
So excited was he that he forgot all about Carrie, who fell behind, wondering at his self-absorption.	Он был настолько взволнован, что совсем забыл про Керри, которая отстала от него и дивилась рассеянности своего спутника.
As he passed through the depot proper the strain reached its climax and began to wane.	Как только они покинули здание Грэнд-Сентрал, Герствуд несколько успокоился.

All at once he was on the sidewalk, and none but cabmen hailed him.	Они вышли на улицу - никто, кроме кэбменов, и не думал заговаривать с ним.
He heaved a great breath and turned, remembering Carrie.	Только тогда Герствуд глубоко вздохнул и, вспомнив наконец про Керри, обернулся к ней.
"I thought you were going to run off and leave me," she said.	- А я уж думала, что ты собираешься убежать и оставить меня одну, - сказала она.
"I was trying to remember which car takes us to the Gilsey," he answered.	- Я стараюсь вспомнить, как доехать до отеля "Джилси", - ответил Герствуд.
Carrie hardly heard him, so interested was she in the busy scene.	Керри была так захвачена видом шумного города, что почти не расслышала его ответа.
"How large is New York?" she asked.	- Сколько жителей в Нью-Йорке? - спросила она.
"Oh a million or more," said Hurstwood.	- Свыше миллиона, - ответил Герствуд.
He looked around and hailed a cab, but he did so in a changed way.	Он окликнул кэб, но далеко не с тем видом, с каким делал это раньше.
For the first time in years the thought that he must count these little expenses flashed through his mind.	Впервые за многие годы в голове его мелькнула мысль, что теперь нужно быть более расчетливым даже в мелких расходах.
It was a disagreeable thing.	И мысль эта была весьма неприятна.
He decided he would lose no time living in hotels but would rent a flat.	Г ерствуд решил, не теряя времени, снять квартиру, чтобы не тратить денег на отели.
Accordingly he told Carrie, and she agreed.	Он сказал об этом Керри, и та вполне согласилась с ним.
"We'll look today, if you want to," she said.	- Мы поищем сегодня же, если хочешь, -предложила она.
Suddenly he thought of his experience in Montreal.	Тут Г ерствуд вдруг вспомнил о неприятной встрече со знакомым в Монреале.
At the more important hotels he would be certain to meet Chicagoans whom he knew.	В крупных нью-йоркских отелях он наверняка столкнется с кем-нибудь из тех, кто знал его в Чикаго.
He stood up and spoke to the driver.	Приподнявшись с сиденья, он обратился к кэбмену.
"Take me to the Belford," he said, knowing it to be less frequented by those whom he knew. Then he sat down.	- Отвезите нас в "Бельфорд", - сказал он. Это была скромная гостиница, где редко останавливались приезжие из Чикаго.
"Where is the residence part?" asked Carrie, who did not take the tall five-story walls on either hand to be the abodes of families.	- В какой части Нью-Йорка расположены жилые кварталы? - спросила Керри. Она не могла представить себе, чтобы за этими стенами пятиэтажных домов, тянувшимися по обе стороны улицы, жили люди со своими семьями.
"Everywhere," said Hurstwood, who knew the city fairly well.	- Да повсюду, - ответил Г ерствуд, довольно хорошо знакомый с городом.
"There are no lawns in New York.	- В Нью-Йорке нет особняков с лужайками.
All these are houses."	Все это жилые дома.

"Well, then, I don't like it," said Carrie, who was coming to have a few opinions of her own.	- Ну, тогда этот город мне не нравится, - тихо произнесла Керри, которая начала высказывать собственные мнения.
Chapter XXX	30.
The Kingdom of Greatness - The Pilgrim a Dream	В царстве величия. Путник мечтает
Whatever a man like Hurstwood could be in Chicago, it is very evident that he would be but an inconspicuous drop in an ocean like New York.	Какое бы положение ни занимал Г ерствуд в Чикаго, в Нью-Йорке он был лишь ничтожнейшей каплей в море.
In Chicago, whose population still ranged about 500,000, millionaires were not numerous.	В Чикаго, хотя его население в то время уже равнялось полумиллиону, крупных капиталистов было немного.
The rich had not become so conspicuously rich as to drown all moderate incomes in obscurity.	Богачи не были еще столь богаты, чтобы затмевать своим блеском людей со средним достатком.
The attention of the inhabitants was not so distracted by local celebrities in the dramatic, artistic, social, and religious fields as to shut the well-positioned man from view.	Внимание жителей не было столь поглощено местными знаменитостями в драматической, художественной, социальной и других областях, чтобы человек, занимающий независимое положение, оставался совсем в тени.
In Chicago the two roads to distinction were politics and trade.	В Чикаго существовало лишь два пути к известности - политика и коммерция.
In New York the roads were any one of a half-hundred, and each had been diligently pursued by hundreds, so that celebrities were numerous.	В Нью-Йорке таких путей было с полсотни, на каждом из них подвизались сотни людей, и, таким образом, знаменитости не были редкостью.
The sea was already full of whales. A common fish must needs disappear wholly from view - remain unseen.	Море здесь кишело китами, а потому мелкая рыбешка совсем исчезала из виду и даже не смела надеяться, что ее заметят.
In other words, Hurstwood was nothing.	Иными словами, в Нью-Йорке Герствуд был ничто.
There is a more subtle result of such a situation as this, which, though not always taken into account, produces the tragedies of the world.	Есть и более опасная сторона в таком положении вещей. Ее не всегда принимают во внимание, но она-то и порождает трагедии.
The great create an atmosphere which reacts badly upon the small.	Великие мира сего окружают себя атмосферой, дурно действующей на малых.
This atmosphere is easily and quickly felt.	Это ее влияние легко ощутить.
Walk among the magnificent residences, the splendid equipages, the gilded shops, restaurants, resorts of all kinds; scent the flowers, the silks, the wines; drink of the laughter springing from the soul of luxurious content, of the glances which gleam like light from defiant spears; feel the quality of the smiles which cut like glistening swords and of strides born of place, and you shall know of what is the atmosphere of the high and mighty.	Пройдитесь среди великолепных особняков, изумительных экипажей, ослепительных магазинов, ресторанов, всевозможных увеселительных заведений; вдохните аромат цветов, шелковых нарядов, вин; почувствуйте опьянение от смеха, рвущегося из груди блаженствующих в роскоши, от взглядов, сверкающих, словно дерзкие копья, ощутите, чего стоят эти разящие, как лезвие меча, улыбки и эта надменная поступь, - и вы поймете, что представляет собой мир, в котором живут могущественные и великие.

Little use to argue that of such is not the kingdom of greatness, but so long as the world is attracted by this and the human heart views this as the one desirable realm which it must attain, so long, to that heart, will this remain the realm of greatness. So long, also, will the atmosphere of this realm work its desperate results in the soul of man.	Нет смысла доказывать, что не в том истинное величие. Пока все тянутся к этим благам, пока человеческое сердце ставит их достижение главной своей целью, до тех пор эта атмосфера будет разрушать душу человека.
It is like a chemical reagent.	Она как химический реактив.
One day of it, like one drop of the other, will so affect and discolour the views, the aims, the desire of the mind, that it will thereafter remain forever dyed.	Один день ее действия - подобно одной капле химического вещества - так меняет и обесценивает наши понятия, желания и стремления, что на них остается неизгладимый след.
A day of it to the untried mind is like opium to the untried body.	День такого воздействия для ума неискушенного то же, что опиум для неискушенного тела.
A craving is set up which, if gratified, shall eternally result in dreams and death.	Начинается мука желаний, которые, если им поддаться, неизменно ведут к безумным грезам и смерти.
Aye! dreams unfulfilled - gnawing, luring, idle phantoms which beckon and lead, beckon and lead, until death and dissolution dissolve their power and restore us blind to nature's heart.	Ах, несбывшиеся мечты! Они снедают нас и томят, эти праздные видения, они манят и влекут, манят и влекут, пока смерть и разложение не сокрушат их власти и не вернут нас, слепых, в лоно природы.
A man of Hurstwood's age and temperament is not subject to the illusions and burning desires of youth, but neither has he the strength of hope which gushes as a fountain in the heart of youth.	Человек возраста и темперамента Герствуда не подвержен иллюзиям и жгучим желаниям юности, зато в нем нет и того оптимизма, который брызжет фонтаном из юного сердца.
Such an atmosphere could not incite in him the cravings of a boy of eighteen, but in so far as they were excited, the lack of hope made them proportionately bitter. He could not fail to notice the signs of affluence and luxury on every hand. He had been to New York before and knew the resources of its folly.	Нью-Йорк не мог вызвать в нем тех вожделений, которые загораются в душе восемнадцатилетнего мальчика. Но отсутствие надежды когда-либо приобщиться к этой роскоши усугубляло горечь его неудач. Герствуд раньше бывал в Нью-Йорке и прекрасно знал, какие возможности открываются в этом городе для тех, кто может вкушать жизнь во всей ее полноте.
In part it was an awesome place to him, for here gathered all that he most respected on this earth -wealth, place, and fame.	Нью-Йорк вызвал в нем отчасти благоговейный страх, ибо здесь сосредоточивалось все, что он уважал и почитал: богатство, положение и слава.
The majority of the celebrities with whom he had tipped glasses in his day as manager hailed from this self-centred and populous spot.	Большинство знаменитостей, с которыми он неоднократно чокался в те дни, когда управлял баром, выдвинулось именно в этом величественном многолюдном городе.
The most inviting stories of pleasure and luxury had been told of places and individuals here.	Рассказывали самые захватывающие истории о роскоши здешних дворцов и о жизни их обитателей.
He knew it to be true that unconsciously he was brushing elbows with fortune the livelong day; that a hundred or five hundred thousand gave no one the privilege of living more than comfortably in so wealthy a place.	Он понимал, что здесь человек, сам того не замечая, живет всю жизнь бок о бок с богатством; что здесь, имея сто или даже пятьсот тысяч долларов, можно жить лишь более или менее прилично.

Fashion and pomp required more ample sums, so that the poor man was nowhere.	Для того, чтобы блистать в обществе, для того, чтобы не отставать от моды, здесь нужны несравненно большие капиталы, а для бедного человека тут вообще нет места.
All this he realised, now quite sharply, as he faced the city, cut off from his friends, despoiled of his modest fortune, and even his name, and forced to begin the battle for place and comfort all over again.	Очутившись в этом городе, отрезанный от друзей, лишившийся не только своего скромного состояния, но и имени, вынужденный заново начать борьбу за существование, Г ерствуд с особенной остротой отдавал себе во всем этом отчет.
He was not old, but he was not so dull but that he could feel he soon would be.	Он не был стар, но был достаточно умен, чтобы понимать, что скоро начнет стареть.
Of a sudden, then, this show of fine clothes, place, and power took on peculiar significance.	И как-то сразу это зрелище красивых нарядов, уверенности и силы приобрело в его глазах особое значение.
It was emphasised by contrast with his own distressing state.	Уж очень велика была разница между этой роскошью и его собственным плачевным положением.
And it was distressing.	А положение его и вправду было плачевное.
He soon found that freedom from fear of arrest was not the sine qua non of his existence.	Герствуд вскоре увидел, что отсутствие страха перед арестом не является Sine qua non[4].
That danger dissolved, the next necessity became the grievous thing.	Едва миновала одна опасность, на сцену выступила другая - нужда.
The paltry sum of thirteen hundred and some odd dollars set against the need of rent, clothing, food, and pleasure for years to come was a spectacle little calculated to induce peace of mind in one who had been accustomed to spend five times that sum in the course of a year.	Жалкая сумма в тысячу триста долларов, которую им с Керри придется растянуть на несколько лет, чтобы покрывать свои расходы на жилище, одежду, пищу и развлечения, вряд ли могла успокоить человека, привыкшего тратить в пять раз больше за один лишь год.
He thought upon the subject rather actively the first few days he was in New York, and decided that he must act quickly.	Г ерствуд много думал об этом в первые же дни по приезде в Нью-Йорк и пришел к выводу, что нужно действовать решительно.
As a consequence, he consulted the business opportunities advertised in the morning papers and began investigations on his own account.	Ознакомившись с коммерческими предложениями в утренних газетах, он принялся за поиски работы.
That was not before he had become settled, however. Carrie and he went looking for a flat, as arranged, and found one in Seventy-eighth Street near Amsterdam Avenue.	Однако прежде он вместе с Керри обосновался в квартире на Семьдесят восьмой улице, близ Амстердам-авеню.
It was a five-story building, and their flat was on the third floor.	Дом был пятиэтажный, а их квартира расположена на третьем этаже.
Owing to the fact that the street was not yet built up solidly, it was possible to see east to the green tops of the trees in Central Park and west to the broad waters of the Hudson, a glimpse of which was to be had out of the west windows.	Благодаря тому, что улица еще не была плотно застроена, на востоке видны были зеленые вершины деревьев Сентрал-парка, а на западе -широкие воды Гудзона.

For the privilege of six rooms and a bath, running in a straight line, they were compelled to pay thirty-five dollars a month - an average, and yet exorbitant, rent for a home at the time.	Квартирка с ванной обходилась в тридцать пять долларов в месяц, что для того времени было средней ценой, но все же очень чувствительной для Герствуда.
Carrie noticed the difference between the size of the rooms here and in Chicago and mentioned it.	Керри обратила внимание на разницу в размере здешних и чикагских комнат. Она поделилась своими наблюдениями с Герствудом.
"You'll not find anything better, dear," said Hurstwood, "unless you go into one of the old-fashioned houses, and then you won't have any of these conveniences."	- Ничего лучшего мы не найдем, дорогая, - сказал он ей. - Разве только если будем искать квартиру в одном из старых домов, а там ты не будешь иметь тех удобств, что здесь.
Carrie picked out the new abode because of its newness and bright wood-work. It was one of the very new ones supplied with steam heat, which was a great advantage.	Квартирка привлекла внимание Керри тем, что была заново отделана и находилась в одном из новых домов с центральным отоплением. Это было большое преимущество.
The stationary range, hot and cold water, dumb-waiter, speaking tubes, and call-bell for the janitor pleased her very much.	Хорошая плита, горячая и холодная вода, грузовой лифт и даже рупор для переговоров со швейцаром - все это очень понравилось молодой женщине.
She had enough of the instincts of a housewife to take great satisfaction in these things.	В ней был достаточно развит хозяйственный инстинкт, чтобы вполне оценить эти усовершенствования.
Hurstwood made arrangements with one of the instalment houses whereby they furnished the flat complete and accepted fifty dollars down and ten dollars a month.	Герствуд вошел в соглашение с одной мебельной компанией, которая обставила квартиру за взнос в пятьдесят долларов наличными при условии выплаты остальной суммы частями, по десять долларов в месяц.
He then had a little plate, bearing the name G.	Затем он заказал медную дощечку, на которой было выгравировано
W. Wheeler, made, which he placed on his letter-box in the hall.	"Дж.У.Уилер", и прикрепил ее в вестибюле над своим почтовым ящиком.
It sounded exceedingly odd to Carrie to be called Mrs. Wheeler by the janitor, but in time she became used to it and looked upon the name as her own.	Сперва Керри казалось очень странным, когда швейцар называл ее "миссис Уилер", но мало-помалу она привыкла и стала относиться к этому имени, как к своему собственному.
These house details settled, Hurstwood visited some of the advertised opportunities to purchase an interest in some flourishing down-town bar.	Покончив с хлопотами по устройству квартиры, Г ерствуд отправился по нескольким объявлениям, рассчитывая приобрести долю в каком-нибудь преуспевающем баре.
After the palatial resort in Adams Street, he could not stomach the commonplace saloons which he found advertised. He lost a number of days looking up these and finding them disagreeable.	После роскошного заведения на Адамс-стрит ему не по душе были жалкие кабаки, которые он теперь посетил; он только зря потратил несколько дней на их осмотр: все они были очень неприглядны.
He did, however, gain considerable knowledge by talking, for he discovered the influence of Tammany Hall and the value of standing in with the police.	Зато он извлек много ценных сведений из бесед с владельцами баров. Он узнал о неограниченном влиянии Таммани-холла[5] на деловую жизнь города и о том, как важно быть в хороших отношениях с полицией.

The most profitable and flourishing places he found to be those which conducted anything but a legitimate business, such as that controlled by Fitzgerald and Moy.	Он обнаружил, что наиболее процветающие бары, в противоположность "Фицджеральду и Мою", ведут свои дела, далеко отступая от предусмотренных законом норм.
Elegant back rooms and private drinking booths on the second floor were usually adjuncts of very profitable places.	Наиболее доходные заведения имели во втором этаже шикарно обставленные отдельные кабинеты и потайные комнаты для свиданий.
He saw by portly keepers, whose shirt fronts shone with large diamonds, and whose clothes were properly cut, that the liquor business here, as elsewhere, yielded the same golden profit.	По самодовольным лицам владельцев этих заведений, по бриллиантам, сверкавшим на запонках их сорочек, и по элегантному покрою их одежды видно было, что торговля алкоголем здесь, как и везде в мире, - золотое дно.
At last he found an individual who had a resort in Warren Street, which seemed an excellent venture.	После долгих поисков Герствуд нашел человека, который владел на Уоррен-стрит баром, как будто обещавшим в будущем большие барыши.
It was fairly well-appearing and susceptible of improvement. The owner claimed the business to be excellent, and it certainly looked so.	Тут, казалось, можно было ввести кое-какие усовершенствования, внешний вид заведения был довольно приличный, а владелец хвастал, что дела идут прекрасно, и, по-видимому, оно так и было.
"We deal with a very good class of people," he told Hurstwood.	- Наша клиентура состоит из людей зажиточных, -сказал он Герствуду.
"Merchants, salesmen, and professionals. It's a well-dressed class.	- Это коммерсанты, коммивояжеры, люди всяких профессий.
No bums. We don't allow 'em in the place."	Проходимцев мы сюда не пускаем.
Hurstwood listened to the cash-register ring, and watched the trade for a while.	Г ерствуд постоял, прислушиваясь к частым звонкам кассы, и некоторое время последил за торговлей.
"It's profitable enough for two, is it?" he asked.	- И вы думаете, что доходов с вашего предприятия вполне хватит на двоих? - спросил он.
"You can see for yourself if you're any judge of the liquor trade," said the owner.	- Если вы понимаете в деле, то можете убедиться сами, - ответил владелец.
"This is only one of the two places I have. The other is down in Nassau Street. I can't tend to them both alone.	- У меня есть еще один бар на улице Нассау, и у меня нет времени для обоих.
If I had some one who knew the business thoroughly I wouldn't mind sharing with him in this one and letting him manage it."	Если бы я нашел подходящего человека, знающего дело, я был бы не прочь взять его в долю и предоставить ему управление этим баром.
"I've had experience enough," said Hurstwood blandly, but he felt a little diffident about referring to Fitzgerald and Moy.	- У меня есть опыт, - небрежно ответил Г ерствуд. Однако он воздержался от упоминания о том, что был управляющим бара "Фицджеральд и Мой" в Чикаго.
"Well, you can suit yourself, Mr. Wheeler," said the proprietor.	-В таком случае слово за вами, мистер Уилер! -сказал владелец бара.
He only offered a third interest in the stock, fixtures, and good-will, and this in return for a thousand dollars and managerial ability on the part of the one who should come in.	Он предлагал только третью долю в деле, включая наличный товар и обстановку, за что Герствуд должен был внести тысячу долларов и, кроме того, работать управляющим.

There was no property involved, because the owner of the saloon merely rented from an estate.	О недвижимом имуществе договариваться не приходилось, так как владелец бара лишь арендовал помещение.
The offer was genuine enough, but it was a question with Hurstwood whether a third interest in that locality could be made to yield one hundred and fifty dollars a month, which he figured he must have in order to meet the ordinary family expenses and be comfortable.	Предложение показалось Г ерствуду весьма заманчивым. Вопрос был лишь в том, даст ли одна треть дохода бара, расположенного в таком месте, те полтораста долларов в месяц, которые, по его приблизительному подсчету, необходимы были на домашние расходы.
It was not the time, however, after many failures to find what he wanted, to hesitate.	Впрочем, ввиду неудач во всех других местах сейчас не время было долго колебаться.
It looked as though a third would pay a hundred a month now. By judicious management and improvement, it might be made to pay more.	Во всяком случае, Герствуд мог надеяться, что уже сейчас будет зарабатывать долларов сто в месяц, а если разумно вести дело и кое-что усовершенствовать, то и больше.
Accordingly he agreed to enter into partnership, and made over his thousand dollars, preparing to enter the next day.	Он согласился на предложение, внес свою тысячу долларов и решил на следующий день приступить к исполнению своих обязанностей.
His first inclination was to be elated, and he confided to Carrie that he thought he had made an excellent arrangement.	Вначале он был в восторге от заключенной сделки и говорил Керри, что, по-видимому, вложил деньги в очень выгодное предприятие.
Time, however, introduced food for reflection.	С течением времени, однако, обнаружилось много такого, что заставило его призадуматься.
He found his partner to be very disagreeable. Frequently he was the worse for liquor, which made him surly.	Во-первых, оказалось, что его партнер - человек очень сварливый, к тому же он выпивал и тогда начинал скандалить.
This was the last thing which Hurstwood was used to in business.	К этому Герствуд совсем не привык.
Besides, the business varied.	Во-вторых, доходность бара сильно колебалась.
It was nothing like the class of patronage which he had enjoyed in Chicago.	Здесь не было ничего похожего на ту постоянную клиентуру, с которой Г ерствуд имел дело в Чикаго.
He found that it would take a long time to make friends.	Он понял, что пройдет немало времени, прежде чем ему удастся завести друзей среди своих посетителей.
These people hurried in and out without seeking the pleasures of friendship.	Сюда, в этот бар, люди заходили наспех и уходили, нисколько не интересуясь чьей-либо дружбой.
It was no gathering or lounging place.	Это не было место, куда приходили посидеть и поболтать.
Whole days and weeks passed without one such hearty greeting as he had been wont to enjoy every day in Chicago.	Мелькали дни и недели, а Г ерствуд ни от кого не слышал тех сердечных приветствий, какие привык слышать каждый день в Чикаго.

For another thing, Hurstwood missed the celebrities -those well-dressed, elite individuals who lend grace to the average bars and bring news from far-off and exclusive circles.	Кроме того, Г ерствуду недоставало общества знаменитостей, тех элегантных людей, которые задают тон даже в барах средней руки, принося с собой вести о том, что делается в наиболее изысканных и замкнутых кругах.
He did not see one such in a month.	Он месяцами" не видел ни одного выдающегося, по его понятиям, человека.
Evenings, when still at his post, he would occasionally read in the evening papers incidents concerning celebrities whom he knew - whom he had drunk a glass with many a time. They would visit a bar like Fitzgerald and Moy's in Chicago, or the Hoffman House, uptown, but he knew that he would never see them down here.	По вечерам, во время пребывания в баре, Г ерствуд неоднократно находил в газетах заметки о прославленных людях, которых он знал и с которыми неоднократно выпивал стаканчик-другой, о людях, которые посещали такие бары, как "Фицджеральд и Мой" или "Гофман"; но здесь, он прекрасно понимал это, ему никогда не придется встретиться с ними.
Again, the business did not pay as well as he thought.	К тому же предприятие не приносило ожидаемого дохода.
It increased a little, but he found he would have to watch his household expenses, which was humiliating.	Правда, дела несколько оживились, но Герствуду было ясно, что придется быть очень и очень экономным в своих расходах, а это унижало его.
In the very beginning it was a delight to go home late at night, as he did, and find Carrie.	В первое время для него было наслаждением, вернувшись поздно домой, увидеть поджидающую его Керри.
He managed to run up and take dinner with her between six and seven, and to remain home until nine o'clock in the morning, but the novelty of this waned after a time, and he began to feel the drag of his duties.	Он распределил свое время так, чтобы между шестью и семью часами вечера уходить домой обедать, а утром оставаться дома до девяти часов. Но мало-помалу это потеряло прелесть новизны, и Герствуд начал тяготиться однообразием своих обязанностей.
The first month had scarcely passed before Carrie said in a very natural way:	Не прошло и месяца со дня приезда в Нью-Йорк, как Керри заметила однажды таким тоном, каким говорят о вещах маловажных:
"I think I'll go down this week and buy a dress.'	- Я собираюсь сходить на этой неделе в город и купить себе платье.
"What kind?" said Hurstwood.	- Какое именно? - спросил Герствуд.
"Oh, something for street wear."	- О, какое придется, лишь бы можно было выходить в нем на улицу.
"All right," he answered, smiling, although he noted mentally that it would be more agreeable to his finances if she didn't.	- Хорошо, - с улыбкой сказал Г ерствуд, но при этом подумал, что для его финансов было бы лучше, если бы она воздержалась от покупки.
Nothing was said about it the next day, but the following morning he asked:	На следующий день об этом больше не упоминалось, но на третий день утром Герствуд осведомился:
"Have you done anything about your dress?"	-Ты уже купила себе платье?
"Not yet," said Carrie.	- Нет еще, - ответила Керри.
He paused a few moments, as if in thought, and then said:	Г ерствуд помолчал, как будто что-то соображая, а затем сказал:

"Would you mind putting it off a few days?"	- Ты не можешь повременить несколько дней с этой покупкой?
"No," replied Carrie, who did not catch the drift of his remarks. She had never thought of him in connection with money troubles before.	- Могу, - ответила Керри, еще не уловив, к чему он клонит, так как Герствуд никогда не давал ей повода думать о денежных затруднениях.
"Why?"	- Но почему? - поинтересовалась она.
"Well, I'll tell you," said Hurstwood. "This investment of mine is taking a lot of money just now.	- Видишь ли, я вложил все наличные деньги в дело и пока что очень стеснен в средствах.
I expect to get it all back shortly, but just at present I am running close."	Но я надеюсь в самом ближайшем времени вернуть весь вложенный капитал.
"Oh!" answered Carrie.	- Ах, вот оно что! - воскликнула Керри.
"Why, certainly, dear.	- Ну, конечно, дорогой!
Why didn't you tell me before?"	Почему же ты мне раньше не сказал об этом?
"It wasn't necessary," said Hurstwood.	- Раньше в этом не было необходимости, - ответил Герствуд.
For all her acquiescence, there was something about the way Hurstwood spoke which reminded Carrie of Drouet and his little deal which he was always about to put through.	Согласившись с такой готовностью, Керри все же не преминула отметить какое-то сходство между словами Г ерствуда и отговорками Друэ, все время собиравшегося покончить с каким-то дельцем.
It was only the thought of a second, but it was a beginning.	Это была лишь мимолетная мысль, и все же она положила начало чему-то новому.
It was something new in her thinking of Hurstwood.	Керри начала несколько иначе смотреть на Герствуда.
Other things followed from time to time, little things of the same sort, which in their cumulative effect were eventually equal to a full revelation.	Мало-помалу стали накопляться и другие мелочи такого же рода, которые в общей сложности явились для Керри большим откровением.
Carrie was not dull by any means.	Она вовсе не была глупа.
Two persons cannot long dwell together without coming to an understanding of one another.	К тому же два человека, прожив долгое время под одним кровом, не могут не узнать друг друга.
The mental difficulties of an individual reveal themselves whether he voluntarily confesses them or not.	Беспокойство одного открывается другому, независимо от того, желает он сознаться в нем или нет.
Trouble gets in the air and contributes gloom, which speaks for itself.	Воздух насыщен тревогой, и мрачное настроение говорит само за себя.
Hurstwood dressed as nicely as usual, but they were the same clothes he had in Canada.	Г ерствуд по-прежнему хорошо одевался, но костюмы его были все те же, что он носил еще в Канаде.
Carrie noticed that he did not install a large wardrobe, though his own was anything but large.	Керри заметила, что он не обновлял своего крайне скромного гардероба.
She noticed, also, that he did not suggest many amusements, said nothing about the food, seemed concerned about his business.	От нее не укрылось и то, что он весьма редко предлагал ей какие-либо развлечения, что он ни разу не похвалил ее кулинарных способностей и как будто с головой ушел в свое дело.

This was not the easy Hurstwood of Chicago - not the liberal, opulent Hurstwood she had known.	Это был уже не тот беспечный, щедрый, богатый Герствуд, которого она знала в Чикаго.
The change was too obvious to escape detection.	Перемена была столь разительна, что не могла оставаться незамеченной.
In time she began to feel that a change had come about, and that she was not in his confidence.	Вскоре Керри почувствовала и другую перемену -он перестал делиться с ней своими мыслями.
He was evidently secretive and kept his own counsel.	Он стал скрытным и советовался лишь с самим собою.
She found herself asking him questions about little things. This is a disagreeable state to a woman.	Ей приходилось самой расспрашивать его о всяких мелочах, а это весьма неприятно для каждой женщины.
Great love makes it seem reasonable, sometimes plausible, but never satisfactory.	Иногда сильная любовь вынуждает мириться с этим, но только мириться, не больше.
Where great love is not, a more definite and less satisfactory conclusion is reached.	А там, где сильной любви нет, напрашиваются более определенные, но весьма неутешительные выводы.
As for Hurstwood, he was making a great fight against the difficulties of a changed condition.	Герствуд же отважно боролся с затруднениями, которые возникли у него на новом пути.
He was too shrewd not to realise the tremendous mistake he had made, and appreciate that he had done well in getting where he was, and yet he could not help contrasting his present state with his former, hour after hour, and day after day.	Он был достаточно умен, чтобы понимать, какую огромную ошибку он совершил, и ценить то немногое, чего он добился сейчас, однако час за часом и день за днем он невольно сравнивал свое нынешнее жалкое и шаткое положение с прежней солидной обеспеченностью.
Besides, he had the disagreeable fear of meeting old-time friends, ever since one such encounter which he made shortly after his arrival in the city.	Кроме того, его постоянно мучил страх встретить кого-нибудь из прежних приятелей. Этот страх особенно усилился после одной неприятной встречи, которая произошла вскоре по прибытии Герствуда в Нью-Йорк.
It was in Broadway that he saw a man approaching him whom he knew.	Он шел по Бродвею и вдруг увидел, что навстречу ему идет знакомый.
There was no time for simulating non-recognition.	Притворяться и делать вид, будто он не узнал чикагца, было уже поздно.
The exchange of glances had been too sharp, the knowledge of each other too apparent.	Они успели обменяться взглядами, и было слишком ясно, что оба узнали друг друга.
So the friend, a buyer for one of the Chicago wholesale houses, felt, perforce, the necessity of stopping.	Знакомый, представитель крупной чикагской фирмы, счел своим долгом остановиться.
"How are you?" he said, extending his hand with an evident mixture of feeling and a lack of plausible interest.	- Ну, как живете? - спросил он, протягивая Герствуду руку, но ни в интонации его, ни в жесте не было ничего похожего на искренний интерес.
"Very well," said Hurstwood, equally embarrassed.	- Благодарю вас, хорошо, - ответил Г ерствуд, не менее смущенный, чем тот.
"How is it with you?"	- А вы как?
"All right; I'm down here doing a little buying.	- Ничего. Я приехал кое-что закупить для фирмы.

Are you located here now?"	А вы что же, теперь живете здесь постоянно?
"Yes," said Hurstwood,	- Да, - ответил Герствуд.
"I have a place down in Warren Street."	- У меня свое дело на Уоррен-стрит.
"Is that so?" said the friend.	- Вот как!
"Glad to hear it.	Очень рад слышать.
I'll come down and see you."	Как-нибудь загляну к вам.
"Do," said Hurstwood.	- Заходите, - сказал Герствуд.
"So long," said the other, smiling affably and going on.	- Ну, всего доброго, - сказал тот с любезной улыбкой и попрощался.
"He never asked for my number," thought Hurstwood; "he wouldn't think of coming."	"Он даже не спросил номера дома, - подумал Герствуд. - Так он и зайдет!"
He wiped his forehead, which had grown damp, and hoped sincerely he would meet no one else.	Г ерствуд вытер вспотевший лоб и от всего сердца понадеялся, что никого больше не встретит.
These things told upon his good-nature, such as it was.	Все эти мелочи стали сказываться на характере Герствуда, который до сих пор был человеком добродушным.
His one hope was that things would change for the better in a money way.	Единственная его надежда была на скорую перемену в материальном положении.
He had Carrie.	Керри была с ним.
His furniture was being paid for.	Долг за мебель он аккуратно погашал.
He was maintaining his position.	У него было более или менее доходное место.
As for Carrie, the amusements he could give her would have to do for the present.	Что же касается развлечений, то Керри должна довольствоваться тем, что он может предложить ей.
He could probably keep up his pretensions sufficiently long without exposure to make good, and then all would be well.	Только бы ему продержаться, и тогда все будет хорошо.
He failed therein to take account of the frailties of human nature - the difficulties of matrimonial life. Carrie was young.	Но он забывал о неустойчивости человеческой натуры, о трудностях семейной жизни, Керри была молода.
With him and with her varying mental states were common.	У них обоих часто менялось настроение.
At any moment the extremes of feeling might be anti-polarised at the dinner table. This often happens in the best regulated families.	В любую минуту могла произойти вспышка, хотя бы за обеденным столом, как это часто бывает в самых благополучных домах.
Little things brought out on such occasions need great love to obliterate them afterward.	Лишь сильная любовь может загладить те мелкие недоразумения, которые возникают при совместной жизни.
Where that is not, both parties count two and two and make a problem after a while.	А там, где такой любви нет, обе стороны скоро разочаровываются друг в друге и неизбежно сталкиваются с тяжелой проблемой: как избежать семейных дрязг.
Chapter XXXI	31.

A Pet of Good Fortune - Broadway Flaunts its Joys	Любимица фортуны. Бродвей блещет богатством
The effect of the city and his own situation on Hurstwood was paralleled in the case of Carrie, who accepted the things which fortune provided with the most genial good-nature.	Если на Герствуда Нью-Йорк действовал угнетающе, то Керри, напротив, вполне спокойно относилась к новой обстановке.
New York, despite her first expression of disapproval, soon interested her exceedingly.	Несмотря на то, что вначале она отозвалась о Нью-Йорке неодобрительно, этот город заинтересовал ее чрезвычайно.
Its clear atmosphere, more populous thoroughfares, and peculiar indifference struck her forcibly.	Прозрачный воздух, шумные площади и перекрестки... и полное равнодушие к человеку -все здесь поражало ее.
She had never seen such a little flat as hers, and yet it soon enlisted her affection.	Она никогда еще не видела таких крохотных комнат, как те, в которых жила сейчас, но это не помешало ей полюбить их.
The new furniture made an excellent showing, the sideboard which Hurstwood himself arranged gleamed brightly.	Новая мебель выглядела нарядно, а сервант, на котором Герствуд все расставил по своему вкусу, сверкал красивой посудой.
The furniture for each room was appropriate, and in the so-called parlour, or front room, was installed a piano, because Carrie said she would like to learn to play. She kept a servant and developed rapidly in household tactics and information.	Каждая комната была обставлена соответствующим образом - в гостиной стояло взятое напрокат пианино, так как Керри выразила желание учиться музыке... Она наняла служанку и быстро усваивала премудрость ведения домашнего хозяйства.
For the first time in her life she felt settled, and somewhat justified in the eyes of society as she conceived of it.	Впервые в жизни она жила в узаконенном положении жены и, стало быть, была оправдана в глазах общества.
Her thoughts were merry and innocent enough.	И мысли ее были просты и невинны.
For a long while she concerned herself over the arrangement of New York flats, and wondered at ten families living in one building and all remaining strange and indifferent to each other.	Долгое время ее занимало устройство нью-йоркских домов, где десять семейств могли жить годами и оставаться чужими и безразличными друг к другу.
She also marvelled at the whistles of the hundreds of vessels in the harbour - the long, low cries of the Sound steamers and ferry-boats when fog was on.	Дивилась она также гудкам сотен судов в порту, этому пронзительному и долгому вою, которым обмениваются в тумане океанские пароходы и паромы.
The mere fact that these things spoke from the sea made them wonderful.	Уже одно то, что эти звуки доносились с моря, представлялось ей чудесным.
She looked much at what she could see of the Hudson from her west windows and of the great city building up rapidly on either hand.	Она могла без конца любоваться видневшейся из окон полоской Гудзона и кипевшим кругом строительством огромных зданий.
It was much to ponder over, and sufficed to entertain her for more than a year without becoming stale.	Здесь было много такого, о чем можно пораздумать, новых впечатлений хватило бы на целый год, и все это нисколько не приедалось.
For another thing, Hurstwood was exceedingly interesting in his affection for her.	Кроме того, Герствуд был чрезвычайно предан ей.
Troubled as he was, he never exposed his difficulties to her.	Как ни мучили его всякие тревоги, он никогда не говорил о них Керри.

He carried himself with the same self-important air, took his new state with easy familiarity, and rejoiced in Carrie's proclivities and successes.	Он держал себя с прежним достоинством, мирился с новым положением, радовался обществу Керри, ее способностям и маленьким успехам.
Each evening he arrived promptly to dinner, and found the little dining-room a most inviting spectacle.	Каждый вечер он вовремя являлся к обеду и находил уютно убранную столовую.
In a way, the smallness of the room added to its luxury. It looked full and replete.	Малые размеры комнаты лишь придавали ей больший уют: казалось, здесь есть абсолютно все, что только требуется для столовой.
The white - covered table was arrayed with pretty dishes and lighted with a four-armed candelabra, each light of which was topped with a red shade.	Стол, покрытый белой скатертью, был уставлен красивыми тарелками, а канделябр с четырьмя ветвями, увенчанными маленькими красными абажурами, бросал мягкий свет вокруг.
Between Carrie and the girl the steaks and chops came out all right, and canned goods did the rest for a while.	С помощью служанки Керри отлично справлялась с бифштексами и котлетами, а в остальном ее очень выручали всевозможные консервированные продукты.
Carrie studied the art of making biscuit, and soon reached the stage where she could show a plate of light, palatable morsels for her labour.	Она овладевала искусством печь бисквиты и вскоре уже с гордостью ставила на стол блюдо с воздушным, тающим во рту печеньем.
In this manner the second, third, and fourth months passed.	Так они прожили второй месяц, третий, четвертый.
Winter came, and with it a feeling that indoors was best, so that the attending of theatres was not much talked of.	Пришла зима, а с нею ощущение, что приятнее всего сидеть дома. О посещении театров заговаривали редко.
Hurstwood made great efforts to meet all expenditures without a show of feeling one way or the other.	Герствуд прилагал все усилия, чтобы покрывать расходы по дому, стараясь при этом ничем не выдавать своих тревог.
He pretended that he was reinvesting his money in strengthening the business for greater ends in the future.	Он говорил Керри, что ему приходится то и дело вкладывать в предприятие деньги, чтобы в будущем иметь больше доходов.
He contented himself with a very moderate allowance of personal apparel, and rarely suggested anything for Carrie.	Для себя лично он довольствовался самой скромной суммой, но и очень редко предлагал что-либо приобрести для Керри.
Thus the first winter passed.	Так миновала первая зима.
In the second year, the business which Hurstwood managed did increase somewhat. He got out of it regularly the $150 per month which he had anticipated.	На второй год дело под управлением Герствуда несколько оживилось и стало давать ему те сто пятьдесят долларов в месяц, на которые он рассчитывал.
Unfortunately, by this time Carrie had reached certain conclusions, and he had scraped up a few acquaintances.	К сожалению, Керри к этому времени успела сделать для себя некоторые выводы, а Герствуд, со своей стороны, обзавелся кое-какими знакомыми.
Being of a passive and receptive rather than an active and aggressive nature, Carrie accepted the situation. Her state seemed satisfactory enough.	Керри, бывшая по натуре скорее пассивной и покорной, чем активной и требовательной, мирилась с положением, которое представлялось ей довольно сносным.

Once in a while they would go to a theatre together, occasionally in season to the beaches and different points about the city, but they picked up no acquaintances.	Иногда они посещали театр, иногда - довольно редко - ездили на побережье океана, в разные концы Нью-Йорка, но знакомых у них совсем не было.
Hurstwood naturally abandoned his show of fine manners with her and modified his attitude to one of easy familiarity.	В своих отношениях с Керри Г ерствуд, естественно, утратил прежнюю изысканность и галантность манер и постепенно перешел на простой дружеский тон.
There were no misunderstandings, no apparent differences of opinion.	Недоразумений между ними не бывало, не было и особых расхождений во взглядах.
In fact, without money or visiting friends, he led a life which could neither arouse jealousy nor comment.	Не имея свободных денег, не навещая никаких друзей, Г ерствуд, вполне понятно, вел жизнь, которая не могла вызвать у Керри ни ревности, ни недовольства.
Carrie rather sympathised with his efforts and thought nothing upon her lack of entertainment such as she had enjoyed in Chicago.	Она сочувственно относилась к его трудной работе и нисколько не скорбела о том, что лишилась тех развлечений, в которых у нее не было недостатка в Чикаго.
New York as a corporate entity and her flat temporarily seemed sufficient.	Нью-Йорк в целом и ее домашняя жизнь в частности пока что удовлетворяли ее.
However, as Hurstwood's business increased, he, as stated, began to pick up acquaintances.	Но по мере расширения дела Герствуд, как уже было сказано, стал постепенно заводить знакомства.
He also began to allow himself more clothes.	Он также стал уделять больше внимания своему гардеробу.
He convinced himself that his home life was very precious to him, but allowed that he could occasionally stay away from dinner.	Он уверял себя, что очень дорожит семейной жизнью, но что это отнюдь не лишает его права иной раз не явиться домой к обеду.
The first time he did this he sent a message saying that he would be detained.	Когда это случилось впервые, он отправил к Керри посыльного, поручив ему передать, что задержится.
Carrie ate alone, and wished that it might not happen again.	Керри пообедала одна. Она надеялась, что это больше не повторится.
The second time, also, he sent word, but at the last moment.	Во второй раз он также предупредил ее, но лишь в последнюю минуту.
The third time he forgot entirely and explained afterwards.	А в третий раз Г ерствуд и совсем забыл известить ее и лишь потом уже, по возвращении домой, извинился.
These events were months apart, each.	Правда, между этими случаями были промежутки в несколько месяцев.
"Where were you, George?" asked Carrie, after the first absence.	- Где же ты пропадал, Джордж? - спросила Керри, когда он не пришел в первый раз.
"Tied up at the office," he said genially.	- Был занят в баре, - добродушно отозвался он.
"There were some accounts I had to straighten."	- Нужно было оформить кое-какие счета.
"I'm sorry you couldn't get home," she said kindly.	- Очень жаль, что ты не пришел, - ласково упрекнула она его.

"I was fixing to have such a nice dinner."	- Я приготовила такой чудесный обед!
The second time he gave a similar excuse, but the third time the feeling about it in Carrie's mind was a little bit out of the ordinary.	Во второй раз он ограничился той же отговоркой, а в третий раз Керри была уже немало рассержена его поведением.
"I couldn't get home," he said, when he came in later in the evening,	- Пойми, что я не мог уйти домой, - оправдывался Герствуд.
"I was so busy."	- Я был очень занят.
"Couldn't you have sent me word?" asked Carrie.	- Неужели ты не мог дать мне знать, что не придешь? - стояла на своем Керри.
"I meant to," he said, "but you know I forgot it until it was too late to do any good."	- Я хотел предупредить тебя, но как-то случилось, что я забыл об этом и вспомнил, когда было уже поздно.
"And I had such a good dinner!" said Carrie.	- А я приготовила такие вкусные вещи! -вздохнула Керри.
Now, it so happened that from his observations of Carrie he began to imagine that she was of the thoroughly domestic type of mind.	Наблюдая за Керри, Герствуд решил, что она по натуре домоседка и ее главное призвание - дом и хозяйство.
He really thought, after a year, that her chief expression in life was finding its natural channel in household duties. Notwithstanding the fact that he had observed her act in Chicago, and that during the past year he had only seen her limited in her relations to her flat and him by conditions which he made, and that she had not gained any friends or associates, he drew this peculiar conclusion.	К этому странному выводу он пришел после года совместной жизни, хотя видел ее выступление на сцене в Чикаго и прекрасно знал, что теперь она привязана к квартире и к нему в силу созданных им условий и полного отсутствия друзей.
With it came a feeling of satisfaction in having a wife who could thus be content, and this satisfaction worked its natural result.	Его радовало, что у него есть жена, которая довольствуется столь малым.
That is, since he imagined he saw her satisfied, he felt called upon to give only that which contributed to such satisfaction.	Такой взгляд на семейную жизнь привел к естественным последствиям: вообразив, что Керри всем довольна, Г ерствуд счел себя обязанным давать лишь то, что может обеспечить ей подобное удовлетворение жизнью.
He supplied the furniture, the decorations, the food, and the necessary clothing. Thoughts of entertaining her, leading her out into the shine and show of life, grew less and less.	Иными словами, он заботился о мебели, об украшении квартиры, о необходимой одежде и средствах для пропитания, но все меньше и меньше думал о том, чтобы сколько-нибудь развлечь Керри, приобщить ее к блеску и веселью большого города.
He felt attracted to the outer world, but did not think she would care to go along.	Сам он испытывал сильное тяготение к миру, лежавшему за стенами их квартиры, но почему-то думал, что Керри было бы неинтересно сопровождать его.
Once he went to the theatre alone.	Однажды он отправился в театр один.
Another time he joined a couple of his new friends at an evening game of poker.	В другой раз уехал на весь вечер играть в покер со своими новыми друзьями.

Since his money-feathers were beginning to grow again he felt like sprucing about. All this, however, in a much less imposing way than had been his wont in Chicago.	Постепенно у него опять завелись деньги, и он снова ожил, но, конечно, это было далеко не то, что в Чикаго.
He avoided the gay places where he would be apt to meet those who had known him.	К тому же он всячески избегал таких увеселительных заведений, где рисковал встретиться с людьми, с которыми встречался раньше.
Now, Carrie began to feel this in various sensory ways. She was not the kind to be seriously disturbed by his actions.	Все это Керри стала как-то инстинктивно угадывать, но по натуре она не принадлежала к женщинам, которых подобное поведение могло бы встревожить.
Not loving him greatly, she could not be jealous in a disturbing way.	Не пылая сильной любовью к Герствуду, она не могла особенно терзаться и ревностью.
In fact, she was not jealous at all.	Собственно говоря, она и вовсе не ревновала.
Hurstwood was pleased with her placid manner, when he should have duly considered it.	А Герствуд был вполне доволен ее спокойствием и не трудился вникнуть в его причины.
When he did not come home it did not seem anything like a terrible thing to her.	И если теперь случалось, что он не приходил к обеду, это уже не казалось Керри ужасным.
She gave him credit for having the usual allurements of men - people to talk to, places to stop, friends to consult with.	Она оправдывала все тем, что на его пути стоят обычные соблазны, которых не может избежать ни один мужчина: друзья, с которыми хочется побеседовать, всякие места, куда интересно заглянуть, знакомые, с которыми надо посоветоваться.
She was perfectly willing that he should enjoy himself in his way, but she did not care to be neglected herself.	Керри ничего не имела против того, чтобы он по-своему развлекался. Она только не хотела, чтобы он забывал о ней.
Her state still seemed fairly reasonable, however. All she did observe was that Hurstwood was somewhat different.	Положение казалось ей более или менее терпимым, и она только замечала, что Герствуд стал совсем не тот, каким был раньше.
Some time in the second year of their residence in Seventy-eighth Street the flat across the hall from Carrie became vacant, and into it moved a very handsome young woman and her husband, with both of whom Carrie afterwards became acquainted.	На втором году их пребывания в Нью-Йорке рядом с ними освободилась квартира, и вскоре туда переехала очень красивая молодая женщина с мужем. Керри познакомилась с этой четой.
This was brought about solely by the arrangement of the flats, which were united in one place, as it were, by the dumb-waiter.	Знакомству способствовало то, что обе квартиры обслуживались одним грузовым лифтом.
This useful elevator, by which fuel, groceries, and the like were sent up from the basement, and garbage and waste sent down, was used by both residents of one floor; that is, a small door opened into it from each flat.	Это полезное сооружение служило для подачи наверх присылаемых из магазинов покупок и для отправки вниз всяких хозяйственных отбросов.
If the occupants of both flats answered to the whistle of the janitor at the same time, they would stand face to face when they opened the dumb-waiter doors.	Всякий раз, когда швейцар подавал свисток, хозяйки обеих квартир подходили к дверцам лифта и встречались лицом к лицу.

One morning, when Carrie went to remove her paper, the newcomer, a handsome brunette of perhaps twenty-three years of age, was there for a like purpose.	Однажды утром, когда Керри подошла взять из лифта газету, новая соседка, красивая темноволосая женщина лет двадцати трех, вышла из своей квартиры, очевидно, с той же целью.
She was in a night-robe and dressing-gown, with her hair very much tousled, but she looked so pretty and good-natured that Carrie instantly conceived a liking for her.	На ней был пеньюар, накинутый поверх ночной сорочки, волосы ее были растрепаны, но она казалась такой хорошенькой и такой симпатичной, что сразу понравилась Керри.
The newcomer did no more than smile shamefacedly, but it was sufficient.	Соседка лишь смущенно улыбнулась, но этого было вполне достаточно.
Carrie felt that she would like to know her, and a similar feeling stirred in the mind of the other, who admired Carrie's innocent face.	Керри сейчас же подумала, что было бы очень приятно познакомиться с нею, та же мысль мелькнула и у этой женщины, которая пришла в восхищение от наивного личика Керри.
"That's a real pretty woman who has moved in next door," said Carrie to Hurstwood at the breakfast table.	- Рядом с нами поселилась очень красивая женщина с мужем, - заметила Керри, садясь с Герствудом завтракать.
"Who are they?" asked Hurstwood.	- Кто такие? - поинтересовался он.
"I don't know," said Carrie.	- Я, право, не знаю, - сказала Керри.
"The name on the bell is Vance.	- Над звонком у них написано "Вэнс".
Some one over there plays beautifully. I guess it must be she."	Я только знаю, что кто-то из них прекрасно играет на рояле; полагаю, что это миссис Вэнс.
"Well, you never can tell what sort of people you're living next to in this town, can you?" said Hurstwood, expressing the customary New York opinion about neighbours.	- Гм! - промычал Герствуд. - В таком городе, как Нью-Йорк, никогда не знаешь, что за люди живут рядом с тобой. В этих немногих словах отразилось обычное отношение жителей Нью-Йорка к своим соседям.
"Just think," said Carrie,	- Подумай только, Джордж! - сказала Керри.
"I have been in this house with nine other families for over a year and I don't know a soul.	- Вот я больше года живу в этом доме среди десятка других семей и не знаю ни души.
These people have been here over a month and I haven't seen any one before this morning."	Новые соседи, о которых я тебе сейчас говорила, уже больше месяца здесь, а я только сегодня утром впервые увидела эту самую миссис Вэнс.
"It's just as well," said Hurstwood.	- Что ж, это, пожалуй, к лучшему, - стоял на своем Герствуд.
' You never know who you're going to get in with.	- Никогда не знаешь, с кем имеешь дело.
Some of these people are pretty bad company."	Порою можно натолкнуться на очень неприятных людей.
"I expect so," said Carrie, agreeably.	- Конечно, - согласилась с ним Керри.
The conversation turned to other things, and Carrie thought no more upon the subject until a day or two later, when, going out to market, she encountered Mrs. Vance coming in.	Разговор перешел на другие темы, и Керри перестала думать об этом, пока снова не столкнулась с миссис Вэнс, когда два-три дня спустя выходила из дому, отправляясь на рынок.
The latter recognised her and nodded, for which Carrie returned a smile.	Та как раз возвращалась домой и, узнав соседку, кивнула ей. Керри ответила улыбкой.

This settled the probability of acquaintanceship.	Таким образом, создалась почва для знакомства.
If there had been no faint recognition on this occasion, there would have been no future association.	Не будь этого мимолетного приветствия, они, по всей вероятности, никогда не узнали бы друг друга ближе.
Carrie saw no more of Mrs. Vance for several weeks, but she heard her play through the thin walls which divided the front rooms of the flats, and was pleased by the merry selection of pieces and the brilliance of their rendition.	Снова прошло несколько недель, и Керри больше не встречала миссис Вэнс. Но через тонкую стенку, разделявшую их гостиные, доносились звуки рояля. Керри нравился и выбор музыкальных пьес, и блеск их исполнения.
She could play only moderately herself, and such variety as Mrs. Vance exercised bordered, for Carrie, upon the verge of great art.	Сама она играла посредственно, и поэтому игра миссис Вэнс граничила в ее представлении с виртуозностью.
Everything she had seen and heard thus far - the merest scraps and shadows - indicated that these people were, in a measure, refined and in comfortable circumstances.	Все, что ей до сих пор случалось видеть и слышать, - конечно, это были самые отрывочные и туманные сведения, - указывало на то, что соседи очень культурные и вполне обеспеченные люди.
So Carrie was ready for any extension of the friendship which might follow.	И потому Керри, естественно, с нетерпением дожидалась случая завязать наконец знакомство.
One day Carrie's bell rang and the servant, who was in the kitchen, pressed the button which caused the front door of the general entrance on the ground floor to be electrically unlatched.	Однажды утром в квартире Керри раздался звонок. Служанка, находившаяся в кухне, нажала кнопку, автоматически открывающую парадную дверь внизу.
When Carrie waited at her own door on the third floor to see who it might be coming up to call on her, Mrs. Vance appeared.	Когда Керри вышла на площадку, чтобы узнать, кто это к ним направляется, она увидела поднимавшуюся по лестнице миссис Вэнс.
"I hope you'll excuse me," she said.	- Надеюсь, вы простите меня, - сказала та.
"I went out a while ago and forgot my outside key, so I thought I'd ring your bell."	- Уходя, я забыла захватить с собою ключ, а потому и позволила себе позвонить к вам.
This was a common trick of other residents of the building, whenever they had forgotten their outside keys. They did not apologise for it, however.	К этой уловке нередко прибегали и другие жильцы, когда по рассеянности забывали дома ключи, но никто не находил нужным извиняться.
"Certainly," said Carrie. "I'm glad you did.	- Я очень рада, что могла быть вам полезна, -сказала Керри.
I do the same thing sometimes."	- Я сама часто пользуюсь этим способом.
"Isn't it just delightful weather?" said Mrs. Vance, pausing for a moment.	- Чудесная погода сегодня!- заметила миссис Вэнс, задерживаясь на минуту.
Thus, after a few more preliminaries, this visiting acquaintance was well launched, and in the young Mrs. Vance Carrie found an agreeable companion.	Так после ряда незначительных фраз завязалось наконец их знакомство, и в миссис Вэнс Керри обрела очень милую собеседницу и приятельницу.
On several occasions Carrie visited her and was visited.	Керри часто заходила после этого к соседке, и та, в свою очередь, навещала ее.
Both flats were good to look upon, though that of the Vances tended somewhat more to the luxurious.	Обе квартирки были уютные, но жилище супругов Вэнс было обставлено несколько богаче.

"I want you to come over this evening and meet my husband," said Mrs. Vance, not long after their intimacy began.	- Не зайдете ли вы вечером к нам? - предложила однажды миссис Вэнс. - Мне хотелось бы познакомить вас с мужем. - Этот разговор произошел вскоре после того, как между обеими женщинами завязалась дружба.
"He wants to meet you.	- Мой муж тоже очень хочет познакомиться с вами.
You play cards, don't you?"	Вы играете в карты? - добавила миссис Вэнс.
"A little," said Carrie.	- Немного, - ответила Керри.
"Well, we'll have a game of cards.	- Вот мы и составим маленькую партию.
If your husband comes home bring him over."	А если ваш муж к тому времени вернется, непременно захватите его с собой!
"He's not coming to dinner to-night," said Carrie.	- Он сегодня не придет к обеду, - сказала Керри.
"Well, when he does come we'll call him in."	- Что ж, мы позовем его, когда он вернется.
Carrie acquiesced, and that evening met the portly Vance, an individual a few years younger than Hurstwood, and who owed his seemingly comfortable matrimonial state much more to his money than to his good looks.	Керри согласилась и в тот же вечер познакомилась с тучным мистером Вэнсом. Он был несколькими годами моложе Герствуда. Тем, что у него была такая красивая и приятная жена, он был обязан больше своим деньгам, нежели внешности.
He thought well of Carrie upon the first glance and laid himself out to be genial, teaching her a new game of cards and talking to her about New York and its pleasures.	Керри понравилась ему с первого же взгляда, и он всячески изощрялся, стараясь быть с ней полюбезнее: он научил ее новой игре в карты, много рассказывал о Нью-Йорке и о том, какие развлечения есть в этом городе.
Mrs. Vance played some upon the piano, and at last Hurstwood came.	Затем миссис Вэнс поиграла на рояле, а вскоре пришел и Герствуд.
"I am very glad to meet you," he said to Mrs. Vance when Carrie introduced him, showing much of the old grace which had captivated Carrie.	- Очень рад познакомиться с вами, - сказал он миссис Вэнс, когда Керри представила его. И в его манерах вновь появилась та изысканность, которая в свое время пленила Керри.
"Did you think your wife had run away?" said Mr. Vance, extending his hand upon introduction.	- Вы не подумали, что ваша жена сбежала? -спросил мистер Вэнс, протягивая руку.
"I didn't know but what she might have found a better husband," said Hurstwood.	- Да, я уж решил, что она нашла себе более подходящего мужа, - в тон ему ответил Герствуд.
He now turned his attention to Mrs. Vance, and in a flash Carrie saw again what she for some time had subconsciously missed in Hurstwood - the adroitness and flattery of which he was capable.	После этого Герствуд перенес все свое внимание на миссис Вэнс, и Керри мгновенно вновь увидела то, чего ей в последнее время подсознательно недоставало в Герствуде: лоск и галантность светского человека.
She also saw that she was not well dressed - not nearly as well dressed - as Mrs. Vance.	Увидела она и то, что была неважно одета - куда ей до нарядной миссис Вэнс.
These were not vague ideas any longer.	У Керри, словно завеса пала с глаз.
Her situation was cleared up for her. She felt that her life was becoming stale, and therein she felt cause for gloom.	Она почувствовала, что не живет, а прозябает, и этого сознания было вполне достаточно, чтобы испортить ей настроение.

The old helpful, urging melancholy was restored. The desirous Carrie was whispered to concerning her possibilities.	К ней вернулась прежняя благотворная, пробуждавшая мечты грусть, заставившая Керри задуматься о своих возможностях.
There were no immediate results to this awakening, for Carrie had little power of initiative; but, nevertheless, she seemed ever capable of getting herself into the tide of change where she would be easily borne along.	Это пробуждение не имело каких-либо немедленных последствий, ибо Керри была человеком не очень инициативным. Тем не менее, если жизнь сулила какую-то новизну, Керри охотно плыла по течению.
Hurstwood noticed nothing.	Герствуд ничего не заметил.
He had been unconscious of the marked contrasts which Carrie had observed.	Так и остались скрытыми для него те явные контрасты, на которые обратила внимание Керри.
He did not even detect the shade of melancholy which settled in her eyes.	Он не уловил даже тени грусти, появившейся в ее глазах.
Worst of all, she now began to feel the loneliness of the flat and seek the company of Mrs. Vance, who liked her exceedingly.	А хуже всего было то, что теперь Керри стала чувствовать себя дома одинокой и постоянно искала общества миссис Вэнс, которая искренне к ней привязалась.
"Let's go to the matinee this afternoon," said Mrs. Vance, who had stepped across into Carrie's flat one morning, still arrayed in a soft pink dressing-gown, which she had donned upon rising.	- Давайте пойдем сегодня на дневной спектакль! -предложила миссис Вэнс, заглянув однажды утром к Керри. На гостье был бледно-розовый капот, который она накинула, встав с постели.
Hurstwood and Vance had gone their separate ways nearly an hour before.	Герствуд и Вэнс уже с час назад разошлись каждый по своим делам.
"All right," said Carrie, noticing the air of the petted and well-groomed woman in Mrs. Vance's general appearance.	- Хорошо, - согласилась Керри, любуясь холеной внешностью своей изящной приятельницы.
She looked as though she was dearly loved and her every wish gratified.	Достаточно было взглянуть на миссис Вэнс, чтобы стало ясно, что каждое ее желание исполняется, что ее горячо любят.
"What shall we see?"	- А что сегодня идет? - поинтересовалась Керри.
"Oh, I do want to see Nat Goodwin," said Mrs. Vance.	- О, мне очень хочется посмотреть Ната Гудвина! - сказала миссис Вэнс.
"I do think he is the jolliest actor.	- По-моему, он лучший комик в мире.
The papers say this is such a good play."	Газеты очень хвалят этот спектакль.
"What time will we have to start?" asked Carrie.	- А когда нам нужно будет выйти из дому? -спросила Керри.
"Let's go at once and walk down Broadway from Thirty-fourth Street," said Mrs. Vance.	- Давайте выйдем в час и пройдемся по Бродвею, -сказала миссис Вэнс.
"It's such an interesting walk.	- Это прекрасная прогулка.
He's at the Madison Square."	Театр - на Медисон-сквер.
"I'll be glad to go," said Carrie.	-Я с удовольствием пойду, - сказала Керри.
"How much will we have to pay for seats?"	- А почем билеты? - спросила она.
"Not more than a dollar," said Mrs. Vance.	- Я думаю, не больше доллара, - ответила миссис Вэнс.

The latter departed, and at one o'clock reappeared, stunningly arrayed in a dark-blue walking dress, with a nobby hat to match.	Миссис Вэнс ушла к себе и к часу появилась снова. На ней было элегантное темное платье и очаровательная шляпка, в тон.
Carrie had gotten herself up charmingly enough, but this woman pained her by contrast.	Керри тоже приоделась и выглядела очень мило, но при виде приятельницы она с болью в сердце почувствовала, как велика между ними разница.
She seemed to have so many dainty little things which Carrie had not. There were trinkets of gold, an elegant green leather purse set with her initials, a fancy handkerchief, exceedingly rich in design, and the like.	У миссис Вэнс было много прелестных мелочей, которые дополняли ее туалет и которых недоставало Керри: золотые вещицы, изящная сумочка из зеленой кожи, с монограммой, премилый шелковый платочек, обшитый кружевом, и тому подобное.
Carrie felt that she needed more and better clothes to compare with this woman, and that any one looking at the two would pick Mrs. Vance for her raiment alone.	Керри понимала, что ее гардероб слишком скуден и прост, чтобы она могла выдержать сравнение с этой женщиной. Она подумала, что, взглянув на них, всякий отдаст предпочтение миссис Вэнс, плененный ее нарядом.
It was a trying, though rather unjust thought, for Carrie had now developed an equally pleasing figure, and had grown in comeliness until she was a thoroughly attractive type of her colour of beauty.	Это была неприятная и не совсем справедливая мысль, ибо теперь фигура Керри стала тоже прелестно округлой, а лицо было красиво красотой определенного типа.
There was some difference in the clothing of the two, both of quality and age, but this difference was not especially noticeable.	Разница была лишь в качестве свежести наряда, и нельзя сказать, чтобы эта разница уж очень бросалась в глаза.
It served, however, to augment Carrie's dissatisfaction with her state.	Но так или иначе это еще больше укрепило в душе Керри недовольство своим положением.
The walk down Broadway, then as now, was one of the remarkable features of the city.	Прогулка по Бродвею в те дни (как и сейчас, впрочем) составляла одну из главных приманок Нью-Йорка.
There gathered, before the matinee and afterwards, not only all the pretty women who love a showy parade, but the men who love to gaze upon and admire them.	Здесь можно было встретить не только хорошеньких женщин, любящих показать себя, но и мужчин, любящих восхищаться ими.
It was a very imposing procession of pretty faces and fine clothes.	Это была яркая процессия красивых лиц и туалетов.
Women appeared in their very best hats, shoes, and gloves, and walked arm in arm on their way to the fine shops or theatres strung along from Fourteenth to Thirty-fourth Streets.	Женщины появлялись в своих лучших шляпах, в изящной обуви и перчатках и шли парно, рука об руку, в роскошные магазины и театры, разбросанные по всему Бродвею от Четырнадцатой до Тридцать четвертой улицы.
Equally the men paraded with the very latest they could afford.	Точно так же щеголяли мужчины, разодетые по последней моде.
A tailor might have secured hints on suit measurements, a shoemaker on proper lasts and colours, a hatter on hats.	Любой портной мог бы выбрать здесь модели мужских костюмов, сапожник получил бы урок, какую обувь нужно шить, а шляпный мастер узнал бы, какие головные уборы больше всего нравятся мужчинам.

It was literally true that if a lover of fine clothes secured a new suit, it was sure to have its first airing on Broadway.	Недаром говорилось, что если щеголь сошьет себе новый костюм, он прежде всего непременно "проверит" его на Бродвее.
So true and well understood was this fact, that several years later a popular song, detailing this and other facts concerning the afternoon parade on matinee days, and entitled "What Right Has He on Broadway?" was published, and had quite a vogue about the music-halls of the city.	Все это было столь достоверно и общеизвестно, что спустя несколько лет все мюзик-холлы обошла весьма популярная песенка о бродвейском параде перед началом утренних спектаклей. В песенке, между прочим, говорилось и о человеке, неважно одетом. Она называлась "Имеет ли он право на Бродвей?".
In all her stay in the city, Carrie had never heard of this showy parade; had never even been on Broadway when it was taking place.	За все свое пребывание в Нью-Йорке Керри никогда еще не слыхала об этом параде, об этой выставке туалетов. И ей ни разу не приходилось бывать на Бродвее в те часы, когда можно было все это увидеть.
On the other hand, it was a familiar thing to Mrs. Vance, who not only knew of it as an entity, but had often been in it, going purposely to see and be seen, to create a stir with her beauty and dispel any tendency to fall short in dressiness by contrasting herself with the beauty and fashion of the town.	Что же касается миссис Вэнс, то для нее это зрелище было привычным. Она не только неоднократно видела его, но и сама принимала в нем участие, вызывая одобрительный шепот своим туалетом и внешностью. Она приходила сюда не только, чтобы посмотреть на других и самой показаться, но и затем, чтобы лишний раз убедиться, что не отстала от моды.
Carrie stepped along easily enough after they got out of the car at Thirty-fourth Street, but soon fixed her eyes upon the lovely company which swarmed by and with them as they proceeded.	Выйдя у Тридцать четвертой улицы из трамвая, Керри с довольно непринужденным видом пошла рядом с подругой не в силах оторвать взгляда от сновавшей вокруг нарядной толпы.
She noticed suddenly that Mrs. Vance's manner had rather stiffened under the gaze of handsome men and elegantly dressed ladies, whose glances were not modified by any rules of propriety.	Она вдруг заметила, что походка и манеры миссис Вэнс стали какими-то искусственными и натянутыми под пытливыми взглядами красивых мужчин и изысканно одетых женщин.
To stare seemed the proper and natural thing.	По-видимому, здесь считалось вполне приличным глядеть на человека в упор.
Carrie found herself stared at and ogled.	Керри внезапно обнаружила, что и ее рассматривают и изучают десятки глаз.
Men in flawless top-coats, high hats, and silver-headed walking sticks elbowed near and looked too often into conscious eyes.	Мужчины в безупречных пальто и цилиндрах, держа в руках трости с серебряными набалдашниками, то и дело проходили вплотную мимо женщин и заглядывали им в глаза, ловя ответные взгляды.
Ladies rustled by in dresses of stiff cloth, shedding affected smiles and perfume.	Дамы шуршали шелками, расточая деланные улыбки и запах духов.
Carrie noticed among them the sprinkling of goodness and the heavy percentage of vice.	Здесь добродетель стушевывалась перед пороком.
The rouged and powdered cheeks and lips, the scented hair, the large, misty, and languorous eye, were common enough.	Сколько было здесь надушенных волос, нарумяненных и напудренных лиц, накрашенных губ, томных подведенных глаз!

With a start she awoke to find that she was in fashion's crowd, on parade in a show place - and such a show place!	Внезапно Керри поняла, что очутилась в центре выставки самого шикарного и модного, и какой выставки!
Jewellers' windows gleamed along the path with remarkable frequency.	Витрины ювелиров сверкали на каждом шагу.
Florist shops, furriers, haberdashers, confectioners -all followed in rapid succession.	Цветочные магазины, меховые ателье, магазины мужского и дамского платья и белья следовали один за другим.
The street was full of coaches.	Улица была запружена колясками и каретами.
Pompous doormen in immense coats, shiny brass belts and buttons, waited in front of expensive salesrooms.	У подъездов стояли величественные швейцары в каких-то фантастических ливреях с золотыми перевязями и пуговицами.
Coachmen in tan boots, white tights, and blue jackets waited obsequiously for the mistresses of carriages who were shopping inside.	Кучера в коричневых гетрах, белых рейтузах и синих куртках покорно ждали занятых покупками владелиц экипажей.
The whole street bore the flavour of riches and show, and Carrie felt that she was not of it. She could not, for the life of her, assume the attitude and smartness of Mrs. Vance, who, in her beauty, was all assurance.	На всем Бродвее царила атмосфера богатства и внешней эффектности, и Керри сознавала, что она не принадлежит к этому миру. При всем желании она не могла держаться здесь так уверенно, как миссис Вэнс.
She could only imagine that it must be evident to many that she was the less handsomely dressed of the two. It cut her to the quick, and she resolved that she would not come here again until she looked better.	Керри казалось, что каждому встречному бросается в глаза огромная разница в их туалетах, и это задевало ее за живое. Она решила больше не показываться здесь, пока у нее не будет дорогих вещей.
At the same time she longed to feel the delight of parading here as an equal.	В то же время она жаждала испытать это наслаждение - продефилировать на этом параде равной среди равных!
Ah, then she would be happy!	О, тогда она почувствовала бы себя счастливой!
Chapter XXXII	32.
The Feast of Belshazzar - A Seer to Translate	Пир Валтасара. Провидец-толкователь
Such feelings as were generated in Carrie by this walk put her in an exceedingly receptive mood for the pathos which followed in the play.	Чувства, вызванные у Керри прогулкой по Бродвею, сделали ее чрезвычайно восприимчивой к пьесе, которую она видела в тот день.
The actor whom they had gone to see had achieved his popularity by presenting a mellow type of comedy, in which sufficient sorrow was introduced to lend contrast and relief to humour.	Актер, исполнявший главную роль, приобрел популярность в веселых комедиях, где к сценам, полным юмора, подмешано для контраста несколько сцен человеческого горя.
For Carrie, as we well know, the stage had a great attraction.	Для Керри, как мы уже знаем, театр всегда имел большую притягательную силу.
She had never forgotten her one histrionic achievement in Chicago. It dwelt in her mind and occupied her consciousness during many long afternoons in which her rocking-chair and her latest novel contributed the only pleasures of her state.	Молодая женщина не забыла своего памятного выступления в Чикаго, оно жило в ее душе и занимало ее мысли в те долгие вечера, когда качалка и модный роман были ее единственными развлечениями.
Never could she witness a play without having her own ability vividly brought to consciousness.	И если ей случалось побывать в театре, она тотчас вспоминала о своем актерском даровании.

Some scenes made her long to be a part of them - to give expression to the feelings which she, in the place of the character represented, would feel.	Нередко какой-нибудь эпизод вызывал в ней страстное желание выступить на сцене и выразить те чувства, которые она испытывала бы на месте того или иного действующего лица.
Almost invariably she would carry the vivid imaginations away with her and brood over them the next day alone.	И почти каждый раз она уносила с собой яркие впечатления, дававшие пищу для раздумий на весь следующий день.
She lived as much in these things as in the realities which made up her daily life.	Этим она жила больше, чем реальными событиями, наполнявшими ее повседневное существование.
It was not often that she came to the play stirred to her heart's core by actualities.	Не часто бывало, чтобы она приходила в театр, взволнованная виденным в жизни.
To-day a low song of longing had been set singing in her heart by the finery, the merriment, the beauty she had seen.	Но сегодня в ее душе тихо зазвучала песня желаний, пробужденных зрелищем роскоши, веселья и красоты.
Oh, these women who had passed her by, hundreds and hundreds strong, who were they?	О, эти женщины, которые сотнями и сотнями проходили мимо нее, - кто они?
Whence came the rich, elegant dresses, the astonishingly coloured buttons, the knick-knacks of silver and gold?	Откуда эти богатые, изящные туалеты, эти ткани изумительной окраски, серебряные и золотые безделушки?
Where were these lovely creatures housed?	Где обитают эти прелестные женщины?
Amid what elegancies of carved furniture, decorated walls, elaborate tapestries did they move?	Среди каких обтянутых шелком стен, среди какой узорной мебели и пышных ковров проводят они свои дни?
Where were their rich apartments, loaded with all that money could provide?	Где их роскошные жилища, наполненные всем, что можно купить за деньги?
In what stables champed these sleek, nervous horses and rested the gorgeous carriages? Where lounged the richly groomed footmen?	В каких конюшнях отдыхают эти лоснящиеся нервные лошади и стоят великолепные экипажи, где живут лакеи в богатых ливреях?
Oh, the mansions, the lights, the perfume, the loaded boudoirs and tables!	О, эти особняки, этот яркий свет, этот тонкий аромат, уютные будуары, столы, ломящиеся под тяжестью яств!
New York must be filled with such bowers, or the beautiful, insolent, supercilious creatures could not be.	Нью-Йорк, должно быть, полон таких дворцов, иначе не было бы и этих прекрасных, самоуверенных, надменных созданий!
Some hothouses held them.	Их выращивают где-нибудь в оранжереях.
It ached her to know that she was not one of them -that, alas, she had dreamed a dream and it had not come true.	Керри было больно от сознания, что она не принадлежит к их числу, что ее мечты, увы, не осуществились.
She wondered at her own solitude these two years past - her indifference to the fact that she had never achieved what she had expected.	И она поражалась своему одиночеству в последние два года, своему равнодушию к тому, что так и не достигла положения, на которое надеялась.
The play was one of those drawing-room concoctions in which charmingly overdressed ladies and gentlemen suffer the pangs of love and jealousy amid gilded surroundings.	У пьесы был банальный сюжет из жизни светских салонов, где среди раззолоченной мебели разодетые дамы и кавалеры терзаются муками ревности и любви.

Such bon-mots are ever enticing to those who have all their days longed for such material surroundings and have never had them gratified.	Такие пьесы всегда приводят в восторг людей, всю жизнь тщетно мечтавших о подобной роскоши.
They have the charm of showing suffering under ideal conditions.	Здесь показано страдание в идеальных жизненных условиях.
Who would not grieve upon a gilded chair?	Кто не согласился бы погоревать, сидя в золотом кресле?
Who would not suffer amid perfumed tapestries, cushioned furniture, and liveried servants?	Кто не захотел бы погрустить среди надушенных гобеленов, мягких пуфов и слуг в ливреях?
Grief under such circumstances becomes an enticing thing.	Горе в таких условиях становится заманчивым.
Carrie longed to be of it.	Керри жаждала приобщиться к нему.
She wanted to take her sufferings, whatever they were, in such a world, or failing that, at least to simulate them under such charming conditions upon the stage.	Ей хотелось переносить страдания, каковы бы они ни были, именно в такой обстановке, или если это невозможно, то хотя бы изображать их на сцене, в чудесных декорациях.
So affected was her mind by what she had seen, that the play now seemed an extraordinarily beautiful thing.	Она была настолько захвачена всем виденным, что пьеса показалась ей необычайно прекрасной.
She was soon lost in the world it represented, and wished that she might never return.	Она унеслась мечтой в этот искусственный мир и была бы рада никогда не возвращаться к действительности.
Between the acts she studied the galaxy of matinee attendants in front rows and boxes, and conceived a new idea of the possibilities of New York.	В антракте Керри разглядывала элегантную публику первых рядов и лож и пополняла свои представления о Нью-Йорке.
She was sure she had not seen it all - that the city was one whirl of pleasure and delight.	Теперь она знала, что до сих пор не видела его целиком, что этот город - сплошной вихрь веселья и радостей.
Going out, the same Broadway taught her a sharper lesson.	А когда они вышли из театра, тот же Бродвей снова преподнес ей еще более наглядный урок.
The scene she had witnessed coming down was now augmented and at its height.	Картина, которую она наблюдала по дороге в театр, стала еще эффектнее и в своей яркости достигла апогея.
Such a crush of finery and folly she had never seen.	Керри не могла прийти в себя от всей этой безумной роскоши.
It clinched her convictions concerning her state.	Какой контраст с ее положением!
She had not lived, could not lay claim to having lived, until something of this had come into her own life.	Да, она не живет, она даже не имеет права утверждать, что живет, пока на ее долю не выпадет хотя бы малая частица вот такой жизни!
Women were spending money like water; she could see that in every elegant shop she passed.	Здесь женщины тратили деньги, не считая: стоило лишь заглянуть в любой магазин, мимо которого они проходили, чтобы убедиться в этом.
Flowers, candy, jewelry, seemed the principal things in which the elegant dames were interested.	Цветы, драгоценности, сласти - вот что, казалось, наполняло жизнь всех этих элегантных дам.

And she - she had scarcely enough pin money to indulge in such outings as this a few times a month.	А она! У нее едва хватало карманных денег на то, чтобы раза два в месяц позволить себе прогуляться здесь и посидеть в театре.
That night the pretty little flat seemed a commonplace thing.	В тот вечер уютная маленькая квартирка показалась Керри будничной и заурядной.
It was not what the rest of the world was enjoying.	Это было совсем не то, чем наслаждался весь остальной мир.
She saw the servant working at dinner with an indifferent eye.	Равнодушным Взглядом следила она за служанкой, готовившей обед.
In her mind were running scenes of the play.	В голове то и дело вставали сценки из виденной комедии.
Particularly she remembered one beautiful actress -the sweetheart who had been wooed and won.	Больше всего она вспоминала очаровательную актрису, исполнявшую роль недоступной красавицы, которая лишь после долгих ухаживаний сдалась возлюбленному.
The grace of this woman had won Carrie's heart.	Керри покорило изящество этой женщины.
Her dresses had been all that art could suggest, her sufferings had been so real.	Ее туалеты были настоящим шедевром, ее страдания были так правдивы!
The anguish which she had portrayed Carrie could feel.	Тоска, которую она изображала, была понятна Керри.
It was done as she was sure she could do it.	Керри была уверена, что и сама могла бы сыграть не хуже.
There were places in which she could even do better.	Некоторые места она провела бы даже лучше этой актрисы.
Hence she repeated the lines to herself.	Она повторяла вслух отдельные фразы...
Oh, if she could only have such a part, how broad would be her life!	О, если бы попасть на сцену, если бы и ей дали такую роль, - какой интересной, какой полной стала бы ее жизнь!
She, too, could act appealingly.	Ведь она тоже могла бы волновать зрителей своей игрой.
When Hurstwood came, Carrie was moody.	Герствуд застал Керри в унылом настроении.
She was sitting, rocking and thinking, and did not care to have her enticing imaginations broken in upon; so she said little or nothing.	Она сидела у окна в качалке и тихонько покачивалась, погруженная в свои думы. Не желая расставаться со своими фантазиями, она отвечала скупо или старалась промолчать.
"What's the matter, Carrie?" said Hurstwood after a time, noticing her quiet, almost moody state.	- Что с тобой, Керри? - немного погодя спросил Герствуд, заметив ее грустную молчаливость.
"Nothing," said Carrie.	- Ничего, - бросила она.
"I don't feel very well tonight."	- Я себя неважно чувствую.
"Not sick, are you?" he asked, approaching very close.	-Ты не больна, надеюсь?- спросил Герствуд, близко подойдя к ней.
"Oh, no," she said, almost pettishly,	- Да нет! - почти с раздражением отозвалась Керри.

"I just don't feel very good."	- Просто мне не по себе.
"That's too bad," he said, stepping away and adjusting his vest after his slight bending over.	- Очень жаль, - сказал Г ерствуд, отходя и одергивая на себе чуть топорщившийся жилет.
"I was thinking we might go to a show to-night."	- А я думал пойти сегодня в театр.
"I don't want to go," said Carrie, annoyed that her fine visions should have thus been broken into and driven out of her mind.	- Мне не хочется, - сказала Керри. Ей было досадно, что приход Г ерствуда нарушил и развеял ее чудесные видения.
"I've been to the matinee this afternoon."	- Я уже была сегодня на утреннике, - добавила она.
"Oh, you have?" said Hurstwood.	- Вот как! - сказал Герствуд.
"What was it?"	- Что же ты смотрела?
"A Gold Mine."	- "Золотые россыпи".
"How was it?"	- Ну и как? Понравилось тебе?
"Pretty good," said Carrie.	- Очень.
"And you don't want to go again to night?"	- И тебе не хотелось бы пойти вечером еще раз?
"I don't think I do," she said.	- Пожалуй, нет, - сказала Керри.
Nevertheless, wakened out of her melancholia and called to the dinner table, she changed her mind.	Все же, очнувшись от своей меланхолии и усевшись за стол, она передумала.
A little food in the stomach does wonders.	Тарелка супа иногда творит чудеса.
She went again, and in so doing temporarily recovered her equanimity.	Керри пошла с Герствудом в театр и тем самым на время вернула себе душевное равновесие.
The great awakening blow had, however, been delivered.	Однако толчок к пробуждению был дан.
As often as she might recover from these discontented thoughts now, they would occur again.	Как бы она ни старалась забыть об этом, чувство неудовлетворенности почти не покидало ее.
Time and repetition - ah, the wonder of it!	Время и постоянство - о, какая это сила!
The dropping water and the solid stone - how utterly it yields at last!	Так капля воды долбит камень, и он в конце концов распадается на куски.
Not long after this matinee experience - perhaps a month - Mrs. Vance invited Carrie to an evening at the theatre with them.	Примерно через месяц после описанного нами утренника миссис Вэнс снова пригласила Керри в театр.
She heard Carrie say that Hurstwood was not coming home to dinner.	Она слышала от Керри, что Г ерствуд не придет к обеду домой.
"Why don't you come with us?	- Почему бы вам не пойти с нами?
Don't get dinner for yourself.	Не готовьте сегодня обеда.
We're going down to Sherry's for dinner and then over to the Lyceum.	Мы пообедаем у "Шерри", а потом отправимся в "Лицей".
Come along with us."	Непременно пойдемте с нами!
"I think I will," answered Carrie.	- Благодарю вас, я, пожалуй, пойду, - согласилась Керри.

She began to dress at three o'clock for her departure at half-past five for the noted dining-room which was then crowding Delmonico's for position in society.	Она уже с трех часов начала одеваться, чтобы к половине шестого быть готовой отправиться в известный ресторан, в ту пору конкурирующий с "Дельмонико".
In this dressing Carrie showed the influence of her association with the dashing Mrs. Vance.	В наряде Керри, несомненно, сказывалось влияние изысканной миссис Вэнс.
She had constantly had her attention called by the latter to novelties in everything which pertains to a woman's apparel.	Та постоянно обращала ее внимание на всевозможные новинки дамского туалета.
"Are you going to get such and such a hat?" or,	"А вы не хотите купить такую-то или такую-то шляпку?", или
"Have you seen the new gloves with the oval pearl buttons?" were but sample phrases out of a large selection.	"Вы видели новые перчатки, которые теперь носят - с овальными перламутровыми пуговками?" -такие вопросы Керри постоянно слышала от своей подруги.
"The next time you get a pair of shoes, dearie," said Mrs. Vance, "get button, with thick soles and patent-leather tips.	- Когда вы в следующий раз будете покупать себе ботинки, дорогая моя, - наставляла ее миссис Вэнс, - непременно купите на пуговицах, с лакированным носком и на толстой подошве.
They're all the rage this fall."	Это самая модная обувь нынешней осенью.
"I will," said Carrie.	- Спасибо, я так и сделаю, - говорила Керри.
"Oh, dear, have you seen the new shirtwaists at Altman's?	- Ах, дорогая моя, вы заметили, какие блузки появились у Альтмана? - сказала ей в другой раз миссис Вэнс.
They have some of the loveliest patterns.	- Изумительные фасоны!
I saw one there that I know would look stunning on you.	Я присмотрела там одну блузку, которая, я уверена, очень пошла бы вам.
I said so when I saw it."	Я тотчас подумала об этом, как только увидела ее.
Carrie listened to these things with considerable interest, for they were suggested with more of friendliness than is usually common between pretty women.	Керри с большим интересом прислушивалась к советам приятельницы, ибо в отношении миссис Вэнс к ней чувствовалось гораздо больше искреннего Дружелюбия, чем бывает между двумя хорошенькими женщинами.
Mrs. Vance liked Carrie's stable good-nature so well that she really took pleasure in suggesting to her the latest things.	Миссис Вэнс искренне полюбила Керри за ее мягкий и ровный нрав, и ей доставляло удовольствие указывать соседке на модные новинки.
"Why don't you get yourself one of those nice serge skirts they're selling at Lord & Taylor's?" she said one day.	- Почему вы не купите себе юбку из синей саржи, какие продают сейчас у "Лорда и Тэйлора", -сказала однажды миссис Вэнс.
"They're the circular style, and they're going to be worn from now on. A dark blue one would look so nice on you."	- Такую - колоколом. Они как раз входят в моду; к тому же темно-синий цвет так идет вам!
Carrie listened with eager ears.	Керри жадно ловила ее слова.
These things never came up between her and Hurstwood.	О подобных вещах ей никогда не приходилось беседовать с Герствудом.

Nevertheless, she began to suggest one thing and another, which Hurstwood agreed to without any expression of opinion.	Постепенно она начала высказывать желание купить то одно, то другое, а он соглашался, ничем не проявляя своего мнения.
He noticed the new tendency on Carrie's part, and finally, hearing much of Mrs. Vance and her delightful ways, suspected whence the change came.	Разумеется, он заметил новые наклонности Керри и, слыша на каждом шагу похвалы по адресу миссис Вэнс, сообразил, откуда дует ветер.
He was not inclined to offer the slightest objection so soon, but he felt that Carrie's wants were expanding.	Пока он вовсе не собирался в чем-либо препятствовать Керри, но вскоре убедился, что ее потребности растут.
This did not appeal to him exactly, but he cared for her in his own way, and so the thing stood.	Это, конечно, не могло быть ему особенно по душе, но он все еще по-своему любил ее, а потому предоставил событиям идти своим чередом.
Still, there was something in the details of the transactions which caused Carrie to feel that her requests were not a delight to him.	Однако Керри заметила, что Г ерствуд, удовлетворяя ее желания, не обнаруживает при этом ни малейшего признака удовольствия.
He did not enthuse over the purchases. This led her to believe that neglect was creeping in, and so another small wedge was entered.	Он никогда не восхищался ее покупками, и она пришла к выводу, что он становится равнодушен к ней. Так в их отношения был вбит новый клин.
Nevertheless, one of the results of Mrs. Vance's suggestions was the fact that on this occasion Carrie was dressed somewhat to her own satisfaction.	Как бы то ни было, но указания миссис Вэнс не пропали даром, и Керри была вполне прилично одета в тот день, когда она собралась со своими новыми друзьями в театр.
She had on her best, but there was comfort in the thought that if she must confine herself to a best, it was neat and fitting.	Керри надела лучшее свое платье и с удовольствием думала, что хотя ей и приходится ограничивать свой запас нарядов одним "лучшим" платьем, оно, по крайней мере, ей к лицу и хорошо сидит.
She looked the well-groomed woman of twenty-one, and Mrs. Vance praised her, which brought colour to her plump cheeks and a noticeable brightness into her large eyes.	У нее, несомненно, был вид холеной женщины двадцати одного года, и миссис Вэнс сделала ей комплимент, от которого на пухлых щеках Керри выступила краска, а в больших глазах вспыхнул огонек удовольствия.
It was threatening rain, and Mr. Vance, at his wife's request, had called a coach.	Собирался дождь, и мистер Вэнс по просьбе жены вызвал экипаж.
"Your husband isn't coming?" suggested Mr. Vance, as he met Carrie in his little parlour.	- А ваш муж не поедет с нами? - спросил мистер Вэнс, когда Керри вошла в уютную маленькую гостиную.
"No; he said he wouldn't be home for dinner."	- Нет, - ответила она. - Он предупредил меня, что не придет к обеду.
"Better leave a little note for him, telling him where we are.	- В таком случае вы бы оставили ему записку, чтобы он знал, где Мы находимся.
He might turn up."	Быть может, он еще успеет присоединиться к нам позже.
"I will," said Carrie, who had not thought of it before.	- Вы правы, - сказала Керри. - Сейчас напишу. Сама она об этом не подумала.
"Tell him we'll be at Sherry's until eight o'clock.	- Напишите ему, что мы до восьми будем у "Шерри", - добавил мистер. Вэнс.

He knows, though I guess."	- Впрочем, он и сам, верно, догадается.
Carrie crossed the hall with rustling skirts, and scrawled the note, gloves on.	Шурша платьем, Керри прошла через площадку к себе в квартиру и, не снимая перчаток, набросала записку.
When she returned a newcomer was in the Vance flat.	Когда она вернулась к приятельнице, там оказался какой-то гость.
"Mrs. Wheeler, let me introduce Mr. Ames, a cousin of mine," said Mrs. Vance.	- Миссис Уилер, разрешите представить вам моего двоюродного брата, мистера Эмса, - сказала миссис Вэнс.
"He's going along with us, aren't you, Bob?"	- Он поедет с нами. Правда, Боб?
"I'm very glad to meet you," said Ames, bowing politely to Carrie.	- Очень рад познакомиться, - сказал Эмс, почтительно кланяясь Керри.
The latter caught in a glance the dimensions of a very stalwart figure. She also noticed that he was smooth-shaven, good looking, and young, but nothing more.	Керри с первого же взгляда успела заметить, что он очень высок и статен, тщательно выбрит, молод и недурен собой, но не более того.
"Mr. Ames is just down in New York for a few days," put in Vance, "and we're trying to show him around a little."	- Мистер Эмс приехал в Нью-Йорк на несколько дней, - сказал Вэнс, - и мы стараемся немного развлечь его.
"Oh, are you?" said Carrie, taking another glance at the newcomer.	- А, вы приезжий? - спросила Керри, снова оглядывая молодого человека.
"Yes; I am just on here from Indianapolis for a week or so," said young Ames, seating himself on the edge of a chair to wait while Mrs. Vance completed the last touches of her toilet.	- Да, - ответил тот. - Я только что приехал из Индианаполиса и пробуду здесь с неделю. Он присел на стул в ожидании, пока миссис Вэнс закончит свой туалет.
"I guess you find New York quite a thing to see, don't you?" said Carrie, venturing something to avoid a possible deadly silence.	- Я думаю, Нью-Йорк показался вам прелюбопытным городом: тут есть что посмотреть, - отважилась заметить Керри, чтобы избежать неловкого молчания.
"It is rather large to get around in a week," answered Ames, pleasantly.	- Нью-Йорк слишком велик, чтобы его можно было обойти в одну неделю, - любезно сказал Эмс.
He was an exceedingly genial soul, this young man, and wholly free of affectation.	Молодой человек был, по-видимому, весьма благодушного нрава и ничуть не рисовался.
It seemed to Carrie he was as yet only overcoming the last traces of the bashfulness of youth.	Керри показалось, что он еще не совсем преодолел остатки юношеской робости.
He did not seem apt at conversation, but he had the merit of being well dressed and wholly courageous.	Он вряд ли умел вести блестящую беседу: достоинства его заключались в том, что он был хорошо одет и довольно храбро держался в обществе.
Carrie felt as if it were not going to be hard to talk to him.	Керри решила, что с этим человеком ей нетрудно будет поддерживать разговор.
"Well, I guess we're ready now.	- Ну, теперь мы, кажется, готовы, - сказал Вэнс.
The coach is outside."	- Экипаж у подъезда.

"Come on, people," said Mrs. Vance, coming in smiling.	- Да, пойдем, - сказала миссис Вэнс, входя в гостиную.
"Bob, you'll have to look after Mrs. Wheeler."	- Боб, тебе придется позаботиться о миссис Уилер!
"I'll try to," said Bob smiling, and edging closer to Carrie.	- Постараюсь, - улыбнувшись, ответил Боб и подошел ближе к Керри.
"You won't need much watching, will you?" he volunteered, in a sort of ingratiating and help-me-out kind of way.	- Мне кажется, вы не потребуете особого надзора? - добавил он, как бы прося у нее благожелательности и снисхождения.
"Not very, I hope," said Carrie.	- Надеюсь, что нет, - отозвалась она.
They descended the stairs, Mrs. Vance offering suggestions, and climbed into the open coach.	Они спустились по лестнице, и вскоре вся компания разместилась в экипаже.
"All right," said Vance, slamming the coach door, and the conveyance rolled away.	- Поехали, - сказал Вэнс, усаживаясь последним и захлопывая дверцу. Экипаж тронулся в путь.
"What is it we're going to see?" asked Ames.	- А что сегодня идет? - поинтересовался Эмс.
"Sothern," said Vance, "in 'Lord Chumley.'"	- "Лорд Чомли", - ответил Вэнс. - С Созерном в главной роли.
"Oh, he is so good!" said Mrs. Vance.	- О, Созерн бесподобен, - воскликнула миссис Вэнс.
"He's just the funniest man."	- Он такой забавный.
"I notice the papers praise it," said Ames.	- Да, газеты его очень хвалят, - вставил Эмс.
"I haven't any doubt," put in Vance, "but we'll all enjoy it very much."	- Я нисколько не сомневаюсь в том, что мы получим большое удовольствие, - сказал Вэнс.
Ames had taken a seat beside Carrie, and accordingly he felt it his bounden duty to pay her some attention.	Эмс сидел рядом с Керри и потому считал своим долгом уделять ей известное внимание.
He was interested to find her so young a wife, and so pretty, though it was only a respectful interest.	Его заинтересовала эта совсем еще молодая и уже замужняя женщина, такая хорошенькая к тому же, но этот интерес был только почтительным.
There was nothing of the dashing lady's man about him.	Молодой человек отнюдь не был ловеласом.
He had respect for the married state, and thought only of some pretty marriageable girls in Indianapolis.	Он с большим уважением относился к брачным узам и помышлял только о хорошеньких индианаполисских девицах на выданье.
"Are you a born New Yorker?" asked Ames of Carrie.	- Вы уроженка Нью-Йорка? - спросил он, обращаясь к своей соседке.
"Oh, no; I've only been here for two years."	- О нет, я здесь всего два года, - ответила Керри.
"Oh, well, you've had time to see a great deal of it, anyhow."	- Значит, у вас было достаточно времени ознакомиться с городом.
"I don't seem to have," answered Carrie.	- Я бы не сказала, - ответила Керри.
"It's about as strange to me as when I first came here."	- Нью-Йорк мне и сейчас такой же чужой, как в первый день.
"You're not from the West, are you?"	- Вы не из западных ли штатов?

"Yes. I'm from Wisconsin," she answered.	- Да, из Висконсина, - подтвердила Керри.
"Well, it does seem as if most people in this town haven't been here so very long.	- У меня такое впечатление, что большинство жителей Нью-Йорка поселились здесь лишь недавно, - заметил Эмс.
I hear of lots of Indiana people in my line who are here."	- Мне уже назвали много людей из Индианы, работающих по моей специальности.
"What is your line?" asked Carrie.	- А какая у вас специальность? - спросила Керри.
"I'm connected with an electrical company," said the youth.	- Служу в одной электрической компании, -ответил молодой человек.
Carrie followed up this desultory conversation with occasional interruptions from the Vances.	Они продолжали болтать, перескакивая с одной темы на другую, разговор их прерывался лишь замечаниями, которые время от времени вставляли супруги Вэнс.
Several times it became general and partially humorous, and in that manner the restaurant was reached.	Несколько раз беседа становилась общей и довольно оживленной, и, наконец, они подъехали к ресторану.
Carrie had noticed the appearance of gayety and pleasure-seeking in the streets which they were following.	Керри успела заметить веселое оживление на улицах, по которым они проезжали. Во, все стороны двигались люди в поисках развлечений.
Coaches were numerous, pedestrians many, and in Fifty-ninth Street the street cars were crowded.	Пешеходы наводняли тротуары, по мостовым мчались экипажи, а по Пятьдесят девятой улице ползли переполненные вагоны трамвая.
At Fifty-ninth Street and Fifth Avenue a blaze of lights from several new hotels which bordered the Plaza Square gave a suggestion of sumptuous hotel life.	На углу Пятьдесят девятой улицы и Пятой авеню ярко горели огни нескольких новых отелей, окаймлявших Плаза-сквер, и наводили на мысль о том, в какой роскоши, должно быть, живут там люди.
Fifth Avenue, the home of the wealthy, was noticeably crowded with carriages, and gentlemen in evening dress.	Пятая авеню - улица богачей - была еще больше запружена экипажами, толпа джентльменов во фраках была там еще гуще.
At Sherry's an imposing doorman opened the coach door and helped them out.	У ресторана "Шерри" внушительный швейцар распахнул дверцу экипажа и помог всем выйти.
Young Ames held Carrie's elbow as he helped her up the steps.	Когда они поднимались по ступенькам, Эмс поддерживал Керри под локоть.
They entered the lobby already swarming with patrons, and then, after divesting themselves of their wraps, went into a sumptuous dining-room.	Они вошли в вестибюль, где уже толпились завсегдатаи, сняли пальто и накидки и направились в богато отделанный главный зал.
In all Carrie's experience she had never seen anything like this.	Керри в жизни не видела ничего подобного.
In the whole time she had been in New York Hurstwood's modified state had not permitted his bringing her to such a place.	За все время их пребывания в Нью-Йорке Г ерствуд в силу стесненных обстоятельств ни разу не мог позволить себе повести ее в такой ресторан.
There was an almost indescribable atmosphere about it which convinced the newcomer that this was the proper thing.	Здесь царила та не поддающаяся описанию атмосфера, которая тотчас же говорила каждому посетителю, что он попал в совершенно особое место.

Here was the place where the matter of expense limited the patrons to the moneyed or pleasure-loving class.	Высокие цены ресторана ограничивали круг его посетителей. Здесь можно было встретить либо людей богатых, либо принадлежащих к классу охотников за развлечениями.
Carrie had read of it often in the "Morning" and "Evening World." She had seen notices of dances, parties, balls, and suppers at Sherry's.	Керри неоднократно читала в газетах заметки о балах, банкетах, обедах и ужинах, для которых тот или иной представитель "высшего общества" избирал ресторан "Шерри".
The Misses So-and-so would give a party on Wednesday evening at Sherry's. Young Mr. So-and-So would entertain a party of friends at a private luncheon on the sixteenth, at Sherry's.	"Миссис такая-то устраивает в среду вечером званый ужин у "Шерри" маленькому кружку друзей".
The common run of conventional, perfunctory notices of the doings of society, which she could scarcely refrain from scanning each day, had given her a distinct idea of the gorgeousness and luxury of this wonderful temple of gastronomy.	Подобные избитые заметки о развлечениях "света", которые Керри любила ежедневно просматривать, помогли ей составить себе довольно ясное представление о пышности и великолепии этого удивительного храма чревоугодия.
Now, at last, she was really in it.	И вот, наконец, она сама очутилась здесь!
She had come up the imposing steps, guarded by the large and portly doorman. She had seen the lobby, guarded by another large and portly gentleman, and been waited upon by uniformed youths who took care of canes, overcoats, and the like.	Рослый дородный швейцар охранял двери в вестибюль, внутри стоял другой рослый дородный джентльмен, а услужливые мальчики в форменной одежде принимали у гостей трости, пальто, шляпы.
Here was the splendid dining-chamber, all decorated and aglow, where the wealthy ate.	Глазам Керри открылся красивый зал, изысканно обставленный, залитый ярким светом, зал, где ели богатые мира сего.
Ah, how fortunate was Mrs. Vance; young, beautiful, and well off - at least, sufficiently so to come here in a coach.	Счастливая эта миссис Вэнс! Она молода, хороша и богата, во всяком случае, достаточно богата, чтобы ездить сюда в экипаже.
What a wonderful thing it was to be rich.	Как это чудесно - быть богатым!
Vance led the way through lanes of shining tables, at which were seated parties of two, three, four, five, or six.	Вэнс шел впереди, между рядами столиков с ослепительной сервировкой, за которыми небольшими группами сидели обедающие.
The air of assurance and dignity about it all was exceedingly noticeable to the novitiate.	Новичку тотчас же бросались в глаза достоинство и уверенность, с какими держались посетители этого ресторана.
Incandescent lights, the reflection of their glow in polished glasses, and the shine of gilt upon the walls, combined into one tone of light which it requires minutes of complacent observation to separate and take particular note of.	От множества электрических лампочек, лучи которых отражались в хрустале, от блеска позолоты на стенах все сливалось в одном слепящем сверкании; проходит несколько минут, прежде чем глаз привыкает и начинает различать отдельные предметы и лица.
The white shirt fronts of the gentlemen, the bright costumes of the ladies, diamonds, jewels, fine feathers - all were exceedingly noticeable.	Белоснежные сорочки джентльменов, светлые наряды дам, бриллианты, пышные перья - все это являло собой чрезвычайно эффектное зрелище.

Carrie walked with an air equal to that of Mrs. Vance, and accepted the seat which the head waiter provided for her.	Керри шла по залу с горделивым видом, ничуть не уступавшим осанке миссис Вэнс, и, подойдя к столику, опустилась на стул, предложенный, ей метрдотелем.
She was keenly aware of all the little things that were done - the little genuflections and attentions of the waiters and head waiter which Americans pay for.	Она подмечала каждую мелочь окружавшей их обстановки, вплоть до подобострастных поклонов официантов, за которые так охотно платят американцы.
The air with which the latter pulled out each chair, and the wave of the hand with which he motioned them to be seated, were worth several dollars in themselves.	Выражение лица метрдотеля, пододвигавшего каждому по очереди стул, и жест, которым он приглашал сесть, - уже одно это стоило несколько долларов!
Once seated, there began that exhibition of showy, wasteful, and unwholesome gastronomy as practised by wealthy Americans, which is the wonder and astonishment of true culture and dignity the world over.	Едва они уселись, на сцену выступила излюбленная богатыми американцами показная, расточительно-дорогая и нездоровая гастрономия - предмет изумления и недоумения всего культурного мира.
The large bill of fare held an array of dishes sufficient to feed an army, sidelined with prices which made reasonable expenditure a ridiculous impossibility - an order of soup at fifty cents or a dollar, with a dozen kinds to choose from; oysters in forty styles and at sixty cents the half-dozen; entrees, fish, and meats at prices which would house one over night in an average hotel.	Пространное меню предлагало вниманию посетителей бесконечное разнообразие всяких блюд, которых хватило бы на прокорм целой армии, а цены сразу показывали, что думать о благоразумных тратах более чем смешно. Десятки разных супов от пятидесяти центов до доллара за порцию, сорок сортов устриц, по шестьдесят центов за полдюжины, закуски, рыбные и мясные блюда, - и все по таким ценам, что простому смертному вполне достаточно было бы этой суммы, чтобы заплатить за ночлег в приличном отеле.
One dollar fifty and two dollars seemed to be the most common figures upon this most tastefully printed bill of fare.	Доллар пятьдесят и два доллара наиболее часто встречались в этом изящно отпечатанном прейскуранте.
Carrie noticed this, and in scanning it the price of spring chicken carried her back to that other bill of fare and far different occasion when, for the first time, she sat with Drouet in a good restaurant in Chicago.	Конечно, Керри заметила это, и, увидев цену жареного цыпленка, она вдруг вспомнила другое меню и другой день, когда она впервые обедала в хорошем ресторане в обществе Друэ.
It was only momentary - a sad note as out of an old song - and then it was gone.	Это воспоминание мелькнуло на миг, точно грустная мелодия забытой песни, и тотчас же исчезло.
But in that flash was seen the other Carrie - poor, hungry, drifting at her wits' ends, and all Chicago a cold and closed world, from which she only wandered because she could not find work.	Но даже в этот краткий миг она успела увидеть другую Керри - бедную, голодную, потерявшую всякое мужество, для которой Чикаго был холодным, неприступным миром, где она бродила в тщетных поисках работы.
On the walls were designs in colour, square spots of robin's-egg blue, set in ornate frames of gilt, whose corners were elaborate mouldings of fruit and flowers, with fat cupids hovering in angelic comfort.	Стены зала представляли собой зеленовато-голубые прямоугольники в пышных золоченых рамах с замысловатой лепкой по углам: над фруктами и цветами из гипса безмятежно витали жирные купидоны.

On the ceilings were coloured traceries with more gilt, leading to a centre where spread a cluster of lights - incandescent globes mingled with glittering prisms and stucco tendrils of gilt.	По потолку раскинулся сложнейший золотой узор, сходившийся в центре к бросавшей целый сноп огней люстре из электрических лампочек, перемежающихся со сверкающими призмами и золочеными гипсовыми подвесками.
The floor was of a reddish hue, waxed and polished, and in every direction were mirrors - tall, brilliant, bevel-edged mirrors - reflecting and re-reflecting forms, faces, and candelabra a score and a hundred times.	Паркет, вощенный и натертый, был красноватого оттенка; куда ни посмотри - всюду зеркала, высокие, светлые, с граненой кромкой; зеркала отражали мебель, лица, огни - десятки и сотни раз.
The tables were not so remarkable in themselves, and yet the imprint of Sherry upon the napery, the name of Tiffany upon the silverware, the name of Haviland upon the china, and over all the glow of the small, red-shaded candelabra and the reflected tints of the walls on garments and faces, made them seem remarkable.	Столики сами по себе не представляли ничего особенного, но на скатерти и на салфетках красовалось "Шерри", на серебре - "Тиффани", на фарфоре - "Хэвиленд", а маленькие лампочки под красными абажурами на каждом столике отбрасывали розовый свет на лица, на туалеты и на стены и удивительно украшали зал.
Each waiter added an air of exclusiveness and elegance by the manner in which he bowed, scraped, touched, and trifled with things.	Официанты придавали ресторану еще большую элегантность и изысканность своей манерой кланяться, бесшумно приходить и уходить, обмахивать столик и ставить тарелки.
The exclusively personal attention which he devoted to each one, standing half bent, ear to one side, elbows akimbo, saying:	Каждому гостю они оказывали исключительное внимание. Слегка согнувшись, склонив голову набок и отставив локти, официант повторял за гостем:
"Soup - green turtle, yes.	- Черепаший суп, так.
One portion, yes.	Одну порцию, слушаю.
Oysters - certainly - half-dozen - yes.	Устрицы, полдюжины, так.
Asparagus.	Спаржа, слушаю.
Olives - yes."	Оливки...
It would be the same with each one, only Vance essayed to order for all, inviting counsel and suggestions.	Та же процедура повторилась бы с каждым в отдельности, если бы Вэнс не заказал сразу для всех, предварительно выслушав советы и пожелания каждого.
Carrie studied the company with open eyes.	Керри, широко раскрыв глаза, смотрела на собравшееся в зале общество.
So this was high life in New York.	Так вот она, жизнь нью-йоркского высшего света!
It was so that the rich spent their days and evenings.	Вот как проводят богатые люди дни и вечера!
Her poor little mind could not rise above applying each scene to all society.	Ее бедный маленький ум не мог не распространять отдельные увиденные ею сцены на все общество.
Every fine lady must be in the crowd on Broadway in the afternoon, in the theatre at the matinee, in the coaches and dining-halls at night.	Каждая шикарная леди, должно быть, днем бывает среди толпы на Бродвее или в театре, а вечером в ресторане.
It must be glow and shine everywhere, with coaches waiting, and footmen attending, and she was out of it all.	Она, должно быть, окружена роскошью и блеском, у подъезда ее ожидает экипаж с лакеем у дверцы. А ей, Керри, это не дано.

In two long years she had never even been in such a place as this.	За два долгих года она ни разу не была в таком месте, как это.
Vance was in his element here, as Hurstwood would have been in former days.	Зато Вэнс был здесь в своей стихии, как был бы и Герствуд в прежние дни.
He ordered freely of soup, oysters, roast meats, and side dishes, and had several bottles of wine brought, which were set down beside the table in a wicker basket.	Не стесняясь ценами, он заказал суп, устрицы, жаркое, гарнир и потребовал также несколько бутылок вина, которые официант поставил возле столика в плетеной корзинке.
Ames was looking away rather abstractedly at the crowd and showed an interesting profile to Carrie.	Эмс довольно равнодушно разглядывал толпу, повернувшись к Керри в профиль.
His forehead was high, his nose rather large and strong, his chin moderately pleasing.	У него было красивое лицо: высокий лоб, довольно крупный нос и мужественный подбородок.
He had a good, wide, well-shaped mouth, and his dark-brown hair was parted slightly on one side.	Рот, тоже большой, но хорошей формы, свидетельствовал о доброте, темно-каштановые волосы были разделены сбоку пробором.
He seemed to have the least touch of boyishness to Carrie, and yet he was a man full grown.	Керри угадывала в нем что-то мальчишеское, и все-таки это был вполне взрослый человек.
"Do you know," he said, turning back to Carrie, after his reflection, "I sometimes think it is a shame for people to spend so much money this way."	- Знаете, - сказал вдруг Эмс, поворачиваясь к ней после довольно долгого задумчивого молчания, -мне иногда кажется, что стыдно тратить столько денег подобным образом.
Carrie looked at him a moment with the faintest touch of surprise at his seriousness.	Керри взглянула на него, слегка удивленная его серьезным тоном.
He seemed to be thinking about something over which she had never pondered.	Этот человек, по-видимому, задумывался о вещах, которые ей никогда не приходили в голову.
"Do you?" she answered, interestedly.	- Почему же? - спросила она, заинтересованная его словами.
"Yes," he said, "they pay so much more than these things are worth.	- Потому что здесь платят больше, чем все это на самом деле стоит.
They put on so much show."	Платят за показной шик.
"I don't know why people shouldn't spend when they have it," said Mrs. Vance.	- А я не понимаю, почему бы людям не тратить деньги, если они у них есть, - сказала миссис Вэнс.
"It doesn't do any harm," said Vance, who was still studying the bill of fare, though he had ordered.	- Во всяком случае, это никому не приносит вреда, - поддержал ее Вэнс. Он все еще изучал меню, хотя уже передал официанту обильный заказ.
Ames was looking away again, and Carrie was again looking at his forehead.	Эмс опять смотрел в сторону, и Керри снова загляделась на него.
To her he seemed to be thinking about strange things.	Ей казалось, что этот молодой человек думает о странных вещах.
As he studied the crowd his eye was mild.	Было что-то мягкое во взгляде, каким он обводил ресторан.

"Look at that woman's dress over there," he said, again turning to Carrie, and nodding in a direction.	- Взгляните-ка на туалет вон той женщины, -сказал он, вновь поворачиваясь к Керри и легким кивком указывая направление.
"Where?" said Carrie, following his eyes.	- Где? - спросила Керри, следя за его взглядом.
"Over there in the corner - way over.	- Вон там, в углу, довольно далеко от нас.
Do you see that brooch?"	Вы видите ее брошку?
"Isn't it large?" said Carrie.	- Боже, какая огромная! - воскликнула Керри.
"One of the largest clusters of jewels I have ever seen," said Ames.	- Я давно не видел такого безвкусного нагромождения бриллиантов, - сказал Эмс.
"It is, isn't it?" said Carrie.	- Да, пожалуй, брошка слишком велика, -согласилась Керри.
She felt as if she would like to be agreeable to this young man, and also there came with it, or perhaps preceded it, the slightest shade of a feeling that he was better educated than she was - that his mind was better.	Ей почему-то захотелось понравиться молодому человеку, - этому предшествовало смутное сознание, что он намного образованнее ее и, наверное, умнее.
He seemed to look it, and the saving grace in Carrie was that she could understand that people could be wiser.	Керри, надо отдать ей справедливость, понимала, что люди могут стоять в умственном отношении выше ее.
She had seen a number of people in her life who reminded her of what she had vaguely come to think of as scholars.	За свою жизнь она мало встречала людей, походивших, по ее представлению, на ученых.
This strong young man beside her, with his clear, natural look, seemed to get a hold of things which she did not quite understand, but approved of.	А этот сидевший рядом с нею сильный молодой человек с ясным, открытым взглядом, очевидно, хорошо разбирался в вещах, которые она не совсем понимала, хотя и относилась к ним одобрительно.
It was fine to be so, as a man, she thought.	"Как хорошо для мужчины быть таким!" -подумала она.
The conversation changed to a book that was having its vogue at the time - "Moulding a Maiden," by Albert Ross.	Разговор перешел на книгу "Воспитание девушки" Альберта Росса, которая пользовалась в то время большим успехом.
Mrs. Vance had read it. Vance had seen it discussed in some of the papers.	Миссис Вэнс читала книгу, а ее муж видел рецензии в газетах.
"A man can make quite a strike writing a book," said Vance.	- Сколько шуму может наделать роман!
"I notice this fellow Ross is very much talked about." He was looking at Carrie as he spoke.	Об этом Россе говорят без конца, - заметил Вэнс, глядя на Керри.
"I hadn't heard of him," said Carrie, honestly.	- А я о нем никогда не слыхала, - честно призналась Керри.
"Oh, I have," said Mrs. Vance.	- Я читала его, - сказала миссис Вэнс.
"He's written lots of things.	- Он написал много интересных вещей.
This last story is pretty good."	Но лучше всего его последний роман.

"He doesn't amount to much," said Ames.	- Ваш Росс ровным счетом ничего не стоит, -вдруг произнес Эмс.
Carrie turned her eyes toward him as to an oracle.	Керри посмотрела на него, как на оракула.
"His stuff is nearly as bad as 'Dora Thorne,'" concluded Ames.	- Все его вещи бездарны, так же как "Дора Торн", - заключил Эмс.
Carrie felt this as a personal reproof.	Керри восприняла это как личный упрек.
She read "Dora Thorne," or had a great deal in the past. It seemed only fair to her, but she supposed that people thought it very fine.	Она как-то читала "Дору Торн", и книга показалась ей тогда "ничего себе", но ей думалось, что другие считают ее превосходной.
Now this clear-eyed, fine-headed youth, who looked something like a student to her, made fun of it.	И вот является юноша с ясными глазами и тонким профилем, чем-то напоминающий студента, и высмеивает нашумевший роман.
It was poor to him, not worth reading.	По его словам, он ничего не стоит и не заслуживает даже того, чтобы тратить на него время.
She looked down, and for the first time felt the pain of not understanding.	Керри опустила глаза. Впервые ей стало стыдно за свое невежество.
Yet there was nothing sarcastic or supercilious in the way Ames spoke.	Вместе с тем в словах Эмса не было ни скрытого сарказма, ни высокомерия.
He had very little of that in him.	Нет, этого не было и в помине!
Carrie felt that it was just kindly thought of a high order - the right thing to think, and wondered what else was right, according to him.	Керри почувствовала, что просто ему свойственно мышление более высокого порядка, мышление, приводящее к правильным взглядам, и она невольно задумалась над тем, что же, с точки зрения этого человека, хорошо и что дурно.
He seemed to notice that she listened and rather sympathised with him, and from now on he talked mostly to her.	А он, заметив, что Керри внимательно и, по-видимому, сочувственно прислушивается к его словам, стал обращаться главным образом к ней.
As the waiter bowed and scraped about, felt the dishes to see if they were hot enough, brought spoons and forks, and did all those little attentive things calculated to impress the luxury of the situation upon the diner, Ames also leaned slightly to one side and told her of Indianapolis in an intelligent way.	Пока официант возился у стола, раскладывая ложки, вилки, ножи, проверял, достаточно ли горячи тарелки, и выказывал всяческие иные знаки заботливости, рассчитанные на то, чтобы угодить гостям и вызвать у них ощущение комфорта, Эмс, слегка наклонясь к Керри, стал рассказывать про жизнь в Индианаполисе.
He really had a very bright mind, which was finding its chief development in electrical knowledge.	Этот молодой человек в самом деле обладал недюжинным умом, способности его нашли применение главным образом в электротехнике.
His sympathies for other forms of information, however, and for types of people, were quick and warm.	В то же время он интересовался и другими отраслями науки, да и люди сами по себе интересовали его.
The red glow on his head gave it a sandy tinge and put a bright glint in his eye.	В розовом отсвете абажура волосы его отливали медью, и в глазах играли веселые искорки.
Carrie noticed all these things as he leaned toward her and felt exceedingly young.	Керри подмечала все это, когда он наклонялся к ней, и чувствовала себя совсем юной.

This man was far ahead of her.	Ей было ясно, что он намного во всем опередил ее.
He seemed wiser than Hurstwood, saner and brighter than Drouet.	Он казался умнее Герствуда, рассудительнее и образованнее Друэ и вместе с тем, по-видимому, обладал детски чистой душой.
He seemed innocent and clean, and she thought that he was exceedingly pleasant.	Керри подумала, что, в общем, он на редкость приятный человек.
She noticed, also, that his interest in her was a far-off one.	От нее, однако, не ускользнуло, что интерес Эмса к ней был в высшей степени отвлеченным.
She was not in his life, nor any of the things that touched his life, and yet now, as he spoke of these things, they appealed to her.	Она не входила в круг его жизни, не имела никакого отношения к интересовавшим его вопросам. И все же ей было приятно, что он обращается к ней, и его слова находили в ней отклик.
"I shouldn't care to be rich," he told her, as the dinner proceeded and the supply of food warmed up his sympathies; "not rich enough to spend my money this way."	- Меня нисколько не влечет к богатству, - сказал он, когда обед шел своим чередом, и от обильной еды он несколько разгорячился. - А тем более нет у меня желания тратить деньги вот таким путем.
"Oh, wouldn't you?" said Carrie, the, to her, new attitude forcing itself distinctly upon her for the first time.	- В самом деле? - спросила Керри, впервые в жизни чувствуя, что новый взгляд на вещи производит на нее сильное впечатление. -Почему?
"No," he said.	- Как почему?!
"What good would it do?	Какая от этого польза?
A man doesn't need this sort of thing to be happy."	Разве это нужно человеку, чтобы быть счастливым? - воскликнул Эмс.
Carrie thought of this doubtfully; but, coming from him, it had weight with her.	Последние его слова вызвали некоторое сомнение у Керри, но, как и все, что исходило от него, они показались ей заслуживающими уважения.
"He probably could be happy," she thought to herself, "all alone.	"Он, верно, мог бы быть счастлив и в полном одиночестве, - мелькнуло у нее в уме.
He's so strong."	- Ведь он такой сильный!"
Mr. and Mrs. Vance kept up a running fire of interruptions, and these impressive things by Ames came at odd moments.	Мистер и миссис Вэнс почти непрерывно болтали, и таким образом Эмсу лишь изредка представлялась возможность вставить несколько фраз, производивших на Керри большое впечатление.
They were sufficient, however, for the atmosphere that went with this youth impressed itself upon Carrie without words.	Однако и этого было ей достаточно, так как не только слова, но даже та атмосфера, которая невольно создавалась присутствием юноши, была впечатляющей.
There was something in him, or the world he moved in, which appealed to her.	В молодом человеке - а может быть, в том мире, в котором он жил, - было что-то, находившее отклик в ее душе.

He reminded her of scenes she had seen on the stage -the sorrows and sacrifices that always went with she knew not what.	Эмс порою вызывал в памяти Керри ту или иную сцену, виденную в театре, - напоминал о печалях и жертвах, которые неизбежны в человеческой жизни.
He had taken away some of the bitterness of the contrast between this life and her life, and all by a certain calm indifference which concerned only him.	Своими словами он сумел несколько сгладить для нее горечь контраста между ее жизнью и той, которую она сейчас наблюдала вокруг себя, и объяснялось это главным образом тем спокойным безразличием, с которым он относился к окружающему.
As they went out, he took her arm and helped her into the coach, and then they were off again, and so to the show.	Когда они вышли из ресторана, Эмс взял Керри под руку, помог ей сесть в экипаж, и они всей компанией отправились в театр.
During the acts Carrie found herself listening to him very attentively.	Во время спектакля Керри внимательно прислушивалась к тому, что говорил ей Эмс.
He mentioned things in the play which she most approved of - things which swayed her deeply.	Он часто обращал ее внимание именно на те места пьесы, которые особенно нравились и ей, которые глубоко ее волновали.
"Don't you think it rather fine to be an actor?" she asked once.	- Вы не находите, что чудесно быть актером? -спросила она.
"Yes, I do," he said, "to be a good one.	- Да, - ответил он. - Но только хорошим актером.
I think the theatre a great thing."	Ведь театр - великая вещь!
Just this little approval set Carrie's heart bounding.	Достаточно было его одобрения, чтобы сердце Керри затрепетало.
Ah, if she could only be an actress - a good one!	О, если бы она могла стать актрисой, и хорошей актрисой к тому же!
This man was wise - he knew - and he approved of it.	Этот человек так умен, он все знает и с уважением относится к театру.
If she were a fine actress, such men as he would approve of her.	Будь она хорошей актрисой, ее уважали бы такие люди, как Эмс.
She felt that he was good to speak as he had, although it did not concern her at all.	Ее охватило чувство признательности за его слова, хотя они вовсе не относились к ней.
She did not know why she felt this way.	Она и сама не знала, чем была вызвана эта признательность.
At the close of the show it suddenly developed that he was not going back with them.	По окончании спектакля вдруг выяснилось, что Эмс не намерен сопровождать компанию обратно.
"Oh, aren't you?" said Carrie, with an unwarrantable feeling.	- О, неужели вы не поедете с нами? - вырвалось у Керри.
"Oh, no," he said;	- Нет, благодарю вас, - ответил он.
"I'm stopping right around here in Thirty-third Street."	- Я остановился в отеле на Тридцать третьей улице, здесь неподалеку.
Carrie could not say anything else, but somehow this development shocked her.	Керри больше ничего не сказала, но эта неожиданность почему-то огорчила ее.

She had been regretting the wane of a pleasant evening, but she had thought there was a half-hour more.	Она жалела, что приятный вечер близится к концу, но все-таки надеялась, что он продолжится еще хоть полчаса.
Oh, the half-hours, the minutes of the world; what miseries and griefs are crowded into them!	О, эти часы, эти минуты, из которых составляется жизнь! Сколько печали и страданий вмещается в них!
She said good-bye with feigned indifference.	Она пожала Эмсу руку с напускным равнодушием.
What matter could it make?	Не все ли ей равно, собственно говоря!
Still, the coach seemed lorn.	Однако экипаж без Эмса показался ей опустевшим.
When she went into her own flat she had this to think about.	Вернувшись домой, Керри стала перебирать в уме впечатления вечера.
She did not know whether she would ever see this man any more.	Она не знала, встретит ли еще когда-нибудь этого человека.
What difference could it make - what difference could it make?	Впрочем, не все ли это равно для нее? Не все ли равно?
Hurstwood had returned, and was already in bed.	Герствуд был уже дома и успел лечь в постель.
His clothes were scattered loosely about.	Его одежда была небрежно разбросана по комнате.
Carrie came to the door and saw him, then retreated.	Керри подошла к двери спальни, увидела его и повернула назад.
She did not want to go in yet a while.	Спать совершенно не хотелось.
She wanted to think. It was disagreeable to her.	Ее мучили сомнения, над многим хотелось подумать.
Back in the dining-room she sat in her chair and rocked. Her little hands were folded tightly as she thought.	Она вернулась в столовую, села в свою качалку и задумалась, крепко сжав маленькие руки.
Through a fog of longing and conflicting desires she was beginning to see.	Постепенно сквозь дымку грез и противоречивых желаний Керри стала различать будущее.
Oh, ye legions of hope and pity - of sorrow and pain!	О вы, сонмы надежд и разочарований, горя и страданий!
She was rocking, and beginning to see.	Она покачивалась в качалке и... начинала прозревать.
Chapter XXXIII	33.
Without the Walled City - The Slope of the Years	За стенами города. Годы уплывают
The immediate result of this was nothing.	Никаких прямых последствий это, впрочем, не дало.
Results from such things are usually long in growing.	В таких случаях последствия обнаруживаются нескоро.
Morning brings a change of feeling. The existent condition invariably pleads for itself.	Утро приносит другое настроение - привычная жизнь всегда берет свое.

It is only at odd moments that we get glimpses of the misery of things.	Редко-редко мы замечаем, сколь жалко наше существование.
The heart understands when it is confronted with contrasts. Take them away and the ache subsides.	Мы испытываем душевную боль, столкнувшись с теми, кто выше и лучше нас, но нет их рядом - и боль стихает.
Carrie went on, leading much this same life for six months thereafter or more.	Полгода или даже больше Керри жила той же жизнью, что и раньше.
She did not see Ames any more.	Эмса она больше не встречала.
He called once upon the Vances, but she only heard about it through the young wife.	Он еще раз заходил к Вэнсам, но Керри только потом от приятельницы узнала об этом.
Then he went West, and there was a gradual subsidence of whatever personal attraction had existed.	Молодой инженер уехал на Запад, и мало-помалу оставленное им впечатление стало стираться, исчезало влечение, которое Керри почувствовала к нему.
The mental effect of the thing had not gone, however, and never would entirely.	Но отнюдь не исчезло его моральное влияние на Керри, и можно было смело сказать, что оно никогда не исчезнет.
She had an ideal to contrast men by - particularly men close to her.	Теперь у Керри появился идеал. С ним она сравнивала всех других мужчин, особенно Друэ и Герствуда, которые были близки ей.
During all this time - a period rapidly approaching three years - Hurstwood had been moving along in an even path.	Все это время, уже почти три года, Герствуд жил тихой, размеренной жизнью.
There was no apparent slope downward, and distinctly none upward, so far as the casual observer might have seen.	Он не катился вниз по наклонной плоскости, но о подъеме уже не могло быть и речи, вот что сказал бы о нем случайный наблюдатель.
But psychologically there was a change, which was marked enough to suggest the future very distinctly indeed.	Психологическая перемена совершилась - и настолько явная, что по ней можно было довольно точно определить дальнейшую судьбу Герствуда.
This was in the mere matter of the halt his career had received when he departed from Chicago.	И главную роль здесь сыграл отъезд из Чикаго, ведь он оборвал его карьеру.
A man's fortune or material progress is very much the same as his bodily growth.	В росте делового человека есть много общего с его физическим ростом.
Either he is growing stronger, healthier, wiser, as the youth approaching manhood, or he is growing weaker, older, less incisive mentally, as the man approaching old age.	Либо он становится сильнее, здоровее и мудрее, как юноша на пороге зрелости, либо - слабее, дряхлее и пассивнее, как зрелый муж, приближающийся к старости.
There are no other states.	Других состояний не существует.
Frequently there is a period between the cessation of youthful accretion and the setting in, in the case of the middle-aged man, of the tendency toward decay when the two processes are almost perfectly balanced and there is little doing in either direction.	Бывают периоды, когда прерывается юношеское накопление сил и чувствуется (мы говорим о человеке средних лет) тенденция к упадку, - когда оба процесса почти уравновешивают друг друга и мало проявляются вовне.
Given time enough, however, the balance becomes a sagging to the grave side. Slowly at first, then with a modest momentum, and at last the graveward process is in the full swing.	Но проходит некоторое время, и весы перетягивают в сторону могилы: сначала медленно, потом все быстрее, пока нисходящий процесс не достигнет полного развития.

So it is frequently with man's fortune.	То же самое часто происходит с состоянием богатого человека.
If its process of accretion is never halted, if the balancing stage is never reached, there will be no toppling.	Если прирост капитала не прекращается, если никогда не наступает период равновесия доходов и расходов, то не будет и краха.
Rich men are, frequently, in these days, saved from this dissolution of their fortune by their ability to hire younger brains.	В наши дни богачи нередко спасают свои состояния благодаря умению привлечь к себе на службу молодые умы.
These younger brains look upon the interests of the fortune as their own, and so steady and direct its progress.	Эти молодые умы заинтересованы в прочности состояния, как если бы оно было бы их собственным, и потому прилагают все старания, чтобы оно постоянно возрастало.
If each individual were left absolutely to the care of his own interests, and were given time enough in which to grow exceedingly old, his fortune would pass as his strength and will.	Если бы каждый богач должен был сам заботиться о своем состоянии и при этом дожил бы до глубокой старости, то оно растаяло бы, как и сила и воля его владельца.
He and his would be utterly dissolved and scattered unto the four winds of the heavens.	И сам он и все, чем он владел, превратилось бы в прах и было бы развеяно ветрами на все четыре стороны.
But now see wherein the parallel changes.	Но теперь проследим, как нарушается параллельность судеб человека и его капитала.
A fortune, like a man, is an organism which draws to itself other minds and other strength than that inherent in the founder.	Состояние, как и человек, представляет собою организм, которому уже не хватает ума и сил одного своего владельца.
Beside the young minds drawn to it by salaries, it becomes allied with young forces, which make for its existence even when the strength and wisdom of the founder are fading.	Кроме молодых умов, заинтересованных крупным заработком, у него появляются еще союзники -молодые силы, которые поддерживают его существование, когда силы и ум владельца начинают иссякать.
It may be conserved by the growth of a community or of a state.	Состояние может сохраниться при росте и развитии сообщества или государства.
It may be involved in providing something for which there is a growing demand.	Оно станет необходимым в этом процессе развития, если связано с производством чего-то такого, на что растет спрос.
This removes it at once beyond the special care of the founder.	И тогда отпадает необходимость в попечениях владельца.
It needs not so much foresight now as direction.	Тогда требуется не столько дальновидность, сколько управление.
The man wanes, the need continues or grows, and the fortune, fallen into whose hands it may, continues.	Человек начинает угасать, а спрос на его богатства не падает или даже возрастает, и, в чьи бы руки это состояние фактически ни перешло, оно продолжает существовать.
Hence, some men never recognise the turning in the tide of their abilities.	Поэтому некоторые владельцы порой не замечают спада своих способностей.
It is only in chance cases, where a fortune or a state of success is wrested from them, that the lack of ability to do as they did formerly becomes apparent.	И только в тех случаях, когда они вдруг лишаются богатства или успеха, они убеждаются, что теперь уж не способны действовать, как прежде.

Hurstwood, set down under new conditions, was in a position to see that he was no longer young.	Г ерствуд, попав в новые условия, мог бы заметить, что он уже немолод.
If he did not, it was due wholly to the fact that his state was so well balanced that an absolute change for the worse did not show.	Если он этого не видел, то лишь потому, что находился в состоянии такого равновесия, когда постепенное ухудшение происходит незаметно.
Not trained to reason or introspect himself, he could not analyse the change that was taking place in his mind, and hence his body, but he felt the depression of it.	Не привыкший рассуждать или разбираться в самом себе, Г ерствуд не мог постичь той перемены, которая происходила в его сознании, а стало быть, и в теле, но он ощущал подавленность.
Constant comparison between his old state and his new showed a balance for the worse, which produced a constant state of gloom or, at least, depression.	Постоянно сравнивая свое прежнее положение с нынешним, Герствуд пришел к выводу, что его жизнь изменилась к худшему, а это влекло за собой мрачное или, по крайней мере, угнетенное настроение.
Now, it has been shown experimentally that a constantly subdued frame of mind produces certain poisons in the blood, called katastates, just as virtuous feelings of pleasure and delight produce helpful chemicals called anastates.	Экспериментальным путем доказано, что длительная подавленность порождает в крови особые яды - катастаты, тогда как благодетельные чувства радости и удовольствия способствуют выделению полезных химических веществ -анастатов.
The poisons generated by remorse inveigh against the system, and eventually produce marked physical deterioration.	Яды, возникающие от самобичевания, вредят организму и часто вызывают заметное физическое разрушение.
To these Hurstwood was subject.	Вот это и происходило теперь с Герствудом.
In the course of time it told upon his temper.	С течением времени это сказалось на его характере.
His eye no longer possessed that buoyant, searching shrewdness which had characterised it in Adams Street. His step was not as sharp and firm. He was given to thinking, thinking, thinking.	Взгляд потерял былую живость и проницательность, походка стала не так тверда и уверенна, как раньше, а хуже всего было то, что Герствуд без конца думал, думал и думал.
The new friends he made were not celebrities.	Его новые знакомые не были знаменитостями.
They were of a cheaper, a slightly more sensual and cruder, grade.	Это были люди более низкого уровня, которых интересовали более низменные и грубые удовольствия.
He could not possibly take the pleasure in this company that he had in that of those fine frequenters of the Chicago resort.	Их общество не могло радовать его так, как радовало когда-то общество элегантных завсегдатаев чикагского бара.
He was left to brood.	Да, ему ничего не оставалось, кроме бесконечных и бесплодных размышлений.
Slowly, exceedingly slowly, his desire to greet, conciliate, and make at home these people who visited the Warren Street place passed from him.	Мало-помалу желание приветствовать посетителей заведения на Уоррен-стрит, ублажать их, создавать для них атмосферу уюта покинуло Герствуда.
More and more slowly the significance of the realm he had left began to be clear.	И мало-помалу он стал понимать значительность брошенного им места.

It did not seem so wonderful to be in it when he was in it.	В свое время там, на Адамс-стрит, то, что он делал, не казалось ему таким уж чудесным.
It had seemed very easy for any one to get up there and have ample raiment and money to spend, but now that he was out of it, how far off it became.	Как легко, думал он тогда, подняться по службе, зарабатывать на все необходимое и иметь еще свободные деньги, но как далеко позади теперь все это было!
He began to see as one sees a city with a wall about it.	Герствуд начал смотреть на свое прошлое, как на город, окруженный стеной.
Men were posted at the gates.	У ворот стоит стража.
You could not get in.	Внутрь пройти нельзя.
Those inside did not care to come out to see who you were.	А те, кто внутри, не выказывают желания выйти и посмотреть, кто ты такой.
They were so merry inside there that all those outside were forgotten, and he was on the outside.	Им так весело, что они забывают о тех, кто за воротами, а он - он был за воротами.
Each day he could read in the evening papers of the doings within this walled city.	Каждый день он читал в вечерних газетах о том, что происходило на территории неприступного города.
In the notices of passengers for Europe he read the names of eminent frequenters of his old resort.	В заметках о лицах, отплывавших в Европу, он встречал имена видных посетителей своего старого бара.
In the theatrical column appeared, from time to time, announcements of the latest successes of men he had known.	В столбцах, посвященных театру, он неоднократно видел сообщения об успехах людей, которых он хорошо знал.
He knew that they were at their old gayeties.	Все эти люди, наверное, развлекались так же, как и раньше.
Pullmans were hauling them to and fro about the land, papers were greeting them with interesting mentions, the elegant lobbies of hotels and the glow of polished dining-rooms were keeping them close within the walled city.	Пульмановские вагоны возили их по всей стране, газеты в лестных заметках упоминали их имена, роскошные вестибюли отелей и сверкающие залы ресторанов удерживали их внутри обнесенного стенами города.
Men whom he had known, men whom he had tipped glasses with - rich men, and he was forgotten!	Все люди, которых он знал, с которыми он еще так недавно чокался, - видные люди, а он... он забыт.
Who was Mr. Wheeler?	Кто такой мистер Уилер?
What was the Warren Street resort?	Что такое бар на Уоррен-стрит?
Bah!	Чепуха!
If one thinks that such thoughts do not come to so common a type of mind - that such feelings require a higher mental development - I would urge for their consideration the fact that it is the higher mental development that does away with such thoughts. It is the higher mental development which induces philosophy and that fortitude which refuses to dwell upon such things - refuses to be made to suffer by their consideration.	Если кто-либо из читателей думает, что подобные мысли не приходят на ум рядовому человеку, что такие переживания доступны только людям более высокого умственного развития, то я хочу обратить их внимание на то, что только высокое умственное развитие и порождает такую философию, такую стойкость духа, которые не позволяют сосредоточиваться на подобных вещах - и страдать из-за них.

The common type of mind is exceedingly keen on all matters which relate to its physical welfare -exceedingly keen. It is the unintellectual miser who sweats blood at the loss of a hundred dollars.	Только умы заурядные способны придавать столь большое значение материальному благополучию и убиваться из-за утраты сотни долларов.
It is the Epictetus who smiles when the last vestige of physical welfare is removed.	А Эпиктет только улыбается, когда исчезают последние остатки материальных благ.
The time came, in the third year, when this thinking began to produce results in the Warren Street place.	Наступил момент (приблизительно к концу третьего года), когда эти думы и мрачное настроение начали отражаться на делах бара на Уоррен-стрит.
The tide of patronage dropped a little below what it had been at its best since he had been there. This irritated and worried him.	Клиентов заметно поубавилось по сравнению с тем, сколько народу посещало бар в дни наибольшего его процветания, и это сильно раздражало и тревожило Герствуда.
There came a night when he confessed to Carrie that the business was not doing as well this month as it had the month before.	Как-то вечером он признался Керри, что дела в этом месяце идут хуже, чем в предыдущем.
This was in lieu of certain suggestions she had made concerning little things she wanted to buy.	Это было сказано в ответ на заявление Керри, что ей нужно купить кое-какие мелочи.
She had not failed to notice that he did not seem to consult her about buying clothes for himself.	Керри не преминула мысленно отметить, что Г ерствуд никогда не находил нужным советоваться с нею, когда покупал что-нибудь из одежды для себя.
For the first time, it struck her as a ruse, or that he said it so that she would not think of asking for things.	Впервые у нее мелькнула мысль, что он хитрит и хочет, чтобы она у него ничего не просила.
Her reply was mild enough, but her thoughts were rebellious.	Она ответила довольно мягко, но в душе была возмущена.
He was not looking after her at all.	Герствуд совсем не думает о ней.
She was depending for her enjoyment upon the Vances.	Если у нее когда-нибудь и выдается веселый часок, то лишь благодаря Вэнсам.
And now the latter announced that they were going away.	А они вдруг объявили, что уезжают из Нью-Йорка.
It was approaching spring, and they were going North.	Близилась весна, и они намеревались поехать на Север.
"Oh, yes," said Mrs. Vance to Carrie, "we think we might as well give up the flat and store our things.	- Да, - сказала в разговоре с Керри миссис Вэнс, -нам, пожалуй, лучше отказаться от квартиры, а вещи сдать на хранение.
We'll be gone for the summer, and it would be a useless expense.	Мы уедем на все лето. Какой же смысл платить за квартиру?
I think we'll settle a little farther down town when we come back."	Кроме того, по возвращении, мы, наверно, поселимся ближе к центру.
Carrie heard this with genuine sorrow.	Керри слушала ее с искренним огорчением.
She had enjoyed Mrs. Vance's companionship so much. There was no one else in the house whom she knew.	Общество миссис Вэнс доставляло ей огромное удовольствие, и во всем доме она больше не знала ни души.

Again she would be all alone.	Теперь она опять останется совсем одна.
Hurstwood's gloom over the slight decrease in profits and the departure of the Vances came together.	Плохое настроение Г ерствуда из-за понижения доходов от бара как раз совпало с отъездом супругов Вэнс.
So Carrie had loneliness and this mood of her husband to enjoy at the same time.	На долю Керри сразу выпали и угрюмость мужа и невыносимое одиночество.
It was a grievous thing.	И то и другое угнетало ее.
She became restless and dissatisfied, not exactly, as she thought, with Hurstwood, but with life.	Она стала нервничать, постоянно была недовольна, и не столько Г ерствудом, думала она, сколько всей своей жизнью.
What was it?	Какова она, эта жизнь?
A very dull round indeed.	Кругом сплошная тоска.
What did she have?	Что Керри получила от жизни?
Nothing but this narrow, little flat.	Ничего, кроме этой тесной квартирки.
The Vances could travel, they could do the things worth doing, and here she was.	Супруги Вэнс могут путешествовать, им доступно так много интересного, а она тут сидит одна-одинешенька.
For what was she made, anyhow?	Неужели она только для этого создана?
More thought followed, and then tears - tears seemed justified, and the only relief in the world.	Печальные мысли сменяли одна другую, а потом явились и слезы - единственное, что приносило хоть некоторое облегчение.
For another period this state continued, the twain leading a rather monotonous life, and then there was a slight change for the worse.	Такое положение продолжалось довольно долго. И Керри и Герствуд влачили в высшей степени однообразное существование. Потом наступила маленькая перемена, увы, к худшему.
One evening, Hurstwood, after thinking about a way to modify Carrie's desire for clothes and the general strain upon his ability to provide, said:	Однажды вечером, желая как-нибудь умерить пристрастие Керри к новым туалетам и дать ей понять, что ему не так-то легко справляться с расходами, Герствуд сказал:
"I don't think I'll ever be able to do much with Shaughnessy."	- Я начинаю думать, что едва ли сумею долго ладить с моим компаньоном.
"What's the matter?" said Carrie.	- Почему? - спросила Керри.
"Oh, he's a slow, greedy 'mick'!	- О, этот ирландишка так туп и так жаден!
He won't agree to anything to improve the place, and it won't ever pay without it."	Он не соглашается ни на какие усовершенствования в баре, а в таком виде, как сейчас, дело не может давать прибыль.
"Can't you make him?" said Carrie.	- И тебе не удается убедить его?
"No; I've tried.	- Нет, я уж сколько раз пытался.
The only thing I can see, if I want to improve, is to get hold of a place of my own."	Единственный выход, насколько я понимаю, это основать свое дело.
"Why don't you?" said Carrie.	- И что же?
"Well, all I have is tied up in there just now.	- Видишь ли, все мои деньги в настоящее время вложены в этот бар.

If I had a chance to save a while I think I could open a place that would give us plenty of money."	Будь у меня возможность некоторое время жить бережливо, пожалуй, удалось бы открыть другой бар, который давал бы нам приличный доход.
"Can't we save?" said Carrie.	- Почему же не быть более бережливым? - сказала Керри, невольно подумав при этом, что и так ничего лишнего не тратит.
"We might try it," he suggested.	- Надо бы попытаться, - ответил Герствуд.
"I've been thinking that if we'd take a smaller flat down town and live economically for a year, I would have enough, with what I have invested, to open a good place.	- Я уже думал о том, чтобы снять квартирку поменьше и пожить экономнее хотя бы год. Мы собрали бы достаточно, чтобы с этой суммой и деньгами, вложенными в дело на Уоррен-стрит, открыть хороший бар.
Then we could arrange to live as you want to."	Тогда мы могли бы зажить так, как тебе хочется.
"It would suit me all right," said Carrie, who, nevertheless, felt badly to think it had come to this.	- Что ж, ничего не имею против, - сказала Керри. В душе, однако, ей было больно, что дело дошло до этого.
Talk of a smaller flat sounded like poverty.	Уже один разговор о меньшей квартире наводил на мысль о бедности.
"There are lots of nice little flats down around Sixth Avenue, below Fourteenth Street.	- В районе Шестой авеню за Четырнадцатой улицей есть сколько угодно прелестных маленьких квартир.
We might get one down there."	Там можно было бы найти что-нибудь подходящее.
"I'll look at them if you say so," said Carrie.	- Если хочешь, я могу посмотреть, - сказала Керри.
"I think I could break away from this fellow inside of a year," said Hurstwood.	- Я убежден, что через год сумел бы порвать с моим компаньоном, - повторил Герствуд.
"Nothing will ever come of this arrangement as it's going on now."	- Из дела в том виде, в каком оно находится сейчас, ничего путного не выйдет.
"I'll look around," said Carrie, observing that the proposed change seemed to be a serious thing with him.	- Хорошо, я схожу и посмотрю квартиры, -сказала Керри, решив, что предложенный Г ерствудом переезд, по-видимому, имеет для него огромное значение.
The upshot of this was that the change was eventually effected; not without great gloom on the part of Carrie.	Вскоре после этого разговора они переселились на другую квартиру, причем Керри по этому поводу впала в глубокое уныние.
It really affected her more seriously than anything that had yet happened.	Из всех событий последнего времени ни одно так сильно не задевало ее.
She began to look upon Hurstwood wholly as a man, and not as a lover or husband. She felt thoroughly bound to him as a wife, and that her lot was cast with his, whatever it might be; but she began to see that he was gloomy and taciturn, not a young, strong, and buoyant man.	Она уже начала смотреть на Герствуда не как на любовника, а как на настоящего мужа, и считала себя неразрывно связанной с ним. Что бы ни случилось, ее судьба неотделима от сто судьбы. К сожалению, она замечала, что он становится все более хмурым и молчаливым, что он нисколько не похож больше на прежнего сильного, жизнерадостного и энергичного мужчину.

He looked a little bit old to her about the eyes and mouth now, and there were other things which placed him in his true rank, so far as her estimation was concerned.	Морщинки в углах рта и около глаз говорили о надвигающейся старости. О том же говорили и многие другие признаки.
She began to feel that she had made a mistake. Incidentally, she also began to recall the fact that he had practically forced her to flee with him.	Керри стала понимать, что совершила ошибку, и вместе с тем ей теперь неоднократно приходило на ум, что Герствуд, в сущности, силой заставил ее бежать с ним.
The new flat was located in Thirteenth Street, a half block west of Sixth Avenue, and contained only four rooms.	Новая квартира находилась на Тринадцатой улице, близ Шестой авеню, и состояла из четырех комнатушек.
The new neighbourhood did not appeal to Carrie as much.	Район не нравился Керри.
There were no trees here, no west view of the river.	Здесь совсем не было зелени, из окон уже не видно было реки.
The street was solidly built up.	Улица была сплошь застроена и густо заселена.
There were twelve families here, respectable enough, but nothing like the Vances.	В новом доме обитало двенадцать семей - люди, видимо, почтенные, но не выдерживавшие никакого сравнения с супругами Вэнс.
Richer people required more space.	Такие люди, как Вэнсы, жили в лучших квартирах.
Being left alone in this little place, Carrie did without a girl.	В своей маленькой квартирке Керри обходилась без служанки.
She made it charming enough, but could not make it delight her.	Она обставила ее очень мило, но это не доставляло ей ни малейшей радости.
Hurstwood was not inwardly pleased to think that they should have to modify their state, but he argued that he could do nothing.	В душе Г ерствуд отнюдь не был доволен, что ему пришлось спуститься ступенью ниже, но он уверял себя, что ничего другого ему не остается.
He must put the best face on it, and let it go at that.	Надо до поры до времени примириться с этим, и пока что пусть будет так, как есть.
He tried to show Carrie that there was no cause for financial alarm, but only congratulation over the chance he would have at the end of the year by taking her rather more frequently to the theatre and by providing a liberal table.	Желая показать Керри, что нет оснований считать их материальное положение особенно тревожным и что нужно, напротив, лишь радоваться, - ведь через год он получит возможность поправить свои дела, - Герствуд стал чаще ходить с ней в театр и давал ей больше на хозяйство.
This was for the time only.	Но все это было лишь временным явлением.
He was getting in the frame of mind where he wanted principally to be alone and to be allowed to think.	Он постепенно погружался в то состояние, когда человек прежде всего хочет, чтобы его оставили в покое и не мешали думать.
The disease of brooding was beginning to claim him as a victim.	Меланхолия, эта страшная болезнь, избрала его своей жертвой.
Only the newspapers and his own thoughts were worth while.	Помимо газеты и собственных мыслей, ничто другое его уже не интересовало.
The delight of love had again slipped away.	Любовь перестала быть для него источником радости.

It was a case of live, now, making the best you can out of a very commonplace station in life.	Его девизом как будто стали слова: живи и мирись с жалким прозябанием.
The road downward has but few landings and level places.	Дорога вниз имеет мало остановок.
The very state of his mind, superinduced by his condition, caused the breach to widen between him and his partner. At last that individual began to wish that Hurstwood was out of it.	Душевное состояние Г ерствуда все расширяло пропасть между ним и его компаньоном, пока и тот не стал подумывать о том, как бы отделаться от Герствуда.
It so happened, however, that a real estate deal on the part of the owner of the land arranged things even more effectually than ill-will could have schemed.	Но дело разрешилось быстрее, чем мог предполагать тот или другой, и случилось это с легкой руки владельца дома, в котором помещался бар.
"Did you see that?" said Shaughnessy one morning to Hurstwood, pointing to the real estate column in a copy of the "Herald," which he held.	- Вы читали? - спросил как-то утром Шонеси, показывая Герствуду заметку в "Геральде", в отделе "Недвижимых имуществ".
"No, what is it?" said Hurstwood, looking down the items of news.	-Нет, не читал, - ответил Герствуд. - А в чем дело? - спросил он, заглядывая в газету.
"The man who owns this ground has sold it."	- Наш домовладелец кому-то продал свой участок земли.
"You don't say so?" said Hurstwood.	- Неужели? - вырвалось у Герствуда.
He looked, and there was the notice.	Он взял газету и прочел:
Mr. August Viele had yesterday registered the transfer of the lot, 25 x 75 feet, at the corner of Warren and Hudson Streets, to J. F. Slawson for the sum of $57,000.	- "Мистер Август Вил продал вчера мистеру Слосону за пятьдесят семь тысяч долларов принадлежащий ему участок земли размером двадцать пять на семьдесят пять футов, на углу Уоррен и Гудзон-стрит".
"Our lease expires when?" asked Hurstwood, thinking.	- Когда истекает срок нашей аренды? - задумчиво спросил Герствуд.
"Next February, isn't it?"	- Как будто в феврале?
"That's right," said Shaughnessy.	- Совершенно верно, - подтвердил его компаньон.
"It doesn't say what the new man's going to do with it," remarked Hurstwood, looking back to the paper.	- Здесь ничего не говорится о планах нового владельца, - заметил Герствуд и снова взял газету.
"We'll hear, I guess, soon enough," said Shaughnessy.	- Надо полагать, что мы вскоре услышим от него о его планах! - ответил Шонеси.
Sure enough, it did develop. Mr. Slawson owned the property adjoining, and was going to put up a modern office building.	И в самом деле вскоре выяснилось, что Слосон, владевший и смежным участком, собирался построить по последнему слову техники новый дом, специально под конторы.
The present one was to be torn down.	Старый дом, в котором помещался бар, предполагалось снести.
It would take probably a year and a half to complete the other one.	На строительство нового здания должно было уйти года полтора.
All these things developed by degrees, and Hurstwood began to ponder over what would become of the saloon.	Все эти подробности выплывали постепенно, и Герствуд стал понимать, чем это все ему грозит.

One day he spoke about it to his partner.	Однажды он завел об этом речь со своим компаньоном.
"Do you think it would be worth while to open up somewhere else in the neighbourhood?"	- Вы не думаете открыть новый бар где-нибудь поблизости? - спросил он.
"What would be the use?" said Shaughnessy.	- Какой в этом смысл? - отозвался Шонеси.
"We couldn't get another corner around here."	- Углового помещения мы нигде по соседству не найдем.
"It wouldn't pay anywhere else, do you think?"	-А в другом месте, по-вашему, не стоит?
"I wouldn't try it," said the other.	- Я лично не стал бы рисковать, - ответил тот.
The approaching change now took on a most serious aspect to Hurstwood.	Да, эта неожиданная перемена несла Герствуду новые и весьма серьезные затруднения!
Dissolution meant the loss of his thousand dollars, and he could not save another thousand in the time.	Расторжение контракта означало для него потерю тысячи долларов, а за время, оставшееся до истечения срока договора, нечего было и надеяться собрать другую тысячу.
He understood that Shaughnessy was merely tired of the arrangement, and would probably lease the new corner, when completed, alone.	Он догадывался, что его компаньону надоело их сотрудничество; когда новый дом будет построен, Шонеси, наверное, арендует в нем угловое помещение один.
He began to worry about the necessity of a new connection and to see impending serious financial straits unless something turned up.	Итак, нужно было найти что-то иное, ибо надвигался полный финансовый крах.
This left him in no mood to enjoy his flat or Carrie, and consequently the depression invaded that quarter.	В таком настроении Герствуду было не до того, чтобы наслаждаться уютом новой квартиры или обществом Керри, и дома у них воцарилось уныние.
Meanwhile, he took such time as he could to look about, but opportunities were not numerous.	Весь свой досуг Герствуд уделял теперь поискам нового дела, но ничего подходящего не попадалось.
More, he had not the same impressive personality which he had when he first came to New York.	Мало того, он уже не обладал той импонирующей внешностью, как три года назад, когда он только прибыл в Нью-Йорк.
Bad thoughts had put a shade into his eyes which did not impress others favourably.	Тревожные мысли придали какую-то растерянность его взгляду, и это производило неблагоприятное впечатление.
Neither had he thirteen hundred dollars in hand to talk with.	Не было у него на руках и тысячи трехсот долларов, на которые он раньше опирался в своих переговорах.
About a month later, finding that he had not made any progress, Shaughnessy reported definitely that Slawson would not extend the lease.	А примерно месяц спустя Шонеси, не видя улучшения в состоянии Г ерствуда, сказал, что новый домовладелец будто бы наотрез отказался продолжить аренду углового помещения.
"I guess this thing's got to come to an end," he said, affecting an air of concern.	- По-видимому, нашему бару пришел конец, -добавил он, стараясь придать своему лицу озабоченное выражение.

"Well, if it has, it has," answered Hurstwood, grimly.	- Ну, что ж, конец так конец, - угрюмо отозвался Герствуд.
He would not give the other a key to his opinions, whatever they were.	Нет, он не позволит этому человеку читать его мысли.
He should not have the satisfaction.	Этого удовольствия он ему не доставит.
A day or two later he saw that he must say something to Carrie.	Через день или два Герствуду стало ясно, что необходимо так или иначе предупредить Керри о случившемся.
"You know," he said, "I think I'm going to get the worst of my deal down there."	- Мне, кажется, грозит большая неприятность в деле, - осторожно начал он.
"How is that?" asked Carrie in astonishment.	- Что случилось? - встревожилась она.
"Well, the man who owns the ground has sold it. and the new owner won't release it to us.	- Владелец дома, в котором помещается наш бар, продал свой участок, а новый хозяин отказывается возобновить контракт на аренду.
The business may come to an end."	Таким образом, делу, вероятно, придет конец.
"Can't you start somewhere else?"	- А разве нельзя открыть другой бар?
"There doesn't seem to be any place.	- Едва ли найдется подходящее место, - ответил Герствуд.
Shaughnessy doesn't want to."	- К тому же мой компаньон, по-видимому, не желает продолжать дело сообща.
"Do you lose what you put in?"	- И ты теряешь деньги, которые ты вложил в дело?
"Yes," said Hurstwood, whose face was a study.	- Да, - с каменным лицом подтвердил ей Герствуд.
"Oh, isn't that too bad?" said Carrie.	- Как обидно! - воскликнула Керри.
"It's a trick," said Hurstwood.	- Это жульнический трюк, - пояснил ей Герствуд.
"That's all.	- Вот и все.
They'll start another place there all right."	Шонеси наверняка откроет бар в том же месте, как только будет готово новое помещение.
Carrie looked at him, and gathered from his whole demeanour what it meant. It was serious, very serious.	Керри пристально посмотрела на Герствуда, и по всему его виду ей стало ясно, что положение очень серьезное.
"Do you think you can get something else?" she ventured, timidly.	- Как ты думаешь, удастся тебе найти что-нибудь другое? - робко спросила она.
Hurstwood thought a while.	Герствуд немного помолчал.
It was all up with the bluff about money and investment.	Теперь уже незачем было придумывать басни насчет экономии и открытия нового дела.
She could see now that he was "broke."	Керри прекрасно понимала, что Г ерствуд, как говорят, "вылетел в трубу".
"I don't know," he said solemnly;	- Право, не знаю, - угрюмо отозвался он наконец.
"I can try."	- Я попытаюсь.
Chapter XXXIV	34.

The Grind of the Millstones - A Sample of Chaff	Между жерновами. Былинка во власти ветров
Carrie pondered over this situation as consistently as Hurstwood, once she got the facts adjusted in her mind.	Как только Керри поняла значение этих фактов, она, подобно Г ерствуду, стала упорно ломать голову над создавшимся положением.
It took several days for her to fully realise that the approach of the dissolution of her husband's business meant commonplace struggle and privation.	Прошло несколько дней, прежде чем она вполне осознала, что если дело, в котором участвовал ее муж, закроется, то это повлечет за собою лишения и самую обычную борьбу за кусок хлеба.
Her mind went back to her early venture in Chicago, the Hansons and their flat, and her heart revolted.	В ее воображении всплывали первые дни ее пребывания в Чикаго, вспоминались Г ансоны и их квартирка, и душа ее бунтовала.
That was terrible!	Это ужасно!
Everything about poverty was terrible.	Все, что связано с бедностью, ужасно.
She wished she knew a way out.	Если б только найти какой-то выход!
Her recent experiences with the Vances had wholly unfitted her to view her own state with complacence.	Месяцы, проведенные в обществе супругов Вэнс, совсем лишили ее способности здраво относиться к своему положению.
The glamour of the high life of the city had, in the few experiences afforded her by the former, seized her completely.	Блеск веселой нью-йоркской жизни, которую ей благодаря любезности этой четы удалось увидеть краешком глаза, завладел ее душой.
She had been taught how to dress and where to go without having ample means to do either.	Ее научили хорошо одеваться, ей показали, куда стоит ходить, а денег у нее ни на то, ни на другое не было.
Now, these things - ever-present realities as they were - filled her eyes and mind.	Но соблазны постоянно напоминали ей о себе.
The more circumscribed became her state, the more entrancing seemed this other.	Чем неблагоприятнее были обстоятельства, тем больше привлекала Керри та, другая, жизнь, вкус которой она уже успела узнать.
And now poverty threatened to seize her entirely and to remove this other world far upward like a heaven to which any Lazarus might extend, appealingly, his hands.	И вот нищета грозит окончательно забрать ее в свои лапы и навсегда отдалить от нее мир мечтаний, который станет для нее недоступен, как небо, к которому нищий Лазарь тщетно воздевает руки.
So, too, the ideal brought into her life by Ames remained.	Вместе с тем то, что она узнала от Эмса о высоких идеалах, глубоко запало ей в душу.
He had gone, but here was his word that riches were not everything; that there was a great deal more in the world than she knew; that the stage was good, and the literature she read poor.	Сам Эмс ушел из ее жизни, но в ушах Керри звучали его слова о том, что деньги еще не все в жизни, что в мире есть много ценного, о чем Керри не имеет и представления, что театр -великое искусство и что читала она до сих пор только вздор.
He was a strong man and clean - how much stronger and better than Hurstwood and Drouet she only half formulated to herself, but the difference was painful.	Этот человек был сильный и честный, гораздо сильнее и лучше Герствуда и Друэ. Ей не хотелось сознаваться даже самой себе, но разница между ними была мучительной.
It was something to which she voluntarily closed her eyes.	Она намеренно закрывала на это глаза.

During the last three months of the Warren Street connection, Hurstwood took parts of days off and hunted, tracking the business advertisements.	В последние три месяца существования бара на Уоррен-стрит Герствуд частенько отлучался с работы и рыскал по газетным объявлениям.
It was a more or less depressing business, wholly because of the thought that he must soon get something or he would begin to live on the few hundred dollars he was saving, and then he would have nothing to invest - he would have to hire out as a clerk.	Это были безрадостные поиски. Нужно было что-то найти - и как можно скорее, иначе придется тратить на жизнь те последние несколько сот долларов, которые останутся после закрытия бара. А тогда уже нечего будет вкладывать в дело и придется искать службу.
Everything he discovered in his line advertised as an opportunity, was either too expensive or too wretched for him.	Все, что в газетах попадалось по части баров, было либо слишком дорого, либо слишком уж мизерно.
Besides, winter was coming, the papers were announcing hardships, and there was a general feeling of hard times in the air, or, at least, he thought so.	Надвигалась зима, газеты предвещали застой в делах, и, судя по общему настроению, наступали трудные времена.
In his worry, other people's worries became apparent.	Терзаемый заботами, Герствуд стал замечать и чужие невзгоды.
No item about a firm failing, a family starving, or a man dying upon the streets, supposedly of starvation, but arrested his eye as he scanned the morning papers.	Сообщения о том, что обанкротилась такая-то фирма, что там-то обнаружили голодающую семью или подняли на улице человека, умиравшего от истощения, - все это останавливало теперь внимание Герствуда, когда он пробегал глазами утренние газеты.
Once the "World" came out with a flaring announcement about	Газета "Уорлд" выступила однажды с сенсационным известием:
"80,000 people out of employment in New York this winter," which struck as a knife at his heart.	"Зимою в Нью-Йорке будет восемьдесят тысяч безработных". Герствуда как ножом по сердцу полоснули эти слова.
"Eighty thousand!" he thought.	"Восемьдесят тысяч! - думал он.
"What an awful thing that is."	- Какой ужас!"
This was new reasoning for Hurstwood.	Для Г ерствуда такие мысли были весьма необычны.
In the old days the world had seemed to be getting along well enough.	В дни его преуспеяния все в мире шло как будто благополучно.
He had been wont to see similar things in the "Daily News," in Chicago, but they did not hold his attention.	Подобные сообщения ему случалось видеть и на столбцах чикагской "Дейли ньюс", но он никогда не обращал на них внимания.
Now, these things were like grey clouds hovering along the horizon of a clear day.	Теперь же эти вести казались ему серыми тучами, обложившими в ясную погоду горизонт.
They threatened to cover and obscure his life with chilly greyness.	Они грозили закрыть собою все небо и омрачить дальнейшую жизнь Герствуда.
He tried to shake them off, to forget and brace up. Sometimes he said to himself, mentally:	Чтобы сколько-нибудь подбодрить себя, он порою мысленно восклицал:
"What's the use worrying?	"Э, зачем так тревожиться?
I'm not out yet. I've got six weeks more.	Ведь я еще не вышел из игры, у меня еще полтора месяца впереди!

Even if worst comes to worst, I've got enough to live on for six months."	А на худой конец сбережений все же хватит на полгода".
Curiously, as he troubled over his future, his thoughts occasionally reverted to his wife and family.	Как ни странно, но сейчас, преисполненный тревоги за будущее, Г ерствуд часто возвращался в думах к жене и детям.
He had avoided such thoughts for the first three years as much as possible.	В первые три года он по возможности избегал этих мыслей.
He hated her, and he could get along without her.	Он ненавидел миссис Г ерствуд и отлично обходился без нее.
Let her go.	Да ну ее!
He would do well enough.	Он еще выбьется на дорогу!
Now, however, when he was not doing well enough, he began to wonder what she was doing, how his children were getting along.	Но теперь, когда фортуна повернулась к нему спиной, он все чаще и чаще стал задумываться над тем, что поделывает жена, как живут его сын и дочь.
He could see them living as nicely as ever, occupying the comfortable house and using his property.	Им-то, наверное, так же хорошо, как и раньше. Вероятно, они занимают тот же уютный дом и пользуются его, Герствуда, добром!
"By George! it's a shame they should have it all," he vaguely thought to himself on several occasions.	"Черт возьми! Ну разве не возмутительно, что все досталось им? - часто негодовал он.
"I didn't do anything."	- Что же такое я сделал в конце концов?"
As he looked back now and analysed the situation which led up to his taking the money, he began mildly to justify himself.	Оглядываясь на прошлое и разбираясь в событиях, которые привели его к похищению денег, Г ерствуд теперь находил для себя смягчающие обстоятельства.
What had he done - what in the world - that should bar him out this way and heap such difficulties upon him?	Что он сделал особенного? Почему он оказался выброшенным за борт? Откуда все эти напасти?
It seemed only yesterday to him since he was comfortable and well-to-do.	Казалось, только вчера он был состоятельным человеком и жил в полном комфорте.
But now it was all wrested from him.	И вдруг у него все вырвали из рук.
"She didn't deserve what she got out of me, that is sure.	"Уж она-то, во всяком случае, не заслужила того добра, что ей досталось от меня! - думал он, вспоминая про жену.
I didn't do so much, if everybody could just know."	- Если бы люди знали правду, все единодушно решили бы, что я ничего особенного не сделал".
There was no thought that the facts ought to be advertised.	Из этого вовсе не следует, что у Герствуда было желание изложить кому-нибудь все факты.
It was only a mental justification he was seeking from himself - something that would enable him to bear his state as a righteous man.	Это было лишь стремлением морально оправдать себя в собственных глазах. В борьбе с надвигавшейся нуждой ему необходимо было сознавать себя честным человеком.

One afternoon, five weeks before the Warren Street place closed up, he left the saloon to visit three or four places he saw advertised in the	Однажды под вечер, недель за пять до закрытия бара на Уоррен-стрит, Герствуд отправился по трем или четырем объявлениям, которые он нашел в
"Herald."	"Геральде".
One was down in Gold Street, and he visited that, but did not enter.	Один бар находился на Голд-стрит. Герствуд доехал до этого места, но даже не вошел внутрь.
It was such a cheap looking place he felt that he could not abide it.	Это был простой кабак, до того жалкий, что ему стало противно.
Another was on the Bowery, which he knew contained many showy resorts.	В другом месте, на Бауэри, он нашел красиво обставленный бар.
It was near Grand Street, and turned out to be very handsomely fitted up.	Здесь, неподалеку от Грэнд-стрит, был расположен целый ряд подобных заведений.
He talked around about investments for fully three-quarters of an hour with the proprietor, who maintained that his health was poor, and that was the reason he wished a partner.	Три четверти часа Герствуд беседовал о своем вступлении в товарищество с владельцем бара, который утверждал, что решил взять компаньона только из-за слабого здоровья.
"Well, now, just how much money would it take to buy a half interest here?" said Hurstwood, who saw seven hundred dollars as his limit.	- Сколько же потребуется денег, чтобы приобрести половинную долю? - спросил Герствуд. Он прекрасно знал, что располагает самое большее семьюстами долларами.
"Three thousand," said the man.	-Три тысячи, - последовал ответ.
Hurstwood's jaw fell.	Лицо Герствуда вытянулось.
"Cash?" he said.	- Наличными? - спросил он.
"Cash."	- Наличными.
He tried to put on an air of deliberation, as one who might really buy; but his eyes showed gloom.	Г ерствуд сделал вид, будто размышляет над выгодностью предложения и, возможно, еще согласится, но во взгляде его сквозило уныние.
He wound up by saying he would think it over, and came away.	Он поспешил закончить разговор, сказав, что еще подумает, и тотчас же ушел.
The man he had been talking to sensed his condition in a vague way.	Владелец бара более или менее разгадал его мысли.
"I don't think he wants to buy," he said to himself.	"Едва ли это серьезный покупатель, - сказал он себе.
"He doesn't talk right."	- Что-то он не так разговаривает".
The afternoon was as grey as lead and cold.	День был свинцово-серый и холодный.
It was blowing up a disagreeable winter wind.	Пронизывающий ветер напоминал о близости зимы.
He visited a place far up on the east side, near Sixty-ninth Street, and it was five o'clock, and growing dim, when he reached there.	Г ерствуд направился еще в одно место, близ Шестьдесят девятой улицы. Было уже пять часов, когда он прибыл туда. Сумерки быстро сгущались.
A portly German kept this place.	Владельцем бара оказался толстый немец.

"How about this ad of yours?" asked Hurstwood, who rather objected to the looks of the place.	- Я к вам по поводу вашего объявления в газете, -сказал Г ерствуд, которому не понравились ни бар, ни его хозяин.
"Oh, dat iss all over," said the German.	- Уже все! - ответил немец.
"I vill not sell now."	- Я решил не продавать.
"Oh, is that so?"	- Вот как? - удивился Герствуд.
"Yes; dere is nothing to dat.	- Да, и кончен разговор.
It iss all over."	Уже все.
"Very well," said Hurstwood, turning around. The German paid no more attention to him, and it made him angry.	Немец больше не обращал на него внимания, и Герствуд обозлился. -Ладно! - отозвался Герствуд, поворачиваясь к двери.
"The crazy ass!" he said to himself.	- Проклятый осел! - процедил он сквозь зубы.
"What does he want to advertise for?"	- На кой же черт помещает он объявления в газете?
Wholly depressed, he started for Thirteenth Street.	Крайне угнетенный, направился он домой, на Тринадцатую улицу.
The flat had only a light in the kitchen, where Carrie was working.	Керри хлопотала на кухне, и только там горел свет.
He struck a match and, lighting the gas, sat down in the dining-room without even greeting her.	Герствуд чиркнул спичкой, зажег газ и уселся в столовой, даже не поздоровавшись с Керри.
She came to the door and looked in.	Она подошла к двери и заглянула в комнату.
"It's you, is it?" she said, and went back.	- Это ты, Джордж? - спросила она.
"Yes," he said, without even looking up from the evening paper he had bought.	- Да, я, - отозвался Г ерствуд, не поднимая глаз от вечерней газеты, которую он купил по дороге.
Carrie saw things were wrong with him.	Керри поняла, что с ним творится что-то неладное.
He was not so handsome when gloomy. The lines at the sides of the eyes were deepened. Naturally dark of skin, gloom made him look slightly sinister.	В угрюмом настроении Герствуд был далеко не красив: морщинки возле глаз обозначались резче, а смуглая кожа принимала какой-то нездоровый сероватый цвет.
He was quite a disagreeable figure.	Вид у него в такие минуты был непривлекательный.
Carrie set the table and brought in the meal.	Керри накрыла на стол и поставила еду.
"Dinner's ready," she said, passing him for something.	- Обед готов, - заметила она, проходя мимо Герствуда.
He did not answer, reading on.	Он ничего не ответил и продолжал читать.
She came in and sat down at her place, feeling exceedingly wretched.	Керри села за стол на свое место, чувствуя себя глубоко несчастной.
"Won't you eat now?" she asked.	-Ты разве не будешь есть? - спросила она.
He folded his paper and drew near, silence holding for a time, except for the "Pass me's."	Герствуд сложил газету и перешел к столу. Молчание лишь изредка прерывалось отрывистыми "передай, пожалуйста...".