Я тебя нашел

Яростным движением Клара схватила уголь и принялась быстро работать, делая крупные штрихи.

Все это нарисовала на стене она сама. Именно она создала эту картину.

Ее работа прекратилась из-за этажерок с книгами. Чтобы продолжить, надо отодвинуть эту мебель. В следующую секунду Клара вспомнила, что Инесс все еще ожидает ответа.

– Инесс, мне очень жаль, но я должна кое-что сделать. Я тебе позвоню, хорошо?

– Но…

Клара разъединила вызов, оставив подругу совершенно растерянной. Затем она отложила в сторону мобильник и принялась вынимать книги из шкафа, чтобы его стало возможно отодвинуть от стены.

Первое, что попалось под руку, будто пальцы сами, как намагниченные, потянулись к этой книге, – том Марселя Пруста. «Пленница». Пятый том из цикла «В поисках утраченного времени». Самый тяжелый и сильнее всех сбивающий с толку.

Одна из книг, которые Ликаон оставил Кларе в ее тюрьме. Та, которую она, «случайно» обнаружив вместе с Франсуа, просмотрела с все возрастающим беспокойством перед запутанными умозаключениями. Один раз Клара даже попросила возлюбленного держать ее за руку, пока она читает эту книгу.

Несмотря на растерянность, которую девушка сейчас чувствовала, она не могла помешать себе открыть книгу и впиться глазами в предложение, подчеркнутое карандашом: «Свидетельство чувств – это тоже мыслительная работа, в результате которой убежденность рождает очевидности»[21].

Клара потрясла головой, а затем положила книгу на пол. За несколько минут она опустошила все этажерки и смогла отодвинуть их, освободив стену. Быстро оборвав обои, девушка обнаружила другие эскизы. На них на всех были изображены волки или мрачные неспокойные лесные пейзажи.

И это сделала Клара, всегда считавшая себя неспособной к рисованию…

Ее внимание привлекла щель в стене, разделяющая два рисунка. Проследив глазами снизу доверху, Клара заметила, что это прямоугольник. Совершенно очевидно, что за мебелью была спрятана дверь.

Несколько секунд Клара разглядывала ее, а затем привела в действие инкрустированную ручку в толще дерева. Дверь оказалась не заперта на ключ. В темной зияющей дыре девушка заметила ступеньки, ведущие вниз.

Наклонившись, она потрогала стену с обеих сторон. Обнаружив выключатель, нажала на него. На лестнице вспыхнул свет.

Клара захватила с собой оставленные на бюро ножницы. Подгоняемая любопытством, она преодолела свой страх и начала спускаться. Медленно, очень медленно. Готовая обнаружить самое худшее.

«Это ступени, ведущие к твоему прошлому. Лестница, по которой ты должна пройти, несмотря на темноту…» Слова Франсуа, которые он шептал ей во время сеанса гипноза, ожили в сознании Клары, будто навязчивая мелодия.

Она вошла в темную глухую комнату. Посредине – латунная кровать, накрытая несвежим пледом. Справа – маленькая низкая дверь, большое зеркало и над ним – темная суровая картина, мазки которой были будто вырублены топором. Изображение, совершенно не похожее на рисунок углем, но и здесь тоже угадывалась волчья стая.

Затем Клара заметила у себя под ногами запутанные линии, нарисованные охрой на полу. Она узнала рисунок: это было изображение лабиринта в нефе Шартрского собора.

В детстве девочка как-то заходила туда вместе с отцом. Там невозможно было потеряться: извилистый путь вел к одному-единственному выходу – к центральной комнате.

Но эти воспоминания – не единственные, которые всплыли в сознании при виде этого рисунка. Все оказалось очевидно.

Много месяцев Клара провела именно в этой комнате.

Вокруг царила тьма. Кровать скрипела при каждом движении. Кларе было холодно. Страшно. Она хотела есть.

«Свидетельство чувств – это мыслительная работа», – повторяла она сама себе, чтобы обрести поддержку.

Дрожа, Клара уселась на кровать. Именно здесь она жила взаперти! Не в Шартре, не в каком-то лесу в окрестностях Парижа, а в этом самом доме, в двух шагах от Амбарес-Э-Лаграв. В противоположность тому, в чем уверял ее Франсуа…

Клара пошатнулась. У нее закружилась голова. Маленькая низкая дверь… За ней, девушка точно это знала, находится крохотная туалетная комната: унитаз и рукомойник. Единственное место, где она могла укрыться, не опасаясь, что Ликаон приблизится к ней сзади.

«…восемнадцать, девятнадцать, двадцать… Я иду тебя искать!»

Клара поспешила к двери, чтобы скорее ее открыть. Безуспешно. Рванула неподдающуюся дверную ручку. Взволнованная, растерянная, девушка бросилась в противоположном направлении – к лестнице, по которой начала торопливо подниматься, чтобы выбраться из своей камеры. Второпях Клара споткнулась, затем, как могла, восстановила равновесие и ворвалась в ванную комнату, прилегающую к библиотеке.

Едва она успела наклониться над умывальником, как почувствовала спазмы, и ее вырвало. Отвращение просто переполняло ее.

В полном изнеможении Клара снова выпрямилась, вытерла рот и встретилась взглядом со своим отражением в зеркале. Глаза его были совершенно обезумевшие. Клара с трудом сдержала слезы.

«У тебя по-настоящему черные волосы. Я так их люблю…»

Его рука гладила их, грубо, в молчании. Пленница закрыла глаза. Пусть Ликаон не видит, что ей на секунду стало легче. Как это хорошо – не слышать его насмешек, не слушать его разглагольствований.

Клара заставила себя не впадать в панику. Всему этому должно быть какое-то объяснение.

Франсуа научил ее защищаться.

Вспоминать события, а не чувства.

Поправиться благодаря поступкам, а не угрызениям совести.

Франсуа ее научил…

Клара заметила, что все еще держит ножницы. Примерно секунду она смотрела на них сперва внимательно, затем спокойно, а потом, ни разу не взглянув в зеркало, принялась стричь себе волосы.

Длинные пряди тотчас же заполнили всю раковину. Клара принесла их в жертву, совсем не беспокоясь о том, как она будет выглядеть. В то самое мгновение, когда ножницы сомкнулись на последней пряди… погас свет.

От удивления девушка выронила ножницы, с металлическим лязгом упавшие на кафельный пол.

Она выбежала из ванной и вернулась в библиотеку, спотыкаясь о разбросанные на полу книги. Повсюду было темно! Компьютер оказался выключен, так же как и тот, что стоял в гостиной.

Клара поспешила в столовую. Она открыла стенной шкаф, где был спрятан электросчетчик с пробками, и попыталась включить автомат. Без толку!

Девушка помчалась к входной двери и попыталась ее открыть. На этот раз та и в самом деле была закрыта. И все ключи исчезли! Клара быстро обернулась и бросила взгляд на застекленную дверь кухни, а затем пересекла комнату и отодвинула засов. Мгновением позже в лицо пахнуло свежим воздухом.

На миг девушка замерла, удивленная тем, что снаружи настоящий ливень. Клара открыла рот, почувствовала капли дождя у себя на щеках, на губах. Прямо перед ней деревья сгибались под сильным ветром.

В ее сознании какофония звуков и картин слилась воедино, образуя все более абстрактные и причудливые образы: рычание собаки, лужа крови, тяжелое дыхание, раскатистый смех…

Смех Франсуа.

Босиком, в одной ночной рубашке, Клара сбежала с крыльца и скрылась в аллее.

30

Она его так любила. Она столько раз говорила ему об этом. Как он мог причинить ей зло?

Вопросы теснились в голове, пока Клара в нерешительности стояла в конце аллеи. Может, надо идти дальше, в болота? Но пруд теперь представлялся девушке грязной лужей, враждебной территорией, где царствовал призрак убитой собаки.

Нужно повернуться к прошлому спиной… Клара побежала к зеленым воротам. Из-за дождя она ничего не могла различить. На ощупь потянула тяжелую железную дверь, которая обычно открывалась автоматически, с пульта дистанционного управления. Неистовое желание спастись удвоило силы. Девушка вздохнула, издала стон, затем крик ярости. В конце концов ей удалось открыть дверь настолько, чтобы стало возможно проскользнуть в щель.

Переведя дыхание, она выскочила на дорогу.

Клара снова увидела себя маленькой девочкой, которая идет по лесу с отцом, забегает вперед, чтобы спрятаться за деревом и удивить своего спутника, неожиданно выскочив из укрытия.

Раздался оглушительный визг тормозов.

Девушка заметила машину, мощный внедорожник, который чудом ее не сбил. Еле дыша, положив обе руки на капот, Клара разглядывала водителя сквозь безостановочно двигающиеся щетки стеклоочистителя.

Ликаон! Охваченная ужасом, беглянка была не в состоянии даже пошевелиться.

Водитель вышел из машины и поспешил к ней. Теперь Клара видела, что это вовсе не ее мучитель, а всего-навсего сосед, Антуан Риве. Он с обеспокоенным видом подошел к девушке:

– Мадемуазель, у вас все хорошо?

Он изумленно разглядывал собеседницу: на ней была только совершенно промокшая ночная сорочка, облепившая бледное тело.

– Вы меня чуть на всю жизнь не перепугали!

Клара простонала: она вдруг ощутила резкую боль и едва могла поставить ногу на землю.

– Я вывихнула лодыжку…

– Вы так неожиданно появились! Я же мог вас задавить, вы были прямо посреди дороги!

– Извините, – пробормотала Клара. – Я испугалась и побежала.

Риве поднял брови:

– Испугались чего?

– Пробки вылетели, – смущенно произнесла девушка. – Дом вдруг погрузился в темноту.

Антуан встревоженно посмотрел на соседку.

– Укройтесь в моей машине… Я сейчас посмотрю вашу ногу…

Клара нерешительно помотала головой:

– Спасибо, мне уже лучше, скоро все пройдет.

Осознав, что выглядит такой беспомощной и несчастной, девушка вдруг ощутила сильнейшее смущение.

– Вы в состоянии идти? – спросил Риве, протягивая соседке руку, чтобы помочь.

В конце концов девушка ухватилась за нее. Именно в это мгновение раздался звук приближающейся машины.

«Мерседес» Франсуа.

Инстинктивно Клара выдернула свою ладонь из руки Риве. Франсуа резко затормозил, открыл дверцу и выскочил из машины, как разъяренная фурия.

– Не трогайте ее!

Плечом он толкнул соседа, чтобы заставить его отойти от Клары. Тот, совершенно потрясенный, принялся возражать:

– В чем дело? Что вы себе позволяете?

– А за каким чертом вас сюда принесло?

– Она бросилась под колеса моей машины. Я искал свою пропавшую собаку. Я всего лишь пытаюсь помочь девушке. Вас-то это каким образом касается?!

Упрямо мотнув головой, Менар встал между соседом и Кларой.

– Перестань! – закричала она. – Он не хотел мне сделать ничего плохого.

– Ты ничего не знаешь.

Франсуа силой повел девушку и усадил на сиденье «Мерседеса». Хотя Клара почувствовала гнев к своему спутнику, она позволила ему это сделать. Тот запер машину и нажал кнопку дистанционного управления воротами.

Расстроенный Риве подошел к машине, где сидела совершенно растерянная Клара, и положил руки на стекло:

– Мадемуазель?

Франсуа в последний раз обернулся к соседу. У доктора был такой воинственный вид, будто он сейчас собирался драться на дуэли. Никогда раньше Клара не видела такого сурового и яростного выражения в его глазах.

– А сейчас оставьте нас в покое, – прошипел Менар сквозь зубы и сел в машину.

Риве по-прежнему не сводил взгляда с Клары, ожидая от нее знака, что делать.

– Если вам понадобится помощь, я у себя! – крикнул он.

Франсуа опустил стекло:

– Никто здесь не нуждается в вашей помощи! И мы не видели вашу чертову собаку! Ясно?!

«Мерседес» тронулся с места, направляясь в аллею. Ворота закрылись за хозяевами «Байи», и Франсуа с крайне рассерженным видом повернулся к Кларе:

– Ты мне обещала, что никуда не будешь выходить! Ты никому не должна доверять! Никому, слышишь?!

– И особенно тебе? – произнесла в ответ Клара ледяным тоном.

Франсуа внезапно успокоился:

– При чем тут я! Почему ты такое говоришь?

Он слегка притронулся к щеке подруги. Клара вздрогнула.

– Но что ты сделала со своими волосами?

Девушка не ответила. Франсуа затормозил перед виллой и снял блокировку с дверей машины. Клара выскочила наружу и, хромая, поспешила к дому. Франсуа с растерянным видом последовал за ней. Он поднялся на крыльцо и, увидев открытую застекленную дверь кухни, понял, что Клара покинула дом именно таким способом. Доктор вставил ключ в замочную скважину.