Жара

- Рад познакомиться с вами, Крисси. Меня зовут Ричер.

- Это имя или фамилия?

- Это всё.

- У вас только одно имя?

- Так меня все зовут.

- Итак, если я иду в CBGB с вами, вы обещаете быть всегда рядом?

По разумению Ричера, это был вопрос, ответ на который очевиден, из серии "спят ли медведи в лесу?" или "является ли Папа католиком?" Он сказал, - Конечно, рассчитывайте на меня.

Блондинки на противоположной стороне стола начали ерзать с сомневающимся видом, и Ричер сразу же понял, что они не пойдут с ними, а это был верный знак, что всё получится. Как зеленый сигнал светофора. Прогулка один-на-один, как на настоящем свидании. Девять часов вечера, среда, 13 июля в Нью-Йорке, и его первая победа на гражданке приближалась, как стремительно мчащийся поезд. Он чувствовал, как она надвигается, как землетрясение, и задумался, где находится общежитие Крисси. Где-то рядом, решил он.

Он продолжал потягивать кока-колу, когда Крисси сказала, - Ну пошли, Ричер.

* * *

Ричер оставил деньги на столе за все четыре Кока-колы, что посчитал вполне джентльменским поступком. Он вышел за Крисси в дверь, и ночной жар ударил их обоих, как молотом. Девушка приподняла волосы с плеч тыльной стороной ладоней, и он увидел влажный блеск на её шее. Крисси спросила, - Как далеко это?

Он сказал, - Вы никогда там не были?

- Это плохое место.

- Я думаю, нужно пройти на восток около пяти кварталов, миновать Бродвей и Лафайет и повернуть к Бауэри. Затем около трех кварталов на юг до угла Бликер Стрит.

- Очень жарко.

- Это уж точно.

- Может, стоит взять мою машину. Хотя бы из-за кондиционера.

- У тебя есть машина?

- Конечно.

- Здесь, в городе?

- Вон там, - и она указала на небольшой хэтчбек, стоявший на обочине в пятидесяти футах от них.

“Шевроле Шеветт”, подумал Ричер, может быть, год от роду, возможно, светло-голубой, хотя трудно точно определить цвет под желтыми фонарями.

Он спросил, - Разве не очень дорого содержать автомобиль в городе?

Девушка ответила, - Парковка бесплатно после шести часов.

- А что делать с ним днём?

Она остановилась на мгновение, словно пытаясь отыскать тайный смысл в его вопросе, затем сказала, - Я живу не здесь.

- А я думал, вы здешняя. Извините, ошибся. Я считал, что вы из Нью-Йоркского университета.

Она покачала головой и сказала, - Сара Лоуренс.

- А кто это?

- Это колледж там, откуда мы приехали. В Йонкерсе, к северу отсюда. Иногда мы приезжаем сюда посмотреть, что новенького. В этом кафе бывают парни из Нью-Йоркского университета.

- Выходит, мы оба не местные?

- Только не сегодня вечером, - сказал Крисси.

- И что твои подруги собираются делать?

- В каком смысле?

- Я о том, как они доберутся домой сегодня вечером.

- Я собираюсь отвезти их, - сказала Крисси, - Как обычно.

Ричер ничего не сказал.

- Ну, они буду ждать, - сказала Крисси, - Это часть уговора.

* * *

Кондиционер в "Шеветте" был почти таким же паршивым, как и в кафе, но что-нибудь всегда лучше, чем совсем ничего. Несколько человек медленно бродили на Бродвее, как призраки в призрачном городе, еще немного - на Лафайет, так же медленно, да бездомные на Бауэри ожидали открытия ночлежек. Крисси припарковалась в двух кварталах к северу от места встречи, на Грейт Джонс Стрит, между двумя автомобилями: у одного было разбито переднее стекло, а у другого - заднее. Но место парковки находилось под рабочим фонарем, что было самым лучшим возможным вариантом за неимением команды вооруженных охранников или своры злых собак, или того и другого одновременно. В любом случае, оставить автомобиль на Вашингтон Сквер не было бы безопаснее. Они снова вышли в жару и направились к повороту сквозь воздух, настолько плотный, что его можно было есть. Небо было таким же горячим и тяжелым, как железная крыша в полдень, оно по-прежнему с неиссякаемой энергией полыхало на севере зарницами, которые обещали многое, но не приносили ничего.

Дверь клуба не была перегорожена лентой, и Крисси подумала, что это хорошо, потому что означало, что можно будет занять места перед сценой, в случае, если “Ramones” или “Blondie” действительно будут выступать этим вечером. Парень внутри взял у них деньги, и они прошли мимо него в жару, шум и темноту, к бару, представлявшему собой длинное низкое помещение с тусклым светом, отпотевшими стенами и красными барными стульями. Внутри было человек тридцать, двадцать восемь из них дети не старше Крисси, плюс один человек, которого Ричер уже знал, и еще один человек, которого, он был уверен, еще узнает очень хорошо и довольно скоро. Знал он Джилл Хемингуэй, по-прежнему худую и нервную блондинку, всё еще в своём коротком летнем платье. Тот же, кого он еще должен был хорошо узнать, был очень похож на Кроселли. Двоюродный брат, возможно. Он был такого же размера и возраста, и был одет так же, что означало пропотевший костюм и рубашку, прилипшую к влажному и волосатому брюху.

Джилл Хемингуэй увидела Ричера раньше, но лишь на секунду. Она отодвинула стул и сделала шаг, но парень в костюме тут же начал щелкать пальцами и жестами просить телефон. Бармен поставил аппарат перед ним, и тот начал набирать номер. Хемингуэй протиснулась сквозь редкую толпу, подошла к Ричеру вплотную и сказала, - Ты идиот.

Ричер сказал, - Джилл, это моя подруга Крисси. Крисси, это Джилл, я с ней познакомился чуть раньше сегодня вечером. Она агент ФБР.

Рядом с ним Крисси сказала, - Привет, Джилл.

Хемингуэй выглядела слегка опешившей, но ответила, - Привет, Крисси.

Ричер спросил, - Вы пришли сюда послушать музыку?

Хемингуэй сказала, - Я здесь потому, что это одно из немногих мест, где Кроселли не пользуется полной поддержкой. Следовательно, это одно из немногих мест, которое я знаю, где он должен был поставить своего парня. Я здесь, чтобы убедиться, что с тобой ничего не случится.

- Как вы узнали, что я приду сюда?

- Ты живешь в Южной Корее. Что еще ты хочешь услышать?

Крисси сказала, - Объясните мне, что именно мы обсуждаем?

Парень Кроселли всё еще разговаривал по телефону.

Ричер предложил, - Давайте, присядем.

Хемингуэй сказала, - Нет, лучше катимся отсюда ко всем чертям.

Крисси спросила, - Что, черт возьми, происходит?

Рядом с пустой сценой стояли крошечные столики. Ричер раздвинул толпу сначала левым, затем правым плечом и сел спиной в угол, так, чтобы видеть большую часть комнаты перед собой. Крисси села рядом с ним, поколебавшись, а Хемингуэй продолжала движение еще секунду, затем остановилась и присела тоже. Крисси сказала, - Это действительно чертовски беспокоит меня, ребята. Скажите мне, пожалуйста, что происходит?

Ричер сказал, - Я шел по улице, и увидел, как парень ударил агента Хемингуэй по лицу.

- И что потом?

- Я надеялся, что моё присутствие помешает ему сделать это снова, а он обиделся. Оказалось, что он гангстер. Джилл считает, что они хотят примерить на меня бетонные ботинки.

- А вы так не думаете?

- Мне кажется, это уж чересчур.

Крисси сказала, - Ричер, даже в фильмах показывают такое.

Хемингуэй сказала, - Она права. Ты должен прислушиваться к тому, что она говорит. Ты не знаешь этих людей и не понимаешь их культуру. Они не позволят постороннему унизить их, это считается делом их чести. Таковы их правила, и они не успокоятся, пока не разберутся с этим.

Ричер сказал, - Другими словами, у них всё так же, как и в морской пехоте. Я знаю, как обращаться с такими людьми. Я делал это всю свою жизнь.

- Как ты думаешь с ними справиться?

- Сделаю так, что цена будет слишком высока. Да оно уже так и есть, по правде говоря. Они ничего не смогут сделать здесь, потому что их тут же арестуют, либо ваши, либо полиция Нью-Йорка. Это будет стоить слишком дорого, потому что потребуются юристы, взятки и сувениры, а это всё деньги, которые они не захотят тратить на меня. Я не стою этого, потому что я - никто. Кроселли не станет заморачиваться.

- Ты не можешь оставаться здесь всю ночь.

- Он уже попробовал это на улице, и добился не очень многого.

- Через десять минут у входа будут стоять его шестеро парней.

- Тогда я выйду через черный ход.

- И там будут шестеро.

Крисси сказала, - Помните, я попросила вас держаться рядом со мной?

Ричер ответил, - Конечно.

- Можете забыть об этом сейчас, хорошо?

Ричер сказал, - Всё это ерунда.

Хемингуэй сказала, - Ты ударил опасного человека в голову. Что еще тебе непонятно? Это просто так не сойдёт тебе с рук, Привыкай к этому, малыш. И сейчас ты находишься в одной комнате с одним из его головорезов, который только что положил телефон.

- Со мной рядом сидит агент ФБР.

Хемингуэй ничего не сказала в ответ на это, и Ричер подумал: Нью-Йоркский университет. Сара Лоуренс. Хемингуэй так и не подтвердила его слова. Он спросил, - Как давно вы с ФБР? – и она ответила, - А кто сказал, что я с ними?

Он повторил снова, - И всё-таки, ты с ними, или нет?

Она ничего не ответила.

- Это совсем не трудно, сказать да или нет.

- Нет, - сказала она, - В действительности всё не так.

- Что это значит?

- Ответ будет: и да и нет, а не да или нет.

Ричер остановился на мгновение.

- Вы хотите сказать, что ты занимаешься этим на свой страх и риск? - спросил он, - Это так? И вы не ведёте это дело? Вот почему не было машины сопровождения? И именно поэтому вы используете магнитофон вашей младшей сестры?

- Это был мой магнитофон. Меня отстранили.

- За что?

- По медицинским показаниям, но они всегда так говорят. И это означает, что они забирают значок до завершения расследования.

- Расследование чего?

- Всё, как ты и говорил. Юристы, взятки и услуги. Они взвесят все мои поступки. С одной стороны я, а с другой - вся эта чепуха.

- Это был Кроселли?

Хемингуэй кивнула, - Сейчас он неуязвим. Он добился, чтобы расследование закрыли. Я думала, что он будет этим хвастаться, и я запишу это на плёнку. Он мог сказать что-нибудь, что я могла бы использовать, чтобы они взяли меня обратно.

- Почему Кроселли в городе не может иметь оружие?

- Это часть сделки. Они могут делать всё, что хотят, и любым способом, но статистика убийств должна улучшиться. Кто-то даёт, кто-то получает, при этом каждый выигрывает.

- А Кроселли знает, что вас отстранили?

- Конечно, знает. Он заставил их сделать это.

- Значит, и детина в зале, я думаю, тоже это знает. Мы же все это понимаем? Он знает, что вы не собираетесь махать значком или пистолетом, что вы теперь просто частное лицо. Юридически, я имею в виду, в смысле вашего права на арест и тому подобное. И еще меньше в смысле доверия к вашим словам. Как к свидетелю против людей Кроселли, я имею в виду.

- Я же говорила, чтобы ты проведал своего брата.

- Не обижайтесь, я вас не виню. Мне просто нужно составить другой план, вот и всё. Условия изменились.

Крисси сказала, - Вам не нужно было вмешиваться с самого начала.