Служанка двух господ

Да надоело, честное слово! Ну и пусть нарываюсь, терпеть тоже не собираюсь больше! Тёмная бровь Эрсанна вздёрнулась, губы скривились в усмешке.

— В нашем мире, Яна, строптивых служанок наказывают, — бросил он, сверкнув глазами. — Всё, что я вижу, это раздражение, поджатые губы, и выражение лица такое, будто тебя навоз из конюшен заставляют выносить, — на контрасте с жёстким тоном его большой палец вдруг медленно погладил мою нижнюю губу.

Лорес же, позволив мне забрать руку, просто придерживал за талию, слава богу, не пытаясь больше ничего делать. Не хотел мешать папочке воспитывать меня?..

— А всё, что вижу я, это высокомерие и настойчивые попытки придраться к каждой мелочи, — огрызнулась в ответ я, не желая принимать навязанные правила беседы.

— Хозяин имеет право выбрать любой вид наказания, помнишь, да? — иронично улыбнулся Эрсанн.

И снова медленно провёл пальцем по губе, ещё на несколько миллиметров сократив между нами расстояние. Я вдруг осознала, насколько близко придвинулся Морвейн-старший, заметила огонёк в глубине взгляда, и почувствовала себя глупо, ещё и от того, что все эти придирки оказались просто изощрённым наказанием за моё вечное недовольство.

А чему радоваться, простите?! Дёрнула головой, высвободившись — видимо, Эрсанн не ожидал такой прыти, — и одновременно вскочила наконец с колен Лореса, почувствовав облегчение. Между нами теперь расстояние, если что, и можно привести растрёпанные мысли и эмоции в порядок.

— Ты боишься мужчин, — уверенно заявил Эрсанн, откинувшись на спинку кресла, его взгляд медленно путешествовал по мне, рождая нервную дрожь. — Хотя ты взрослая женщина и давно не девственница. Яна, почему? — голос звучал требовательно, повелительно.

Я вскинула голову: больной вопрос, больная тема. Хочешь услышать правду? Вот она.

— Я их не боюсь, — отчеканила, сжав кулаки. — Но мне не нравится, когда ко мне пристают без моего согласия, да ещё и малознакомые мужчины. Предпочитаю сама решать, с кем допускать близкие отношения.

— Вооот как, — протянул Эрсанн, прикрыв глаза, и погладив губы пальцами. — Отношения, Яна, это когда строят совместные планы на будущее, или же вообще живут вместе. Секс — это не отношения. Это просто приятное проведение времени, для обоих партнёров.

Вот тут я уже не выдержала. Мужской шовинизм во всей махровой красе, мало я в своём мире отбрыкивалась от мужского восприятия этого вопроса?! Секс не повод для знакомства, да?

— Для вас — приятное, — снова скрестила руки на груди, непримиримо поджав губы. — Хотите сбросить напряжение — не сомневаюсь, в городе достаточно борделей. Я к категории легкодоступных девочек не отношусь.

Знаю, служанки так не разговаривают с хозяевами, но я — личность!! Задрали товарищи, которые с ходу тащат в постель и ничего кроме смазливой мордашки да ладной фигурки не видят! Да ещё и, как некоторые, не будем указывать пальцем, пользуются своим положением.

— Гордая, — обронил Лорес, выдернув меня из возмущённых переживаний.

Стоило попасть в другой мир, чтобы столкнуться с теми же проблемами, что и в прошлой жизни... Да, гордая, и слишком себя люблю. Чтобы опускаться до случайных связей.

— Это плохо? — тихо обронила я, глядя ему в глаза.

Такие же, как у отца, глубокие, внимательные, изучающие, цвета вечернего летнего неба. И поза у сыночка такая же, нога на ногу, локоть на ручке кресла, пальцы обхватили подбородок. Похожи, скорее, как старший и младший брат, а не отец с сыном. Так, отбросив предрассудки и моё предвзятое отношение — красивые. Именно той, породистой красотой, которую можно заметить на портретах знатных старинных родов. Не смазливые мордашки слащавых голливудских мальчиков, нет. Квадратные, гладко выбритые подбородки, прямые носы, чёткие линии бровей, скул, твёрдые губы. У Эрсанна чуть больше морщин в уголках глаз и рта, и мудрости во взгляде. В глазах Лореса пляшут хитринки и ироничные искры, разбавляя надменное выражение лица. Фигуры у обоих подтянутые, наверняка тренируются где-нибудь, форму поддерживают — животов по крайней мере нет точно. Наверняка, куча поклонниц, и я удивлена, что старший до сих пор не женат снова. Женщины здесь красивые, видела на улицах, и судя по всему, покладистые, не то, что я, сплошной кактус, не подобраться. Хотя, что я знаю о матери Лореса? Ничего.

Вообще, про жизнь Морвейнов ничего не знаю, никто со мной подробностями не торопился делиться. Я даже не в курсе, какие здесь порядки в семейной жизни, не дошла ещё, пока только законы изучаю. Кто кому чего и как должен.

— Смотря, в каком вопросе, — на мой вопрос ответил Эрсанн. — Неси смету вечера, — резко перевёл он тему.

Фух, кажется, пронесло. Странный у нас разговор вышел, пожалуй, первый откровенный с момента моего появления здесь. К добру ли, к худу, не знаю. Я поспешила выйти из библиотеки, смета лежала в моём кабинете, в крыле для прислуги — там же и мои скромные покои располагались. Маленькая спальня с полуторной кроватью, шкафом и умывальной. Как тут работал водопровод, я не разбиралась, мне достаточно того, что горячая и холодная вода подавались через кран, и не надо таскать вёдра с кухни. Так, где эта смета? Я раскопала заветный листочек, исчёрканный и с исправлениями и пометками, и ужаснулась: это черновик!! Я планировала завтра утром переписать и подать Эрсанну, с утренним докладом! Чёрт!! В моих каракулях только я и разбиралась... Морвейн-старший аккуратист, любит порядок, недаром горничные не любили убираться в его покоях — вдруг что не так? И на столе у него тоже всё всегда по стопочкам, никакого бардака. Покосилась на художественный беспорядок у себя, вздохнула и нервно сглотнула. Делать нечего, придётся предъявить то, что есть. Буду по ходу дела объяснять, тем более что меню ещё не окончательно утверждено, с поваром завтра обсудим.

Я вернулась обратно в библиотеку, надеясь, что больше потрясений меня не ждёт на сегодня. Морвейны так же сидели в креслах, только Лорес расстегнул жилет и несколько пуговиц на рубашке, да Эрсанн читал какую-то толстую книгу.

— Вот, только это черновик, — протянула листок с моими выкладками. — Ещё не до конца ясно, во сколько обойдётся ужин...

— Где примерная общая сумма? — перебил меня Эрсанн, взяв смету и пробежав глазами.

Уголок губ дёрнулся, на лице промелькнуло лёгкое раздражение. Ну да, понимаю, чёрт, но заранее предупреждать надо! Здесь компов нет, чтобы всё красиво было, все бумаги от руки, пером и чернилами!

— В самом низу, — буркнула я, настроение опять скакнуло, и проснулось недовольство на реакцию Эрсанна.

Перфекционист чёртов, не делает скидок никому, руководствуется только тем, к чему привык! Тиран и деспот. Морвейн-старший нашёл нужную цифру, и его брови чуть приподнялись.

— Неплохо, — обронил он к моему удивлению. — Думал, больше выйдет. Завтра после обеда принеси чистовик, со всеми выкладками, и подготовь меню, я проверю. Список гостей, надеюсь, не потеряла?

— Нет, — кратко ответила, подавив вздох.

— А пометки к нему? — уточнил Лорес.

— Всё помню, — чуть громче повторила я, эти вечные сомнения в том, что способна справиться с указаниями, бесили.

Да, организовать званый вечер — это не то, что отправить в командировку пару-тройку сотрудников, но и не так сложно, как кажется. Тем более, Хлоя подсказывала. Со старшей горничной мы более-менее нашли общий язык, я не лезла в её дела, она — в мои, и в то же время выполняла мои поручения, приняв, что я старшая. На её руке, кстати, тоже красовался браслет Подчинения, но как объяснила Хлоя, надетый добровольно. В многодетной семье девушку не ждало ничего хорошего, кроме как выйти замуж за какого-нибудь булочника или сапожника и нарожать точно так же кучу детишек, к тридцати став грузной толстой тёткой с обвисшей от постоянного кормления грудью. А здесь, в доме Морвейнов, за несколько лет службы она и по карьерной лестнице поднялась, начав с простой горничной, и скопила неплохую сумму на дальнейшую жизнь. Далее у Хлои были честолюбивые планы, по истечению договора, устроиться в помощницы к одной довольно известной портнихе в городе, с помощью рекомендательных писем от Эрсанна Морвейна.

Он вроде нареканий к работе Хлои не имел. Оказывается, эти браслеты Подчинения можно надеть добровольно и на время, заключив договор о найме на работу... В который раз прогнала мысль о своей невезучести и вернулась из размышлений в библиотеку.

— Умница, — кивнул Лорес и допил вино. — Я после обеда вернусь, тоже хочу узнать, как подготовка идёт. Вообще, обсудить надо, как всё будет.

— Держи, — Эрсанн вернул мне черновик сметы. — Иди, ладно, поздно уже. Книгу забери, — добавил он, протянув томик законов Арнедилии — страны, в которой я оказалась. Город назывался Мангерн. — Завтра к вечеру последние три главы изучи, там как раз интересные для тебя сведения, — со смешком закончил старший Морвейн, и я заподозрила подвох, подметив, как блеснули его глаза в полумраке. Конечно, залезу ещё сегодня, меня же любопытство сгрызёт. Только сначала набросаю чистовик сметы и проверю черновик меню — надо просмотреть, кто из гостей чего не ест, и проверить по рассадке на столе, чтобы все оказались на своих местах, и никто не обиделся на нежелательного соседа.

— Спокойной ночи, — присела в реверансе, тут же выпрямилась и поспешила выйти из библиотеки.

Отошла на несколько шагов, шумно перевела дух и облегчённо улыбнулась.

Обошлось, лобызания ручки не считаются. И как хорошо, что плотная длинная юбка и корсаж не позволяют откровенно лапать меня! А ещё, сегодня я не надела чулки — они всё равно постоянно сползали, приходилось поправлять подвязки, о силиконе в этом мире понятия не имели и вряд ли изобретут. Не знаю, может, у знатных дам эта деталь нижнего белья отличается удобством, не могу ничего сказать. Мои, сделанные из ткани, похожей на трикотаж, особой мягкостью не могли похвастаться, от них чесались ноги, и простые подвязки, кожаные ремешки без украшений, толком не держали. Да ещё и длина неудобная, чуть выше колена. Из дома почти не выходила, поэтому и решила обойтись без них, благо погода стояла тёплая, вторая половина лета. Ну, теперь в кабинет, работать дальше. Для меня одиннадцать вечера ещё не поздно, я сова, и в прошлой жизни засиживалась за компом до трёх-четырёх утра — собственный сайт, литературная страница и тексты требовали много внимания. Здесь перестраивалась с трудом, постоянно недосыпая: ранний подъём в семь утра давался сложно, и лечь до двенадцати не удавалось по другим причинам, слишком много дел и отсутствие такой удобной вещи, как компьютер.

В кабинете я с облегчением стащила чепчик, вытащила шпильки и тряхнула головой, с блаженным вздохом прикрыв глаза. Не люблю причёски, а здесь приходилось убирать роскошную каштановую гриву в тугой пучок, и носить головной убор. Вольности в причёсках могли себе позволить только аристократки, обычные женщины, как и прислуга, не стриглись и убирали волосы под чепчики разнообразных форм и расцветок. Знатные дамы носили шляпки и некоторые самые смелые даже укорачивали волосы. Так, ладно, дела не ждут. Я зажгла ещё несколько свечей, повздыхала об отсутствии нормального электрического света, и засела за бумаги. Книгу отложила, почитаю перед сном. Составив чистовик сметы, который дополню уже завтра, пробежавшись по списку гостей, схеме рассадки за столом, меню и продуктам, которые с завтрашнего дня уже надо закупать потихоньку, зевнула и обнаружила, что время близится к часу ночи. Пора баиньки, а то опять соскребать себя с кровати буду завтра.

Прихватив чепчик и книгу, вышла, закрыла кабинет и направилась в свою комнату.

Отсутствие замка в первые дни напрягало, но потом я наловчилась подпирать ручку стулом, против нежданных гостей, и сон мой стал спокойным и крепким. Совершив привычные действия — расчесаться, заплести косу, умыться, переодеться в ночнушку — голиком я тут тоже не рисковала спать, — и улечься под одеяло, с книжкой. Итак, что там за главы мне надо изучить к завтрашнему, последние, кстати, что не может не радовать? "Права и обязанности тех, кто не является коренным жителем Арнедилии, и по каким-то причинам попал сюда из других мест". О, как, действительно, интересно. Ну-ка, ну-ка... "Попавший обязуется в течение трёх месяцев пройти базовый курс обучения в общей школе, сдать экзамены на знание основных законов Арнедилии, определиться, чем он будет заниматься в дальнейшем, на благо города и страны. Каждый месяц попавший обязан являться в ратушу, предъявлять отчёт о своих доходах и отзыв о работе. Попавший обязуется соблюдать местные законы, для чего подписывает соглашение. Попавший не может стать аристократом кроме, как выйдя замуж (для женщин) или получив королевскую грамоту за заслуги (для мужчин), при этом он не считается простолюдином, но обязан оказывать почтение знатным жителям. При найме на работу для попавших обязателен браслет Подчинения, заключение договора при этом на усмотрение того, кто берёт на работу.

Попавшие, появившиеся в доме у кого-либо, сразу поступают в полное распоряжение хозяина дома, браслет Подчинения в этом случае надевается без срока действия. К ним применимы все законы и обязанности, относящиеся к простолюдинам". Вот тут у меня снова поднялось глухое раздражение: всё-таки я в некотором роде вещь, получается. И угораздило же вывалиться в доме этих Морвейнов! Окажись на улице, могла бы по-своему жизнь устроить, глядишь, и выбрала сама, как жить дальше!

Главу я осилила до половины, а потом срубилась, так и уснув носом в книгу. Свеча, наверное, сама погасла. А вот проснувшись утром, от настойчивого звона колокольчика, сначала не поняла, что не так. Потом мозг очнулся от сонного анабиоза и машинально отметил: книга лежит на тумбочке, заложенная на той странице, на которой я уснула, свеча аккуратно погашена, а не растеклась в подсвечнике бесформенным огарком. И... стул на своём месте, подпирает дверь. Сердце заполошно застучало, от приступа страха горло сжало, я уставилась на вход, пытаясь осознать неприятную правду: в моей комнате ночью кто-то был?! Но... как?! Или я страдаю лунатизмом? Помню же, свечку не гасила, книгу закрыть не успела! Вскочила с кровати, чуть не запуталась в подоле длинной рубашки, рванула к двери — нет, всё так, как оставила вечером. Уф. Одно из двух, или кое-кто умеет сквозь стены ходить, или в этом доме есть секреты, о которых я пока не знаю. Колокольчик продолжал требовательно звонить, и я поспешила в умывальню, приводить себя в порядок.

Однако когда заглянула в шкаф, меня ждал ещё один, не очень приятный сюрприз: из четырёх форменных платьев одного не было. Того самого, в котором вчера ходила. Что за чёрт, кто-то из Морвейнов фетишист, что ли?! Щекам стало жарко от румянца, едва представила, что тут был один из хозяев дома. Эммм... А я спала, и меня видели, я же имею привычку раскрываться во сне... И ночнушка могла задраться, и лямки вечно сползали...

Чччччёрт, правда, что ли, у меня гости ночью были? Нафига им моё платье-то? Так, ладно, поинтересуюсь позже, что за безобразие, в самом деле! Я надела другое, из тёмно-зелёного тонкого сукна, с аккуратным белым воротничком, и придерживая на груди, приоткрыла дверь.

— Хлоя! — громко крикнула — увы, самостоятельно затянуть шнуровку сзади проблематично, а спальня старшей горничной располагалась рядом с моей.

Девушка тут же выглянула, поспешно застёгивая пуговицы спереди — надо бы как-нибудь намекнуть хозяевам о перемене моего гардероба на более удобный.

— Давай, — она зашла в мою спальню и помогла с платьем. — Завтрак готов для милорда, иди, неси.

Ещё одна моя обязанность, которую, подозреваю, придумали лично для меня. Я поспешила на кухню, по пути убирая под чепчик пряди, и снова вспомнив ещё один разговор с Эрсанном, уже вечером, о моих обязанностях и моём прошлом.

— ...Кем раньше была? — спросил он, сидя за большим столом и просматривая какую-то бумагу, и совсем не глядя на меня.

Дело происходило в кабинете.

— Учителем работала, и секретарём, — буркнула не очень любезно.

Морвейн-старший оторвался от бумажки и смерил меня взглядом.

— Секретарём — это хорошо, только тон сбавь, — обронил он предупреждающе. — Мне нужна толковая женщина, следить за домом, слугами, расходами на содержание. Знакома такая работа? Хлоя тебе рассказала об обязанностях?

Я кивнула. Проще говоря, мне предлагалось стать офис-менеджером для одного конкретного большого офиса, только заниматься не закупками канцелярии и бумаги. Ну... в принципе несложно, только хлопотно.

— А что с прежней экономкой случилось? — спросила я, надеясь, что меня не пошлют за излишнее любопытство.

— Сбежать попыталась, — буднично заметил Эрсанн и пригвоздил меня взглядом. — Надеюсь, ты такой глупости не совершишь.

— Почему именно я? Вы меня совсем не знаете, а доверяете управление домом, — дурочкой я не была, и такая лояльность хозяина настораживала.

Губы Морвейна-старшего дрогнули в усмешке.

— Умненькая, — заметил он небрежно. — Причины просты, Яна. Первое, ты мне обязана всем, и обманывать не посмеешь, — он загнул палец, а я почувствовала, как щекам стало тепло — ну нельзя же так в лоб говорить! — Второе, искать нужную женщину слишком долго, я требовательный, а тебя легко научить тому, чему надо. Ну и третье, тебе не надо платить, — вот теперь улыбка стала ироничной. — И впредь, запомни, отчитываться или объяснять мотивы своих поступков я тебе не намерен. Это было первый и последний раз. Список твоих обязанностей получишь завтра утром. Иди.

Вышла я, пыхтя, как закипающий чайник. Услышанное категорически не нравилось, но поделать ничего не могла. Придётся принимать навязанные правила и кое-как приспосабливаться. Знала бы я, что ждёт впереди...

Встряхнувшись, отодвинула невесёлые воспоминания, подхватила поднос с завтраком и поспешила в малую гостиную на втором этаже — в свои выходные Эрсанн предпочитал есть там, а не в столовой на первом этаже. Остановилась у двери, постучала, хотя знала, что никого кроме хозяина дома там нет, получила позволение войти, и открыла дверь.

— Ваш завтрак, милорд, — произнесла дежурную фразу, подняла взгляд на Морвейна-старшего, и чуть не выронила поднос.

На свободном стуле рядом с ним небрежно висело моё форменное платье.

Глава 2.

Сам хозяин сидел за столом, в небрежно запахнутом халате, и читал газету. Услышав, что я вошла, отложил её и окинул меня небрежным взглядом.

— Поставь, — кивнул и махнул на платье. — Это забери.

Я молча подошла, со стуком поставила поднос и, сдерживая возмущение, ровно поинтересовалась:

— Как оно попало к вам?

Брови Эрсанна поднялись, и снова пристальный взгляд прогулялся по моей фигуре.

— Пришёл и взял, — последовал лаконичный ответ. — И да, Яна, стул можешь не ставить. Если надо, я войду в твою комнату, такая примитивная защита не поможет.

Так, понятно. Значит, потайной вход. Будем искать, что ж.

— Зачем вам моё платье? — я нахмурилась, взяв чайник.

Чуть не добавила ехидную фразу про фетишиста, но вовремя прикусила язык.

Морвейн-старший юмора бы не понял, а я бы снова нарвалась на неприятности.

— Яна, я не обязан отчитываться тебе в моих поступках, — холодно ответил Эрсанн. — Через полчаса жду в кабинете, со сметой и планом подготовки к вечеру. Лорес к двенадцати вернётся.

— У меня в десять встреча с поставщиками продовольствия, — известила я, привычно подавив раздражение и не дав ему прорваться в голосе. — А перед этим обсуждение меню с поваром.

— Отлично, как раз к его приходу освободишься, — невозмутимо отозвался Эрсанн. — Платье не забудь забрать.

Забудешь тут, ага. Учитывая, что у меня их всего четыре, одеждой разбрасываться не привыкла. Наследие прежней экономки, к счастью, оказавшейся примерно моего размера.

Нового мне никто не предлагал, а просить я считала ниже своего достоинства. Меня тут и так кормили и предоставили крышу над головой, хорошо, не выставили за порог...

Поджала губы, взяла одежду, пустой поднос, и вышла из гостиной. Ощущение взгляда в спину не покидало, пока не закрылась дверь. Поспешила в кабинет, готовить бумаги для Эрсанна, попутно заглянула в кухню, напомнила повару о предстоящем обсуждении меню на званый вечер. А когда села проверять к докладу, взяла список гостей, с пометками, кто где будет сидеть, и задумалась. Да, я получила краткие указания, но... Закрались сомнения, а не решили ли господа лорды сыграть со мной дурную шутку, некрасиво подставив, и не слукавили ли, дав ложную информацию? Ну, про отношения между гостями? Нахмурилась, покусала кончик пера, да и отправилась со списком на поиски Хлои. Она сейчас должна как раз давать указания горничным, в небольшой столовой для прислуги, примыкавшей к кухне. Я успела к окончанию инструктажа.

— Хлоя, — позвала девушку. — Можно тебя? У меня вопросы, — показала ей список. — Знаешь кого-нибудь из них?

Она пробежала фамилии, пожала плечами.

— Почти всех. А что такое?

— Знаешь, кто к кому как относится? Глянь, если их вот так посадить, конфуза не выйдет? — сунула Хлое другую бумажку, со схемой стола и подписанными фамилиями.

— Так, — старшая горничная взяла лист и села за стол, углубившись в изучение. — Кто указания по рассадке давал? — уже по вопросу я поняла, что правильно сделала, решив предварительно проверить сведения.

— Кто, кто, милорды, — желчно ответила я.

Хлоя покосилась на меня с неодобрением.

— Леди Рахме и леди Орсунн никогда не были подругами, — начала пояснять девушка. — Сажать их рядом чревато скандалом, они обе имеют виды на старшего лорда Морвейна. Так что, исправь. Лорд Фоулэн неровно дышит к леди Станвейн, а она его терпеть не может, тоже опасно, — чем дальше слушала Хлою, тем сильнее росло привычное раздражение.

Опять подставы, да что такое! Задрало, а! Мало хлебнула в бытность работы в офисе, что ли?! Ррррр!! Спорю, на что угодно, с пристрастиями в еде господ гостей тоже не всё гладко! Но это уже у повара буду прояснять, надеюсь, он в курсе предпочтений приятелей хозяев. Работает он здесь несколько лет, так что, должен по идее знать. Поблагодарив Хлою, поспешила обратно в кабинет, скрежеща зубами и пылая негодованием. У меня оставалось минут десять, чтобы переиграть рассадку, и потом пойти, высказывать всё, что думаю, его сиятельнейшему интриганству, чтоб ему муха в суп попала!

— Уррод, козел, придурок! — бубнила я, сдвинув бумаги на столе в сторону и выудив чистый лист из стопки. — Нет, ну блин, сколько можно! Что я ему, мышь для опытов, что ли?! Нашёл игрушку!

Сама же лихорадочно переписывала схему, уже довольно ловко управляясь с пером и чернилами — за три недели научилась. Кляксы перестала сажать, слава богу. Вот честно, ну что ему надо? Чего придирается? Зачем всё это? Неужели так задевает мой угрюмый вид? Ну так пока не вижу особых поводов для радости в моей жизни-то! Пусть спасибо скажет, что я не начинаю мелко пакостить, но ещё пара таких подстав, и начну, невзирая на возможное наказание! Вредные, оба! Едва поставила последнюю точку, требовательно зазвонил колокольчик. Чертыхаясь, собрала нужные бумаги и поспешила в кабинет к Эрсанну, по пути пытаясь успокоить возмущение нехорошим поступком лорда. Вошла сразу, не удосужившись постучать — больно надо, сам только что трезвонил, не вижу смысла вежливость соблюдать.

Морвейн-старший, уже одетый в домашнее — простую светлую рубашку и штаны, — выразительно посмотрел на часы, и я не удержалась, поджала губы. Две минуты сверх срока прошло, педант, чтоб тебя! А если учесть, что мне пришлось ещё и переделывать, то вообще...

— Перестань хмуриться и поджимать губы, ты знаешь, я не люблю, когда опаздывают, — спокойным голосом произнёс Эрсанн. — Садись, давай бумаги.

Вот он, мой звёздный час. Я с некоторым усилием вернула на лицо невозмутимый вид, обошла массивный стол и присела на стул, стоявший рядом с креслом хозяина.

— Смета, — положила первый листок. — Примерное меню, ещё будет обсуждаться с господином Дорбертом, — это наш повар, вообще, милейший человек с ангельским характером и добрыми глазами. — Цветы, на украшение дома, — следующий листок, — список продуктов, тоже будет уточняться, и рассадка гостей, — не удержалась, в последних словах проскользнули язвительные нотки.

Уголок рта Эрсанна пополз вверх в ироничной усмешке, он медленно перевёл взгляд на меня. Я стиснула зубы и не опустила голову.

— Что? — кратко поинтересовалась.

— Надо что-то делать, с твоей манерой общаться, Яна, — задумчиво произнёс вдруг Морвейн-старший, обхватив пальцами подбородок и поставив локоть на стол.

— Что с ней не так? — скажите, пожалуйста, не нравится ему! Меньше гадостей подстраивай, глядишь, повежливее буду.