Помоги проекту - поделись книгой:
– Ну, раз сегодня утром я приняла тебя за оборотня, что залез ко мне под одеяло, даже собралась огреть по спине метелкой – то и расскажи мне какую-нибудь историю про то, как вы досаждаете людям! – ехидным голосом сказала она, уверенная, что боязливая Лотос наотрез откажется от такой темы.
К ее удивлению, глаза сестры заблестели от оживления, довольная улыбка мелькнула на лице.
– Хотя и дразнишь меня, обзываешь, и мне следовало бы обидеться, ничего не рассказывать, но я докажу, что рассказчица не хуже тебя! Так и быть, послушай, что бывает на свете. Итак, случилось это в городе Чанша. Один парень жил в совершенной нищете, гораздо хуже, чем мы сейчас. У него на зиму даже ватной одежды не было. И вот однажды вечером сидел он, трясся от холода в своем домишке, а живот его сводило от голода. Вдруг к нему вошла какая-то женщина, в нарядах до того красивых, что глаз не отвести. Но зато сама она была лицом темная, гадкая – уродина невообразимая. Переступила она порог и засмеялась: «Не мерзнешь ли тут?» Парень не на шутку перепугался. Еле совладал с голосом, но спросил все же – что ей нужно? А та отвечает: «Я волшебница-лиса. Мне тебя стало жаль, ты ведь такой бедный, несчастный, сидишь тут один-одинешенек… Давай я твою постель собой согрею, и ты со мной ложись рядышком».
Ну, парня от ее вида безобразного и так чуть не стошнило, а когда услыхал такие ее слова, принялся орать и махать руками, прогоняя. А она не уходит. Подошла к столу и положила на него слиток серебра. «Это тебе подарок, но с условием – если будешь со мной нежен и ласков, тогда и получишь».
– И он, конечно, согласился? – засмеялась Орхидея.
– От целого слитка кто же откажется? – пожала плечами Лотос. – Конечно, согласился. Не перебивай, слушай дальше.
Орхидея кивнула и дотронулась кончиками пальцев до своих губ, показывая – молчок.
Лотос продолжила:
– Парень был так нищ, что у него ни матраца, ни подстилки не было на кане, голый кирпич один, холодный. Лишь рваное одеяло имел. Уродка сняла с себя стеганный расшитый халат, постелила. И они провели вместе ночь...
Орхидея хихикнула:
– Вот мать услышит, какие ты сказки знаешь!..
Сестра строго посмотрела на нее, но тоже улыбнулась. Орхидея заметила, что щеки и кончики ушей Лотос покраснели. Но та, поборов смущение, рассказывала дальше:
– Утром женщина проснулась, оделась и приказала парню на те деньги, что ему полагались за ночь, купить ваты и сделать белье для постели, а на остаток приобрести себе теплую одежду и еду. Уже уходя, она обернулась и добавила: «Тебе на все хватит, не беспокойся! А если мы с тобой будем в любви жить, то разбогатеешь!» Парень сделал все, как она велела: накупил ваты, отнес в мастерскую, там ему все сшили. И вот наступила ночь, и снова пришла уродливая женщина. Посмотрела на новую постель, пощупала его теплый халат. «Молодец, – говорит. – Старательный и послушный муж мой!» Парень аж в лице изменился от того, что она его мужем назвала, но ни слова не сказал в возражение. Снова лег с ней, и они делали то, что муж с женой делают…
Орхидея не удержалась и озабоченно проронила:
– Младшая моя сестрица, ты уверена, что это подобающая твоему возрасту история? Не слишком ли ты осведомлена о некоторых вещах?
Лотос обиженно замолчала, сжав губы, отчего рот ее, такой же чувственный и красивый, как и у старшей сестры, стал похож на узкий бледный рубец. Справившись с накатившими слезами, она с укором взглянула на Орхидею.
– Между прочим, я уже не девочка, а такая же девушка, как и ты! Не хочешь слушать, так и скажи!
Орхидея протянула руку и примиряюще погладила Лотос по щеке:
– Извини, сестренка! Просто никак не могу привыкнуть, что ты выросла. Я же помню, как играла на полу, а ты была совсем крошечной, спала в плетеной люльке посреди комнаты, а мать сидела и качала тебя… Ну, рассказывай, что было дальше. Неужели они поженились?!
Лотос фыркнула и мотнула головой:
– Нет, конечно! Ты что, забыла? Ведь эта темнолицая была не человек! Она стала навещать парня каждый вечер, а когда покидала его утром, оставляла ему деньги. Минул год, и тот действительно разбогател. Был у него домишко, а он его перестроил в роскошный особняк. Стал повсюду расхаживать в шелковой одежде и ел только изысканные блюда. И так привык к достатку, что скоро ему начало казаться – он всегда так жил. От одного только страдал – уж очень противна ему была эта женщина, за год совсем опостылела. Да к тому же денег оставляла ему с каждой ночью все меньше и меньше. И он тогда решил от нее избавиться. Позвал знахаря, сказал, что злой дух беспокоит его жилье. Знахарь дал ему плетеные обереги, показал, где в доме надо их развесить. И вот снова пришла та женщина, увидела висящие повсюду узоры против нечисти, сорвала их все. Что смогла, разодрала руками и зубами, а клочки истоптала. Потом посмотрела на парня и сказала: «Разве я не была добра к тебе, разве не помогала? Как же ты можешь быть таким неблагодарным?.. Но если я тебе противна, то уйду сама. Только знай: если ты не хочешь быть моим мужем и я тебе не нужна как жена – придется тебе за это заплатить!»
Затем она ушла. А парень, помня, что она – оборотень и угрозы ее могут быть действительно опасны, снова побежал к знахарю за помощью. Тот выслушал и пришел в дом парня установить жертвенник – стало понятно, что одними охранными талисманами не отвадить лисицу. Но едва знахарь внес свои вещи, как закричал и упал на пол, а все лицо его залила кровь. Парень увидел, что у знахаря нет уха, точно кто-то отрезал. Он помог ему выбраться во двор, а сам закрылся изнутри и сидел, дрожал, не знал, что будет дальше. А началось вот что – откуда-то прилетели камни, каждый размером с кулак, и все в доме разбито оказалось, от окон до посуды. Парень спрятался за кроватью, надеясь, что там будет безопасно. Но выглянул и увидел, как в комнату входит уродка, а в руках держит странного зверя – с кошачьей головой и хвостом собаки. И вот она поставила это существо на пол, а сама стала тыкать в сторону постели пальцем и пришептывать: «Цс-с, цс-с-с, цс-сс-ссс! Ну-ка, давай, вцепись в этого мерзавца!» Тварь без промедления бросилась на парня, ухватила его за туфлю. Зубы у нее были словно кончики ножей! Парень перепугался еще больше, хотел отдернуть ногу, но не смог даже пошевелить ей – а она так и хрустела в пасти животного. Тогда он, обмирая от боли, принялся молить о пощаде. Женщина крикнула ему: «Доставай все драгоценности и жемчуг! Только попробуй скрыть хоть что-нибудь!» Парень закивал в знак согласия, и уродка отозвала мучителя. Но выбраться из-за кровати парень не решился, лишь стал говорить, где и что у него припрятано из сокровищ. Женщина разыскала все, но этого ей показалось мало. Она разозлилась пуще прежнего и опять натравила на парня тварь. А той только скажи – вцепилась и грызет! Бедолага принялся причитать и каяться, отдал еще двести лян. Но и этого темнолицей было недостаточно. Назначила ему срок десять дней, чтобы он собрал еще шестьсот. Затем свистнула, животное запрыгнуло ей на руки, и они покинули дом.
А знахарь тем временем рассказал близким и соседям, что у парня случилось что-то странное и страшное. Люди отправились туда посмотреть, обыскали все и обнаружили спрятавшегося за кроватью хозяина. Нога его была вся в крови, целая лужа натекла – двух пальцев как не бывало. Исчезло и все ценное, лишь рваное одеяло валялось. Им несчастного и накрыли, когда уложили и принялись лечить. Пришлось ему за эти дни заложить дом, чтобы собрать необходимую сумму для женщины. Она явилась через десять дней, и парень отдал ей требуемое. Оборотень молча взяла деньги и покинула его жилище навсегда. А он еще долго лечился, так сильно изувечена оказалась его нога – не меньше полгода минуло, прежде чем смог нормально ходить. Стал он еще беднее, чем раньше. Дом у него забрали за долги, и он вынужден был ютиться у дальней родни.
Младшая сестра замолчала, переводя дух и поглядывая на побледневшую старшую. Та сидела, широко распахнув глаза, впечатленная историей. Орхидея почувствовала, как по спине и рукам ее пробежали мурашки. Стараясь сделать это тайком от сестры, она огляделась – не притаился ли кто в комнате, не крадется ли по полу мохнатая тень с головой кошки и собачьим хвостом. Довольная своим мастерством рассказчицы и произведенным впечатлением, Лотос гордо заявила:
– Видишь, я тоже много чего знаю! И, между прочим, это еще не конец!
Орхидея втянула голову в плечи и замахала руками, показывая, что ей и так страшно. Но любопытство пересилило, и она осторожно спросила:
– Но ведь парень получил свое наказание?
Лотос кивнула:
– Так-то оно так, только лиса ведь не исчезла из этого мира. Она отправилась в соседнюю деревню, где в беспросветной нужде жил бедняк по имени Юй. И вот прошло года три, и этот крестьянин стал самым богатым человеком в округе. Скупил все лачуги по своей улице, да перестроил их в огромные терема. Завел себе сад с искусственным прудом. Щеголял в дорогих одеждах – а половина-то из них была из дома вновь обедневшего парня. Тот сразу приметил, но не решился спросить. Однажды шел он по дороге, а навстречу ему – та самая женщина. Парень упал на колени перед ней, а та, ни слова ни проронив, кинула ему несколько монет издали и пошла по своим делам.
– Ну а что с Юйем случилось? – не утерпела Орхидея. – Тоже пришлось ему туго?
Лотос нахмурилась.
– Экая ты нетерпеливая, а еще – старшая! – покачала она головой. – Нет, Юй пожил богато, но потом заболел и рано умер. Женщина стала приходить в его дом, и с каждым ее появлением становилось все меньше драгоценностей и одежды. А надо сказать, у Юйя был старший сын. И вот он увидел темноликую, но побоялся приблизиться, а стал из двора к ней взывать и кланяться: «Отец наш умер. Мы, его дети, – теперь ваши дети. Может, вы нас и не любите, приласкать нас не желаете – пусть так. Но неужели вы будете спокойно смотреть, как мы разоряемся и опять катимся в нищету?»
Лотос сделала паузу, поддразнивая сестру. Орхидея всем видом старалась не показать недовольства.
Наконец, насладившись ее ожиданием, Лотос произнесла:
– Женщина-лиса задумалась. Потом, ни слова не промолвив, ушла, и больше ее в тех местах не видали.
Какое-то время обе девушки сидели напротив друг друга, думая каждая о своем.
– А скажи, сестрица, – нарушила молчание Орхидея. – Вдруг появился бы такой человек у нас в доме, в виде мужчины… Приняла бы ты его ради богатства?
– Мама говорит, что если кто и вернет нам былой достаток, и даже приумножит его – так это только ты, сестра. Уж не знаю, что она имеет в виду… – Лотос наигранно задумалась, искоса поглядывая на Орхидею. – То ли намекает, что много лет назад нашла тебя в лесу, в лисьей норе, выкормила и теперь ждет, когда ты явишь свое колдовство в благодарность за заботу… А может, надеется, что вот-вот случится твоя свадьба с влиятельным господином, работающим в чайной лавке неподалеку…
– Ах ты негодяйка! – Орхидея схватила картонку с иероглифом и замахнулась на сестру, словно желая прихлопнуть ее, как муху. – Не вздумай ей проболтаться!
Лотос с шумом отодвинулась на стуле от стола. С сияющим видом взглянула на Орхидею и продолжила:
– Хороший выбор, между прочим! Умрет дядюшка Чжень, оставит хозяйство вам. Только бы его беспутный сынок до этого не объявился. Станете торговать, добра наживать. Главное, чтобы твой будущий муженек не ревновал тебя к каждому покупателю, да не пил и не поколачивал тебя.
– Прекрати! – Орхидея положила украшение обратно и улыбнулась. – Он хороший парень. Заботливый и работящий.
– А он тебе не рассказывал, каким образом заполучил шрам? – Лотос провела пальцем по своему лбу, будто чертя поперечную линию. – Такую отметину не скрыть ничем. Как его угораздило?
– Его однажды ограбили и чуть не убили, – ответила Орхидея. – Он ведь не всегда работал в чайной лавке. Раньше приходилось ему бегать по городу, искать случайные заработки. А кого только не встретишь на улице… Город полон опасностей.
– Мать волнуется, когда ты выходишь из дома, – вздохнула Лотос. – А меня не выпускает дальше нашего хутуна… Говорит, что, пока не исполнится шестнадцать лет, чтобы и не мечтала о самостоятельных прогулках. Если бы не твои рассказы, сестрица, я бы и не знала, что творится в Пекине дальше Оловянного переулка.
– Ну, осталось потерпеть пару лет! – улыбнулась Орхидея. – Они пролетят быстро, а там начнут заявляться сваты, одни за другими…
Обе девушки озорно переглянулись и прыснули со смеху.
– А помнишь, к нам приходил этот толстяк…– начала было младшая.
Но старшая прервала ее взмахами рук:
– И слышать не хочу! – заливаясь хохотом, ответила она. – Как у него только ума хватило на это!..
Отсмеявшись, сестры навели на столе порядок, убрали ножницы и остатки бумаги.
– И все-таки этот твой Дун Ли изрядный простофиля и деревенщина, – сказала Лотос, с вызовом глянув на Орхидею. – Ну в самом деле, не мог он, что ли, выдумать про свой шрам какую-нибудь красивую историю… Например, что служил в войске и сражался с бунтовщиками. Или участвовал в битве с заморскими чертями и какой-нибудь главный длинноносый дьявол, с волосами цвета соломы, налетел на него верхом на коне и рубанул саблей, но чудом не убил, а нанес лишь рану… А он тебе признался, что его побили и обчистили!
– А мне нравится, что он честный. Пусть совсем небогатый, зато не выдумывает всякую чепуху.
– Так ты и впрямь собираешься за него замуж? – хитро сузила глаза сестра. – Гляди, мать узнает, вырвет тебе волосы!
Орхидея показала ей язык:
– Ты когда щуришься, похожа на монголку!
Лотос возмущенно потрясла головой:
– Неправда! У монголок лица как блин и кожа точно лошадиная… Так значит, подумываете о свадьбе? – продолжала подначивать она. – А что, он парень работящий, скромный. И жить будешь неподалеку, удобно в гости ходить! А то надоело мне бегать к воротам, передавать ему всякую чепуху.
– Ничего не чепуха! – вспыхнула вдруг Орхидея. – Кстати, ты сказала ему, где быть послезавтра?
Неожиданно вскочив со стула, тонкая и гибкая, как молодая ива, Лотос принялась тихонько пританцовывать, подпевая в такт своим плавным движениям:
Орхидея испуганно глянула на дверь и махнула на сестру рукой:
– Тише ты! Мать услышит, или братья прибегут, проболтаются ей потом. Да не собираюсь я замуж пока!
Сестрица с озорным упрямством продолжала выводить:
Угомонившись, Лотос уселась на место, довольная собой.
– Передала ему все, в точности как ты сказала, не волнуйся! Он от радости чуть наши ворота не расцеловал! Ну, даже если мама узнает, с тобой-то ничего не сделает. Она у нас, сама знаешь, человек с мягким сердцем. Тебя не тронет, но сама умрет.
– Не говори так, даже в шутку. – Орхидея строго посмотрела на сестру.
– Извини, ты права, – мгновенно посерьезнела Лотос. Желая переменить тему, поинтересовалась: – Как думаешь, что тебе подарит на праздники твой любимый?
– Не знаю, – пожала Орхидея плечами. – У него ведь не так много денег. Да это и не важно.
– Как «не важно»?! – возмутилась Лотос. – Подарок – самое главное, им показывается отношение!
– И без этого понимаю, что он влюблен в меня, – нежно проговорила Орхидея. – И я сама, кажется, неравнодушна к этому парню. В подарке важнее не «что», а «от кого».
– Ну а все-таки, что ты ему приготовила? – не унималась сестра. – Знаю, ты вышивала по вечерам, когда мы уже уляжемся спать.
Орхидея молча протянула руку к ящику столика и достала светлый, рисового цвета, платок. Все так же ни слова не говоря, развернула его перед Лотос.
Та увидела вышитый в центре иероглиф «Орхидея»:
– Ты знаешь, сестра, – задумчиво сказала Лотос. – Пожалуй, ты права. Почему-то мне кажется, что пройдут годы, и самые именитые люди страны будут соревноваться за право получить от тебя в подарок нечто подобное.
Орхидея тихо вздохнула:
– Не говори глупостей, сестренка.
ГЛАВА 3
ОГРАБЛЕНИЕ ПО…
Едва дядюшка Чжень запер лавку, как Дун Ли, сложив руки и кланяясь, принялся отпрашиваться на сегодняшний вечер.
– Куда это ты собрался в такую непогоду? – недоуменно спросил хозяин и хитро прищурился. – Уж не на свидание ли?
Дун Ли смущенно опустил глаза.
– Ох уж эти современные нравы… – покачал головой старик. – В наше время девчонку было не вытащить из дома так запросто, даже в погожий денек. Увидишь ее раз в несколько месяцев, на рынке или в саду, да и то в сопровождении родни – считай, удача! А теперь? Мыслимое ли дело, встречаться на ночь глядя, да еще под таким холодным ветром! Опять с этой маньчжуркой, дочкой госпожи Хой?
Вздрогнув, Дун Ли виновато посмотрел на хозяина и кивнул.
– С тех пор как она зашла к нам в лавку первый раз, мое сердце не знает покоя. Она удивительная!
Лавочник пошевелил усами, отчего стал похож на облезлую речную выдру.
– Удивительная… Тут, пожалуй, ты прав. Считай, повезло, что нищета сбила спесь с этой семейки. Был бы жив их отец – не поздоровилось бы тебе, уж поверь! Виданное ли дело – китаец вздумал связаться с девчонкой из клана Желтого знамени?!
– Мы любим друг друга, дядюшка Чжень!
Хозяин, не обращая внимания на слова помощника, продолжал:
– Девчонка приметная, что ни говори. И это при том, что ей выпала такая тяжелая юность… Посмотри на ее подружек – разодеты в самую дорогую парчу! А что за украшения у них в волосах! А браслеты – ты заметил какие? Продай мы нашу лавку вместе с товаром, и то не сможем купить ничего подобного. Осмелился бы приударить за этими красотками, а?
– Они никогда даже не взглянут на такого, как я, – пробормотал Дун Ли. – Но Орхидея – другая. Вы же знаете это, хозяин!
Лавочник дребезжаще рассмеялся:
– По твоему тону мне понятно, что прежде всего в этом ты стараешься убедить самого себя.
Поделиться книгой: