Помоги проекту - поделись книгой:
— Наконец-то!
— Соизволила-таки почтить нас своим присутствием!
— Ты в курсе, что семеро одного не ждут?
Тоня извинилась. Она задержалась, потому что упаковывала шарф для Арсена. Ей хотелось, чтобы подарок был идеален. Вот и не обратила внимания на время. Да и мама ходила чернее тучи – папа в эти выходные снова работал. Она даже не стала расспрашивать Тоню, когда девочка сказала ей, что собирается на День Рождения одноклассника. Просто сказала, чтобы Тоня вернулась не позже десяти вечера – и все.
Арсен встретил гостей в стильном костюме в клетку, в котором он выглядел, по меньшей мере, английским аристократом.
— Как денди лондонский одет… - пропела Снежанна.
— Да уж, нашему имениннику хоть сейчас на обложку журнала, - отозвалась Алина Лембич.
Тоня неприятно удивилась, когда увидела ее на остановке. Лембич, как всегда, собрала вокруг себя восторженную толпу, которой в подробностях рассказывала, как она провела прошедшую неделю. Тоня и прочие, наивно полагавшие, что Алина болела, сильно ошибались. Оказывается, Алина летала на три дня в Париж вместе со своей сестрой.
— Ой, ну мы там за три дня все бутики обежать успели, - рассказывала Лембич. – Париж – это что-то! Такие шмотки, такие духи! Вот это был настоящий шопинг. Тем более там погода изумительная. Так что, дорогие, пока вы мерзли на уроках, я гуляла по солнечным парижским улицам!
Чего уж там скрывать, Тоня позавидовала Алине. К тому же она недавно прочитала «Собор Парижской Богоматери» и очень мечтала о Париже, но понимала, что это нереально. И вот Лембич едет туда запросто, но что самое обидное, она ни одну достопримечательность не видела. Только по магазинам ходила. Даже на Эйфелеву башню не поднималась.
— А зачем? – пожала плечами Алина на вопрос Снежанны. – Зачем время зря тратить... Зато там такие магазинчики на Елисейских полях, я там себе шляпку купила и очки.
Алина действительно выглядела похорошевшей и очень модной: матросский свитер с черными полосками, синие джинсы, приталенный чёрный пиджачок и оригинальные бусы на шее. А свои золотистые волосы Лембич уложила такой умопомрачительно пышной волной, что хоть сейчас в рекламу шампуня. Довершал образ браслет на запястье и маленькая кожаная сумочка на ремне.
Все мальчишки откровенно пялились на Алину, а Улитин даже сказал:
— Нам без тебя было очень скучно и мрачно, Алиночка! Как будто солнце скрылось.
Не смог не задержать взгляда на Алине и Арсен. А она одарила его такой улыбкой, что у Тони от ревности на мгновение сжалось сердце. Если бы не свидание с Арсеном и его признание, она бы решила, что между ними что-то есть.
— Joyeux anniversaire! - напевно произнесла Алина, глядя Арсену прямо в глаза. – Это «С Днём Рождения» на французском. У меня есть для тебя подарок, Арсенчик! Настоящий французский мужской парфюм.
И она протянула Арсену стильный глянцево-чёрный пакет с чёрной бархатной лентой.
— Но это так, дополнение к основному подарку, - добавила Лембич.
— А какой же главный подарок? – удивился Саша Трушичкин.
— Главный – это я, конечно. То, что я приехала на его День Рождения, - свысока ответила Алина.
Тоня растерялась: а когда же ей вручить свой подарок? Сейчас – после Алины – как-то нехорошо… Лучше улучить время позже, когда восторги по поводу дорого французского парфюма улягутся.
— Девчонки! – позвала Катя Меркулова. – На стол накрывать!
— А мы пока шашлыком займёмся! – весело произнёс Арсен, увлекая мальчишек во двор, где в специальной беседке уже стоял мангал.
Окружающая обстановка оказалась для Тони непривычной. Для неё дача – это деревенский дом с деревянными стенами, шифоньерами, занавесками в цветочек и непременно русской белёной печкой. В этом современном доме печкой и не пахло. Здесь было три комнаты, обставленные по последнему слову техники. На роскошном ламинате красовалась медвежья шкура, а в гостиной потрескивал самый настоящий камин. Кухня, буквально нашпигованная различной техникой, от микроволновки до соковыжималки, была намного современнее кухни в Тониной квартире.
— Интересно, а кто у нашего Арсена папочка? – произнесла Ирина Симонова, нарезая огурцы для салата.
— Папочка у Арсена в правительстве работает, - не преминула ответить Алина. – То ли депутат, то ли дипломат.
— Да уж! Повезёт девушке Арсена, – протянула Ирина. – Хотела бы я ей быть!
— И не надейся! – окоротила ее Лембич, - Тебе-то уж точно ничего не светит!
— Ишь какая! Думаешь, не видно, как ты из кожи вон лезешь, лишь бы понравиться Шаху?
— Не больше чем ты, Симонова, - парировала Лембич. – Ходишь с Вертяшкиным в кино, но нравится-то тебе все равно Арсенчик. Так что закрой свой ротик, если не хочешь, чтобы Вертяшкин об этом узнал!
Симонова наклонила голову так, что непослушные волосы упали ей на лицо. Похоже, Лембич была права.
Девчонки занимались накрыванием стола, абсолютно не обращая внимания на Тоню. Девочка почувствовала себя серой мышкой. Чтобы хоть как-то помочь, она взялась резать маленькие смешные помидорки. «Черри» - прочитала Тоня на упаковке. Надо же, она и не подозревала о существовании таких!
Помидорки брызгались соком.
— Смирнягина! – вдруг с преувеличенным ужасом воскликнула Лембич. – Зачем ты режешь черри? Их же целыми подают! Вот деревня деревней!
Тоня залилась краской не хуже пресловутых помидор.
— Девчонки! - возмущалась между тем Алина. – Она целую упаковку испортила!
— Что тут кто испортил? – заглянул на кухню Арсен.
— Смирнягина твоя ненаглядная! – пафосно произнесла Алина. – Она нарезала черри, а их резать нельзя!
— Ну, нарезала и нарезала, - не произвел на Арсена особого впечатления этот инцидент. – В следующий раз будет знать! Девчули-красотули, шашлык почти готов, так что давайте на стол накрывайте, быстро!
Тоне внезапно захотелось плакать. Ей стало так обидно! И даже не от того, как накинулась на неё Лембич, а от того, как бегло отреагировал на это Арсен. Он ведь даже не посмотрел в сторону Тони!
Шведский стол накрыли в гостиной. Ароматный запах шашлыка щекотал ноздри, но Тоня съела всего кусочек, да и тот показался ей резиновым.
— Шашлык просто изумительный, Арсен! – проворковала Алина.
Она вальяжно расселась в огромном кресле, обитом светлой кожей, а мальчишки скакали вокруг неё, как дрессированные морские котики. Все никак не могли наслушаться о поездке Лембич в Париж. Улитин приносил Алине закуски, Эдик Колесников очень остроумно шутил с ней, а Кир Бодров даже получил высочайшее соизволение разуть «королеву», так как от обуви на каблуках у неё устали ноги.
Киррил очень нежно стягивал с Алининой ножки изящный полусапожок, и смотрел на неё такими глазами, что Тоня сразу поняла: она ему здорово нравится. А Лембич, абсолютно не обращая внимания на откровенный взгляд Киррила, вещала:
— Ой, да и мужчины во Франции намного лучше наших. И элегантнее, и красивее, да и просто чище. Наши – быдло просто какое-то. Они не способны на настоящие чувства!
«Сливкам» тоже доставалось от популярности королевы, они сидели поблизости и участвовали в великосветской беседе, которую завела Лембич. О Тоне все забыли. Арсен, подключившись к кругу обожателей Алины, не бросил на Тоню ни единого взгляда.
У Тони было ощущение, что все происходящее вокруг воплощение какой-то иной, кошмарной реальности. Ведь все должно было быть не так. Арсен должен был уделять Тоне больше внимания, дать понять всем, что она ему нравится… Все должно измениться, когда Тоня вручит ему свой подарок. Иначе просто и быть не может!
Девочка поймала его в кухне, куда он пришел, чтобы подогреть остывший картофель.
— Арсен! – позвала Тоня.
— А, это ты… - мельком взглянул на Тоню и тотчас отвернулся к микроволновке Шаховский. – Слушай, мы фрукты забыли купить, ты не сгоняешь в магазин? Тут неподалеку!
— Ладно, схожу… Только я хочу сначала тебя поздравить с Днём Рождения, Арсен! – произнесла Тоня, чувствуя, что вся дрожит и срывающимся голосом прочла,
Арсен, то и дело оглядываясь на работающую микроволновку, выслушал, взял протянутую Тоней коробочку, которую она долго украшала жемчужинками, ракушками и пёрышками, и небрежно открыв ее, достал любовно связанный Тоней синий шарф.
— Как раз под твои глаза… - прошептала девочка.
— Ой, ну спасибо! – произнёс Арсен, потряс шарфом и сунул его обратно в коробку. – Ну, так ты сходишь?
— Да, конечно, - произнесла Тоня, чувствуя, что сейчас расплачется.
— Вот деньги тогда, - он небрежно вынул из кармана пачку тысячных купюр и бросил одну на микроволновку. – Винограда, бананов, киви, и апельсинов каких-нибудь. Только виноград обязательно купи! Девчонки винограда хотят!
И Арсен, поудобнее взяв блюдо с дымящейся картошкой, ретировался в гостиную, откуда тотчас послышался его весёлый голос и взрывы смеха.
Тоня, последовав за ним, под косыми взглядами королевы и ее свиты, пересекла гостиную и вышла за дверь.
Магазин был далеко, почти в четырёх остановках отсюда. Она брела по тропинке. С одной стороны были берёзы, а с другой такие же, как и у родителей Арсена, крутые коттеджи. Все здесь было чужим и словно каким-то враждебным. Почему Арсен так охладел к ней, почему так безэмоционально отнёсся к её подарку?
Внезапно девочка поняла, что забыла деньги. Она вернулась, толкнула красивую резную калитку кованного забора и, чтобы не проходить опять через гостиную, чего ей очень не хотелось, обогнула дом.
Стеклянная дверь на кухню открылась почти беззвучно. Тоня взяла с микроволновой печи тысячерублёвку и направилась к выходу, как вдруг услышала из гостиной голоса.
— До сих пор не могу понять, зачем ты ее пригласил, Арсен! – голос Эдика.
— Арсен наш в Смирнягину втюхался, походу… - зло произнесла Алина.
— А, может, и правда втюхался, - произнёс Арсен откровенно издевательски. – Она ведь изменилась, краситься стала, ярко одеваться…
— Я тебя умоляю, - перебила Вика Ромашкина. – Да она тушь-то элементарно на ресницы нанести не может! А эти дешевые баклажановые тени, которые она накладывает жирнющим слоем… Будто синяки над глазами!
— Представляете, она мне говорила, что они с мамой одеваются на блошином рынке, - произнесла Лена Сотина. – И считают это нормальным!
-Фууу! – брезгливо отозвался Колесников. – Как же это мерзко! Теперь понятно откуда она достаёт эти старушечьи наряды…
-С таким лицом и с такой фигурой, по-моему, лучше броситься под машину, - произнесла Алина Лембич после недолгого молчания. – Иначе станешь развлечением для других, как стала Смирнягина. Так что молодец, что позвал ее, Арсенчик! Она тут навроде шутихи. Прикольное такое развлечение!
Тоня нервно сглотнула и попятилась. Неужели все это о ней?
-А вы видели, какую она фотку в соцсетях выставила? – захохотала Карина Мазненкова. - Все полайкали, и теперь она думает, что действительно превратилась в Золушку. Во дура набитая! Зачем ты с ней мутишь, Арсенчик?
— А мне нравится развлекаться, - глумливо отозвался Арсен и послышался его громкий неприятный смех. – Приятно иметь такую собачонку, которая готова ради тебя на все. А ещё привольнее играть с ней. Я же ее на свидание до этого водил. В лес, чтобы никто, не дай бог, меня с таким чучелом не увидел. После этого она подумала, что у нас любовь-морковь. Сегодня я с ней холоден. Вы бы видели ее глаза! Ну, натурально, типа она вообще в шоке! Как у побитой собачонки… Прикиньте, она мне шарф связала и стишок прочла. Нет ничего круче игр с живыми людьми. Я просто кайфую.
Тоня стояла ни жива ни мертва. В горле застрял комок. Господи боже, как ты мог это допустить? За что ей это?
Она выскочила за дверь и побежала, не разбирая дороги. Водитель красной навороченной иномарки возмущённо засигналил, потому что Тоня чуть не угодила ему прямо под колёса. Ну и пусть! Как там сказала Лембич? Она настолько уродлива, что лучше ей не жить!
Но больше всего Тоне рвало душу то, что Арсен просто издевался над ней, издевался целенаправленно, жестоко. Пусть другие, пусть хоть весь класс, она бы перенесла это. Но Арсен… Её любимый, её милый Арсен. Никакой он не милый, а беспощадный, бессердечный и злой. По-настоящему злой.
Господи, неужели она такая страшная, такая некрасивая? Неужели ей никогда не будет в жизни счастья? Неужели никакой мужчина не посмотрит на Тоню влюблёнными глазами, как Кирилл Бодров смотрел на Лембич? Тогда ей действительно незачем жить!
Все эти мысли душили Тоню, пока она быстрым шагом куда-то шла… Куда? Она сама не знала. Тоне было абсолютно и беспросветно все равно.
Очнулась девочка на продуваемой всеми ветрами остановке, но она абсолютно не помнила, как здесь оказалась. Подъехал автобус, а Тоня безучастно смотрела, как открываются, а потом закрываются двери.
— Это последний! – крикнул в полуоткрытое окно пожилой водитель. – Едешь или нет?
Тоня посмотрела по сторонам и увидела, что почти стемнело. Она вошла в гостеприимно открывшиеся перед ней двери, и упала на ближайшее сиденье, привалившись к стеклу.
Салон был пуст. Ни одного человека. Но это и хорошо, никто не видит ее, такую зарёванную, такую уродливую, обманутую, никому не нужную…
— Вот и поехали! Нечего голову морочить… – проворчал водитель.
Глава 11
Подоконник, плед и чашка кофе.
Первое, что увидела Тоня, открыв дверь своим ключом, была мама, стоящая в коридоре, уперев руки в бока.
— Ты опоздала, Антонина!
— Знаю, - отозвалась Тоня, стаскивая пальто,
Только сейчас она обратила внимание, какой же уродливый у него цвет и фасон. Цвет «детской неожиданности» - внезапно пришло на ум выражение. Да уж, чего вообще хочет девушка добиться в жизни, если ходит в пальто цвета «детской неожиданности»?
— Антонина, ты слышишь меня? – повысила голос мама. – Я велела тебе вернуться не раньше десяти, а время пол-одиннадцатого!
— Ну и что? – спросила Тоня, убирая свои ботинки.
Поделиться книгой: