Жаркие оковы

Усмешки викингов сменились растерянными взглядами. Бальдвин почесал заплетенную в косу бороду.

— Значит, у вас на борту не осталось ничего ценного? — медленно спросил он.

Англичанин открыл рот и глубоко вдохнул; его мощная грудь поднялась, натягивая ткань рубашки. Было видно, что он медлит с ответом.

— Ничего у нас нет! — завопил Жерар. — Ничего, кроме наших бренных жизней.

— Лжец! — прорычал Ингварр.

В тот же миг отец Руны снова вознес свой меч к небу.

— Убейте их, ребята! И заберите все, что сможете найти!

Из тридцати йотурских глоток вырвался одобрительный рев. «Ловец ветров» закачался, когда воины побежали по палубе. Некоторые из них прикрывались щитами, остальные прыгали через борт на скалу, ничем не защищаясь. Торкил Рыжий поскользнулся и полетел на застывшего от ужаса Жерара; падая, викинг воткнул свой короткий меч в живот французу. Тот еще шире распахнул глаза и рот, а потом, истекая кровью, повалился на бок, мешком прокатился по скале и нырнул в морскую пучину.

У Руны перехватило дыхание, когда она увидела, что Торкилу повезло не больше толстяка: англичанин с яростным ревом всадил свой нож ему в горло. Его глаза пылали от гнева. Он вырвал из руки мертвеца меч и отразил удар Ингварра. Этот воин сражался как берсерк[3], размахивая мечом направо и налево, и оглашал воздух непонятным викингам боевым кличем. Ингварру пришлось перепрыгнуть на остатки корабля, чтобы спастись от его тяжелых ударов. Викинг предпочел отступить от англичанина и послать вместо него в объятия смерти двух матросов.

Еще двое бойцов Бальдвина ступили на скалу, и англичанин справился с ними почти без труда. Он стоял на скользком камне, широко расставив ноги и оскалив зубы, словно волк. Руна натянула тетиву и попыталась прицелиться. Это оказалось нелегкой задачей. Несмотря на то что скала была узкой, англичанин перемещался по ней очень быстро, и риск попасть в спину кому-то из своих был слишком велик.

Но не только поэтому Руна в конце концов опустила лук. Англичанин заслужил достойную смерть, от меча, вонзенного в грудь. Он напоминал загнанного в угол зверя, удивительно грациозного и смертельно опасного. Короткие каштановые волосы липли к вспотевшему лбу, а горящие глаза напоминали брошенный в пламя янтарь. Черты искаженного гневом лица были довольно привлекательными. Подбородок был покрыт густой щетиной. Руна вспомнила изображения мужчин какого-то древнего восточного народа, который тысячу лет назад правил миром. Она видела их в одном из фолиантов Стигра.

Однако этому Роуэну правителем уже не быть: сегодня он умрет.

На мгновение Руна даже пожалела об этом.

Хриплый крик заставил девушку вздрогнуть. Изрыгая отборные проклятия, Ариен с поднятой булавой мчался через палубу к скале.

— Смерть англичанам!

Исторгаемый из слабых легких, этот клич напоминал воронье карканье.

Руна схватила Ариена за плечо. Резко развернувшись, он чуть не столкнулся с девушкой. Железный набалдашник булавы пронесся прямо перед ее лицом. Выпустив лук, Руна одной рукой ухватилась за рукоять булавы, а другой взяла Ариена за воротник и хорошенько его встряхнула.

— Скажи-ка, кто разрешил тебе броситься в битву?

— Я сам принял это решение! — крикнул неуклюжий брат Руны и задрал подбородок.

Пока что он был на голову ниже своей взрослой сестры, но знал, что долго это не продлится.

— В начале путешествия отец ясно сказал: во время битвы ты должен оставаться под палубой.

Руна резко подняла голову и стала озираться в поисках Бальдвина. Он стоял возле бортовой стенки, держа меч перед собой. Что происходило на скале, девушка не видела, потому что несколько воинов, громкими возгласами подбадривавших сражавшихся там товарищей, закрывали ей обзор.

Двое викингов с мечами, Халльвардр и Сверри, повернулись к скале спиной. Они приглядывали за Руной и, прежде всего, за ее братом. Девушка считала, что им с Ариеном не нужны надзиратели. Брат, разумеется, разделял ее мнение.

— Не говори, что ты снова простыл, — сказала Руна, услышав покашливание. — Не прошло и двух недель с тех пор, как ты выздоровел!

— Со мной все в порядке. Викингам нужно закаляться.

— Тебе всего двенадцать лет! До викинга тебе еще расти и расти.

— А ты со своим франкским луком никогда не станешь валькирией!

Руна подняла лук с палубы, а другой рукой подтолкнула Ариена в сторону кормы.

— Мигом под палубу, ты, глупый тролль!

— А ты драконша!

— А ты кошмарный сон!

— Уродливая… старая… норна[4]… с петрушкой в зубах!

Что? Руна непроизвольно провела языком по верхним зубам и вздрогнула, когда над ее головой со свистом пролетел топор.

— О боги! Ариен, вернись обратно в укрытие, пока с тобой ничего не случилось!

Брат сопротивлялся, но очередной приступ кашля позволил Руне с легкостью затолкать его в темноту простиравшегося под палубой укрытия. Чтобы Ариен не пытался снова сбежать и броситься в самую гущу битвы, девушке пришлось присесть рядом с ним. Ей было жаль пропустить этой бой, но ничего не поделаешь.

Брат и сестра сидели, наклонив головы, плечо к плечу, потому что почти все пространство под палубой было занято мотками канатов и веревок, стопками одеял, всевозможными инструментами, бочками с водой и навощенными кожаными мешками с провиантом. Тут же стояли и два сундука для добычи. Пока что они были пусты.

Викингам встретилось только одно торговое судно, но едва они его заметили, как начался шторм. Разумеется, непогода не причинила «Ловцу ветров» и его команде никакого вреда — Руна, как и остальные, подставив лицо ветру, наслаждалась качкой; один только Ариен слегка позеленел. Однако шедшая в руки добыча, конечно же, мигом скрылась из виду.

Отсюда, из небольшого пространства под платформой для гребцов, можно было видеть лишь ноги сражающихся. Доски палубы дрожали под их тяжелыми шагами. Руне сейчас больше всего хотелось выскочить из укрытия и ринуться в бой. Но отец приказал ей быть осторожной. Во время первого плаванья с викингами она должна была наблюдать, учиться и проявлять осмотрительность. Девушка имела право вступать в бой и даже должна была это делать. Но лишь в том случае, когда место битвы хорошо просматривалось. Сейчас же было иначе.

Руна положила лук рядом с собой. Но когда один из викингов свалился на палубу возле нее, девушка снова схватилась за оружие. Несчастный катался по палубе, закрывая окровавленное лицо руками. Спустя мгновение на него повалился еще один воин; Руна увидела, как кровь течет из застывшего в немом крике рта.

Она знала, кто был виновником этого жуткого зрелища.

— Оставайся здесь! — прошипела она Ариену, собираясь выскочить на палубу.

Теперь брат схватил ее за руку.

— О боги! Куда ты собралась? Останься! Англичанин убьет и тебя!

Мальчишка обвил сестру худыми руками, не желая ее отпускать. Руна, бранясь, вырвалась из его объятий и повалила Ариена на пол.

— Возможно, это я убью его одним точным выстрелом, — прошептала она, прижимая запястья брата к доскам. — Поэтому не мешай мне!

Ариен неохотно разжал пальцы. Его глаза расширились, словно от страха. Это удивило Руну — ее брат не был трусом. А может, он прислушивался? Девушка отметила, что на палубе внезапно воцарилась тишина. Битва, если можно было так назвать это противостояние, закончилась.

Руна отодвинулась от Ариена и выбралась наружу.

Некоторые из викингов уже занялись павшими товарищами. Они заматывали тела в парусину и складывали их вдоль борта. Другие воины стояли, тяжело дыша, опустив руки со щитами, мечами и топорами.

Их взгляды были прикованы к англичанину, который, сделав один широкий шаг, спустился с борта на доски палубы.

2

Два воина следили за христианином, уперев кончики копий ему в затылок. Он стоял прямо, слегка опустив подбородок. На правом плече англичанина виднелась кровь… Нет, это была не кровь, а кроваво-красная татуировка, необычный крест с раздвоенными концами. Глаза, пристально глядевшие из-под взлохмаченных влажных рыжевато-каштановых волос, изучали окружающих. Воин тяжело дышал. Его туника превратилась в едва прикрывающие бедра лохмотья, а по груди стекали струйки пота. Руки англичанин расставил в стороны — жест, показывающий, что он безоружен и сдается. Однако при этом он выглядел как волк, в любой миг готовый броситься на противника.

Англичанин едва заметно вздрогнул, когда рядом с ним на палубу бросили сундук. Ингварр подбежал к чужестранцу и осмотрел его с ног до головы, а затем вытянулся в полный рост; однако англичанин все равно оставался на пол-ладони выше его. Викинг вытащил из висевших на поясе ножен длинный нож. Руна затаила дыхание, когда кончик клинка застыл между глазами пленного. Англичанин повернул голову в сторону Ингварра, но не отшатнулся.

— Вот тролль! — пробормотал Ариен.

— Англичанин?

— Ингварр.

Руна толкнула брата локтем в бок. Только когда Бальдвин стал пробираться к пленному через ряды воинов, Ингварр расслабился, подбросил нож вверх, ловким движением поймал его за рукоять и склонился над сундуком. Сундук был перевязан толстыми веревками, которые викинг тут же разрезал, чтобы поднять крышку, зацепив ее лезвием ножа.

Все вытянули шеи. Руна тоже. У нее перехватило дыхание.

— Как ты там говорил? — спросил Ингварр, упираясь кулаком в бедро. Другой рукой он снова вытянул нож в направлении чужестранца. — У вас на борту не осталось ничего ценного?

— Это говорил толстяк, дурень, — пробормотал Ариен.

Англичанин поморщился. Вероятно, он подумал то же самое. Руна невольно залюбовалась его гордой осанкой.

Ингварр нагнулся и вытащил из сундука плотную ткань, расшитую золотыми нитями и красными драгоценными камнями.

— Что это? — спросил он.

— Подарок, — ответил англичанин.

— А это?

Грубая пятерня викинга развернула свиток белой блестящей материи. Руна знала, что это шелк. Его окольными путями доставляли с Востока. У покойной матери девушки, жены предводителя йотурцев Бальдвина, было целых два праздничных наряда из шелка.

— Тоже.

— И для кого же предназначены такие дары? — поинтересовался Ингварр, продолжая рыться в сундуке.

Теперь он доставал из него дорогие серебряные и керамические сосуды. За ними последовал добротный нож с инкрустированной рукоятью, еще несколько свертков ткани и книги. Англичанин сжал кулаки, когда Ингварр открыл железную защелку на одной из книг, распахнул ее и занес над страницей острие ножа.

Ариен закашлялся, а затем возмущенно воскликнул:

— Он и вправду собирается это сделать!

Но Ингварр был не настолько глуп, чтобы портить ценную добычу. Он всего лишь хотел позлить христианина. Захлопнув книгу, викинг бросил ее обратно в сундук.

— Для кого это все, англичанин?

— А тебе какое дело? — презрительно процедил тот.

Ариен снова закашлялся.

— Он не понимает, как сильно злит Ингварра?

«Прекрасно понимает», — подумала Руна.

Ингварр одобрительно присвистнул, вытаскивая из сундука золотую цепочку. Солнце заиграло в гранях обрамленного золотом драгоценного камня, висевшего на ней.

Косточки на кулаках англичанина побелели. На тыльной стороне кистей выступили вены.

«Для кого он мог везти все эти украшения?» — спросила себя Руна. Девушка с нетерпением ждала, когда Ингварр задаст этот вопрос и что ответит на него англичанин.

Но теперь вперед выступил Бальдвин. У него были мускулистые руки и крепкий торс, но он был невысоким и выглядел среди своих воинов словно гном из древних преданий. Бальдвин мрачно осмотрелся по сторонам. Он все еще сжимал в руке залитый кровью меч. Да, сорокапятилетний предводитель йотурцев не был моложе и выше остальных, но все еще считался одним из самых опасных бойцов.

Бальдвин поднял клинок и поддел острием тонкую цепочку. Ингварр разжал пальцы, и цепочка, окрашиваясь кровью, соскользнула вниз к рукояти. От Руны не укрылось, что англичанин из-под опущенных век внимательно наблюдает за происходящим. Он был напряжен, как человек, который в любую минуту готов броситься в бой. Заметив, что пленник слегка покачнулся на пятках, двое стоявших за ним викингов прижали кончики копий к его затылку. Англичанин опустил голову еще ниже.

Водянисто-голубые глаза Бальдвина внимательно изучали пленного. Казалось, предводитель викингов раздумывает, не отдать ли своим людям приказ убить англичанина на месте. Узловатые пальцы отца Руны почесывали аккуратно заплетенную бороду.

— Вижу, ты из богатого дома, — медленно произнес он. — Думаю, твои родственники раскошелятся за твое освобождение.

Руна с облегчением ткнула пальцем в плечо Ариена. Тот тихо выругался и отступил в сторону. Девушка сама не понимала своих чувств. Какое ей было дело до судьбы этого чужестранца по имени Роуэн? Он был опасен, и было бы разумнее убить его прямо сейчас.

— Он из христианского дома, — вмешался Ингварр, показывая на кроваво-красный крест, вытатуированный на плече Роуэна. — Ваш бог не сопротивляясь позволил прибить себя к деревянному кресту, и за это вы ему поклоняетесь. Христианские священники говорят: если тебя ударят по одной щеке, ты должен подставить для удара и другую.

— Значит, перед нами не очень хороший христианин, — прошептал Ариен.

«Что-что, а это правда», — подумала Руна. Англичанин отражал удары противников, используя всю силу своих крепких рук.

Ингварр резко приблизился к пленнику и с размаху ударил его по щеке; голова англичанина запрокинулась, и только молниеносная реакция державших копья викингов спасла его от серьезной травмы. Роуэн медленно повернул лицо к Ингварру. Взгляд тамплиера был холодным и тяжелым, как железо, но он не ударил в ответ.

— Думаю, выжать деньги из его семьи не составит труда, — сказал Ингварр, поворачиваясь к Бальдвину.

Предводитель йотурцев нахмурил густые светлые брови.

— Привяжите его к мачте! — приказал он своим людям. — Руна! Подойди ко мне! Куда подевалась моя строптивая дочь?

Руне не хотелось показываться на глаза чужестранцу, но проигнорировать слова отца она не могла. Вытянувшись, как струна, девушка прошла мимо пленника, не удостоив его даже взглядом.

— Отец?

— Вот, держи, мой Вихрь. — Бальдвин снял цепочку с меча, пальцами наспех вытер ее от крови и протянул Руне.

Желтоватые зубы предводителя викингов обнажились в виноватой улыбке. Руна не хотела брать это украшение, но ее рука, похоже, жила собственной жизнью, и спустя мгновение обрамленный золотом камень уже лежал на ладони девушки.

Взяв Руну за плечо, Бальдвин повернул ее лицом к англичанину.

— Это Руна, моя единственная дочь, мой Вихрь. Красивейшая женщина, которую когда-либо создавали боги. И к тому же умелая воительница. Ты ведь не станешь жаловаться из-за того, что это украшение досталось ей, верно?

Ингварр не мог лишить себя удовольствия лично связать руки пленника у него за спиной. Англичанин перенес это испытание стоически. Ингварр потащил его мимо Руны в направлении мачты. Наконец-то избавившись от назойливых копий, Роуэн гордо поднял голову и пробормотал что-то похожее на молитву. Его брошенный мимоходом взгляд заставил Руну вздрогнуть. Ей показалось, что янтарные глаза англичанина светятся изнутри. Девушка сжала цепочку с камнем в кулаке, не зная, радоваться подарку или выбросить его в море. Англичанин наверняка предпочел бы увидеть его там, а не в ее руке.