Тайный искуситель

— Подходите. Садитесь.

— Со всем уважением, милорд, но я предпочту отказаться.

Со своего места возле входа во внутренний двор Абдул демонстративно прокашлялся. Захира проигнорировала намек на то, что следует подчиниться франку, и смотрела на высокомерного капитана холодно и с осуждением.

— Вас расстроило событие прошлой ночи, — предположил он, вновь опустившись на скамью, когда стало ясно, что она не составит ему компанию. — Я предполагал, что так и будет. И надеялся, что смогу каким-то образом загладить перед вами свою вину.

— Это не обязательно, — ответила она, не обращая внимания на его очевидные попытки проявить учтивость. Ей не хотелось думать, какое впечатление их разговор может произвести на Абдула. Несмотря на его попытки казаться безразличным, на то, что сейчас его взгляд был устремлен куда-то ввысь, намного выше его покрытой тюрбаном головы, она была уверена, что в этом дворце ничто не скрыто от проницательного слуги.

Да и его чужеземный господин выглядел в совершенстве знакомым с местной жизнью.

— Как сегодня поживает ваша лодыжка? — спросил он, насаживая кусочек дыни на кончик узкого ножа и съедая его с лезвия, как дикарь. — Должно быть, значительно лучше; когда вы вошли, я не смог не заметить, что вы сняли ваши бинты.

— Да, — сказала Захира, совершенно забывшая о повязке, которую она срезала незадолго до того, как у ее двери возник Абдул. В конце концов, в действительности она не нуждалась в ней, и ей не хотелось, чтобы что-то мешало ее побегу из дворца. Но, если подумать, возможно, не стоило и доискиваться способов рискованной тактики побега теперь, когда ему было очевидно, что она пошла на поправку. — Сегодня моей лодыжке намного лучше, милорд. На самом деле я пришла сказать вам об этом. Я благодарна за ваше… гостеприимство, но я не желаю и дальше им злоупотреблять. Мне бы очень хотелось отправиться в путь как можно скорее.

— Понятно, — он согласился с ней легким кивком головы. — Мы сможем отправиться, как только закончим с этим.

Сердце Захиры затрепетало в груди.

— Мы, милорд?

— Вы и я, — ответил он. — Абдул уже подготовил лошадей и припасы.

На небрежный взгляд в его сторону слуга ответил почтительным кивком головы, соглашаясь.

— Я не понимаю, — выпалила Захира. Она шагнула вперед, сжав руки в кулаки, ее голова звенела от осознания последствий его предложения. — Вы же наверняка не имеете в виду, что будете сопровождать меня, когда я уйду?

— Именно это я и имел в виду. Несмотря на то, что вы могли подумать обо мне прошлой ночью, я в некотором роде человек чести, миледи. Я бы нарушил мои клятвы рыцаря, если бы не убедился, что вы безопасно добрались домой.

Она смотрела на него в немом отчаянии, не зная, что думать и, уж тем более, что говорить.

— У вас ведь где-то есть дом, не так ли, Захира?

— Да, но я…. — Она изо всех сил искала предлог, что-нибудь, что заставит мужчину отказаться от своего решения. — Милорд, я уверяю вас, что у вас нет причин для беспокойства. Я вполне способна идти сама. — Глядя, как он вопросительно нахмурился, она поторопилась объяснить. — Понимаете, моя деревня находится в горах. Она на слишком большом расстоянии отсюда, это очень уединенное место. По тем немногим дорогам очень трудно проехать…

— Еще больше причин не пускать вас одну.

— Но, милорд…

Его улыбка была решительной.

— Я настаиваю.

Захира собиралась озвучить еще одно возражение, когда со стороны длинного коридора послышались громкие голоса. Они были слишком далеко, чтобы понять причину спора, но в том, что один из мужчин был арабом — и очень агрессивным, ошибиться было невозможно. Обеспокоенный дворцовый слуга быстро вбежал во внутренний двор. Невысокий мужчина поклонился франкскому капитану, который уже был на ногах, наблюдая, как слуга повернулся и что-то прошептал Абдулу на ухо.

— В чем дело? — спросил темноволосый лорд.

— Возле ворот стоит мужчина, хозяин. Боюсь, он очень возмущен. Он требует немедленно показать его сестру.

— Его сестру? — Капитан обернулся, пристально посмотрев на Захиру.

— Он говорит, что не уйдет, пока не увидит ее, хозяин.

— В таком случае, — ответил он, продолжая смотреть на нее, слегка нахмурив брови, — пусть стража приведет его сюда.

По краткому приказу Абдула другой слуга немедленно устремился прочь по коридору. Захира могла лишь стоять и молиться, чтобы ее прежде неизвестный брат оказался Халимом, который, в конце концов, пришел ей помочь. Услышав раздавшийся из холла голос фидаи, она вздохнула с облегчением и изобразила на лице довольную улыбку, когда вскоре он появился перед ней в сопровождении огромного рыцаря, который называл капитана другом.

— Это твой брат? — спросил капитан.

Захира кивнула и бросилась обнимать Халима, чтобы продемонстрировать свою якобы родственную привязанность. И была невероятно потрясена, когда он занес руку и сильно ударил ее по лицу.

— Шлюха, — холодно прошипел он, когда она упала на колени. — Ты позор нашей семьи!

Держась за горящую щеку, Захира смотрела на него в полном ошеломлении.

Она не могла поверить в то, что он только что сделал, и не могла понять, как это унизительное и грубое представление поможет ей выбраться из дворца. Но стоило ей мельком увидеть неподдельную ненависть в глазах Халима, и она поняла, что он пришел сюда этим утром не для того, чтобы помочь ей выбраться.

Скорее, он пришел убедиться, что она останется.

— Что, Бога ради, это значит?

Капитан подался вперед, чтобы помочь ей, но Захира остановила его, покачав головой.

— Пожалуйста, не нужно. Я в порядке. — Она прерывисто дышала, самостоятельно поднимаясь на ноги.

Голос капитана гремел, словно гром, глубокий и злой.

— Ни один мужчина не ударит женщину, неважно — брат он ей или нет.

— Себастьян, — предостерег другой рыцарь, стоящий позади Халима. — Спокойнее, друг мой. Это не наше дело.

— Черта с два не наше, — прорычал капитан в ответ. Он смерил Халима ледяным взглядом и перешел со своего родного языка на арабский. — Вчера на базаре эту женщину едва не убили. Что же это за семья, которая посылает сюда ее брата, приказав избить ее до беспамятства и не давая ей возможности объясниться?

— Что она может объяснить? — выпалил Халим в ответ. — Ей нечего сказать. Любая порядочная женщина предпочла бы смерть тому, что я вижу здесь. Женщина, опороченная тебе подобными, в моих глазах ничего не стоит. Меньше чем ничего!

Захира стояла между двумя мужчинами, рассматривая ковер густой травы под ногами. Она отлично понимала, какую ловушку Халим готовит для Себастьяна. То, что он немедленно встал на ее защиту, дало фидаи всю необходимую информацию, чтобы знать, куда и как атаковать. Халим будет использовать ее любым удобным для него способом — нанеся ей любое оскорбление или ранение, которое только потребуется, чтобы крестоносец и не подумал отпускать ее из-под своей защиты.

Еще недавно королева в этой игре ведения интриг, Захира осознала, что внезапно стала беспомощной пешкой.

— Если кто-то сегодня и стал причиной позора, то это ты, — негодовал капитан, идя на поводу искусных манипуляций Халима. — Твоя сестра столь же целомудренна и невинна, как и в тот день, когда я встретил ее на базаре.

Халим недоверчиво заворчал.

— Я должен поверить, что ты привел женщину невероятной красоты в логово язычников и никто ее и пальцем не тронул? Должно быть, ты считаешь меня идиотом.

— Я считаю тебя человеком, который склонен делать необоснованные выводы. Я даю слово, что никто не прикасался к этой женщине. Она никак не опозорила себя.

Халим усмехнулся.

— Как будто я поверю клятве француза. — Схватив Захиру за руку, он притянул ее к себе. — Если она все еще девственница, то я предпочту убедиться в этом самостоятельно — здесь и сейчас.

— Халим! — завизжала она в ужасе. Она рванулась из железной хватки его руки, но безрезультатно.

За ней меч капитана франков вылетел из ножен со злобным стальным шипением.

— Ты не сделаешь этого, любезный. Я не позволю и дальше унижать эту женщину твоими грязными оскорблениями или твоим присутствием. Отпусти ее. Немедленно.

— И оставить ее обслуживать тебя и твоих солдат, не отплатив мне за хлопоты, которые она мне доставила? Не думаю. — Халим еще сильнее сжал ее руку. — На невольничьем рынке за ее внешность я смогу получить хорошую цену.

— Не думаю, что ты услышал мои слова, любезный. Леди никуда с тобой не пойдет. Ни сейчас, ни потом. Раз ты человек, для которого деньги стоят больше, чем слово твоей кровной родни, тогда вот… — Он просунул руку под тунику и рванул кулон, висевший на шее. Золотой медальон заблестел на солнце, переброшенный Халиму через внутренний двор. — Он стоит больше, чем все твои хлопоты. А теперь пошел вон, если только не хочешь доставить мне удовольствие выкинуть тебя отсюда самостоятельно.

Халим не спорил. Он сжал в руке длинную золотую цепь, бросил на Захиру холодный торжествующий взгляд, когда отпустил ее, и повернулся, чтобы уйти.

— Халим, — прошептала она, схватив его за руку, и почувствовала досаду, услышав в своем голосе нотку неподдельного страха. — Пожалуйста. Не оставляй меня здесь.

Остановившись, он посмотрел на нее, и хотя Захира сомневалась, что ему есть дело до того, услышит ли его кто-то из мужчин, он понизил голос, чтобы было слышно только ей.

— Если ты не справишься, я убью тебя. Ты поняла? Ты получила только то, что заслуживаешь, Захира. Я уверен, у тебя все получится как нельзя лучше.

Она знала, что он сказал правду, знала, что он сделал это сейчас по многим причинам, одной из которых было то, что он винил ее в смерти своего брата. Она едва не отпрянула, когда он потянулся и сорвал ее вуаль — последнее унижение, демонстрация ее лица другим присутствующим мужчинам.

— Поздравляю, капитан, — язвительно и с сильным акцентом сообщил Халим на языке франков. — Теперь она вся ваша.

Глава пятая

Себастьян чувствовал резкое и непреодолимое желание последовать за братом Захиры из дворца на улицу и посмотреть, будет ли этот ублюдок так же охотно драться с другим мужчиной, как только что делал это с беззащитной женщиной. К счастью, Логан думал о том же; когда Халим самодовольно прошел мимо него, крупный шотландец намеренно толкнул сарацина в плечо, предлагая ответить оскорблением и дать ему повод, отбросив правила, решить дело мечами во дворе. К его разочарованию, Халим не стал поднимать ставки. Он лишь отступил подальше от Логана и в последний раз посмотрел на Себастьяна, прежде чем выйти в коридор и исчезнуть из виду.

Довольный, что избавился от него, Себастьян сосредоточил свое внимание на Захире.

— Вы в порядке? — спросил он ее.

Не глядя на него, она слабо кивнула. Он думал, что увидит ее плачущей в нескольких шагах от себя, беспомощной, как потерявшийся котенок, который нуждается в защите. Он бы понял это и пожалел ее. Но Захира оставалась молчаливой, ее голова опущенной, а руки сильно прижаты к туловищу, в ее позе не было и намека на подавленность или страх. Вряд ли она была мяукающим котенком, нуждающимся в спасении, в тот момент она больше напоминала тигрицу, безмолвно переживающую внезапную уязвимость и планирующую следующую атаку.

А может быть, появилась странная мысль, она просчитывала, стоит или не стоит в порыве обиды набрасываться первой.

Себастьян отмахнулся от странных предчувствий и шагнул к ней. На траве у ее ног лежала ее разорванная вуаль. Когда она не попыталась поднять ее, он наклонился и сделал это сам.

— Спасибо, — сказала она, скользнув лоскутом рваного шелка по его пальцам.

Затем она подняла глаза, дав ему возможность впервые увидеть ее лицо без вуали. Если даже с частично закрытым лицом он считал ее прелестной, то ничем не скрытая красота едва не лишила его дара речи. Подобно богине, которую поцеловало восхищенное солнце, кожа Захиры светилась теплым медово-бронзовым светом, безупречная и гладкая, словно шелк, который несколько мгновений назад так благоразумно скрывал ее от голодных мужских взглядов. Высокие скулы залила краска румянца, проступившего даже сквозь ее сарацинскую смуглость, подчеркивая тонкость ее черт и мягкую округлость подбородка; ее нос был прямым и тонким, аристократичным, достойным самой королевы, но его уравновешивал пухлый чувственный изгиб ее губ. Тонкие изогнутые брови и большие серебристые глаза Захиры, видимые в разрезе вуали, очаровывали, но сейчас, когда их дополнили другие потрясающе красивые черты, их сила околдовывать потрясала.

Ее брат ошибался, думая, что на невольничьем рынке сможет получить за нее приличную сумму; он мог бы получить целое состояние.

Себастьян не осознавал, как грубо глазеет на нее, пока не встретил прямой взгляд Захиры. Почувствовала ли она его не так уж скрытый оценивающий взгляд? Возможно, она переживает, что ее могли продать в рабство или куда похуже. Эти серебристые глаза не выказывали волнения, но в их глубине Себастьян уловил отсвет нерешительности. Секунду спустя он исчез, скрытый за длинными черными ресницами. Сознательно или нет, она отступила на шаг назад.

— Абдул, — приказал Себастьян, — отведи Захиру обратно в комнату. Ей пришлось многое пережить за эти несколько часов. Думаю, она бы не отказалась от некоторого уединения, чтобы собраться с мыслями.

Слуга подошел ближе и склонил голову перед леди, вежливо предлагая ей следовать за ним. Уходя, Захира не сказала ни слова и ни разу не посмотрела на Себастьяна. Опустив глаза, она проследовала за слугой, который вывел ее из внутреннего двора и повел обратно по дворцовому коридору.

Когда они ушли, Логан оттолкнулся от дверного косяка и вошел в сад. Он не проронил ни слова, когда подошел к накрытому для завтрака столу и отщипнул горсть синего винограда из чаши с фруктами. Его длительное молчание, пока он поедал утренние яства, сводило с ума.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сухо сказал Себастьян. — Приводить крошку сюда изначально было ошибкой. Я должен был попросить селянина осмотреть ее раны на базаре. Какой идиот приведет мусульманскую женщину без охраны в лагерь христианской армии?

— Вообще-то, — ответил шотландский лейтенант, ухмыльнувшись, когда прожевал и проглотил очередную порцию винограда, — я думал, что, если ты будешь кого-то опекать, то это пойдет тебе на пользу. Возможно, она поможет тебе держаться подальше от неприятностей. Видит Бог, я не смогу это сделать самостоятельно.

Себастьян резко выдохнул, искоса наблюдая за Логаном.

— К заботе о ней добавятся ее личные проблемы, помяни мое слово. У меня нет времени или интереса играть в хранителя для девчонки — или ты забыл, что мы должны разыскать ассасинов до того, как король вернется?

Шотландец согласно хрюкнул.

— Сторонникам Синана теперь придется воспользоваться магией, чтобы пройти через городские ворота, не говоря уже о дворце. Согласно твоему приказу, внутри и снаружи Ашкелона дополнительно выставлена стража. Я отправил их обыскивать каждого, кто приходит или уходит.

— А что, если наш фидаи уже где-то в городе, возможно, скрывается под самым нашим носом? — заметил Себастьян, обращаясь в основном к себе.

Агенты Старца были известны своей способностью сливаться с тем, что их окружало, натренированные играть любую роль, примерить любую маску — от святого до скромного крестьянина. В Ашкелоне тысяча разных людей; любой из них может оказаться тем, кто атакует Ричарда. Как им его вычислить до того, как он нанесет удар, Себастьян не знал.

— Ты найдешь его, — сказал Логан, словно догадываясь о ходе его мыслей по одному выражению его лица. — Разве Черный Лев хоть раз потерпел неудачу в задуманном?

Себастьян иронично приподнял бровь.

— Да, один раз. Той ночью в лагере, когда я позволил тому маленькому ублюдку избежать смерти от моего меча.

— Всего лишь отсрочка неизбежного, — съязвил Логан, пожав широкими плечами.

— Отсрочка, конечно, — ответил Себастьян. — Моя рука все еще желает отомстить за его вероломство.

— И я полагаю, никто не лишит тебя этого удовольствия, мой друг. Если ассасин где-то на территории Ашкелона, будь уверен, мы найдем его.

Себастьян кивнул, его беспокойство немного уменьшилось благодаря решимости лейтенанта. Он не врал, когда говорил, что его рука желает отомстить фидаи. И его тело, слишком долго залечивавшее рану, тоже истосковалось по битве, по весу и напряжению оружия и доспехов, по удовольствию от победы… по чему угодно, способному заглушить другое желание, не дававшее ему покоя. Желание, которое звало его внутрь по дворцовому коридору, туда, где была она, тот тигренок с серебристыми глазами и экзотическими губами, вкус которых он хотел ощутить еще до того, как он был проклят, увидев их.

Несомненно, с ней пришли и ее проблемы, и он не собирался позволять ей оставаться дольше, чем потребуется на то, чтобы где-нибудь устроить для нее безопасное место. Если бы Абдул знал, что делать, он бы отправил слугу выполнять задание еще до заката.

Заставив свои мысли вернуться к делу, Себастьян встретился взглядом с ожидавшим его слов лейтенантом.

— Солдаты уже начали свои утренние тренировки?

Логан кивнул.

— Не успели они начать тренировку, как у ворот возникла проблема. Они, без сомнения, устали ждать.

— Хорошо. В таком случае не думаю, что у меня возникнут проблемы с поиском того, с кем я смогу некоторое время потренироваться.

— Тренироваться с тобой? — Когда Себастьян направился к коридору, Логан набрал последнюю пригоршню винограда и последовал за ним. — Ты, верно, шутишь.

— Я потерял форму, — сказал Себастьян мимоходом. — Мне нужна практика.