Помоги проекту - поделись книгой:
— А ты упрямая, — он ухмыльнулся. — Хорошо. О твоей матери я собрал сведения. Все же не забывай о том, что я еще и глава Службы безопасности. Знать все и обо всех давно вошло у меня в привычку. В том числе и о вверенных мне адептах. Я также знаю и о твоих отношениях с Кайленом Дарбниром.
— У меня не было с ним отношений, — прошипела я.
— Пусть так, но именно из-за него ты сбежала из Дарана, взяла чужое имя.
Я не стала отрицать очевидного. По мере того как декан говорил, с ужасом убеждалась в том, что он и правда знает обо мне все. Словно прочитав мои мысли, лорд Байдерн бросил на меня ироничный взгляд.
— Если полагаешь, что о твоей связи с ректором я не знаю, то и в этом заблуждаешься. Забавно, знаешь ли… наблюдать, как вы оба из кожи вон лезете, чтобы это скрыть. Но я умею замечать детали.
— Проклятье! — вырвалось у меня. — И что вы собираетесь делать по этому поводу? Рассказать всем?
— Если бы я этого хотел, давно бы сделал, — повторил он излюбленную фразу. — Зачем мне это? Если Ирмерий Старленд нашел себе новую постельную игрушку, лишь порадуюсь за него. А то, знаешь ли, начинало напрягать его неизменно отвратительное настроение. Почему-то он считал своим долгом вымещать его именно на мне.
— Думаю, у него на это есть веские причины, — буркнула я.
— О, похоже, ты залезла в сердце Ирмерия куда глубже, чем я думал, — его брови взметнулись, на лице появилась кривая улыбка. — Он тебе даже поведал трагическую историю своей жизни?
— Не нужно сарказма, — я поморщилась. — Да, он был со мной откровенен. И вы меньше чем кто бы то ни было имеете права говорить об этом таким тоном. Вы убили девушку, которую он любил!
— Я убил врага, — лениво напомнил он. — Сделал то, что должен был сделать наш благородный Ирмерий. В какой-то степени оказал ему услугу, не находишь? Где бы он был сейчас, если бы я этого не сделал? Поверь, ту красотку все равно убили бы. И скорее всего, куда более жестоким способом. А его бы считали предателем. Смерть или тюрьма — вот, что ждало бы твоего обожаемого любовника. Я избавил его от этой участи. А теперь вот собираюсь сохранить жизнь очередной его пассии. Полагаю, мы с ним в расчете.
— Вы чудовище! — кусая губы, я смотрела на его чеканный профиль, пытаясь уловить малейший проблеск сожаления о том, что он сделал. Разумеется, не находила, и от этого становилось еще больнее. Больнее из-за того, что именно такому существу я должна буду довериться. Искать в нем защитника. — Есть ли для вас вообще что-то святое, Тарин Байдерн? Понятие любви, дружбы, преданности — вам это знакомо хоть немного?
Меня несло, но я уже не могла остановиться. Небрежные слова об Ирмерии задели за живое. Как он может считать, что оказал ему услугу? Не понимать всей чудовищности того, что совершил. И как он может говорить об этом так иронично, чуть ли не издевательски. Не понимать, что в какой-то степени он сломал Ирмерия.
— Хочешь забраться ко мне в душу, девочка? — декан метнул на меня быстрый взгляд, в котором снова почудились голубоватые искорки. — Сделать то, что почти никому не под силу? Поверь, не стоит этого делать. Вряд ли ты желаешь знать, что на самом деле мною движет. И вряд ли ты вообще способна меня понять. Хотя… Кто знает, как ты станешь думать и чувствовать, когда поймешь, наконец, кто ты такая.
— Снова загадки, лорд Байдерн. Одни загадки, — процедила я. — Почему вы не можете сказать мне правду?
— Поверь, ты еще к ней не готова, — он покачал головой. — Можешь наделать много глупостей. И это станет для тебя началом конца.
— Но вы ведь хотите мне помочь…
— Чем больше ты задаешь вопросов, тем меньше я уверен, что не проще было бы свернуть тебе шею, — парировал декан, но в его голосе не было злости. Скорее, насмешка. — А теперь просто помолчи.
— Еще один вопрос, лорд Байдерн, — поколебавшись, спросила я.
Он закатил глаза.
— Ты и мертвого достанешь, девочка!
— Вы, к сожалению, не мертвы, — огрызнулась я. — Поэтому ответьте.
Его бровь взметнулась, но на мое едкое замечание агрессии не последовало.
— Задавай уже свой вопрос.
— Зачем мы едем к моей матери?
— Чтобы разобраться окончательно в том, что я подозреваю. Но нужно прояснить кое-какие детали.
— Полагаете, дело в моем отце? — я пытливо посмотрела на него. — От него у меня эти способности?
— Все может быть. Это самая очевидная версия.
— От мамы вы ничего не узнаете, — я пожала плечами. — Она сама ничего не помнит. Лоран считает, что на нее тоже поставили блок.
— Есть способы снять подобные блоки.
— Вот как? — я оживилась. — Тогда почему бы не снять мой? И я вспомню все сама.
— Этот вариант мне тоже приходил в голову. Но сделать это было бы крайне безответственно.
— Почему? — удивилась я.
— Во-первых, я пока не знаю, на что именно он поставлен. Во-вторых, если бы блок было так легко снять, твой дух-хранитель давно бы это сделал. Пока он только расшатывает его и ищет лазейки, как его обойти. Представь, какого уровня должно быть магическое влияние, чтобы создать такой блок.
Я задумалась. После того как узнала, что кто-то будто запер что-то в моей голове, я уделяла информации о блокам максимум внимания. Прочитала все, что только было доступно, об этой проблеме. Блоки ставились на внушение, на определенные воспоминания, даже на проявление особых способностей. Даже самый слабый блок снимать опасно, особенно если это делается помимо воли того, на кого он наложен. Но даже если разум полностью открыт, снимающий должен быть равен по силе тому, кто наложил блок. Если окажется слабее, вряд ли что-то получится. Вспомнила о том, что говорил ректор. Тот, кто наложил блок на меня, невероятно силен. Но кто и зачем это сделал? Как бы я хотела все же узнать это! Может, на маму повлияли не так сильно, и декан Байдерн сумеет снять воздействие хотя бы с нее?
— Твоя задача — убедить мать довериться мне полностью, — снова заговорил лорд Байдерн. — Тогда возможность успеха увеличится.
— Вы точно ей не навредите? — подозрительно спросила я.
— Не доверяешь? — помолчав, с ухмылкой спросил он.
— А должна?
— Как ни странно, да. Только мне ты сейчас можешь доверять на все сто процентов.
— И почему эта мысль скорее пугает, чем утешает? — вздохнула я.
Декан не ответил — в этот момент мы подъехали к дому Фирдов.
— Вы даже знаете, что днем мама здесь? — задала я риторический вопрос.
Разумеется, ответом меня не удостоили. Декан вылез из экипажа и соизволил вспомнить правила вежливости, открыв передо мной дверцу. Протянутую руку я проигнорировала, решив ответить ему его же монетой, и вылезла из машины. Молча проследовала к двери почты. Хмыкнув, лорд Байдерн двинулся за мной.
Дейн немало удивился при виде меня, но приветливо замахал. У стойки находилась клиентка, и я порадовалась тому, что гном сейчас занят. Не хотелось отвечать на вопросы, на какие и сама не знала ответов. Лишь спросила, направляясь к дверям в жилые помещения:
— Мама у себя?
— Она с Гинни на кухне, — откликнулся гном, налепляя на письмо клиентки марку. — А ты чего так рано?
— Я по делам, — быстро откликнулась я, проходя внутрь.
Услышала, как за моей спиной Дейн и декан тоже обменялись дежурными приветствиями. Интересно, что гном подумал о том, что я заявилась сюда в сопровождении декана? Хотя лучше мне об этом не знать. Вздохнув, представила себе, как быстро разносятся по Арклану сплетни. Если насчет Дейна еще можно было надеяться на то, что трепаться обо мне не станет, то его клиентка вряд ли. Одна из самых больших местных сплетниц. Так, ладно, сейчас не могу думать еще и об этом. И так проблем хватает.
Едва мы переступили порог небольшой уютной кухоньки, где за приготовлением пирожков болтали Гинни и мама, наблюдая за мирно посапывающим в коляске Летом, воцарилась тишина. Потом обе женщины все же отмерли и засыпали нас с деканом приветствиями. Предложили чаю и угощение. Лорд Байдерн досадливо поморщился и сразу взял быка за рога:
— Госпожа Глерье, нам с Летти нужно поговорить с вами. Желательно наедине.
На лице мамы и Гинни отразился самый настоящий шок. Интересно, о чем они подумали? Неужели о том, что декан явился сюда просить моей руки? Я подавила нервный смешок. М-да, такое мне и в страшном сне бы не приснилось!
— Хорошо, думаю, тогда нам лучше пройти в мою комнату, — в растерянности пробормотала мама и двинулась к двери.
Мы последовали за ней. На Гинни я старалась не смотреть, хоть и понимала, что так просто не отделаюсь. При малейшей возможности она засыплет меня вопросами. Гинни в этом проявляла завидную настойчивость. Придется придумать какую-нибудь достоверную версию. Может, то, что наставники в Академии считают своим долгом познакомиться с близкими подопечного. Бред, конечно, но вдруг поверит.
Мама провела нас в свою уютную чистенькую комнатку, где она, как всегда, умудрилась создать неповторимую атмосферу тепла. И как она умудрялась это делать, не знаю. Но на той территории, какую считала своей, мама всегда это делала. Даже не знаю, в чем тут дело. То ли в ручных кружевах, которыми она украшала комнату, то ли в живых цветах, за которыми умела ухаживать, как никто. А может, дело в ее душевности, которая так и выплескивалась на всех. Она будто стремилась согреть окружающих своим теплом.
— Присаживайтесь, прошу вас, — мама кивнула на плетеные кресла у окна, за которыми мы поспешили устроиться. Сама же села на свою безупречно застеленную кровать. — Адалейт что-то натворила? — после некоторой паузы с тревогой спросила она.
— Вовсе нет, госпожа Глерье, — как можно доброжелательнее ответил лорд Байдерн, за что я ему была благодарна. По крайней мере, не стал держаться в своей привычной насмешливой манере. — Дело в том, что с некоторых пор я считаюсь наставником вашей дочери, — начал он осторожно. — Не знаю, говорила ли она об этом.
Мама кивнула, но настороженность из глаз не исчезла. Ну еще бы! Я ее вполне понимаю. Такая высокая персона, как глава Службы безопасности королевства, заявляется в ее скромную комнатку непонятно зачем. Я бы на ее месте тоже удивлялась.
— Я бы хотел прояснить некоторые беспокоящие меня моменты, — без дальнейших экивоков заявил декан.
— Какие же, лорд Байдерн? — откликнулась мама, нервно теребя края белого передника.
— Ее потенциал весьма необычен для человека. Я бы хотел найти его истоки. В вашем роду были ведьмы?
— Насколько мне известно, нет, — мама пожала плечами. — Наверное, Летти у нас такой вот самородок.
Губы декана чуть скривились.
— Понимаю, мой вопрос покажется нетактичным, но я все же настаиваю на ответе. Кем был ее отец?
Я прямо чувствовала, как хочется маме послать лорда Байдерна куда подальше вместе с его вопросами. Но из чувства вежливости она все же ответила:
— Он был обычным человеком, лорд Байдерн.
— Мне нужно больше подробностей, госпожа Глерье, — декан откинулся на спинку кресла и сложил пальцы домиком на груди. — Все, что вы помните о ее рождении и тех способностях, какие она проявляла в детстве.
Мама нахмурилась, я прямо видела, как в ней происходит мучительная внутренняя борьба. Декан ей был явно неприятен. Да и неудивительно. Я в разговорах о нем никогда не скрывала собственного к нему отношения. Вспомнила, как она удивилась, что я выбрала этого мужчину своим наставником. И все же нам необходимо выяснить правду. Слишком долго она скрывалась за семью печатями.
— Мама, очень важно выяснить все, что ты знаешь. Прошу тебя, доверься лорду Байдерну. Он хочет помочь мне, — стоило большого труда сказать все эти слова, но иного выбора не было.
— Адалейт, я уже рассказала тебе все, что знаю, — мама вздохнула и потерла лоб.
— Думаю, есть воспоминания, которые кто-то намеренно скрыл в вашей памяти, — вкрадчиво сказал декан. — Позвольте мне добраться до них. Поверьте, для вашей дочери это жизненно важно.
— Жизненно? — мама напряглась, в упор уставившись на мужчину.
— Поверьте, я не преувеличиваю. Позвольте проникнуть в ваш разум… Я не причиню вреда ни вам, ни вашей дочери, — он говорил так мягко, с такой теплотой, что даже я на несколько секунд ему поверила полностью. Впрочем, ко мне вскоре вернулись прежние эмоции, какие вызывал декан. Но мама, похоже, все же решила ему довериться.
— Хорошо, лорд Байдерн. Что вы можете сделать, чтобы я вспомнила?
— Мне нужно будет проникнуть в ваш разум, — он поднялся с места и приблизился к ней. — Вы позволите? — после кивка мамы сел на кровать и взял ее за руки. — Может быть немного больно, но если вы откроете свой разум полностью, боль будет не столь сильной.
Мама неуверенно глянула на меня, и я ободряюще ей улыбнулась.
— Ладно, я готова это сделать, — сказала она со вздохом. — Хотя, не скрою, меня пугает, что кто-то будет копаться в моей голове. Но ради Адалейт я готова на это пойти.
— Благодарю вас, госпожа Глерье, — он улыбнулся и тихо сказал: — А теперь закройте глаза и полностью расслабьтесь. Представьте себе какое-то приятное спокойное место, которое вызывает у вас умиротворение…
Началось погружение в транс, и я затаила дыхание, боясь неосторожным движением нарушить процедуру. И все же за действиями декана следила с неусыпной бдительностью. Если почувствую, что он делает что-то не то, тут же прерву сеанс. Я заметила, как изменилось дыхание матери — стало глубоким и спокойным, как у спящего. Лицо будто поплыло, перестав держать привычное выражение. Казалось сейчас до странности незащищенным, даже детским. У меня прямо сердце защемило. Я привыкла считать маму сильной и уверенной, так долго искала в ней поддержку и опору. А сейчас вдруг открылось очевидное — какая же она хрупкая и слабая. Это ее нужно защищать. Это моя обязанность. Защищать от чего? Сама не знаю. Но точно знаю, что сделаю все, лишь бы моему самому родному человеку ничего не угрожало. Кто-то грубо вмешался в нашу жизнь, когда я была еще совсем маленькой. Вторгся в наш разум, изменил в нем что-то. И вряд ли от этого существа следует ждать чего-то хорошего. Меня пробрала дрожь, когда я подумала о том, что оно может вернуться в нашу жизнь. Это неведомое зло.
— Я чувствую блок, — послышался еле слышный голос лорда Байдерна. — Довольно сильный. Но он стоит на воспоминания, а такое всегда легче обойти… Хотя… Похоже, не в этом случае.
— Вы не сможете это сделать? — напряженно спросила я.
— Я попробую обойти. Заглянуть глубже. Может, это что-то даст… — он осекся, будто вглядываясь во что-то мне невидимое. — Не может быть… — сдавленно выдохнул. — Этого просто не может быть.
— Чего не может быть?! — я подалась вперед, с жадностью ловя каждое его слово.
— Ты не можешь быть… Нет… Только не… — О, Тараш, у меня мурашки побежали по коже при виде его лица. Таким я его не видела никогда. Да и вообще сомневаюсь, что кто-то вообще видел. Казалось, прежняя самоуверенная маска с него слетела напрочь, оставляя растерянность, какое-то глубокое переживание.
— Что происходит, лорд Байдерн? — уже не сдерживаясь, закричала я.
Мой крик будто отрезвил его. Лицо дернулось и через несколько секунд снова стало прежним. Но посмотрел он на меня так, словно видел впервые. Долго, изучающе, пристально.
— Сейчас, когда я понял до конца, теперь многое понимаю, — хрипло выдохнул декан, не в силах отвести от меня глаз. — То неуловимое, что так притягивало к тебе. Сродни узнаванию… Ты… Подумать только… Сказать, что я поражен, ничего не сказать… И тебе оставили жизнь. Значит… — он умолк и с усилием отвел взгляд.
— Вы не собираетесь мне ничего объяснять, правда? — чувствуя, что закипаю, спросила я.
— Не сейчас… Мне нужно время, чтобы осознать все до конца… — глухо сказал он. — А теперь нужно вывести твою мать из транса.
— Она что-нибудь вспомнит?
— Ничего. Блок я так и не сумел снять. Просто увидел то, что не посчитали нужным скрыть. Наверняка решили, что это мало что даст тому, кто захочет посмотреть.
— Но вам дало, не так ли?
Он снова посмотрел на меня, на его лице блуждала странная улыбка, от которой стало не по себе.
— Тот, кого я привык считать не знающим слабостей. Существом, созданным будто изо льда, не ведающим пощады к тем, кто преступает закон… Какая ирония судьбы…
— О чем вы, орки вас раздери, говорите?! — вырвалось у меня грязное ругательство.
— О том, кто дал тебе жизнь, моя удивительная девочка. И кто не пожелал ее забрать. Не сомневаюсь теперь, кто поставил на тебя блок. И даже догадываюсь, что именно защитили.
— Что же?
Я вцепилась в подлокотники кресла так, что у меня едва кости не хрустнули.
— То, что могло бы тебя выдать… Но все пошло не так. Вряд ли тот, кто дал тебе жизнь, мог предположить, что судьба приведет тебя в Академию. Дух-хранитель… Он открыл то, что должно было быть навсегда скрыто.
— Зачем все эти загадки, лорд Байдерн? — меня всю трясло, я с мольбой смотрела на него. — Прошу вас, расскажите мне все.
Поделиться книгой: