Вымпел мертвых. Балтийские кондотьеры

Воцарившаяся в лодке духота и сырость грозили превратить борт катера в натуральную парилку, если бы не прохладная вода плескающаяся под ногами. Тем не менее, скопившийся конденсат намертво закрывал обзор из небольших иллюминаторов и только Иван в ходовой рубке, постоянно протирая своей футболкой лобовое стекло, имел возможность наблюдать за не передаваемой смертельной красотой разыгравшейся стихии. Пару раз в крохотную ходовую рубку протискивался старший офицер броненосца, но, понимая, что ничем не может помочь их спасителю и дабы не отвлекать того от управления катером, которое, надо сказать, осуществлялось весьма необычно, капитан 2-го ранга Протопопов, лишь молча наблюдал и морально поддерживал заметно нервничающего Ивана. Причем зачастую он даже не мог сообразить, что именно делает их новый знакомый. Тот время от времени стучал ладонью и даже кулаком по непонятному прибору, светящемуся холодным синеватым светом, да ругался себе под нос, видимо от того, что наносимые удары не приводили к желаемому результату. Также, щелкая небольшими рычажками на очередном неизвестном устройстве, он подносил ко рту черную коробочку соединенную витым шнуром с этим самым прибором и раз за разом запрашивал помощь, повторяя непонятное сокращение из трех букв, как будто пытался дозвониться до кого-то, причем находясь в море!

– СОС, СОС. Меня кто-нибудь слышит? Катер "Шмель" запрашивает помощь. СОС, СОС.

– Прошу простить меня, Иван. – вспомнив имя их спасителя, обратился к тому Протопопов, – Но что вы делаете?

– Как что? Сами что ли не видите? Пытаюсь вызвать помощь. Но, по всей видимости, рация накрылась медным тазом. Сколько я ни старался, так и не смог ни до кого докричаться. Сплошные шумы в эфире. Сами послушайте. – Иван крутанул на рации одну из ручек и в рубку ворвался непонятный шорох, какой капитану 2-го ранга прежде слышать не доводилось. – И так на всех каналах! – удрученно продолжил хозяин катера, – Вдобавок система ориентации вышла из строя. Нет сигнала связи со спутником. Так что я даже не представляю, куда забросил нас этот шторм. Хорошо хоть компас в порядке. Если в ближайшие десять минут не смогу ни до кого докричаться, возьму курс на юг – мимо прибалтийского побережья всяко не промажем. А уж там доберемся до какого-нибудь городка, да сообщим о случившемся полиции. Чем быстрее власти начнут спасательную операцию, тем больше шансов у ваших товарищей на спасение. – море уже начало заметно успокаиваться и потому стало возможным попытаться подойти к берегу и при этом не быть размазанными по прибрежным скалам.

– Да, да. Вы, несомненно, правы! Просто я никогда не сталкивался с подобным устройством. Это что-то новое? Кто-то сумел решить проблему передачи данных беспроводным методом, да еще соединив получившееся устройство с телефоном?

Недоуменно воззрившись на своего собеседника, Иван, наконец, смог как следует изучить его с ног до головы и закрыв глаза, потряс головой.

– Да не. Бред какой-то. – едва слышно пробурчал он себе под нос. – Точняк реконструкторы. – добавил он после недолгого размышления.

– Кстати, прошу прощения, я же так и не представился должным образом. Все же ситуация не располагала. – распрямившись, насколько это позволяла высота крохотной закрытой рубки, одернув все еще мокрый и оттого липнущий к телу китель, офицер слегка кивнул головой, щелкнув каблуками, отчего по переливающейся под ногами воде пошли круги и отрекомендовался, – Протопопов, Николай Николаевич. Капитан 2-го ранга Российского Императорского Флота. Старший офицер броненосной лодки "Русалка".

– О-Очень приятно. – нервно сглотнул Иван и перекрестился. Подождав некоторое время и убедившись, что это не глюк, и человек представившийся офицером царского флота не исчез, Иван решил уточнить, – А не подскажете, Николай Николаевич, какое сегодня число?

– Седьмое сентября 1893 года.

– Вот как? 1893 год. – нервно усмехнувшись, повторил Иван, – А на моих часах. – он постучал пальцем по экрану ноутбука, к которому был присоединен GPS навигатор, – Седьмое сентября 2013 года. И насколько я знаю, броненосная лодка "Русалка" пропала без вести вместе со всем экипажем 120 лет назад. И обнаружили ее совершенно случайно лет десять назад – в 2003 году. Так что прошу перестать шутить, Николай Николаевич, если конечно это ваше настоящее имя, и сообщить мне кем вы являетесь на самом деле. Я все понимаю, шторм, стресс, катастрофа, гибель вашего судна и товарищей. Но не стоит столь сильно вживаться в выбранную для себя роль, как бы вы не любили исторические реконструкции. Все же ситуация не располагает к глупым шуткам.

– Не имею представления, о чем вы говорите, но я действительно Протопопов, Николай Николаевич, старший офицер броненосной лодки "Русалка". – растерялся офицер, не ожидавший услышать нечто подобное.

– Хорошо, хорошо. Как вам будет угодно. Только полицейским потом этого не говорите. Мне то все равно, а вас за подобные речи вежливые люди в белых халатах в один момент в желтый дом определят. Глазом моргнуть не успеете.

– В желтый дом? – с каждым словом речь собеседника становилась все более непонятной для капитана 2-го ранга, но сумасшедшим тот не выглядел, хотя говорил о невероятных вещах.

– Ну да. В психиатрическую клинику. Если вы и дальше будете представляться человеком, пропавшим без вести 120 лет назад.

– А, по вашему мнению, сейчас 2013-й год? – стараясь не выдать мимикой или интонацией пренебрежение к явно психически больному человеку, поинтересовался Протопопов.

– Вообще-то да. – усмехнулся в ответ Иван. – И если вы не верите мне, то прошу удостовериться самостоятельно. – открыв на ноутбуке календарь, он повернул компьютер экраном к своему собеседнику, – Видите, техника врать не будет. 7-е сентября 2013 года. Три часа двенадцать минут. Еще бы связь со спутником была. Эх. Но, чего нет, того нет. Не надо было покупать GPS и рацию китайского производства. Первое плавание, а уже все вышло из строя.

– Что это? – пропустив мимо ушей все, что говорил ему собеседник, капитан 2-го ранга вперился взглядом в экран ноутбука.

– Ноутбук. Что же еще? – и видя не наигранное непонимание в глазах своего собеседника, принялся перечислять, – Портативный компьютер. Электронная вычислительная машина. Как вам еще то объяснить?

– Вычислительная машина? Что-то вроде механической вычислительной машины Холлерита или арифмометра Однера? Но к чему она здесь? На каких принципах работает? И вообще что она может доказать?

– Тяжелый случай. – глядя на своего собеседника, вздохнул Иван. – Вы, прошу прощения, из какой пещеры выбрались, Николай Николаевич? Даже самые малые дети в отдаленных африканских деревнях знают, что такое компьютер. А вы мне тут про какие-то арифмометры рассказываете. Я, конечно, человек не глупый и знаю, что такое арифмометр. Но подобные механические машины прекратили использовать еще пол века назад. Сейчас нечто подобное только в музеях и можно найти. Но мы что-то отвлеклись от темы. Сейчас на дворе 7-е сентября 2013 года. И это есть факт по той простой причине, что мне уже 30 лет, а родился я в 1983 году. Логично? Да и все это оборудование никак не могло быть произведено в 19 веке, поскольку технологии позволяющие изготовить их появятся не раньше второй половины 20 века. Так что давайте заканчивать этот фарс. Время поговорить у нас еще будет, а сейчас нам надо добраться до ближайшего берега. Кстати, как там остальные? Раненых нет?

– Многие сомлели от духоты. Наш командир и рулевой лежат без сознания. Рулевого оглушило обрушившейся мачтой. Мы ему обмотали голову относительно чистой рубахой и кровь вроде уже не идет. А командир весь последний год жаловался на постоянные головные боли и особенно сильно сдал в последнее время. Я и еще трое отделались ушибами. Остальные же просто промокли насквозь и оттого продрогли. Неплохо было бы проветрить салон, но открывать дверь без вашего дозволения я не рискнул. Кстати как там снаружи? Вроде болтанка стала тише.

– Вы правы. Шторм потихоньку стихает. А что касается проветривания, то как бы все не заболели. – покачал головой Иван. – У меня ведь и предложить для согреву нечего. Разве что пара сменных рубах, если они еще не промокли. Да пара бутылок рижского бальзама. Полагаю, пара глотков не помешают сейчас никому.

– Никогда не слышал о подобном напитке, но если он поможет согреться, то конечно. – не стал спорить Протопопов, который и сам был не против опрокинуть стопку другую чего-нибудь покрепче.

– Сейчас все будет. – понятливо кивнул Иван. Убрав газ и оставив двигатель работать на холостых оборотах, он вслед за Протопоповым пробрался из рубки в жилой отсек, где все же смог с трудом протиснуться к койке, в ящике под которой хранились все небогатые припасы. Правда, чтобы достать их, пришлось потревожить лежавших на ней людей, но те даже не очнулись, когда стоявшие рядом матросы приподняли лежанку.

Помимо сухой одежды, до которой вода так и не добралась и двух тут же пошедших по рукам бутылок, Иван вытащил аптечку и первым делом сменил эрзац повязку у пострадавшего рулевого на нечто более-менее достойное называться таковой. Следом растолкал Иениша и скормил ему пару таблеток аспирина. Еще с четверть часа ушло на обработку многочисленных ссадин у всех прочих собравшихся в лодке, благо запасов обеззараживающих средств, бинтов и пластырей в аптечке вполне хватало. Также, убедившись, что воды Балтики, наконец, угомонились, Иван позволил ненадолго открыть оба люка "Шмеля". Ворвавшийся внутрь свежий прохладный воздух, буквально вдохнул жизнь в людей, уже пару часов как дышавших с немалым трудом. Однако, этот приятно холодящий освежающий ветерок вполне серьезно грозил подорвать здоровье моряков и потому через минуту под огорченные вздохи моряков оба люка были вновь задраены.

Еще через час катер, наконец, достиг берега и приткнулся к ближайшему небольшому галечному пляжу встреченному по пути вдоль побережья, невдалеке от которого виднелись крыши домов. Стоило килю катера заскрежетать по отполированным за миллионы лет набегающими волнами камням, как из распахнувшихся люков с обоих бортов хлынул поток истерически смеющихся людей. Игнорируя изрядно холодную воду, матросы, поднимая тучи брызг и погружаясь в воду почти по грудь, один за другим покидали вытащившую их с того света скорлупку, и едва выбравшись, на берег, тут же падали на колени и со слезами на глазах припадали губами к твердой земле. Наверное, только тот, кто уже успел распрощаться с жизнью и чудесным образом умудрился уцелеть в морской катастрофе, мог понять какого это – просто стоять на земле. Какое это непередаваемое счастье.

– А вы что же не присоединитесь к своим знакомым? – обратился Иван к двум оставшимся на борту мужчинам, облаченным в форму капитанов 2-го ранга образца начала прошлого века.

– Невместно командирам показывать слабость перед нижними чинами. – ответил за обоих Протопопов.

– Да-а-а. – протянул Иван, – Видно, серьезно вас по голове приложило. Такое пережить, а все продолжать играть комедию с вживанием в роль царского офицера.

– Что вы имеете в виду? – поинтересовался недавно пришедший в себя Иениш все еще продолжавший занимать койку.

– И вы туда же? – ужаснулся Иван, – Только не говорите мне, что вы тоже капитан 2-го ранга Российского Императорского Флота!

– Но это именно так. А вас чем-то не устраивает общество русских офицеров?

– Нет, что вы! Общество русских офицеров меня вполне устраивает. У меня много бывших одноклассников стали офицерами, да и среди друзей имеются офицеры армии и полиции. Так что с этой стороны все в порядке. А вот общество не совсем адекватных людей мне не слишком импонирует. Вы уж не обижайтесь. – улыбнулся своим гостям Иван.

– И что же позволяет вам считать нас неадекватными? – чувствуя себя очень неплохо после принятых таблеток, продолжил интересоваться Иениш.

– Да хотя бы причисление себя к флоту исчезнувшему вместе со страной почти век назад. – пожал плечами Иван. – Я, конечно, слышал о реконструкторах, что время от времени обыгрывают сражения давно минувших войн и для того собирают те немногие сохранившиеся вещи и вооружение, в том числе оставшиеся с царских времен. Но, право слово, не стоило столь сильно вживаться в свою роль. Хотя, если вы не пожалели денег на постройку судна повторяющего очертание древнего броненосца, то я со своими советами, наверное, ни разу не к месту. Правда, то, что оно утонуло так же как и ее оригинал, заставляет задуматься о существовании злого рока. Это надо же! В точности повторить судьбу броненосца "Русалка"! В голове не укладывается! А я как раз вчера посещал мемориал возведенный в память об экипаже "Русалки", когда был в Таллине.

– Мемориал? – удивился Протопопов, – И где это такой город – Таллин? Никогда о таком не слышал.

– Ну да, мемориал. Тот самый, на котором высечены имена всех членов экипажа пропавших без вести вместе с броненосцем. А Таллин – это столица Эстонии, если вы запамятовали, господа. Хотя в царские времена он, вроде, назывался Ревель. Но да кому я это рассказываю! Такие как вы должны знать о нем куда больше моего!

– А не могли бы вы описать, как он выглядит? – Иениш вновь взял разговор с их спасителем в свои руки.

– А чего там описывать? Давайте лучше фотографии покажу. – и начав пробираться обратно в рубку, Иван еле слышно пробормотал, – Может хоть они вам мозги прочистят.

Фотографии народ впечатлили. Фотографии народ поразили. Фотографии народ погрузили в ступор. Впрочем, как и сам цифровой фотоаппарат. А уж когда Иван случайно перелистнул дальше и нечаянно показал фотографии со своего отдыха, где он позировал на фоне огромного парома, следующие пол часа ему пришлось провести в качестве гида, рассказывая о том, что народ видел на каждой новой фотографии. Особенно сильно его новых знакомых впечатлили изредка попадавшиеся на заднем фоне автомобили и девушки в бикини, то и дело мелькавшие на фотографиях сохранившихся в памяти со времен последнего отпуска. Никакого вуайеризма! Исключительно эстетическое наслаждение!

– А что такого? – невозмутимо ответил он на два вопросительных взгляда, обладатели которых к тому же могли похвастаться покрасневшими ушами. – Девушки то вон какие красивые! Грех было не заснять такую то красоту!

– Так значит то, что вы говорили мне, было правдой, и вы в самом деле попали к нам из 2013 года? Немыслимо! – глазами размером с блюдца уставился на Ивана старший офицер погибшего броненосца.

– Что? Как из 2013-го? – дернулся на кушетке Иениш, бывший не в курсе первой беседы Протопопова с их спасителем.

– Да хватит уже придуриваться! – наконец, не выдержал Иван. – Я, конечно, все понимаю. Гибель судна, друзей и знакомых – это, несомненно, немалый стресс! Но все должно быть в меру! И групповое помешательство в том числе! И вообще, если уж вы решили, что я провалился к вам из будущего, то рассмотрите еще и возможность того, что это вы попали в 2013-й год! А теперь прошу меня извинить. Пойду, попробую опять вызвать спасателей. Может, рация все же соизволит заработать.

К величайшему сожалению Ивана железный ящик все так же продолжал выдавать лишь хрип вперемежку со скрежетом, а мобильный телефон и GPS-навигатор не могли поймать сеть. Оставалось надеяться, что сошедшие на берег матросы уже смогли добраться до местных жителей и вызвали помощь.

От занимательного слушания фонового шума, от которого уже начала побаливать голова, Ивана отвлек показавшийся в рубке Протопопов.

– Прошу прощения Иван, не знаю вашего отчества. – слегка смутился офицер

– Иванович. Да, да! Не надо на меня так смотреть! Я – Иванов Иван Иванович! Отец в свое время пошутил, а я теперь всю жизнь мучаюсь. – пробурчал последние слова Иван.

– Я и не думал ... – сказать, что же он не думал, Протопопов так и не смог, будучи не в силах подобрать слово, которое не обидело бы их спасителя, и потому просто повертел рукой, пытаясь изобразить жестом то, что именно он не думал.

– Ну, я так и понял. – хмыкнул в ответ Иван, полюбовавшись эволюциями кисти своего собеседника.

– Так вот, Иван Иванович. Не могли бы вы еще уделить нам толику вашего внимания? Один из матросов только что сообщил, что местные рыбаки приняли в дома всех выживших и теперь отогревают их всеми доступными средствами. К тому же староста послал гонца за полицейским. Так что рано или поздно, но помощь придет. А пока не могли бы вы утолить наше любопытство?

– Почему нет? – пожал плечами Иван. – Все лучше, чем слушать этот шум. – он кивнул на хрипящую рацию.

– Иван Иванович, как бы для вас это дико не звучало, но мы действительно офицеры Российского Императорского Флота. – дождавшись, когда их собеседник присядет на кушетку, взял слово Протопопов, заодно сообщая командиру как зовут их спасителя. – Я очень прошу вас дослушать нас до конца и только после этого делать выводы. – Дождавшись утвердительного кивка, капитан 2-го ранга продолжил, – Я не знаю, как вам доказать сие в настоящий момент. Все наше имущество и бумаги ушли на дно вместе с "Русалкой". Но стоит нам оказаться в ближайшем городе, как вы сами убедитесь, что сейчас на дворе 1893 год от рождества Христова. – переведя дух и переглянувшись с Иенишем, он продолжил, – В то же время мы готовы поверить, что вы попали к нам из будущего. Все те устройства и картинки, что вы продемонстрировали нам, в самом деле являются немыслимыми. Но куда более интересным является информация о будущем. Не могли бы вы ознакомить нас хотя бы в общих чертах с тем, что может произойти вскоре. А также, почему вы упомянули, что Российская Империя перестала существовать.

Тяжело вздохнув, и внутренне поморщившись, Иван, тем не менее, решил, что уж лучше хоть о чем-то поговорить с его невольными гостями, чем тупо сидеть в тишине.

– Ну что же, я не очень силен в истории. Изучал, конечно, в школе и университете. Но не могу назвать себя большим специалистом.

– Может, озвучите хотя бы самые крупные события?

– Что же. Насколько я помню, в следующем году начнется война Японии с Китаем. Закончится она в 1895 году полным разгромом Китая. В том же 1895-ом императором России станет Николай II. Честно скажу, не помню, что и когда случится с Александром III, но коронация последнего российского императора точно будет в 1895 году. В честь этого события еще будет выпущен юбилейный серебряный рубль. Я это точно знаю, так как один мой знакомый нумизмат хвастал, что достал такой в идеальном состоянии. По 1896-му году не помню ничего. В 1897 году утонет броненосец "Гангут". Правда, обойдется без жертв. Все успеют покинуть тонущий корабль. В последующем году начнется Испано-Американская война. Американцы перетопят часть испанского флота и отберут у них какие-то колонии. Какие – точно не помню. В 1899 году начнется Англо-Бурская война, в результате которой Англия получит контроль над территорией содержащей огромные запасы золота и алмазов. В 1900 году в Китае произойдет так называемое "Боксерское восстание", когда китайцы попытаются выдворить из своей страны всех колонизаторов. Но сводные силы европейских стран, а также России и Японии, разобьют их довольно быстро. В 1903 году американцы, братья Райт, осуществят первый полет на аппарате тяжелее воздуха, что станет началом развития самолетостроения. А в начале 1904 года Япония незадолго до официального объявления войны нападет на нашу тихоокеанскую эскадру. Несколько броненосцев и крейсеров будут выведены из строя минными атаками и не потонут только потому что их успеют выбросить на мели. Затем Японцы запрут наш флот в Порт-Артуре и начнут высаживать десант, который разгромит все наши сухопутные части. Все попытки прорваться из Порт-Артура для соединения с подкреплением отправленным с Балтики провалятся. В результате, когда последние боеспособные корабли Балтийского флота после тяжелейшего перехода встретятся с японским флотом, произойдет самое позорное сражение в истории нашего флота. Несколько наших броненосцев и крейсеров будут потоплены, а остальные спустят флаги. Из всей эскадры останется лишь один легкий крейсер да пара эсминцев, которые смогут убежать от преследователей. После этого остатки тихоокеанской эскадры будут затоплены экипажами в Порт-Артуре и крепость сдастся.

– Как? – еле слышно выдавил из пересохшего горла Иениш. – Как такое могло произойти? Какие-то японцы громят наш флот! Да кто вообще слышал хоть что-нибудь о японском флоте! Один старый казематный броненосец, что чуть моложе нашей "Русалки" и десяток относительно современных крейсеров! Все остальное – сплошная рухлядь. Как они смогли одержать верх над нашим флотом!?

– Факторов на самом деле было много. Неудачные проекты наших кораблей. Дрянное качество их постройки. Не взрывающиеся снаряды. Отсутствие достаточного опыта у экипажей. Нехватка дальномеров. Скорая и трагическая гибель тех немногих адмиралов, что пытались сделать хоть что-нибудь. Но самое главное, наверное, то, что японцы годами готовились именно к войне с Россией. А мы, как всегда, делали вид, что служим. В результате десятки погибших кораблей и десятки тысяч павших солдат и моряков, а также полное политическое унижение как страны в целом, так и власти. Что, в конечном итоге, привело к настоящей трагедии.

– К настоящей трагедии? – изумился Иениш. – Да что может быть более страшным!?

– К примеру, гражданская война.

От последней фразы Ивана оба офицера вздрогнули как от удара током.

– Боже. – прошептал Иениш.

– Да вас же немедленно надо доставить к императору! – чуть ли не выкрикнул вскочивший со своего места Протопопов.

– Смеетесь? – воззрился на него Иван. – Даже если предположить, что я все таки провалился в прошлое, во что я не верю, то мне еще не надоело жить. Вы хоть представляете себе, что станет с человеком обладающим знанием будущего? – посмотрев на недоуменный взгляд офицера, Иван тяжело вздохнул, – Да меня уже через час, как котенка, утопят в ближайшем озере, море или ведре – зависит от того, что окажется под рукой. Я ведь обладаю информацией о том, какие ошибки наделали сильные мира сего, и к каким трагическим результатам это привело. Если хорошо покопаться в памяти, я могу вспомнить, кто из министров или великих князей был шпионом того или иного государства. Кто кого собирается убить, кто планирует государственный переворот. Да и вообще... Одним словом, долго я не проживу. Да и император, возьмись он вычищать авгиевы конюшни, тоже долго не протянет. Что-что, а убийство императоров – это наша национальная забава. Своей смертью разве что Петр Великий умер, да и тот в результате болезни. Всем остальным либо помогли, либо не мешали уйти.

– Да как вы можете такое говорить! – вновь вспыхнул Протопопов. – Чтобы кто-то поднял руку на императора!

– Совершенно спокойно. – сказал, как отрезал, Иван. – Ведь все это – древняя история. Архивы рассекретили. Информация была предоставлена населению. Изучай – не хочу.

– Вы сказали, что Никой II будет последним императором. Что с ним случится? – задавив тяжелым взглядом старшего офицера, готового взорваться очередным негодованием, поинтересовался Иениш.

– Расстреляют вместе со всей семьей. В подвале дома купца Епатьева. Если мне не изменяет память, произойдет это в Екатеринбурге. В 19 веке он назывался Царицын.

– Всех?

– Да. И жену и дочерей и единственного сына. Даже прислугу не пожалеют.

– А что же великие князья Георгий Александрович и Михаил Александрович?

– Это братья Николая II? – уточнил Иван, проигнорировав недовольно скорченные лица офицеров, услышавших подобное явно пренебрежительное обращение к членам царской семьи. – Если память не изменяет, Георгий умер от какой-то болезни задолго до революции. А Михаил отречется от престола вслед за братом, после чего также будет убит. Вроде солдаты подняли его на штыки. Или это они кого-то из генералов на штыки подняли? – задумчиво потер подбородок Иван, пытаясь припомнить прочитанное лет десять назад.

– Прошу прощения, Иван Иванович, но как офицер Российского Императорского Флота, я не могу не донести данную информацию до государя императора. – официальным тоном сообщил Иениш, сверля настороженным взглядом собеседника.

– Так доносите. – усмехнулся Иван. – Только обо мне попрошу не говорить ни слова. И когда будете доносить, советую удостовериться, что лишние уши вас не услышат. Вообще, советую общаться исключительно записками, после чего все их непременно сжечь. Так будет надежней. А после, сразу хватайте всю свою семью в охапку и бегите. Бегите в столь забытые богом края, где вас никто никогда не подумает даже искать. Или вы хотите подписать смертный приговор своей семье? – И тут неожиданно для всех Иван рассмеялся, – Ну надо же! Я всерьез рассуждаю о том, как выжить в прошлом, будто я поверил, что произошло перемещение во времени! До чего дошел!

Ошарашенный Иениш смотрел на сидевшего перед ним молодого человека и пытался собрать мечущиеся в голове мысли. С одной стороны долг перед императором и отечеством обязывал его немедленно скрутить их спасителя и в кратчайшие сроки доставить непосредственно к государю. С другой стороны, Иван Иванович был абсолютно прав. Считать божьими агнцами сидящих в верхах людей было чрезмерно наивно. Даже на флоте гуляли такие интриги, что можно было диву даваться. Адмиральские погоны желал примерить каждый мичман. Но мичманов были тысячи, а адмиралов единицы. Вот и открывались год за годом не самые лучшие стороны многих знакомых офицеров, цепляющихся за возможности получить очередное звание и достойное назначение. До убийств конкурентов, конечно, не доходило. Во всяком случае, Иениш хотел в это верить. Все же каждый год не один морской офицер отходил в мир иной задолго до достижения старческого возраста. Но подсидеть или выставить дураком – могли, как бы не пытались замалчивать подобные случаи, дабы не выносить сор из избы. И если подобное творилось во флоте, то, что уж было говорить о масштабе всей империи, а то и мира! Тут уж точно не обладающие должным влиянием и связями люди были обречены, обладай они столь невероятными знаниями. И как правильно заметил их спаситель, даже императоры не были защищены от "несчастных случаев или смертельных заболеваний". Причем, если самого Иванова еще могли умудриться как-то сберечь, то всех успевших оказаться радом с ним могла постигнуть незавидная участь. Все это он и высказал своим собеседникам, но только после того как лично задраил единственный остававшийся открытым люк.

– И что вы прикажете делать? Служить дальше как ни в чем не бывало и смотреть на то как гибнет родина? – все так же излишне эмоционально воскликнул Протопопов.

– Несомненно, нет, Николай Николаевич. Но, как правильно сказал Иван Иванович, представь мы его как гостя из будущего, и наш спаситель может оказаться под ударом. Однако, имеющаяся у Ивана Ивановича информация, несомненно, должна быть доведена до его императорского величества. Может, у вас имеются какие-либо идеи как это организовать, не подставляя вас, Иван Иванович?

– Имеются. Но пока я не удостоверюсь, что действительно попал в прошлое, озвучивать их не стану, чтобы впоследствии не считать себя идиотом. А сейчас предлагаю вам сойти на берег вслед за остальными и позаботиться о своем здоровье. Все же в отличие от вас я уже переоделся в сухое, и мои шансы заработать простуду куда как меньше ваших.

– Ваша правда, Иван Иванович. – согласно кивнул Иениш. – Вон, тот же капитан 2-го ранга Траубе, что должен был заменить меня в этом выходе, слег с сильнейшей простудой и хорошо, если не дойдет до воспаления легких.

– Да уж – последнее – верный смертный приговор. – поежился Протопопов и шмыгнул носом. – Было бы глупо спастись с гибнущего корабля и умереть дома в кровати от простуды. Не такая смерть должна быть у офицера военно-морского флота.

– Ничего страшного. – отмахнулся Иван и сходив в рубку, вернулся с ярко-красной сумкой аварийной судовой аптечки, – У меня тут и горчичники и капли для носа и анальгин есть. Если в деревне лекарств не найдется, у меня все равно на всех хватит. Будем бороться с вирусами на ранней стадии заболевания, чтобы не доводить до тяжелых случаев. Идемте, господа, как говорится – раньше сядем, раньше выйдем.

– Ну и шуточки у вас, Иван Иванович. – покачал головой Иениш, внутренне содрогнувшись, поскольку за потерю корабля и гибель большей части экипажа он вполне мог оказаться если не за решеткой, то в Сибири.

Деревенька оказалась совсем небольшой – полтора десятка весьма старых, но содержащихся в приличном состоянии домов образовывали единственную улицу. Командовавший размещением моряков лейтенант Бурхановский встретил начальство на подходе, выскочив из крайнего дома. Он уже успел сменить свою промокшую насквозь форму на застиранную, но сухую и теплую деревенскую одежду, отчего испытывал явный дискомфорт. Особенно, давая рапорт в подобном виде.

– Господин капитан 2-го ранга, все спасшиеся распределены по двое на каждый дом. В настоящее время местные бабы пробуют их врачевать всем, что имеется, а мужики затапливают бани. Данный дом отведен вам и господину старшему офицеру. – лейтенант указал на дом старосты и неожиданно даже для самого себя чихнув, продолжил доклад, – Всего спасшихся двадцать восемь человек, включая вас. Вот список.

– Благодарю, Григорий Васильевич. А теперь приказываю вам идти отдыхать и лечиться. Наш спаситель, господин Иванов, выявил желание помочь и с врачеванием, поскольку имеет в наличии необходимые средства и начнет он, пожалуй, с вас.

Вид деревни и местных жителей с первого взгляда сильно поколебали уверенность Ивана в том, что он все же находится в своем времени. Домотканая одежда старых фасонов, отсутствие следов электричества, телевидения и даже радио. Даже привычного вездесущего мелкого мусора и того нигде не было! Ни бычка от сигарет, ни смятой пивной банки – вообще ничего. Да и убранство первого же посещенного им дома никак не соответствовало 21 веку, а вот 19-му вполне.

Тяжело вздохнув и чертыхнувшись про себя, он решил временно откинуть всякие мысли и принялся за оказание медицинской помощи. Помимо лейтенанта Бурхановского в доме оказался помощник старшего инженера-механика Лев, до последнего пытавшийся выжать из машины погибшего броненосца максимально возможную мощность. Вообще, то, что он сумел выбраться из самых низов "Русалки" было из разряда фантастики, но, тем не менее, он уцелел. Однако, долгое нахождение в холодной воде после жара машинного отделения не замедлило сказаться на здоровье и сейчас, укутанный сразу в несколько одеял, он заходился в сухом кашле. Впрочем, примерно в таком же состоянии оказались практически все моряки, за исключением пары особо сильных организмов, подкрепленных уже в деревне крепким самогоном.

Следующие три часа слились для Ивана в сплошной конвейер: померить температуру, наложить пару горчичников, предотвратить попытки их сорвать, закапать в хлюпающий нос капли и скормить таблетку анальгина. Некоторым помимо стандартного набора доставался разведенный в воде колдрекс или облегчающие откашливание средства.

День уже шел к закату, когда изрядно уставший Иван опустился на лавку перед тарелкой с исходящей паром наваристой ухой. Забыв обо всем на свете, он на пять минут погрузился в мир грез, пока тарелка не показала дно, а деревянная ложка не оказалась вылизана до блеска. Сытный суп не только заткнул ворчавший уже пару часов желудок, но и растекся приятным теплом по всему телу. Тут же захотелось прилечь куда-нибудь на часик-другой, но у судьбы в лице двух офицеров Российского Императорского Флота имелись совсем иные планы на выжатого морально и физически времяпроходимца.

– Иван Иванович, не уделите нам с Николаем Николаевичем еще толику вашего внимания? – обратился Иениш к начавшему клевать носом спасителю.

– Конечно. – тут же вскинулся Иван и растер лицо ладонями, чтобы прогнать сонливость. – Только не здесь. Сами понимаете, господа.

– Несомненно, Иван Иванович. Может, пройдем в баньку? Мы с Николаем Николаевичем уже успели оценить всю ее прелесть. Да и вам не мешало бы погреться. Все же вы тоже несколько часов вымокали в холодной балтийской воде, и лишь смена белья вряд ли может полностью уберечь от простуды. Хотя, ваши волшебные таблетки и порошки буквально вдохнули в меня новую жизнь! Давно я себя столь легко не чувствовал.

– Банька – это хорошо! – тут же согласился Иван, – Только мне надо наведаться в катер за сменой белья и полотенцем. Заодно и аптечку в нем оставлю, чтобы под ногами не мешалась.

Взбодрившись пробежкой в холодной воде до катера и обратно, Иван буквально пулей влетел в небольшую потемневшую от времени баньку и со стоном наслаждения растянулся на лежаке. Дав Ивану минут пять просто погреться, офицеры проследовали в парилку следом ним.

– Вас веничком попарить, Иван Иванович?

– Если вам не трудно, Николай Николаевич.

– Ни в коей мере. – достав из бадьи замоченные веники, Протопопов стряс с них лишнюю воду на каменку, отчего баня мгновенно заполнилась приятно покусывающим паром, и принялся потихоньку нагонять тепло к спине и ногам Ивана, захлестывая его вениками от потолка.

– Знаете, господа, – нежась от окутавшего тело тепла, посмотрел на офицеров Иван, – походив по деревне, я готов поверить в тот факт, что на дворе отнюдь не мое время. Слишком многих вещей ставших привычными даже в самых глухих деревушках моего века я не смог найти здесь. И это сразу бросается в глаза. Посему я готов принять за данность свое попадание в 1893-й год. И, скажу честно, от этого мне становится страшно. Ведь это значит, что я потерял абсолютно все. Родители, родные и друзья, всё знакомое мне осталось где-то там – многие года вперед. Если, конечно, это самое будущее вместе со всем в нем сущим не исчезло в момент моего появления здесь.