Зачарованный лес

Энн вздохнула. На этот раз Чел запутался в зарослях терновника возле главных ворот. Когда девочка пробралась к нему, он стоял на цыпочках, ухватившись за две зеленые ветки с шипами, похожими на тигриные когти.

– Ты поцарапаешься! – предупредила она его.

– А тут тоже окно! – сказала Чел, возбужденно цепляясь за колючки.

Энн ему не поверила. Желая доказать, что он не прав, она обмотала кулак рукавом свитера и отодвинула в сторону пучок терновых веток. Внутри, к ее вящему удивлению, оказались ржавые останки белого автомобильного капота, а за ними неярко поблескивало длинное лобовое стекло. Слишком длинное для машины. Наверное, это что-то вроде фургона. Погодите-ка! Энн пошла дальше вдоль зарослей и, работая обоими кулаками, замотанными в рукава свитера, продолжила раздвигать зеленые ветки.

– Что это? – не терпелось узнать мальчику.

– Э-э… какая-то тележка, по-моему, – пробурчала Энн, борясь с терновником.

– Ерунда. У тележек нет окон, – презрительно бросил Чел и побрел прочь, явно разочарованный в способности Энн судить о вещах здраво.

Девочка рассматривала боковую часть некогда белого фургона. По нему струилась коричневая ржавчина. Из-под слоя краски пузырилась ржавчина красного оттенка. Но голубой логотип по-прежнему был там: весы с двумя чашами, одна из них расположена выше другой.

– Это равновесие, – сказала Энн четырем своим воображаемым людям.

Ответа не последовало. Мгновение спустя, обиженная, рассерженная и растерянная Энн вспомнила, что утратила связь с ними сегодня утром, когда входила в лес. «Какая нелепость, – мысленно рассердилась девочка, – вести себя так, словно они и вправду существуют! Но я могу сообщить им об этом позже, когда выйду отсюда. Итак…»

Работая не только кулаками, но еще и плечами и локтями, Энн сражалась с терновником до тех пор, пока ветки не оказались у нее под ногами. Теперь она смогла разглядеть небольшие элегантные буквы голубого цвета: «Пр. Гексвуд Интернешнл» – и надпись помельче: «Отдел технического обслуживания (Европа)».

– Это, конечно, все объясняет! – язвительно воскликнула Энн.

Тем не менее надпись почему-то заставила ее похолодеть. Ей стало зябко, она почувствовала себя маленькой и напуганной.

– И все же – как это могло настолько измениться за каких-то две недели? – удивлялась она.

– Энн! Энн! – снова завопил мальчик откуда-то из-за дома.

Видимо, что-то произошло. Бросив и фургон, и терновник, Энн помчалась на крик. Она обнаружила Чела в углу садовой ограды, за кадкой для воды, – он подпрыгивал на месте. Уверенная – что-то не в порядке, Энн схватила мальчика за плечи и резко крутанула его туда-сюда в поисках крови, синяка, а может, и змеиного укуса.

– Где у тебя болит? Что случилось?

Чел пребывал в таком возбуждении, что не мог связать и двух слов. Он указал на угол.

– Оно здесь… смотри! – выдохнул он с такой радостью и одновременно отчаянием, что Энн растерялась.

В углу высилась куча мусора. Она была там так долго, что сквозь нее пробились гибкие ветки бузины, образовав еще одни заросли.

– Это просто мусор, – сказала Энн, пытаясь успокоить мальчика.

– Нет… вот здесь! – настаивал Чел. – Внизу!

Энн посмотрела и увидела пару железных ступней, торчащих из-под груды хлама. Внутри у девочки все перевернулось. Теперь еще и труп!

– Верно, кто-то выбросил старые доспехи, – предположила она, стараясь мягко увести Чела прочь.

А может, это только ноги, оставшиеся от трупа. Энн стало дурно.

Но мальчик не поддавался.

– Они двигались, – настаивал он. – Я видел.

Быть этого не может! Эта куча мусора лежала здесь неподвижно долгие годы, а иначе кусты бузины не проросли бы сквозь нее. От ужаса у Энн заломило спину, а по коже побежали мурашки. Она не могла отвести глаз от двух этих железных ступней с квадратными носами. И тут одна из них дернулась – левая.

– О господи! – вырвалось у Энн.

– Надо его оттуда вытащить, – заявил Чел.

Интуиция подсказывала Энн, что надо бежать за подмогой, но она подумала, что разумнее будет сначала разобраться самим. Девочка и мальчик пролезли сквозь толщу бузины и принялись раскапывать и разгребать более ранние слои мусора. Энн и Чел отбрасывали в сторону железные решетки, рули от велосипедов, листы железа, поленья, превращавшиеся от прикосновения в белую труху, а потом оттащили в сторону остатки большого матраса. Все это, конечно же, пахло скверно, но Энн казалось, что ядреный запах бузины еще хуже. Он напоминал ей запах подмышек. А может, вообще мертвеца. А тут еще мальчик действовал ей на нервы, взволнованно тараторя: «Я знаю, что там!» – как будто они разворачивали подарок. Энн едва не рявкнула на него, чтобы замолчал, но, к ее ужасу, она и сама догадывалась, что там.

Отодвинув матрас, дети обнаружили, что продолжением ступней были железные ноги, а за всем этим проглядывал и весь доспех. Энн облегченно вздохнула. Вместе с Челом они снова атаковали кучу и продолжили яростные раскопки. Куст бузины навалился на них. «Извините!» – выдохнула Энн. Она знала, что с бузиной надо быть вежливой – если верить приметам, конечно[8]. Падая, куст повлек за собой целый оползень разбитых чашек, сломанных жестянок и старой бумаги, обнажив впадину с красноглазым существом в доспехе. Существо лежало там под какой-то штукой, похожей на железнодорожный шлагбаум.

– Ям! – взвизгнул Чел, скользя по груде хлама. – Ям, с тобой все в порядке?

– Спасибо. Я все еще в рабочем состоянии, – ответил доспех низким монотонным голосом. – Отойдите, чтобы я мог выбраться наружу.

Энн поспешно отступила. «Робот! – мелькнула у нее мысль. – Нет, быть этого не может! Впрочем, вероятно, может…» Чел в прыжке приземлился рядом с ней, трепеща от волнения. Они наблюдали, как робот положил серебряные руки на шлагбаум и толкнул его. Стрела шлагбаума качнулась в сторону, и вся мусорная куча изменила форму. Робот уселся между кустами бузины. Крайне медленно, скрипя и дребезжа, он подобрал под себя серебряные ноги и встал, покачиваясь.

– Спасибо, что освободили меня, – произнес он. – У меня только незначительные повреждения.

– Они тебя выбросили! – возмущенно крикнул Чел.

Он кинулся к роботу и схватил его за серебристую руку.

– Я стал им не нужен, – нараспев сказал Ям. – Это случилось, когда они уходили – в сорок втором году. К тому времени я выполнил все их задания. – Он сделал несколько неуверенных шагов со скрипом и скрежетом. – Я пострадал от забвения и бездействия.

– Пойдем с нами, – предложил Чел. – Мордион сможет тебя починить.

Мальчик осторожно повел поблескивающего робота к двери, через которую они вошли. Энн следовала за ними – неохотно и недоверчиво. «Какой еще сорок второй год? – недоумевала она. – Не может быть, что это в нашем веке, и я отказываюсь верить, что мы перенеслись на сто лет вперед. Вдобавок Чел знает робота! Откуда?»

Она знала, что сейчас 1993 год, и, конечно же, знала, что тогда настоящих роботов не было. Было трудно избавиться от чувства, что внутри зыбкой серебряной оболочки Яма заключено человеческое существо. «Снова это паратипическое поле», – подумала она. Только этим можно объяснить, что над Ямом выросли кусты бузины и что сама ферма Гексвуд лежала в руинах.

У Энн мелькнула мысль: а что, если она сможет проследить, как ферма возвращается к своему привычному состоянию? Она обернулась и посмотрела через плечо. Это случилось в тот самый момент, когда обшарпанная входная дверь открылась и оттуда вышел человек в доспехах – потягиваясь и зевая, как поступают те, чья вахта окончена. Не было сомнений – это живой человек. Энн заметила голые волосатые ноги под привязанными к ним железными наколенниками. На нем была кольчуга и круглый железный шлем с наносником, надвинутый на вполне человеческое лицо. Впрочем, вид у него из-за этого шлема был весьма неприятный.

Он обернулся и заметил их.

– Беги, Чел! – воскликнула Энн.

Вооруженный человек выхватил меч и скачками кинулся сквозь бурьян в погоню за ними.

– Отродье! – вскричал он. – Гнусные смерды!

Бросив на него быстрый взгляд, Чел побежал к полуоткрытой двери, таща за собой припадающего, неуверенно ступающего Яма. Энн помчалась за ними вслед. Когда они приблизились к двери в стене, из фермерского дома выскочили другие люди в доспехах. По крайней мере у двоих из них было что-то вроде арбалетов. Эти двое целились в Энн и Чела, но как-то странно – словно держали в руках не легкое оружие, а крупнокалиберные пулеметы. И тут – так быстро, что Энн едва успела опомниться, – большие серебряные руки Яма легли на плечи Энн и Чела, и дети по очереди оказались практически переброшенными за ограду, в гущу кустов со снежками. Когда Энн приземлилась, оцарапавшись голыми ветками, громкий лязгающий звук раздался дважды: болты из арбалета попали в Яма. Потом стало слышно, как потянули и захлопнули дверь. Энн поспешно стала выбираться из кустов.

– С тобой все в порядке, Чел? – позвала девочка, вырвавшись на свободу.

Мальчик выполз из-под ветвей прямо к ее ногам. Вид у него был испуганный. Позади слышались крики и удары о дерево: это вооруженные люди снова пытались открыть дверь. Сквозь заросли к детям, покачиваясь и дребезжа, спешил Ям. Ветки хлестали по его металлической коже, словно град по крыше.

– Ты сломался! – закричал Чел.

Энн услышала, как дверь в стене начала со скрежетом открываться. Одной рукой девочка вцепилась малышу в запястье, а другой схватила холодную, слегка дребезжащую руку робота и потащила их обоих прочь.

– Беги, беги! – крикнула она мальчику.

4

Мордион поспешно вскочил с камня, когда появилась Энн, прерывисто дыша и волоча за собой Чела вместе с ослабевшим, израненным роботом. Сначала волшебник не мог разобрать, что они пытаются ему сказать.

– Вы ходили в замок? Они вас преследуют? У меня нет оружия!

– Не совсем, – выдохнула Энн. – Там была ферма Гексвуд в будущем. Разве что воины как будто с гобелена из Байё[9] или чего-то в этом роде.

– Я их предупреждал, – пролязгал Ям. Похоже, его голосовой аппарат был поврежден. – За деревьями. Воины. Мной за. Боюсь сэра Артегаля. Знаменитый преступник.

– Почини его, почини его, Мордион, – взмолился Чел.

– Значит, они не следуют за вами по пятам? – с тревогой спросил Мордион.

– Не думаю, – ответила Энн, а Ям пролязгал:

– Внутри. Мной за. Знаменитый рыцарь. Тру́сы.

Мальчик подергал Мордиона за рукав и прокричал свое требование:

– Он сломан! Пожалуйста, почини его. Пожалуйста!

Мордион заметил, что мальчик напуган и расстроен. Он старался говорить с ним мягко:

– Боюсь, у меня это не получится, Чел. Чтобы починить робота, надо иметь целый набор специальных инструментов.

– Попроси об этом – например, о гвоздях, – сказал Чел.

– Да, почему бы нет? – неожиданно поддержала мальчика Энн. – Мордион, попросите пара-как-оно-там-называется поле, как тогда с едой из самолета. Ям принял на себя два арбалетных выстрела и спас Челу жизнь.

– Он такой храбрый, – подтвердил мальчик.

– Нет, – задребезжал Ям. Звучание его голоса напоминало дешевый будильник. – Природа робота. Рад. Починили. Некомфортно. Вот так.

Мордион теребил бороду, явно сомневаясь. Если использовать поле, как предлагали Энн с Челом, то – Мордион это чувствовал – пришлось бы признать что-то такое, о чем не хотелось даже думать. Так бывает, когда человек сворачивает на запретную дорогу, ведущую в какое-то ужасное место, где ему предстоит встретиться с тем, чего он всегда избегал.

– Нет, – произнес он наконец. – Просить о чем-то – значит жульничать.

– Ну, так сжульничайте, – настаивала Энн. – Если воины пойдут за подкреплением, а потом последуют за нами, вам понадобится помощь Яма. Или снова побудьте чародеем, если не хотите жульничать.

– Я не чародей! – возразил Мордион.

– Да провалитесь вы со своим гадким полем! – воскликнула девочка. – Вы просто поддаетесь ему и позволяете делать вас слабым!

Чувствуя, что плачет от гнева и безысходности, Энн отвернулась, чтобы скрыть это от Мордиона.

– Ладно, Чел. Посмотрим, может, мой папа сумеет починить Яма. Ям, как думаешь, ты сможешь перебраться через реку вон там, внизу?

– Вы же знаете, что Чел не должен покидать лес, – произнес Мордион. – Пожалуйста, Энн…

– Я… разочаровалась в вас! – сдавленно произнесла Энн.

«Горько разочаровалась», – добавила она про себя. Казалось, в эту минуту Мордион опровергает все хорошее, что она о нем думала.

Повисла беспомощная тишина. Внизу шумела река. Ям стоял покачиваясь и полязгивая. По лицу Чела, как и по лицу Энн, струились слезы. Мордион смотрел на них, тронутый их печалью, а еще больше – презрением Энн. Все было ужасно, поскольку – хотя он и не мог объяснить себе почему – он чувствовал, что заслужил это презрение. Но он сомневался, что сможет принять решение. Сомневался до тех пор, пока большой рулон металлической ткани не звякнул о землю и не подкатился прямо к его ногам.

– Это ты попросил об этом? – обернулся Мордион к Челу.

Чел замотал головой, разбрызгивая слезы.

Энн чуть заметно усмехнулась и воскликнула:

– Я знала, что вы поможете!

Мордион вздохнул, опускаясь на колени, чтобы развернуть рулон. Раскатав его под сосной, он обнаружил внутри аккуратные ряды карманов, заполненных всевозможными инструментами для робототехники. Здесь были яркие крошечные щипцы и дрели, миниатюрные электрические гаечные ключи, увеличительные очки, запасные элементы, мотки проволоки, прибор для проверки схем, нивелир, клеящие материалы, отрезы серебристого полотна, резцы…

Красноватые глаза Яма с готовностью обратились на еще не развернутый рулон с инструментами. К изумлению Мордиона, нечто вроде гримасы исказило стандартный изгиб его ротового отверстия. «Робот улыбается! – подумал мужчина. – Какая причудливая устаревшая модель!»

– Старая «Ямаха», – прожурчал Ям. – Адаптированный. Модифицированный. Доверие. Подходящие инструменты?

– Столь полный набор попадается нечасто, – заверил его Мордион.

– Ты говорил мне, что раньше был старой «Ямахой», – вмешался Чел.

– Нет, – прогремел Ям. – Вернулся. Первый раз, когда ты нашел меня. Думать все. Сказал в первый раз. Тише. Мордион работать.

Мальчик послушно уселся на гладкий коричневый камень, а Энн – на землю рядом с ним. Они наблюдали, как Мордион закатал рукава верблюжьей мантии и, отвинтив со спины Яма большую панель, проник внутрь его туловища с помощью более длинных инструментов и сделал что-то, из-за чего Ям почти сразу перестал крениться набок. Затем он быстро подскочил к передней части Яма и открыл голосовой аппарат на шее робота.

– Скажи что-нибудь, – после небольшой паузы попросил Мордион.

– ЭТО НАМНОГО… – пророкотал Ям своим обычным, лишенным выражения голосом.

Мордион поспешно повертел усилитель мощности.

– Лучше, чем, – сказал Ям, переходя на шепот, – было раньше.

А когда Мордион подкрутил аппарат до нормальной громкости, добавил:

– Я рад, что он не сломан.

– И я, – откликнулся мужчина. – Теперь ты сможешь поправить меня, если я ошибусь. Ты гораздо старше, чем то оборудование, к которому я привык.

Он снова углубился во внутренности робота. Ям повернулся и наклонил голову – куда сильнее, чем это мог бы сделать человек, – чтобы наблюдать за происходящим.