Звездный час иуд

Спас их от ада мучительного. Я вот порой думаю, а смог бы я так поступить, как Паша? А он всегда говорил, если где и принимать смертушку, то в Божьей стороне. Сам знаешь, Соловки – то, Богом помечены, в скрижалях Всевышнего огненными письменами несмываемыми выбиты. В том краю, даже самому последнему грешнику за малую просьбу такие грехи отпускаются! Вот и нам с тобой Сережа сподобилось там побывать. Не важно, каким образом. По своему помыслу или в кандалах каленых. Но и мы прикоснулись к Святому Духу. А Возьми поэта Николая Гумилева. Хорошо, что читал его стихи. Ведь тоже мог спастись. Оговорил бы кого из знакомых, и жил, как остальные. А через офицерскую честь переступать не захотел. Мне чекист, который его расстреливал, исповедовался. Рука не поднималась в него стрелять, рассказывал, в безвинного. А тот улыбается у края могилы и говорит, не сержусь на тебя, братец, что ты меня в распыл пускаешь. Господь с тобой, а честь со мной.

И могилы этих достойных людей, а также многих других, память их, также придется защищать от тех же врагов. Им того, что нам дорого и свято, и даром не надо. А поступки достойные, что мы в жизни совершаем, никуда не деваются. Копятся. А потом через нас же превращаются в материализованную силу. Ты Сережа, больше всего опасаешься того, что русские воины, при помощи твоего открытия, начнут зло безмерное проявлять. Неужели ты думаешь, что они зло от добра, свет от тьмы не смогут отличить?

Думаешь, глупее тебя, академика, окажутся? И прочих рафинированных интеллигентов пустобрехов? Они даже в армию бояться идти. Тяготы на себя не берут. Отбрехиваются. Война страшное дело. Это правильно сказал.

Только не мы ее развязали. Первыми ангелы падшие на брань против Бога поднялись. А на земле по нашему скудоумию и усилий для этого много не надо тратить. Иной человек страшнее зверя дикого. Только тебе одно не ведомо, на нашей матушке Земле много иных народов с чужих миров обитается. Переселили их к нам сюда силы враждебные. А ты, небось, думаешь, что и расы разные сами собой случились? Какими были в своих мирах, такими и здесь стали. С виду, конечно, все схожи. Две руки, две ноги. Голова имеется. Только вот души у них иные. Не такие как у нас.

Чужие души. И злобу лютую, в себе несут. Для них любое русское слово ненависть вызывает. Не для них наш мир был создан. Хочешь, быль одну расскажу? Пришел к старцу монах один. Дескать, открой мне батюшка око духовное. Хочу, говорит монах, суть вещей видеть, людские души разуметь.

Посмотрел старец, вздохнул. Не открою братец, тебе духовное зрение – вмиг рассудка лишишься. Это почему? – удивился монах. А когда ты своими духовными очами увидишь, сколь много по Земле ходит в обличье человеческом нелюдей, тварей чудовищных, то вмиг с ума сойдешь. Ибо мука большая на этих существ смотреть, на поступки и дела их мерзкие.

– Были такие мысли батюшка, – склонил голову Карповский,- не скрою. Ты духовным зрением своим верно все узрел.

– Эка, хватил, духовидец! – рассмеялся Леонид, – от тебя ученого такое странно слышать. Делай свое дело смело. Скоро сам увидишь все ответы.

Бог тебе в помощь, Сережа.

– Вот ты, батюшка, всегда говоришь. Вера превыше всего. А сколько тысячелетий на земле человек живет, а каждый по своему верит. А порой, какой нибудь атеист, чище самого воцерковленного человека будет.

– Да сколько угодно таких примеров можно привести, – согласился Леонид, – на земле нет такого человека, что бы ни во что не верил. Правда, одни в момону уверовали, другие в страсти телесные. Все правильно. Ты, братец мой, небось, думаешь, что Вера понятие сложное? Да, нет, проще – то некуда! Есть Бог, Творец наш, Создатель. Свет от него несказанный идет.

Он нам законы дал. Бери, исполняй и спасешься. А Лукавый тоже законы свои раскинул. А ты выбирай, на чью сторону встать. Вон в физике, как все ясно объяснено. Есть плюс, есть минус. Есть свет, есть тьма. Куда яснее – то?

– Так и оттенки есть, батюшка. Мир – то сложнее устроен!

– Верно говоришь, Сережа. Божий мир очень сложно устроен. Да только вот, когда у человека духовное зрение нераскрыто, он его и не узреет. А вместо того, чтобы душу развивать, станет иллюзии создавать насчет тонкого мира, который он не видит, не понимает, не чувствует. Поэтому тот человек, который внутри себя не определился, то и начинает по поводу оттенков рассуждать. А какой оттенок может быть при смешении белого и черного? Да, только один и есть – серый. А он, пожалуй, похуже черного цвета будет. Коль душа такого цвета, то и жизнь у человека будет только телесная, а не духовная. Ну, и поступки, соответственно – скотские.

– Поговорил с тобой батюшка, и гора с плеч упала. Я признаться, в последнее время и места себе не находил.

– Ты, меня неразумного прости, ежели грубо сказал, – улыбнулся Леонид, – неси свою ношу достойно. Господь не оставит тебя. Не важно, братец, в какое время ты живешь, а важно, как поступаешь. И на войне можно святым остаться, и в мирной жизни мразью последней быть.

Глава одиннадцатая

Большой противолодочный корабль Тихоокеанского флота «Маршал Шапошников» и большой десантный корабль «Ослябя» экономичным ходом шли в сторону Владика. После небольшого похода в теплые моря с банановыми островами и апельсиновым раем, возвращались в родную декабрьскую промозглость. Большие флотские начальники, мудрые до пупырышкиного посинения, разработали гениальный план учений. Согласно ему, «Ослябя» вместе с БДК «Пересвет» и «Николай Вилков» после рандеву должны были высадить морскую пехоту с танками в бухте Десантной. И это в самую мерзкую погоду. Когда у берега ледяная каша образуется, а противный ветер прибивает насквозь. Видите ли, метеорологи после длительного запоя дали на редкость оптимистическое заключение, что устойчивого льда в районе учений, возможно(!) не ожидается. МП, естественно, от такой вводной, была в полном моржовом восторге, временами переходящего в мелкий судорожный оргазм. Оно и понятно, морские пехотинцы, что дети малые. Им только дай волю лишний раз в водице поплескаться при нулевой температуре. За уши не оттащишь. Зря, что ли сухопутники, из – за зависти, наверное, их мокрыми штанами прозывают. Ветераны морской пехоты ТОФ вспоминали, что в былые годы масштабные учения в подобных условиях были в порядке вещей. Целые бригады за считанные минуты с штатными средствами усиления высаживали куда только можно. Любой мелкий скальный выступ десантники, словно муравьи облепляли, да еще плавающую бронетехнику умудрялись на верхушку загнать. А вся сложная ледовая обстановка им была по барабану с моржевыми палочками. Да и в Кремле тогда люди сидели хоть и старенькие, но глубоко простые. Они считали по наивности ветеранской своей так. Корабли должны плавать, морская пехота брать плацдармы вероятного противника, подлодки нырять, танки кататься, пушки и ракеты куда – то попадать. Вот славный тихоокеанский флот в полном составе и оказывал огневую поддержку. В воздухе от авиации было не протолкнуться. Берега дрожали от славного Посьета до Петропавловска и Анадыря. Американские империалисты, и сопутствующие им присоски в виде азиатских союзников, на ушах стояли и жидко ходили под себя, от Аляски и до Сант – Барбары включительно. А про Хоккайдо и говорить нечего. Трясло перманентно и не всегда от землетрясения. Да это же было еще когда? В эпоху развитого социализма, в разгар повального тоталитаризма, одиозной диктатуры пролетариата, несгибаемой линии партии, махровой военщины. Сегодня же другое время. Мирное. Самое, что ни на есть демократическое. Либеральное. Продажное. Глубоко педерастическое. Подлейшее. А, значит, от самого лучшего флота одни жалкие огрызки остались. А от бригад МП только полки скукоженные сохранились. Пока же на БДК по поводу предстоящей высадки вспоминали малые загибы. Некоторые штатские граждане с офисным планктоном и менеджерами средней руки вперемежку, по наивности полагают, что морской пехотинец, это солдат посаженный на корабль. На самом деле, это моряк, обученный воевать на суше. А стало быть, бережно сохраняющий все славные морские традиции, и преумножающий их в устной форме во время походов, учений, а также в свободное от службы время.

Командиру «Маршала Шапошникова» кап – два Андрею Кузнецову также пришлось вспомнить не только малый боцманский, но и большой, знаменитый Петровский загиб. Надо полагать и командир БДК Лева Глушенко занимался тем же самым, но в более извращенной форме. Во – первых; в атмосфере творилось что – то невообразимое. Сквозь серую хмарь пробивались отблески непонятного свечения, отдаленно похожего на северное сияние. Во – вторых; полностью пропала связь, а вся электроника отказала начисто. В – третьих; по расчетам они находились в точке рандеву, а на горизонте не видно силуэтов знакомых базовых тральщиков соединения кораблей охраны водного района под командованием кап – раз Игоря Осипова, и БДК с десантом. Две единицы боевых пароходов сбавили ход до минимального, а потом вообще застопорили машины. Дело явно пахло полным несоответствием занимаемой должности со всеми дополнительными статьями. И кого из главных штабных дядек с упитанными харями будет волновать вопрос о неожиданной аномалии, потери связи, если не выполнен приказ и саботированы важные учения, на которое кружками наскребали топливо по всей стране. По флотским слухам, даже с яхт Абрамовича насильно горючку сливать пришлось. Несчастный олигарх плакал. От радости, наверное, что любимой родине помог. Морякам давно известно, что самая лучшая броня для седалища, самый надежный пояс верности против посягательств на девственный сфинктер со стороны штабных маньяков, это нужная бумага с парой лиловых печатей и неразборчивой закорючкой. А если этого не окажется в нужный момент, то раскормленные тыловые извращенцы с повышенным либидо начнут лишать анальной независимости весь экипаж, не смотря на массовые народные протесты в трюмах и отсеках.

– Андрей, ты чего ни будь понимаешь? – Спросил командир старпома Андрея Бурыкина, который также не скрывал своих чувств.

– Если бы я чего понимал, то бы давно в банкиры убежал, – проворчал тот, – может у Левки какие мысли светлые есть?

По ратьеру пробили вопрос насчет оригинальных идей на БДК. В ответ бойко простучали «Ни… нет».

– Дожили, – вздохнул кап- два,- За бортом двадцать первый век, а мы как сто пятьдесят лет назад наблюдение ведем визуально, и сигналы передаем при помощи фонарей, да семафора. Да и всю эту флажную сигнализацию умники отменили. Вся эта непонятная ионизация напоминает электромагнитные излучения после применения ЯО. Может, новое оружие испытывают?

– Если испытывают, то американцы, – согласился старпом,- у них денег навалом. У нас только на Куршавели могут тратить. На****ей законченных. Половина кораблей на ремонте годами стоят. Скоро фанерой будем дыры от ржавчины заколачивать.

– Та-а-а-и- щ командир! По левому борту неизвестный корабль! Полным ходом идет в нашу сторону! – Завопил вахтенный матрос, приплясывая на месте.

Кузнецов поднял к глазам бинокль. Точка стремительно росла на горизонте.

Корабль был совершенно незнакомый. А он – то надеялся, что это один из Гошкиных тральщиков, броненосцев – грозы супостата. Однако ситуация.

Маразм крепчал, помидоры гнили, завбазой был в стельку пьян.

– Боевая тревога. – Приказал он, – повторите на БДК. Что – то все мне это категорически не нравится.

Ревун, грохот десятков ног, доклады о готовности. На незнакомце экипаж тоже довольно шустро начал занимать боевые посты. На баке и юте в древних щитах торчало по орудию. Судя по всему, калибра серьезного. Не пукалки. Не меньше сотни мм. У щитов и зениток застыли черные фигурки.

Похоже, и те моряки от необычного вида больших кораблей находились в явном ступоре. Смотрели раскрыв рты. А еще утверждают, что бывалого моряка, пару раз испытавшего жесткие шторам, ничем удивить нельзя. Еще как можно.

– Откуда взялся этот раритет? – Старпом пожал плечами,- высокий полубак, мостик, трехтрубный торпедный аппарат, две трубы. По архитектуре проект двадцатых – тридцатых годов. На первый взгляд, сторожевик, кажется, типа «Ураган». Вымпел военно – морского флота СССР, Может кино снимают?

– Не похоже. Слишком серьезные ребята. Они по сравнению с нами клопы, а смотри, как смело ведут себя. Сигнальщик, приготовься отбивать телеграмму.

Корабль застопорился в двух кабельтовых, и с мостика тревожно замигал сигнальный прожектор.

– Вы нарушили государственную границу союза советских социалистических республик. Просим незамедлительно покинуть территориальные воды…- все находящиеся на мостике ахнули. Послышались крепкие выражения. -… твою мать! – не выдержал командир, – Передать. Большой противолодочный корабль «Маршал Шапошников» и большой десантный корабль «Ослябя» по завершению похода возвращаются на базу ВМВ Владивосток.

Капитан второго ранга Кузнецов».

С минуту на сторожевике переваривали полученную информацию. Было хорошо видно, как на мостике оживленно переговаривались между собой несколько флотских командиров. А потом пришел ответ – «В списочном составе тихоокеанского флота такие корабли не значатся». Немного погодя на сторожевике отстучали еще одну телеграмму -«Кем приходитесь адмиралу флота СССР».

– Отбивай – «Однофамильцем. Паспортные данные предъявить?».

– Командир, а если пробить дату, – предложил штурман, – меня терзают смутные сомнения…

– Похоже, сейчас у нас всех похожие смутные…- пробормотал старпом,- о-о, к нам еще пара гостей. Сейчас мы с вами получим все ответы на вопросы, которые мы еще не задавали, но очень хотели задать, да только вот не знали в какой форме задать.

Все надеялись, что это подходят долгожданные тральщики. Но даже для человека далекого от морской тематики было видно, что это совсем не базовики. Оставляя пенные усы, дымный след из скошенных труб, полным ходом подходили классические эсминцы ушедшей эпохи. Низкие, с развитым полубаком, торпедными аппаратами, четырьмя одноорудийными башнями.

Красивые, стремительные, одним своим видом вызывали восхищение. Во всем мире подобных кораблей в составе флота не осталось. Даже в беднейших банановых республиках. В стремительных и красивых силуэтах узнали знаменитые «семерки» – эсминцы. Все побледнели. Слишком много совпадений, чтобы быть неправдой. Неожиданно затрещал зуммер внутренней связи.

– Товарищ командир! Аппаратура начинает работать. Связь восстанавливается. РЛС действует. Наблюдаем отметки целей.

– Сигнальщик. Отбей – просим указать частоты для радиопереговоров.

Видимо и у них станция оживает.

– Похоже, ионизация прекратилась. Никаких всполохов не наблюдается,заметил штурман. Кузнецов смахнул пот со лба и взял в руку «переговорник».

– На связи командир БПК «Маршал Шапошников» капитан второго ранга Кузнецов. Возвращаюсь на базу. Прием.

– Командир эсминца «Ретивый» капитан третьего ранга Соловьев. Вы нарушили грани…

– Слушай, кап – три, – перебил его Кузнецов, – ответь на вопрос. Вы наблюдали атмосферную ионизацию, связь пропадала?

– С нарушителями границы Союза Советских Социалистических Республик подобные вопросы обсуждать не намерен. Вы обязаны покинуть…- железным голосом начали вещать в ответ.

– Да я шток точеный с отлакированной оконечностью клал на ваш брашпиль! – резко перебил его кап -два,- Вы чего там, всем личным составом мухоморов с утра обожрались? Галлюциногенов напринимались?

– Каких мухоморов?- изумились в ответ.

– Таких. С пятнышками. Скажи, какое у вас сегодня число?

– С утра было 23 декабря 1940 года…

На мостике ахнули. Все таки, подтверждаются самые бредовые предположения. Дописались, фантасты хреновы, о путешествиях во времени и пространстве! Доснимались, фильмов на эту тему, козлы голливудские! Вот оно и реализовалось! Не зря же мудрые люди предупреждали – бойтесь своих желаний. А вдруг они сбудутся. Накаркали! Якорь в солидоле им в анус с обратным разворотом.

– Кап – три, а ты сам разве не видишь разницу между нашими кораблями?

Тебя, что это не насторожило?

– Насторожило. У вас вымпел из бывших, белогвардейских. Но зная коварный характер империалистов, вы можете ради провокации и не такую бутафорию придумать.

– Послушай. Нам это ни на один конец не упало. Мы из Тихоокеанского флота будущего. Запомни. Мы возвращаемся домой. Во Владик. И никто нас не остановит. Раскатаем любого, как бог черепаху. Но мы вас, дедушек обижать не собираемся. Просто глупости не делайте. Отбей вице – адмиралу Юмашеву. Русские возвращаются. Принял?

– Вы тоже без провокаций. Чуть – что…

– Считай, что ты меня запугал кап – три. Дрожь в коленках появилась, в животе закрутило так, что в гальюн хочется.

В ответ хмыкнули. Необычная эскадра двинулась вперед. Впереди флагман «Маршал Шапошников», в кильватер шел «Ослябя», а чуть в стороне стремительные «семерки» и сторожевик.

– Андрей, ты бы полегче с ними разговаривал. Все таки, наши славные предки, – напомнил заместитель командира по воспитательной работе с личным составом, – Понимаю, что нам всем сейчас, мягко говоря, хреново.

Если и произошел переброс во времени, все равно не повод. Хотя, да чего там! У нас жены, дети, родители там остались…эх! Как начинаю об этом думать, тоска зеленая в глазах появляется. Нельзя нам распускаться.

Пойду лучше экипаж к этой новости подготовлю. Неизвестно, как отреагируют.

– БДК на связи!

– Андрюха! Я ошизеваю! Ангидрид твою перекись марганца! – в рубку ворвался голос Глушенко. – Я домой хочу! На фиг полосатый всю эту фантастику! Лучше по ящику смотреть «Иван Васильевич меняет профессию», чем на собственных трусах ощущать проявление медвежьей неожиданности.

– Зеркально. Как там пехота?

– А что с ней сделается? МП она и в Африке МП. К торжественной встрече с предками готовятся. Вспоминают историю. Подворотнички подшивают. Марафет наводят.

– Экипажи тоже пусть постараются. Не хватало нам полный разврат продемонстрировать. Что скажет тогда товарищ Сталин?

– Или товарищ Лаврентий Павлович Берия…

– Тьфу, ну и шутки у тебя…

– Сам такой…

Незадолго до входа в бухту Золотой Рог, деды по вредности из – за повышенной бдительности, начали вякать о нежелательности якорной стоянки в акватории Владика. Кузнецов, помня совет замполита, вежливо, но весьма настойчиво в сугубо деликатной форме, объяснил настырным и подозрительным предкам, как они глубоко не правы в своих классовых подозрениях. Конечно, Владивосток был не тот. Не видно больших многоэтажек, широких улиц, шикарных съездов. На глаза помимо воли выступали слезы. Но даже в таком виде это был родной город. Город воинской славы. Потомки не ударили в мазут лицом. Лихо, с явным вызовом, даже нарушая инструкции, отшвартовались у причальной стенки. А народу посмотреть на это чудо собралось больше, чем достаточно. Невероятно, но как быстро во Владике разносятся новости. Все знают, когда уйдет в море корабль, и когда его встречать. Как бы не старались сохранить в тайне, а все напрасно. Такая вот специфика самой восточной военно – морской базы. Ничего с этим не поделать. Ни в наше время, ни в те годы. Тем более, когда в городе ураганом прошел слух, что пришли внуки и правнуки или те, кто себя за них выдает. Правда, в это не верилось. Менталитет, все таки, был другим. Экипажи вытянулись в линеечку. Офицеры, помимо своей воли глазами искали в многочисленной толпе своих родных. А вот их – то, как раз среди встречающих и не было. Не падать духом, товарищи офицеры!

– Равн-я-я-йсь! Смирно! Равнение на середину!

Кузнецов волновался. Он с трудом сдерживал внутренний трепет. По уставному развернувшись, и чеканя шаг направился к большой группе военных моряков, сухопутных и штатских. Если вам скажут, что моряки не могут маршировать – не верьте. Брехня это. Когда флотские трезвые, на свежую голову с утра подошьются, забрызгаются одеколоном, погода проявится соответствующая на плацу, да в настроении будут, то так пройдут, что Президентский полк от зависти шинели начнет грызть, а подворотничками закусывать. Вот именно так и шел кап – два Андрей Анатольевич Кузнецов. Глядя на его чеканный шаг, штатские сразу начали испытывать чувство своей неполноценности. Они пожалели, что ни одного дня не служили на флоте, не травили за борт, не видели ревущие сороковые, не пересекали экватор, не ручкались с самим Нептуном, не слышали знаменитые боцманские загибы из души в душу да с косым перехлестом пониже спины. Эх, да чего говорить! Жизни они не знают, крысы сухопутные! Ивана Степановича Юмашева он узнал сразу. Знаменитый адмирал ТОФ старался не показывать своего волнения. Не каждый же день командующему флотом приходится с внуками из будущего встречаться. Да на каких кораблях. Фантастика!

– Товарищ вице – адмирал! – Андрей приложил руку к фуражке…

Глава двенадцатая

– Господин президент. Мы несколько раз перепроверяли по всем каналам эту информацию. Действительно, той современной России больше нет. В это можно верить или не верить, но это так. – Директор ЦРУ Дэвид Петреус с трудом сдерживал волнение. Даже когда он подавал знаменитую кожаную папку с особо ценными документами, у него непроизвольно дрожали руки. И было от чего. Вековечного соперника всего цивилизованного мира, врага демократического переустройства больше не было. По правде говоря, он остался. Россия с географической карты не исчезла. На ее месте было что – то другое. Президент долго и внимательно, даже по несколько раз перечитывал бумаги, рассматривал снимки аэроразведки. Обильно потел, постоянно вытирал темный, словно намазанный сапожным кремом, лоб носовым платком. Наливал в стакан минеральную воду. Залпом выпивал, не чувствуя вкуса.

– Я не могу в это поверить. Если это обман, то русские варвары нас сильно провели. Но, если это правда…хм, господи, я всегда знал, что ты на нашей стороне! Одно твое движение, и мы получили все, о чем мечтали на протяжении тысяч лет. Отныне мир в наших руках! Мы абсолютные хозяева мира. Всего МИРА! Слишком все просто…нет, не могу до сих пор в это поверить! Ты считаешь, что в результате аномалии теперь это Россия Сталина?

– По крайней мере, перехват радиопереговоров русских это показывает.

Анализ информационных и музыкальных передач однозначно говорит о том, что самым непостижимым образом Россия образца конца 1939 и начала 1940 года переместилась во времени. Самое поразительное, что переместилась только одна Россия. Не затронуты ни Украина, ни Белоруссия, ни другие страны, некогда входившие в СССР.

– Получается, что теперь у русских нет атомного оружия, баллистических ракет. И нам совершенно ничего не угрожает! Только за это надо выпить.

Поверь, мне сегодня хочется надраться до лежачего положения. Я до сих пор не верю своему счастью. – Президент нажал кнопку и бросил секретарю.

– Бутылку коньяка, и все что нужно. На пятнадцать ноль – ноль малый президентский совет. Оповестить всех срочно. И найдете мне Джозефа Байдена.

Секретарь через минуту появился обратно с подносом в руках. Осторожно поставил перед перевозбужденными хозяевами мира.

– Дэвид, будь добр, налей. От волнения у меня дрожат руки.- Жизнь прекрасна. Ты считаешь, что это загадочное свечение напрямую связано с исчезновением нашего врага?

– Наши эксперты полагают, что между этими явлениями есть прямая связь.

Но объяснить механизм не могут.

– Впрочем, теперь это не имеет никакого значения. Я так полагаю, что у господина Сталина есть даже армия? Есть современные танки, самолеты. Оружие?

– Все вооружение у дядюшки Джо полностью соответствует эпохе тридцатых – сороковых годов прошлого века. Для нас это равносильно тому, если бы они были вооружены луками и стрелами с каменными наконечниками деревянным дубинками. Теперь любая самая маленькая европейская страна из наших послушных союзников для русских представляет неодолимую силу. Одним словом, они для нас папуасы, исторические неудачники, лузеры. Мы спустим их в канализацию истории, как и многих других.

– И если предположить, что советы вновь столкнутся с Джорджией, то этот дурачок и психопат Мишель может добиться колоссальных успехов.

– Теперь да. Но все равно ему нужно оказать помощь боеприпасами, добровольцами из других стран, техникой, авиацией. Думаю, что это можно будет организовать легко, совершенно не напрягаясь. Полагаю, его армию надо увеличить в пять раз для надежности, и под жестким контролем наших советников. В противном случае, опять может повториться наступление наоборот, когда они позорно бежали от Цхинвала от горстки русских солдат. Придется расстреливать любого, кто сделает шаг назад. Иначе эти свиньи побегут. Сегодня любая техника, выпущенная даже после войны, на порядок превосходит ту, что есть у русских. Я уже не говорю о тех образцах, которые производились в семидесятых – восьмидесятых годах прошлого века. А у нас на складах этого добра более чем достаточно.

Завалим всю Европу, и еще останется на Африку. Возможности этой старой техники вообще для русских запредельная величина. А если говорить о моделях девяностых, то показатели на уровни фантастики. Про сегодняшние машины и говорить нечего.

– Мы сегодня можем собрать все старье, отправить в Европу, и, разделаться, наконец, с этими чертовыми русскими враз, и навсегда!

– Даже на этих поставках мы можем хорошо заработать. Но самый главный приз нас ждет после окончательного потрошения дядюшки Джо. Здесь прибыль исчисляется колоссальными суммами. Даже наши эксперты затрудняются давать окончательные цифры.

– Но здесь придется делиться с нашими союзниками. Знаешь, Дэвид, именно сейчас я почувствовал у себя необыкновенную жадность. Как представлю, что этим проглотам придется давать какие – то куски! Наша страна напрягалась в холодной войне, тратила огромные суммы, а этим жалким недоноскам, что – то отдавать от нашей законной добычи!

– Да, кость европейцам придется бросать. Никуда не денешься. Они теперь в жутком положении. Газовые и нефтяные трубы исчезли! Сталинская Россия поставками углеводородов и газа не занималась. Тогда она еще сырьевым придатком цивилизованного мира не была. И этой зимой им придется капитально поджать животы. К тому же у них сильные морозы. Часть заводов просто остановится. Какое – то время протянут на запасах. А потом все рухнет.

– Я испытываю от этого только радость. Со своей стороны мы также подкрутим вентиля, и вся Европа ляжет под нас, как последняя сука, долбаная во все щели. За глоток нефти, за баллон газа, за ковш угля они должны ползать у нас в ногах! Теперь мы подгребем под себя всю Русскую Арктику с ее фантастическими запасами. Северный морской путь теперь в наших руках. Можно подумать о реализации старого плана о перенаправлении морских перевозок по северному варианту. Подготовьте планы о выключении из строя Суэцкого канала. Пусть Израиль и Египет немного повоюют между собой. И забить этот канал надо наглухо, надолго. Чтобы даже надувная лодка не могла проскочить. И это надо провернуть, как можно быстрее.

Тогда останутся только два маршрута. Через наш Панамский канал и самый короткий северный путь. И пора начинать собирать мощный ледокольный флот. На первом этапе будем арендовать, а потом построим свои мощные ледоколы, такие же, какие были у русских. Через два года мы уже начнем проводить караваны. Тогда всем придется идти к нам на поклон. А это деньги. Очень и очень большие деньги. А самое главное, мы полностью будем держать под контролем морские перевозки. Вся Азия, Китай, Япония будут у нас в кармане. Никто и не рыпнется. Я больше не хочу играться с этими, как их там – Сирией и Ираном. Я так думаю, что мы уже с ними разобрались?