Помоги проекту - поделись книгой:
Юрий Никитин
Галоши для La Scala. Публицистика
Премия имени Владимира Гиляровского представляет публициста
Публицистика в нашей литературе в последнее время превратилась в Золушку. Слишком уж утилитарная у неё роль. Газетами, равно как заводами и пароходами, владеют дяденьки с пузатыми кошельками, заказывающие в прессе публицистическую музыку. А ведь в Литинституте функционирует семинар публицистики, где учатся законам этого прекрасного, в основе своей, жанра. Инициатива Интернационального Союза Писателей по созданию премии для публицистов заслуживает всяческого одобрения, равно как и то, что совместно с премией запускается одноимённая книжная серия. Не случайно премия носит имя Владимира Гиляровского. Пусть он и не был публицистом в современном понимании, но его внимание к деталям и склонность к увлекательному бытописанию делают его текст куда как публицистическим. А его жажде правды стоит поучиться многим современным литераторам.
Под знаменем дяди Гиляя сегодня есть смысл выстроиться многим. Ведь мир требует переосмысления не только на поле художественных текстов, но и под беспристрастным объективом публицистов. Быстро меняющаяся реальность всё настоятельнее требует тех, кто зафиксирует в слове все её трансформации. Уже почти умерший жанр очерка стремительно возрождается, поскольку всеядность информационных таблоидов вызывает всё меньше доверия.
Любой соревновательный момент в литературе носит условный характер. Наверное, так будет и в этой премии. Однако уровень уже известных соискателей никаких сомнений не вызывает. Саша Кругосветов в несколько лет преодолел дистанцию от дебютанта до литератора, с творческими дискурсами которого невозможно не считаться. Публицистичностью пронизано всё его творчество, как и книги для детей. Ему нравится добавлять к тексту публицистическую приправу. Он безупречно чувствует её вкус, остроту и необходимость. Его публицистические откровения сочетают в себе предельную искренность на грани беззащитной наивности и неторопливую вдумчивость вкупе с недюжинной эрудицией. При этом в каждом слове сквозит природная, не заёмная интеллигентность, не позволяющая не только не перейти грань хорошего литературного тона, но и благородно пощадить даже самого непримиримого оппонента. Познакомившись с книгой Кругосветова, читатель поймёт, что перед ним – человек отчаянный. Кругосветов не боится делать самые смелые выводы, углубляться в самые загадочные перипетии человеческой мысли в контексте её исторического развития. При всём, это он – мастер сатиры, мастер того, уже почти забытого острословия, не имеющего ни грамма пошлости, фарса или злой издёвки. Сатира Кругосветова восходит к Мольеру: она и классична и классицистична одновременно, при этом, шумное дыхание современности насыщает её кровотоками и непрекращающимся биением жизни. Кругосветов, как никто, понимает, что публицистическая сатира служит не для того, чтобы выявить человеческие недостатки, а для того, чтобы помочь ему их исправить.
Книга Марии Ладовой – это совсем другая история. Это, в прямом смысле, живая книга. Потому что она – важнейший материнский акт, акт материнской любви. Этот текст для Ладовой – баррикада для обороны от горестей жизни, залог того, что все несчастья, рано или поздно, канут в небытие. Не случайно и название «Выше боли». В нём сказано если не всё, то многое. Ладова балансирует между документальным романом и исповедальной прозой. Читатель настолько проникается историей лечения сына главной героини, что всеми силами приближает хороший конец, боится того, что он не случится. Это – настоящий катарсис.
В книге исследуются многие раны нашего общества. И жестокость, которую можно преодолеть только добротой, и фатальность нашего существования, когда от нас иногда ничего не зависит, мы можем только бесконечными мольбами радеть за наших, попавших в беду близких, и проблематичность нашей медицинской системы, перед которой некоторые чувствуют себя ещё беззащитней, чем перед болезнями, и о великой силе людского взаимопонимания, способной по-настоящему вытаскивать людей с того света. Эта книга о бескорыстии материнской любви. Казалось бы, естественной, но такой сильной, такой несгибаемой, такой исцеляющей! Если мы сильно кого-то любим, они тоже становятся сильнее и преодолевают самые страшные тяготы. Хорошая, цельная и нужная книга, без литературщины, написанная подлинным художественным талантом.
О книгах Александра Гриценко и Юрия Никитина мне хотелось бы сказать совокупно. И не потому, что оба они – уроженцы Астрахани. Дело в том, что их творческие судьбы – для меня очень личная тема. Не скрою, что с Гриценко меня связывают давние творческие и дружеские отношения, поэтому высказываться о его книге публицистики в комплиментарных тонах мне нет особого смысла. Скажу лишь, что в книге представлены его работы, дающие весьма полное представление о его высоком профессиональном уровне и владении жанром во всех тонкостях. Это и не удивительно. Ведь Гриценко – журналист со стажем. Его культурная публицистика в своё время часто появлялась в центральной прессе, и хорошо, что сейчас она будет собрана под одной обложкой – это позволит по-новому увидеть ту недавнюю давнюю эпоху, которая скоро станет почти неосознаваемой. Для меня крайне важно, что именно Гриценко открыл для меня, уже довольно зрелого на тот момент литератора, Юрия Никитина, прекрасного фундаментального русского прозаика и великолепного бескомпромиссного человека. Публицистика Юрия Никитина из той давней эпохи, когда пишущие люди зависели только от необходимости докопаться до правды, а не от желания 6 понравиться начальству или, что хуже того, акционерам. Его статьи – это подлинный интерактив. Они не абстрактны, а реальны. В них действуют достоверные злодеи и настоящие герои. Его материалы я регулярно читаю в «Литературной газете» и всякий раз наслаждаюсь ими. Приятно, что эти статьи обширно представлены в книге. Юрий Никитин обличает зло и подлость власть предержащих. Он не позволяет нам смириться с этим позорным явлением, бьёт в набат и беспощадно жалит. Надо сказать, что правота некоторых его хлёстких статей подтверждалась через время. Многие его выводы, казавшиеся поначалу спорными, потом доказывали своё право на существование самим движением жизни. Привлекает в его творческом методе непрерывное стремление не просто запечатлеть нечто эффектное и по-журналистски выигрышное, а докопаться до причин произошедшего, проследить всю цепочку явлений, выявить первооснову. Так и недавний арест мэра Астрахани Столярова побудил его не к ликованию, а вызвал желание вникнуть в психологическую подоплёку фатального финала крупного городского чиновника. А чего стоят его едкие разоблачения погрязшего в бессмысленных словесных экзерсисах любимца псевдо-либеральной интеллигенции Д. Быкова! Никитин так мастерски разоблачает пустоту его якобы эффектных дефиниций, что хочется воскликнуть: «А король-то голый!»
Желаю премии Гиляровского долгой жизни. Старт её уже можно считать и удавшимся, и удачным. Надеюсь, что она подтолкнёт наше литературно-журналистское сообщество к тому, что золушка из публицистики превратится в принцессу быстро и без лишних проволочек.
Никитин Юрий Анатольевич, русский писатель, драматург, публицист. Родился, живет и работает в Астрахани. Член Союза писателей СССР с 1986 года, участник Всесоюзного съезда молодых писателей (1984 г., Москва), Всемирного конгресса русскоязычной прессы (2000 г. Нью-Йорк) и Всемирного съезда P.E.N. Club (2000 г., Москва). Автор семи книг художественной прозы, трех пьес и множества публицистических статей. Всесоюзную известность ему принесли повесть «Голограмма» (1986 г.), роман «Выкуп» (1990 г.), а также рассказы, изданные массовыми тиражами «Молодой гвардией». Критика в целом благожелательно отнеслась к творчеству Юрия Никитина. Евгений Сидоров назвал его стиль «форсистым» (силовым, напористым), Владимир Орлов отметил, что он «не провинциален, как бывают провинциальны, а стало быть и вторичны в смысловом и событийном отношении в своих работах иные литераторы, в том числе и столичные». Вячеслав Шугаев в статье «Насмешливо, зло, остроумно…», предворяющей роман «Выкуп», поставил произведения Ю.Никитина в один ряд с «Пушкинским домом» А.Битова, включив их в число немногих книг»… сообщающих нам современные способы борьбы с рабством, с засилием духовной и гражданской уравниловки, приобщающих нас, позволительно сказать, к технологии сопротивления». Добрые слова были сказаны также Даниилом Граниным и Юрием Бондаревым, который встал на защиту астраханца в достаточно драматичный период его жизни и творчества, когда в сентябре 1986 года в «Литературной газете» вышла статья за подписью Ю.Рыбакова «Купание под душем в номере 108», посвященная первой книге Юрия Никитина «Голограмма». Статья занимала почти половину третьей полосы, что само по себе было необычно для отклика на писательский дебют. Собственно, это была больше идеологическая, чем литературная статья. Автор по сути усмотрел в публикации «Голограммы» идеологическую диверсию и задавался вопросом, почему издательство ЦК ВЛКСМ вместо того, чтобы воспевать рабочего человека, строящего БАМ, представляет советской молодежи сомнительную личность, шляющуюся по америкам в обнимку с морально неустойчивой импортной девицей, курит-пьет, да еще купается с ней под душем в номере 108. Разумеется, этот вопрос был услышан и в ЦК, и в компетентных органах. Началась возня, которая вполне могла поставить точку на дальнейшем творчестве идейно незрелого автора. И поставила бы, если бы в ситуацию не вмешался один из руководителей писательского союза, авторитетнейший Юрий Бондарев. Перестройка была в самом зачаточном состоянии, и некоторые зарубежные радиостанции увидели в издании «Голограммы» еще один намек на скорые перемены в Советском Союзе.
В 1999 году выходит новая книга Юрия Никитина «Укромье ангела», удостоенная Артийской профессиональной премии в области литературы. В книгу включены большой роман «Взыскующее око» и психоделическая новелла, давшая название изданию. Также в этом году он получает премию Тредиаковского за книгу «Чудная ночь в начале июня» и ее же-спустя три года за «Укромье ангела».
Из романов, написанных автором в последние годы, следует отметить гротескно сатирическое произведение «Свистун Холопьев» (роман стиля) и мистический триллер «День, когда мы будем вместе».
Зарубежному читателю творчество Юрия Никитина знакомо в основном по рассказам в различных сборниках, переведенным на основные языки.
Как публицист Ю.Никитин часто печатается в «Литературной газете», которая после скандальной статьи про купание в душе, ровно через год ровно на том же месте той же полосы поместила внушительных размеров фотографию «неблагонадежного» автора, тем самым как бы принеся извинения за статью Рыбакова. Широкий отклик у читателей нашли такие публикации астраханского писателя, как «Галоши для «La Scala», «Душа и тело. История развода», «Астраханщина», «Выдь на Волгу…», «Дети-наше будущее. Если они до него дохромают» и др.
Увлекается спортом (баскетбол, теннис) и музыкой (классический американский джаз, старинные русские песни и романсы).
Галоши для La Scala
В предпоследний день апреля в Пензе под предводительством премьер-министра Владимира Путина обсуждались дела театральные. Первоначально такое заседание планировалось провести в Астрахани, в роскошном зале нового музыкального театра. Сделать это помешали совершенно не ожидавшиеся в понизовье в весеннюю пору дожди. И всё-таки и театр, и астраханский губернатор Александр Жилкин участвовали в заседании – в режиме видеоконференции.
Всем известно доброе отношение Путина к Астрахани и её губернатору. Часто бывая в дельте Волги и в качестве президента, и премьера, а то и просто отдыхающего, он старается помочь, чем может, много и по-доброму шутит. Шутил он и на сей раз, увидев Жилкина на экране монитора, однако теперь от его шуток веяло прохладой. Не знаю, какой умник или умница из околокультурного окружения губернатора присоветовал ему в одиночестве устроиться в «царской ложе» на фоне бархата и позолоты с карандашом в руке, но в этой позе он был весьма уязвим для остроумного премьера, известного мастера ассоциативных определений, тотчас же сравнившего Жилкина со Станиславским. Этим Путин как бы давал понять, что в любой момент может прервать оратора, воспользовавшись знаменитым восклицанием гениального режиссёра. Примерно так оно и вышло. Не дослушав ни покаянных речей, ни бодрых заверений, Путин принялся отчитывать неких безымянных региональных руководителей, страдающих гигантоманией за казённый счёт.
Кому-то это может показаться странным, но к Жилкину такие претензии отношения не имели, ибо не он был инициатором грандиозного строительства, прозванного местными шутниками пирамидой Хеопса-2. Мне этот экскурс в египетскую историю не кажется корректным. Во-первых, фараон сооружал пирамиду поболее четырёх лет и над ним был лишь один Бог, а в перечне подрядных организаций отсутствовала такая фирма, как «Техстройинвест XXI век». Во-вторых, Жилкин не фараон и над ним помимо Бога и Путина есть ещё и Медведев, которому тоже хотелось бы послушать арию Аоэнгрина «О, лебедь мой!». А в-третьих, этот театр стал для всех чем-то вроде писаной торбы, от которой желалось бы поскорее избавиться, то бишь сдать в эксплуатацию. Крайний срок намечен на начало июля.
В принципе на это можно уже делать ставки – откроют, наконец, театр после многочисленных переносов к началу июля или нет. Аккурат напротив парадного подъезда астраханского La Scala (так иронично называют его в городе), прямо через дорогу, находится лечебное заведение для тяжелобольных и немощных стариков. Из его фронтальных окон La Scala виден как на ладони, и несчастные обитатели сей юдоли печали, проводящие последние дни в оставляющих желать лучшего для цивилизованного человека условиях по причине отсутствия денег на ненужных государству людей, коротают время в созерцании восьмого чуда света. Как-то в середине апреля проходил я мимо этих окон и видел в одном из них двух старушек, о чём-то беседовавших. И прислышался мне такой диалог: «Как думаешь, Петровна, откроют эту обилону к майским или не откроют? – Не, Гавриловна, к майским не откроют. – А к ноябрьским откроют? – А к ноябрьским, пожалуй что, откроют. – А мы с тобой доживём до ноябрьских? – Не, Гавриловна, не доживём». Это присказка, а сказка, как водится, впереди.
Бойся данайцев, дары приносящих
Идея сооружения в Астрахани, не имеющей пристойной ливневой канализации, одного из крупнейших в мире музыкальных театров восходит к Герману Грефу, тогдашнему министру экономического развития и торговли России и председателю оргкомитета по подготовке празднования 450-летия Астрахани. Начиная с 2006 года он неоднократно приезжал сюда, и в один из таких приездов губернатор Жилкин привёл его в старый музтеатр, являвший собой довольно странное сооружение из бетона и моветона, построенное на месте уникального памятника деревянного зодчества, слышавшего голос Фёдора Шаляпина и странным образом сгоревшего осенью 1976 года. Я был свидетелем этого знаменитого пожара, а позднее исследовал его причины. Официально об этом помалкивали, но не исключали и «странный» характер бедствия: построенный
в своё время, как утверждалось, без единого гвоздя, театр медленно ветшал, а денег на его реконструкцию не было… Вполне вероятно, что так начиналась эпоха коммерческих или управляемых пожаров, которыми Астрахань прославилась в последние уже годы. Ну это когда поджигается какой-либо объект в центре города, притом вместе с жильцами, а освободившееся место соответственно уже без жильцов передаётся за крупную взятку заинтересованным лицам – физическим или юридическим.
Однако вернёмся к Грефу, который удивлённо посмотрел на молодого астраханского губернатора, хлопнул в ладоши, прислушался и сказал примерно так: «Это, уважаемый Сан Саныч, не театр. Этот бетонный монстр не подлежит реконструкции. Хорошего звука здесь никогда не будет. Есть смысл подумать о новом театре – таком, которому все позавидуют». «А деньги?» – робко вопросил Жилкин. «А это уж моя забота», – важно ответил Греф. Жилкин не верил своим ушам. Герман Греф, который всем другим словам предпочитал слово «нет», Герман Греф, у которого зимой снега не выпросишь, этот самый Герман Греф делал ему сейчас предложение, от которого, как в известном бестселлере Марио Пьюзо, нельзя было отказаться!
Поначалу речь шла о 600 миллионах рублей, а окончательную смету определили в 1,4 миллиарда. Прошу запомнить эти цифры, потому что впоследствии они будут иметь стойкую тенденцию к неудержимому росту и на сегодняшний день приблизятся уже к 3,5 миллиарда! Далее были постановления, резолюции, воззвания, бросание в воздух чепчиков – и тендер, уверенно выигранный московским бизнесменом Виктором Столповских и подконтрольной ему фирмой «Техстройинвест XXI век». Столповских принадлежал к числу так называемых кремлёвских застройщиков – это члены конкурсной комиссии знали очень хорошо, а вот то, что несколько лет назад швейцарская прокуратура обвинила его в числе других в отмывании грязных денег и подкупе высокопоставленных российских чиновников (дело «Мабетекс»), не знал, видимо, никто. И то верно – где Швейцария, а где Астрахань! Или, напротив, кто-то очень хорошо знал, но никому больше не сказал.
Словом, сложная интеллектуальная коллизия. Тот, кто всегда говорил «нет», вдруг ни с того ни с сего говорит «да» – и не на каких-нибудь полторы тысячи, а на полтора миллиарда из федерального бюджета. Те, кто должен через мощную лупу разглядывать малейшее пятнышко на репутационном платье участниц конкурса, подслеповато щурятся и со словами «Весёленький ситчик!» ласково теребят пальцами затейливый рукав чаровницы.
Руководство демонстрирует несгибаемый оптимизм, новоиспечённый застройщик обещает в довесок понастроить домов и заводов, а медиапространство заполняется тем временем такого сорта аллилуйщиной, что хоть святых выноси. Но не проходит и двух лет, как вице-губернатор Константин Маркелов говорит о «звёздном» застройщике на заседании правительства области: «Там тёмный лес. Нужно подробно и серьёзно разобраться с этой организацией». Достраивать, а заодно и перестраивать пришлось астраханской фирме.
Чтобы завершить техническую часть, скажу, что площадь астраханского музыкального театра сопоставима с площадью Большого, а оснащённостью своей может последний и превосходить. А может, и нет… На всегдашний в нашем отечестве вопрос «Где деньги, Зин?» ответят другие. А может, и нет…
Меня же интересует совсем иное: что с нами произошло в последние десять лет и отчего мы, ранее более склонные недооценивать себя, чем переоценивать, превратились вдруг в отчаянных бахвалов? Причин здесь много, но одной из главных, на мой взгляд, является извращённое толкование понятия «амбициозный» применительно как к действиям, так и к людям. Амбициозный руководитель, амбициозные планы – это звучит похвалой с самых высоких трибун. А теперь посмотрите вариант в переводе с Ожегова: «Обострённо самолюбивый, спесивый, чванливый руководитель с точно такими же планами». Неужели, прежде чем вводить в концептуальное употребление то или иное слово, трудно на всякий случай заглянуть в словарь? Там что, китайцы в советниках и референтах? Вот потому и выросло амбициозное поколение, которому неведомы ни сомнения, ни раздумья, ни честь, ни совесть.
Признаться, меня порадовало намерение президента Медведева покончить раз и навсегда с «потёмкинскими деревеньками». Полагаю, он имел в виду не только заборы, яркие полотнища и прочие приспособления, призванные прикрыть наш срам. Ну разве не «потёмкинская деревенька» этот крупнейший в Восточной Европе астраханский музтеатр, когда в самом сердце города на улице Ленина между администрацией губернатора и центральным офисом астраханского «Газпрома» через четверть часа после начала отнюдь не ливневого дождя уже намечается лёгкий потоп? Притом за кованым забором всё в порядке – там и дренаж, и травка, и фонтаны, а по эту сторону забора – рукотворное море. Мы действительно живём в разных странах. Их страна называется Россия – «Газпром», наша – просто Россия…
А чем мы, собственно, хуже Баден-Бадена и Ливерпуля?
Когда я говорил о несусветной аллилуйщине, сопровождающей сооружение театра, то подразумевал и всякого рода сравнения – типа того, что вынесено в подзаголовок. Мол, и Баден-Баден, и Ливерпуль тоже невелики числом жителей, а театры-то там полны. Такую компанию Астрахани подобрал один очень серьёзный и знающий музыкальный мир руководитель. Вот, мол, и нам нужно сделать так, чтобы посещение театра стало модным.
И ведь сделают! Будут дамы пошивать себе платья: персикового цвета – к Чайковскому, бежевого – к Массне, а уж стального – так непременно к Вагнеру! Потом модным станет разведение карликовых обезьян, и платья с досады повесятся в шкафах. Нам либо потребность духовную в людях надо воспитывать к серьёзному искусству, либо перестать смешить публику рассуждениями о том, что строительство нового музтеатра в Астрахани – вопрос не только региона, но и всей мировой культуры, что в будущем театре будут заложены глубокая генетическая память народа и современное прочтение художественных традиций Серебряного века вкупе с сохранением национальной идентичности.
Читая подобные перлы, волей-неволей подумаешь: не иначе как слямзить чего-то собрались. Уж больно сладко поют… Тут если и есть основание для вовлечения Астрахани в мировое культурное пространство, так относится оно к географическому и геополитическому положению города, расположенного в дельте великой Волги, символа России, на перекрёстке мировых экономических дорог, что роднит его с такими знаменитыми дельтовыми городами, как Александрия (Нил), Роттердам (Рейн), Новый Орлеан (Миссисипи), Калькутта (Ганг), Гамбург (Эльба)… По сути, это города-музеи под открытым небом, накопившие многовековой опыт этнической и религиозной толерантности, разнообразия культур и традиций.
Группа наших энтузиастов занимается этим вопросом уже много лет, есть специальная программа международного сотрудничества в рамках издательско-культурологического проекта «Дельтовые города мира», но все попытки привлечь к этому проекту внимание мэра Астрахани закончились ничем. Видно, так уж повелось, что идеи, достойные воплощения, рождаются в головах высших сановников и их приспешников. Скажите на милость, найдётся ли в России ещё один такой чудо-мэр, который бы, подобно Боженову, игнорировал уникальную возможность приобщить город к перспективному международному проекту, сулящему немалые выгоды, в том числе и лично ему – в виде входного билета в приличное общество?
Однако вернёмся к театру. Слыша иной раз, как некий чиновный дядя или культурная тётя с важным видом размышляют о выдающихся явлениях театрального мира, именуемых Grand Opera, La Scala или Covent Garden, применительно к астраханскому недострою, понимаю, что ни дядя и ни тётя не осознают главного – театр мирового уровня являет собой не только и не столько выдающееся архитектурное сооружение, сколько выдающуюся творческо-духовную субстанцию, до которой пытаются дотянуться люди избранные, штучные,
А ещё я вспоминаю один эпизод более чем двадцатилетней давности. В понизовом селе выступал с предвыборной речью областной начальник, впервые на альтернативной основе участвовавший в борьбе за место в Верховном Совете РСФСР. Говорил он прекрасно, с цифрами и фактами, о космосе, о демократии, но главным образом о том, как стремительно меняется к лучшему наша жизнь. Слушали его внимательно и хлопали по делу, особенно тогда, когда начальник спросил, не надо ли чем помочь. В конце встречи от имени сельчан выступил аксакал: «Твоя всё хорошо говорила, моя всё понимала. Все за тебя голосовать пойдём. Ты нам только галоши пришли в сельпо, а то не дойдём, в луже застрянем».
Нам не надо стесняться этих галош. Уровень наш, если изъять из обихода нефть с газом, вполне им соответствует. Нас просто судьба решила побаловать временно за долгие мытарства, а мы почему-то подумали, что это навсегда.
Гуляя по загаженной волжской Венеции, глядя на наш La Scala, расположенный на месте вырубленного парка и издали напоминающий вокзал, а затем и на преступно изуродованную центральную площадь города, ранее служившую образцом гармоничного сочетания исторических традиций и современных новаций в городской архитектуре, я с горечью думаю о том, как неумно и распутно потрачены огромные юбилейные деньги. Захотели сделать себе и людям красиво, так воссоздали бы тот, ажурный, известным на весь мир деревянный театр, тем самым принеся ему извинение за постыдную утрату и восстановив связь времён. У России-то ведь душа берёзовая, а не стеклофибробетонная. Вот где была бы настоящая, а не придуманная «глубокая генетическая память народа и сохранение национальной идентичности». С другой стороны, будут же ещё юбилейные даты, хотя где гарантия, что не приедет лет через двадцать ещё какой-нибудь Генрих Грех и не скажет, глядя на местный стадион: «Это не стадион, Гаврила Иванович! Это недоразумение на палочке. Давай построим такой, как в Рио-де-Жанейро, чтоб тысяч на двести, только ещё лучше».
Срок отмерен, часы затикали. Если театр не будет сдан в эксплуатацию к намеченному дню в начале июля, могут последовать оргвыводы. А могут и не последовать. Но уж что точно последует, так это широкомасштабная проверка всего связанного со скандально известным новоделом. Боюсь, эти крайние и решительные сроки не доведут до добра. Придут суета, нервозность, неразбериха, что неизбежно скажется на качестве работ. Где-нибудь не тот крепёж поставят, чего-нибудь куда-нибудь не доложат или переложат…
Не деньги сейчас требуются театру, а тишина вокруг него. Пусть себе ещё хоть год поработают, сто раз проверят всё, двести раз отмерят. А так что подучится? Ну откроют его, пригласят персону ранга Гергиева, наговорят три бочки арестантов и тихо снова прикроют – для доделки, которая невесть сколько продлится. Когда же, наконец, всё будет позади, объявятся другие проблемы, не менее сложные, связанные с финансированием жизнедеятельности театра. Зарплата немалая для почти тысячи человек творческого и технического состава, декорации и костюмы, соразмерные заявленному мировому уровню, огромные коммунальные расходы – счёт, скорее всего, на сотни миллионов пойдёт. Останется ли что-то в казне для остальной культуры в крае? Профессионалы предрекают ещё такой вариант – возможно, новый театр станет либо прокатной площадкой, либо чьим-то филиалом.
А пока, чтобы иметь какие-нибудь дополнительные крохи, решено сдавать свободные площади в аренду. В числе потенциальных арендаторов называют шахматный клуб. И впрямь – какой же это La Scala без шахматного клуба? А так всё встаёт на свои места. Наденем галоши, сунем под мышку шахматную доску – и в La Scala, на Also sprach Zarathustra!
Чудны дела твои, Господи!
Тело и душа. История развода
Третья беда
Резкость суждений ни в коем случае не направлена против самих коммерческих спортсменов. Они в большинстве случаев потом и кровью, а нередко и самой жизнью расплачиваются за свои гонорары. Их называют «звёздами», но чаще всего они уподоблены милым кроликам, которых достают в нужный момент из шляп сановные
Боже, за что? Было в России испокон веку две беды, теперь прибавилась третья. Неужели кто-то всерьёз считает, что коммерческий спорт может быть основой полноценного воспитания молодёжи и процветания страны? Ещё свежи в памяти воспоминания о бандитских 90-х, когда многочисленные ОПГ минимум наполовину состояли из бывших спортсменов, когда снайперш-убийц рекрутировали из биатлонисток, когда президент-теннисист Ельцин с барского плеча пожаловал так называемому Национальному фонду спорта миллиарды долларов, дав тому возможность на льготных условиях торговать импортным алкоголем и куревом. Вы только вдумайтесь в этот абсурд: экономика страны разрушена, социальная защита «ррроссиян» дышит на ладан, а коммерческий спорт не замай! А как вам способ поддержки? Для того чтобы где-то что-то выиграть и кукарекнуть о том, что мы ещё о-го-го, нужно было споить и подсадить на табак миллионы ошарашенных гайдаро-чубайсовскими реформами несчастных людей, притом сделать это руками тех, кто призван пропагандировать здоровый образ жизни! Иезуиты отдыхают.
И вот тут пришло время окончательно объясниться относительно столь сильных чувств, которые питает наша власть к быстрым и ловким. Разгадка проста: спорт – это единственный вид деятельности, где победителей чествуют исполнением Государственного гимна и поднятием Государственного флага! Такого не удостаиваются ни гениальные творцы, ни выдающиеся конструкторы, ни Богом одарённые врачи и изобретатели, а вот Кукушкин с Ватрушкиным, победившие всех в перетягивании каната, удостаиваются. Кто знает Анатолия Алексеева или Владимира Базарного? Первый на каких-то второстепенных телевизионных каналах до хрипоты доказывает немногочисленным зрителям, что они сами способны вылечить себя, не подсаживаясь на фармакологическую иглу (программа «Помоги себе сам»), а второй также десятки лет пытается внедрить в образовательные учреждения здоровьесберегающие технологии, отсутствие которых уже привело к ужасающим результатам: недавно президент Медведев с горечью признал, что только один из десяти выпускников может считаться здоровым. Первого до широкой аудитории не допускает фармацевтическая мафия, второму отвечают по-военному кратко: «Нет денег». И один, и другой – академики, имеющие международное признание, но власти предержащие этим не проймёшь. При таком положении дел через несколько лет и тот единственный из десяти выпускник придёт за дипломом на костылях.
Таких людей, как Алексеев и Базарный, у нас немало. Именно они являют собой истинную элиту России, но их редко встретишь в значимых присутственных заведениях вроде парламента. Их места занимают очаровательные барышни с вечно улыбчивыми счастливыми глазами и выправкой чемпионок. Что они там делают, ума не приложу. Однако очаровательные барышни здесь как раз и ни при чём: партия сказала – надо, чемпион ответил – есть!
Кормите бычков на убой!
Говоря о флаге и гимне, о череде мировых состязаний ранга Универсиады, зимней Олимпиады, чемпионата мира по футболу и т. д., за право проведения коих мы
Пренебрегая духовной работой, мы постепенно
В 1936 году Германия была хозяйкой сразу двух Олимпиад – зимней и летней.
Гитлер был сама любезность. Развлекал многочисленных гостей со всего света – этих надменных английских лордов, герцогинь и баронесс, этих чёртовых банкиров и политиканов. Он только что продемонстрировал им в Берлине триумф воли, показал, кто в спорте uber alles! Все были от него в восторге. «Он такой душка, этот Herr Hitler! Обходителен, остроумен… Говорят, он к тому же неплохо рисует».
Экскурс в историю был предпринят ещё и для того, чтобы наглядно показать читателю, что когда-то спорт мог сделать то, что и дипломатам не под силу. Теперь те времена прошли. Спорт стал сугубо коммерческим, и упаси Бог тянуть его назад под государственное крыло, однако тянут, и успешнее других – мы. С помощью победной трескотни власть, похоже, надеется заполнить тот идеологический вакуум, который образовался после краха социализма. К тому же наш спортсмен – человек надёжный, проверенный. Был, правда, лет двадцать назад один силач в отставке по фамилии Власов, всё ему не нравилось – ни большие начальники, ни КГБ… Именно этот выдающийся русский богатырь спас в своё время нашу спортивную братию от позора за неизменную поддержку любой власти и любых её действий. Юрий Власов, на мой взгляд, стоял ближе других к идеалу гармонично развитого человека. Мужественный, совестливый интеллектуал, писатель, знаменитейший спортсмен, он получил две десятые процента на президентских выборах 1996 года. Этот показатель говорит не о том, хорош или плох был Власов. Этот показатель криком кричит о том, что только две десятые процента голосовавшего тогда населения России имело твёрдое представление о долге, совести, порядочности, моральных принципах. Каков сейчас этот показатель, не знаю. Надеюсь, что не меньше. Потому что меньше уже некуда.
Праздность всегда считалась на Руси занятием если не греховным, то недостойным. Русский человек жил трудно, по заповедям, по природе своей был стеснителен и тих, на миру не особо приметен, дело делал – похвалы не ждал, а бахвалился больше с тоски да по пьяному случаю. Этим он сильно смущал просвещённый западный люд, придумавший от этого смущения красивую сказку о таинственной русской душе. А таинство то называлось совестливостью, произраставшей из сострадания ко всему сущему. Просто мы сильнее других поверили в самопожертвенный подвиг сына Божьего и его светлое Воскресение, которое для нас, православных, есть самый важный праздник. Коммерческий спорт всему этому являет полную противоположность. Здесь всё материальное, здесь всё балаганно-надуманное, всё с надрывом, с яростью, с гордыней великой. Определённо
Спорт в ауре дезодоранта
Не знаю, кто именно убедил Путина, тогда ещё президента, поставить в этой рулетке на коммерческий спорт, но живо представляю себе, как это делалось, и какие доводы приводились. Довод первый: спорт – источник здоровья. Довод второй: спорт – источник патриотизма. Довод третий: спорт – источник величия и победных традиций России. Довод четвёртый (а по сути, первый): «Владимир Владимирович, вы же и сами спортсмен, ну и личным, так сказать, примером…» Были, конечно, ещё и пятый, и десятый доводы, да и объявленных хватит.
Теперь коротко по пунктам. Источник здоровья – спокойная, размеренная жизнь в справедливом, социально защищённом государстве плюс рациональное питание плюс занятие физической культурой. Коммерческий спорт – источник нездоровья и физического, и духовного. Где большие деньги, там большая грязь: подкупы крупных чиновников, судей, договорные матчи, психологическая травля и физическое воздействие на соперников, воровство в особо крупных размерах и т. д. Про физическое здоровье говорить вообще не имеет смысла: откуда оно возьмётся после таких колоссальных нагрузок и приёма «химии»?
Патриотизм. Здесь есть кое-какая неясность: то ли спортивные идеологи не вполне понимают значение этого слова, то ли просто используют его в качестве «золотого ключика». По Лермонтову, Пушкину, Тургеневу, Гоголю, патриотизм есть
Теперь «наше всё» – это симпатичная дама, в свободное от установления рекордов время рекламирующая патентованное средство от запаха пота из-под мышек. И ещё 2999 коммерческих «спортсменов, тренеров и иных специалистов спортивных сборных команд РФ», которым Указом Президента от 31 марта 2011 года установлена ежемесячная стипендия в размере 32 000 рублей. Так и вижу эту длиннющую очередь приятно пахнущих людей, среди которых немало долларовых миллионеров, по-английски степенно беседующих в ожидании кассира… Пикантности этой истории добавляет то, что через пару недель после выделения из госказны более миллиарда на годовое содержание весьма небедных и без того дядей и тётей наша верховная власть, признав с грехом пополам, что мало ещё даёт денег больным детям и несчастным сиротам, тут же нравоучительно заметила, что неплохо бы в дальнейшем к этому делу активнее подключать благотворительные фонды и самих граждан. Казна-то, мол, не бездонная…
Тот хоккейный недоросль, который, потрясая кубком, истошно орал в телекамеру на весь мир: «Россия, б…, это для тебя!», сам того не понимая, выразил сущность нового «патриотизма». Распущенность, чванливость, вседозволенность, высокомерие трамвайного хама – неужели кому-то нравится, что при этом они размахивают российскими флагами? Величие и победные традиции России. Тут бы нам как-то поаккуратнее, поскромнее себя вести. Можно и нужно смотреться в зеркало истории и любоваться благородными лицами наших героических предков, но пора бы и самим оставить там хотя бы контуры чего-нибудь более приличного, чем контуры гениев залоговых аукционов, покорителей Куршевеля и Кукушкина с Ватрушкиным.
Желание смотреть на мир исключительно с верхней ступени пьедестала почёта имеет одно негативное свойство: оно по природе своей ущербно. За ним стоит нескладный, угрястый и ушастый паренёк из Гарлема, которого били в школе все кому не лень, били нехотя, по привычке кого-то непременно бить, а доходяга как будто сам лез под кулак. Когда всё это доходяге надоело, он пошёл в спортзал и вскоре вышел оттуда совсем другим: безжалостным, расчётливым, умеющим ждать своего часа, презирающим всех, кто слабее его.
Россия никогда не была похожа на доходягу. Напротив, именно мы одержали главную на все времена Победу. И если нам теперь чему и надо учиться, так не выигрывать, а достойно проигрывать – желательно со снисходительной улыбкой. Нравственная ценность поражения подчас выше мимолётной радости иной победы. А мы из кожи вон лезем, лишь бы где-нибудь что-нибудь выиграть, воображая, будто за чемпионскими спинами Кукушкина и Ватрушкина сокроются все наши проблемы. Они же только добавятся – очень серьёзные проблемы, связанные с дальнейшим изменением нашей ментальности. Коммерческий спорт, опекаемый и финансируемый государством в ущерб основной массе народа, – это даже не «потёмкинская деревушка» типа Сочи, это нелепый макияж на лике больной страны. Кого мы обманем этим? Только самих себя. Уж коли приспичило ставить рекорды, то для них есть поле непаханое. Мы теперь по многим важным жизненным показателям плетёмся где-то во второй сотне. Что бы нам там не посуетиться? Ведь у нормального государства может быть только один рекорд: здоровый духовно и физически народ.
В принципе не так страшен спортсмен, как
Выдь на Волгу
Триумф «мичуринцев»
Волга не может не повторять судьбы России хотя бы потому, что она сама и есть Россия. Причём Россия не только метафорическая, не в виде символа или иной духовной субстанции, а сугубо материалистическая, которую можно взнуздать, отравить и даже вовсе лишить воды – страдающая и в то же время верящая в чудесное исцеление. Мне довелось прочитать немало научных материалов о нынешнем состоянии Волги и должен отметить, что преимущественное мнение учёных сводится к одному ёмкому слову:
Умерщвлять Волгу начали не сегодня и не вчера, а тогда, когда добрейшей души человек по фамилии Мичурин предложил не ждать милости от природы. С той поры, надо признать, добились впечатляющих успехов: «враг» если и не разбит, то почти что повержен. Дышать нечем, есть боязно, пить опасно. Эти три страшилки напоминают мне озябших часовых на лагерной вышке.
С 1935 года на Волге сооружено восемь дамб с рукотворными озёрами, большинство из которых шире любого натурального европейского озера, не считая Ладожского и Онежского. Словом, капитально затромбировали артерию, тем самым изрядно замедлив крово-, то есть водоток. Дальше всё пошло по науке: вода застаивалась, грязь опускалась на дно, заиливая его и превращаясь в питательную среду для сине-зелёных водорослей цианобактерий. А на очереди уже была другая напасть – вторичное загрязнение. Механизм вторичного загрязнения состоит в том, что находящиеся в воде азот и фосфор до поры до времени поглощаются донным илом, однако, когда их концентрация из-за промышленных и канализационных сбросов резко возрастает, ил любезно возвращает «подарок» воде. Пейте, люди добрые, на здоровье таблицу Дмитрия Ивановича Менделеева!
При всём подвижничестве учёных-экологов надо признать, что биомониторинг как таковой на Волге отсутствует, а какой-либо системной программы спасения реки до недавнего времени вообще не было, но это вопросы не к учёным, а к руководителям страны – прежним и нынешним. Поразительно, но природа гробится у нас как-то весело, под афористические прибаутки типа «Лес рубят – щепки летят!» или «Течёт вода Кубань-реки, куда велят большевики!». До сих пор помню дедка-философа, который все свои байки заканчивал непременным восклицанием: «Хороша страна Расея да дуракам досталась!»
Мы умилительно называем Волгу матушкой, а сами замыкали эту матушку до такой степени, что она себя узнать не может. Собственно, Волга давно уже и не река в классическом понимании этого слова, а иное природное тело, некая гидротехническая система, представляющая собой цепь слабопроточных водоёмов. Волга похожа на Волгу лишь на участке от Волгограда до Каспия. Около «матушки» пригрелась едва ли не половина населения России, а на берегах «заботятся» о её здоровье три четверти промышленных предприятий, включая вредные и очень вредные. Суммарная масса загрязнений, попадающих в природные водотоки, превышает 100 тысяч тонн ежегодно. В дельте Волги предельно допустимая концентрация разнообразных токсикантов превышена от трёх до 97 раз.
Астрахань свой рубль с мелочью тоже положила в общую копилку. Газоконденсатный комплекс за 25 лет напряжённой работы вряд ли улучшил экологию бывшей ссылки для политкаторжан, коей когда-то являлась нынешняя каспийская «столица». Здесь мало кто верит ежедневным благостным сводкам газпромовских защитников окружающей среды, верят больше своим глазам, носу и ещё тому, что наличие серы всегда считалось непременным атрибутом более-менее престижного ада. А тут мы, как известно, чемпионы. В немалой степени из-за ухудшения экологической обстановки Астрахань постепенно теряет звание всероссийского огорода и бахчи. Если с количественными показателями, учитывая новую для понизовья культуру – картофель, дело обстоит относительно нормально, то о вкусовых качествах некогда знаменитых на весь мир астраханских помидоров и арбузов говорить спокойно не получится. Напористые «голландцы» с разгромным счётом победили наши исконные сорта, но обвинять сельхозпроизводителей в отсутствии патриотизма язык не повернётся: они выбирают те сорта, которые не реагируют на загрязнение окружающей среды. Потому как рынок.
Разумеется, среди пострадавших – и рыба, и птицы, и звери. Если вы человек любознательно-привередливый и любите во всём доходить до самой сути, то вам хана. Как дойдёте до сути, так от голода и помрёте. Рыба, по заключению ихтиологов, не больна разве лишь размягчением мозга, да и то из-за практического отсутствия такового – у той же, к примеру, щуки масса мозга в 300 раз меньше массы тела. Хотя и при наличии значительной массы мозгов много чего можно учудить.
И всё же именно астраханцы первыми выступили двадцать два года назад против «проекта века» – оросительного канала Волга – Чограй, который должен был принести волжскую воду в Калмыкию и Ставропольский край, в результате чего катастрофа Волги и Каспия из предполагаемой немедленно превращалась бы в неизбежную. Проект лоббировался рядом именитых академиков, Советом Министров СССР во главе с Рыжковым и самим Горбачёвым, питавшим к землякам-ставропольцам вполне понятную симпатию. Строительство канала протяжённостью в 300 км уже началось, и лишь единовременные массовые демонстрации более чем в 100 городах страны и свыше миллиона протестных подписей заставили руководителей страны призадуматься. И вот через два десятка лет история повторяется. Снова речь идёт о канале, теперь Каспий – Азов («Евразия»), который призван решить не только вопросы транспортировки каспийской нефти, а и улучшить геополитическое положение прикаспийских государств. Идея не нова. Ещё в 30-е годы прошлого столетия часть канала уже была построена, но война не дала завершить начатое. Будет ли успешной вторая попытка? Трудно сказать. Поначалу речь шла о воде из Терека, Куры, Кубани и Дона, но не удивлюсь, если главным донором будет наш Бахтемир, основная протока в дельте Волги.
«Это уж вы как-нибудь без нас…»
Наше отношение к природе напоминает мне отношение барина к приглянувшейся ему крепостной девке. Та же суетливость, та же необязательность, тот же безграничный эгоизм. Разница лишь в том, что девка чаще всего была существом безответным, а природа отвечает
Мир обезумел. Хватательный рефлекс победил все иные рефлексы. Сук, на котором сидит человечество, рубится с тупым упоением. Мы как минимум в призёрах, на целую вечность опережая такую, скажем, «отсталую» страну, как Норвегия. Это в тамошнем Лиллехаммере, готовясь к зимней Олимпиаде, устроители решили было сэкономить и пустить будущую лыжную трассу через лесок, так из близлежащей деревеньки вышли полтора десятка приветливых мужиков с топорами (лесорубами они были), и устроители, извинившись, спешно покинули лесок. Можете представить себе нечто подобное в Сочи? Вот то-то и оно, что у нас человек при государстве, а у них государство при человеке. И покуда будет
Но вернёмся к Волге. Я около двадцати лет занимаюсь проблемами, связанными с природно-социальным феноменом поселений в дельтах великих рек. Три года назад, к 450-летию города, в рамках международного издательско-культурологического проекта «Дельтовые города мира» вышла первая книга серии, посвящённая Астрахани. На очереди – Александрия (Нил) и Роттердам (Рейн). Прямо скажем, не так часто малоприметный провинциальный городок может предложить миру столь глобальную гуманитарную идею. С мэрией Александрии, к примеру, уже была практически достигнута договорённость о софинансировании проекта, а вот в Астрахани мне сказали примерно так: «Это ваша идея – так что давайте уж как-нибудь без нас…» Что я мог на это ответить? Вспомнить о презентации дельтового проекта в штаб-квартире ЮНЕСКО в Париже, о двух престижных всероссийских премиях, которые книга получила в первые же полгода после выхода, о возможности всяческого, в том числе и экологического, сотрудничества Астрахани с Гамбургом, Шанхаем, Калькуттой, Новым Орлеаном? Напомнить, что на всякую безделицу, вроде бесконечных салютов и конкурсов «миссок», всё и всегда почему-то находится, а на серьёзное дело «как-нибудь без нас»? Вскоре другой чиновник доверительно объяснил мне причину странного равнодушия властей. «Они просто боятся втягиваться в это дело, – сказал он, на всякий случай оглянувшись. – И прежде всего боятся не соответствовать уровню. Боятся показать нашу убогость и нищету. И городские водоёмы, которые цветут уже с июня. Приезжают твои голландцы, знающие толк в каналах, смотрят на сиротские берега с усопшей травкой, на кучи нечистот у мостов… К юбилею не прочистить, не вдохнуть жизнь в Кутум, не сделать новую ливнёвку – это надо ж так не любить свой город».
Мне нечем было возразить ему. Я вырос на Кутуме, одном из волжских рукавов, реке, ранее стремглав бежавшей через городской центр, с яхт-клубом в самом русле, с тысячами астраханцев, купавшихся, катавшихся на лодках, ловивших рыбу у её берегов. Всего этого давным-давно нет, а есть унылая канава с мутной, поросшей водорослями, уставшей от самой себя водой, к которой иногда с тоски приходят топиться собаки. Это действительно тягостное зрелище – река без людей…
Ещё совсем недавно схожие проблемы были и у Дуная, и у Рейна, и у Темзы… Тот же Рейн европейцы уничижительно называли «клоакой» после катастрофы, случившейся в 1986 году на швейцарском химзаводе «Сандоз», когда в реку попали сотни тонн ядовитых веществ. Незамедлительно была разработана международная «Программа действия – Рейн», в основе которой помимо прочего – ужесточение ответственности промышленных предприятий за персональную очистку стоков. И «клоака» вновь стала рекой. На Дунае десять лет ведутся масштабные исследования, включая международные экспедиции. Темзу в конце 50-х годов прошлого века вообще именовали «мёртвой рекой», пока британцы не заставили правительство разработать и реализовать программу чрезвычайных мер по реанимации своего национального достояния. Сейчас на очереди строительство многокилометрового тоннеля, который практически исключит попадание в Темзу сточных вод.
Конечно, и у нас есть кое-какие подвижки, но и они вызывают вопросы. В прошлом году в Астрахани с рабочим визитом побывал президент Медведев. Руководство губернии, поведав ему свою тоску-печаль по поводу бедственного положения в дельте Волги, попросило создать целевую программу по расчистке каналов и дноуглублению реки. Такая работа не проводилась здесь с 1993 года. И если в те времена со дна рек и каналов поднималось до девяти миллионов тонн песка, то нынче и до полумиллиона тонн не доходит. Реки заиливаются, мелеют. Отсюда проблемы с сельским хозяйством, с рыбхозом. Да и каждый второй сельчанин до сих пор пьёт грязную речную воду, которой тоже не хватает. Президент обещал помочь, и через пару месяцев прошло правительственное совещание по теме «О восстановлении водной системы дельты Волги». Говорили много, денег дали пока 300 миллионов рублей. А один современный голландский земснаряд Beaver 1700 стоит 180 миллионов. В будущем обещали больше в рамках программы экологического оздоровления Волги, но в будущем будут, сами понимаете, выборы, универсиада, Олимпиада, чемпионаты… Впрочем, и выделенные средства осваиваются «чисто конкретно»: управление Следственного комитета РФ по Астраханской области недавно начало проверку расходования бюджетных денег на дноуглубительные работы в дельте Волги. Есть серьёзные основания подозревать, что они либо используются не по назначению, либо разворовываются.
Тоскливо Волге с нами. Мы лишили её не только сыновней любви, но и простого внимания – матушку, о которой слагали стихи, пели задушевные песни… «Выдь на Волгу: чей стон раздаётся над великою русской рекой?..» – вопрошал народный поэт сто пятьдесят лет назад. Сейчас ему можно было бы ответить так: «То сама Волга стонет, любезный Николай Алексеевич! Стон этот вроде как бы услышан, но будет ли от того прок? Здесь нефть с газом, упаси Бог, подешевеют, там половину средств по чиновничьим карманам разнесут. Подождём ещё лет сто пятьдесят – может, сама угомонится…»
Дети – наше будущее. если они до него дохромают
В
Команда сине-зелёных
То, что наши дети самые счастливые, красивые и талантливые, мы знаем со времён Советского Союза. Тогда, правда, ещё добавляли:
Поделиться книгой: