Армия России. Защитница или жертва? Как мы снимали Сердюкова

Владимир: – Давно, конечно. Знаете, хочется отдохнуть, а они барабанят, говорят: нам положено. А нам жить положено или не положено?

М. Тимошенко: – Я думаю, радоваться надо, что там не занимаются утилизацией боеприпасов. А могли бы.

Звонок, Валерий: – От 2007 года существует два федеральных закона под номером 99. Так вот, один из этих двух законов как раз и гласит о размещении ограниченного контингента войск НАТО на территории РФ.

В. Баранец: – Вы в «Российской газете» его видели?

Валерий: – Нет, я прочитал в КОБе (концепция общественной безопасности) о его существовании.

В. Баранец: – Если вы внимательно следите за дискуссией вокруг этого указа или закона, то давайте так договоримся. У вас есть телефон, у меня есть телефон, есть компьютер. Давайте поищем, давайте в «Российской газете» поищем и возвратимся к этому разговору через неделю.

М. Тимошенко: – Человек что-то нашел. Давайте проверим. А то ведь из-за Ульяновска столько шума поднялось, а там ни один самолет не взлетал. А уж тут-то из-за этого…

Звонок, Павел: – Я хочу поблагодарить через эфир президента страны Владимира Владимировича Путина, что он нашел смелость и встретился с родителями погибших псковских десантников. И мне это очень понравилось. Молодец президент.

В. Баранец: – Вы же не забывайте, что Путин ездил и на открытие памятника этим десантникам.

Павел: – Вот это я и хотел сказать. А вообще в армии творится бардак, и обороноспособность близится к нулю.

М. Тимошенко: – Хотел бы я посмотреть на Николая Егоровича Макарова, которому бы это сказал гражданин страны, налогоплательщик. Армия существует на деньги налогоплательщиков. Надо же отвечать за то, куда ты эти деньги засунул. Мы с тобой полгода бились, спрашивали: «Ребята, скажите честно, сколько у нас в армии штыков?» Ты помнишь того замечательного полковника из ГОУ, который сразу увеличился в объеме в два раза, когда говорил, что это секретные данные?

В. Баранец: – Сколько у нас штыков в армии? 670?

М. Тимошенко: – Не хватает четверти.

В. Баранец: – 333 тысячи не хватает. У нас армия не миллионная. Это не новая мысль. Но почему молчат?

М. Тимошенко: – А деньги куда деваются?

В. Баранец: – А у меня другой вопрос. Я, например, зверею оттого, что есть указ президента, который четко определяет численность Вооруженных сил. И нет указа, который отменял бы эту численность.

М. Тимошенко: – Значит, президентский указ не выполнен?

В. Баранец: – Он нарушен. Это же не недовесить 10 кг картошки на челябинском базаре. Это же армия, это государственная проблема.

М. Тимошенко: – Ты понимаешь, Владимир Владимирович сказал, что вешать – это не наш метод.

В. Баранец: – Тут надо не вешать, а на кол сажать.

М. Тимошенко: – Я не представляю себе, чтобы кто-нибудь в этой стране, где существует пресловутая, всеми оплеванная вертикаль власти, не выполнил президентский указ и продолжал бы благостно существовать, вполне благополучно.

Звонок, Сергей: – Служил я срочную службу давно, в 80-е годы, в Германии. Был я поваром. Проходили у нас учения – батальонные, полковые, дивизионные. За трое суток мы посетили 4 полигона. И везде было горячее питание. Вот с нововведением, что повара будут теперь у нас гражданские, хотелось бы посмотреть, как это будет выглядеть, когда придется за трое суток посетить 4 полигона, и чтобы везде было горячее питание.

М. Тимошенко: – Получается по-разному. Вот 2010 год, учения «Восток». Офицеры покупали за свой счет «Доширак» для своих солдат. Вот такой аутсорсинг. Что будет дальше, непонятно. Что сейчас творится, например, на полигонах, где происходит утилизация боеприпасов? Если верить тому, что бродит на сайтах в интернете, – а пишут правдоподобно – выглядит безобразно.

В. Баранец: – И какой на полигонах аутсорсинг?

М. Тимошенко: – Никакого сейчас аутсорсинга у них нет, у тех, кто занят ликвидацией.

В. Баранец: – А кто готовит пищу на полигоне?

М. Тимошенко: – А ты разве не знаешь? Наш тыловой бог товарищ Булгаков говорил, что специально обученные военные повара существуют, никто их не разогнал.

В. Баранец: – Внештатные?

М. Тимошенко: – А кто его разберет. Как же теперь получается, повар-автоматчик, что ли?

Звонок, Юрий: – Очень часто на радио приглашаются честные, приятные, удивительные люди. Вопрос такого плана. Может быть, стоит уже собраться, пойти, прикинувшись дурачком, во власть (я имею в виду правящую партию).

В. Баранец: – Кому? Мне и Тимошенко, что ли?

Юрий: – Я считаю, что всем. В том числе и вам неплохо было бы, если вы хотите для Родины что-то сделать.

В. Баранец: – Мы военные люди, мы вне политики.

Юрий: – А как же она без нас, Родина-то?

В. Баранец: – Мы всегда с Родиной, но армия вне политики.

М. Тимошенко: – А что, во власть сходить – это обязательно надо в политике участвовать?

В. Баранец: – И чтобы Родину любить, разве нельзя без партии?

Юрий: – Но она же разваливается без нас.

В. Баранец: – Разваливается, может быть, государство, а Родина никогда не развалится, даже в любые годы смуты.

Звонок, Юрий Николаевич: – Я по поводу аутсорсинга. На объекте, где я служил, куда ни посмотри, стояли таблички: «Сделано в единственном экземпляре». И что, теперь бабушки из соседнего поселка будут убираться и стирать пыль с этих изделий?

М. Тимошенко: – Это же техническая территория, как я понимаю.

В. Баранец: – И в казарме бабушки и тети уже убираются, и плац метут.

М. Тимошенко: – Я думаю, что Юрий Николаевич путает жилую казарменную зону или админгородок с технической территорией.

Звонок, Василий: – Главный результат реформы Анатолия Эдуардовича Сердюкова, я считаю, в том, что он поломал традиции, систему строительства армии, и армией стали командовать деньги. Они стали главным лицом в подготовке и службе.

В. Баранец: – И это национальная идея армии.

Василий: – Служба стала работой: плати – буду делать. Можно купить оружие, можно научить людей, а вот сознание надо воспитывать.

М. Тимошенко: – Вот и возникает вопрос: «Если незачем умирать, зачем жить»? Нас же учили умирать за Родину.

Звонок, Вадим: – У меня вопрос по поводу боеготовности армии. После проведения реформирования высшее руководство говорит, что боеготовность у нас повысилась. Но никто это толком не проверял. У нас в армии, как говорил начальник Генштаба, в основном упор делается на то, что будут локальные военные конфликты. Вот в нынешнем состоянии армия нового облика могла бы выиграть чеченскую кампанию, которая у нас проводилась в 2000 году?

М. Тимошенко: – Чеченскую бы, наверное, да. А вот если противник посерьезнее, даже в тех же краях, то возникнет большой вопрос. Хотя направление «Юг», пожалуй, самое насыщенное войсками, и новую технику загоняют туда.

В. Баранец: – Ты хочешь сказать, что грузины уже на второй день операции были бы в Ростове?

М. Тимошенко: – Там не только грузины есть. Там же и турки есть.

Звонок, Владимир: – Не сменил Путин командующего, вот и реформы все эти. Я часто бываю в воинской части и вижу эту форму, этот погон на животе, можно сказать. Но это ладно. Виктор Николаевич, я бы вас поставил министром обороны.

В. Баранец: – Спасибо. Я бы очень хотел, чтобы ваши слова услышал очень уважаемый мною главный редактор. Возможно, это отразится на моем материальном положении.

Звонок, Виктор: – У нас в Красноярске для инвалидов (я сам инвалид 1-й группы) установили контроль за доходами и расходами при обращении в военкомат за материальной помощью. Я в течение 22 лет ни разу не обращался за материальной помощью, а сейчас обратился. Мне сказали, что с 1 марта пришли указания из Министерства обороны, что вводится контроль за доходами и расходами пенсионеров и инвалидов. То есть надо предоставить справку жены из пенсионного отдела, предоставить справку от лечащего врача, предоставить все квитанции на лекарства и т. д., то есть кучу бумаг. Действительно ли это так?

В. Баранец: – Виктор, ответьте на несколько моих вопросов. Вы бизнесом занимаетесь каким-нибудь?

Виктор: – Я инвалид 1-й группы, незрячий, слепой.

В. Баранец: – Откуда это пошло? Стали обращаться в государственные структуры люди, имеющие инвалидность не такую, как у вас. А вы мне про свою обязательно напишите или позвоните мне. Потому что этот вопрос требует отдельного разбирательства. Виктор, были инвалиды других категорий, так называемых легких, которые имели достаточно серьезные доходы. И когда в военкомате посмотрели, что у этих инвалидов зарплата в 10 раз больше, нежели у них, то они послали сигнал в Москву. А там не подумали и изобрели такую указивку. Пока я ее не видел, но разговоры об этом идут. Если узнаю, я расскажу по радио.

М. Тимошенко: – А вот те чиновники, за доходами и расходами которых пытаются установить контроль, они у нас тоже инвалиды умственного труда?

В. Баранец: – Хороший вопрос.

Звонок, Анатолий: – Я тоже офицер запаса. Из военных вам звонят только пенсионеры. Те офицеры, которые служат в настоящее время, никто ни разу не позвонил. А вы знаете почему?

В. Баранец: – Это неправда.

Анатолий: – Единицы, может быть.

В. Баранец: – Вот это правда.

Анатолий: – В основном звонят пенсионеры, такие, как я, как вы, и мы разговариваем в прямом эфире. Потому что нам бояться нечего. А они боятся. Почему они боятся? Боятся, что завтра его уволят.

В. Баранец: – Они не боятся, они строжайшим образом выполняют директиву начальника Генерального штаба и приказ министра обороны. Всё, как в американской армии. Есть директива, которая строго определяет, что любое обращение в средства массовой информации, касающееся военной службы, должно быть санкционировано.

М. Тимошенко: – Я считаю, что это правильно. А иначе получится ведь что? Вот наступил мне командир на какую-то выступающую часть тела. А я ему и говорю: «Я сейчас выйду в «Военное ревю», назову номер части, ее полное наименование, фамилию твою, и твое самодурство на пол-России… Да, куда там меня – тебя вышибут, ты проснуться утром не успеешь».

Звонок, Сергей: – Кадровый офицер, майор действующей армии. С декабря месяца не платят за наем. Снимаем квартиру. Денег, честно говоря, не хватает. Я всю строевую наизнанку вывернул. Сегодня пришла зарплата всем, а мне пришло 218 рублей.

В. Баранец: – Это что, месячное ДД, что ли?

Сергей: – Я сам не знаю, за что я получил. Все зарплату получили, а я больше всех возмущался, почему с декабря за наем не платят, вот и получил 218 рублей.

М. Тимошенко: – А не возмущайся, не плюй против ветра.

Сергей: – Где наши деньги, Виктор Николаевич?

В. Баранец: – Теперь, дорогой мой, вы будете моим персональным корреспондентом. 637-64-40, звоните. Вы компьютером владеете? Номер ВЧ, пожалуйста, сообщите.

Звонок, Максим: – У меня вопрос про военную медицину. У нас что, до сих пор нет нормальных, достойных медиков, которых можно поставить начальниками ГМО? Что с нашей военной медициной?

В. Баранец: – Вы имеете в виду, что до сих пор не занята должность? Так она занята.

Максим: – А кем она занята?

В. Баранец: – Там целый полковник сидит на ГВМУ. Там уже назначение состоялось. Эти два товарища пока железную решетку зубами грызут, но говорят, что тянут на давность. Их еще годика два помурыжат, а потом просто выпустят.

Максим: – Так что же будет с нашей военной медициной?

М. Тимошенко: – А что будет с военной медициной? Ее не осталось. В семь раз сократили число военных медиков.

В. Баранец: – Скажу, наверное, банальные вещи. Сердюкову военная медицина явно не нужна, он считает ее лишней. Я бы хотел, чтобы все руководство Министерства обороны никогда не обращались, в отличие от президентов США, ни в одно военное медицинское учреждение. Иначе они рискуют.

М. Тимошенко: – А по-моему, наоборот – их надо обязать лечиться только в военных медицинских учреждениях.

Звонок, Олег: – Буду немножко резок. Просто поражаюсь. Военные люди, прошедшие даже «горячие точки», перенесшие много стрессов. Почему не находится смелости? Вы же все всё прекрасно знаете, знаете, что люди, которые управляют нами, которые сидят у самого верха управления страной, – предатели, враги народа. Мне 35 лет, я устал уже на всё это смотреть, уже сил нет. Ужасно, когда ветеран подходит ко мне 9 мая (я из Волгограда) и говорит: «Сынок, а за что вы нас бросили так?» И плачет. А сам – герой Сталинградской битвы. Это уже перебор.

В. Баранец: – Иногда предательством в Российской армии становится банальная наша собственная глупость.

М. Тимошенко: – Ведь дело не в том, чтобы сломать, а в том, чтобы построить. И если человек умен, а организаторских способностей нет, так о чем говорить-то? Значит, это кадровая ошибка…

07.06.2012

Офицерский скандал: почти 3600 новеньких квартир для военных пустуют

В студии – постоянные ведущие программы «Военное ревю» полковник Михаил Тимошенко и военный обозреватель «КП» полковник Виктор Баранец.

В. Баранец: – Добрый вечер, с вами сегодня я, военный обозреватель «Комсомольской правды» полковник Виктор Баранец, и мой постоянный собеседник – военный эксперт полковник Михаил Тимошенко. Ну что, братья служивые, о чем мы сегодня больше всего говорим? В домах, в штабах, на полигонах, в Министерстве обороны, в Генштабе? Я сейчас задам этот вопрос Тимошенко, и он его сразу разгадает. Товарищ полковник?

М. Тимошенко: – Владимир Владимирович тут отстрелялся по всем федеральным каналам на армейскую тему.

В. Баранец: – Да, пятерка, пять с плюсом, садитесь. Сегодня почти все разговоры в военной среде сводятся к этому великолепному разговору, который состоялся вчера (30 мая 2012 г. – Прим. ред.) в Министерстве обороны. Я не знаю, Миша, как его назвать. Это не коллегия Министерства обороны. А как ты его называешь?

М. Тимошенко: – Я вот как тебе скажу: поскольку ты задал с армейской простотой этот вопрос, то я с армейской простотой на него и отвечу. Я думаю, что это продолжение серии предвыборных статей Владимира Владимировича Путина.

В. Баранец: – Но это же хорошо. Он сказал, теперь он делает.

М. Тимошенко: – Что именно?

В. Баранец: – Он в своих статьях выдвинул определенную программу, военную, где фигурируют вопросы и жилья, и денежного довольствия, и перевооружения.

М. Тимошенко: – А теперь он отдрючил военных.

В. Баранец: – Хорошо, он уже контролирует, как выполняются его указания.

М. Тимошенко: – У меня возникает вопрос при этом. Я имел дела с пиарщиками – приходилось сталкиваться. Да, это в какой-то степени пиаровское мероприятие. Он подтвердил, что он никуда не отступает от той точки зрения, которую высказал в статье. И вот, смотрите, ребята, не прошло и полугода… И у меня такой вопрос: если надо чего-то поправить, вызови министра, отдрючь его поленом по хребту.

В. Баранец: – Тет-а-тет.

М. Тимошенко: – Можно даже и под камеру, если ты этого хочешь. А то ведь получается, что это не коллегия. Потому что причем тут комсостав и соцвопросы? За них отвечают девушки в Министерстве Обороны. Только там сейчас концов не найти – семь заместителей отвечали за жилье. Это классный ход, потому что теперь наказать уже никого невозможно. Седьмой будет показывать на пятого, пятый на третьего, третий на первого, а первый на второго. И все пошло обратным ходом, ракообразным, как говорил Арам Хачатурян.

В. Баранец: – Миша! А тебе что-нибудь запомнилось в этой выволочке, которую устроил Путин вчерашнему руководящему составу?