Помоги проекту - поделись книгой:
В. Баранец: – Например, у нас была ненужная приемная министра обороны на Мясницкой. Великолепное старинное здание. Человек из провинции туда приезжал, жаловался, принимали какие-то решения. А потом жирный министерский глаз сказал: «Продать его за большое бабло». Где сейчас приемная министра обороны?
М. Тимошенко: – Она передвижная стала.
В. Баранец: – Она располагается в восьми квадратных метрах, и никто туда не ходит.
М. Тимошенко: – А академия Куйбышева квартал занимала. А мы продали ее экономистам из… Она должна была выехать в Кострому, там и погибла. Ушла в леса, видимо.
Звонок Николая:
М. Тимошенко: – И сбудутся мечты русского народа о владении Дарданеллами и Босфором. А вот интересно: те богатенькие «буратины», которые накрысили денег, увезли их в западные банки, неужели не понимают, что деньги эти принадлежат им ровно до той поры, пока существует российская армия? Как только армии не будет, никто не остановит их друзей от того, чтобы лишить их этих денег. Как Каддафи.
В. Баранец: – Я впервые признаюсь, что такие настроения, как у вас, есть. Такие патриоты, которые хотят помочь сирийцам, которые понимают, в каком положении сегодня Россия, они уже там. Во всяком случае, некоторые из них. Мы пожмем им когда-то руку, и они расскажут нам, что они там делают. Они там есть, они наши.
Звонок Николая:
М. Тимошенко: – Этого не может быть. Возьмут с руками и ногами.
В. Баранец: – Да он уже сам рыдает, просится. Он гений подсчета бабла. Это его предначертание судьбы. Никто в России лучше не считает налоги. Посмотрите на Ходорковского. Сколько к нему подступалось, и всегда Михаил Борисович щелкал по носу. А пришел один менеджер и посадил. Каждый должен заниматься тем, что он может. Было бы просто гениально вернуть его назад, чтобы наша государственная казна стахановскими темпами пополнялась налогами.
Звонок Степана:
М. Тимошенко: – Да, позиционный район не утащишь. А городок, который был при нем, ликвидирован. Всех стянули в один городок километров за 200. Получается, что на боевые дежурства надо возить за 200 км.
В. Баранец: – В каком регионе России это случилось?
Степан:
В. Баранец: – Вы поднимаетесь в 2 часа, 4 часа едете. Нормально. Вот в этом и суть реформы.
Почему ропщут на военную реформу советские генералы
В. Баранец: – Сегодня у нас очень любопытная на наш взгляд тема. Мы ее с Михаилом решили назвать по-своему: «Почему советские генералы ропщут на военную реформу Сердюкова».
М. Тимошенко: – Вообще-то я что-то не видел, чтобы по улицам ходили генералы, роптали, кричали, вопили, носили флажки или какие-нибудь транспаранты, как на Болотной.
В. Баранец: – Я объясню, почему. В Министерстве обороны, в Генеральном штабе часто обижаются на «Комсомольскую правду» из-за того, что она якобы предоставляет слово старым военным ретроградам, которые уже ни черта не мыслят в военном деле, которые только могут, извините, готовить армию к вчерашним войнам. И вот такие разговоры идут частенько. И потому, Миша, у меня созрела идея с народом вместе обсудить, действительно ли генералы советского времени, которые сейчас находятся в запасе, в отставке, такие тупые беспроглядно, что не разбираются в нынешних военных реалиях.
М. Тимошенко: – В каких таких нынешних реалиях они не разбираются?
В. Баранец: – В тех реалиях, в которых сейчас находится армия. Почему они постоянно ропщут, ноют, критикуют реформу Сердюкова? Я подумал, что, может быть, я неправ. Может, я тоже заблуждаюсь, хотя я не генерал?
М. Тимошенко: – Я тоже не могу похвастаться, что был в генеральских рядах. Но служил под командой различных генералов, а с некоторыми даже и жил по соседству или в одной квартире достаточно долгое время. Могу тебе сказать следующее: только полный идиот, или девушка с незамутненными мозгами, или метросексуальный мальчик с нашего телевидения могут считать, что генералы тупы, ничего не понимают, что они дураки, и все такое прочее. Витя, они прошли большую школу житейскую, и в противоречие тому идиотскому выражению, что войну начинают генералы, а заканчивают политики, прекрасно знают, что войну начинают политики, а разгребают кровавое дерьмо генералы. И они этой войны не хотят, потому что у них есть опыт боевой. А у нас сейчас, посмотри, кто рулит реформой. Какой у них боевой опыт – у тех, кто рулит реформой? Вот тех последних, кто воевал 08.08.08, их же потихонечку постарались сплавить в реку под откос, чтобы не заикнулись. Поскольку – что ты скажешь тому, кто воевал, в противовес тому, что ты пытаешься провести? Генералы прекрасно знают, что значит бригадная система. В 70-80-х проводился эксперимент по переводу на бригадную структуру. Провалился? Провалился. А теперь мы без всякого эксперимента тупо на нее перешли. Так объясните, зачем вы это сделали, ребята? Те, кто воевал и двигал дивизиями, понимают, что реально это все не так хорошо выглядит. Сейчас мы берем пример с американцев. Но американцы на острове живут. Китайцы к ним на плоту не приплывут, мы на лыжах не прибежим на Аляску.
В. Баранец: – Когда раздаются такие критические замечания, я все время стараюсь их принять, чтобы убедить себя: а может, я не прав? Я танцую от этого. И когда я убеждаюсь, что прав, тогда я только что-то говорю. Михаил, не мне тебе рассказывать, что какими бы заслуженными ни были наши генералы советского времени, перед которыми мы все снимаем шляпу, отдаем им честь, но, может быть, и правда: Сердюков сегодня – это представитель некой новой генерации, представитель некоего нового сословия политиков и военачальников, у которых структура мышления, его основные приоритеты уже не соответствуют тем мозгам советским? И эти генералы, которые сегодня ропщут на реформу, просто не способны оценить ни нынешнее состояние армии, ни новую тактику, ни новую стратегию, ни все эти центрические войны. Потому что армия уже другая.
М. Тимошенко: – Витя, хватит бредить, как в американском конгрессе. Это там для тупых конгрессменов проталкивают какую-нибудь идейку военную, чтобы бабки срубить. Задаю пионерский вопрос: зачем России армия?
В. Баранец: – Для обороны и защиты государства.
М. Тимошенко: – Фигня. Ответ первый не засчитан. Армия нужна, чтобы на нас никто не напал. Отражение – это уже потом.
В. Баранец: – Это такая же полная фигня. Это просто твое личное изобретение. Я, например, согласен с нашей Конституцией. Потому что это очень субъективно: чтобы никто не напал. Извините, пожалуйста, у многих армии есть, но на них почему-то нападают. Тимошенко – в угол. Твоя логика – двойка.
М. Тимошенко: – На кого нападают? На Башара Асада? На кого еще напали? Вы свои политдемагогические штучки, товарищ полковник…
В. Баранец: – На Ливию напали? На Афганистан? На Югославию? Но там же были армии, Тимошенко.
М. Тимошенко: – Да. Но какие?
В. Баранец: – А это уже другой вопрос.
М. Тимошенко: – Значит, армии были недостаточными, чтобы предотвратить агрессию.
В. Баранец: – Вот вам теперь двойка, потому что вы не договорили до конца. Надо иметь такую мощную армию, которая бы отбивала у противника любые помыслы об агрессии. Тут я согласен. Все.
М. Тимошенко: – Анатолий Эдуардович и Николай Егорович могут гарантировать, что на Россию не нападут в результате всех их реформаторских изысков с вооруженными силами?
В. Баранец: – Я думаю, они не могут это гарантировать.
М. Тимошенко: – Тогда зачем?
В. Баранец: – Они просто строят такую армию, которая будет отбивать у противника даже мысль о том, что на Россию можно напасть.
М. Тимошенко: – Что ты, в самом деле? Такое впечатление, что тебя в училище учили только истории КПСС, а военную историю не преподавали.
В. Баранец: – Все преподавали. И историю, и тактику, и стратегию. И десятки иных наук. В том числе и историю КПСС, которую и ты наверняка зубрил. А тех, кто брезговал партполитработой, мы называли «сапогами»…
М. Тимошенко: – А они тебе выплачивают зарплату.
В. Баранец: – Есть люди, которые думают головой… У нас в эфире генерал-майор Александр Владимиров, который тоже принадлежит к критикам военной реформы Сердюкова. Я хочу сказать, что это человек, который в свое время был военным советником Ельцина. И сегодня возглавляет коллегию военных экспертов России. А какие у него критические претензии есть к реформе Сердюкова?
A. Владимиров: – Добрый день! Мне так стало любопытно, когда вы о профессионализме заговорили в таких тональностях странных, непрофессиональных. Мне интересно, что же вы можете сказать о моем профессионализме или непрофессионализме?
B. Баранец: – Ваши амбиции, товарищ генерал, зачастую зашкаливают ваши реальные знания. Мы это тоже знаем, потому что вы никого не признаете из любых экспертов. Только Владимиров у нас в мире существует, и больше никого! Все дураки, а вот генерал-майор Владимиров знает, как надо реформировать армию!
A. Владимиров: – Вообще, это недалеко от правды.
B. Баранец: – Ну, вы скромный человек, скромный.
A. Владимиров: – Я имею на это право, поскольку я армии посвятил всю свою жизнь с 10 лет.
B. Баранец: – Было бы хорошо, чтобы так о вас говорили другие. А о себе так говорить – это нескромно.
А. Владимиров: – Я уже давно нескромный человек, и считаю, что это такая вещь: не надо себя никем считать, я горжусь тем, что я профессионал. И таким профессионалом я делал себя всю жизнь. И спасибо Родине, что она дала мне такую возможность. Претензий к реформе быть не может, потому что они сделали то, что сделали. И сейчас говорить, что вы сделали что-то не так, бессмысленно. Сердюков делает то, что он может сделать, и в тех вариантах, которые ему предписаны и не предписаны, и не более того. И то, что он армию сократил и остальное сделал, все я знаю, потому что об этом сказано. В том числе и мною, первым в Советском Союзе 20 с лишним лет назад. Поэтому все эти их идеи были понятны, за исключением одной: если реформа армии должна формировать ее новое качество, то тогда кто определял критерии этого качества? Оказывается, никто.
В. Баранец: – Мы не идем в какую-то демагогическую область?
A. Владимиров: – Нет, если мы никогда не будем говорить: много танков или мало танков, или плохие солдаты, эти бесконечные разговоры о дедовщине – они всегда превращают сущность дела в то, что никто не понимает, в чем дело. А дело вот в чем: армии сейчас как боеспособной организации не существует в принципе. И это не какая-то ошибка Сердюкова, это политическое направление, это курс. И, с точки зрения структуры, нашу армию можно рассматривать как готовящийся составной элемент военной организации НАТО. Поскольку организация, структура, управление, возможности и прочее и прочее все ближе и ближе к тем компонентам НАТО, к ее национальным частям без Америки, которые ничего сами не сделают с точки зрения военного дела.
B. Баранец: – Вот вы возглавляете военный экспертный совет Российской Федерации. Я всегда считал, в том числе и во время военной службе в Генштабе, меня так старые генералы учили: военная аналитика заканчивается, умирает сразу, как только в ней появляется хотя бы один микрон эмоций. Вот в данном случае, Александр Иванович, я вижу у вас дикий перебор эмоций. Вот вы только что заявили, что армии как боевой единицы не существует. То есть у нас сегодня нет на боевом дежурстве ракетных войск стратегического назначения?
A. Владимиров: – Это такая оценка. Иметь на боевом дежурстве ракеты, иметь возможность начать и закончить ракетно-ядерную войну – никакой пользы от этого нет. Поскольку армия должна наступать, обороняться.
B. Баранец: – А вот это и называют старым мышлением: наступать – обороняться. Вот это, говорят, надо уже на помойку выбрасывать. Уже надо готовиться к сетецентрическим войнам.
A. Владимиров: – Дорогой товарищ, безумное количество людей, которые говорят о сетецентрических войнах, не понимают, что это такое. Эти войны ведет государство, а не армия, она в ней только участвует. Именно потому, что все говорят слова, не понимая их существа, мы делаем главную ошибку, которая нам никогда не позволит создать армию.
М. Тимошенко: – Вы сейчас сказали, что у нас нет армии. Я с этим категорически не согласен.
B. Баранец: – Ну что, у нас нет ракет на боевом дежурстве, Тимошенко?
A. Владимиров: – Послушайте профессионала, ребятки. Вы меня спросили, я говорю: мы не можем вести ни одного вида боевых действий.
B. Баранец: – Тоже чепуха, считаю. Это чистая демагогия.
A. Владимиров: – Что хочешь там говори, чепуха – не чепуха. Ты же не знаешь этого, Витя. Потому что у нас сейчас вся тактика оперативного искусства и стратегия свелась до уровня – оборонять деревню или наступать на деревню.
B. Баранец: – Откуда вы это знаете? Если есть стратегические игры Генерального штаба?
A. Владимиров: – Потому что бригада как главное звено воюет батальонами. А батальон таких задач не имеет.
B. Баранец: – А зачем же тогда стратегические игры с целыми бригадами?
М. Тимошенко: – А это для того, чтобы показать верховному главнокомандующему, что мы тут понаделали.
А. Владимиров: – Все это исправимо за исключением одного: если мы сейчас упустим подготовку офицеров, мы вообще никогда армию не соберем. Сейчас самое страшное, что делается не в бригадах, не в батальонах. Даже не в боевой подготовке и не в ВПК, потому что если мы даже вооружим армию самым новым оружием по плану к 25 году, то у нас к тому времени может не стать офицеров, которые могли бы управлять этим всем. И Родина остается без защиты. Почему? Потому что, согласно основному критерию, о котором сказала госпожа Приезжева на обсуждении в Общественной палате, главным критерием подготовки офицера является подготовка специалиста, способного владеть высокотехнологичным оружием. То есть мы готовим специалистов по применению насилия, то есть кнопки нажимать, а не по управлению насилием. То есть некому будет управлять.
В. Баранец: – Что-то мы в какие-то кусты заходим.
A. Владимиров: – Если мы не будем заходить именно в эти кусты…
B. Баранец: – Я согласен с вами в одном – что армии нужны высоко подготовленные офицеры. Это детские истины, Александр Иванович.
A. Владимиров: – Это так. Когда советская власть решила, что мы танками должны задавить всю Европу…
B. Баранец: – Давайте говорить про сегодняшний день.
A. Владимиров: – Мы ошибаемся в основных критериях того, как мы делаем армию. А ошибки в критериях не прощаются никогда.
B. Баранец: – Фундамент – офицерский корпус.
A. Владимиров: – Все остальное просто. Надо сохранить старую школу, академическую школу. Сейчас создалась ситуация, когда офицер не может получить образования высшего профессионального, и получить его будет негде. Поскольку эти самые бакалавры и магистры, которые у нас внедрены в ткань военной мысли национальной, не дают образования. Поскольку магистром можно стать только по окончании академии или университета, но академический курс, академия как структура высшей учебной школы, военной школы, в новом законе об образовании отсутствует.
B. Баранец: – Вот тут я с вами согласен, потому что сегодня военным образованием рулит бабка из детсада. На сто процентов согласен. И Академия Генштаба тому пример.
A. Владимиров: – Академии Генштаба уже не существует. И моя академия им. Фрунзе просто перешла на курсовую подготовку, ее не существует как академии. Что еще очень важно – умерла военная мысль национальная. Ни кто ни о чем не думает, все перепевают какие-то песни…
B. Баранец: – Александр Иванович, я вас всегда уважал, но как это – никто ни о чем не думает? Кое-кто думает…
A. Владимиров: – Я говорю не о том, какие танки делать или самолеты, а о том, что никто не развивает фундаментальную военную науку. И поэтому нам обучать нечему. Наших офицеров нечему обучать. И некому обучать. Поскольку те, кто должны и могут что-то делать (бой в городе организовать и т. д.), они сейчас или на пенсии в запасе, или в Чечне в этих бригадах. А те преподаватели, которые находятся в училищах, просто ничего не знают.
B. Баранец: – Я тоже этому учился. Бой в городе с уплотненной застройкой. Когда не было высокоточного оружия, то, естественно, вы понимаете, была разведка, были налеты авиации. Сейчас никто в город не будет заходить, как это мы видели в Белграде. Вы согласны?
A. Владимиров: – Да нет, конечно.
B. Баранец: – 15 ракет иногда достаточно, чтобы город выбросил белый флаг. А вы хотите, чтобы мы квартал за кварталом брали, шли на вражеские пулеметы. Но надо же уже другую подготовку проходить?
A. Владимиров: – Дорогой товарищ, армия существует для того, чтобы выполнять целый ряд типовых задач, и более ничего.
B. Баранец: – Но есть новые типовые задачи. Города будут брать с помощью высокоточного оружия, а не с помощью стада солдат, брошенных на вражеских пулеметы.
A. Владимиров: – Это такая глупость.
B. Баранец: – А что, мы не будем высокоточным оружием бить по городу?
А. Владимиров: – Это просто фраза такая расхожая.
М. Тимошенко: – Это журналистская метафора, Александр Иванович.
A. Владимиров: – Как брался Багдад, ты мне скажи?
B. Баранец: – Сначала били высокоточным оружием.
A. Владимиров: – А потом все равно туда пришел солдат.
B. Баранец: – А вы хотите, как Ворошилов, кавалерийскими атаками брать города, у меня такое впечатление?
A. Владимиров: – Ты не знаешь, как это делается, а я знаю.
B. Баранец: – Я вам говорю, что сейчас брать города будут по-другому.
М. Тимошенко: – Александр Иванович, как вы считаете, нынешняя структура Вооруженных Сил соответствует тем задачам, которые стоят перед страной для обеспечения обороноспособности?
A. Владимиров: – Нет, конечно. Самая главная ошибка реформы в том, что она была поручена Министерству обороны. Это должно было сделать правительство, Совет Безопасности, Президент.
B. Баранец: – И Владимиров должен был возглавлять эту структуру?
А. Владимиров: – Мы выпустили главное звено, которое готовит генералитет, тот высший командный состав, что может заниматься не на уровне танков, а выходить на уровень оперативного искусства.
М. Тимошенко: – Вы командовали дивизией и сейчас переживаете за то, где будут выращиваться наши генералы? Речь сейчас идет не о подготовке генералов, а о структуре Вооруженных Сил в целом, в том числе – о бригадной структуре. Соответствует ли она задачам, стоящим перед Вооруженными Силами России?
А. Владимиров: – Задачи, стоящие перед ВСР, сформулированы в нашей доктрине. И там есть, конечно, ведение всяких локальных и прочих вещей пограничных. Но дело в том, что бригада – это всего четыре или пять батальонов. Куда ты ее не ставь.
Поделиться книгой: