Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Милая девочка - Мэри Кубика на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

– Нет же, разумеется, нет.

Однако язык тела судьи и Грейс говорит об обратном.

– Это неправда, мама, – с упреком произносит Грейс. Смотрю на нее выжидающе. Адвокаты, как известно, любят говорить сами. – Мия пять или шесть раз убегала из дома. Проводила ночь бог знает где и бог знает с кем.

«Да, – думаю я, – а ведь Грейс Деннет та еще стерва». У девушки темные волосы, как у отца, его же телосложение, но рост матери. Определенно она взяла от родителей не самое лучшее. Такую фигуру называют песочные часы, я бы мог так сказать, если бы мне нравились ее формы. Сейчас я про себя назвал Грейс толстушкой.

– Это совсем не одно и то же. Тогда она училась в школе. Она была немного наивной и озорной, но…

– Ева, прошу, не придавай этому больше значения, чем следует, – перебивает жену судья Деннет.

– Мия употребляет спиртные напитки? – интересуюсь я.

– Иногда, – кивает миссис Деннет.

– Откуда вам знать, Ева? Вы ведь не часто общались с дочерью.

Она поднимает руку и прикрывает лицо. На мгновение я впадаю в ступор от размера камня в ее перстне и даже не слышу объяснения судьи о том, как в его отсутствие жена зачем-то позвонила Эдди. Невольно отмечаю, что он считает возможным не только называть моего начальника по имени, но позволяет себе использовать это имя в уменьшительной форме.

Похоже, судья Деннет убежден, что с его дочерью все в порядке и в расследовании нет необходимости.

– Вы полагаете, полиции не стоит вмешиваться?

– Совершенно верно. Это дело семейное.

– А что можете сказать о трудовой деятельности Мии?

– Простите? – Судья вскидывает брови, на лбу появляются поперечные морщинки, и он принимается тереть их пальцами, чтобы избавиться, как от неуместных докучливых обстоятельств.

– Как у нее с работой? Есть ли нарекания? Случались ли прогулы раньше? Например, сказывалась она больной, будучи здоровой?

– Понятия не имею. Она работает. Получает жалованье. Сама себя обеспечивает. Вопросы я не задавал.

– Миссис Деннет?

– Она любит свою работу. Просто любит. Она всегда мечтала преподавать.

Мия учитель рисования в старших классах. Быстро делаю пометку в блокноте.

Разумеется, судья желает знать, может ли это быть важным.

– Все возможно, – отвечаю я.

– И по какой причине?

– Ваша честь, я лишь пытаюсь понять, какой человек ваша дочь. Разобраться в ее характере. Вот и все.

Миссис Деннет готова разрыдаться. Огромные голубые глаза краснеют, становятся влажными, она трогательно пытается смахнуть первые слезинки.

– Вы думаете, с Мией что-то случилось?

«А разве вы не по этой причине меня сюда вызвали? Вы сами поняли: с ней что-то неладно».

– Полагаю, нам лучше действовать и молиться, чтобы позже выяснилось, что это всего лишь недоразумение. Надеюсь, с ней все в порядке, но я не имею права оставить это дело, даже не занявшись им. Я не прощу себе, если, не дай бог, окажется, что проблемы все же были. Скажите, как долго Мия живет отдельно?

– Семь лет и тридцать дней, – мгновенно отвечает миссис Деннет.

– Вы считаете? – Я шокирован. – Считаете даже дни?

– Ей тогда только исполнилось восемнадцать. Она с нетерпением ждала, когда съедет отсюда.

Неудивительно. Мне самому не терпится убраться из этого дома.

– Где она живет сейчас?

– У нее квартира в городе, – отзывается судья. – Недалеко от Кларк и Эдисон.

Я заядлый фанат «Чикаго кабз», и мне этот факт кажется любопытным. Стоит услышать «Кларк и Эдисон», и у меня тут же ушки на макушке, как у голодного щенка.

– Ригливиль. Хорошее место. Спокойное.

– Я дам вам адрес, – предлагает миссис Деннет.

– Необходимо все проверить, если вы не возражаете. Возможно, в доме разбиты окна или имеют место другие следы незаконного проникновения.

Голос Евы дрожит, но она спрашивает:

– Думаете, кто-то мог забраться в квартиру Мии?

– Я должен все проверить, миссис Деннет, – стараюсь ее успокоить. – В доме есть консьерж?

– Нет.

– Охрана? Камеры?

– Откуда нам знать, – не выдерживает судья.

– Вы не бываете в гостях у дочери?! – восклицаю я, прежде чем успеваю себя остановить, и замолкаю, все же надеясь дождаться ответа, которого так и не последовало.

Ева. После

Застегиваю молнию на ее куртке, надеваю на голову капюшон, и мы вместе выходим на улицу, туда, где бушует бескомпромиссный чикагский ветер.

– Нам надо спешить, – говорю я, и она кивает, хотя не спрашивает почему.

На пути к внедорожнику Джеймса, оставленному в полусотне футов от дома, ветер едва не сбивает нас с ног. Поддерживая ее под локоть, я думаю лишь о том, что, стоит одной из нас упасть, как мы рухнем вместе. За четыре дня, прошедшие с Рождества, стоянка покрылась льдом. Я готова сделать все, чтобы защитить ее от ветра и холода, я обнимаю ее за талию и прижимаю к себе, хотя понимаю, что мне, гораздо более хрупкой, чем она, не справиться с этой задачей.

– На следующей неделе мы вернемся, – говорю я в спину Мии и карабкаюсь на пассажирское сиденье.

Неожиданно громко хлопают двери, щелчки ремней безопасности оглушают, радио разрывается, двигатель работает в этот горький день словно на пределе возможностей. Мия вздрагивает, и я прошу Джеймса выключить радио. Мия устраивается сзади и смотрит в окно. Нас окружили три машины, похожие на хищных акул, следующих за вожделенной добычей. Один из водителей поднимает и направляет на нас камеру. Раздается характерный звук.

– Черт, скажите на милость, где эти копы, когда они так нужны? – спрашивает Джеймс, впрочем не обращаясь ни к кому конкретно.

Сбоку опять мелькает вспышка фотоаппарата, и Мия наклоняется, закрыв уши руками, словно оберегая себя от страшного звука. Треск затворов фотоаппаратов следует один за другим. Трубы машин выбрасывают в серый воздух сизые клубы дыма.

Мия поднимает на меня глаза, понимая, что я обращаюсь к ней.

– Ты слышишь, Мия? – спрашиваю я, стараясь говорить ласково.

Она мотает головой, и мне кажется, я вижу, как роятся в ее голове мысли: «Хлоя. Меня зовут Хлоя».

Ее голубые глаза вглядываются в мои, красные и опухшие. Теперь, после возвращения Мии, они всегда такие. Впрочем, присутствие Джеймса подсказывает мне, что необходимо сохранять спокойствие. Изо всех сил стараюсь понять смысл происходящего, зафиксировать на лице улыбку, почти искреннюю, потому что в голове крутится одна фраза: «Как я счастлива, что ты дома».

Отодвигаюсь в сторону, чтобы обеспечить больше свободного пространства дочери, не вполне понимая, сколько ей нужно, не хочу нарушать границы. Ее недуг уловим в каждом жесте, выражении лица, в том, как она стоит, в ее облике больше нет уверенности, присущей той Мии, которую я знала. Я понимаю: с ней случилось что-то страшное.

Интересно, понимает ли она, что пережила я?

Мия отворачивается.

– На следующей неделе у нас прием у доктора Родос. – Она кивает вместо ответа. – Во вторник.

– В котором часу? – спрашивает Джеймс.

– В час.

Одной рукой он берет свой смартфон, листает и сообщает, что мне придется одной сопровождать Мию. Объясняет, что в это время у него суд. Утверждает, что я, несомненно, справлюсь с этой задачей. Я соглашаюсь, но, наклонившись вперед, шепчу ему на ухо:

– Ты сейчас ей необходим. Ты ведь отец.

Я напоминаю Джеймсу о том, как мы договорились действовать, что он давал слово. Он морщится и обещает что-то придумать, но сомнения тяжкими думами оседают в моей голове. Джеймс уверен, что плотный график работы освобождает его от обязанностей перед семьей даже в такие кризисные моменты, как этот.

Рядом со мной на заднем сиденье Мия смотрит в окно, наблюдая, как мы мчимся из города по шоссе Ай-94. Сейчас половина четвертого, пятница. Новогодние выходные, и движение весьма интенсивное. Впереди затор, мы движемся как черепахи, не более тридцати миль в час по автомагистрали. У Джеймса не хватает терпения. Он напряженно вглядывается в зеркало заднего вида, ожидая появления папарацци.

– Итак, Мия, – заговаривает он с дочерью, чтобы скоротать время, – эта мозгоправша сказала, что у тебя амнезия.

– О, Джеймс, – молю я, – только не сейчас.

Однако муж не намерен ждать. Ему не терпится добраться до сути. Мия уже неделю живет в нашем доме со мной и Джеймсом, поскольку не готова отправиться в свою квартиру.

Я вспоминаю тот день перед Рождеством, когда устало урчащая машина въехала во двор нашего дома и привезла Мию. Помню, как Джеймс, почти всегда немного отстраненный от действительности, первым вышел встретить ее на заснеженное крыльцо, словно это он, а не я, провел несколько месяцев в трауре. С тех пор я наблюдаю, как Мия, постепенно приходя в себя, но оставаясь словно в каменном коконе, все больше раздражает Джеймса. Он относится к ней как к дополнительной рабочей нагрузке, а не к родной дочери.

– И когда же?

– Позже. И еще, эта женщина врач, Джеймс. Психиатр. Она не мозгоправ.

– Хорошо. Мия, психиатр сказала, что у тебя амнезия, – повторяет он, тщетно ожидая ответа. Он находит ее лицо в зеркале заднего вида, и оно попадает в цепкий плен карих глаз. Она изо всех сил старается не поворачиваться, затем медленно переводит взгляд на пальцы рук и разглядывает мелкие царапины. – Ничего не хочешь сказать? – не унимается Джеймс.

– Она и мне сказала то же самое, – звучит ответ, и я вспоминаю слова доктора, сидящего передо мной и Джеймсом в кабинете клиники.

Мия была отправлена в комнату для посетителей, просматривать устаревшие журналы мод, давая нам возможность прослушать краткий курс об остром стрессовом расстройстве. Я тогда думала о несчастных ветеранах Вьетнама.

Я вздыхаю. Джеймс никак не может принять тот факт, что из памяти может что-то бесследно исчезнуть.

– И как же это происходит? Ты помнишь, что я твой папа, это твоя мама, но считаешь, что тебя зовут Хлоя. Ты помнишь, сколько тебе лет, где ты живешь, но не имеешь представления, кто такой Колин Тэтчер. Ты в самом деле не помнишь, где провела все эти три месяца?

Я выпрямляюсь, готовясь встать на защиту дочери.

– Это называется селективная амнезия, Джеймс.

– Хочешь сказать, она сама выбирает, что ей помнить?

– Это работа подсознания. Оно прячет самые болезненные воспоминания туда, где их сложно отыскать. Мия не сама так решила. Мозг помогает ей справиться.

– С чем справиться?

– Со всем, Джеймс. Со всем, что с ней случилось.

Он хочет знать, как это исправить. Я и сама не знаю наверняка, но решаюсь предположить:

– Думаю, поможет время. Лекарства. Специальные методики. Возможно, гипноз.

Он усмехается – считает гипноз такой же глупостью, как и амнезия.

– Какие лекарства?

– Антидепрессанты, Джеймс, – отвечаю я, поворачиваюсь к дочери и беру ее за руку.

Возможно, память никогда к ней не вернется, и это будет неплохо. Несколько мгновений я любуюсь ею, почти точной моей копией. Только Мия немного выше ростом и намного моложе, от морщин и седины в волосах ее отделяют годы, в отличие от меня, в чьей светлой копне там и тут мелькают серебристые пряди.

– Как антидепрессанты помогут ей все вспомнить?

– Они улучшат ее самочувствие.

Он привык откровенно высказывать свои мысли. Это один из недостатков Джеймса.

– Черт, Ева, если она не сможет вспомнить, значит, все было очень плохо?

Мы оба отводим взгляд. Разговор можно считать оконченным.

Гейб. До

Школа, в которой преподает Мия, расположена в северной части Чикаго, в районе под названием Север-Сентр. Это относительно спокойное место, недалеко от ее дома, населенное преимущественно чернокожими, с ценами на месячную аренду в пределах тысячи долларов. Все это ее устраивает. Если бы она работала в Энглвуде, я бы больше волновался. Цель школы – дать учащимся необходимое среднее образование. Есть возможность получить профессиональные навыки, обучиться владению компьютером, усвоить основные жизненные принципы и так далее. Прибавьте уроки Мии Деннет по искусству. Она стремится привить ученикам вкус, что выходит за рамки традиционной школьной программы, направленной на более детальное изучение математики и прочих наук, на которые наплевать далеко не идеальным шестнадцатилетним подросткам.

С Айаной Джексон я должен встретиться в кабинете, и мне приходится добрых пятнадцать минут ждать, сидя на неудобном школьном стуле, когда она закончит урок. Это дается мне не совсем легко. Конечно, на моем животе уже нет «кубиков», как в былые времена, но мне хочется верить, что я еще способен выдержать дополнительную нагрузку.

Секретарша не сводит с меня взгляда, под которым я ощущаю себя школьником, вызванным на разговор к директору. Это напоминает мне о том, что когда-то я не раз оказывался в такой ситуации.

– Вы разыскиваете Мию? – интересуется она, стоит мне назваться детективом Хоффманом.



Поделиться книгой:

На главную
Назад