Точка кипения крови

Наконец запоздавший отряд Араба подошел.

Он появился в тот момент, когда стрельба утихла, а Мансур наблюдал из-под куста за неверными, решившими обследовать поляну и убедиться в гибели караванного конвоя.

Да, Араб был мастером подобных комбинаций. Многолетнее участие в войне, которую он начал рядовым воином у Бараева; бесчисленные вылазки, налеты, теракты, засады на дорогах… Все это в результате сложилось в огромный боевой опыт удачливого полевого командира. Сегодня его умению организовывать сложные операции мог бы позавидовать любой выпускник Российской академии Генерального штаба.

Люди Араба появились неожиданно и сразу обрушили шквал огня на четверых русских бойцов, которые обследовали поляну. Эти четверо погибли сразу. Следом моджахеды подавили огонь двух спецназовцев, оказавшихся позади каравана. Остатки группы Кармазина приняли бой. Занимая выгодную позицию, они отвечали короткими очередями из автоматического оружия и снайперских винтовок и тоже изрядно потрепали отряд Араба. Его моджахеды напирали с южной стороны; не жалея патронов, давили; пытались обойти поляну по скальным уступам и взять спецназовцев в клещи. Но те отчаянно отстреливались.

Скоро и с той и с другой стороны в ход пошли гранаты. Схватка грозила стать затяжной…

Однако все решил последний воин Мансура. Тот самый, что был послан им в сторону от тропы – осмотреть местность. Именно его находчивость и решила исход поединка на дне лесистого глубокого ущелья.

* * *

Несмотря на приличный похмельный синдром, утром Кармазин проснулся за полчаса до прозвеневшего будильника.

– Раньше встанешь – больше выпьешь, – протер он глаза, направляясь в ванную комнату.

Впереди его ждали скудный завтрак, короткие сборы и забитая автотранспортом дорога до компании, в которую он намеревался устроиться водителем.

У выхода из квартиры он остановился, уставившись на ключи от автомобиля, лежавшие в коридоре на тумбочке. В крови наверняка оставался алкоголь, да и запашок после вчерашней пьянки был изрядный. Однако на миг представив, как в троллейбус нахлынет приличная толпа граждан, презирающих пешие прогулки и не накопивших денег на личный транспорт, как сомнет, сплющит, утрамбует, обнимет, Стас решительно сгреб связку ключей и вышел в подъезд…

Вообще-то он надеялся на то, что собеседование станет простой формальностью. С какой стати ему будут трепать нервы и задавать сложные вопросы из университетской программы? В его воображении собеседование должно было выглядеть примерно так: начальник отдела кадров вызовет старого усатого шоферюгу. Тот спросит, как работает двигатель внутреннего сгорания; Стас, конечно же, красочно опишет его устройство.

После чего кадровик скажет:

– Опишите степень своей адекватности.

– Я не делаю селфи, – ответит он с ехидным лицом.

– Вы приняты.

Громко заиграют фанфары, ему выдадут грузовой автомобиль, и на следующий день он отправится развозить счастливым гражданам мебель, газовые плиты и холодильники…

В назначенное время Кармазин сидел на удобном стуле в кабинете шикарного офиса. Сидел и скучал. Верно говорят: в море человек страдает от жажды, а в многолюдном офисе – от одиночества.

В кабинете был сделан свежий ремонт: белоснежные жалюзи на окнах, глянцевый натяжной потолок с яркими светильниками, на полу красивая плитка; новенькая офисная мебель. По стенам висели плакаты с фотографиями сверкавших лаком грузовых автомобилей и оптимистичными лозунгами типа: «Воспользуйтесь услугами нашей компании, и ваш груз будет доставлен в целости и в срок!» Под лозунгами были начертаны номера контактных телефонов.

Впрочем, Станиславу было не до плакатов и лозунгов – он держал в руках типовой контракт и старался дышать в сторону от менеджера по кадрам, которым оказалась холеная девица в белой блузке. Позади Кармазина на стульчике дожидался своей очереди мужчина лет тридцати в потрепанном костюме советского интеллигента. Он был невысокого роста, щупл и ровно подстрижен; верхнюю часть лица «украшали» очки в тонкой оправе.

«Неужели и этот устраивается водилой?» – подумал Стас, увидев его в кабинете. Он прошел собеседование раньше и теперь, вероятно, ожидал результат.

Сегодня Кармазин был чисто выбрит, причесан, одет в единственный приличный костюм, и его внешность полностью соответствовала лоску и новизне кабинета, выдержанного в бело-синих тонах. Особенно во внешнем прикиде выделялись его часы – настоящий швейцарский шедевр, некогда подаренный его заместителем – старшим лейтенантом Труниловым. Стальной водонепроницаемый корпус, выпуклое сапфировое стекло, наличие сложных функций, лунный календарь, автоматический механизм с сертификатом хронометра, ограниченная серия и прочие приблуды.

Да, внешность ему подправить удалось, но выхлоп после вчерашнего остался приличный. В общем, он знакомился с условиями, а в угнетенном этанолом мозге складывались эпические картинки…

Собеседование началось с анкеты, которую вручила девушка-менеджер.

– А на хрена водителю анкета? – вежливо поинтересовался бывший спецназовец.

– Так положено. Заполняйте или покиньте кабинет, – так же вежливо ответила она.

На ее блузке висел бейдж, на нем было напечатано имя – Елизавета.

«Елизавета – родом из глубокого кювета», – поморщился Станислав и напряг отравленный алкоголем мозг. Надо было покопаться в истории собственной жизни, извлечь из нее и зафиксировать на бумаге наименее опасные повороты…

Покончив с анкетой, он принялся изучать контракт…

– Прочитали? С условиями согласны? – не отрываясь от компьютерного монитора, интересуется девушка.

– В процессе, – проглатываю строчку за строчкой.

Лицо девушки с нитками выщипанных бровей и жирно накрашенными ресницами его не интересовало – уж слишком отчетливо на нем написано презрение ко всему человечеству.

Девица была заурядной представительницей тупых офисных стерв. Длинные ноги, глаза по пятаку, губки бантиком, сиськи четвертого размера. И юбка из папиного галстука. Кармазину хорошо известен данный типаж: запредельный ЧСВ (чувство собственной важности), диплом платного отделения усть-козлоярского экономического колледжа и патологический синдромом вершительниц человеческих судеб. Такая родную маму не пожалеет ради того, чтобы трахнуться с местным боссом. А потом, пользуясь доступом к начальственному телу, уничтожит всех его врагов. Но начнет, конечно, со своих.

– Где вы работали раньше? – цедит она сквозь ровные зубки.

А вот об этом распространяться не стоит. Во-первых, принадлежность к довольно редкой профессии может повредить трудоустройству. Во-вторых, он давал подписку о неразглашении секретной информации, связанной с предыдущей специальностью.

Решил назвать последнее место работы – там ничего секретного не было.

– Новорубинский водоканал.

– Кем вы работали?

– Водителем.

– Каков стаж вашей работы водителем?

Стас посмотрел на свою трудовую книжку, к которой мадам даже не притронулась. И нагло соврал:

– Около десяти лет.

– С условиями ознакомились? – щелкала она длинными ноготками по клавиатуре.

– Заканчиваю…

* * *

Крепкие матерные словечки так и рвались из уст связанного Кармазина. Этим словечкам не мешали ни разбитые губы, ни сочившаяся солоноватая кровь, которую поминутно приходилось сплевывать.

Да что от них было проку?.. Материться следовало раньше, когда готовил и натаскивал прибывшую из училища молодежь.

Мало готовил и натаскивал. Недостаточно был строг и требователен. Редко наказывал. А таких, как Павлов, надо было не наказывать, а гнать в три шеи из спецназа.

Впрочем, теперь поздно горевать. Теперь хорошо бы помолиться за спасение или уповать на удачу, на счастливый случай. Однако надежд на чудеса становилось все меньше и меньше.

Трех выживших бойцов куда-то вели по скользкой пыльной тропе. Руки их накрепко скручивала длинная веревка, образующая единую связку; глаза закрывали плотные повязки. Ноги для самостоятельного передвижения оставались свободны, да от этого легче не становилось.

Первым в связке, спотыкаясь, шел капитан, вторым шагал его заместитель Толик, замыкающим плелся молодой Павлов.

«Идиот! Салабон! – зло сплюнул Кармазин накопившуюся во рту кровь. – Из-за его нерасторопности и слабости пришлось бросить оружие и поднять руки…»

Способных продолжать бой у лесной проплешины оставалось трое: Игнатьев, раненый Димка и сам Кармазин. Не много, если рассчитывать на благополучный финал. Но и не мало, для того чтобы испортить «ченам» настроение. Втроем они еще поспорили бы с бандой. Ох, как поспорили, если бы не слабак Павлов!

Признаться, капитан посчитал его убитым, когда тот, нырнув в заросли за ушедшим в сторону от тропы бандитом, надолго пропал из виду.

Лучше бы его там убили!

Грех так рассуждать, но… мальчишка оказался жив. Мало того, бандит обезоружил лейтенанта и, прячась за обмякшим телом, выволок из кустарника, приставив к горлу длинный клинок.

Вот тогда-то, увидев обезумевшие от страха и полные страдания глаза молодого подчиненного, Станислав и хрястнул с досады своим автоматом о камень. Затем медленно встал, подняв руки.

Встал и Толик. А раненый Димка подняться не смог.

* * *

В тексте трудового договора Кармазин не нашел ничего нового. Полное отсутствие прав компенсировалось высокой степенью ответственности. Контракт буквально пестрил жирным курсивом, коим были обозначены всевозможные запретительные меры и строгие кары за их нарушения. Такие слова и фразы, как «штраф», «запрещено», «подлежит административному наказанию», «работник несет ответственность», «покрывает убытки за простой» и тому подобное – встречались на каждой странице по десятку раз.

Когда Кармазин завершил ознакомление с грозным документом, то захотел спросить Елизавету: «А не должен ли я отправиться в Южную Америку собирать сахарный тростник и знать наизусть песню негров из «Рабыни Изауры»?..

Тактично умолчав о неграх, он произнес другое:

– Есть несколько вопросов.

– Да, я слушаю.

– Требуют прояснения несколько пунктов.

– Что именно вам не понятно?

– Вот… в пункте 4.2 «Выплата заработной платы и иных платежей, связанных с трудовой деятельностью Работника осуществляется Работодателем путем перечисления денежных средств на банковский счет Работника».

Глядя в монитор, девушка высокомерно улыбается:

– И что же неясного в этом пункте?

– Дело в том, что у меня нет банковского счета, – признался Станислав. – И, честно говоря, никогда не было.

– Это не проблема. Мы открываем счет в партнерском банке каждому, кто устраивается в нашу компанию. Если вы нам подойдете, то через две недели после оформления вам выдадут банковскую карту.

– Хорошо. Тогда последний вопрос.

– ?

– В разделе «Заключительные положения» есть некий странный пункт… А вот он – нашел: «В случае наступления естественной смерти Работника, а также смерти по болезни или смерти вследствие несчастного случая Работодатель берет на себя обязанность захоронить тело на общем кладбище ближайшего населенного пункта…»

Елизавета снова одарила насмешливым взглядом.

– И что же в этом пункте вас смутило?

– Все мы смертны – тут вопросов нет. Но, предположим, я не хотел бы, чтобы мое бренное тело после смерти хоронили черт-те где. Неужели нельзя доставить его в Новорубинск?

– Можно, если вы расстанетесь с жизнью в радиусе пятисот километров от нашего города. Но если это произойдет дальше, то извините – будете захоронены там, где нарушили Правила дорожного движения.

– Занятно. А если нарушу не я? Или вы не в курсе, сколько по нашим дорогам сейчас разъезжает сумасшедших придурков?

– В курсе, но поделать с этим вопросом ничего не могу. Увы, это правила нашей компании.

– Понятно. И как часто у вас гибнут люди? – на всякий случай спросил Стас.

– Случается. Но не чаще, чем в других компаниях…

Тоска брала от таких разговоров. Хотелось помереть где-нибудь среди звезд на космическом корабле, но он понимал, что сдохнуть придется на этой мелкой планетке среди идиотов…

Глубокую философскую мысль прервал появившийся в кабинете мужчина. Вошел он по – хозяйски – решительно и без стука, после чего прямиком направился к столу Елизаветы.

Та, завидев его, подскочила как ужаленная, растянула в подобострастной улыбочке губки и ангельским голоском сказала:

– Здравствуйте, Сергей Вадимович. Очень рада вас видеть.

Кармазин молча взирал на вошедшего.

Сорокалетний мужик был высоким и грузным, с лощеным белокожим лицом, покрытым реденькой и довольно противной на вид бороденкой. Одет он был в дорогой костюм, на груди тоже мотался бейдж, но надписи Стас не разглядел.

– Как дела в вашем отделе? – негромко поинтересовался он у Елизаветы.

– Вот опять пришли устраиваться, – столь же тихо ответила она, кивнув на посетителей.

– Разве у нас есть вакансии?

– Одна.

– Выходит, один из них двоих лишний?

– Выходит, – вздохнула девица.

– И ты не знаешь, кого из них выбрать?

Услышав этот вопрос, капитан сжался и почуял неладное.

Тем временем Сергей Вадимович распрямился, потянул носом воздух и, покрутив головой, посмотрел на Кармазина.

– Вы вчера что-то отмечали? – ядовито прищурившись, спросил он.

– На дне рождения был, – с ходу соврал Стас. – Мне же сегодня не садиться за руль.

– А где гарантия, что вы сегодня опять не найдете повод что-нибудь отметить? Лиза, в общем, так… того оформляй, – кивнул Сергей Вадимович на очкарика. – А этому товарищу верни документы.