Помоги проекту - поделись книгой:
Однако в 1980-х годах ЕВС начала переживать кризис – курсы слабых валют понижались (наибольшие потери потерпела итальянская лира), а курсы сильных валют (ФРГ, Нидерланды) наоборот повышались. В 1992 году Великобритания, Испания и Италия все же не сумели поддерживать курс по отношению к ЭКЮ и вновь перешли к «валютной змее» (однако в 1993 году предел валютных колебаний был увеличен на 15 %).
Увеличение предела валютных колебаний было связано и с дальнейшими проблемами ЕВС. 2 июня 1992 года в Дании прошел референдум по вопросу ратификации Маастрихтского договора (введение единой европейской валюты), где большинство населения проголосовало против. Центральные банки стран ЕЭС всеми силами боролись за стабилизацию рынков с помощью поднятия процентных ставок, однако от девальвации удалость спасти только французскую валюту, а итальянская лира и вовсе покинула механизм обменных курсов, как и Испания, Португалия и Швеция.
Идея создания единого европейского рынка появилась в 1982 году на заседании Европейского совета в Копенгагене и получила мировую огласку. Весной 1985 года было вынесено решение по началу разработки детализированного проекта EBP.
На заседании Европейского совета в июне 1985 году представили проект Белой книги, реализация положений которой рассчитывалась сроком на 7 лет. Белая книга представляла собой программу устранения барьеров в торговле между странами ЕС. Цель создания единого европейского рынка мало отличалась от целей, ставившихся на предыдущих этапах интеграции, – это объединение национальных экономик, сближение законодательств и повышение конкурентоспособности стран ЕС на мировом рынке.
За счет колоссального количества потребителей появилась возможность значительно расширить производство, а также создать все условия для свободного перемещения рабочей силы. Предполагалось ввести единые стандарты для стран Европейского сообщества, значительно либерализовать рынок сбыта, а также устранить механизмы, создающие барьеры для конкурентоспособности западноевропейских компаний.
Одной из первоочередных задач, ставящих перед собой EBP, стала ликвидация физических барьеров в таможенных перевозках. Однако данное предложение стало довольно дискуссионным – с одной стороны, ликвидация данных барьеров способствовала бы более динамичному товарообороту между странами европейского сообщества, а с другой стороны, данная инициатива столкнулась с законодательными трудностями. В эпоху борьбы с терроризмом и наркоторговлей отмена таможенного досмотра представлялась практически невозможной. Необходимость таможенной проверки обусловлена и соответствием национальным правилам налогообложения, которое, в свою очередь, способствовало защите от ввоза некачественных товаров, контроля за нелегальной миграцией и т. д.
Вторая задача EBP – отмена технического контроля. Предполагалось приравнивание национальных стандартов к межгосударственным в рамках Европейского сообщества. Иными словами, товары, разрешенные в какой-либо стране ЕС, автоматически легализуются и на территории других стран сообщества.
Также дискуссионный момент приобретает и третья задача EBP – фиксация барьеров. Планировалось ввести единый тариф налогообложения, который бы способствовал либерализации товарооборота внутри ЕС, однако различия в налоговых законодательствах стран-участниц создали значительные препятствия для выполнения данной задачи.
Таким образом, до 1992 года успехи формирования единого рынка в Европе были достигнуты всего по двум показателям:
• установлено свободное перемещение лиц и капиталов внутри Европейского сообщества;
• максимально либерализована процедура проверок товаров на таможенных границах.
Однако механизмы контроля за реализацией пунктов соглашений, оформленных в Белой книге, оказались фактически недееспособны. Формально национальные законодательства стояли на уровень ниже, нежели международное соглашение о создании единого европейского рынка, но на практике данные пункты практически не работали. В первую очередь это происходило из-за различных трактовок странами европейского сообщества данных соглашений, что приводило к абсолютному непониманию друг друга.
Маастрихтский договор, провозглашающий создание Европейского союза, был подписан в феврале 1992 года (вступил в силу 1 ноября 1993 года). Важно отметить, что он не являлся дополнением к ранее подписанному договору о создании Европейского экономического союза, а стал независимым документом. Основной задачей ЕС стало введение единой валюты, что являлось беспрецедентным для истории мировой экономики. Смутно представлялось, каким образом страны пожертвуют своим национальным суверенитетом, выражающимся в наличии собственной государственной валюты.
Согласно статье 2, п. 4:
Договор строился на полном консенсусе, уважая национальные суверенитеты и интересы стран-участниц Европейского союза. Об этом гласит статья 3, п. 2 Маастрихтского договора:
Также же было официально провозглашено создание единой валюты, пришедшей на смену ЭКЮ – евро.
Прописаны основные наднациональные институты, призванные регулировать деятельность ЕС:
• Европейский парламент (является законодательным институтом и выполняет финансовый контроль);
• Европейский совет, определяющий курс развития ЕС и состоящий из глав государств стран-членов или глав правительств;
• Европейская комиссия, определяющая общие цели союза и воплощающая в себе идеи наднациональности. Также контролирует выполнение Договоров, принятых в работе ЕС;
• Суд Европейского союза;
• Европейский центральный банк;
• Счетная палата.
В общих положениях договора прослеживаются и политические мотивы для создания Европейского союза. Например, видна тенденция в установлении единого идеологического курса, способного не только поддерживать работу союза и сближать страны ЕС, но и выносить его на политическую арену. Такими ценностями являются: установление демократического строя, защита прав человека, рыночная система экономики, либеральные принципы международного права. Также установлены и общие стратегические цели ЕС, такие, как создание единой политической повестки и формирование общих дипломатических отношений с третьими государствами.
Помимо Европейских Сообществ «опорами» для создания Евросоюза стали общая внешняя политика и политика безопасности (ОВПБ), а также Сотрудничество в области правосудия и внутренних дел.
Последующие редакции договора углубляли интеграционные процессы. Так, Амстердамский договор внес существенные изменения в вопросы визового режима, гражданских дел (заключение браков и т. д.), предоставлений политических убежищ и иммиграции. Также большое внимание уделялось оборонной политике. Ниццкий договор определил новые квоты для действующих и будущих государств-членов в Совете ЕС и Европарламенте. При голосовании квалифицированным большинством в Совете был введен принцип двойного большинства. Он потребовался для того, чтобы малые страны (число которых резко увеличивалось) не могли блокировать решения в Совете, отвечающие интересам основного состава ЕС.
Такой риск возникал из-за того, что традиционно малые страны имеют в органах ЕС больше мест в расчете на душу населения, чем крупные государства. Принцип двойного большинства предписал учитывать не только число голосов, поданных против проекта, но и численность населения в этих странах.
В Ниццком договоре были заложены основы реформирования управления институтами Европейского союза после вступления в него новых государств. Основная сложность в данной работе состояла в том, что страны ЕС имели свое видение политического устройства союза. Ниццкий договор, по сути, не обладал достаточной силой для формирования дальнейшей интеграции, поэтому остро встал вопрос о необходимости разработки единой конституции Европейского союза.
В 2001 году была подписана декларация о будущем ЕС. Создание конституционной модели ЕС было поручено специальному органу – Европейскому Конституционному собранию, созданного специально для решения данного вопроса. Европейский конституционный парламент состоял из множества рабочих групп, занимающихся такими вопросами, как роль национальных парламентов, социальная политика, вопросы правосудия и налогообложения и т. д. По итогам работы конституционного парламента вышло более тысячи аналитических материалов по заданной теме. Однако данный проект фактически не содержал юридических норм, он лишь создал возможный проект для начала конституционного строительства.
20 июня 2003 года это проект был представлен на саммите ЕС, а в дальнейшем передан на доработку Межправительственной конференции, в состав которой входили Центральный банк ЕС, Европейская комиссия и министры всех стран ЕС.
Конституция ЕС примечательна тем, что вносились значительные изменения в функционирование наднациональных институтов. Введены должности президента и министра иностранных дел. Министр иностранных дел имел бы право выступать исключительно от лица Европейского союза и лишь по тем вопросам, которые были бы согласованы заранее всеми странами ЕС. По сути, наличие президента и министра иностранных дел должно было бы поспособствовать консолидации ведомств, занимающихся внешнеполитическими связями, а также содействовать сплоченности при возникновении внешних угроз.
Конституция провозгласила расширение полномочий Европейского парламента, который должен был бы заниматься не только разработкой бюджета, но и проблемами, связанными с социальной политикой, иммиграцией, правами и свободами граждан и т. д.
Самым дискуссионным вопросом стал отказ от консенсуса – голосования методом «двойного большинства». Право вето имело юридическую силу только в вопросах, касающихся оборонной политики и налогообложения. Однако и это право не могло бы применяться – страна использовала бы его лишь в том случае, если заручится поддержкой еще минимум трех стран Европейского союза.
Планировалось создать единый институт, регулирующий вопросы общей политики, касающейся безопасности – федеральную структуру национальной безопасности. Конституция ЕС обязывала строго поддерживать единый внешнеполитический курс и отдавать ему полное предпочтение. В случае отклонения от данного пункта государство-нарушитель подвергалось бы серьезным санкциям со стороны Европейского суда.
Довольно общий характер имели и пункты, содержащие положения хартии основных прав. К данным правам планировалось отнести:
• права и свободы человека;
• получение обязательного медицинского обслуживания;
• отсутствие дискриминации по половому признаку и т. д.
Многие критики отмечали то, что принятие единой конституции невозможно по причине того, что вновь совершена попытка упразднения суверенных прав государств и провозглашено тотальное подчинение единым межгосударственным нормам. Это представлялось невозможным в силу того, что Европейский союз включал в себя 25 государств, что провоцировало создание некой пропасти между властвующими политиками и простыми гражданами.
Эти опасения окончательно подтвердил референдум в Нидерландах 29 мая 2005 года, где проект конституции был отвергнут. Подобная ситуация произошла и во Франции, где, при явке около 70 %, «против» проголосовало 54 % избирателей, что является довольно внушительным показателем.
Европейская интеграция вновь вошла в эпоху кризиса.
Особое непонимание со стороны граждан получили статьи конституции, касающиеся экономического курса, свободного перемещения граждан, а также введение единой валюты. Однако такое негативное отношение к конституции ЕС могло быть обусловлено довольно поверхностным знанием ее текста (финальный вариант содержал более трехсот страниц). Особым опасениям подверглись новшества, связанные с экономической политикой, возможность распространения исламского фундаментализма, а также возможность вступления в ЕС таких стран, как Турция, Грузия и Украина, которые, по данным опросов общественных мнений, не представлялись гражданам ЕС как часть Европы.
Угроза суверенитету стран ЕС также послужила поводом для отрицания единой конституции. Все жизненно важные сферы государств (оборонная политика, внешняя политика, сельское хозяйство и т. д.) были переданы в распоряжение наднациональным органам.
Итак, несмотря на ратификацию в 18-ти странах-членах ЕС нового проекта Конституции, референдумы во Франции и Нидерландах показали недовольство к общим тенденциям развития Европейского союза.
С момента отклонения конституции ЕС до 2007 года выдвигалось немало различных предложений для корректировки документа. Европейский союз готовил документ, призванный заменить предыдущий, нератифицированный. Был утвержден мандат для Межправительственной конференции, подготовленный Германией.
Таким образом, методом проб и ошибок, Европейский союз послужил прототипом для попытки создания еще более сложной геополитической конфигурации – Евразийского союза.
Геополитические предпосылки евразийского проекта
Инструментом влияния США на мировые процессы является, как известно, т. н. «долларовая система». Системный принцип валютной конкуренции провоцирует доминирующие силы (прежде всего, США) к эксплуатации большого количества недобросовестных рычагов влияния – от дополнительной эмиссии до прямого политического и даже военного давления.
Существующая в настоящее время финансовая система фактически является системой «денег на доверии», является порождением процессов глобализации и переживает вместе с ней все периоды: расцвета и кризиса.
Прецедентный характер системы связан с тем, что до начала 1970-х годов никому в голову не приходило тотально заменять «золотой стандарт» бумагой «на доверии». В политическом смысле «новация» США состояла в том, что они перевернули систему «с ног на голову», предлагая деньги в обмен не на золото, а на «корзину» из репутации, ожиданий и обещаний.
При этом, частично повинуясь «генетической памяти», частично – из-за долгого отсутствия сопоставимых альтернатив, многие государства продолжают держать валютные резервы в казначейских облигациях США, т. е. фактически финансируют из года в год увеличивающийся дефицит американского бюджета. Именно этот феномен вкупе с широким распространением доллара США в качестве универсального конвертационного инструмента и принято называть «долларовой системой» современной экономики.
Критики существующей системы часто говорят о том, что, по сути, в последние годы она функционирует по принципу «финансовой пирамиды».
Основой международной товарной экономики после Второй мировой войны стали энергоресурсы, особенно – нефть. Скорее всего, нефть продолжит быть жизненно важной основой для развития и в XXI веке.
Очевидно, что будущий глобальный мировой порядок нуждается в намного более широкой энергетической повестке. Это касается интенсивного освоения газовой индустрии и альтернативных источников энергии. Собственно, именно поэтому США, пытаясь восстановить свое мировое доминирование, и ищут по всему миру дешевые источники энергоресурсов за свои бумажные деньги.
В этих условиях Штаты, в частности, планируют быть лидером в вопросе формирования инфраструктуры газового рынка, так же, как они, в свое время, совместно с Саудовской Аравией, формировали рынок нефти.
Среди наиболее значимых проектов, в этой связи, эксперты выделяют:
1. Модернизацию структуры Международного энергетического агентства и его более выраженную ориентацию на вопросы газовой индустрии.
2. Формирование биржевой инфраструктуры (биржевого индекса развития) на газовом рынке.
3. Стимулирование и активное участие американских компаний в инвестиционных проектах создания инфраструктуры транспортировки и распределения газа в Северной Африке, на Ближнем Востоке, в Южной и Юго-Восточной Азии.
Для формирования новых правил и инфраструктуры на глобальном энергетическом рынке Вашингтон планирует привлечь механизмы групп G20, выступая здесь конкурентом России и КНР. Именно потому эти страны стали основными объектами острой конкурентной борьбы, которую сегодня принято называть
Успех новой американской геополитической стратегии будет обеспечен, если США удастся сформировать свои новые правила на газовом рынке и обеспечить новые транспортные пути поставки газа, устранив с рынка основных конкурентов в лице России и Ирана (как базовых источников).
На данном, прямо скажем, промежуточном, этапе США видят целью ослабление привязки Европы к российскому газу – через так называемый «украинский кризис», который был полностью инспирирован для разрешения т. н. «проблемы энергозависимости» Евросоюза от России. Информационная подготовка и обоснование этого тезиса началась еще с середины 2000-х годов с «газовыми войнами» России и Украины, также искусственно организованными.
Помимо этого, Вашингтон уже сегодня работает над тем, чтобы обеспечить рост потребления газа в Китае. Это достигается через вовлечение Пекина в международные инициативы в области экологии и сохранения климата – китайская экономика сегодня зависит от угля, который обладает чрезмерно высоким уровнем экологической опасности. Помимо этого, именно на территории Китая оказались задействованы и модели «цветных революций» (Гонконг, сентябрь 2014 года).
Следует отметить, что США вообще хорошо подготовились к масштабным инвестициям в газотранспортную инфраструктуру в Азии. Причем, учитывая непростую геополитическую ситуацию, они планируют создание инфраструктуры таким образом, чтобы исключить возможность перехвата контроля над ней со стороны Китая – Пекин должен лишь выступать в роли потребителя газа, с постоянно растущими потребностями.
С этой целью ряд ключевых элементов создаваемой газовой инфраструктуры США планируют размещать на территории Индии, в странах Южной и Юго-Восточной Азии.
Одновременно прогнозируется, что Вашингтон будет препятствовать возможности получения газа Пекином из Центральной Азии.
Неуступчивость России в геополитических вопросах сыграла свою роль в том, что НАТО получило своеобразную реинкарнацию, правда, пока без ясной перспективы для развития и – с глобальными противоречиями между странами-участниками альянса.
Ранее выходом из ситуации для НАТО и сохранение его привлекательности для стран – потенциальных участников казалась способность блока воевать без потерь, за счет своего огромного технологического превосходства, в первую очередь – разнообразного высокоточного оружия. Однако операции в Ливии, у которой вообще не было ПВО, и отказ от удара по Сирии (у той как раз и ПВО оказалось, и другие виды вооружения) продемонстрировали, что НАТО «умеет воевать» только со странами, которые не могут ответить альянсу поражением живой силы. К примеру, Польша и Балтийские страны адекватно должны были оценить тот факт, что НАТО не оказало прямой военной помощи ни Грузии в 2008-м, ни Украине в 2014 годах.
Основная проблема НАТО состоит в том, что его целью постепенно стало именно самосохранение альянса, то есть, по сути, только бюрократического руководства, в том виде, как оно есть. Тем не менее, в рамках расширения тем же «младоевропейцам» были выданы все возможные гарантии безопасности, но оказалось, что для выполнения обещаний у НАТО просто нет ресурсов – ни военных, ни финансовых. Такое трагическое несоответствие ожидаемого действительному и привело НАТО на грань кризиса доверия внутри самой организации. Известно, что Германия и другие страны – участники альянса, в том числе – Польша, уже давно неофициально, впрочем, отказываются от участия в вооруженных конфликтах, которые проводятся исключительно в интересах США.
В результате, американская часть руководства альянса была вынуждена идти на определенные ухищрения и создавать видимость благополучия в НАТО для внешних наблюдателей. В качестве «объекта отвлечения» сначала, напомним, выставили Китай, который попал на страницы официальных документов США в качестве
При этом, если касаться вопроса о геополитической конкуренции России и США, Москве еще только предстоит сформировать пул стран, которые составят с ней группу, готовую хотя бы морально сказать «нет» США в их стратегии подавления своих оппонентов. Формирование такого климата на геополитических площадках – задача страны с целью предупреждения повторения модельных ситуаций последнего времени на Генассамблеях ООН. Последние события сделали особенно очевидным тот факт, что когда Варшавский блок распался, а СССР исчез как государство, США и их союзники начали серьезную игру на понижение авторитета международных институтов.
По их замыслу, в принципе, ООН в новых реалиях должна просто легитимизировать их «право сильного». Поэтому в последнее время предпринимаются попытки упразднить институт «права вето» в Совете Безопасности как излишнюю функцию, от которой следует либо избавиться вообще, либо воздержаться от ее применения. Вполне вероятно, что восстановление многополярного равновесия в рамках ООН (не обязательно под руководством России) оздоровит ситуацию и приведет к воссозданию равновесия сил.
К числу рисков, которые, в принципе, могут привести к отказу от безусловного доминирования доллара как символа проекта потребления, эксплуатируемого США, относятся косность и нефункциональность нынешней глобальной системы распределения ресурсов. Это приводит к гипертрофированному усилению некоторых участников рынка (КНР и других азиатских стран как «индустриальной базы») и искусственному ослаблению других (России как «сырьевой базы», наряду со странами Ближнего Востока, Африки и Латинской Америки).
К рискам можно отнести и намеренное ослабление международных институтов с целью «в обход» решать свои узкоспециальные проблемы (дилемма США – ООН). Такое ослабление на самом деле привело к разбалансировке институтов, призванных решать межгосударственные конфликты в установленном международном правом режиме.
В результате в полной мере проявилась неспособность многих стран договариваться со своими оппонентами, что и использовали США, навязывая себя в качестве «третейского судьи» (то есть подменяя уже существующие институты).
Рискованным оказалось и делегирование производства в Азию из Европы и США и, особенно, туманные перспективы долговых обязательств Штатов (то есть угроза «списания» реального производственного труда «азиатских тигров», выраженного в долларовом эквиваленте).
Готовит опасную почву и создание альтернативных (пока локальных, но уже вскоре – транснациональных) расчетных систем в обход доллара: в Австралии, Бразилии, Новой Зеландии, Японии, Южной Корее, России и других странах.
Подтачивающим миф о всесилии США и их вооруженных сил стала и совокупная военная мощь КНР, России и примыкающих к ним стран, которая может в ближайшее время превзойти (или уже превзошла) мощь стран НАТО (к сожалению или счастью, проверить этот тезис можно только полномасштабной войной).
Рискованным для систем обеспечения долларовой зависимости мировой экономики становится медленно, но идущее создание «газовой ОПЕК» в обход США в союзе со странами Ближнего Востока, особенно – с Ираном и Катаром.
Впрочем, возможно, главной ошибкой США в последнее время стала угроза применить «санкции» уже в отношении ЕС после того, как в Европарламенте подняли тему смягчения или даже отмены санкций в отношении России. Вместе с тем следует констатировать, что остается и большое количество факторов, способствующих сохранению нынешнего доминирования США на ближайшую перспективу.
Прежде всего это – военная мощь США и война как механизм поддержания старого финансового порядка.
С 2014 года Россия находится под серьезным прессингом со стороны США, которые обосновывают введение все новых и новых «санкций» якобы военным присутствием России на юго-востоке Украины. Это привносит сильный дисбаланс в мировую систему, которая испытывает уже даже не напряжение, а настоящие перегрузки.
Аргументация, к которой часто прибегают либеральные эксперты, о том, что российский кластер мировой экономики не так велик, разбивается о то, что вслед за Россией воздействию со стороны США подвергся и Китай, а еще ранее – Иран. Общее же количество стран, подвергшихся американским «санкциям», исчисляется несколькими десятками. Это выводит макроэкономическую ситуацию на принципиально иной уровень.
В действиях США, на первый взгляд, просматривается совершенно простая схема по достижению «изоляции» российской экономики. Однако очевидно, что Барак Обама в данном случае действует не совсем по своей воле. При этом его мотивация – эмоционально окрашена и является проявлением личной неприязни по отношению к Владимиру Путину.
Давление со стороны США жестко сказывается и на странах ЕС, которые также присоединились к так называемым «секторальным санкциям», несмотря на очевидные риски в этой связи. Являясь глобальным партнером России, Брюссель, вопреки мнению бизнес-сообщества стран-участниц союза, буквально «продавливает» идею о том, что на самом деле пресловутая энергетическая зависимость европейского рынка от российских поставщиков является
Результатом стало ослабление позиций Европейского союза и евро: сегодня и на обозримую перспективу.
Реализация же идеи об «энергетической зависимости» ЕС от России, авторство которой принадлежит США, действительно может позволить последним вытеснить Россию с европейского рынка. В этом во многом и заключается содержание текущих политических процессов, инициированных США на Украине в конце 2013 года.
Подспудно несколько раз была использована модель, когда, если подготавливаемое интересантами событие не происходит на самом деле («ассоциация» Украины с ЕС, уже приостановленная сторонами, или «военное вторжение» со стороны России и пр.), значит, его нужно «проиграть» в виртуальном (медийном) пространстве и оно отложится в восприятии аудитории как реальное. В этом, собственно, и состоит уловка США, по сути, уже развязавших
1) удержать мировое господство и сохранить разваливающийся «однополярный мир». Уже после того, как Россия сказала «нет» США по «сирийскому вопросу», стало понятно, что конфликта сторон не избежать;
2) сохранить существующую финансовую систему, базирующуюся на доминировании доллара, «бумажной» валюты, гарантией которой является военная мощь США в формате G7;
3) расширить влияние США и их союзников по НАТО в странах с богатой минерально-сырьевой базой с целью создания новой редакции неоколониальной системы, подпитывающей существующий ныне порядок распределения производств и потребления;
4) развязать ряд локальных вооруженных конфликтов искусственного характера для поддержки собственного ВПК и ВПК стран НАТО (попытаться контролировать эти процессы с помощью «управляемого вооруженного конфликта», сопровождая это регулируемой поставкой устаревших вооружений в зону конфликта и заменой собственного арсенала на более современный);
5) создать «образ врага» (России, исламских радикалов и т. д.) для поддержки реноме «защитника мира и демократии» во всем мире и, тем самым, оправдать существование военного блока НАТО.
Следует отметить, что информационная война против России ведется в глобальном масштабе, в том числе и на постсоветском пространстве, с попытками задействовать российских партнеров и союзников. Так, в самый «тонкий момент» противостояния решил напомнить о себе и один из самых близких партнеров России – президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, который, по сути, выказал неудовольствие тем, что Россия и Запад вступили в «санкционную войну», не посоветовавшись с ним[6].
В этой связи заявленная позиция Н. Назарбаева была несколько двусмысленной, так как на экономике Казахстана и Белоруссии «санкционные меры» против России должны отразиться как раз позитивно: партнеры России по Таможенному союзу получили все преимущества по реэкспорту, пусть и не вполне легального, в Россию запрещенных для ввоза на ее территорию товаров.
При этом те западные компании, которые боятся инвестировать в Россию, но заинтересованы в сохранении позиций на этом сегменте рынка, неизбежно будут инвестировать в Казахстан или Белоруссию, создавать на их территории производства, а потом выходить на российский рынок без пошлин и таможенных ограничений.
Данный пример свидетельствует о весьма сложной ситуации, в которую попало руководство России, вынужденное реагировать и на поведение своих коллег по Таможенному союзу, и ОДКБ. Сама Россия в этой связи ведет довольно сложную игру на самых разных уровнях.
Поделиться книгой: