Ближний Восток: война и политика

В декабре 1949 года при ООН было создано Ближневосточное агентство по оказанию помощи палестинским беженцам и организации работ (БАПОР). Управление БАПОР ввело особое правило, которое не применяется ни к одной другой категории вынужденных мигрантов: потомки беженцев, родившиеся за пределами Палестины, также получают статус беженцев.

Последующие арабо-израильские войны (особенно, «Шестидневная» война 1967 г.) увеличили количество беженцев, которое на сегодня, по разным данным, составляет от 4,5 до 4,9 млн человек. Особого внимания заслуживает статус палестинцев.

Согласно данным БАПОР, сегодня палестинцы проживают в следующих странах:

Иордания – 1 903 703;

Сектор Газа – 1 059 584;

Западный берег реки Иордан – 754 263;

Сирия – 456 983;

Ливан – 416 608;

Саудовская Аравия – свыше 240 000;

Египет – свыше 71 000.

Количество евреев-сефардов, покинувших арабские страны, оценивается в 800–900 тысяч человек[7]. Большая часть евреев проживала в странах арабского Магриба и уехала в 50-60-е гг. XX в. Но в отличие от палестинцев евреи-сефарды имели возможность обрести дом на новой родине – части, определенной ООН для еврейского государства, которое было создано как национальный очаг для евреев со всего мира. Палестинское государство создано не было, поэтому арабские государства (за исключением Иордании) отказались от практики предоставления своего гражданства тем палестинцам, которые нашли убежище на их территории и не имели никакого статуса.

В резолюции ООН о разделе Палестины было сказано: «В еврейском государстве не допускается экспроприация арабских земель, кроме как на общественные нужды… Во всех случаях экспроприации предварительно должна быть выплачена полная компенсация в размере, установленном Верховным судом». Но уже в декабре 1948 г. Временное правительство выпустило первые постановления о покинутых землях и брошенном имуществе, целью которых было предотвратить возвращение недвижимости их хозяевам-арабам, оставившим страну во время или же сразу после войны 1948 г. Такова была цель закона, принятого кнессетом первого созыва в 1950 г. Он уполномочил правительственного опекуна продать покинутые арабские земли и брошенные дома Земельному управлению. То, в свою очередь, имело право сдать землю и другое недвижимое имущество в аренду различным еврейским поселениям или, если речь шла о городских зданиях, отдельным лицам.

Поначалу казалось, что эти постановления относятся только к той, большей, части арабского населения, которая бежала через линии фронтов в соседние арабские страны. Однако в течение двух лет, прошедших с момента образования государства, выяснилось, что акты о брошенном имуществе санкционируют также конфискацию около 40 % земли, принадлежащей арабским жителям Израиля. Арабы, владевшие собственностью в Акко, Доде, Рамле, Иерусалиме, считались оставившими свое имущество даже в том случае, если они поселились в окрестных деревнях.

Трансиордания аннексировала территорию Западного берега реки Иордан, поглотив остатки той территории, которая должна была стать частью арабского государства. 23 апреля 1950 г. специально созванный парламент официально провозгласил единство Трансиордании и восточных областей Палестины в составе Иорданского хашимитского королевства.

Военные успехи Израиля способствовали признанию его со стороны многих стран мира. Наметились улучшения в отношениях с США и даже Великобританией. Тем не менее позиция израильского правительства официально продолжала оставаться «нейтральной» – в контексте разделения мира на два лагеря.

Страны Восточной Европы согласились на частичную репатриацию евреев в Израиль. Там, где еврейские общины составляли небольшой процент – Югославия, Польша, Болгария – проблем с репатриацией не было. Венгрия и Румыния с самыми крупными еврейскими диаспорами (200 и 350 тыс. чел.) относились к эмиграции евреев негативно, опасаясь, что их отъезд может причинить вред этим странам.

Вопрос репатриации имел для Израиля большое значение. Планировалось интенсивное заселение Негева и других стратегических территорий. Все чаще поднимался вопрос о возможности переезда советских евреев в Израиль. Советской правительство разграничило вопрос поддержки политики Израиля в ООН и в международной политике и вопрос репатриации за счет советских граждан еврейской национальности. Последний и был камнем преткновения в советско-израильских отношениях.

9 декабря 1949 г. Генеральной Ассамблеей была принята резолюция, подтвердившая принципы решения Генеральной Ассамблеи от 29 ноября 1947 г. о выделении Иерусалима в качестве “corpus separatum” под управлением ООН. Совету ООН по опеке поручалось доработать Статут Иерусалима и принять меры для введения его в действие. СССР, Франция, арабские и латиноамериканские страны голосовали за резолюцию; Израиль, США, Великобритания, Швеция, Дания, Уругвай и Югославия – против.

В 1949 г. Великобритания и США инициировали процессы создания военно-политической организации по типу НАТО на Ближнем Востоке. Несмотря на то, что арабские страны вряд ли согласились бы войти в блок вместе с Израилем, израильское правительство использовало свой отказ от участия в каких-либо военных блоках для того, чтобы подчеркнуть свою нейтральную позицию. Отказ от размещения на территории Израиля военных баз Великобритании и США позитивно воспринимался Советским Союзом. Можно сказать, что Израиль своим отказом от вступления в военно-политические блоки одним из первых заявил о собственном «неприсоединении», на несколько лет раньше создания «Движения неприсоединения».

Однако в контексте усиливающихся противоречий между СССР и США, сопровождавшихся борьбой за сферы влияния, сохранение «нейтральной» позиции Израиля, созданного при непосредственном участии Советского Союза и Соединенных Штатов, оказалось невозможным. В период с 1949 до 1953 г. советско-израильские отношения ухудшились, что сопровождалось острой полемикой в прессе и в беседах представителей МИД обеих стран. В ходе встречи министра иностранных дел Израиля М. Шаретта с министром иностранных дел СССР А.Я. Вышинским, которая произошла 6 января 1952 г. в Париже, снова обсуждался вопрос иммиграции советских евреев в Израиль. Вышинский, в свою очередь, отметил проамериканскую позицию Израиля по ряду важных вопросов в ООН. Шаретт возразил, что без финансовой помощи США Израиль не мог бы встать на ноги и обеспечить репатриацию евреев со всего мира. Вышинский сказал, что СССР на определенном этапе своего развития находился в таком же положении, и единственным выходом казалась раздача концессий иностранцам и потеря независимости, но страна смогла справиться своими силами. Полемика между лидерами министерств иностранных дел двух стран носила весьма острый характер, что отражало возросшее напряжение в советско-израильских отношениях.

Моше Шаретт обозначил израильскую позицию: «Мы заинтересованы поддерживать равновесие в нашей международной позиции, но СССР не помогает нам добиться этого. У американцев есть сильный козырь, которым вроде располагает и Советский Союз, но Москва почему-то совсем его не использует. В результате получается, что в этом плане перевес – на американской стороне. Этот козырь – свободные связи между евреями диаспоры и Израилем»[8]. СССР не мог согласиться на эмиграцию тысяч своих граждан, так как с официальной точки зрения национальный вопрос был решен и никакая из национальных групп не могла бы искать лучшей жизни, чем в Советском Союзе. Признание за евреями права возвращения на родину означало признание сионизма – националистической идеологии, чуждой коммунистической и интернациональной. СССР признал права евреев (ленинский тезис права нации на самоопределение) и сам выступал за репатриацию евреев из послевоенной Европы, где они не могли устроиться. Но в СССР евреи считались неотъемлемой частью многонационального советского общества, поэтому их отторжение воспринималось советским руководством негативно.

9 февраля 1953 г. на территории миссии СССР произошел взрыв бомбы, брошенной неизвестными террористами. В ноте протеста от имени правительства Советского Союза ответственность за террористический акт возлагалась на правительство Израиля и сообщалось о разрыве дипломатических отношений между государствами.

Факт разрыва советско-израильских отношений был положительно отмечен в арабских странах. Так, в Пакистане посланник Сирии Джават аль-Моурабет заявил временному поверенному в делах СССР в Пакистане Дорофееву, что, если советское правительство восстановит отношения с Израилем, это «серьезно огорчит все население арабских стран». После смерти Сталина советско-израильские отношения были восстановлены. Возвращения к теплым отношениям периода 1947–48 гг. не произошло – этому мешали в первую очередь связи между Израилем и США.

1.2. Суэцкий кризис

Обострение ближневосточного конфликта в 1956 г. было связано с Египтом и носило военный характер, но отличалось от всех последующих арабо-израильских конфликтов тем, что кроме арабов и израильтян в нем приняли участие армии европейских стран – Великобритании и Франции.

Египет после окончания Арабо-израильской войны 1948–1949 гг. установил контроль над территорией, прилежащей к городу Газа, как и было оговорено в перемирии, заключенном между Израилем и Египтом в феврале 1949 г. Узкая полоска (около 360 кв. км) вдоль Средиземного моря получила название сектора Газа. Население Газы увеличилось за счет притока беженцев с территории Израиля – с 80 тыс. человек в 1948 г. до 245 тыс. к 1950 г.

Палестинцы Газы не получили египетского гражданства, и их переход на территорию Египта был ограничен. Приток беженцев усугубил бы экономические и социальные проблемы Египта, политическая ситуация в котором была очень непростой. Египетской монархии оставалось совсем недолго – революция «Свободных офицеров», осуществленная в ночь на 23 июля 1952 г., положила конец правлению правителей династии Мухаммеда Али и обозначила новый, республиканский, период развития страны. Новое руководство страны среди главных задач ставило решение сложных социальных и экономических проблем, модернизацию армии, избавление от британской колониальной опеки и решение палестинского вопроса.

Египетские войска в Газе не препятствовали действиям палестинских федаинов, которые осуществляли периодические вылазки на территорию Израиля.

Важным событием для Египта стал «рейд на Газу», когда 28 февраля 1955 г. израильские войска совершили нападение на гарнизон египетских войск, размещавшийся в Газе. На первый взгляд незначительный инцидент имел серьезные последствия – гибель египетских солдат и безнаказанность израильтян вызвали резонанс в Египте и нанесли удар по авторитету власти. Улучшение боеспособности армии, заявленное египетским руководством сразу после революции, стало вопросом крайней необходимости. Переговоры по поставкам вооружений из США, Великобритании и Франции не увенчались успехом. США и Великобритания требовали взамен участие Египта в ближневосточных военно-политических блоках (МЕДО, Багдадский пакт), направленных против СССР. Франция была недовольна поддержкой режимом Насера арабского национально-освободительного движения в Алжире.

В сентябре 1955 г. Египет закупает оружие в Чехословакии, что вызывает эффект разорвавшейся бомбы на Западе, который видел в этом военном контракте угрозу проникновения СССР и его союзников на Ближний Восток. В октябре 1955 г. Сирия и Египет подписывают договор о совместной обороне, оформляя союз, противостоящий организации Багдадского пакта, управляемого США и Великобританией. При этом «Свободные офицеры» продолжают вести переговоры о финансировании строительства плотины в Асуане. В декабре 1955 г. правительства США и Великобритании совместно с Международным банком реконструкции и развития (МБРР) принимают решение о выделении средств на плотину. Закупая советское оружие и сотрудничая с США и Великобританией в технической сфере, египетское руководство проводило политику балансирования между сверхдержавами.

США и Великобритания расценивали политику Египта как деструктивную и пытались оказать на Египет экономическое давление, с одной стороны обещая кредиты на строительство важных хозяйственных объектов, с другой – угрожая замораживанием египетских счетов, сокращением закупок египетского хлопка. 20 июля 1956 г. США объявили об аннулировании своего предложения о финансировании строительства Асуанской плотины.

26 июля 1956 президент Гамаль Абдель Насер перешел свой Рубикон, объявив о национализации Суэцкого канала, на протяжении многих лет являвшегося собственностью Великобритании и Франции. Национализация предполагала изменение права собственности на канал, то есть права получения с него доходов и управления им. При этом египетское правительство заявило о выплате компенсации держателям акций компании и уважении свободы судоходства в Суэцком канале. Для Великобритании Суэцкий канал представлял собой стратегически важную артерию – около 25 % британского импорта проходило через Суэцкий канал, а более трети грузов регистрировалось как британские. Заявление о приватизации затрагивало также интересы около 70 000 французских владельцев акций канала.

Англичане и французы предпочли решить «суэцкий вопрос» силовым путем, начав готовиться к военной операции против Египта. Но войне за Суэцкий канал предшествовали попытки решить вопрос путем дипломатии.

2 августа правительства Англии, Франции и США опубликовали заявление, в котором говорилось, что правительства Франции, Соединенного Королевства и США «не ставят под сомнение право Египта пользоваться всеми полномочиями полностью суверенной и независимой страны, включая общепризнанное право национализировать при надлежащих условиях активы, на которые не распространяется международная заинтересованность»[9]. Но беда была в том, что на Суэцкий канал эта международная заинтересованность распространялась.

«Нынешнее действие не только представляет собой простой акт национализации… – говорилось в обращении. – Оно связано с произвольным и односторонним захватом одной страной международного органа, который обязан поддерживать Суэцкий канал и обеспечивать его эксплуатацию… от которого зависят торговля, экономика и безопасность значительной части мира…» Таким образом, тройственный союз пытался представить национализацию Суэцкого канала как самовольный захват и нагнетал обстановку заявлениями об угрозе для безопасности всего мира. Западные союзники пытались выставить Насера диктатором («новым Гитлером», по выражению британского министра Идена), начав, таким образом, психологическую войну и готовя общественность к войне реальной.

В этом же заявлении правительства трех западных держав указывали, что они решили созвать в Лондоне конференцию участников Конвенции 1888 г. и других стран, которые «значительно заинтересованы» в пользовании каналом. Созыв конференции был чисто американской инициативой – государственный секретарь США Д.Ф. Даллес уговорил Англию и Францию не начинать военных действий, пока возможность мирного урегулирования не исчерпана.

Проблемой, которая волновала всех участников спора вокруг Суэцкого канала, стала позиция США. США не одобрили национализацию компании Суэцкого канала, но были против применения силы: Эйзенхауэр полагал, что военная агрессия не оправданна – она будет способствовать росту антизападных настроений и усилению позиций СССР. В письме Идену он предупреждал: «Народы Ближнего Востока и Северной Африки… консолидируются против Запада в такой степени, что, как я опасаюсь, это нельзя будет преодолеть не только в течение жизни, но и в течение целого столетия…»[10].

Американские стратеги полагали, что резкие действия со стороны Англии и Франции приведут к опасным последствиям для всей системы региональной безопасности, которую США и Великобритания пытались создать на протяжении почти десяти лет. Но вместе с тем угроза того, что Суэцкий канал выйдет из-под контроля Великобритании – союзника США, – вызывала опасения американцев. «Мы ни в коей мере не должны молчаливо соглашаться на это, – советовал президент. – Это может привести только к тому, что медведь схватит когтями производство и транспортировку нефти, а эти моменты жизненно важны для защиты экономики Запада»[11]. Под медведем здесь подразумевался СССР, который готов был стать союзником Египта.

Финансовое положение Великобритании было плачевным – из самого крупного в мире кредитора она превратилась в самого крупного мирового должника. Нефтяные владения Великобритании на Ближнем Востоке являлись существенной частью всех ее зарубежных доходов. Их потеря нанесла бы непоправимый удар по экономике. Победа Насера в Египте могла вызвать такой же отклик, как и победа Мосаддыка в Иране. Иден предупреждал Эйзенхауэра: «Насер сможет отказать Западной Европе в нефти, и мы все будем в его власти».

Советский Союз несколько раз заявлял, что будет поддерживать египетскую позицию по вопросу Суэцкого канала. Советская позиция также была продиктована практическими соображениями: конфликт между Египтом и западными странами позволил бы окончательно вывести Египет из-под британского контроля, получить союзника на арабском Востоке и, самое главное, прорвать южный «санитарный кордон» из государств Багдадского пакта, старательно выстраиваемый англичанами и американцами вдоль границ СССР.

Конференция, где обсуждался вопрос будущего Суэцкого канала, открылась 16 августа 1956 г. Из примерно 50 государств, пользующихся Суэцким каналом, в работе конференции приняли участие только 22 – в большинстве своем участники проамериканских военных блоков. Советская делегация с самого начала конференции обратила внимание на состав участников и на невозможность решить «суэцкий вопрос» без Египта, который отказался от участия в конференции. К тому же канал, будучи национализированным, функционировал в прежнем режиме, что делало обвинения в отношении Египта безосновательными.

20 августа 1956 г. государственный секретарь США Д.Ф. Даллес внес на рассмотрение конференции свои предложения по урегулированию «суэцкого вопроса» – так называемый «план Даллеса». В соответствии с этим планом Египет должен был фактически отказаться от своих суверенных прав на Суэцкий канал в пользу международного органа управления каналом. Советская делегация выступила против этого плана и поддержала предложения, внесенные индийской делегацией, в основу которых был положен принцип строгого соблюдения суверенных прав Египта. Таким образом, попытка организаторов Лондонской конференции использовать ее для установления контроля над Суэцким каналом ничем не завершилась. Вопрос был вынесен на Совет Безопасности ООН, где надежда на его разрешение в пользу Англии и Франции была окончательно похоронена, когда СССР использовал право вето.

Не исключая возможности войны за Суэц, СССР 11 сентября 1956 г. направил послания главам правительств Англии и Франции, в которых подчеркивалось, что Советский Союз не будет стоять в стороне от развития ситуации на Ближнем Востоке, и содержалось предупреждение «насчет опасного развития событий, если не будет проявлено необходимое благоразумие»

24 октября 1956 года высшие дипломатические и военные представители Великобритании и Франции, включая министров иностранных дел, тайно встретились на вилле в Севре около Парижа с делегацией высшего руководства Израиля, включая Давида Бен-Гуриона, Моше Даяна и Шимона Переса. Три государства пришли к взаимопониманию: Израиль в ответ на угрозы и военное давление Египта нанесет военный удар по Синайскому полуострову в направлении Суэцкого канала. Далее должна последовать нота Англии и Франции с требованием к Египту и Израилю прекратить огонь и отвести войска на 10 километров от канала. Англия и Франция в этом случае высаживают десант и занимают как миротворцы территорию Суэцкого канала. Действия союзников соотвествовали пункту договора 1954 года – возникновение опасности позволяет Англии ввести войска. В случае отказа Египта планировалось ведение войны до победного конца силами всех трех государств.

У Израиля было достаточно причин, чтобы принять участие в англо-французской кампании с целью свержения режима Насера в Египте: во-первых, еще с июля 1950 г. Египет ввел запрет на проход судов, везущих грузы в Израиль, и блокировал для израильских кораблей Тиранский пролив. Во-вторых, Израиль хотел положить конец вылазкам партизан из палестинских лагерей в секторе Газа, в-третьих, смена египетского режима могла бы привести к денонсации договоренностей по покупке вооружений у соцстран. Израилю нужна была война с Египтом, беспроигрышность которой обеспечивали Великобритания и Франция.

25 октября в Севре тремя сторонами был подписан документ относительно плана операции. Иден не поставил своей подписи, послав своего заместителя, Англия вообще не хотела оставлять каких-либо письменных документов, чтобы не дискредетировать себя и в случае неудачи объявить о своей непричастности. В общем, весь план был составлен таким образом, чтобы не вызвать подозрения мировой общественности в англо-израильских связях и заранее запланированных совместных действиях против Египта.

29 октября 1956 г. израильские войска, насчитывавшие порядка 100 тыс. человек, 200 танков, 600 орудий и минометов, около 150 боевых самолетов, согласно плану «Кадеш» (Очищение), вторглись в Египет. 30 октября вопрос об агрессии Израиля был поставлен на обсуждение в Совете Безопасности. В тот же день, выступая в Совете, английский представитель заявил, что 30 октября Англия и Франция направили Египту и Израилю срочные ноты, в которых призывали обе стороны немедленно прекратить все военные действия на суше, на море и в воздухе и отвести свои вооруженные силы на расстояние 10 миль от канала.

Подобная схема позволяла сохранить видимость непричастности Англии и Франции к агрессии. Египту предлагалось просто оставить всю свою территорию от границы с Израилем до десятимильной линии к западу от Суэцкого канала – то есть отдать Синай. Египту было также предъявлено требование согласиться на ввод англо-французских войск на ключевые позиции в Порт-Саиде, Исмаилии и Суэце – для обеспечения их безопасности. При этом было заявлено, что если по истечении двенадцати часов стороны не выполнят эти требования, то это вызовет прямое вмешательство англо-французских вооруженных сил.

В этом контексте стоит обратить внимание на события в Будапеште осенью 1956 г. Очевидно, что начало боевых действий против Египта и восстание в Будапеште совпали не случайно – англичане и французы надеялись, что СССР, отвлеченный венгерскими событиями, не станет вмешиваться в Суэцкий кризис. В этом контексте понятна активность английской пропаганды, которая с помощью радиопередач, транслируемых на Венгрию, активно призывала к восстанию, обещая помощь Запада в случае вмешательства СССР.

Венгерское восстание не помешало советскому правительству активно выступить против агрессии Израиля и маневров западных держав. 30 октября 1956 г. представитель СССР в Совете Безопасности ООН призвал принять меры к пресечению агрессии Израиля и добиться немедленного вывода его войск с египетской территории.

СССР совместно с США проголосовал в Совете Безопасности ООН за прекращение огня, но Англия и Франция блокировали как американское, так и советское предложения.

31 октября Англия и Франция объявили о начале военных действий против Египта.

3 ноября 19 стран Азии и Африки внесли на рассмотрение Генеральной Ассамблеи ООН проект резолюции, предусматривающей прекращение войны. 4 ноября 59 голосами против 5 резолюция была принята. Однако агрессоры по-прежнему игнорировали призывы ООН – англо-французская авиация продолжала бомбить египетские города.

5 ноября 1956 г. министр иностранных дел СССР направил телеграмму председателю Совета Безопасности, в которой он потребовал срочного созыва Совета для обсуждения вопроса о невыполнении Великобританией, Францией и Израилем решения Чрезвычайной специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН и о немедленных мерах по прекращению агрессии против Египта. В этой же телеграмме содержался проект резолюции, который в категорической форме предлагал правительствам Великобритании, Франции и Израиля «немедленно, но не позднее 12 часов с момента принятия настоящего решения, прекратить все военные действия против Египта и в трехдневный срок вывести вторгшиеся на территорию Египта войска». В советском проекте предусматривалось также, что если это требование не будет выполнено, то все члены ООН, и прежде всего СССР и США, окажут Египту военную помощь. Советское правительство при этом подчеркивало, что оно «готово внести свой вклад в дело обуздания агрессоров, защиты жертв агрессии, в дело восстановления мира путем посылки в Египет необходимых для этой цели военно-воздушных и военно-морских сил».

В тот же день, 5 ноября 1956 г., Советское правительство обратилось с посланием к президенту США, в котором предлагалось совместно использовать вооруженные силы обоих государств с санкции ООН и объединить усилия СССР и США для прекращения агрессии против Египта. Однако инициатива СССР не встретила поддержки в Вашингтоне. Тогда премьер министр Булганин направил главам правительств Англии – Идену, Франции – Ги Молле и Израиля – Бен-Гуриону послания, в которых заявил «о решимости применением силы сокрушить агрессоров и восстановить мир на Востоке».

В каждом послании содержались серьезные предупреждения. Идену была направлена первая четко выраженная угроза применения ракетного оружия: «Советское правительство считает необходимым обратить Ваше внимание на то, что развязанная Англией и Францией агрессивная война против египетского государства…чревата последствиями для всего мира… В каком положении оказалась бы сама Англия, если бы на нее напали более сильные государства, располагающие всеми видами истребительного оружия? А ведь такие страны могли бы в настоящее время и не посылать к берегам Англии военно-морских и военно-воздушных флотов, а использовать другие средства, например ракетную технику…

Мы полны решимости применением силы сокрушить агрессоров и восстановить мир на Востоке. Мы надеемся, что в этот критический момент Вы проявите должное благоразумие и сделаете из этого соответствующие выводы». В послании израильскому премьер-министру Бен-Гуриону говорилось следующее: «Выполняя чужую волю, действуя по указаниям извне, правительство Израиля преступно и безответственно играет судьбой мира, судьбой своего народа. Оно сеет такую ненависть к Государству Израиль среди народов Востока, которая не может не сказаться на будущем Израиля и которая поставит под вопрос само существование Израиля как государства».

ТАСС вторил МИД СССР, изящно обыгрывая тему с «добровольцами»:

«Ярким выражением горячих симпатий советских людей к египетскому народу, борющемуся за свою национальную независимость и свободу, являются многочисленные заявления советских граждан, в среде которых имеется большое количество находящихся в запасе летчиков, танкистов, артиллеристов – участников Великой Отечественной войны, с просьбой разрешить им направиться в Египет в качестве добровольцев, чтобы вместе с египетским народом изгнать агрессоров с египетской земли».

Советские заявления достигли своей цели – вряд ли Англию или США устраивала перспектива посылки советских военнослужащих в Египет, так что игнорировать эти угрозы было опасно. Одновременно СССР решал «венгерский вопрос»: 1 ноября советские войска вошли в Венгрию, 4 ноября – в Будапешт. Сопротивление восставших было окончательно сломлено к 10 ноября 1956 г. На этом фоне угрозы «посылки добровольцев» и применения силы против агрессоров смотрелись очень убедительно.

Уже 6 ноября 1956 г. премьер-министр Англии направил послание Председателю Совета Министров СССР, в котором сообщалось, что правительство Англии дало распоряжение своим вооруженным силам в Египте прекратить огонь в полночь с 6 на 7 ноября. В тот же день Председатель Совета Министров Франции направил послание Председателю Совета Министров СССР о том, что Франция согласна на окончательное прекращение огня в Египте, как только подобное же желание будет выражено Израилем и Египтом и как только вооруженные силы ООН будут в состоянии выполнить возложенные на них задачи. 8 ноября последовало такое же послание премьер-министра Израиля Председателю Совета Министров СССР, в котором сообщалось о прекращении израильскими войсками огня в Египте.

Подход отечественной историографии к событиям вокруг Суэцкого канала отличается от подхода западного, что свойственно многим сюжетам из истории холодной войны. Отличается главным образом оценкой роли сверхдержав и основных причин, которые привели к отступлению франко-британско-израильских войск и окончанию войны. Западные источники уделяют советскому дипломатическому вмешательству второстепенное значение, говоря о позиции США и антивоенных выступлениях во Франции и Великобритании. В советской литературе конфликт получил название «Тройственная агрессия», в западной и арабской – «Суэцкий кризис».

На наш взгляд, исторический анализ событий должен строиться на объективных фактах в рамках «постревизионистской» школы изучения конфликтов периода холодной войны. Бесспорно, позиция США повлияла на агрессоров, но американские миротворческие инициативы, в отличие от советских, не носили характера угроз. Неизвестно, как развивались бы события, если бы США поддержали Израиль, Великобританию и Францию. Равно как неизвестно, и как далеко могла пойти Москва в своем стремлении защитить Египет. Но сослагательное наклонение в историческом анализе неуместно – в Суэцком кризисе позиции двух антагонистов холодной войны совпали неслучайно. США и СССР были заинтересованы в ослаблении Великобритании и готовы использовать свою антивоенную позицию для укрепления своего влияния в регионе.

Для Франции и Англии военная операция против Египта стала очередным провалом ближневосточной политики. Дни Англии на Ближнем Востоке были сочтены: последующие удары – смещение командира Арабского легиона Глабб-паши в Иордании в 1956 г., иракская революция в 1958 г., – обозначили крах Великобритании как первостепенного актора ближневосточной политики. В 1962 г. Франция отказалась от Алжира. Подходило к концу англо-французское доминирование на Ближнем Востоке – эпоха, начавшаяся с колонизации Францией Алжира, захвата англичанами Египта и совместного раздела османских владений по договору Сайкс-Пико 1916 г. Оказавшись перед вызовом режима Насера, английские и французские политики не смогли найти иного решения, кроме как военным вторжением вернуть утраченные позиции. Символично, что поражение англо-французским войскам в Египте было нанесено именно дипломатическими усилиями СССР. Отказ США от поддержки своих союзников по НАТО в суэцкой авантюре стал последней каплей. Ни Франция, ни Англия уже никогда не играли столь значительной роли на Ближнем Востоке, оставив США и СССР наследниками огромной колониальной системы, которую им предстояло поделить.

Политическая победа Египта в войне 1956 г. имела негативные последствия для Израиля. Египетский президент, сумевший выстоять перед тройственной агрессией, стал одним из самых популярных политиков в арабском мире. После 1956 г. Египет сделал серьезную заявку на региональное лидерство. Объединение с Сирией в феврале 1958 г. стало еще одним шагом к реализации амбициозных планов Египта. Иракская революция в июле 1958 г. была победой панарабского курса, провозглашенного Насером, и крушением альтернативного центра силы, противопоставляемого Египту американцами и англичанами. Революция в Ираке, ставшая проявлением тенденции свержения монархий на Ближнем Востоке, поставила в сложное положение Иорданию, страну, которая контролировала большую часть территорий арабской Палестины. Республиканские панарабистские режимы в Египте, Сирии, Ираке выступали за активное решение палестинского вопроса. Иорданская монархия опасалась оказаться между двух огней – очередным арабо-израильским столкновением и волнениями палестинского населения, составлявшего большинство жителей Иордании.

1.3. От Шестидневной войны до событий «Черного сентября»

В 1965 г. президент Туниса Бургиба неожиданно для многих политиков Ближнего Востока выступил с мирной инициативой, предложив арабским государствам признать Израиль в границах, обозначенных ООН резолюцией № 181 от 1947 г., при соблюдении резолюции № 194 о возвращении палестинских беженцев. План был отвергнут обеими противоборствующими сторонами, однако, по свидетельству некоторых источников, серьезные дискуссии на эту тему велись как среди израильских элит, так и среди арабских. Но пройдет меньше двух лет, и инициатива Бургибы безнадежно устареет.

В июне 1967 г. на Ближнем Востоке разразилась очередная арабо-израильская война, вошедшая в историю, как Шестидневная война, закончившаяся победой Израиля над Египтом, Сирией и Иорданией. Эта война имела серьезные последствия для всего Ближневосточного региона, обозначив новый этап в истории как Израиля, так и арабских государств. Действительно, она определила дальнейшее развитие Ближнего Востока, и современная карта региона за некоторыми исключениями была очерчена Шестидневной войной. Американский исследователь Майкл Орен в своей объемной монографии «Шесть дней войны» пишет о том, что все последующие конфликты и мирные инициативы – Война на истощение, война Йом Кипур, «Черный сентябрь», Ливанская война, соглашения в Кемп-Дэвиде, в Осло, Интифада, – все это было следствием шести напряженных дней июня 1967 г.

Шестидневной войне предшествовала серия локальных вооруженных столкновений и серьезной политической полемики, в первую очередь в рамках ООН. Фактически военные акции между сторонами имели нарастающий характер на протяжении нескольких месяцев до июньской войны. Как у Египта, так и у Израиля были поводы для выяснения отношений. Израильское руководство нуждалось в «маленькой победоносной войне», которая бы остудила пыл египетского лидера и его союзников (та же причина, что и в 1956 г.), в свою очередь, арабские армии были готовы поквитаться с Израилем за предыдущие поражения и силой оружия осуществить реализацию резолюций ООН. Важную роль сыграл вопрос распределения водных ресурсов. В 1964–1967 гг. между израильтянами и арабами разгорелся конфликт из-за столь ценного на Ближнем Востоке ресурса – пресной воды.

Вопрос распределения ресурсов реки Иордан поднимался неоднократно в предшествующее десятилетие, но приобрел особую остроту после того, как сентябре 1964 г. заработал всеизраильский водовод и воды реки Иордан начали поступать в пустыню Негев. Попытки отвода воды со стороны Сирии привели к перерастанию сирийско-израильской напряженности в конфликт с применением оружия, что было еще одним шагом к большой войне. Именно сирийско-израильский конфликт побудил Египет принять серьезные меры по отношению к Израилю.

По сути, предпосылки столкновения между Израилем и арабскими странами напоминали предпосылки войны 1956 г., но спустя более десяти лет два главных противника в регионе – Израиль и Египет – чувствовали себя гораздо уверенней. Несмотря на провал плана интеграции Египта и Сирии в Объединенную Арабскую Республику в 1961 г. и некоторые внутриполитические сложности, Египет продолжал удерживать флаг лидера арабского мира, что накладывало на эту страну определенные обязательства – в том числе связанные с позицией по отношению к «сионистскому образованию». Укрепление египетской армии с помощью советского оружия вкупе с заверениями египетского генералитета в мощи и «непобедимости» Египта создали у президента Насера опасную иллюзию превосходства над Израилем. Военная мощь страны по сравнению с 1967 г. возросла, но и Израиль не стоял на месте, превратившись в одну из самых мощных военных сил в регионе.

Египетская армия принимала участие в гражданской войне в Йемене, поддержав антимонархические силы. Монархии арабского мира поддержали йеменских роялистов в борьбе против «насеризма» и «египетского империализма». Йеменскую кампанию египетской армии историки сравнивают с вьетнамской войной США – она стоила Египту больших финансовых затрат и людских потерь. К 1967 г. на йеменском театре войны были задействованы свыше 50 тыс. египетских военнослужащих, представлявших лучшие силы египетской армии – их отсутствие сыграло отрицательную роль в событиях Шестидневной войны. Несмотря на общую антиизраильскую риторику арабских стран, к середине 60-х арабский мир разделился на два противоборствующих лагеря – консервативный, объединивший арабские монархические режимы во главе с Саудовской Аравией, и революционный, куда входили арабские республики во главе с Египтом. Как и в канун предыдущих войн, отсутствие единства серьезно ослабляло всю «антиизраильскую коалицию».

Вопрос «кто начал первым?» занимает едва ли не главное место в научных и публицистических спорах и обсуждениях причин Шестидневной войны, отодвигая на второй план вопрос о ее последствиях. Израильская сторона называет эту войну превентивной, уверяя, что Египет сам готовил войну против Израиля, но употребление этого термина является попыткой снять с себя ответственность за агрессию. Действительно, Египет настоял на выводе миротворцев ООН из зоны Суэцкого канала и приступил к переброске войск на Синай, но происходило это в условиях конфронтации Израиля с Сирией, грозившей сирийско-израильской войной, в которой египтяне обязались поддержать Сирию. В некоторых израильских и американских работах популярна версия о предоставлении советской стороной секретной информации Египту относительно агрессивных планов Израиля. Якобы именно эта информация и подвигла Египет на мобилизацию своих сил, что в итоге вынудило Израиль напасть. Эта версия едва ли не стала официальной версией событий и удовлетворила многих – ведь во всем оказался виноват СССР. Так, называется дата 13 мая 1967 г., когда СССР уведомил Египет о возможном нападении Израиля на Сирию и Египет. Но арабские источники и документы советского МИД говорят о том, что египтяне получили информацию о возможном нападении от сирийцев. Кроме того, рассекреченные документы советского МИД, в частности от 13 мая 1967 г., не содержат информации о каких-то призывах к Египту напасть на Израиль – Громыко говорит только об «активизации реакционных сил» в регионе, подразумевая обострение сирийско-израильских отношений. Египетская же сторона допускает возможность нападения на Израиль только в случае начала Сирийско-израильской войны. В некоторых источниках есть упоминание, что конфиденциальная информация о сосредоточении израильских дивизий возле сирийской границы была передана вице-президенту Египта Анвару Садату заместителем советского министра иностранных дел Владимиром Семеновым. Но ничего ложного или «подстрекающего» в сообщениях СССР не было – нельзя забывать, что Сирия на протяжении нескольких месяцев находилась на грани войны с Израилем, и обе стороны приняли участие в серии пограничных вооруженных конфликтов. В рассекреченном в наши дни документе МИД СССР, представляющем собой запись беседы посла СССР в Египте Д.П. Пожидаева с военным министром ОАР Ш. Бадраном, говорится о сосредоточении 12 израильских бригад на сирийской границе. Об этом египетскому министру сообщили сирийцы, опасающиеся возможной войны с Израилем. Бадран сообщил Пожидаеву, что на Синай отправляются египетские подразделения, готовые прийти на помощь Сирии в случае израильского вторжения. Целью этого вторжения, по мнению Бадрана, могло быть свержение сирийского режима и ослабление арабской «прогрессивной» коалиции во главе с Египтом.

СССР еще в апреле 1967 г. официально предупреждал израильскую сторону об опасности эскалации конфликта. Обвинять СССР в заинтересованности в войне на Ближнем Востоке по крайней мере нелогично – советский режим не был заинтересован в конфликте, опасаясь втягивания в него США. Кроме того, советское руководство не было готово действовать в духе предыдущего генсека Н.С.Хрущева, так как не испытывало уверенности в успешном исходе войны на Ближнем Востоке, несмотря на самонадеянные заявления египетских и сирийских официальных лиц. Еще более странной представляется версия о том, что СССР подстрекал Египет к войне, надеясь на его поражение. Подобные конспирологические догадки встречаются в псевдонаучной западной литературе, доказывающей связь СССР и Израиля (тайный союз коммунистов и сионистов и т. п.)

Сосредоточим внимание на событиях, предшествовавших этой войне. 18 мая 1967 г. египтяне потребовали вывести войска ООН, размещенные на Синае и являвшиеся буфером между Израилем и Египтом. Этот шаг египетской стороны рассматривался как один из наиболее веских аргументов в пользу того, что египтяне готовились к войне против Израиля. Однако египетская сторона объясняла свои требования опасностью сирийско-израильского столкновения – войска ООН не позволили бы египтянам прийти на помощь сирийцам в соответствии с сирийско-египетским оборонным договором. Тем не менее израильская сторона имела все основания расценивать вывод чрезвычайных сил ООН как угрозу своей безопасности, а в дальнейшем объяснять превентивность своей агрессии. Но не только об Израиле думал Насер, выдворяя ооновцев из Синая, – еще одной причиной были периодические упреки со стороны королей Иордании и Саудовской Аравии. Они называли обещания Насера помочь палестинцам и сирийцам пустыми и ничего не стоящими, ввиду наличия контингента ООН. Таким образом, Насер делал красивый жест, доказывая королям, что готов на все ради арабских собратьев. Арабо-израильский конфликт был лишь одной из нескольких составляющих сложной политической игры на Ближнем Востоке.

Стремясь оказать давление на Израиль, Египет объявил о закрытии Тиранского пролива для всех судов, принадлежавших Израилю, а также для тех судов, которые доставляют в Израиль стратегические материалы, в том числе вооружение и нефть. Нефть в Израиль доставлялась преимущественно судами под либерийским флагом, но по просьбе египетского президента Либерия обязалась прекратить эти поставки. Закрытие Тиранского пролива закрывало Израилю путь в Индийский океан. Правда, Д.Е. Пырлин пишет, что судоходство через Тиранский пролив не было экономически важно для Израиля – через порт Эйлат осуществлялось только около 5 % внешнеторгового оборота Израиля.

30 мая 1967 г. иорданский король Хусейн – еще накануне называемый египетской прессой предателем арабских интересов – прилетел в Египет и подписал оборонное соглашение. Это событие было истолковано израильской стороной как очередное доказательство скорой агрессии арабских союзников. Египетские исследователи объясняют подготовку египетской армии неизбежностью нападения со стороны Израиля – израильская сторона объясняет свое нападение попыткой предотвратить атаку со стороны арабских армий.

Де-факто Израиль стал агрессором, нанеся ранним утром 4 июня 1967 г. воздушные удары по египетским объектам и начав полномасштабное вторжение. Быстрое поражение арабов продемонстрировало, насколько Египет, Сирия и Иордания были плохо подготовлены к войне.

То, что израильская армия не покинула захваченные в ходе войны территории, дает основание полагать, что разгром армий противника был не единственной целью израильского командования. И хотя многие израильские исследователи подчеркивают, что у Израиля не было четких планов завоевания и удержания тех или иных территорий, объяснение случившемуся иногда находится очевидно абсурдное, вроде: «Раз уж получилось захватить столь обширные пространства, то почему бы их не оставить?» Наиболее взвешенная точка зрения заключается в том, что в ходе успешного развития наступательных операций выявлялись новые возможности, которые были использованы израильским командованием. В доказательство этой гипотезы израильский исследователь А. Эпштейн в одной из своих работ пишет о том, что прозорливые представители военной разведки буквально за день до окончания Шестидневной войны предложили вернуть захваченное арабам – в обмен на мир и признание Израиля, что было бы реально в условиях растерянности арабских государств, наголову разбитых в войне. Эта идея могла бы показаться неразумной, и, видимо, такой и показалась, раз не была реализована на практике, но в последующие десятилетия Израиль фактически занимался обменом этих территорий на мир. При куда более сложных обстоятельствах.

Очевидно, что именно территориальные захваты были одной из важных задач и целей Шестидневной войны. Израиль в границах до 1967 г. вряд ли отвечал чаяниям как идейных сионистов, ссылавшихся на границы древнего еврейского государства, так и израильских политиков, мыслящих рационально. Попытки представить войну 1967 г. как вынужденную и навязанную арабскими соседями, на наш взгляд, направлены на то, чтобы скрыть экспансионистские амбиции Израиля. Несмотря на весь пафос заявлений арабских политиков, египетская и сирийская армии не были готовы к ведению полномасштабной наступательной войны.

С точки зрения геополитической стратегии понятно стремление недавно созданного государства с максимально возможной выгодой изменить свое геополитическое положение. Очевидно, что границы, проведенные между арабами и евреями, при всей их логичности, не отвечали геополитическим устремлениям Израиля. Здесь уместно вспомнить термин немецкого геополитика Ратцеля – Lebensraum – «жизненное пространство», которого не хватало Израилю, ставившему своей целью собрание миллионов евреев на крошечной территории. Один из главных архитекторов Шестидневной войны генерал Моше Даян говорил накануне израильского вторжения: «Наш успех будет исчисляться не количеством подбитых египетских танков, а размером территории, которую мы возьмем под контроль». Очевидно, что контроль над Синаем обеспечил бы Израилю лучшие позиции в противостоянии с Египтом, создавая огромную буферную зону. Синай, богатый нефтью и газом был бы очень полезен Израилю как источник энергетических ресурсов. Контроль над Голанскими высотами также имел военно-стратегическое значение. Роль водных ресурсов Иордана и Тивериадского озера как важнейших источников пресной воды тоже очевидна – обладание ими было необходимо для дальнейшего развития еврейского государства. Исходя из этих фактов, сложно согласиться с утверждением, что война, развязанная Израилем, имела превентивный характер.

Война, продолжавшаяся всего шесть дней, по скорости и стратегии сравнимая с немецкими блицкригами времен Второй мировой войны, кардинальным образом изменила геополитический баланс на Ближнем Востоке. С военной точки зрения Израиль одержал победу, увеличив свою территорию почти в четыре раза, оккупировав Синайский полуостров (60 000 кв. км), Голанские высоты (12 000 кв. км), Западный берег реки Иордан (6000 кв. км), Сектор Газа (360 кв. км). Символическое значение имело установление контроля над Иерусалимом.

Согласно резолюции ООН № 181, Иерусалим должен был иметь статус corpus separatum, но из-за начала первой Арабо-израильской войны этого статуса он не получил, оставаясь разделенным между Израилем и Иорданией вплоть до 1967 г. Вопрос Иерусалима можно назвать одним из самых острых и трудноразрешимых в палестино-израильских отношениях. Контроль Израиля над Аль-Кудсом стал одним из главных факторов в идеологической войне, вызвав негодование мусульман по всему миру, сделав их противниками политики Израиля. Несмотря на то, что израильская администрация обещала не вмешиваться в управление святыми местами, которое осуществлялось тремя религиозными общинами Иерусалима, сам факт немусульманского контроля над Святым городом, воспринимался мусульманами как унижение. В 1980 г. Иерусалим был провозглашен единой и неделимой столицей Израиля.

Что касается остальных территорий, то в конце 70-х гг. XX в. часть их была возвращена Египту в рамках мирных соглашений (Синайский полуостров), часть аннексирована (Голанские высоты), часть имеет неопределенный с правовой точки зрения статус (сектор Газа и Западный берег реки Иордан). Говоря о неопределенности статуса оккупированных территорий Палестины следует отметить, что ситуация не имеет аналогов в мировой практике, ибо начиная с 1967 г. под контролем израильских войск находятся земли, не являющиеся частью территории страны, с населением, не имеющим израильского гражданства, а значит, и прав. Территории эти не были аннексированы, но находятся под оккупацией в течение всех последующих лет. Аннексия палестинских территорий, на которых проживало свыше 2,5 млн арабов, угрожала идее Израиля как еврейского национального государства. Захватив территории, где проживают палестинские арабы, Израиль фактически реализовал идею «единой Палестины», которую когда-то предлагали в рамках ООН страны так называемого «меньшинства» – Югославия и Индия. Но если в арабо-израильской Палестине предполагалось совместное участие в управлении государством, то на оккупированных палестинских территориях имел место режим, схожий с режимом апартеида, существовавшим в ЮАР или Южной Родезии. С 1967 г. палестинский народ, оказавшийся большей частью под контролем израильской армии, открывает новую страницу в истории своего сопротивления уже не как составляющей общеарабского фронта, а как самостоятельной политической силы, действующей в условиях оккупации. Арабские режимы оказались неспособными решить палестинский вопрос и вернуть захваченные Израилем земли, более того, они даже не смогли защитить свои территории.

Говоря о палестинских организациях, следует сказать о возникновении Организации освобождения Палестины (ООП), которая появилась еще в 1964 г. при активном участии ЛАГ. Инициатива создания ООП принадлежала президенту Насеру, который был заинтересован в наличии подконтрольной палестинской организации. Именно Насер настоял на том, чтобы первым руководителем ООП стал адвокат Ахмед Шукейри. Палестинское движение не было единым и состояло из многочисленных военно-политических группировок, боровшихся за лидерство и подвергавшихся давлению со стороны арабских стран, стремившихся взять под свой контроль палестинское сопротивление и использовать его в своих интересах. После шестидневного разгрома позиции Ахмеда Шукейри как лидера ООП ослабли, его хвастливые речи о сбросе Израиля в море контрастировали с результатами Шестидневной войны. При его преемнике Яхье Хаммуде ООП превращается в «дискуссионный клуб», эффективность которого невысока. После войны, поставившей палестинцев на грань новой катастрофы, появление новых жестких лидеров, способных предложить решение усугубившихся проблем, было неизбежным.

21 марта 1968 г. происходит событие, вошедшее в историю палестинского сопротивления как битва при Караме, в ходе которой иорданская армия и палестинские боевики смогли успешно противостоять попыткам израильской армии взять штурмом городок Караме, в котором находился большой лагерь палестинских беженцев. Палестинцы не только отбили атаки израильской армии, но и захватили несколько танков противника. Одним из героев этих событий стал лидер организации Фатх Абу Аммар, также известный как Ясир Арафат. Успешное противостояние израильским войскам подняло его авторитет среди палестинцев и других арабских народов, еще помнивших позор 1967 г. В июле 1968 г. на четвертом Палестинском конгрессе Арафат становится главой ООП, а Фатх занимает лидирующие позиции во всем палестинском сопротивлении.

В то же время ООП принимает уставной документ, в котором говорится, что международное сообщество так и не смогло выполнить взятых на себя обязательств по справедливому решению палестинского вопроса. В Уставе Израиль назывался незаконным государством, что, в свою очередь, привело к отказу Израиля иметь дело с ООП. Вопрос взаимного признания становится ключевым в отношениях между палестинцами и израильтянами. Очевидно, что именно оккупация Израилем территорий, населенных палестинскими арабами, привела к активизации палестинцев, появлению новых лидеров. ООП превратилась из марионетки арабских режимов в реальную политическую и военную силу. Палестинский вопрос активно обсуждается мировым сообществом – в 1969 г. резолюцией № 2535 ООН констатирует, что проблема палестинских беженцев возникла в связи с лишением их неотъемлемых прав. В резолюции говорится, что «лишение их прав еще более усугубляется сообщаемыми актами коллективного наказания, произвольного задержания, введения комендантского часа, разрушения домов и имущества, депортации и других репрессивных мер, направленных против беженцев и других жителей оккупированных территорий» В 1970 г. Генеральная ассамблея ООН принимает резолюцию № 2672, подтверждающую право палестинцев на самоопределение.

Значительный военный успех Израиля в 1967 г., достигнутый за счет поражения трех арабских государств (Египта, Сирии и Иордании) и захвата их территорий, не обеспечил ему политического доминирования в регионе. Если война 1948 г. нанесла удар по идее арабской интеграции, которая не пошла дальше создания ЛАГ, то война 1967 г. всколыхнула арабский мир, очевидное унижение которого только усилило реваншистские настроения. Несмотря на разгром египетской армии, крушения режима Насера не последовало – раис сохранил свой пост и приступил к серьезному перевооружению и подготовке египетской армии. Поражение в войне позволило Насеру приступить к чисткам в армии и ликвидировать альтернативный центр силы, создававшийся в ее недрах в 60-е гг. и состоявший преимущественно из офицеров ВВС и военной разведки. Отставка маршала Амера и дальнейшая попытка осуществления переворота его сторонниками были отражением сложных политических процессов, имевших место в Египте во второй половине 60-х гг. XX в. Шестидневная война вскрыла противоречия внутри правящих кругов и обозначила новый этап в развитии египетского общества. Армия после этой войны перестала играть активную роль в политической жизни Египта.

В последние годы благодаря обнародованию документов из засекреченных архивов некоторых стран появляется информация о тайных переговорах, которые в конце и после Шестидневной войны велись между Иорданией и Израилем и касались признания Израиля со стороны Иордании и налаживания между ними отношений. Израильское руководство расценивало иорданскую сторону как наиболее сговорчивую. Но король Хусейн не мог пойти на такой шаг в условиях уже состоявшегося общеарабского позора, пусть даже цена мира и устраивала Иорданию.

6–7 июня 1967 г. со стороны Кувейта, Алжира, Саудовской Аравии, Ливии, Катара и Бахрейна были предприняты шаги экономического характера, заключавшиеся в прекращении поставок нефти США и Великобритании. Но этот экономический демарш оказался непродолжительным, став лишь репетицией серьезного «нефтяного удара», который будет нанесен по союзникам Израиля на Западе в ходе следующей арабо-израильской войны. В сентябре 1967 г. состоялась Хартумская конференция, на которой были приняты важные политические решения относительно дальнейших действий со стороны арабских государств. Саудовская Аравия, Кувейт и Ливия обязались оказать финансовую помощь для ликвидации последствий агрессии. Был провозглашен принцип «Трех “нет”»: нет – признанию Израиля, нет – переговорам с Израилем, нет – заключению мира с Израилем.

Несколько месяцев спустя после окончания войны, в ноябре 1967 г., СБ ООН принимает резолюцию № 242, в которой содержится требование вывода израильских войск с территорий, оккупированных в ходе Шестидневной войны, а также утверждается необходимость достижения справедливого урегулирования проблемы беженцев. В резолюции также говорилось о направлении специального представителя ООН для проведения переговоров по урегулированию ближневосточной проблемы. Сирия и Ирак отвергли резолюцию № 242, мотивируя это тем, что она косвенным образом утверждает юрисдикцию Израиля над территорией, оккупированной им во время войны 1948 г. и выходящей за границы, установленные на основе резолюции о разделе Палестины.

Специальным представителем ООН был назначен шведский дипломат Гуннар Ярринг, чья дипломатическая работа продолжалась несколько лет, но так и не увенчалась успехом. Один из важных участников ближневосточной политики – Сирия – отказался принять миссию Ярринга. Израиль и Египет попеременно срывали ее работу. В июне 1970 г. США выдвинули план Роджерса, который базировался на резолюции № 242 и предлагал сторонам заключить перемирие и перейти к переговорам. Египет и Иордания согласились принять план Роджерса, Израиль отказался это сделать. Тем не менее 7 августа 1970 г. было подписано Соглашение о прекращении огня, положившее конец изнурительной «войне на истощение». В 1971 г. Ярринг предложил вариант египетско-израильского урегулирования, согласно которому Израиль должен был взять на себя обязательство вывести свои войска с оккупированной египетской территории к прежней границе между Египтом и подмандатной Палестиной, а Египет – взять на себя обязательство заключить мирный договор с Израилем.

Израиль, не принявший плана Роджерса, не соглашался и на вывод войск с оккупированных территорий, хотя ценой этого мог бы получить мир с Египтом и Иорданией, а следовательно, и признание со стороны этих стран. (На реализацию данной схемы потребуется два десятка лет). Следует отметить, что принятие Насером и королем Хусейном плана Роджерса, а потом и подписание перемирия с Израилем было воспринято палестинцами как предательство – ведь план подразумевал дальнейшее признание арабскими странами «сионистского образования», не предполагал создания палестинского государства и следовал идеям резолюции № 242, по которой Западный берег реки Иордан возвращался Иордании. Левые палестинские организации Народный фронт освобождения Палестины, Демократический фронт освобождения Палестины и другие были готовы сорвать план Роджерса и при удачном стечении обстоятельств свергнуть режим короля Хусейна, чтобы превратить Иорданию в плацдарм для освобождения Палестины. Левые проводили аналогии с Северным Вьетнамом, который помог победе Вьетконга в Южном Вьетнаме. 1 сентября 1970 г. кортеж короля Хусейна подвергся вооруженному нападению палестинских боевиков. Затем палестинцы заняли город Ирбид (в северной части Иордании) и провозгласили его «освобожденной территорией». Все это привело к кровопролитным событиям, вошедшим в историю как события «Черного сентября», в ходе которых иорданская армия провела масштабную операцию по изгнанию активистов ООП из Аммана и других городов и зачистку палестинских лагерей. В конфликте приняли участие сирийские и иракские войска. Дальнейшая эскалация конфликта в Иордании была чревата последствиями для всех сопредельных арабских государств и даже ликвидацией ООП как организации. По разным данным, в сентябре 1970 г. погибло от 3500 до 20 000 палестинцев (палестинские и израильские данные соответственно).

В спасении ООП от гибели в Иордании активное участие принял президент Египта Гамаль Абдель Насер, который смог усадить палестинских и иорданских лидеров за стол переговоров. Последовавшая вскоре после этого смерть Насера от сердечного приступа была воспринята палестинцами как тяжелый удар. Несмотря на то, что Насер долгое время скептически относился к ООП и пытался использовать ее в своих целях, он последовательно отстаивал идеи арабского единства и считал, что Египет должен помогать делу палестинцев. Комментируя смерть египетского раиса, Ясир Арафат сказал, что со смертью Насера палестинская революция потеряла отца. У палестинцев будет еще достаточно оснований убедиться, насколько серьезно смерть Насера и последующие за ней события повлияют не только на палестинский вопрос, но и на всю ближневосточную политику.

1.4. Эпоха Анвара Садата. От 1970 г. до Кемп-Дэвида

После смерти Насера президентом Египта становится Анвар Садат, который начинает постепенное сворачивание курса своего предшественника и ведет двойную игру во внешней политике, надеясь извлечь максимальную выгоду от отношений как с Советским Союзом, так и с США. Садат исходит из того, что только СССР мог поставить технику и вооружения, с помощью которых Египет был в состоянии воевать с Израилем, и только США могли обеспечить политическое давление на Израиль с целью возвращения оккупированных территорий.

Отношения с США были разорваны в 1967 г., но тайные контакты египетского руководства с США имели место с июня 1970 г. – еще при жизни Насера, понимавшего, что США являются важнейшим игроком в ближневосточной игре. Тайные контакты между Египтом и США стали регулярными после смерти президента Насера. На его похоронах Садат общался с главой американской делегации Элиотом Ричардсоном, но американская сторона не проявила должного интереса к персоне Садата, полагая, что тот не сможет надолго удержаться на вершине египетской власти. Однако оказалось, что Садат способен не только сохранить высший пост, но и пойти на серьезные шаги во внутренней и внешней политике. Заключение нового советско-египетского договора о дружбе и сотрудничестве в 1971 г. сменилось высылкой из Египта 15 тысяч советских военных специалистов в июле 1972 г. Скорее всего, разочарование Садата в Советском Союзе было вызвано разрядкой в советско-американских отношениях – в этих условиях СССР не был готов к обострению ближневосточного конфликта. Следует отметить, что американская сторона проявляла слабый интерес к действиям Садата, хотя с удовлетворением восприняла новость о высылке советских специалистов из Египта.

Садату был необходим шаг, который смог бы решить весь комплекс проблем, с какими столкнулся Египет. И решение было найдено – война, которая могла бы показать, что Египет является важным игроком ближневосточного конфликта, с которым будут считаться и США и Израиль. Война была необходима засидевшейся в казармах египетской армии, на которую тратились огромные средства – военные расходы в 1972 г. составили 21 % валового национального продукта страны. Война нужна была, чтобы отвлечь народ от социальных проблем. Студенческие выступления в Каире в 1972 г. являлись отражением растущего недовольства египтян политикой руководства. Также власти Египта надеялись, что война привлечет средства богатых княжеств Персидского залива и повысит авторитет Египта среди арабских стран.

Авторы книги придерживаются того мнения, что Анвар Садат, решившись на войну с Израилем, не преследовал целей уничтожения Израиля или нанесения ему непоправимого ущерба, так как опасался вмешательства США, а потом и СССР[12]. Садат был прагматиком, помнившим уроки войны 1967 г. Перед армией ставились посильные задачи – форсирование израильских укреплений на Суэцком канале, причинение максимального вреда противнику, освобождение Синайского полуострова. Задачей Садата было показать, что Египет способен с помощью «ограниченной войны» нанести ущерб Израилю – все это для того, чтобы сделать позицию оппонента в будущем урегулировании более взвешенной. Вдобавок война Судного дня должна была лишить Израиль победных настроений Шестидневной войны – без нее не было бы Кемп-Дэвидских соглашений.

Второй фронт в войне должна была открыть Сирия, чьей задачей был возврат Голанских высот. Планы объединенного командования предлагались еще в 1969 г., но по причине смерти Насера были отложены. 13 ноября 1970 г. в Сирии произошел переворот, приведший к власти генерал-лейтенанта Хафеза Асада, которому понадобилось время для укрепления собственной власти в стране. В апреле 1973 г. секретные переговоры Египта и Сирии привели к договоренности о совместных боевых действиях против Израиля. От короля Иордании Хусейна также было получено подтверждение об участии в будущей войне. Свои военные подразделения обещали прислать такие страны, как Ирак, Алжир, Ливия, Кувейт, Саудовская Аравия, Судан и Марокко.