Меченая:Скала

продырявить твой блестящий лоб»!

В Кресте! Где же ещё ему быть? Попивает чаёк и ждёт посылки с известиями о

долгожданной победе. И если вдруг случится что-нибудь невероятное, например, все

рафки вдруг отравятся кислородом и сдохнут в одну секунду, я обязательно отправлю

чью-нибудь бледную голову в посылке для Дакира. 

Только снег освещал мрачные улицы Скалы. 

Больше по ней не слонялись нищие и больные. Не расхаживали патрульные с

круглой, как колесо, грудью и полной обоймой в винтовке за плечом. Никто не объявлял

комендантский час. Никто не убивал друг друга за огрызок яблока, или грязное одеяло.

Стихла сирена — Скала смирилась, упала на колени. Скверна впервые за всё время

существования проиграла. 

Чтобы Завир сказал об этом?.. 

Принял бы новую судьбу? Судьбу рафка. Что-то подсказывало мне, что с радостью,

да ещё поспорил бы с Валом за место на троне. 

Три ярких луча света скользили по небу. Музыка звучала приглушённо, словно и

ей было страшно реветь в полную силу перед новыми владельцами Скалы. 

Пошёл снег. Большие хлопья, повинуясь порыву лёгкого ветра, плавно кружились в

почти чёрном матовом небе, оседали на грязную землю, пряча от подмигивающих

серебром звёзд кровавые последствия недавней бойни. 

Что бы Вал не говорил — без жертв не обошлось. Важен далеко не каждый.

Думаю, на этот счёт он бы нашёл с Дакиром много общих тем. 

Я должна была идти за Валом. Босая Дженни замыкала нашу процессию. Её взгляд

уже давно просверлил дыру в моём затылке и теперь перебрался на спину. 

Понятия не имею, кто она такая! Клон?.. Кто-то успел клонировать меня, пока я

спала? Инопланетяне?.. Почему бы и нет — как вариант. В тварей и тем более неких

рафков до Конца света тоже никто не верил! О них вообще никто не знал! 

А что если клон это я?..

Чушь!.. Какая чушь!!!

Вал остановился перед оживлённой людьми площадью. Хотя нет, границы были

расширены —  все жители Скалы на ней просто не поместились. Так что живое

ограждение из стены рафков начиналось аж с соседних улиц. 

Никто не пытался бежать. Никто не нападал. Люди галдели и требовали

объяснений. Я слышала плачь, но возмущённых криков было больше. А чаще всего

долетали фразы: «Кто вы, чёрт возьми, такие»?! И: «Где Скверна»?!

Вал кивнул кому-то в сторону сцены и в ту же секунду из колонок раздался до

отвращения знакомый голос. По телу пронеслась волна дрожи. Захотелось зажать уши

руками, а что ещё лучше: развернуться и мчаться отсюда со всех ног. 

— Приветствую вас, дорогие мои. Дорогие мои. — Леон давился улыбкой стоя за

своей маленькой чёрной трибункой по центру сцены. 

Один из прожекторов светил рядом с ним, но не на него. Шея была туго

перевязана, хотя на белой повязке и малейшего пятнышка крови не было, что значило —

сонная артерия, каким-то не усвояемым для моего понимая, образом, затянулась. И крови

он потерял не так много, раз на его жизнедеятельности это никак не сказалось. 

Вал проследил за моей реакцией. В это время тошнота подкатывала к горлу. 

— Дженни, принеси ей воды. 

ВОДЫ…

Я не сумела скрыть с лица эмоций, что вызвало у меня одно, но самое волшебное,

самое желанное слово из всех существующих. 

— Я тебе не прислуга, Вал. — Голос Дженни прозвучал жёстко и приглушённо. 

А мне и самой хотелось вопить, чтобы она пошевеливалась. Нужно срочно

потушить пожар во рту. Срочно придумать план. Узнать, что стало с Кристиной. Найти

Чейза и валить как можно дальше от бледнолицых психов!

«Брось, Джей, ты ведь знаешь — всё кончено», — мысли, как удар бревном по

голове и снова образ Чейза в создании. 

Жжение в глазах. Боль в области сердца.

Он силен по человеческим меркам, но слишком слаб, чтобы противостоять армии

рафков. Это не игра в супергероев. Это жестокая реальность, где один, даже

усовершенствованный человек — никто в толпе таких же усовершенствованных вирусом

созданий. 

Леон заставил толпу замолчать. Он долго говорил о том, что вирус рафков… нет,

не вирус — панацея, — лекарство от всех бед. О том, что в скором времени жизни всех

этих людей изменятся. Уйдёт страх и потребность в стенах. Уйдёт голод и боязнь умереть

от холода. Перспективы, сила, крепкое здоровье… Новый мир. Новая эра. Эра рафков. И

все они — желанные гости. Будущее. 

Как думаете, сколько рук в знак протеста взметнулось в воздух?

Правильно — ни одной. Кто-то боялся. Кто-то поверил. Кому-то было всё равно. 

И я их понимаю. 

Бог не наградил каждого железной силой воли, стремлением к лучшей жизни и

извечному противостоянию жалкой судьбе. Почти все эти люди были поломаны бандами,

напуганными, слабыми… Здесь были дети, для которых каждая зимняя ночь, могла

оказаться последней. Больные и старики, давно отчаявшиеся крепко встать на ноги,

смиренно ожидающие конца. 

Я их понимаю. На их месте, я бы тоже приняла волшебное «лекарство». Даже не

знаю, хорошо это, или плохо, что каждый раз, когда случается нечто подобное, мозг

свирепо протестует и бьёт по черепу, вопя: «Разуй глаза, Джей! Ни черта из этого не

выйдет»! Нет, даже не так — всё станет гораздо хуже!

Почему я не в этой толпе?..

— Это обман, — тихо произнесла я. Так тихо, что собственного голоса не

услышала.  

Но только не Вал со своим сверхчеловеческим слухом.

— Это шанс. — Его красные глаза обводили толпу удовлетворённым взглядом

победителя. — Я даю им этот шанс. Мы станем братьями и сёстрами. Одной большой

семьёй. 

— Ты соблазняешь их безмятежной жизнью, и даже не собираешься сообщать, что

каждый вскоре превратится в чудовище! Это обман! Лекарства от их проблем не

существует!

— Существует. И оно их вылечит.

— Это ты внушаешь им это! Ты собрал всех здесь силой! А это вообще не

смахивает на жест доброй воли! Это эффект плацебо! Ты заставляешь их поверить, в то,

что зараза — это лекарство!

Уголки губ Вала приподнялись. Теперь он смотрел на меня:

— Ты ошибаешься. Наш вирус — не пустышка. Он вылечит их тела и души. Люди

не понимают, они отчаялись бороться. Они боятся нового, потому что всё новое — пугает

неизвестностью. Я лишь хочу показать им, что будущее без страха, без болезней,

существует! 

Я с абсурдом помотала головой:

— Только не говори, что абсолютно каждый, после того, как ты превратил его в

чудовище, сказал тебе спасибо. 

— Исключения есть везде.

— А как же: «Важен каждый»?