Холодная любовь
Когда, заботами иль злобой дня волнуем, На твой горячий поцелуйНе отвечаю я таким же поцелуем — Не упрекай и не ревнуй!Любовь моя давно чужда мечты веселой, Не грезит, но зато не спит,От нужд и зол тебя спасая, как тяжелый, Ударами избитый щит.Не изменю тебе, как старая кольчуга На старой рыцарской груди;В дни беспрерывных битв она вернее друга; Но от нее тепла не жди!Не изменю тебе; но если ты изменишь И, оклеветанная вновь,Поймешь, как трудно жить,– ты вспомнишь, ты оценишь Мою холодную любовь.1884А. А. Фет
1820—1892
Знаю я, что ты, малютка…
Знаю я, что ты, малютка,Лунной ночью не робка;Я на снеге вижу утромЛегкий оттиск башмачка.Правда, ночь при свете лунномХолодна, тиха, ясна;Правда, ты недаром, друг мой,Покидаешь ложе сна:Бриллианты в свете лунном,Бриллианты в небесах,Бриллианты на деревьях,Бриллианты на снегах.Но боюсь я, друг мой милый,Как бы в вихре дух ночнойНе завеял бы тропинку,Проложенную тобой.1842Друг мой, бессильны слова,– одни поцелуи всесильны…
Друг мой, бессильны слова,– одни поцелуи всесильны… Правда, в записках твоих весело мне наблюдать,Как прилив и отлив мыслей и чувства мешают Ручке твоей поверять то и другое листку;Правда, и сам я пишу стихи, покоряясь богине,— Много и рифм у меня, много размеров живых…Но меж ними люблю я рифмы взаимных лобзаний, С нежной цезурою уст, с вольным размером.1842Не отходи от меня…
Не отходи от меня,Друг мой, останься со мной!Не отходи от меня:Мне так отрадно с тобой…Ближе друг к другу, чем мы,Ближе нельзя нам и быть;Чище, живее, сильнейМы не умеем любить.Если же ты – предо мной,Грустно головку склоня, —Мне так отрадно с тобой:Не отходи от меня!1842Я полон дум, когда, закрывши вежды…
Я полон дум, когда, закрывши вежды, Внимаю шумМладого дня и молодой надежды; Я полон дум.Я всё с тобой, когда рука неволи Владеет мной —И целый день, туманно ли, светло ли, — Я всё с тобой.Вот месяц всплыл в своем сияньи дивном На высоты,И водомет в лобзаньи непрерывном, — О, где же ты?1842Как ангел неба безмятежный…
Как ангел неба безмятежный,В сияньи тихого огняТы помолись душою нежнойИ за себя и за меня.Ты от меня любви словамиСомненья духа отгониИ сердце тихими крыламиТвоей молитвы осени.1843Когда мечтательно я предан тишине…
Когда мечтательно я предан тишинеИ вижу кроткую царицу ясной ночи,Когда созвездия заблещут в вышинеИ сном у Аргуса начнут смыкаться очи,И близок час уже, условленный тобой,И ожидание с минутой возрастает,И я стою уже безумный и немой,И каждый звук ночной смущенного пугает;И нетерпение сосет больную грудь,И ты идешь одна, украдкой, озираясь,И я спешу в лицо прекрасной заглянуть,И вижу ясное, – и тихо, улыбаясь,Ты на слова любви мне говоришь «люблю!»,А я бессвязные связать стараюсь речи,Дыханьем пламенным дыхание ловлю,Целую волоса душистые и плечи,И долго слушаю, как ты молчишь, – и мнеТы предаешься вся для страстного лобзанья,—О друг, как счастлив я, как счастлив я вполне!Как жить мне хочется до нового свиданья!1847Ее не знает свет, – она еще ребенок…
Ее не знает свет, – она еще ребенок;Но очерк головы у ней так чист и тонок,И столько томности во взгляде кротких глаз,Что детства мирного последний близок час.Дохнет тепло любви, – младенческое окоЛазурным пламенем засветится глубоко,И гребень, ласково-разборчив, будто самПойдет медлительней по пышным волосам,Персты румяные, бледнея, подлиннеют…Блажен, кто замечал, как постепенно зреютЗлатые гроздия, и знал, что, виноградСбирая, он вопьет их сладкий аромат!1847Шепот, робкое дыханье…
Шепот, робкое дыханье,Трели соловья,Серебро и колыханьеСонного ручья,Свет ночной, ночные тени,Тени без конца,Ряд волшебных измененийМилого лица,В дымных тучках пурпур розы,Отблеск янтаря,И лобзания, и слезы,И заря, заря!..1850Какое счастие: и ночь, и мы одни!..
Какое счастие: и ночь, и мы одни!Река – как зеркало и вся блестит звездами;А там-то… голову закинь-ка да взгляни:Какая глубина и чистота над нами!О, называй меня безумным! НазовиЧем хочешь; в этот миг я разумом слабеюИ в сердце чувствую такой прилив любви,Что не могу молчать, не стану, не умею!Я болен, я влюблен; но, мучась и любя —О слушай! о пойми! – я страсти не скрываю,И я хочу сказать, что я люблю тебя —Тебя, одну тебя люблю я и желаю!1854Знакомке с юга
На север грустный с пламенного юга,Прекрасных дней прекрасная подруга,Ты мне привет отрадный принесла.Но холодом полночным всё убило,Что сердце там так искренно любилоИ чем душа так радостно цвела.О, как бы я на милый зов ответил,Там, где луны встающий диск так светел,Где солнца блеск живителен и жгуч,Где дышит ночь невыразимой тайнойИ теплятся над спящею УкрайнойВ лучах лазурных звезды из-за туч,И грезит пруд, и дремлет тополь сонный,Вдоль туч скользя вершиной заостренной,Где воздух, свет и думы – заодно,И грудь дрожит от страсти неминучей,И веткою всё просится пахучейАкация в раскрытое окно!1854Вчера, увенчана душистыми цветами…
Вчера, увенчана душистыми цветами,Смотрела долго ты в зеркальное окноНа небо синее, горевшее звездами,В аллею тополей с дрожащими листами,—В аллею, где вдали так страшно и темно.Забыла, может быть, ты за собою в залеИ яркий блеск свечей, и нежные слова…Когда помчался вальс и струны рокотали, —Я видел – вся в цветах, исполнена печали,К плечу слегка твоя склонилась голова.Не думала ли ты: «Вон там, в беседке дальной,На мраморной скамье теперь он ждет меняПод сумраком дерев, ревнивый и печальный;Он взоры утомил, смотря на вихорь бальный,И ловит тень мою в сиянии огня».1855Всё вокруг и пестро так и шумно…
Всё вокруг и пестро так и шумно,Но напрасно толпа весела:Без тебя я тоскую безумно,Ты улыбку мою унесла.Только изредка, поздней порою,После скучного, тяжкого дня,Нежный лик твой встает предо мною,И ему улыбаюся я.1856Целый заставила день меня промечтать ты сегодня…
Целый заставила день меня промечтать ты сегодня:Только забудусь – опять ты предо мною в саду.Если очнусь, застаю у себя на устах я улыбку;Вновь позабудусь – и вновь листья в глазах да цветы,И у суровой коры наклоненного старого клена,Милая дева-дитя, в белом ты чинно сидишь.Да, ты ребенок еще; но сколько любви благодатнойСветит в лазурных очах мальчику злому вослед!Златоволосый, как ты, на твоих он играет коленях,В вожжи твой пояс цветной силясь, шалун, обратить,Крепко сжимая концы ленты одною ручонкой,Веткой левкоя тебя хочет ударить другой.Полно, шалун! Ты сронил диадиму с румяной головки;Толстою прядью скользя, вся развернулась коса.Цвет изумительный: точно опала и бронзы слияньеИль назревающей ржи колос слегка-золотой.О Афродита! Не твой ли здесь шутит кудрявый упрямец?Долго недаром вокруг белый порхал мотылек;Мне еще памятен образ Амура и нежной Психеи!Душу мою ты в свой мир светлый опять унесла.1857О нет, не стану звать утраченную радость…
О нет, не стану звать утраченную радость,Напрасно горячить скудеющую кровь;Не стану кликать вновь забывчивую младостьИ спутницу ее безумную любовь.Без ропота иду навстречу вечной власти,Молитву затвердя горячую одну:Пусть тот осенний ветр мои погасит страсти,Что каждый день с чела роняет седину.Пускай с души больной, борьбою утомленной,Без грохота спадет тоскливой жизни цепь,И пусть очнусь вдали, где к речке безыменнойОт голубых холмов бежит немая степь,Где с дикой яблонью убором спорит слива,Где тучка чуть ползет, воздушна и светла,Где дремлет над водой поникнувшая иваИ вечером, жужжа, к улью летит пчела.Быть может – вечно вдаль с надеждой смотрят очи!Там ждет меня друзей лелеющий союз,С сердцами чистыми, как месяц полуночи,С душою чуткою, как песни вещих муз.Там наконец я всё, чего душа алкала,Ждала, надеялась, на склоне лет найдуИ с лона тихого земного идеалаНа лоно вечности с улыбкой перейду.1857В благословенный день, когда стремлюсь душою…
В благословенный день, когда стремлюсь душоюВ блаженный мир любви, добра и красоты,Воспоминание выносит предо мною Нерукотворные черты.Пред тенью милою коленопреклоненный,В слезах молитвенных я сердцем оживуИ вновь затрепещу, тобою просветленный,— Но всё тебя не назову.И тайной сладостной душа моя мятется;Когда ж окончится земное бытиё,Мне ангел кротости и грусти отзовется На имя нежное твое.1857Вчера я шел по зале освещенной…
Вчера я шел по зале освещенной,Где так давно встречались мы с тобой.Ты здесь опять! Безмолвный и смущенный,Невольно я поникнул головой.И в темноте тревожного сознаньяБылые дни я различал едва,Когда шептал безумные желаньяИ говорил безумные слова.Знакомыми напевами томимый,Стою. В глазах движенье и цветы —И кажется, летя под звук любимый,Ты прошептала кротко: «Что же ты?»И звуки те ж, и те ж благоуханья,И чувствую – пылает голова,И я шепчу безумные желаньяИ лепечу безумные слова.1858Если ты любишь, как я, бесконечно…
Если ты любишь, как я, бесконечно,Если живешь ты любовью и дышишь,—Руку на грудь положи мне беспечно:Сердца биенья под нею услышишь.О, не считай их! в них, силой волшебной,Каждый порыв переполнен тобою;Так в роднике за струею целебнойПрядает влага горячей струею.Пей, отдавайся минутам счастливым,—Трепет блаженства всю душу обнимет;Пей – и не спрашивай взором пытливым,Скоро ли сердце иссякнет, остынет.1859Не избегай; я не молю…
Не избегай; я не молюНи слез, ни сердца тайной боли,Своей тоске хочу я волиИ повторять тебе: «люблю».Хочу нестись к тебе, лететь,Как волны по равнине водной,Поцеловать гранит холодный,Поцеловать – и умереть!1862 (?)Напрасно ты восходишь над мной…
Напрасно ты восходишь над мнойПосланницей волшебных сновиденийИ, юностью сияя заревой,Ждешь от меня похвал и песнопений.Как ярко ты и нежно ни гориНад каменным угаснувшим Мемноном, —На яркие приветствия зариОн отвечать способен только стоном,1865Только встречу улыбку твою…
Только встречу улыбку твоюИли взгляд уловлю твой отрадный,Не тебе песнь любви я пою,А твоей красоте ненаглядной.Про певца по зарям говорят,Будто розу влюбленною трельюВосхвалять неумолчно он радНад душистой ее колыбелью.Но безмолвствует, пышно чиста,Молодая владычица сада:Только песне нужна красота,Красоте же и песен не надо.1873 (?)Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали…
Сияла ночь. Луной был полон сад. ЛежалиЛучи у наших ног в гостиной без огней.Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,Как и сердца у нас за песнею твоей.Ты пела до зари, в слезах изнемогая,Что ты одна – любовь, что нет любви иной,И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,Тебя любить, обнять и плакать над тобой.И много лет прошло, томительных и скучных,И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,Что ты одна – вся жизнь, что ты одна – любовь,Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,А жизни нет конца, и цели нет иной,Как только веровать в рыдающие звуки,Тебя любить, обнять и плакать над тобой!2 августа 1877Ты отстрадала, я еще страдаю…
Ты отстрадала, я еще страдаю,Сомнением мне суждено дышать,И трепещу, и сердцем избегаюИскать того, чего нельзя понять.А был рассвет! Я помню, вспоминаюЯзык любви, цветов, ночных лучей. —Как не цвести всевидящему маюПри отблеске родном таких очей!Очей тех нет – и мне не страшны гробы,Завидно мне безмолвие твое,И, не судя ни тупости, ни злобы,Скорей, скорей в твое небытие!4 ноября 1878Alter ego[2]
Как лилея глядится в нагорный ручей,Ты стояла над первою песней моей,И была ли при этом победа, и чья, —У ручья ль от цветка, у цветка ль от ручья?Ты душою младенческой всё поняла,Что мне высказать тайная сила дала,И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить,Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить.Та трава, что вдали на могиле твоейЗдесь на сердце, чем старе оно, тем свежей,И я знаю, взглянувши на звезды порой,Что взирали на них мы как боги с тобой.У любви есть слова, те слова не умрут.Нас с тобой ожидает особенный суд;Он сумеет нас сразу в толпе различить,И мы вместе придем, нас нельзя разлучить!Январь 1878Страницы милые опять персты раскрыли…
Страницы милые опять персты раскрыли;Я снова умилен и трепетать готов,Чтоб ветер иль рука чужая не сронилиЗасохших, одному мне ведомых цветов.О, как ничтожно всё! От жертвы жизни целой,От этих пылких жертв и подвигов святых —Лишь тайная тоска в душе осиротелойДа тени бледные у лепестков сухих.Но ими дорожит мое воспоминанье;Без них всё прошлое – один жестокий бред,Без них – один укор, без них – одно терзанье,И нет прощения, и примиренья нет!29 мая 1884Еще одно забывчивое слово…
Еще одно забывчивое слово,Еще один случайный полувздох —И тосковать я сердцем стану снова,И буду я опять у этих ног.Душа дрожит, готова вспыхнуть чище,Хотя давно угас весенний деньИ при луне на жизненном кладбищеСтрашна и ночь, и собственная тень.1884Кровию сердца пишу я к тебе эти строки…
Кровию сердца пишу я к тебе эти строки,Видно, разлуки обоим несносны уроки,Видно, больному напрасно к свободе стремиться,Видно, к давно прожитому нельзя воротиться,Видно, во всем, что питало горячку недуга,Легче и слаще вблизи упрекать нам друг друга.1884Я тебе ничего не скажу…
Я тебе ничего не скажу,И тебя не встревожу ничуть,И о том, чтo я молча твержу,Не решусь ни за что намекнуть.Целый день спят ночные цветы,Но лишь солнце за рощу зайдет,Раскрываются тихо листыИ я слышу, как сердце цветет.И в больную, усталую грудьВеет влагой ночной… я дрожу,Я тебя не встревожу ничуть,Я тебе ничего не скажу.2 сентября 1885Нет, я не изменил. До старости глубокой…
Нет, я не изменил. До старости глубокойЯ тот же преданный, я раб твоей любви,И старый яд цепей, отрадный и жестокой, Еще горит в моей крови.Хоть память и твердит, что между нас могила,Хоть каждый день бреду томительно к другой.Не в силах верить я, чтоб ты меня забыла, Когда ты здесь, передо мной.Мелькнет ли красота иная на мгновенье,Мне чудится, вот-вот, тебя я узнаю;И нежности былой я слышу дуновенье, И, содрогаясь, я пою.2 февраля 1887Всё, как бывало, веселый, счастливый…
Всё, как бывало, веселый, счастливый,Ленты твоей уловляю извивы,Млеющих звуков впивая истому;Пусть ты летишь, отдаваясь другому.Пусть пронеслась ты надменно, небрежно,Сердце мое всё по-прежнему нежно,Сердце обид не считает, не мерит,Сердце по-прежнему любит и верит.Тщетно опущены строгие глазки,Жду под ресницами блеска и ласки, —Всё, как бывало, веселый, счастливый,Ленты твоей уловляю извивы.24 июля 1887Моего тот безумства желал, кто смежал…
Моего тот безумства желал, кто смежалЭтой розы завои, и блестки, и росы;Моего тот безумства желал, кто свивалЭти тяжким узлом набежавшие косы.Злая старость хотя бы всю радость взяла,А душа моя так же пред самым закатомПрилетела б со стоном сюда, как пчела,Охмелеть, упиваясь таким ароматом.И, сознание счастья на сердце храня,Стану буйства я жизни живым отголоском.Этот мед благовонный – он мой, для меня,Пусть другим он останется топким лишь воском.25 апреля 1887Светил нам день, будя огонь в крови…
Светил нам день, будя огонь в крови…Прекрасная, восторгов ты искалаИ о своей несбыточной любвиМладенчески мне тайны поверяла.Как мог, слепец, я не видать тогда,Что жизни ночь над нами лишь сгустится,Твоя душа, красы твоей звезда,Передо мной, умчавшись, загорится,И, разлучась навеки, мы поймем,Что счастья взрыв мы промолчали обаИ что вздыхать обоим нам по нем,Хоть будем врознь стоять у двери гроба.9 июня 1887Одним толчком согнать ладью живую…
Одним толчком согнать ладью живуюС наглаженных отливами песков,Одной волной подняться в жизнь иную,Учуять ветр с цветущих берегов,Тоскливый сон прервать единым звуком,Упиться вдруг неведомым, родным,Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,Чужое вмиг почувствовать своим,Шепнуть о том, пред чем язык немеет,Усилить бой бестрепетных сердец —Вот чем певец лишь избранный владеет,Вот в чем его и признак и венец!28 октября 1887Не нужно, не нужно мне проблесков счастья…
Не нужно, не нужно мне проблесков счастья,Не нужно мне слова и взора участья, Оставь и дозволь мне рыдать!К горячему снова прильнув изголовью,Позволь мне моей нераздельной любовью, Забыв всё на свете, дышать!Когда бы ты знала, каким сиротливым,Томительно-сладким, безумно-счастливым Я горем в душе опьянен,—Безмолвно прошла б ты воздушной стопою,Чтоб даже своей благовонной стезею Больной не смутила мой сон.Не так ли, чуть роща одеться готова,В весенние ночи,– светила дневного Боится крылатый певец? —И только что сумрак разгонит денница,Смолкает зарей отрезвленная птица,— И счастью и песне конец.4 ноября 1887Прости! во мгле воспоминанья…
Прости! во мгле воспоминаньяВсе вечер помню я один, —Тебя одну среди молчаньяИ твой пылающий камин.Глядя в огонь, я забывался,Волшебный круг меня томил,И чем-то горьким отзывалсяИзбыток счастия и сил.Что за раздумие у цели?Куда безумство завлекло?В какие дебри и метелиЯ уносил твое тепло?Где ты? Ужель, ошеломленный,Кругом не видя ничего,Застывший, вьюгой убеленный,Стучусь у сердца твоего?..22 января 1888В полуночной тиши бессонницы моей…
В полуночной тиши бессонницы моей Встают пред напряженным взоромБылые божества, кумиры прежних дней, С их вызывающим укором.И снова я люблю, и снова я любим, Несусь вослед мечтам любимым,А сердце грешное томит меня своим Неправосудьем нестерпимым.Богини предо мной, давнишние друзья, То соблазнительны, то строги,Но тщетно алтарей ищу пред ними я: Они – развенчанные боги.Пред ними сердце вновь в тревоге и в огне Но пламень тот с былым несхожий;Как будто, смертному потворствуя, оне Сошли с божественных подножий.И лишь надменные, назло живой мечте, Не зная милости и битвы,Стоят владычицы на прежней высоте Под шепот презренной молитвы.Их снова ищет взор из-под усталых вежд, Мольба к ним тщетная стремится,И прежний фимиам несбыточных надежд У ног их всё еще дымится.3 января 1888Руку бы снова твою мне хотелось пожать!..
Руку бы снова твою мне хотелось пожать!Прежнего счастья, конечно, уже не видать,Но и под старость отрадно очами недугаВновь увидать неизменно прекрасного друга.В голой аллее, где лист под ногами шумит,Как-то пугливо и сладостно сердце щемит,Если стопам попирать довелося усталоТо, что когда-то так много блаженства скрывало.14 августа 1888Чуя внушенный другими ответ…
Чуя внушенный другими ответ,Тихий в глазах прочитал я запрет,Но мне понятней еще говоритЭтот правдивый румянец ланит,Этот цветов обмирающих зов,Этот теней набегающий кров,Этот предательский шепот ручья,Этот рассыпчатый клич соловья.30 января 1890Хоть счастие судьбой даровано не мне…
Хоть счастие судьбой даровано не мне,Зачем об этом так напоминать небрежно?Как будто бы нельзя в больном и сладком снеДозволить мне любить вас пламенно и нежно.Хотя б признался я в безумиях своих,Что стоит робкого вам не пугать признанья?Что стоит шелк ресниц склонить вам в этот миг,Чтоб не блеснул в очах огонь негодованья?Участья не прошу – могла б и ваша грусть,Хотя б притворная, родить во мне отвагу,И, издали молясь, поэт-безумец пустьПрекрасный образ ваш набросит на бумагу.16 июня 1890Запретили тебе выходить…
Запретили тебе выходить,Запретили и мне приближаться,Запретили, должны мы признаться,Нам с тобою друг друга любить.Но чего нам нельзя запретить,Что с запретом всего несовместней —Это песня: с крылатою песнейБудем вечно и явно любить.7 июля 1890Еще люблю, еще томлюсь…
Еще люблю, еще томлюсьПеред всемирной красотоюИ ни за что не отрекусьОт ласк, ниспосланных тобою.Покуда на груди земнойХотя с трудом дышать я буду,Весь трепет жизни молодойМне будет внятен отовсюду.Покорны солнечным лучам,Так сходят корни в глубь могилыИ там у смерти ищут силыБежать навстречу вешним дням.10 декабря 1890Я не знаю, не скажу я…
Я не знаю, не скажу я,Оттого ли, что гляжу яНа тебя, я всё пою,И задорное весельеТы, как легкое похмелье,Проливаешь в песнь мою,Иль – еще того чудесней —За моей дрожащей песнейТает дум невольных мгла,И за то ли, оттого лиДо томления, до болиТы приветливо светла?11 декабря 1890Опавший лист дрожит от нашего движенья…
Опавший лист дрожит от нашего движенья,Но зелени еще свежа над нами тень,А что-то говорит средь радости сближенья,Что этот желтый лист – наш следующий день.Как ненасытны мы и как несправедливы:Всю радость явную неверный гонит страх!Еще так ласковы волос твоих извивы!Какой живет восторг на блекнущих устах!Идем. Надолго ли еще не разлучаться,Надолго ли дышать отрадою? Как знать!Пора за будущность заране не пугаться,Пора о счастии учиться вспоминать.15 января 1891Не упрекай, что я смущаюсь…
Не упрекай, что я смущаюсь,Что я минувшее принесИ пред тобою содрогаюсьПод дуновеньем прежних грез.Те грезы – жизнь их осудила,—То прах давнишних алтарей;Но их победным возмутилаДвиженьем ты стопы своей.Уже мерцает свет, готовыйВсё озарить, всему помочь,И, согреваясь жизнью новой,Росою счастья плачет ночь.3 февраля 1891Нет, даже не тогда, когда, стопой воздушной…
Нет, даже не тогда, когда, стопой воздушнойСпеша навстречу мне, улыбку ты даришьИ, заглянув в глаза, мечте моей послушнойО беззаветности надежды говоришь,—Нет, чтобы счастию нежданному отдаться,Чтобы исчезнуть в нем, спускаяся до дна,Мне нужно одному с душой своей остаться,Молчанье нужно мне кругом и тишина.Тут сердца говорит мне каждое биеньеПро всё, чем радостной обязан я судьбе,А тихая слеза блаженства и томленья,Скатясь жемчужиной, напомнит о тебе.19 февраля 1891Мы встретились вновь после долгой разлуки…
Мы встретились вновь после долгой разлуки, Очнувшись от тяжкой зимы;Мы жали друг другу холодные руки И плакали, плакали мы.Но в крепких незримых оковах сумели Держать нас людские умы;Как часто в глаза мы друг другу глядели И плакали, плакали мы!Но вот засветилось над черною тучей И глянуло солнце из тьмы;Весна, – мы сидели под ивой плакучей И плакали, плакали мы!30 марта 1891Люби меня! Как только твой покорный…
Люби меня! Как только твой покорный Я встречу взор,У ног твоих раскину я узорный Живой ковер.Окрылены неведомым стремленьем, Над всем земнымВ каком огне, с каким самозабвеньем Мы полетим!И, просияв в лазури сновиденья, Предстанешь тыЦарить навек в дыханьи песнопенья И красоты.13 апреля 1891А. М. Жемчужников
1821—1908
Странно! мы почти что незнакомы…
Странно! мы почти что незнакомы —Слова два при встречах и поклон…А ты знаешь ли? К тебе влекомыйСердцем, полным сладостной истомы,—Странно думать! – я в тебя влюблен!Чем спасусь от этой я напасти?..Так своей покорна ты судьбе,Так в тебе на сердце много власти…Я ж, безумный, думать о тебеНе могу без боли и без страсти…1856Если б ты видеть могла мое горе…
Если б ты видеть могла мое горе — Как ты жалела б меня!Праздник встречать мне приходится вскоре Нашего лучшего дня…Словно мне вести грозят роковые, Словно я чую беду…Милая, как же наш праздник впервые Я без тебя проведу?В день незабвенный союза с тобою — Счастья погибшего день —Буду вотще своей горькой мольбою Звать твою грустную тень.Пусто мне будет. В безмолвьи глубоком Глухо замрет мой призыв…Ты не потужишь о мне, одиноком, Нашу любовь позабыв.Я же, томим безутешной кручиной, Помню, чем праздник наш был…Жизни с тобой я черты ни единой Друг мой, еще не забыл.24 февраля 1876
