Ревизор - русский и английский параллельные тексты

Oh-for one minute only-for one day-to my uncle, a rich old man.	А это...
I'll be back tomorrow.	На одну минуту только... на один день к дяде -богатый старик; а завтра же и назад.
GOVERNOR.	Городничий.
We would not venture, of course, to hold you back, and we hope for your safe return.	Не смеем никак удерживать, в надежде благополучного возвращения.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
Of course, of course, I'll come back at once.	Как же, как же, я вдруг.
Good-by, my dear-no, I simply can't express my feelings.	Прощайте, любовь моя... нет, просто не могу выразить!
Good-by, my heart. [Kisses Marya's hand.]	Прощайте, душенька! (Целует ее ручку.)
GOVERNOR.	Городничий.
Don't you need something for the road?	Да не нужно ли вам в дорогу чего-нибудь?
It seems to me you were pleased to be short of cash.	Вы изволили, кажется, нуждаться в деньгах?
KHLESTAKOV, Oh, no, what for? [After a little thought.] However, if you like.	Хлестаков. О нет, к чему это? (Немного подумав.) А впрочем, пожалуй.
GOVERNOR.	Городничий.
How much will you have?	Сколько угодно вам?
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
You gave me two hundred then, that is, not two hundred, but four hundred-I don't want to take advantage of your mistake-you might let me have the same now so that it should be an even eight hundred.	Да вот тогда вы дали двести, то есть не двести, а четыреста, - я не хочу воспользоваться вашею ошибкою, - так, пожалуй, и теперь столько же, чтобы уже ровно было восемьсот.
GOVERNOR.	Городничий.
Very well. [Takes the money out of his pocket-book.] The notes happen to be brand-new, too, as though on purpose.	Сейчас! (Вынимает из бумажника.) Еще, как нарочно, самыми новенькими бумажками.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
Oh, yes. [Takes the bills and looks at them.] That's good.	А, да! (Берет и рассматривает ассигнации.) Это хорошо.
They say new money means good luck.	Ведь это, говорят, новое счастье, когда новенькими бумажками.
GOVERNOR.	Городничий.
Quite right.	Так точно-с.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
Good-by, Anton Antonovich.	Прощайте, Антон Антонович!
I am very much obliged to you for your hospitality.	Очень обязан за ваше гостеприимство.
I admit with all my heart that I have never got such a good reception anywhere.	Я признаюсь от всего сердца: мне нигде не было такого хорошего приема.

Good-by, Anna Andreyevna.	Прощайте, Анна Андреевна!
Good-by, my sweet-heart, Marya Antonovna.	Прощайте, моя душенька Марья Антоновна!
All go out.	Выходят.
Behind the Scenes.	За сценой:
KHLESTAKOV.	Голос Хлестакова.
Good-by, angel of my soul, Marya Antonovna.	Прощайте, ангел души моей Марья Антоновна!
GOVERNOR.	Голос городничего.
What's that? You are going in a plain mail-coach?	Как же это вы? прямо так на перекладной и едете?
KHLESTAKOV.	Голос Хлестакова.
Yes, I'm used to it.	Да, я привык уж так.
I get a headache from a carriage with springs.	У меня голова болит от рессор.
POSTILION.	Голос ямщика.
Ho!	Тпр...
GOVERNOR.	Голос городничего.
Take a rug for the seat at least.	Так, по крайней мере, чем-нибудь застлать, хотя бы ковриком.
If you say so, I'll tell them to bring a rug.	Не прикажете ли, я велю подать коврик?
KHLESTAKOV.	Голос Хлестакова.
No, what for? It's not necessary. However, let them bring a rug if you please.	Нет, зачем? это пустое; а впрочем, пожалуй, пусть дают коврик.
GOVERNOR.	Голос городничего.
Ho, Avdotya. Go to the store-room and bring the very best rug from there, the Persian rug with the blue ground.	Эй, Авдотья! ступай в кладовую, вынь ковер самый лучший - что по голубому полю, персидский.
Quick!	Скорей!
POSTILION.	Голос ямщика.
Ho!	Тпр...
GOVERNOR.	Голос городничего.
When do you say we are to expect you back?	Когда же прикажете ожидать вас?
KHLESTAKOV.	Голос Хлестакова.
Tomorrow, or the day after.	Завтра или послезавтра.
OSIP.	Голос Осипа.
Is this the rug? Give it here. Put it there.	А, это ковер? давай его сюда, клади вот так!
Now put some hay on this side.	Теперь давай-ка с этой стороны сена.
POSTILION.	Голос ямщика.
Ho!	Тпр...
OSIP.	Голос Осипа.

Here, on this side. More. All right.	Вот с этой стороны! сюда! еще! хорошо.
That will be fine. [Beats the rug down with his hand.] Now take the seat, your Excellency.	Славно будет. (Бьет рукою по ковру.) Теперь садитесь, ваше благородие!
KHLESTAKOV.	Голос Хлестакова.
Good-by, Anton Antonovich.	Прощайте, Антон Антонович!
GOVERNOR.	Голос городничего.
Good-by, your Excellency.	Прощайте, ваше превосходительство!
ANNA } MARYA} Good-by, Ivan Aleksandrovich.	Женские голоса. Прощайте, Иван Александрович!
KHLESTAKOV.	Голос Хлестакова.
Good-by, mother.	Прощайте, маменька!
POSTILION.	Голос ямщика.
Get up, my boys!	Эй вы, залетные!
The bell rings and the curtain drops.	Колокольчик звенит. Занавес опускается.
ACT V	ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
SCENE: Same as in Act IV.	Та же комната.
SCENE I	Явление I
Governor, Anna Andreyevna, and Marya Antonovna.	Г ородничий, Анна Андреевна и Марья Антоновна.
GOVERNOR.	Городничий.
Well, Anna Andreyevna, eh?	Что, Анна Андреевна? а?
Did you ever imagine such a thing?	Думала ли ты что-нибудь об этом?
Such a rich prize?	Экой богатый приз, канальство!
I'll be-. Well, confess frankly, it never occurred to you even in your dreams, did it? From just a simple governor's wife suddenly-whew!-I'll be hanged!-to marry into the family of such a big gun.	Ну, признайся откровенно: тебе и во сне не виделось - просто из какой-нибудь городничихи и вдруг... фу ты, канальство!.. с каким дьяволом породнилась!
ANNA.	Анна Андреевна.
Not at all. I knew it long ago.	Совсем нет; я давно это знала.
It seems wonderful to you because you are so plain. You never saw decent people.	Это тебе в диковинку, потому что ты простой человек, никогда не видел порядочных людей.
GOVERNOR.	Городничий.
I'm a decent person myself, mother.	Я сам, матушка, порядочный человек.
But, really, think, Anna Andreyevna, what gay birds we have turned into now, you and I. Eh, Anna Andreyevna?	Однако ж, право, как подумаешь, Анна Андреевна, какие мы с тобой теперь птицы сделались! а, Анна Андреевна?
High fliers, by Jove!	Высокого полета, черт побери!

Wait now, I'll give those fellows who were so eager to present their petitions and denunciations a peppering.	Постой же, теперь же я задам перцу всем этим охотникам подавать просьбы и доносы.
Ho, who's there? [Enter a Sergeant.] Is it you, Ivan Karpovich?	Эй, кто там? Входит квартальный. А, это ты, Иван Карпович!
Call those merchants here, brother, won't you?	Призови-ка сюда, брат, купцов.
I'll give it to them, the scoundrels!	Вот я их, каналий!
To make such complaints against me!	Так жаловаться на меня?
The damned pack of Jews!	Вишь ты, проклятый иудейский народ!
Wait, my dear fellows.	Постойте ж, голубчики!
I used to dose you down to your ears.	Прежде я вас кормил до усов только, а теперь накормлю до бороды.
Now I'll dose you down to your beards.	Запиши всех, кто только ходил бить челом на меня, и вот этих больше всего писак, писак, которые закручивали им просьбы.
Make a list of all who came to protest against me, especially the mean petty scribblers who cooked the petitions up for them, and announce to all that they should know what honor the Heavens have bestowed upon the Governor, namely this: that he is marrying his daughter, not to a plain ordinary man, but to one the like of whom has never yet been in the world, who can do everything, everything, everything, everything!	Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую честь Бог послал городничему, - что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может все сделать, все, все все!
Proclaim it to all so that everybody should know.	Всем объяви, чтобы все знали.
Shout it aloud to the whole world.	Кричи во весь народ, валяй в колокола, черт возьми!
Ring the bell, the devil take it!	Уж когда торжество, так торжество!
It is a triumph, and we will make it a triumph. [The Sergeant goes out.] So that's the way, Anna Andreyevna, eh?	Квартальный уходит. Так вот как, Анна Андреевна, а?
What shall we do now? Where shall we live? Here or in St. Pete?	Как же мы теперь, где будем жить? здесь или в Питере?
ANNA.	Анна Андреевна.
In St. Petersburg, of course.	Натурально, в Петербурге.
How could we remain here?	Как можно здесь оставаться!
GOVERNOR.	Городничий.
Well, if St. Pete, then St. Pete. But it would be good here, too. I suppose the governorship could then go to the devil, eh, Anna Andreyevna?	Ну, в Питере так в Питере; а оно хорошо бы и здесь. Что, ведь, я думаю, уже городничество тогда к черту, а, Анна Андреевна?
ANNA.	Анна Андреевна.
Of course. What's a governorship?	Натурально, что за городничество!
GOVERNOR.	Городничий.

Don't you think, Anna Andreyevna, I can rise to a high rank now, he being hand in glove with all the ministers, and visiting the court? In time I can be promoted to a generalship.	Ведь оно, как ты думаешь, Анна Андреевна, теперь можно большой чин зашибить, потому что он запанибрата со всеми министрами и во дворец ездит, так поэтому может такое производство сделать, что со временем и в генералы влезешь.
What do you think, Anna Andreyevna? Can I become a general?	Как ты думаешь, Анна Андреевна: можно влезть в генералы?
ANNA.	Анна Андреевна.
I should say so. Of course you can.	Еще бы! конечно, можно.
GOVERNOR.	Городничий.
Ah, the devil take it, it's nice to be a general.	А, черт возьми, славно быть генералом!
They hang a ribbon across your shoulders.	Кавалерию повесят тебе через плечо.
What ribbon is better, the red St. Anne or the blue St. Andrew?	А какую кавалерию лучше, Анна Андреевна: красную или голубую?
ANNA.	Анна Андреевна.
The blue St. Andrew, of course.	Уж конечно, голубую лучше.
GOVERNOR.	Городничий.
What! My, you're aiming high. The red one is good, too.	Э? вишь, чего захотела! хорошо и красную.
Why does one want to be a general? Because when you go travelling, there are always couriers and aides on ahead with	Ведь почему хочется быть генералом? - потому что, случится, поедешь куда-нибудь - фельдъегеря и адъютанты поскачут везде вперед:
"Horses"!	"Лошадей!"
And at the stations they refuse to give the horses to others. They all wait, all those councilors, captains, governors, and you don't take the slightest notice of them.	И там на станциях никому не дадут, всё дожидается: все эти титулярные, капитаны, городничие, а ты себе и в ус не дуешь.
You dine somewhere with the governor-general.	Обедаешь где-нибудь у губернатора, а там - стой, городничий!
And the town-governor-I'll keep him waiting at the door.	Хе, хе, хе! (Заливается и помирает со смеху.) Вот что, канальство, заманчиво!
Ha, ha, ha! [He bursts into a roar of laughter, shaking all over.] That's what's so alluring, confound it!	Анна Андреевна.
ANNA.	Тебе все такое грубое нравится.
You always like such coarse things. You must remember that our life will have to be completely changed, that your acquaintances will not be a dog-lover of a judge, with whom you go hunting hares, or a Zemlianika.	Ты должен помнить, что жизнь нужно совсем переменить, что твои знакомые будут не то что какой-нибудь судья-собачник, с которым ты ездишь травить зайцев, или Земляника; напротив, знакомые твои будут с самым тонким обращением: графы и все светские...
On the contrary, your acquaintances will be people of the most refined type, counts, and society aristocrats. Only really I am afraid of you. You sometimes use words that one never hears in good society.	Только я, право, боюсь за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо, какого в хорошем обществе никогда не услышишь.

GOVERNOR.	Городничий.
What of it? A word doesn't hurt.	Что ж? ведь слово не вредит.
ANNA.	Анна Андреевна.
It's all right when you are a town-governor, but there the life is entirely different.	Да хорошо, когда ты был городничим. А там ведь жизнь совершенно другая.
GOVERNOR.	Городничий.
Yes, they say there are two kinds of fish there, the sea-eel and the smelt, and before you start to eat them, the saliva flows in your mouth.	Да, там, говорят, есть две рыбицы: ряпушка и корюшка, такие, что только слюнка потечет, как начнешь есть.
ANNA.	Анна Андреевна.
That's all he thinks about-fish.	Ему всё бы только рыбки!
I shall insist upon our house being the first in the capital and my room having so much amber in it that when you come in you have to shut your eyes. [She shuts her eyes and sniffs.] Oh, how good!	Я не иначе хочу, чтоб наш дом был первый в столице и чтоб у меня в комнате такое было амбре, чтоб нельзя было войти и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.) Ах, как хорошо!
SCENE II	Явление II
The same and the Merchants.	Те же и купцы.
GOVERNOR.	Городничий.
Ah, how do you do, my fine fellows?	А! Здорово, соколики!
MERCHANTS [bowing].	Купцы (кланяясь).
We wish you health, father.	Здравия желаем, батюшка!
GOVERNOR.	Городничий.
Well, my dearly beloved friends, how are you? How are your goods selling?	Что, голубчики, как поживаете? как товар идет ваш?
So you complained against me, did you, you tea tanks, you scurvy hucksters? Complain, against me?	Что, самоварники, аршинники, жаловаться?
You crooks, you pirates, you. Did you gain a lot by it, eh?	Архиплуты, протобестии, надувалы мирские! жаловаться? Что, много взяли?
Aha, you thought you'd land me in prison?	Вот, думают, так в тюрьму его и засадят!..
May seven devils and one she-devil take you! Do you know that-	Знаете ли вы, семь чертей и одна ведьма вам в зубы, что...
ANNA.	Анна Андреевна.
Good heavens, Antosha, what words you use!	Ах, Боже мой, какие ты, Антоша, слова отпускаешь!
GOVERNOR [irritated].	Городничий (с неудовольствием).
Oh, it isn't a matter of words now.	А, не до слов теперь!
Do you know that the very official to whom you complained is going to marry my daughter?	Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери?
Well, what do you say to that?	Что? А? что теперь скажете?

Now I'll make you smart.	Теперь я вас... у!.. обманываете народ...
You cheat the people, you make a contract with the government, and you do the government out of a hundred thousand, supplying it with rotten cloth; and when you give fifteen yards away gratis, you expect a reward besides.	Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это?
If they knew, they would send you to-And you strut about sticking out your paunches with a great air of importance: "I'm a merchant, don't touch me."	Да если б знали, так бы тебе... И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь.
"We," you say, "are as good as the nobility."	"Мы, говорит, и дворянам не уступим".
Yes, the nobility, you monkey-faces. The nobleman is educated. If he gets flogged in school, it is for a purpose, to learn something useful.	Да дворянин... ах ты, рожа! - дворянин учится наукам: его хоть и секут в школе, да за дело, чтоб он знал полезное.
And you-start out in life learning trickery. Your master beats you for not being able to cheat.	А ты что? - начинаешь плутнями, тебя хозяин бьет за то, что не умеешь обманывать.
When you are still little boys and don't know the Lord's Prayer, you already give short measure and short weight. And when your bellies swell and your pockets fill up, then you assume an air of importance.	Еще мальчишка, "Отче наша" не знаешь, а уж обмериваешь; а как разопрет тебе брюхо да набьешь себе карман, так и заважничал!
Whew! What marvels!	Фу ты, какая невидаль!
Because you guzzle sixteen samovars full a day, that's why you put on an air of importance.	Оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь в день, так оттого и важничаешь?
I spit on your heads and on your importance.	Да я плевать на твою голову и на твою важность!
MERCHANTS [bowing].	Купцы (кланяясь).
We are guilty, Anton Antonovich.	Виноваты, Антон Антонович!
GOVERNOR.	Городничий.
Complaining, eh?	Жаловаться?
And who helped you with that grafting when you built a bridge and charged twenty thousand for wood when there wasn't even a hundred rubles' worth used?	А кто тебе помог сплутовать, когда ты строил мост и написал дерева на двадцать тысяч, тогда как его и на сто рублей не было?
I did. You goat beards.	Я помог тебе, козлиная борода!
Have you forgotten?	Ты позабыл это?
If I had informed on you, I could have despatched you to Siberia.	Я, показавши это на тебя, мог бы тебя также спровадить в Сибирь.
What do you say to that?	Что скажешь? а?
A MERCHANT.	Один из купцов.
I'm guilty before God, Anton Antonovich.	Богу виноваты, Антон Антонович!
The evil spirit tempted me.	Лукавый попутал.
We will never complain against you again.	И закаемся вперед жаловаться.
Ask whatever satisfaction you want, only don't be angry.	Уж какое хошь удовлетворение, не гневись только!
GOVERNOR.	Городничий.

Don't be angry!	Не гневись!
Now you are crawling at my feet.	Вот ты теперь валяешься у ног моих.
Why? Because I am on top now. But if the balance dipped the least bit your way, then you would trample me in the very dirt-you scoundrels! And you would crush me under a beam besides.	Отчего? - оттого, что мое взяло; а будь хоть немножко на твоей стороне, так ты бы меня, каналья, втоптал в самую грязь, еще бы и бревном сверху навалил.
MERCHANTS [prostrating themselves].	Купцы (кланяются в ноги).
Don't ruin us, Anton Antonovich.	Не погуби, Антон Антонович!
GOVERNOR.	Городничий.
Don't ruin us!	Не погуби!
Now you say, don't ruin us!	Теперь: не погуби!
And what did you say before?	А прежде что?
I could give you-[shrugging his shoulders and throwing up his hands.] Well, God forgive you. Enough.	Я бы вас... (Махнув рукой.) Ну, да Бог простит! полно!
I don't harbor malice for long. Only look out now. Be on your guard.	Я не памятозлобен; только теперь смотри держи ухо востро!
My daughter is going to marry, not an ordinary nobleman. Let your congratulations be-you understand? Don't try to get away with a dried sturgeon or a loaf of sugar.	Я выдаю дочку не за какого-нибудь простого дворянина: чтоб поздравление было... понимаешь? не то чтоб отбояриться каким-нибудь балычком или головою сахару...
Well, leave now, in God's name.	Ну, ступай с Богом!
Merchants leave.	Купцы уходят.
SCENE III	Явление III
The same, Ammos Fiodorovich, Artemy Filippovich, then Rastakovsky.	Те же, Аммос Федорович, Артемий Филиппович, потом Растаковский.
AMMOS [in the doorway].	Аммос Федорович (еще в дверях).
Are we to believe the report, Anton Antonovich? A most extraordinary piece of good fortune has befallen you, hasn't it?	Верить ли слухам, Антон Антонович? к вам привалило необыкновенное счастие?
ARTEMY.	Артемий Филиппович.
I have the honor to congratulate you on your unusual good fortune.	Имею честь поздравить с необыкновенным счастием.
I was glad from the bottom of my heart when I heard it. [Kisses Anna's hand.] Anna Andreyevna! [Kissing Marya's hand.] Marya Antonovna!	Я душевно обрадовался, когда услышал. (Подходит к ручке Анны Андреевны.) Анна Андреевна! (Подходя к ручке Марьи Антоновны.) Марья Антоновна!
Rastakovsky enters.	Растаковский (входит).
RASTAKOVSKY. I congratulate you, Anton Antonovich.	Антона Антоновича поздравляю.

May God give you and the new couple long life and may He grant you numerous progeny-grand-children and great-grand-children.	Да продлит Бог жизнь вашу и новой четы и даст вам потомство многочисленное, внучат и правнучат!
Anna Andreyevna! [Kissing her hand.] Marya Antonovna! [Kissing her hand.]	Анна Андреевна! (Подходит к ручке Анны Андреевны.) Марья Антоновна! (Подходит к ручке Марьи Антоновны.)
SCENE IV	Явление IV
The same, Korobkin and his Wife, Liuliukov.	Те же, Коробкин с женою, Люлюков.
KOROBKIN.	Коробкин.
I have the honor to congratulate you, Anton Antonovich, and you, Anna Andreyevna [kissing her hand] and you Marya Antonovna [kissing her hand].	Имею честь поздравить Антона Антоновича! Анна Андреевна! (Подходит к ручке Анны Андреевны.) Марья Антоновна! (Подходит к ее ручке.)
KOROBKIN'S WIFE.	Жена Коробкина.
I congratulate you from the bottom of my heart, Anna Andreyevna, on your new stroke of good fortune.	Душевно поздравляю вас, Анна Андреевна, с новым счастием.
LIULIUKOV.	Люлюков.
I have the honor to congratulate you, Anna Andreyevna. [Kisses her hand and turns to the audience, smacks his lips, putting on a bold front.] Marya Antonovna, I have the honor to congratulate you. [Kisses her hand and turns to the audience in the same way.]	Имею честь поздравить, Анна Андреевна! (Подходит к ручке и потом, обратившись к зрителям, щелкает языком с видом удальства.) Марья Антоновна! Имею честь поздравить. (Подходит к ее ручке и обращается к зрителям с тем же удальством.)
SCENE V	Явление V
A number of Guests enter.	Множество гостей в сюртуках и фраках подходят сначала к ручке Анны Андреевны, говоря:
They kiss Anna's hand saying: "Anna Andreyevna," then Marya's hand, saying	"Анна Андреевна!" - потом к Марье Антоновне, говоря:
"Marya Antonovna."	"Марья Антоновна!"
Bobchinsky and Dobchinsky enter jostling each other.	Бобчинский и Добчинский проталкиваются.
BOBCHINSKY.	Бобчинский.
I have the honor to congratulate you.	Имею честь поздравить!
DOBCHINSKY.	Добчинский.
Anton Antonovich, I have the honor to congratulate you.	Антон Антонович! имею честь поздравить!
BOBCHINSKY.	Бобчинский.
On the happy event.	С благополучным происшествием!
DOBCHINSKY.	Добчинский.
Anna Andreyevna!	Анна Андреевна!
BOBCHINSKY.	Бобчинский.
Anna Andreyevna!	Анна Андреевна!

They bend over her hand at the same time and bump foreheads.	Оба подходят в одно время и сталкиваются лбами.
DOBCHINSKY.	Добчинский.
Marya Antonovna! [Kisses her hand.] I have the honor to congratulate you.	Марья Антоновна! (Подходит к ручке.) Честь имею поздравить.
You will enjoy the greatest happiness. You will wear garments of gold and eat the most delicate soups, and you will pass your time most entertainingly.	Вы будете в большом, большом счастии, в золотом платье ходить и деликатные разные супы кушать; очень забавно будете проводить время.
BOBCHINSKY [breaking in].	Бобчинский (перебивая).
God give you all sorts of riches and of money and a wee tiny little son, like this. [Shows the size with his hands.] So that he can sit on the palm of your hand.	Марья Антоновна, имею честь поздравить! Дай Бог вам всякого богатства, червонцев и сынка-с этакого маленького, вон энтакого-с (показывает рукою), чтоб можно было на ладонку посадить, да-с!
The little fellow will be crying all the time, "Wow, wow, wow."	Все будет мальчишка кричать: уа! уа! уа!..
SCENE VI	Явление VI
More Guests enter and kiss the ladies' hands, among them Luka Lukich and his wife.	Еще несколько гостей, подходящих к ручкам, Лука Лукич с женою.
LUKA LUKICH.	Лука Лукич.
I have the honor.	Имею честь...
LUKA'S WIFE [running ahead].	Жена Луки Лукича (бежит вперед).
Congratulate you, Anna Andreyevna. [They kiss.] Really, I was so glad to hear of it.	Поздравляю вас, Анна Андреевна! Целуются. А я так, право, обрадовалась.
They tell me,	Говорят мне:
"Anna Andreyevna has betrothed her daughter."	"Анна Андреевна выдает дочку".
"Oh, my God," I think to myself.	"Ах, Боже мой!" - думаю себе, и так обрадовалась, что говорю мужу:
It made me so glad that I said to my husband, "Listen, Lukanchik, that's a great piece of fortune for Anna Andreyevna."	"Послушай, Луканчик, вот какое счастие Анне Андреевне!"
"Well," think I to myself, "thank God!"	"Ну, - думаю себе, - слава Богу!"
And I say to him,	И говорю ему:
"I'm so delighted that I'm consumed with impatience to tell it to Anna Andreyevna herself."	"Я так восхищена, что сгораю нетерпением изъявить лично Анне Андреевне..."
"Oh, my God," think I to myself, "it's just as Anna Andreyevna expected. She always did expect a good match for her daughter. And now what luck! It happened just exactly as she wanted it to happen." Really, it made me so glad that I couldn't say a word.	"Ах, Боже мой! - думаю себе, - Анна Андреевна именно ожидала хорошей партии для своей дочери, а вот теперь такая судьба: именно так сделалось, как она хотела", - и так, право, обрадовалась, что не могла говорить.
I cried and cried. I simply screamed, so that Luka Lukich said to me,	Плачу, плачу, вот просто рыдаю. Уже Лука Лукич говорит:
"What are you crying so for, Nastenka?"	"Отчего ты, Настенька, рыдаешь?" -

"Lukanchik," I said, "I don't know myself. The tears just keep flowing like a stream."	"Луканчик, говорю, я и сама не знаю, слезы так вот рекой и льются".
GOVERNOR.	Городничий.
Please sit down, ladies and gentlemen.	Покорнейше прошу садиться, господа!
Ho, Mishka, bring some more chairs in.	Эй, Мишка, принеси сюда побольше стульев.
The Guests seat themselves.	Гости садятся.
SCENE VII	Явление VII
The same, the Police Captain and Sergeants.	Те же, частный пристав и квартальные.
CAPTAIN.	Частный пристав.
I have the honor to congratulate you, your Honor, and to wish you long years of prosperity.	Имею честь поздравить вас, ваше высокоблагородие, и пожелать благоденствия на многие лета!
GOVERNOR.	Городничий.
Thank you, thank you!	Спасибо, спасибо!
Please sit down, gentlemen.	Прошу садиться, господа!
The Guests seat themselves.	Гости усаживаются.
AMMOS.	Аммос Федорович.
But please tell us, Anton Antonovich, how did it all come about, and how did it all-ahem!-go?	Но скажите, пожалуйста, Антон Антонович, каким образом все это началось, постепенный ход всего, то есть дела.
GOVERNOR.	Городничий.
It went in a most extraordinary way. He condescended to make the proposal in his own person.	Ход дела чрезвычайный: изволил собственнолично сделать предложение.
ANNA.	Анна Андреевна.
In the most respectful and most delicate manner.	Очень почтительным и самым тонким образом.
He spoke beautifully.	Все чрезвычайно хорошо говорил.
He said:	Говорит:
"Anna Andreyevna, I have only a feeling of respect for your worth."	"Я, Анна Андреевна, из одного только уважения к вашим достоинствам..."
And such a handsome, cultured man! His manners so genteel!	И такой прекрасный, воспитанный человек, самых благороднейших правил!
"Believe me, Anna Andreyevna," he says, "life is not worth a penny to me. It is only because I respect your rare qualities."	"Мне, верите ли, Анна Андреевна, мне жизнь -копейка; я только потому, что уважаю ваши редкие качества".
MARYA.	Марья Антоновна.
Oh, mamma, it was to me he said that.	Ах, маменька! ведь это он мне говорил.
ANNA.	Анна Андреевна.
Shut up!	Перестань, ты ничего не знаешь и не в свое дело не мешайся!

You don't know anything.	"Я, Анна Андреевна, изумляюсь..."
And don't meddle in other people's affairs.	В таких лестных рассыпался словах...
"Anna Andreyevna," he says,	И когда я хотела сказать:
"I am enraptured." That was the flattering way he poured out his soul. And when I was going to say, "We cannot possibly hope for such an honor," he suddenly went down on his knees, and so aristocratically!	"Мы никак не смеем надеяться на такую честь", -он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом:
"Anna Andreyevna," he says, "don't make me the most miserable of men. Consent to respond to my feelings, or else I'll put an end to my life."	"Анна Андреевна, не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам, не то я смертью окончу жизнь свою".
MARYA.	Марья Антоновна.
Really, mamma, it was to me he said that.	Право, маменька, он обо мне это говорил.
ANNA.	Анна Андреевна.
Yes, of course-to you, too. I don't deny it.	Да, конечно... и об тебе было, я ничего этого не отвергаю.
GOVERNOR.	Городничий.
He even frightened us. He said he would put a bullet through his brains.	И так даже напугал: говорил, что застрелится.
"I'll shoot myself, I'll shoot myself," he said.	"Застрелюсь, застрелюсь!" - говорит.
MANY GUESTS.	Многие из гостей.
Well, for the Lord's sake!	Скажите пожалуйста!
AMMOS.	Аммос Федорович.
How remarkable!	Экая штука!
LUKA.	Лука Лукич.
It must have been fate that so ordained.	Вот подлинно, судьба уж так вела.
ARTEMY.	Артемий Филиппович.
Not fate, my dear friend. Fate is a turkey-hen. It was the Governor's services that brought him this piece of fortune. [Aside.] Good luck always does crawl into the mouths of swine like him.	Не судьба, батюшка, судьба - индейка: заслуги привели к тому. (В сторону.) Этакой свинье лезет всегда в рот счастье!
AMMOS.	Аммос Федорович.
If you like, Anton Antonovich, I'll sell you the dog we were bargaining about.	Я, пожалуй, Антон Антонович, продам вам того кобелька, которого торговали.
GOVERNOR.	Городничий.
I don't care about dogs now.	Нет, мне теперь не до кобельков.
AMMOS.	Аммос Федорович.
Well, if you don't want it, then we'll agree on some other dog.	Ну, не хотите, на другой собаке сойдемся.
KOROBKIN'S WIFE.	Жена Коробкина.

Oh, Anna Andreyevna, how happy I am over your good fortune. You can't imagine how happy I am.	Ах, как, Анна Андреевна, я рада вашему счастию! вы не можете себе представить.
KOROBKIN.	Коробкин.
But where, may I ask, is the distinguished guest now?	Где ж теперь, позвольте узнать, находится именитый гость?
I heard he had gone away for some reason or other.	Я слышал, что он уехал зачем-то.
GOVERNOR.	Городничий.
Yes, he's gone off for a day on a highly important matter.	Да, он отправился на один день по весьма важному делу.
ANNA.	Анна Андреевна.
To his uncle-to ask his blessing.	К своему дяде, чтоб испросить благословения.
GOVERNOR.	Городничий.
To ask his blessing. But tomorrow-[He sneezes, and all burst into one exclamation of well-wishes.] Thank you very much.	Испросить благословения; но завтра же... (Чихает.) Поздравления сливаются в один гул. Много благодарен!
But tomorrow he'll be back. [He sneezes, and is congratulated again. Above the other voices are heard those of the following.]	Но завтра же и назад... (Чихает.) Поздравительный гул; слышнее других голоса: Частного пристава.
{CAPTAIN.	Здравия желаем, ваше высокоблагородие!
I wish you health, your Honor.	Бобчинского.
{BOBCHINSKY.	Сто лет и куль червонцев!
A hundred years and a sack of ducats.	Добчинского.
{DOBCHINSKY.	Продли Бог на сорок сороков!
May God increase it to a thousand.	Артемия Филипповича.
{ARTEMY.	Чтоб ты пропал!
May you go to hell!	Жены Коробкина.
{KOROBKIN'S WIFE.	Черт тебя побери!
The devil take you!	Городничий.
GOVERNOR.	Покорнейше благодарю!
I'm very much obliged to you.	И вам того ж желаю.
I wish you the same.	Анна Андреевна.
ANNA.	Мы теперь в Петербурге намерены жить.
We intend to live in St. Petersburg now.	А здесь, признаюсь, такой воздух... деревенский уж слишком!.. признаюсь, большая неприятность...
I must say, the atmosphere here is too village-like. I must say, it's extremely unpleasant.	Вот и муж мой... он там получит генеральский чин.
My husband, too-he'll be made a general there.	Городничий.

GOVERNOR.	Да, признаюсь, господа, я, черт возьми, очень хочу быть генералом.
Yes, confound it, gentlemen, I admit I should very much like to be a general.	Лука Лукич.
LUKA.	И дай Бог получить!
May God grant that you get a generalship.	Растаковский.
RASTAKOVSKY.	От человека невозможно, а от Бога все возможно.
From man it is impossible, but from God everything is possible.	Аммос Федорович.
AMMOS.	Большому кораблю - большое плаванье.
High merits, high honors.	Артемий Филиппович.
ARTEMY.	По заслугам и честь.
Reward according to service.	Аммос Федорович (в сторону).
AMMOS [aside].	Вот выкинет штуку, когда в самом деле сделается генералом!
The things he'll do when he becomes a general.	Вот уж кому пристало генеральство, как корове седло!
A generalship suits him as a saddle suits a cow.	Ну, брат, нет, до этого еще далека песня.
It's a far cry to his generalship. There are better men than you, and they haven't been made generals yet.	Тут и почище тебя есть, а до сих пор еще не генералы.
ARTEMY [aside].	Артемий Филиппович (в сторону).
The devil take it-he's aiming for a generalship.	Эка, черт возьми, уж и в генералы лезет!
Well, maybe he will become a general after all.	Чего доброго, может, и будет генералом.
He's got the air of importance, the devil take him! [Addressing the Governor.] Don't forget us then, Anton Antonovich.	Ведь у него важности, лукавый не взял бы его, довольно. (Обращаясь к нему.) Тогда, Антон Антонович, и нас не позабудьте.
AMMOS.	Аммос Федорович.
And if anything happens-for instance, some difficulty in our affairs-don't refuse us your protection.	И если что случится, например какая-нибудь надобность по делам, не оставьте покровительством!
KOROBKIN.	Коробкин.
Next year I am going to take my son to the capital to put him in government service. So do me the kindness to give me your protection. Be a father to the orphan.	В следующем году повезу сынка в столицу на пользу государства, так сделайте милость, окажите ему вашу протекцию, место отца заступите сиротке.
GOVERNOR.	Городничий.
I am ready for my part-ready to exert my efforts on your behalf.	Я готов с своей стороны, готов стараться.
ANNA.	Анна Андреевна.
Antosha, you are always ready with your promises.	Ты, Антоша, всегда готов обещать.

In the first place, you won't have time to think of such things.	Во-первых, тебе не будет времени думать об этом.
And how can you-how is it possible for you, to burden yourself with such promises?	И как можно и с какой стати себя обременять этакими обещаниями?
GOVERNOR.	Городничий.
Why not, my dear? It's possible occasionally.	Почему ж, душа моя? иногда можно.
ANNA.	Анна Андреевна.
Of course it's possible. But you can't give protection to every small potato.	Можно, конечно, да ведь не всякой же мелюзге оказывать покровительство.
KOROBKIN'S WIFE.	Жена Коробкина.
Do you hear the way she speaks of us?	Вы слышали, как она трактует нас?
GUEST.	Гостья.
She's always been that way. I know her. Seat her at table and she'll put her feet on it.	Да, она такова всегда была; я ее знаю: посади ее за стол, она и ноги свои...
SCENE VIII	Явление VIII
The same and the Postmaster, who rushes in with an unsealed letter in his hand.	Те же и почтмейстер впопыхах, с распечатанным письмом в руке.
POSTMASTER.	Почтмейстер.
A most astonishing thing, ladies and gentlemen!	Удивительное дело, господа!
The official whom we took to be an inspector-general is not an inspector-general.	Чиновник, которого мы приняли за ревизора, был не ревизор.
ALL.	Все.
How so? Not an inspector-general?	Как не ревизор?
POSTMASTER.	Почтмейстер.
No, not a bit of it. I found it out from the letter.	Совсем не ревизор, - я узнал это из письма...
GOVERNOR.	Городничий.
What are you talking about? What are you talking about? What letter?	Что вы? что вы? из какого письма?
POSTMASTER.	Почтмейстер.
His own letter.	Да из собственного его письма.
They bring a letter to the postoffice, I glance at the address and I see Pochtamtskaya Street.	Приносят ко мне на почту письмо. Взглянул на адрес - вижу: "В Почтамтскую улицу".
I was struck dumb.	Я так и обомлел.
"Well," I think to myself, "I suppose he found something wrong in the postoffice department and is informing the government."	"Ну, - думаю себе, - верно, нашел беспорядки по почтовой части и уведомляет начальство".
So I unsealed it.	Взял да и распечатал.
GOVERNOR.	Городничий.
How could you?	Как же вы?..

POSTMASTER.	Почтмейстер.
I don't know myself.	Сам не знаю, неестественная сила побудила.
A supernatural power moved me. I had already summoned a courier to send it off by express; but I was overcome by a greater curiosity than I have ever felt in my life.	Призвал было уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, - но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал.
"I can't, I can't," I hear a voice telling me. "I can't." But it pulled me and pulled me.	Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет!
In one ear I heard,	В одном ухе так вот и слышу:
"Don't open the letter. You will die like a chicken," and in the other it was just as if the devil were whispering,	"Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица"; а в другом словно бес какой шепчет:
"Open it, open it."	"Распечатай, распечатай, распечатай!"
And when I cracked the sealing wax, I felt as if I were on fire; and when I opened the letter, I froze, upon my word, I froze.	И как придавил сургуч - по жилам огонь, а распечатал - мороз, ей-Богу мороз.
And my hands trembled, and everything whirled around me.	И руки дрожат, и все помутилось.
GOVERNOR.	Городничий.
But how did you dare to open it? The letter of so powerful a personage?	Да как же вы осмелились распечатать письмо такой уполномоченной особы?
POSTMASTER.	Почтмейстер.
But that's just the point-he's neither powerful nor a personage.	В том-то и штука, что он не уполномоченный и не особа!
GOVERNOR.	Городничий.
Then what is he in your opinion?	Что ж он, по-вашему, такое?
POSTMASTER.	Почтмейстер.
He's neither one thing nor another. The devil knows what he is.	Ни се ни то; черт знает что такое!
GOVERNOR [furiously].	Городничий (запальчиво).
How neither one thing nor another?	Как ни се ни то?
How do you dare to call him neither one thing nor another? And the devil knows what besides?	Как вы смеете назвать его ни тем ни сем, да еще и черт знает чем?
I'll put you under arrest.	Я вас под арест...
POSTMASTER.	Почтмейстер.
Who-you?	Кто? Вы?
GOVERNOR.	Городничий.
Yes, I.	Да я!
POSTMASTER.	Почтмейстер.
You haven't the power.	Коротки руки!

GOVERNOR.	Городничий.
Do you know that he's going to marry my daughter? That I myself am going to be a high official and will have the power to exile to Siberia?	Знаете ли, что он женится на моей дочери, что я сам буду вельможа, что я в самую Сибирь законопачу?
POSTMASTER.	Почтмейстер.
Oh, Anton Antonovich, Siberia! Siberia is far away.	Эх, Антон Антонович! что Сибирь? далеко Сибирь.
I'd rather read the letter to you.	Вот лучше я вам прочту.
Ladies and gentlemen, permit me to read the letter.	Господа! позвольте прочитать письмо!
ALL.	Все.
Do read it.	Читайте, читайте!
POSTMASTER [reads].	Почтмейстер (читает).
"I hasten to inform you, my dear friend, what wonderful things have happened to me.	"Спешу уведомить тебя, душа Тряпичкин, какие со мной чудеса.
On the way here an infantry captain did me out of my last penny, so that the innkeeper here wanted to send me to jail, when suddenly, thanks to my St. Petersburg appearance and dress, the whole town took me for a governor-general.	На дороге обчистил меня кругом пехотный капитан, так что трактирщик хотел уже было посадить в тюрьму; как вдруг, по моей петербургской физиономии и по костюму, весь город принял меня за генерал-губернатора.
Now I am staying at the governor's home. I am having a grand time and I am flirting desperately with his wife and daughter. I only haven't decided whom to begin with. I think with the mother first, because she seems ready to accept all terms.	И я теперь живу у городничего, жуирую, волочусь напропалую за его женой и дочкой; не решился только, с которой начать, - думаю, прежде с матушки, потому что, кажется, готова сейчас на все услуги.
You remember how hard up we were taking our meals wherever we could without paying for them, and how once the pastry cook grabbed me by the collar for having charged pies that I ate to the king of England?	Помнишь, как мы с тобой бедствовали, обедали нашерамыжку и как один раз было кондитер схватил меня за воротник по поводу съеденных пирожков на счет доходов аглицкого короля?
Now it is quite different.	Теперь совсем другой оборот.
They lend me all the money I want.	Все мне дают взаймы сколько угодно.
They are an awful lot of originals.	Оригиналы страшные.
You would split your sides laughing at them.	От смеху ты бы умер.
I know you write for the papers. Put them in your literature.	Ты, я знаю, пишешь статейки: помести их в свою литературу.
In the first place the Governor is as stupid as an old horse-"	Во-первых: городничий - глуп, как сивый мерин..."
GOVERNOR.	Городничий.
Impossible!	Не может быть!
That can't be in the letter.	Там нет этого.
POSTMASTER [showing the letter].	Почтмейстер (показывает письмо).
Read for yourself.	Читайте сами.

GOVERNOR [reads].	Городничий (читает).
"As an old horse."	"Как сивый мерин".
Impossible! You put it in yourself.	Не может быть! вы это сами написали.
POSTMASTER.	Почтмейстер.
How could I?	Как же бы я стал писать?
ARTEMY.	Артемий Филиппович.
Go on reading.	Читайте!
LUKA.	Лука Лукич.
Go on reading.	Читайте!
POSTMASTER [continuing to read].	Почтмейстер (продолжая читать).
"The Governor is as stupid as an old horse-"	"Городничий - глуп, как сивый мерин..."
GOVERNOR.	Городничий.
Oh, the devil! He's got to read it again. As if it weren't there anyway.	О, черт возьми! нужно еще повторять! как будто оно там и без того не стоит.
POSTMASTER [continuing to read].	Почтмейстер (продолжая читать).
H'm, h'm-"an old horse.	Хм... хм... хм... хм... "сивый мерин.
The Postmaster is a good man, too." [Stops reading.] Well, here he's saying something improper about me, too.	Почтмейстер тоже добрый человек..." (Оставляя читать.) Ну, тут обо мне тоже он неприлично выразился.
GOVERNOR.	Городничий.
Go on-read the rest.	Нет, читайте!
POSTMASTER.	Почтмейстер.
What for?	Да к чему ж?..
GOVERNOR.	Городничий.
The deuce take it!	Нет, черт возьми, когда уж читать, так читать!
Once we have begun to read it, we must read it all.	Читайте всё!
ARTEMY.	Артемий Филиппович.
If you will allow me, I will read it. [Puts on his eye-glasses and reads.]	Позвольте, я прочитаю. (Надевает очки и читает.)
"The Postmaster is just like the porter Mikheyev in our office, and the scoundrel must drink just as hard."	"Почтмейстер точь-в-точь департаментский сторож Михеев; должно быть, также, подлец, пьет горькую".
POSTMASTER [to the audience].	Почтмейстер (к зрителям).
A bad boy! He ought to be given a licking. That's all.	Ну, скверный мальчишка, которого надо высечь; больше ничего!
ARTEMY [continues to read].	Артемий Филиппович (продолжая читать).
"The Superintendent of Char-i-i-" [Stammers.]	"Надзиратель над богоугодным заведе...и...и...и..." (Заикается.)

KOROBKIN.	Коробкин.
Why did you stop?	А что ж вы остановились?
ARTEMY.	Артемий Филиппович.
The handwriting isn't clear. Besides, it's evident that he's a blackguard.	Да нечеткое перо... впрочем, видно, что негодяй.
KOROBKIN.	Коробкин.
Give it to me.	Дайте мне!
I believe my eyesight is better.	Вот у меня, я думаю, получше глаза. (Берет письмо.)
ARTEMY [refusing to give up the letter].	Артемий Филиппович (не давая письма).
No. This part can be omitted. After that it's legible.	Нет, это место можно пропустить, а там дальше разборчиво.
KOROBKIN.	Коробкин.
Let me have it please. I'll see for myself.	Да позвольте, уж я знаю.
ARTEMY.	Артемий Филиппович.
I can read it myself. I tell you that after this part it's all legible.	Прочитать я и сам прочитаю; далее, право, все разборчиво.
POSTMASTER.	Почтмейстер.
No, read it all. Everything so far could be read.	Нет, всё читайте! ведь прежде все читано.
ALL.	Все.
Give him the letter, Artemy Filippovich, give it to him. [To Korobkin.] You read it.	Отдайте, Артемий Филиппович, отдайте письмо! (Коробкину.) Читайте!
ARTEMY.	Артемий Филиппович.
Very well. [Gives up the letter.] Here it is. [Covers a part of it with his finger.] Read from here on. [All press him.]	Сейчас. (Отдает письмо.) Вот, позвольте... (Закрывает пальцем.) Вот отсюда читайте. Все приступают к нему.
POSTMASTER.	Почтмейстер.
Read it all, nonsense, read it all.	Читайте, читайте! вздор, всё читайте!
KOROBKIN [reading].	Коробкин (читая).
"The Superintendent of Charities, Zemlianika, is a regular pig in a cap."	"Надзиратель за богоугодным заведением Земляника - совершенная свинья в ермолке".
ARTEMY [to the audience].	Артемий Филиппович (к зрителям).
Not a bit witty.	И неостроумно!
A pig in a cap! Have you ever seen a pig wear a cap?	Свинья в ермолке! где ж свинья бывает в ермолке?
KOROBKIN [continues reading].	Коробкин (продолжая читать).
"The School Inspector reeks of onions."	"Смотритель училищ протухнул насквозь луком".
LUKA [to the audience].	Лука Лукич (к зрителям).

Upon my word, I never put an onion to my mouth.	Ей-Богу, и в рот никогда не брал луку.
AMMOS [aside].	Аммос Федорович (в сторону).
Thank God, there's nothing about me in it.	Славу Богу, хоть, по крайней мере, обо мне нет!
KOROBKIN [continues reading].	Коробкин (читает).
"The Judge-"	"Судья..."
AMMOS.	Аммос Федорович.
There! [Aloud.] Ladies and gentlemen, I think the letter is far too long.	Вот тебе на! (Вслух.) Господа, я думаю, что письмо длинно.
To the devil with it! Why should we go on reading such trash?	Да и черт ли в нем: дрянь этакую читать.
LUKA.	Лука Лукич.
No.	Нет!
POSTMASTER.	Почтмейстер.
No, go on.	Нет, читайте!
ARTEMY.	Артемий Филиппович.
Go on reading.	Нет уж, читайте!
KOROBKIN. "The Judge, Liapkin-Tiapkin, is extremely mauvais ton." [He stops.] That must be a French word.	Коробкин (продолжает). "Судья Ляпкин-Тяпкин в сильнейшей степени моветон..." (Останавливается.) Должно быть, французское слово.
AMMOS.	Аммос Федорович.
The devil knows what it means.	А черт его знает, что оно значит!
It wouldn't be so bad if all it means is "cheat." But it may mean something worse.	Еще хорошо, если только мошенник, а может быть, и того еще хуже.
KOROBKIN [continues reading].	Коробкин (продолжая читать).
"However, the people are hospitable and kindhearted.	"А впрочем, народ гостеприимный и добродушный.
Farewell, my dear Triapichkin.	Прощай, душа Тряпичкин.
I want to follow your example and take up literature.	Я сам, по примеру твоему, хочу заняться литературой.
It's tiresome to live this way, old boy. One wants food for the mind, after all.	Скучно, брат, так жить; хочешь наконец пищи для души.
I see I must engage in something lofty.	Вижу: точно нужно чем-нибудь высоким заняться.
Address me: Village of Podkatilovka in the Government of Saratov." [Turns the letter and reads the address.] "Mr. Ivan Vasilyevich Triapichkin, St. Petersburg, Pochtamtskaya Street, House Number 97, Courtyard, third floor, right."	Пиши ко мне в Саратовскую губернию, а оттуда в деревню Подкатиловку. (Переворачивает письмо и читает адрес.) Его благородию, милостивому государю, Ивану Васильевичу Тряпичкину, в Санкт-Петербурге, в Почтамтскую улицу, в доме под нумером девяносто седьмым, поворотя на двор, в третьем этаже направо".

A LADY.	Одна из дам.
What an unexpected rebuke!	Какой репримант неожиданный!
GOVERNOR.	Городничий.
He has cut my throat and cut it for good.	Вот когда зарезал, так зарезал!
I'm done for, completely done for.	Убит, убит, совсем убит!
I see nothing.	Ничего не вижу.
All I see are pigs' snouts instead of faces, and nothing more.	Вижу какие-то свиные рыла вместо лиц, а больше ничего...
Catch him, catch him! [Waves his hand.]	Воротить, воротить его! (Машет рукою.)
POSTMASTER.	Почтмейстер.
Catch him!	Куды воротить!
How? As if on purpose, I told the overseer to give him the best coach and three. The devil prompted me to give the order.	Я, как нарочно, приказал смотрителю дать самую лучшую тройку; черт угораздил дать и вперед предписание.
KOROBKIN'S WIFE.	Жена Коробкина.
Here's a pretty mess.	Вот уж точно, вот беспримерная конфузия!
AMMOS.	Аммос Федорович.
Confound it, he borrowed three hundred rubles from me.	Однако ж, черт возьми, господа! он у меня взял триста рублей взаймы.
ARTEMY.	Артемий Филиппович.
He borrowed three hundred from me, too.	У меня тоже триста рублей.
POSTMASTER [sighing].	Почтмейстер (вздыхает).
And from me, too.	Ох! и у меня триста рублей.
BOBCHINSKY.	Бобчинский.
And sixty-five from me and Piotr Ivanovich.	У нас с Петром Ивановичем шестьдесят пять-с на ассигнации-с, да-с.
AMMOS [throwing up his hands in perplexity].	Аммос Федорович (в недоумении расставляет руки).
How's that, gentlemen?	Как же это, господа?
Really, how could we have been so off our guard?	Как это, в самом деле, мы так оплошали?
GOVERNOR [beating his forehead].	Городничий (бьет себя по лбу).
How could I, how could I, old fool?	Как я - нет, как я, старый дурак?
I've grown childish, stupid mule.	Выжил, глупый баран, из ума!..
I have been in the service thirty years. Not one merchant, not one contractor has been able to impose on me. I have over-reached one swindler after another. I have caught crooks and sharpers that were ready to rob the whole world.	Тридцать лет живу на службе; ни один купец, ни подрядчик не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду.
I have fooled three governor-generals.	Трех губернаторов обманул!..

As for governor-generals, [with a wave of his hand] it is not even worth talking about them.	Что губернатор! (махнул рукой) нечего и говорить про губернаторов...
ANNA.	Анна Андреевна.
But how is it possible, Antosha? He's engaged to Mashenka.	Но это не может быть, Антоша: он обручился с Машенькой...
GOVERNOR [in a rage].	Городничий (в сердцах).
Engaged!	Обручился!
Rats! Fiddlesticks! So much for your engagement!	Кукиш с маслом - вот тебе обручился!
Thrusts her engagement at me now! [In a frenzy.] Here, look at me! Look at me, the whole world, the whole of Christendom.	Лезет мне в глаза с обрученьем!.. (В исступлении.) Вот смотрите, смотрите, весь мир, все христианство, все смотрите, как одурачен городничий!
See what a fool the governor was made of. Out upon him, the fool, the old scoundrel! [Shakes his fist at himself.] Oh, you fat-nose!	Дурака ему, дурака, старому подлецу! (Грозит самому себе кулаком.) Эх ты, толстоносый!
To take an icicle, a rag for a personage of rank!	Сосульку, тряпку принял за важного человека!
Now his coach bells are jingling all along the road.	Вон он теперь по всей дороге заливает колокольчиком!
He is publishing the story to the whole world.	Разнесет по всему свету историю.
Not only will you be made a laughing-stock of, but some scribbler, some ink-splasher will put you into a comedy.	Мало того что пойдешь в посмешище - найдется щелкопер, бумагомарака, в комедию тебя вставит.
There's the horrid sting.	Вот что обидно!
He won't spare either rank or station. And everybody will grin and clap his hands.	Чина, звания не пощадит, и будут все скалить зубы и бить в ладоши.
What are you laughing at?	Чему смеетесь?
You are laughing at yourself, oh you! [Stamps his feet.] I would give it to all those ink-splashers!	- Над собою смеетесь!.. Эх вы!.. (Стучит со злости ногами об пол.) Я бы всех этих бумагомарак!
You scribblers, damned liberals, devil's brood!	У, щелкоперы, либералы проклятые! чертово семя!
I would tie you all up in a bundle, I would grind you into meal, and give it to the devil. [Shakes his fist and stamps his heel on the floor.	Узлом бы вас всех завязал, в муку бы стер вас всех да черту в подкладку! в шапку туды ему!.. (Сует кулаком и бьет каблуком в пол.
After a brief silence.] I can't come to myself.	После некоторого молчания.) До сих пор не могу прийти в себя.
It's really true, whom the gods want to punish they first make mad.	Вот, подлинно, если Бог хочет наказать, так отнимет прежде разум.
In what did that nincompoop resemble an inspector-general?	Ну что было в этом вертопрахе похожего на ревизора?

In nothing, not even half the little finger of an inspector-general. And all of a sudden everybody is going about saying, "Inspector-general, inspector-general."	Ничего не было! Вот просто ни на полмизинца не было похожего - и вдруг все: ревизор! ревизор!
Who was the first to say it?	Ну кто первый выпустил, что он ревизор?
Tell me.	Отвечайте!
ARTEMY [throwing up his hands].	Артемий Филиппович (расставляя руки).
I couldn't tell how it happened if I had to die for it.	Уж как это случилось, хоть убей, не могу объяснить.
It is just as if a mist had clouded our brains. The devil has confounded us.	Точно туман какой-то ошеломил, черт попутал.
AMMOS.	Аммос Федорович.
Who was the first to say it? These two here, this noble pair. [Pointing to Dobchinsky and Bobchinsky.]	Да кто выпустил - вот кто выпустил: эти молодцы! (Показывает на Добчинского и Бобчинского.)
BOBCHINSKY.	Бобчинский.
So help me God, not I. I didn't even think of it.	Ей-ей, не я! и не думал...
DOBCHINSKY.	Добчинский.
I didn't say a thing, not a thing.	Я ничего, совсем ничего...
ARTEMY.	Артемий Филиппович.
Of course you did.	Конечно, вы.
LUKA.	Лука Лукич.
Certainly.	Разумеется.
You came running here from the inn like madmen.	Прибежали как сумасшедшие из трактира:
"He's come, he's come. He doesn't pay."	"Приехал, приехал и денег не плотит..."
Found a rare bird!	Нашли важную птицу!
GOVERNOR.	Городничий.
Of course it was you. Town gossips, damned liars!	Натурально, вы! сплетники городские, лгуны проклятые!
ARTEMY.	Артемий Филиппович.
The devil take you with your inspector-general and your tattle.	Чтоб вас черт побрал с вашим ревизором и рассказами!
GOVERNOR.	Городничий.
You run about the city, bother everybody, confounded chatterboxes.	Только рыскаете по городу да смущаете всех, трещотки проклятые!
You spread gossip, you short-tailed magpies, you!	Сплетни сеете, сороки короткохвостые!
AMMOS.	Аммос Федорович.
Damned bunglers!	Пачкуны проклятые!
LUKA. Simpletons. ARTEMY.	Артемий Филиппович.

Pot-bellied mushrooms!	Сморчки короткобрюхие!
All crowd around them.	Все обступают их.
BOBCHINSKY.	Бобчинский.
Upon my word, it wasn't I. It was Piotr Ivanovich.	Ей-Богу, это не я, это Петр Иванович.
DOBCHINSKY.	Добчинский.
No, Piotr Ivanovich, you were the first.	Э, нет, Петр Иванович, вы ведь первые того...
BOBCHINSKY.	Бобчинский.
No, no.	А вот и нет; первые-то были вы.
You were the first.	Явление последнее
LAST SCENE The same and a Gendarme.	Те же и жандарм.
GENDARME.	Жандарм.
An official from St. Petersburg sent by imperial order has arrived, and wants to see you all at once.	Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе.
He is stopping at the inn.	Он остановился в гостинице.
All are struck as by a thunderbolt.	Произнесенные слова поражают как громом всех.
A cry of amazement bursts from the ladies simultaneously. The whole group suddenly shifts positions and remains standing as if petrified.	Звук изумления единодушно излетает из дамских уст; вся группа, вдруг переменивши положение, остается в окаменении.
SILENT SCENE	Немая сцена
The Governor stands in the center rigid as a post, with outstretched hands and head thrown backward.	Г ородничий посередине в виде столба, с распростертыми руками и закинутою назад головою.
On his right are his wife and daughter straining toward him. Back of them the Postmaster, turned toward the audience, metamorphosed into a question mark. Next to him, at the edge of the group, three lady guests leaning on each other, with a most satirical expression on their faces directed straight at the Governor's family.	По правую сторону его жена и дочь с устремившимся к нему движеньем всего тела; за ними почтмейстер, превратившийся в вопросительный знак, обращенный к зрителям; за ним Лука Лукич, потерявшийся самым невинным образом; за ним, у самого края сцены, три дамы, гостьи, прислонившиеся одна к другой с самым сатирическим выраженьем лица, относящимся прямо к семейству городничего.
To the left of the Governor is Zemlianika, his head to one side as if listening. Behind him is the Judge with outspread hands almost crouching on the ground and pursing his lips as if to whistle or say:	По левую сторону городничего: Земляника, наклонивший голову несколько набок, как будто к чему-то прислушивающийся; за ним судья с растопыренными руками, присевший почти до земли и сделавший движенье губами, как бы хотел посвистать или произнесть:
"A nice pickle we're in!"	"Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!"

Next to him is Korobkin, turned toward the audience, with eyes screwed up and making a venomous gesture at the Governor. Next to him, at the edge of the group, are Dobchinsky and Bobchinsky, gesticulating at each other, open-mouthed and wide-eyed.	За ним Коробкин, обратившийся к зрителям с прищуренным глазом и едким намеком на городничего; за ним, у самого края сцены, Бобчинский и Добчинский с устремившимися движеньями рук друг к другу, разинутыми ртами и выпученными друг на друга глазами.
The other guests remain standing stiff.	Прочие гости остаются просто столбами.
The whole group retain the same position of rigidity for almost a minute and a half.	Почти полторы минуты окаменевшая группа сохраняет такое положение.
The curtain falls.	Занавес опускается.
THE END	Конец