Золотые звезды «Альфы»

— Вы нам подходите.

Пожал руку и пожелал удачи.

Так неожиданно для себя Герой Советского Союза майор погранвойск Виталий Бубенин получил новое назначение. Он возглавил легендарную ныне «Альфу».

Это теперь она такая известная и легендарная. А тогда никто бы и не взялся предположить, что из всего этого получится.

Когда будущий начальник штаба «Альфы» полковник Анатолий Савельев еще молодым прапорщиком уходил в группу из своего подразделения, ему говорили: «Зачем это тебе нужно? Сколько таких групп создавалось под конкретные задачи. И где они теперь?»

Говорившие по-своему были правы. Действительно, в КГБ нередко формировались временные подразделения для выполнения конкретных задач. Но после решения этих задач они расформировывались. Кто о них знал, помнил? Многие считали, что и «Альфу» постигнет подобная судьба.

Однако был человек, который думал иначе. Не знаю, обладал ли он даром предвидения, но даром мудрого руководителя владел точно. Речь идет, конечно же, о председателе КГБ Юрии Владимировиче Андропове.

Этот человек не сомневался: путь «Альфы» окажется длинным и трудным. У нее будет много работы.

В 1974 году, когда Юрий Владимирович собственной рукой написал приказ о создании группы «А» № 0089/ОВ (что означает «совершенно секретно» и «особой важности»), американец Чарльз Беквит, ветеран войны во Вьетнаме, еще ходил по кабинетам Пентагона и доказывал, что такое подразделение очень нужно. Однако его никто не хотел слушать. В бесплодной борьбе прошло несколько лет.

«Я пришел к выводу, — признался Беквит, — что армия США не считает нужным иметь подобное подразделение. У меня голова шла кругом от тирании бюрократов».

Майор Виталий Бубенин, к счастью, был избавлен от необходимости кому-либо что-то доказывать. Все, кто занимался созданием группы, думается, осознали государственную важность этого предприятия. Для тех, кто не осознал, добрым стимулом в работе стал андроповский приказ. Однако на этом преимущества Бубенина перед Бевитом, пожалуй, заканчивались.

В чем была главная сложность?

Прежде всего в том, что в нашей стране, как, впрочем, и во всем остальном мире, не существовало опыта создания подобных подразделений. Поэтому и произошла печально известная трагедия мюнхенской Олимпиады-72, когда власти были в растерянности, а полиция бессильна. Однако именно после Мюнхена правительство Западной Германии создает специальное подразделение по борьбе с терроризмом, названное ГСГ-9. В эти же годы сформированы подобные подразделения во Франции — группа национальной жандармерии (ГИГН), у нас, в Советском Союзе, — группа «А».

Тремя годами позднее, в 1977-м, США в Форт-Брагге, в штате Северная Каролина, развернут группу «Дельта».

Кто нужнее в группе?

Как только эти спецподразделения появятся на свет, они обратятся за помощью к израильтянам. К середине 70-х годов спецназ Израиля накопит достаточно знаний и опыта в борьбе с террористами. В Израиле пройдут стажировку бойцы британской САС, западногерманской ГСГ-9, американской «Дельты».

Однако ни о чем подобном не мог мечтать только что назначенный командир советской группы «А» майор Бубенин. Да он, собственно, и не мечтал. У него были другие заботы. Для начала надо просто собрать воедино подразделение из отдельных личностей. О том, что они должны быть личностями, командир группы не сомневался. Личностями, которые дополняют друг друга, помогают, создают единое, крепкое, слаженное подразделение.

Сложность была еще в одном — легче набирать бойцов под определенные, ясные задачи. Нельзя сказать, что Бубенин не помнил приказа Андропова. Он выучил его наизусть: пресекать преступные акции на аэродромах, вокзалах, в морских и речных портах. Все вроде предельно ясно. Однако не ясно главное: как это делать? Какие бойцы для этого нужны, какими качествами физическими, психологическими, моральными они должны обладать?

Однако критерии все-таки были нужны. Поэтому решили формировать группу только на добровольной основе. Это во-первых.

Во-вторых, попасть в «Альфу» могли офицеры, прослужившие в КГБ не менее двух лет.

В-третьих, кандидаты должны иметь высшее образование или учиться в вузе.

В-четвертых, выдерживать большие физические и психологические нагрузки. Требования предъявлялись самые жесткие. Поэтому в первой тридцатке группы «А» оказались в основном спортсмены — чемпионы страны, республики, общества «Динамо» Комитета госбезопасности.

Были, конечно, и объективные положительные условия. В ту пору в КГБ из трудовых, воинских, студенческих коллективов рекомендовали и отбирали только лучших. А Юрий Владимирович Андропов разрешил Бубенину выбирать свою «тридцатку» из всего Комитета госбезопасности, из тысяч сотрудников, то есть лучших из лучших.

В «Альфу» шли люди смелые и мужественные, готовые не за деньги, а ради спасения других пожертвовать собой. Потом с годами мысль о самопожертвовании при спасении заложников станет одной из основных. Примером тому многие спецоперации «Альфы» и, в первую очередь, освобождение захваченной школы в г. Беслане в сентябре 2004 года.

С тех пор прошло уже три с половиной десятка лет, но первая «бубенинская» тридцатка и поныне считается лучшей. Почему?

Возможно, на этот вопрос ответят сами сотрудники группы «А». И в первую очередь из того первого набора.

Вот мнение полковника Анатолия Савельева, погибшего при освобождении заложников у шведского посольства 20 декабря 1997 года. Интервью у меня с ним состоялось в марте 1992 года.

Корреспондент: «Как вы думаете, первый набор группы «А», первая тридцатка, был удачным?»

Савельев: «Да, очень удачным. Этот первый призыв и еще набор 1978 года — самые лучшие. Без сомнения. Хотя и позже выбор был большой…»

Корреспондент: «А почему так?? От чего зависит??»

Савельев: «Мне кажется, это было совсем другое поколение людей. Иное отношение к делу. Ведь многое из того, что мы делали, нам никто не говорил, в шею не гнал, мол, делай добросовестно. Это как разумеющееся само собой…

…В первой тридцатке ребята были здоровые от природы, занимались спортом, имели голову на плечах.

Очень важно, что большинство сотрудников первого набора пришло из «наружки». Там работа очень самостоятельная. Ты остаешься один на один. Надо думать».

Первый призыв группы «А». В центре в военной форме Герой Советского Союза В. Бубенин.

Такой видел «бубенинскую» тридцатку изнутри Савельев, которому было посмертно присвоено звание Героя России.

Валентин Шергин, начальник охраны Бабрака Кармаля, не раз закрывавший собой афганского руководителя, по поводу бубенинской тридцатки имеет следующее мнение:

«Первый набор — 30 человек — оказался на редкость сильным во всех отношениях.

Работали за идею, никаких дополнительных выплат. Часто сидели «на казарме», разъезды, выезды. Бывали моменты, когда ко мне гости в дом, а я — из дому. На службу. Хорош хозяин…»

Случалось, уже зачисленные сотрудники приводили с собой своих знакомых, товарищей, друзей. Бубенин внимательно относился к таким рекомендациям. Ведь каждый, кто желал «порадеть родному человечку», как выражался известный литературный герой, понимал, что ему лично придется идти под пули террористов, плечом к плечу с этим самым «родным человечком». А кому не дорога собственная жизнь?

Да и к тому же группу антитеррора вряд ли можно назвать теплым местечком. Огромные физические нагрузки, постоянный тяжкий труд, мобилизация всех сил организма. Так что порочный метод протежирования в данном случае пришелся как нельзя кстати.

Интересно, что этот метод комплектования прижился в «Альфе». И сегодня, через 35 лет после того, как Бубенин принимал в свои ряды первых «протеже», в подразделения приходят по рекомендации действующих сотрудников их друзья, сыновья друзей, братья, зятья. Разумеется, они подвергаются строгой проверке. И тут уж никакие рекомендации не помогут. Но если ребята выдерживают экзамен, как говорится, милости просим к нашему шалашу.

Конечно, речь не идет о том, что по такому принципу формируется вся группа, однако и этот подход опробован практикой и вполне применим.

Словом, примерно через месяц проблема комплектования подразделения была решена. Группа создана, укомплектована в соответствии со штатом — командир, заместитель и 28 сотрудников. Теперь не только Бубенин, заместитель Ивон, но и все бойцы задавались вопросом — что делать дальше? Там, на прежних местах службы, они были лучшими, передовыми, и о службе знали все или почти все. Здесь они о службе не знали ровным счетом ничего.

Однако неспроста говорят, командир — всему голова. Потому все смотрели на командира.

Боевое слаживание

Майор Бубенин помнил о задаче, поставленной председателем КГБ: создать подразделение антитеррора, способное защитить наших граждан от особо опасных преступных акций на аэродромах, вокзалах, морских портах.

Однако прежде чем создать специальное подразделение для выполнения таких сложных задач, как освобождение самолетов, кораблей, иностранных представительств, надо было, как говорят в войсках, «сколотить» обычный воинский коллектив, решить проблему слаженности боевого подразделения. Чтобы они чувствовали себя единой семьей, не только за праздничным столом, но, прежде всего, на поле боя. А для этого следовало отработать тактику, организовать взаимодействие, связь.

Герой Советского Союза старший лейтенант В. Бубенин на встрече с пионерами.

Начались выезды в учебные центры Тульской воздушно-десантной дивизии и Московского высшего военного пограничного училища в Ярославскую область.

Почти одновременно с боевым слаживанием возникла проблема вооружения и снаряжения группы. Какое оружие, броне в головы пришла мысль — сравнить его с иностранными образцами. Обратились к руководству. К их предложению отнеслись с пониманием. Вскоре в группу доставили оружие и бронежилеты иностранного производства. Это были образцы английских и немецких фирм.

Первым делом опробовали бронежилеты. Западные фирмы делали их, конечно, изящнее, легче, но наши АКМ пробивали их запросто. Отечественные «броники» хоть и тяжелее, но надежнее. На том и порешили — оружие и бронежилеты использовать отечественные.

Не последнее дело и экипировка. Она должна быть удобной, функциональной, не стеснять движения. Пересмотрели все, во что одеты военнослужащие Министерства обороны, внутренних войск, Комитета госбезопасности. Лучше других показалась форма ВВС — кожаные куртки, сапоги, комбинезоны летных техников. Ее и приняли.

В 1975 году Бубенин почувствовал — пора начинать тренировки на самолетах. Сначала надо было понять: как будут действовать террористы. В ту пору террористические акты в нашей стране были крайне редки. А уж захваты самолетов — и тем более.

Бубенин с Ивоном перелопатили кэгэбешные архивы. Оказалось, первая попытка угона самолета за границу в послевоенный период (в довоенный их вообще не было) пришлась на далекий 1954 год. Самолет «Ли-2» угоняли из Эстонии. Угон сорвал бортмеханик Тимофей Ромашкин, вступивший в борьбу с бандитами. Он погиб. Посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза.

В 1970 году отец и сын Бразинскасы захватили самолет «Ан-24», убили бортпроводницу Надежду Курченко и приказали лететь в Турцию. Самолет совершил посадку на аэродроме турецкого города Трабзон. С тех пор об угонщиках ничего не слышно. МИД СССР потребовал выдачи убийц. Только кто же их выдаст.

И, наконец, в 1973 году четверо вооруженных преступников захватили самолет «Як-40», следовавший по маршруту Москва — Минск, и потребовали вылета за рубеж. Спецоперацию по освобождению заложников проводили московские милиционеры и сотрудники УКГБ по Москве и Московской области. Эту операцию «альфовцы» разобрали по косточкам.

А дело происходило так. После захвата экипажу удалось убедить бандитов сделать посадку в Москве, якобы для дозаправки топливом. Посадку сделали в аэропорту «Внуково-2».

Первыми в переговоры с бандитами вступили Министр внутренних дел Николай Щелоков и первый заместитель председателя КГБ Семен Цвигун. Они оказались в аэропорту после завершения межгосударственного визита. А тут и «Як-40» с террористами подрулил.

Высокие начальники начали переговоры. Вскоре в аэропорт прибыл шеф управления КГБ по Москве и Московской области генерал Виктор Алидин. Террористы требовали дозаправку самолета, передачу полутора миллионов долларов и вылет в Швецию. Если их требования не будут выполнены, угрожали взорвать самолет с пассажирами и экипажем. Щелоков и Цвигун решили удовлетворить требования угонщиков и выпустить самолет за границу, но поставили условие — вылет только после передачи раненых. Террористы приняли условие.

К самолету был направлен заправщик и машины «скорой помощи». Когда машины возвратились, сотрудникам КГБ удалось узнать со слов эвакуированных пассажиров, что в салоне находятся четверо захватчиков, вооруженных ружьями. Относительно взрывного устройства раненые отвечали отрицательно. Никто из них не видел у террористов бомбу, взрывчатку или что-нибудь подобное.

Было принято решение провести спецоперацию по нейтрализации террористов и освобождению заложников.

Группу захвата возглавил начальник Московского уголовного розыска. Штурмующих одели в бронежилеты, вооружили табельными Макаровыми, и они, выстроившись в цепочку, незаметно для террористов расположились под фюзеляжем самолета.

Когда сотрудник с чемоданом в руке, в котором были приготовлены деньги для передачи, подошел к лайнеру, бандиты открыли двери. Прозвучали выстрелы. Двое террористов упали замертво у двери, а группа захвата быстро проникла в самолет и арестовала угонщиков. Никто из пассажиров во время штурма не пострадал. Старший лейтенант милиции Попрядухин за умелые действия в ходе операции был удостоен высокого звания Героя Советского Союза.

На первый взгляд спецоперация прошла успешно. Однако когда Бубенин и его сотрудники стали тщательно анализировать все этапы, оказалось, что успеха добиться помогла цепь счастливых случайностей. Но полагаться только на удачу, везение в борьбе с террористами нельзя.

Первый срыв мог произойти, когда чекисты не смогли собрать нужной суммы денег. Тогда генерал Алидин приказал сделать «куклу».

Следующая незадача — отсутствие у группы захвата багра и штурмовой лестницы. К счастью, рядом оказалось пожарное депо, а штурмовую лестницу нашел опытный шеф московского КГБ — он вырвал несколько звеньев из металлической ограды аэродрома. А если бы ограда была деревянная или бетонная, а пожарных не оказалось поблизости? Что тогда? Вот об этом и размышлял командир группы «А».

Люки, лючки, двери…

И все-таки Бубенин кое-что взял из опыта «алидинской» штурмовой группы. Он и его заместитель Ивон попытались мысленно поставить себя на место террористов.

Захват. Бандиты должны выдвинуть требования. Каким образом? Варианта три. По радио с самолета, в форточку кабины, в открытую дверь, как летом 1973-го во «Внукове-2». Аккумуляторные батареи быстро сядут, дверь в кабину заблокирована, и пилоты ее не откроют, значит остается дверь лайнера. Нужно использовать, к примеру, багор или нечто подобное, чтобы угонщики не могли ее захлопнуть. А если это будет не просто багор, а своего рода газовое оружие? Одним ударом двух зайцев — и дверь блокируется, и террористы падают, сраженные струей газа.

Обратились в техническое управление КГБ, в один из научно-исследовательских институтов. Через несколько дней в расположение группы доставили это «чудо-оружие», как шутили бойцы, — «газовый багор»…

Возможно, сегодня с высоты тридцатилетнего опыта борьбы с терроризмом «газовый багор» кажется смешным и наивным приспособлением, но без него не было бы многого, чем ныне владеет и гордится легендарная «Альфа».

Самолеты, которые предстояло штурмовать, бойцы первой тридцатки излазали «от» и «до» — где какие люки, лючки, двери, как они открываются, закрываются, куда падают — в проход или на кресла. Изучали и наиболее уязвимые места воздушных лайнеров, ознакомились с порядком заправки горючим, смены экипажей, загрузки и выгрузки багажа, посадки пассажиров.

А вскоре провели и свои первые учения по освобождению захваченного «террористами» самолета. Посмотреть, чему научились сотрудники группы «А», приехал заместитель председателя КГБ.

Противостояли «альфовцам» опытные оперативники Комитета. Им была поставлена задача — обнаружить бойцов штурмовой группы еще на подходе, до проникновения в самолет. Оперативники глядели в иллюминаторы во все глаза. Они понимали: «альфовцы» где-то здесь, рядом. Чувствовали даже покачивание самолета, какие-то едва различимые шорохи, но ничего не видели. Вокруг лайнера никаких людей, плоскости крыльев пусты.

И вдруг, в мгновение ока, в полупустом самолете — толпа людей. В униформе, в касках, с пистолетами. Ослепляющий взрыв, резкие крики: «Руки за голову! Голову на колени!»

Оперативников, играющих роль террористов, быстро скрутили, спустили вниз, положили носом на бетонку у самолета.

Зампред КГБ остался доволен.

Но чего это стоило «альфовцам»? Например, найти «мертвое» пространство на крыле самолета — считай, целое открытие. Оказывается, есть такое, и бойцы группы антитеррора вполне успешно используют его для скрытного выдвижения к люку лайнера.

Тогда же, в ходе тренировок на самолете, сотрудники подразделения поняли, что при проникновении в салон главное — скорость, быстрота броска. Неожиданное появление бойцов, с применением светошумовых гранат и других спецсредств парализует волю захватчиков, дает выигрыш во времени, а значит, возможность завершить операцию успешно.

Отработав самолет, Бубенин, Ивон и их подчиненные шли дальше. Они понимали, что захват самолета — лишь одно из звеньев террористического акта. В любом случае при поездке в аэропорт или обратно террористы потребуют транспорт. При этом у них, скорее всего, будет свой водитель. Значит, вставала проблема — как нейтрализовать террористов на маршруте движения.

Это потом, позже «альфовцы» придут к выводу, что штурм транспортного средства во время движения по маршруту — и есть самый действенный прием. А пока творческая мысль работала в другом направлении. Например, создать специальный автобус, погрузившись в который террористы просто бы засыпали.

Бубенин опять встретился с учеными. Можно ли создать автомобиль, в котором террористы усыпляются газом? В принципе можно, ответили ему. Но что станет с пассажирами этого автомобиля, среди которых будут не только бандиты, но и заложники? Ведь уснет и водитель, а машина просто разобьется. А надо сделать так, чтобы не разбилась.

Задача ясна — ученые стали думать. Вскоре прозвучал телефонный звонок из НИИ КГБ — забирайте «изделие» и испытывайте. «Рафик» был полностью готов к испытаниям, в кузове машины даже сидели подопытные кролики.

Выехали на полигон. За руль сел сам Бубенин. По ходу движения оглянулся через плексигласовую прозрачную перегородку — кролики, опустив уши, уже засыпали. Вскоре и сам он не заметил, как «вырубился» и уткнулся лицом в баранку. Автомобиль в ту же секунду резко затормозил. Ехавшие сзади ученые с бойцами подбежали, вытащили командира, привели в чувство.

Оказывается, из второй машины, идущей следом за его «рафиком», была подана команда на специальное устройство, пускающее газ, а также включался тормоз.

Впоследствии эта идея не прижилась. Возникло много проблем — как технического свойства, так и медицинского, биологического. Усыпить сидящих в автобусе удавалось на 5–7 минут. А если группа захвата застрянет, остановится по каким-либо причинам и не успеет арестовать террористов? Что сделают они с заложниками, когда придут в себя и поймут в чем дело? Или если бандиты заподозрят что-то неладное и просто отвергнут предложенное транспортное средство? Значит, это ложный путь. Предстояло найти другой. И он был найден и в будущем показал свою эффективность. Таким способом «взяли» захваченный террористом автобус с корейскими туристами в Москве на Васильевском спуске в 1995 году. Бандит был уничтожен, заложники — освобождены.

На край земли советской

…В апреле 1977 года командир группы «А» Виталий Бубенин был на докладе у председателя КГБ Андропова. Каждые полгода вызывал его к себе Юрий Владимирович. Внимательно слушал, задавал вопросы, спрашивал о проблемах, о нуждах. Так было и в этот раз. Судя по всему, руководитель Комитета госбезопасности остался доволен докладом командира группы антитеррора, поблагодарил за службу.

Тут Бубенин преподнес ему сюрприз.

— Юрий Владимирович, хочу вернуться в пограничные войска.

Андропов внимательно посмотрел на майора, снял очки, отложил их в сторону.

— Ну, что ж, дело вы свое сделали, группу на ноги поставили, — сказал он. — В конце концов, вы не в тыл проситесь, а на передовую. Пишите рапорт, найдем вам достойную должность в погранвойсках.

И Бубенин написал. Председатель КГБ наложил резолюцию: «Тов. В. А. Матросову. Прошу очень внимательно отнестись к просьбе тов.

Бубенина и, по возможности, положительно ее решить. Андропов».