9 ноября

- Нет. Только три задания. Будь осмеянной один раз в неделю, сходи на пять свиданий, поцелуй как минимум двух из этих парней. Всего-то.

- Для тебя, возможно, - я записала его ненормальные задания и, сложив листок, засунула его в свою сумочку.

- Что по поводу социальных сетей? Мы можем следить друг за другом через Facebook? - спрашивает он.

Чёрт. Даже не подумала об этом, учитывая, что не часто пользовалась социальной сетью в течении последних двух лет. Я тянусь и хватаю телефон Бена.

- Мы заблокируем, друг друга, - говорю я ему. - Так мы не сможем жульничать.

Он стонет, как будто я только что разрушила его планы. Взяв оба наших телефона, нахожу наши профайлы и блокирую нас во всех социальных сетях, о которых только могу вспомнить. Закончив с этим, возвращаю Бену телефон, а со своего набираю маме.

Сегодня рано утром мы с ней позавтракали, перед тем как она уехала на работу. Завтрак был так же и нашим прощанием. Мама пробудет в Санта-Барбаре два дня, вот почему Эмбер должна была отвезти меня в аэропорт.

- Привет, - здороваюсь я, когда она отвечает на звонок.

- Привет, милая, - отвечает мама. - Ты уже в аэропорту?

- Почти. Я напишу, когда прилечу в Нью-Йорк, но ты уже будешь спать в это время.

Мама смеётся.

- Фэллон, матери не спят, когда их ребёнок рассекает небо со скоростью пятьсот миль в час. Телефон будет около меня, поэтому напиши, как только приземлишься.

- Я напишу, обещаю.

Бен краем глаза наблюдает за мной, вероятно интересуясь, с кем я разговариваю.

- Фэллон, я действительно счастлива, что ты делаешь это, - говорит она. - Но я должна предупредить тебя. Я буду очень скучать, и когда ты будешь звонить, я могу показаться тебе грустной, но ты не впадай в ностальгию по дому. Я буду в порядке. Обещаю. Мне грустно, что мы будем видеться реже, но я рада, что ты решилась на этот шаг. И обещаю, это всё, что я хотела сказать по этому поводу. Я люблю тебя и горжусь тобой, поговорим завтра.

- Я тоже тебя люблю, мам.

Закончив разговор, опять ловлю на себе взгляд Бена.

- Не могу поверить, что ты до сих пор не представила меня своей маме, - упрекает он. - На данный момент мы встречаемся уже десять часов. Если вскоре этого не произойдёт, я начну принимать это на свой счёт.

Я смеюсь, пока убираю телефон в сумку. Он тянется, берёт мою руку в свою и держит её всю дорогу до аэропорта.

Остаток пути мы проводим молча, кроме уточнения информации о рейсе, и когда Бен сообщает:

- Мы приехали.

Вместо того чтобы заехать на стоянку, как я рассчитывала, Бен останавливается у входа. Чувствую себя жалкой, потому что разочарована этим. Я думала, Бен проводит меня до конца, но он и так подвёз меня. Я не могу быть такой алчной.

Бен выгружает два моих чемодана из багажника, а я беру свою сумку и ручную кладь из машины. Он закрывает багажник и подходит ко мне.

- Счастливого пути, - желает он мне, целуя в щёку и быстро обнимая.

Я киваю, и Бен возвращается к своей машине.

- Девятое ноября! - кричит он. - Не забудь!

Я улыбаюсь и машу рукой, но на самом деле я смущена и разочарована его безэмоциональным прощанием.

Может, это и к лучшему. Я с ужасом ожидала тот момент, когда придётся смотреть в след уезжающему Бену. Однако от такого "не книжного" прощания, стало даже как-то легче. Наверное, это потому что я разозлилась.

Делаю глубокий вдох и выкидываю эти мысли из головы, наблюдая за его удаляющейся машиной. Хватаю свои чемоданы и иду внутрь, так как у меня осталось немного времени до вылета. Аэропорт гудит, несмотря на позднюю ночь, так что я маневрирую через толпу и ряд киосков. Распечатываю посадочный талон, сдаю багаж и иду на контроль безопасности.

Я стараюсь не думать о том, что делаю. Я уезжаю из места, в котором провела всю свою жизнь, в город, где никого не знаю. От этих мыслей мне хочется вызвать такси и вернуться в свою квартиру, но я не могу.

Я должна это сделать.

Должна заставить себя жить, до того, как жизнь, которой я не живу, полностью поглотит меня.

Я стою в очереди и заранее вынимаю из кошелька водительское удостоверение, чтобы показать его агенту службы безопасности. Впереди меня пять человек.

Пять человек достаточно для того, чтобы поговорить с собой о переезде, поэтому я закрываю глаза и перечисляю в уме все что приводит меня в восторг в Нью Йорке. Хот-доги. Бродвей. Тайм сквер. Адская кухня. Статуя свободы. Музей современного искусства. Центральный парк.

- Фээээлооон!

Мои глаза резко распахиваются.

Оборачиваюсь и вижу Бена, который стоит у вращающейся двери. Он бежит ко мне.

Как в замедленной съёмке.

Я прикрываю рукой рот и стараюсь не смеяться, когда он медленно протягивает руки, словно пытается дотянуться до меня, и кричит, медленно продвигаясь сквозь толпу людей:

- Неее уезжаааай!

Люди вокруг останавливаются посмотреть, кто и почему кричит. Хочу выкопать себе яму и спрятаться, но смеюсь слишком сильно, чтобы думать о том, насколько это смущает. Что же он делает?

Спустя, кажется, целую вечность, Бен, наконец, подходит ко мне. На его лице сияет огромная улыбка.

- Ты же не думала, что я просто привезу тебя в аэропорт и уеду вот так?

Я пожимаю плечами, потому что именно так я и подумала.

- Тебе следует лучше знать своего парня, - он берёт моё лицо в свои руки. - Я добавил тоски, поэтому могу попытаться сделать этот поцелуй десятибалльным.

Бен наклоняется и целует меня так эмоционально, что я забываю обо всём. Абсолютно обо всём. Я забываю, где я, кто я. Это парень, а я девушка, и мы целуемся; чувства, узлы в моём животе, мурашки по коже, его руки в моих волосах, мои руки, которые чувствуются такими тяжёлыми... А потом он ухмыляется напротив моих губ.

Я открываю глаза и мои веки трепещут, ведь я даже не догадывалась, что поцелуи могут заставить веки трепетать. Но они могут, и мои веки только что это сделали.

- По шкале от одного до десяти? - спрашивает Бен.

Меня охватывает чувство, что комната кружится, поэтому я быстро хватаю ртом воздух и стараюсь устоять на ногах.

- Девять. Определённо твёрдая девятка.

Бен пожимает плечами.

- Я соглашусь с этим. Но в следующем году это будет одиннадцать. Обещаю, - Бен целует меня в лоб и отпускает. Он начинает отходить назад, и я знаю, что все люди вокруг смотрят на нас. Прямо перед тем, как пройти через вращающуюся дверь, он складывает руки вокруг своего рта и кричит:

- Надеюсь, что весь Нью-Йорк будет смеяться над тобой!

Не думаю, что когда-либо так широко улыбалась. Я поднимаю руку и машу на прощание, пока Бен не исчезает.

На самом деле это была десятка.

Второе Девятое Ноября  Ее слезы и мое сердце живут параллельными жизнями. Бегут, болят, горят. Повторить. Ее слезы и мое сердце живут параллельными жизнями. —БЕНТОН ДЖЕЙМС КЕССЛЕР. 

Бен

Когда ты погружаешься в воспоминания Такие темные и глубокие Ты попадаешь в сети тайны Они твои путеводные нити. Но когда твои силы иссякнут И ты собьёшься с пути Я всегда буду готов Помочь, когда ты ослабеешь

Я написал это говно-стихотворение, когда учился в третьем классе. Это единственное что я показывал кому-либо.

На самом деле, я никому его никогда не показывал. Моя мать нашла его в моей комнате, после чего я проникся уважением к красоте конфиденциальности. Она показала стихотворение всей нашей семье, и после этого случая я больше не хочу ни с кем делиться своими работами.

Теперь я понимаю, что тогда мама не пыталась смутить меня. Она просто гордилась мной. Но я больше никогда никому не показывал то, что писал. Это почти то же самое, что произносить вслух каждую мысль. Некоторые вещи просто не для всеобщего обозрения.

И я не знаю, как объяснить это Фэллон. Исходя из нашего прошлогоднего соглашения, она предполагает, что я напишу роман, который она однажды прочтет. Но она требует художественный роман, а в каждом написанном мною предложении за прошлый год гораздо больше правды, чем я смог бы когда-нибудь сказать вслух. Я надеюсь, что после сегодняшнего дня я смогу начать переписывать книгу, чтобы дать ей что-нибудь прочитать, но в прошлом году описание моей никчемной жизни было своего рода терапией.

И хотя я был занят учебой и тем, что теперь называю “письменной терапией", я все-таки нашел время, чтобы закончить домашнее задание, которое оставила мне Фэллон. А потом еще несколько. Я прочитал двадцать шесть любовных романов, из которых только пять были по рекомендации Фэллон. Только она не говорила, что две книги, предложенные ею, были первыми в серии, поэтому, конечно, я должен был закончить с оставшимися частями.

Погрузившись в свои “исследования”, я сделал вывод, что Фэллон абсолютно права. Поцелуи в книгах и поцелуи в реальной жизни совершенно не одно и то же. И каждый раз, когда я читал сцены с поцелуями, я съеживался, вспоминая наши поцелуи с Фэллон в прошлом году. Они были абсолютно не достойными книги и, хотя за год я прочитал довольно много, до сих пор не знаю, что делает поцелуй достойным книги. Но я знаю, что Фэллон заслуживает поцелуя получше нашего.

Я солгу, если скажу, что ни с кем не целовался, после поцелуя с Фэллон в ноябре прошлого года. С тех пор я встречался с несколькими девушками и когда Фэллон в шутку сказала, что хочет, чтобы я сравнивал каждую девушку с ней, ее желание сбылось. Потому что это именно то, что произошло с обеими девушками, которых я поцеловал. Одна из них была почти такая же смешная, как Фэллон. Другая была слишком погружена в себя. И ни у одной из них не было хорошего вкуса в музыке, но это не в счет, так как я понятия не имею, какую музыку предпочитает Фэллон.

Это определенно то, что я планировал выяснить сегодня. У меня есть список вещей, которые мне нужно узнать для того, чтобы работать над реальным романом, который я ей обещал. Однако, похоже, этот список останется нетронутым и весь последний год прочтения любовных романов и написания книги о нашем совместном первом девятом ноябре, был напрасен.

Потому что Фэллон не пришла.

Я снова смотрю на часы, чтобы убедиться, что они соответствуют времени на моем телефоне. И они соответствуют.

Вытаскиваю листок с ее заданием, чтобы перепроверить время встречи. Все правильно.

Еще раз оглядываюсь вокруг, чтобы убедиться, что это тот же ресторан, где мы встретились в прошлом году. Это он.

Я знаю это, потому что недавно поменялся хозяин ресторана и теперь у него другое название. Но это все то же здание по тому же адресу с тем же меню.

Так... где же тебя черти носят, Фэллон?

Она опаздывает почти на два часа. Официантка в четвертый раз наполняет мой стакан. И пять стаканов воды за два часа - это много для моего мочевого пузыря, но я даю себе полчаса, прежде чем отлучиться в уборную, потому что боюсь, если я не буду сидеть здесь, когда она войдет, Фэллон подумает, что я не пришел и уйдет.

- Простите.

Мой пульс мгновенно учащается на это обращение, а голова дергается вверх. Но... это не Фэллон.

Я разочаровано выдыхаю.

- Вас зовут Бен? - спрашивает меня незнакомая девушка. На ее груди висит бейджик с именем Талли. Одета в униформу Pinkberry. Откуда Талли знаете мое имя?

- Да. Я Бен.

Девушка выдыхает и указывает на свой бейджик.

- Я работаю на другой стороне улицы. Какая-то девушка звонит и говорит, что это срочно.

Фэллон!

Я удивляю себя тем, как быстро выхожу из-за стола и выскакиваю за дверь. Бегу вниз по улице до Pinkberry и открываю дверь. Парень за прилавком испуганно на меня смотрит и делает шаг назад. Запыхавшись и тяжело дыша, я указываю на телефон за ним.

- Кто-то звонит мне? - он хватает телефон, нажимает кнопку, и протягивает мне трубку.

- Алло? Фэллон? Ты в порядке?

Я не сразу слышу ее голос, но могу сказать, что это она по одному лишь ее вздоху.

- Бен! Ох, слава Богу, ты все еще был там. Мне так жаль. Мой рейс задержали, и я пыталась дозвониться в ресторан, но у них был отключен номер, а потом мой самолет приземлился. К этому времени я, наконец, разобралась с номерами и пыталась дозвониться несколько раз, но продолжала получать только сигнал "занято", так что я не знала, что еще делать. Я сейчас в такси и мне очень, очень жаль, что я так опоздала, но у меня не было возможности связаться с тобой.

Не знал, что мои легкие могли вместить столько воздуха. Я выдыхаю, расслабившись и расстроившись за нее, но в полном восторге, что она на самом деле сделала это. Фэллон вспомнила и приехала, и мы действительно это делаем. Не считая того, что она теперь в курсе, что я прождал ее в ресторане целых два часа спустя.

- Бен?

- Я здесь, - отвечаю я. - Это прекрасно, я просто рад, что ты это сделала. Но, наверное, будет быстрее, если мы просто встретимся у моего дома: пробки здесь просто кошмарные.

Фэллон спрашивает адрес, и я диктую.

- Ладно, - говорит она. Мне кажется она нервничает. - Увидимся через некоторое время.

- Да, я буду там.

- О, погоди! Бен? Э-э-э... Я вроде как пообещала девушке, которая подошла к телефону, что ты дашь ей двадцать баксов, если она передаст тебе сообщение. Мне жаль. Она просто вела себя так, будто не собирается тебя звать, так что мне пришлось подкупить ее.

Я смеюсь.

- Не проблема. Скоро увидимся.

Фэллон прощается со мной, и я передаю трубку Талли, которая теперь уже стоит за стойкой. Она протягивает руку за двадцатью долларами. Достаю бумажник и вручаю ей двадцатку.

- Я бы заплатил в десять раз больше за ее звонок. 

* * *