Книга Магов (сборник)

Книга Магов

Составитель Владимир Рохмистров

Я богословьем овладел, Над философией корпел, Юриспруденцию долбил И медицину изучил. Однако я при этом всем Был и остался дураком. И. В. Гёте. «Фауст» (В переводе Б. Пастернака)

© Рохмистров В., составление, вступительные статьи, перевод, комментарии, 2009

© ЗАО ТИД «Амфора», 2009

Наука магов – тайная наука

Все в руцех Божьих

Мы живем в загадочном мире.

Не знаем истоков его существования. Не можем понять ни бесконечности, ни происходящего с нами самими. Мы стараемся не думать о том, что не по нашей воле однажды и вдруг все почему-то оборвется.

Человечество открывает для себя мир много тысячелетий, но он все еще остается непознанным. За время настойчивых поисков накоплен огромный запас объективных знаний. Ныне они распределены по бесчисленным отраслям некой всеобщей науки, и их объем настолько велик, что его невозможно охватить умом даже в общих чертах.

И полагаемся сполна на науку, а она, со своей стороны, демонстрирует потрясающие успехи – невиданную точность измерений, глубину пояснений – и, кажется, вот-вот ответит на все так мучающие нас вопросы. Однако она не в состоянии одолеть некую странность: чем больше открывает она тайн, тем все более широкое море неизвестности разверзается перед нею. В результате, как пишет П. Д. Успенский, «дело имеет такой вид: количество научных фактов во всех областях научного знания быстро растет, и неизвестное грозит поглотить известное или принимаемое за известное. Прогресс науки, особенно в последнее время, можно определить как очень быстрый рост областей незнания».[1] Более того, известный американский физик, лауреат Нобелевской премии Ричард Фейнман пришел к выводу, что наука не дает нам никакой истинной картины мира, поскольку представляет собой всего лишь набор разрозненных дисциплин. Она только все отчетливее видит одно: тайна природы необъятна. Освещенный знанием огромный шар, где мы живем, снаружи окружен тьмой, которая бесконечна.

В такой ситуации многие, если не большинство, предпочитают оставаться на твердой почве, в пределах известного. Но есть и те, кому страстно хочется заглянуть за границы очерченного круга. Столь дерзких нередко изгоняют или казнят, поскольку хорошо устроившиеся в замкнутом и понятном мире не хотят ничего менять. Значительно ограничивает такие попытки и страх перед неведомым. Все мы прекрасно помним восклицание Гамлета:

Так всех нас в трусов превращает мысль, И вянет, как цветок, решимость наша В бесплодье умственного тупика… (В переводе Б. Пастернака)

Однако страдания смельчаков и страх натур ограниченных не останавливают поиски, и человечество все чаще и все настойчивее стремится заглянуть за пределы известного. И вот, в то время как современная наука, скрупулезно выверяя каждый свой шаг, продвигается все дальше и дальше к тайнам материи и мироздания, человеческая мысль и воля забегают вперед. На этом пути за прошедшие тысячелетия также собрано невероятно много знаний, которые давно уже принято называть оккультными – тайными.

* * *

Но что такое тайное знание? Ведь это своего рода нонсенс, как явная тайна или тайная явь. Знание только тогда и будет таковым, когда срывает покров с неизведанного. Это – во-первых. А во-вторых, по словам все того же П. Д. Успенского, «в сущности, разделение вещей на „таинственные“ и „простые“ наивно до чрезвычайности. Как будто есть в мире что-нибудь простое? Как будто есть в мире что-нибудь, что мы понимаем и знаем? Ничего такого нет! Все тайна. Все сверхъестественно».[2] В таком случае, может быть, тайное знание – это просто такое, которое предназначено не всем, а лишь избранным?..

Вероятно, раньше было именно так. Однако можно ли считать сокровенным то, о чем написано огромное количество книг? Особенно много сочинений по оккультным наукам выходило в эпоху Возрождения, и с тех пор число их только множится.

Вот что говорит известный пропагандист оккультных наук Папюс: «Магия, или Наука Магов, преподавалась в древности учениками, а может быть, и учителями Зороастра. Она представляет науку тайных и особых законов природы, скрытых сил…»[3] Отсюда можно заключить, что определение оккультная (тайная) означает прежде всего область приложения мышления. Иными словами – тайная наука занимается сокровенными свойствами природы.

Однако горькое сетование Фауста и леденящее душу восклицание Гамлета неслучайны. С течением времени мы все больше убеждаемся, что неспособность науки преодолеть (ограничить) необъятное пространство неведения заключается не в чем ином, как в бессилии (ограниченности) нашего разума. Со временем становится все более очевидным и то, что рациональное познание не ведет к пониманию всех тайн природы. К. Эккартсгаузен пишет: «Человеческий разум, если ему не помогает высшая сила, вводит человека в заблуждение, ибо тогда он, сосредоточиваясь в самом себе, блуждает вечно по кругу».[4] Именно поэтому истина «для наших мирских философов останется непостижимой до тех пор, пока они не совлекут с себя самость свою, чтобы жить совершенно в сущности всех существ». В других местах К. Эккартсгаузен поясняет, почему это происходит: с одной стороны, «Бог производит в человеке величайшие вещи, и с Его помощью человек на все способен. Но человек не может ничего приписать силам своим, а должен почитать себя только орудием Того, Который един, велик и всемогущ». А с другой: «Если ты имеешь какое-нибудь намерение, то… Бог отнимет у тебя искру света…»[5]

Таким образом, получается, что рассчитывать на одну только силу ума, что и делает официальная наука, бессмысленно. И многие из тех, кто однажды со всей силой искренности осознал это, обратились к оккультной философии – едва ли не единственной науке, объясняющей, почему так происходит и как именно следует выходить из этого тупика. Подобные только что процитированным словам К. Эккартсгаузена утверждения можно найти, пожалуй, в любом сочинении, посвященном тайным наукам. Все, кто когда-либо обращал взоры за грань известного, в один голос уверяют: постижение тайн природы возможно лишь в единении с Абсолютом, Единым, Богом. Причем здесь важен не только полный отказ от своей самости, но и отрешение от всякого своего намерения, то есть от всякого корыстного побуждения.

Однако Бог и сам непостигаем, а потому процесс узнавания сокровенного оказывается для нас тайной за семью печатями.

* * *

Предания сохраняют сведения о том, что в древности существовали некие люди, которым Творец открывал истину, и эти посвященные становились основателями нового знания. Оно, по мере удаления от своих первооткрывателей, теряя некое рациональное зерно, со временем все отчетливее приобретало религиозный оттенок и в конце концов, будучи сведено к какой-либо упрощенной форме, превращалось в догму, не открывающую никому ничего. Далее она уже никогда не разъяснялась, и в результате то, что когда-то представало ясным и отчетливым, окончательно становилось объектом слепой веры.

Эта принимаемая как установление противница разумения препятствовала всем порывам к познанию и вере настоящей. Но та никогда не исчезала до конца; она оставалась неведомой, ведущей человека силой. И именно на этом пути и зиждется тайная наука – наука о тайнах бытия.

Ее адепты и сторонники пытались восстановить некое древнее знание, первознание, данное людям непосредственно от Создателя и сохраненное в мире. «Ренессансный маг думал, что возвращается к египетской мудрости, бывшей будто бы немногим младше мудрости еврейских патриархов и пророков и намного старше Платона и других философов античной Греции, каждый из которых, по твердому убеждению ренессансного мага, испил от этого священного источника», – пишет известная современная исследовательница магии Ренессанса Ф. Йейтс в книге «Джордано Бруно и герметическая традиция».[6] Йейтс имеет в виду прежде всего библейских пророков. Однако существовал и другой основатель одной из древнейших мировых религий – Зороастр, который для развития оккультных наук куда важнее.

* * *

Годы жизни древнеиранского пророка Заратуштры (в греческой транскрипции – Зороастра) неизвестны, однако несомненно, что он существовал задолго до Рождества Христова. Историки и многие исследователи зороастризма указывают весьма приблизительные даты его жизни. Аристотель относил время Зороастра за шесть тысяч лет до кончины Платона, произошедшей в 348 г. до н. э. Другие античные авторы говорили о том, что пророк жил за пять тысячелетий до Троянской войны, которую традиционно датируют XIII в. до н. э. Третьи ведут речь об эпохе за два с половиной века до Александра Македонского, жившего в III в. до н. э. Восточные легенды рассказывают, что Зороастр – современник царя Бактрии Дария Гистаспа (конец VI – начало V в. до н. э.) Исследователи же считают, что пророк жил не позднее середины третьего тысячелетия до нашей эры и не ранее VII–VIII в. до н. э.

Место рождения Зороастра тоже точно неизвестно, одни называют район Тегерана, другие – Баку, третьи – Алтая, Южного Урала и т. д. Древние греки считали Зороастра халдеем, то есть выходцем из Месопотамии. Зороастрийцы говорили о североиранском городе Рагу, о бассейне реки, которую отождествляют с Амударьей.

Ведутся споры и по поводу его имени. Если брать греческую форму, то «астр» переводится как звезда. Первую же часть следовало бы понимать как огонь, сияние, и, таким образом, перевести его имя как Сияющая звезда. И его учение, и наше понимание тайного знания, о чем и рассказывается в этой книге, лишь подтверждают это.

Первые сведения о Зороастре мы находим в священной книге Зендавесте. Согласно преданиям, будущее великого пророка было предсказано его матери во сне, в котором она увидела прекрасного юношу, вышедшего из яркого света с жезлом и книгой в руках и победившего все злые силы, пытавшиеся вырвать его из ее чрева. По легенде, рождению Зороастра радовалась вся природа, и сам ребенок появился на свет не плача, а радостно смеясь, приветствуя мир, в который пришел. Детство и юность Зороастра были полны чудесных событий.

В 30 лет он покинул дом и пустился в странствия. В Иране ему явился добрый дух, который привел его к верховному Владыке; в его присутствии Зороастр не увидел собственной тени на земле из-за яркого свечения. Здесь он получил Божественное Откровение, а также ответы на многие волновавшие его вопросы о смысле творения, о происхождении человека и о его будущей судьбе.

Как и всякая другая религия, зороастризм имел свой культ богослужения, однако сам пророк считал, что путь к истине лежит не столько через жертвоприношения и обряды, сколько через праведный образ жизни. Зороастр был единственным в мире ребенком, который при рождении смеялся, таким было и его учение – жизнерадостным и полным любви к окружающему миру. Мудрец страстно призывал к добру и справедливости. Его последователи должны были руководствоваться принципом благих мыслей – благих слов – благих дел.

Самым необычным ритуалом зороастрийцев является ритуал очищения тела от демониссы смерти – лжи. Ритуал этот совершается в девяти ямах в течение девяти дней и до сих пор является загадкой для всех исследователей, не имея аналогов ни в какой другой религии. Однако если принять их отношение ко лжи как к смерти, а к правде как к жизни и отождествить правду (ведение) со светом, а ложь (неведение) с тьмой, то столь серьезное отношение к внутренней чистоте тела окажется простым стремлением устранить все преграды для проникновения света в самое средоточие человеческого существа. Вода и огонь являются для зороастрийцев чистыми и священными стихиями. Особенно они почитают огонь – свет на земле. На основании этого зороастрийцев называют огнепоклонниками. Однако ключевым символом в зороастрийстве надо признать не огонь, а именно свет. Эдуард Шюре в своей книге «Великие посвященные» отмечает: «Все могучие основатели религий проникали хотя бы на мгновенья в сияние центральной истины, но свет, который они извлекли из нее, преломлялся и окрашивался сообразно их гению и сообразно временам и странам, в которых осуществлялась их миссия».[7] Это тот самый свет, который позволяет заглянуть за грань известного и видеть. Наш язык недаром сохранил память о просвещении, о свете знания и тьме невежества, о просветлении.

Прикосновение к таинственному свету и называется откровением, позволяющим проникнуть в сердцевину всех тайн и познать то, что в течение тысячелетий так безуспешно пытается сделать человеческий разум. И, как учит оккультная философия, только после этого можно стать настоящим магом.

Но как достичь этого откровения?

Мировые религии, а вслед за ними и оккультные науки уверяют, что достичь просветления удается одним-единственным способом – поверив Богу, доверившись Ему, очистив свое сердце и разум, признав себя ничтожной частичкой единого целого. И все это не простая прихоть Всевышнего.

«В большинстве своем люди хотели бы творить чудеса, не потрудившись прежде того об этом поразмыслить. Преступная мысль все еще не покидает чувственного человека, мы хотим сразу вкусить плода от древа и быть равными Богу. Желания основной части людей часто бывают подобными желаниям неразумных детей…» – утверждает К. Эккартсгаузен.[8] Но Вселенная есть Единое, Целое и Цельное, она объединена бесконечно сложной системой взаимосвязей. В «Асклепии» сказано: «Такова вечность, не имеющая ни начала, ни конца, которую удерживает в постоянном течении нерушимый закон… все соединено в единую цепь так, что невозможно определить ее начало и кажется, будто каждая вещь предшествует каждой и каждая происходит из каждой».[9] И в соответствии с этим постулатом Гермеса магом будет тот, кто знает, как проникнуть в эту систему, и сможет распорядиться полученными силой и властью. Иными словами, магом может быть лишь такой посвящаемый, кому очевидны идущие сверху вниз влияния и кто для своего восхождения способен создать необходимую цепь, правильно используя внутренние связи земных вещей, небесные образы, заклинания, имена и т. п. Но, поскольку, как предостерегает все тот же Эккартсгаузен, «Вселенная есть Целое, в ней нигде не случается ничего без того, чтобы не произошло перемен и в целом»,[10] – произвольное изменение любой малейшей части универсума неизбежно приводит к микроскопическим смещениям всех прочих его составляющих.

Может ли человек, находящийся внутри мира природы, выявить всю полноту этой наступающей перемены? Нет. Эккартсгаузен указывает далее: «Ограниченность чувств наших мешает нам видеть…» Только взгляд извне позволяет по-настоящему оценить результат каждого, пусть даже совсем ничтожного вторжения в существующий порядок вещей.

Соответственно, маг, действующий лишь посредством обретенных специальных знаний – без связи с Богом, выполняет то или иное действие, но не в состоянии предусмотреть все негативные последствия – предвидеть, где и каким именно образом произойдет компенсация. По той же причине люди, творящие зло, порой вслепую, не знают, как оно отзывается на них самих. Поэтому маг, ведомый собственным умышлением, приносит больше вреда, чем пользы.

Прекрасно понимая это, К. Эккартсгаузен и дает свое определение магии и мага: «Истинной магией называется высочайшая степень естественной и возможной для земного существа мудрости и высочайшее знание природы. Кто это высочайшее знание обращает на благо человечества, тот и есть истинный маг». И далее поясняет: «Первая степень мага – степень полигистора, или многоученого, искусного во многих науках; вторая – пансофа, или всеведущего, знающего все науки, составляющие ученость; третья, и последняя, – мага, или мудреца, который все эти знания употребляет, по замыслу Бога, на пользу людей.

Этой последней степени Премудрости достигают весьма немногие, ибо здесь необходимо глубокое понимание своей слабости и желание действовать не по своей, а по Божественной воле. Едва только человек теряет это из виду, то свет в душе его тотчас меркнет, и он сразу же превращается в сына тьмы…»[11]

И вновь ключевым понятием служит слово свет.

* * *

Маг – слово древнее. За много сотен лет до нашей эры так называли жрецов религиозных культов в Персии, Мидии и Вавилоне. Жрецы всегда и у всех народов практиковали всевозможные ритуальные действия, призванные, как правило, умилостивить богов или духов, чтобы добиться от них желаемого. Такими же «практиками культов» являются шаманы, волхвы, авгуры и т. д. Главное, что их объединяет, – стремление путем ряда последовательных и предначертанных действий достичь того, что недоступно обычному человеку в его обычном состоянии.

Искусство магов, или Магия, – это оккультное (тайное) искусство или знание, позволяющее магу – человеку, посвященному в это искусство или знание, – входить в контакт со скрытыми силами и добиваться сверхъестественных результатов.

Человек, посвященный в такое тайное знание «законным» образом, по благословению, жрец или маг. Те же, кто проник в тайное знание по собственному произволу, называются колдунами (ведунами) и ведьмами.

Различие между легитимными и нелегитимными «практиками» существенно. Жрец никогда не выходит за рамки ритуала и всегда действует в строго определенной области; в противном случае он жестоко наказывается теми же силами, с помощью которых добивается своих результатов.

И поскольку всякая нелегитимная деятельность в области магии противна Богу, она даже при стремлении достичь положительного результата всегда порождает зло. Впрочем, и практика легитимная такова только в пределах той традиции и той религии, в рамках которых она возникла и существует.

Один из непреложных законов бытия – нарушение табу (запрета) всегда порождает зло. И именно в этой плоскости лежит одно из основных противоречий магического искусства.

Об этом же свидетельствует и древняя восточная максима, высказанная Лао-цзы в «Дао дэ цзин»: «совершенномудрый никогда не решается действовать самостоятельно, но всегда следует естественному ходу вещей». Практикующий же магию, напротив, стремится вмешаться в порядок вещей и тем самым изменить его. Желает ли он излечить кого-либо, или вызвать дождь, или узнать будущее – он нарушает установление времен и сроков. Иными словами, вторгается в законы прошлого, настоящего и будущего.

Но мы не знаем, что такое время. Понять его очень важно, это не только позволяет длить жизнь сколь угодно долго, но и дает возможность производить превращения или в кратчайший срок достигать того, что в природе складывается годами и столетиями. Последняя идея породила целую плеяду людей, известных в истории под именем алхимиков. Оставив в стороне все многообразие магического искусства, они поначалу стремились всего лишь имитировать и максимально ускорить процесс естественного происхождения золота в природе. Известный исследователь оккультных наук Папюс в книге «Черная и белая магия» дает следующее определение: «Практическая магия представляет искусство воздействия динамизированной человеческой волей на эволюцию живых сил Природы в смысле ее ускорения…»[12]

Тем самым Папюс совершенно отчетливо выражает понимание магии как лишь ускорения естественных процессов, к которому призывает нетерпеливость разума, развившаяся вследствие недолговечности человеческой природы. Однако это определение следовало бы немного поправить: иногда маг стремится и к замедлению течения естественных процессов. То есть – магия есть искусство воздействия развитой человеческой волей на скорость и порядок протекания естественных процессов в Природе.

То, что в данном определении под динамизированной Папюс понимает именно определенным образом развитую человеческую волю, подтверждается следующим его пояснением: «К выражению „воля“ мы прибавляем прилагательное „развитая“ или, вернее, „динамизированная“, а динамизировать ее можно лишь путем упражнения».

За прошедшие три тысячи лет выработались различные формы культов и сложились целые сословия их служителей – священников (жрецов). А поскольку ни Персии, ни Мидии, ни Вавилона, а главное – их религий, ныне не существует, слово маг стало всеобщим и, утратив конкретный, присущий ему в древности повседневный смысл, со временем обрело совсем иное значение. Магическое искусство перестало быть прерогативой жречества и переродилось в некую оккультную практику, став, таким образом, законно-незаконным и тем самым как бы удвоив силу своего основного противоречия. Ныне маги если и существуют, то не принадлежат ни к какому особому объединению. И если в Библии еще упоминается некий Симон Маг, а пророк Моисей и вовсе многими считается настоящим магом, то после установления христианства отношение к магии стало окончательно негативным.

Конечно же, этому способствовало множество алхимиков-неудачников, которые, посчитав человеческий разум всемогущим, забыли о Боге. Но, возможно, так случилось и из-за того, что алхимики же провозгласили своего собственного бога – Гермеса, выдав пристрастие к язычеству и дискредитировав в глазах человечества высокую магию. Это предположение подтверждает известный авторитет в области оккультных наук Бомбаст Теофраст Гогенгейм Ореол Парацельс. В его «Оккультной философии» сказано, что «философией этой на практике сильно злоупотребляют, используя ритуалы и иные извращения. И по сей день основание ее ложно воздвигается на песке…» И далее поясняется: «Надо, чтобы основание <…> покоилось на Священных Писаниях, на учении и вере Христа, являющихся самой крепкой и надежной опорой и краеугольным камнем»; «ибо высочайшие и величайшие… тайны сокрыты в Священных Писаниях, возглашены Апостолами, Пророками и самим Христом…»; «ибо Он – сама Святость, а потому все, предуготованное и сотворенное Им, также освящено Им и через Него. А значит, никакие творения рук человеческих не нуждаются в иных освящениях». И еще: «Вера есть главнейшая и важнейшая опора».[13]

Таким образом, возникает новое противоречие: несмотря на осуждение христианством магии, настоящим магом можно стать именно и только в союзе с религией. Те же, кто пытается, по мнению Парацельса, вне веры и воли Бога «вынудить, приневолить, поразить и измучить духов, вынуждая их исполнять свою волю, могут быть уподоблены ворам и грабителям». Парацельс уверен, что даже если им что-то удается, то происходит это «лишь пока позволяет <…> Господь Бог, и не без проклятия Божия». И заключает так: «Я утверждаю, что все заклинания противны Господу и противоречат слову Его, Божественному закону и свету Природы… Не пристало нам поступать как язычникам. <…> Не должны мы также доверять ни символам, ни словам, ибо в них премного упражняются поэты…».[14]

Наконец, он дает свое определение магии: это «такое искусство и наука, что являет и возглашает свою мощь и силу верой». <…> И, тем не менее, колдовство может проистекать из нее…».[15] В завершение же Парацельс говорит следующее: «Магическое Искусство есть самая тайная и оккультная наука о всем сверхъестественном в мире. Все то, до чего нельзя дойти человеческим умом, может быть найдено и познано посредством того Искусства, словом, магией…». «Таким образом, магия – самое насущное и чистое Искусство, не запятнанное и не извращенное никакими ритуалами и заклинаниями. <…> Ибо магия не нуждается ни в ритуалах, ни в освящениях, ни в заклинаниях, ни в благословениях, ни в проклятиях, – но лишь в вере единой, о которой говорит Христос, утверждая, что ею мы можем поднять горы и ввергнуть их в море, и принудить, и отпустить, и приневолить всех духов. И она – истинное основание и орудие магии».[16]

Нечто подобное находят и у Трисмегиста: «Гермес в своей книге „О нематериальности“ уделяет внимание также и магии; он говорит, что духовному человеку, который ведает самого себя, не следует при посредстве магии исправлять что-либо, хотя бы он считал это дурным, чтобы не принуждать необходимость силой; напротив, она полезна, когда следует за природой и суждением о надлежащем, чтобы такой человек всего лишь познавал самого себя и Бога».[17]

С этим положением согласны все наиболее авторитетные исследователи оккультных наук.

Итак, истинным магом является лишь тот, кто действует в полном согласии с волей Бога. И именно это убеждение привело к невиданному по масштабу изучению магического искусства в эпоху Возрождения.

Но, прежде чем обратиться к той эпохе, следует еще немного задержаться у истоков.

Гермес Трисмегист и Соломон

Если Зороастр считается основателем древнейшей мировой религии, то Гермес, по всеобщему признанию, – родоначальник тайных наук. Отсюда и другое их название – герметическая философия.

Согласно легенде, Гермес – античный бог, восприемник египетского бога Тота. «Бог Гермес, повелитель слов <…> стоит во главе истинного знания о богах», – писал о нем неоплатоник Ямвлих (III–IV в. н. э.). А вот что рассказывается в другом источнике: «Гермес Трисмегист. Это был египетский мудрец; акме его было прежде эпохи фараонов. Называли же его Трисмегистом, потому что он говорил о триаде, утверждая, что в триаде имеется одна божественность».[18]

Не известны ни время, ни место его жизни. Исследователи, так же как и в случае с Зороастром, не могут даже прийти к единому мнению о том, существовал ли Гермес Трисмегист или он чистый миф. Его единственный из сохранившихся достоверный текст – «Изумрудная скрижаль» – некоторые ученые датируют серединой II тыс. до н. э. Согласно преданию, такое некогда оставленное им завещание было по повелению Александра Македонского начертано на гранитном надгробии этого легендарного человека.

Однако подтвержденных сведений о самом Гермесе не сохранилось, и сейчас герметизмом традиционно называется религиозно-философское течение эпохи эллинизма, сочетавшее элементы различных философских течений, существовавших на тот момент (платонизма, стоицизма и др.), с астрологией, магией и религиозной практикой.

Имя Гермес скорее всего символично. Во-первых, Гермес – согласно греческой мифологии, вестник богов, а также отец герменевтики – науки понимания.

Интересен также и повсюду сопутствующий ему эпитет Трисмегист, в русском переводе с греческого означающий Триждывеличайший, или В трех делах преуспевший более чем кто-либо.

Что означает этот эпитет? Возможно, здесь имеется в виду познание им трех сфер бытия – сверхнебесной, небесной и земной. Вот что Гермес говорит своему сыну в трактате «Кратер»: «Те же, Тат, кто воспринял дар Бога, по сравнению с иными уже не смертны, а бессмертны; ибо, объяв в себе благодаря собственному уму все то, что есть на земле, то, что в небе, и то, что свыше неба <…> они узрели благо».[19]

Можно усматривать здесь и те три достижения, о которых говорится в книге «Зеница космоса»: «Таков был всеведущий Гермес; он увидел все, а увидев, понял и, поняв, нашел в себе силы, чтобы сделать известным [и показать] это остальным людям». И о чем он сам же далее говорит: «Я <…> узрел безвидное всевидящими очами моего ума; и ко мне, пока я предавался созерцанию, пусть медленно, но все-таки пришло точное знание. И ныне мне необходимо возложить священные символы космических стихий».[20]

Дошедший до нашего времени свод герметической науки состоит из произведений так называемого высокого и низкого герметизма. К высокому относятся, прежде всего, наиболее ранние трактаты с глубоким философским содержанием: во-первых, «Герметический корпус» – четырнадцать трактатов, сохранившихся в рукописях византийского философа и историка XI в. Михаила Пселла; во-вторых, приписываемый Апулею диалог «Асклепий»; в-третьих, большое количество фрагментов, опубликованных в VI в. н. э. Стобеем в его знаменитой «Антологии».

К низкому герметизму обычно причисляют сочинения по астрологии, магии, алхимии и медицине, написанные в основном в Средние века.

Особое место в корпусе герметической философии занимает «Изумрудная скрижаль», содержащая в символической форме квинтэссенцию (суть сути) не только всей герметической философии, но и всей мудрости мира. Это настоящая конституция оккультизма.

Изумрудная скрижаль Гермеса Триждывеличайшего

«Истинно, без ложного, достоверно и совершенно истинно:

1. Все, что есть внизу, есть и наверху; все, что есть наверху, есть и внизу – к проявлению удивительного единства.

2. Всякая вещь произошла из одного, намерением одного; всякая вещь произошла от этой одной вещи усыновлением.

3. Отец ее – Солнце, мать – Луна; выносил ее Ветер в чреве своем, вскормила Земля.

4. Отец всякого совершенства во всем мире – она.

5. Если она обращается в землю, свойства ее остаются цельными.

6. Отдели землю от огня, утонченное от сплоченного, с великим искусством и тактом.

7. Возносясь от земли к небу и вновь возвращаясь в землю, восстанавливается единство; так обретешь славу всемирную и убежит от тебя всякая тьма.

8. Это и есть наисильнейшая сила сил; она одолеет всякую тонкость и пронижет любую плотность.

9. Так созданы миры.

10. Отсюда чудесные уподобления, способ которых этот.

11. Я называюсь Гермесом Триждывеличайшим, потому что владею тремя сторонами мировой философии.

О работе Солнца сказано мной достаточно».

Теперь обратимся к его оккультным практикам. Всякий маг непременно сочетал в своей деятельности два рода познания: высокую философию с ее бессмертным заветом «познай самого себя» и чисто практическую деятельность – врачевание или экспериментальное исследование природы. И это естественно; теория и практика – две стороны одной медали.

Трисмегист же, согласно «Изумрудной скрижали», а значит, и самому Гермесу, овладел тремя сторонами мировой философии. Что же под ними подразумевается? Скорее всего, это умозрительное познание (теория) и естественно-научное познание мира (практика), а также некая религиозная составляющая – искусство жреца (мага).

Иными словами, истинный маг должен быть теоретиком науки, практиком и жрецом. Таков, по формуле Трисмегиста, путь к обретению настоящего естества, сути и предельного в своей завершенности знания о целом и едином.

Приведем здесь несколько наиболее характерных трактатов из герметического корпуса, сыгравших значительную роль в новом витке развития магии в эпоху Возрождения.

Гермес Трисмегист

Священное Слово Гермеса[21]

Во славу всего сущего, Бога, божественности и природы божественной. Начало бытия – Бог, Разум, природа и вещество. Мудрость являет вселенную, божественность же есть ее начало, природа, сила, необходимость, конец и возобновление.

Был мрак беспредельный над бездной, и вода, и дух тонкий и разумный, содержимые в хаосе божественной мощью. Тогда заструился свет святой, и под прахом стихии вышли из влажного естества, и все Боги прояснили плодоносную природу. Вселенная была в смятении и неустройстве, и вознеслись легкие стихии, а более тяжелые легли основою под влажным прахом, и было все разделено огнем и чаяло вознесения в духе. И небо явилось в семи кругах, и проявились Боги под видом светил со всеми их свойствами, и сочтены были светила с Богами, сущими в них. И воздух окутал внешний круг, несомый в круговом течении своем божественным духом. Каждый Бог, сообразно мощи своей, свершил деяние, ему предначертанное. И звери четвероногие родились, и гады, и звери водные, и звери крылатые, и всякое зерно плодоносное, и трава, и зелень всякого цветка, в себе несущего семя произрождения.

И посеяли они также племена людские, да познают божественные деяния и свидетельствуют о силах природы; и множество людей, да владычествуют надо всем, что под небом, и познают благо, да возрастают в великости и умножаются во множестве; и всякую душу, облеченную плотью течением круговых Богов, да созерцает небо, течение небесных Богов, божественные деяния и силы природы, и да различает блага, да увидит божественное могущество, да научится различать добро и зло, и откроет все полезные искусства. Их жизнь и их мудрость изначала направлены ходом круговых Богов; там же приходят к разрешению.

И будут великие и памятные труды на земле, оставляющие разрушение в обновлении времен. И всякий род одушевленной плоти и плодового зерна и все дела тлена возобновляемы будут необходимостью и обновлением Богов и периодическим правильным ходом природы. Ибо божественность – строй мира и его природное возобновление, и природа установлена в божественности.

Гермес к Тату

Кратер, или Монада[22]