Помоги проекту - поделись книгой:
Разительна разница между самыми большими и самыми маленькими рыбками. Если на одну чашу огромных весов положить акулу весом 20 тонн, то на другую, чтобы уравновесить весы, нужно было бы положить 10 миллионов бычков пандака!
И большие и маленькие рыбы бывают короткими и широкими и, наоборот, длинными и узкими. Из обитателей наших пресных вод шире всех рыб золотой карась: у крупного карася ширина почти равна длине. Широкие рыбы — лещ, камбала, дискус, луна-рыба. Самая широкая рыба из семейства щетинозубов — косколая — живет она на Цейлоне. У нее высота тела вместе с плавниками почти в три раза превышает длину.
Тонкие рыбы — угорь, игла-рыба, сарган, сельдяной король. Но самая тонкая из них — немихтис — обитает в Атлантическом и Тихом океанах. Длина этой рыбки-нитки в семьдесят раз больше ширины. При длине тела полтора метра ширина — только два сантиметра!
Рыбы одного и того же вида, в одном и том же возрасте, бывают и большими и маленькими.
Щучка, выклюнувшаяся из икринки, может весить к осени и пятьсот и пятьдесят граммов. В десятилетнем возрасте щука иногда весит десять, а иногда только один килограмм.
Чем объяснить такую огромную разницу? Количеством пищи в водоеме? Пища, конечно, важна, но не только в ней дело. В природе все взаимосвязано. Допустим, в водоеме сколько угодно пищи, но вода слишком теплая или слишком холодная. У рыб пропадает аппетит, а без аппетита и пища не впрок. Имеет значение и питательность пищи: от одной рыбы растут быстро, от другой почти не прибавляются в весе. Но вернемся к щучке.
Перед нами карельская «ламба» — маленькое озерко среди торфяных болот. Вода в «ламбе» коричневая, кислая. Кислорода не достаточно, и рыбы, обычной пищи щуки, в озере очень мало. Невелик и охотничий период — только четыре месяца продолжается лето. Не удивительно, что новорожденная щучка в таком озере растет медленно и осенью весит не более 50 граммов, а в десятилетнем возрасте едва-едва достигает килограмма.
Посмотрим теперь, как чувствует себя щучка в каком-нибудь южном пруду, где разводят карпов. Пищи в таком пруду хоть отбавляй. Лето длинное. Молодая щучка к осени нередко весит 400–500 граммов. Однако в старшем возрасте рост щуки в небольших прудах резко замедляется. То ли недостаточен «моцион», то ли портится проточная вода от большого скопления рыбы. В таких водоемах редко можно встретить крупную щуку.
Другое дело — днепровские лиманы. Рыбы здесь столько, что, по образному выражению рыбаков, хоть весло торчком ставь. Тепло чуть ли не круглый год. Места для «физкультуры» достаточно — плавай вволю. Вода чистая, проточная. И в низовьях Днепра встречаются щуки весом до 70 килограммов.
Если рыб переселяют в более благоприятные условия, то на чужбине они растут даже лучше, чем дома.
Чудской сиг в озерах Урала растет вдвое, а в высокогорном озере Севан — втрое быстрее, чем на родине.
Как скоро растет рыба и сколько лет она прожила, можно узнать из метрического свидетельства. Такое свидетельство рыба носит при себе и никогда его не теряет.
Известно, что возраст дерева можно определить, распилив его поперек. На срезе явно видны узкие темные и широкие светлые полосы. Летом дерево получает много питательных соков и растет быстро, в это время и образуется широкое белое кольцо. Зимой почва промерзает, дерево не питается и не растет — и поэтому образуется узкое темное кольцо. Сосчитав количество темных или светлых колец, узнают, сколько лет росло дерево.
Рыба в течение года тоже растет неравномерно. И это отражается на ее чешуе и костях: с ростом рыбы увеличивается размер каждой чешуйки. Но чешуйки увеличиваются не за счет прироста по краям, а за счет появления снизу новых молодых чешуек большего размера. Следовательно, с увеличением возраста чешуя рыбы растет в толщину и состоит как бы из стопки наложенных друг на друга пластинок, из которых верхняя — самая старая и маленькая, а нижняя — самая молодая и большая. Во время роста рыбы на верхнем слое чешуи образуются чередующиеся светлые и темные концентрические кольца.
Летом, после нереста, большинство рыб быстро растет, и в это время на чешуе образуются широкие светлые кольца. Осенью и зимой рыбы не растут, или почти не растут, и тогда на чешуе появляется узкое темное кольцо. На следующий год летом на чешуе вновь появляется широкое светлое кольцо, которое к зиме снова сменяется узким темным. Таким образом, количество темных или светлых колец на чешуе рыбы будет соответствовать числу лет ее жизни. У некоторых рыб кольца на чешуе едва заметны, а у других вообще нет чешуи. В этих случаях возраст рыбы определяют по жаберным крышкам, слуховым камешкам-отолитам, поперечным срезам плавниковых лучей, позвонкам или другим костям. На них так же, как и на чешуе, образуются годовые кольца. По чешуе можно определить не только возраст рыбы.
Изучая чешую лосося, узнают, сколько лет он прожил в реке, сколько в море, сколько раз откладывал икру. В реке лосось растет медленно, и поэтому светлые годовые кольца очень узкие; в море лосось быстро увеличивается в весе, и кольца получаются широкими. По количеству узких и широких колец можно определить, сколько лосось прожил в реке и сколько в море.
Во время нереста края чешуек у лосося обламываются и стираются, образуется изломанное кольцо. Количество таких неправильных колец и показывает, сколько раз лосось метал икру.
Рост чешуи прямо пропорционален росту рыбы; по расстоянию от центра чешуйки до наружного края годичного кольца можно определить, на сколько выросла рыба в тот или другой год. Умение определять скорость роста рыб и их возраст важно для изучения жизни рыб и имеет большое народнохозяйственное значение.
Зная темп роста, можно установить, достаточно ли в водоеме корма, пригоден ли водоем для разведения той или иной рыбы, в каком возрасте выгоднее ее ловить, какие можно ожидать уловы в дальнейшем…
Хорошо ли видят рыбы?
Глаз — совершенный оптический прибор. Он напоминает фотографический аппарат. Хрусталик глаза подобен объективу, а сетчатка — пленке, на которой получается изображение. У наземных животных хрусталик чечевицеобразный и может изменять свою кривизну. Это дает возможность приспосабливать зрение к расстоянию.
Под водой человек видит очень плохо. Способность преломлять световые лучи у воды и хрусталика глаза наземных животных почти одинакова, поэтому лучи собираются в фокусе далеко позади сетчатой оболочки. На самой же сетчатке получается неясное размытое изображение.
Хрусталик глаза у рыб шарообразен, он лучше преломляет лучи, но не может менять форму. И все же в какой-то степени рыбы могут приспосабливать зрение к расстоянию. Они достигают этого приближением или удалением хрусталика от сетчатой оболочки с помощью особых мышц.
Практически рыба в прозрачной воде видит не далее чем на 10–12 метров, а ясно — только в пределах полутора метров.
Угол зрения у рыб очень велик. Не поворачивая тела, они могут видеть предметы каждым глазом по вертикали в зоне около 150° и по горизонтали до 170°. Объясняется это расположением глаз по обеим сторонам головы и положением хрусталика, сдвинутого к самой роговице.
Совершенно необычным должен казаться рыбе надводный мир. Без искажения рыба видит лишь предметы, находящиеся прямо над ее головой — в зените. Например, облако или парящую чайку. Но чем острее угол входа светового луча в воду и чем ниже расположен надводный предмет, тем более искаженным кажется он рыбе. При падении светового луча под углом 5–10°, особенно если водная поверхность неспокойна, рыба вообще перестает видеть предмет.
Лучи, идущие от глаза рыбы вне конуса в 97,6°, полностью отражаются от водной поверхности, и она представляется рыбе зеркальной. В ней отражаются дно, водные растения, плавающие рыбы.
С другой стороны, особенности преломления лучей позволяют рыбе видеть как бы скрытые предметы. Представим себе водоем с крутым обрывистым берегом. Сидящий на берегу человек не увидит рыбу — она скрыта береговым выступом, а рыба увидит человека.
Фантастически выглядят полупогруженные в воду предметы. Вот как, по словам Л. Я. Перельмана, должен представляться рыбам человек, находящийся по грудь в воде: «Для них мы, идя по мелководью, раздваиваемся, превращаемся в два существа: верхнее — безногое, нижнее — безголовое с четырьмя ногами! Когда мы удаляемся от подводного наблюдателя, верхняя половина нашего тела все сильнее сжимается в нижней части; на некотором расстоянии почти все надводное туловище пропадает, — останется лишь одна свободно реющая голова».
Даже опустившись под воду, человеку трудно проверить, как видят рыбы. Невооруженным глазом он вообще ничего четко не увидит, а наблюдая через застекленную маску или из окна подводной лодки, увидит все в искаженном виде. Ведь в этих случаях между глазом человека и водой будет еще и воздух, который обязательно изменит ход световых лучей.
Как видят рыбы предметы, расположенные вне воды, удалось проверить подводной съемкой. С помощью особой фотоаппаратуры были получены снимки, которые полностью подтвердили высказанные выше соображения. Представление о том, каким кажется надводный мир подводным наблюдателям, можно составить, опустив под воду зеркало. При определенном наклоне мы увидим в нем отражение надводных предметов.
Особенности строения глаза рыб, так же как и других органов, зависят прежде всего от условий обитания и образа их жизни.
Зорче других — дневные хищные рыбы: форель, жерех, щука. Это и понятно: они обнаруживают добычу, главным образом, зрением. Хорошо видят рыбы, питающиеся планктоном и донными организмами. У них зрение тоже имеет первостепенное значение для отыскивания добычи.
Наши пресноводные рыбы — лещ, судак, сом, налим — чаще охотятся ночью. Им нужно хорошо видеть в темноте. И природа позаботилась об этом. У леща и судака в сетчатой оболочке глаз находится светочувствительное вещество, а у сома и налима имеются даже специальные пучки нервов, воспринимающие самые слабые световые лучи.
Рыбки аномалопс и фотоблефарон, обитающие в водах Малайского архипелага, пользуются в темноте собственным освещением. Фонарики расположены у них около глаз и светят вперед, совсем как автомобильные фары. Свечение вызывают бактерии, находящиеся в особых колбочках. Фонарики по желанию хозяев могут зажигаться и гаснуть. Аномалопс выключает их, поворачивая светящейся стороной внутрь, а фотоблефарон задергивает фонарики, как шторой, складкой кожи.
От образа жизни зависит и расположение глаз на голове. У многих донных рыб — камбалы, сома, звездочета — глаза расположены в верхней части головы. Это позволяет им лучше видеть врагов и добычу, проплывающих над ними.
Интересно, что у камбал в младенческом возрасте глаза расположены так же, как у большинства рыб, — по обеим сторонам головы. В это время камбалы имеют цилиндрическую форму тела, живут в толще воды и кормятся зоопланктоном. Позднее они переходят на питание червями, моллюсками, а иногда и рыбками. И тут с камбалами происходят замечательные превращения: левая сторона начинает у них расти быстрее, чем правая, левый глаз переходит на правую сторону, тело становится плоским, и в конце концов оба глаза оказываются на правой стороне. Закончив превращение, камбалы опускаются на дно и ложатся на левый бок — не зря их метко прозвали лежебоками.
Глаза камбал имеют и другую особенность. Они могут поворачиваться в разные стороны независимо один от другого. Это позволяет рыбам одновременно следить за приближением добычи или врага справа и слева.
У рыбы-молот глаза расположены по обоим концам молотообразного выроста. Это не случайно. Рыба-молот часто охотится за скатами, а ведь у некоторых из них имеются на хвосте шипы, и будь расположение глаз у рыбы-молот иное, они могли бы легко пострадать.
Вне воды огромное большинство рыб совсем слепы. Но есть и исключения. Илистый прыгун охотится на насекомыми на суше и неплохо видит в воздушной среде. А чтобы на воздухе глаза не обсыхали, они убираются у него в углубления и могут затягиваться тонкой пленочкой.
Неплохо видят вне воды и морские собачки. Они ведь много времени проводят, охотясь на прибрежном песке!
Совершенно необычно устроены глаза у небольшой живородящей рыбки тетрафтальмус, что в переводе на русский язык означает четырехглаз. Эта рыбка обитает в мелководных лагунах тропического побережья Южной Америки. Глаза у нее устроены так, что могут видеть и в воде и в воздухе. Они разделены горизонтальной перегородкой на две части. Перегородка делит и хрусталик, и радужную оболочку, и роговицу. Получается действительно четыре глаза. Нижняя часть хрусталика более выпуклая и служит рыбке для подводного зрения; верхняя — более плоская — дает ей возможность хорошо видеть в воздухе. И так как четырехглазка большую часть времени проводит на поверхности, выставив наружу верхнюю часть глаза, то она одновременно может следить за врагами и добычей и в воздухе и под водой.
Количество света, проникающее на различные глубины, не одинаково. У поверхности светло, но чем глубже, тем темнее. На глубине 200–300 метров еще кое-что видно, а ниже 500–600 метров солнечные лучи вообще не проникают. Мрак там нарушается лишь светящимися организмами. Поэтому у рыб, живущих на глубинах, глаза устроены иначе, чем у рыб, обитающих в верхних слоях воды. Какие они — рассказано в главе «Рыбы пучин».
Различно освещение и в пещерах. Поэтому среди их обитателей встречаются рыбы с самыми различными глазами, есть с очень маленькими, а есть рыбы и вовсе без глаз.
Особенно интересны рыбки анонтихтис. Их обнаружили в пещерных водоемах Мексики в 1938 году. Эти рыбки появляются из икринки с глазами. Первое время мальки держатся в верхних слоях воды и питаются зоопланктоном. Без глаз им было бы трудно ловить юрких инфузорий и рачков. К концу второго месяца жизни рыбки переходят на питание донными беспозвоночными и опускаются в глубину. Здесь совсем темно, и не всем рыбам нужны глаза, чтобы ловить малоподвижных моллюсков, поэтому они разрушаются, зарастая кожей.
Рыбы различают цвета и даже их оттенки.
Попробуйте опустить в аквариум несколько разноцветных чашечек, но корм положите только в одну из них. Продолжайте ежедневно давать корм в чашечке одного и того же цвета. Вскоре рыбы станут устремляться к чашечке только того цвета, в которой вы обычно давали им пищу; они найдут чашечку даже в том случае, если вы поставите ее в другое место.
Или другой опыт: одну сторону аквариума закрывают картоном, оставляя посредине узкую вертикальную щель. У противоположной стороны аквариума помещают белую палочку, а в щель пропускают лучи, окрашивающие палочку в тот или иной цвет. Корм рыбам дают при определенном цвете. Через некоторое время рыбы начинают собираться к палочке, как только она окрашивается в «пищевой» цвет.
Эти опыты показали, что рыбы воспринимают не только цвета, но и отдельные их оттенки не хуже человека. Караси, например, отличают лимонный, желтый и оранжевый.
То, что рыбы обладают цветовым зрением, подтверждается их защитной и брачной окраской, — ведь иначе она была бы просто бесполезной. Ослепленные рыбы не различают цветá и всегда остаются темноокрашенными.
Рыболовы-спортсмены хорошо знают, что для успешной ловли не безразличен цвет применяемых блесен.
Способность различать цвета развита у различных рыб не одинаково. Лучше всего различают цвета рыбы, обитающие у поверхности, где много света. Хуже те, которые живут в глубине, куда проникает только часть световых лучей. Есть среди рыб и дальтоники, например скаты.
Рыбы не одинаково относятся к искусственному свету. Одних он привлекает, других отпугивает. Например, костер, разведенный на берегу реки, привлекает, по мнению старых рыболовов, плотву, налимов, сомов. В Средиземном море рыбаки издавна ловят сардину, подманивая ее светом факелов.
Исследования последних лет показали, что кильки, сайра, кефаль, сырть, сардина всегда направляются к источникам подводного освещения. Эти особенности рыб использовали рыбаки. Сейчас в СССР электрический свет применяют при промысловом лове кильки на Каспии, сайры у Курильских островов, сардины у берегов Африки.
Иногда используют и надводные источники освещения. В Конго на озере Танганьика рыбаки подвешивают к своим катамаранам газокалильные лампы. На свет устремляются рыбки ндакала. Когда рыбы собирается достаточное количество, ее вылавливают сетью.
А вот минога, угорь, сазан не любят света. Эту особенность рыб тоже используют в промысле. На Волге при добыче миноги, а в Дании и Швеции — угря. Делают это так. Среди освещенной зоны оставляют узкий темный коридор. В конце коридора устанавливают сетную ловушку. Рыбы, избегая света, плывут по темному проходу и попадают в западню. При ловле сетями сазана его ярким светом выгоняют из закоряженных участков.
Почему рыбы идут на свет, окончательно не установлено. Согласно одной теории, в море, в местах, лучше освещенных солнцем, рыбы находят больше пищи. Здесь бурно развивается растительный планктон, скапливается множество мелких ракообразных. И у рыб в течение ряда поколений выработалась положительная реакция на свет. Свет стал для них сигналом «пища». Эта теория не объясняет, почему же на свет устремляются и рыбы, поедающие моллюсков, а не только питающиеся планктоном. Не объясняет она также, почему рыбы, попав в освещенную зону и не найдя пищи, задерживаются в ней.
По другой теории, рыб к свету влечет «любопытство». Согласно учению И. П. Павлова, животным свойствен рефлекс «Что такое?» Электрический свет необычен под водой и, заметив его, рыбы подплывают ближе, чтобы познакомиться с новым явлением. В дальнейшем вблизи источника света у различных рыб, в зависимости от образа их жизни, возникают самые разнообразные рефлексы. Если возникает оборонительный рефлекс, рыбы немедленно уплывают, если же появляется стайный или пищевой, рыбы надолго задерживаются в освещенном участке.
Рыбьи разговоры
О том, что рыбы реагируют на звуки, известно давно. При ударе грома, выстреле, резком свистке парохода рыбешки выпрыгивают из воды и веером рассыпаются во все стороны. Стук по днищу или борту лодки, плеск весел тоже пугает рыбу, и она сразу же отходит в сторону. Особенно пугается шума амурская рыба толстолобик. Чуть ударишь веслом по воде — и находящиеся вблизи рыбы, как по команде, выпрыгивают из воды.
Но бывает и наоборот; шум или звук не пугает, а привлекает рыбу. Рыболовы умело используют и любознательность, и пугливость рыб. Опытные удильщики, например, успешно ловят сомов «квочением», — то есть приманивают рыбу, ударяя по воде особой колотушкой, «квоком». Почему удары колотушки привлекают сомов, пока не установлено. Одни полагают, что сом принимает эти звуки за кваканье лягушки, другие считают, что удары «квока» похожи на призывные звуки сомих, а третьи думают, что бульканье, производимое «квоком», напоминает сому всплеск рыбы, которой он всегда готов поживиться. Какое объяснение наиболее правильно, сказать трудно, но, так или иначе, сом подходит на удары колотушки.
Во время нереста браконьеры не гнушаются ловить налима на звучащую снасть. Они привязывают к лесе несколько больших крючков и металлических колец или бубенчиков. При подергивании лесы они позвякивают и привлекают рыб, которые напарываются на крючки.
Не безучастны к звукам и некоторые виды акул. Рыбаки Индонезии и Сенегала ухитряются приманивать их с помощью трещоток, изготовленных из скорлупы кокосовых орехов.
Но чаще рыбаки используют звук или шум для того, чтобы пугать рыбу. Поставят, например, ряжевые сети и ударами шестов по воде загоняют в них рыбу. При ловле неводом частенько пользуются звонком. Опустят его в воду между крыльями снасти, и рыба, захваченная неводом, испугавшись непонятных звуков, забивается глубоко в мотню.
На Черном море шум помогает рыбакам при ловле кефали. Перескажем, как описывает А. Куприн эту своеобразную ловлю.
Осенью, темной безлунной ночью, тихо движутся рыбачьи баркасы. На носу переднего стоит старший рыбак. Постукивая каблуком по днищу, он зорко вглядывается в воду. Если поблизости находится кефаль, она в испуге выпрыгивает из воды, выдавая себя всплесками.
Если рыбы много, на воду из каждого баркаса выкладывают так называемые рогожи — особые длинные циновки с загнутыми вверх краями. Рогожи связывают одну с другой так, что они образуют непрерывную длинную ленту. Четыре баркаса тянут ее вплотную к косяку, а два сводят вместе концы, получается кольцо; затем два других баркаса входят в середину кольца и начинают «ворочать», то есть с силой бить веслами по воде, чтобы напугать кефаль. Рыба бросается из стороны в сторону, но не осмеливается проскочить сквозь тень от рогож, считая ее препятствием. Пытаясь перепрыгнуть через это «препятствие», кефаль попадает на рогожи и засыпает.
Рыбы и сами могут издавать звуки. Издают их они не только случайно, но и «сознательно».
Щука, жерех, гоняясь за рыбешкой, часто выскакивают из воды с громким плеском. Характерно «чавкает» окунь, захватывая ртом воздух в погоне за мальками. В тихую погоду слышно, как чмокают лещ, плотва, сазан, объедая водоросли. Шумно «играют» лососи, осетровые рыбы.
С оглушительным грохотом выпрыгивают и снова шлепаются в воду луна-рыба, гигантские скаты. Громко бьет по воде хвостом охотящаяся акула-лисица. Далеко слышны прыжки стайных рыб — пеламиды, кефали, скумбрии.
Все эти звуки, образующиеся при движении и питании рыб, ихтиологи называют шумами. Рыбы производят их бессознательно, и они никак не подтверждают наличие у рыб слуха. Иное дело — звуки, которые рыбы издают особыми, приспособленными для этого органами. И делают они это, надо полагать, совсем не зря.
О том, что рыбы не безгласны, знали еще древние греки. Гомер, очевидно, слышал звуки, издаваемые сциенами. Звуки этих рыб отдаленно напоминают пение. О них-то и вспомнил поэт, когда писал о сиренах, пытавшихся пением заманить к себе Одиссея.
Рыбаки Малаккского полуострова часто перед заметом сетей спускают под воду опытного рыбака с тонким слухом. Он прислушивается к «голосам» рыб и по ним определяет, есть ли смысл начинать лов.
Особенно много «рыбьих слов» узнали ученые за последнее десятилетие. В этом им помогли «водяные уши» — чувствительный прибор гидрофон, хорошо улавливающий звуки в воде. С помощью гидрофона голоса рыб удалось не только прослушать, но и записать на пленку.
Выяснилось, что «пение» сциен далеко разносится из подводных глубин.
Поделиться книгой: