Любовь продается или пираты 25 века

— Будет тебе рыба, правда не с Акрити. Извини, но груз с Акрити только в следующем месяце.

Я похолодела. Боже мой, через месяц он собирается захватывать корабль?.. Наверное, я побледнела, так как Род сжал губы.

— Не подходит?

— Нет — нет, — поспешила успокоить его, — не нужно Акрити, сойдет и искусственная.

А сама плавно подошла к нему и просунула руку под локоть.

— Где будем ужинать? — промурлыкала нежно в ухо.

— У меня, — бросил Род и повел в ту комнату, в которой я еще не была. Я чувствовала его легкое возбуждение, нетерпение и интерес. Он подыгрывал мне! Не разложил сразу на кушетке, а поддался на мою просьбу. Мне удалось его заинтересовать?

Пока готовились блюда, я попросила Рода включить музыку. Протянула руку и пропела: «Потанцуем?»

— Я — пас, — ответил мужчина. — Понаблюдаю за тобой, а ты танцуй.

— Но если ты не будешь, то и я… — начала говорить, но меня тут же прервал холодный окрик:

— Танцуй!

Я вздрогнула и глубоко вздохнула. «Все нормально, свобода и жизнь», — повторила свое заклинание и начала медленно изгибаться под музыку. Танцевала я неплохо. Школа танцев плюс театр, плюс природная грация и чувство ритма. В вечернем длинном платье танцевать было не очень удобно, но я справлялась. Учащенное дыхание мужчины и крепко стиснутые подлокотники кресла были красноречивым подтверждением этого.

Когда пискнул робот, я даже успела немного устать и запыхаться. Посмотрела сквозь ресницы на Рода и протянула руку: «Пойдем ужинать?» Мужчина резко дернул за руку и я шлепнулась к нему на колени. Род был сильно возбужден… Одной рукой он обхватил меня за шею, немного сдавил и прошептал прямо в губы:

— Не играй со мной, неоновая девочка… Немного можно, я позволяю, но очень осторожно…

Испуганно сглотнула. Пальцы сдавливали шею, голова закружилась: казалось, еще немного и потеряю сознание. Я похлопала ресницами и игриво выдохнула ему в рот, преодолевая сопротивление жестких пальцев:

— Я понятливая. Просто пока учусь.

Род усмехнулся, убрал руку и грубо поцеловал меня, сильно прижимая мои бедра к своим. Потом встал вместе со мной и понес к столу. Мы уселись друг напротив друга и приступили к ужину.

Я изящно резала рыбу, клала по маленькому кусочку в рот, а внутри все дрожало от пережитого ужаса. Он все понимает. Жутко умный сумасшедший монстр! Сейчас пронесло: он позволил мне поиграть, немного прижал игривого котенка лапой и отпустил.

Я радостно и легкомысленно щебетала за столом, рассказывая истории из своей веселой столичной жизни. Род иногда криво улыбался, иногда просто пристально смотрел мне в глаза. Я не знала, как он отреагирует на ту или иную шутку, поэтому старалась обходиться общими фразами, не упоминать правительство и не слишком превозносить наше чудесное общество на Прим. Я прощупывала границы его добродушия по отношению ко мне, и мне казалось, что я хожу по тонкому хрупкому льду: один неосторожный шаг — и провалюсь в холодную бездну.

Закончив ужин, Род, уже не сдерживаясь, задрал на мне платье и взял прямо на столе. Я со стоном выгибалась дугой, принимая его мощные толчки, а в голове крутилась мысль: «Если я сейчас воткну столовый нож ему в глаз, что произойдет?». Главаря убью, но вокруг еще тьма его солдат, я никак не смогу убежать. Значит, нужен другой план. Еще рано.

Мы переместились на его кровать.

— Ты останешься сегодня здесь, мне надоело бегать к тебе по утрам.

Я невнятно угукнула и положила голову ему на грудь. Уже поняла, что ему нравится, когда я веду себя как маленькая девочка. В меру игривая, в меру развратная…

Личная комната Рода была даже больше кабинета. Здесь поместились и несколько панелей визоров; более современный, чем мой, шкаф для одежды; стол с пультом управления, огромная кровать, кухонный комбайн, еще один стол, несколько стульев, шкаф с книгами. Я даже заметила, что некоторые из них были бумажными. Раритеты.

Потом заставила себя поцеловать его в плечо, нежно удовлетворенно вздохнуть и заснуть.

* * *

И началась моя трудная, почти невозможная жизнь на грани. Я вычеркнула двадцать семь лет прошлого и начала с чистого листа. Каждый день я была разная. То игривая, как пушистый рикси; то холодная и высокомерная, как богатая аристократка; то смешливая хохотушка, то сдержанная патронесса в очках… То наивная невинная девочка — девственница, то развратная соблазнительница… Мой опыт работы в театре хорошо в этом помогал.

Каждый вечер, заходя ко мне в комнату или в кабинет, где я его поджидала, Род не знал, какой я предстану перед ним. Я играла, дразнила и соблазняла. Но каждый раз, встречаясь с его ледяными белесыми глазами, осознавала, что он все знает и понимает… Мой безумный страх, опасения, мое желание жить, мою игру и притворство. Он жутко умный и видит меня насквозь. Его так трудно обмануть…

Я чувствовала себя пугалом. Клоуном для развлечений. Игрушкой, которая его привлекла и которой он будет играться, пока не надоест. И моя главная цель — не надоесть.

Хотя были и у меня маленькие победы. Мы теперь каждый вечер ужинали вместе, почти по — семейному. Он одевал строгий костюм, я — вечернее платье. Иногда я танцевала для него, иногда читала стихи и устраивала по памяти театральные представления. Еще одной победой (как я самодовольно думаю) было то, что он считал, что я получаю удовольствие от его ласк в постели. Все‑таки мужчин так легко обмануть, когда они охвачены страстью… А пока я очень привлекала Рода в этом смысле. Хотя… Если я и переигрывала, то совсем чуть — чуть.

Вся моя жизнь сейчас сконцентрировалась вокруг него. Он стал центром моей Вселенной, все мои мысли были связаны с ним. И совсем не хорошие и не добрые мысли. Иногда я закрывала глаза и представляла, как втыкаю острый нож ему в шею или сыплю яд в чашку. Или бластером выжигаю дыру в его животе. Наверное, эти мысли помогали мне мириться с ежедневными ужасами, не знаю. Я постепенно менялась. Я уже не была легкомысленной и беспечной девочкой. Я стала осторожной и предусмотрительной. Жизнь с сумасшедшим психопатом кого угодно научит бдительности.

Иногда Род улетал на несколько дней; изредка брал с собой Кира, чаще летал один. Он встречался с контрабандистами и «черными» торговцами, сбывал товар, выяснял маршруты ценных грузов, которые собирались перевозить. У него были свои проверенные осведомители, причем, вероятнее всего, занимавшие достаточно высокие посты. И я проводила одна день — два в трех комнатах, наслаждаясь спокойствием и одиночеством. Боже мой! Я, которая раньше не могла усидеть на одном месте, которой все быстро надоедало и приедалось!.. Я себя не узнавала.

Порой Род прилетал в хорошем настроении, привозил новые книги, записи театральных постановок, концертов, дарил драгоценности и дорогие духи.

А порой после поездки он тихо входил в комнату и мое сердце замирало от страха при виде беспощадной жестокости в застывших холодных глазах. Беспричинной и оттого еще более пугающей. И тогда я молилась, чтобы дело ограничилось несколькими щипками, укусами или грубым сексом с наручниками.

Я не знала, что происходит в его извращенном мозгу. Однажды я получила пощечину только за то, что захотела подстричься. Род сказал, что ему нравятся длинные волосы и я ничего не буду менять в своей прическе. Хорошо, как скажешь, дорогой…

Но чего у него было не отнять — он был дьявольски умен. Он планировал свои нападения очень тщательно и скрупулезно, просчитывал различные варианты развития событий, опережал все мыслимые и немыслимые действия федерации. Он был гением тактики, но безумным гением.

Со временем я стала профессиональным психологом. Я так тонко чувствовала любой, самый незначительный нюанс его настроения, что порой становилось жутко. Но иначе было не выжить. Я определяла его настроение по шагам и мгновенно, буквально за пару секунд, перестраивала тактику поведения.

Иногда мне казалось, что от него пахнет кровью. А несколько раз замечала темные коричневые пятнышки на одежде. Я боялась спрашивать и предпочитала не замечать эти «маленькие шалости», иначе — если бы я позволила себе представить, что он приходит ко мне с руками по локоть в крови, замучив или убив кого‑то десять минут назад, — я бы просто сошла с ума.

* * *

«Уже два месяца, как я на спутнике», — мысленно вздохнула и поднялась с кровати. Теперь я постоянно обитала в спальне Рода. Он ничего от меня не скрывал и не прятал: считал, наверное, что все равно не смогу убежать. Да и чем я могла ему навредить? Он запирал только входную дверь, а остальные три всегда были открыты.

От постоянного нахождения в трех комнатах толку было мало. И даже не потому, что было скучно (я развлекала себя тем, что часами смотрела на голографическую карту и выбирала путь домой, выстраивала маршрут с минимальным количеством прыжков, считала расстояние до Прим… пока на глаза не наворачивались слезы и сердце не сжималось от тоски). Дело в том, что нужно было двигаться вперед, навстречу цели, навстречу свободе.

Отмечая своеобразный юбилей, мы сидели за столом и ужинали.

— Род, — начала я, — а давай устроим прием, праздник?.. (Он поднял глаза от тарелки.) Пригласим кого‑нибудь…

— Тебе меня мало? Хочется развлечений? — голос похолодел.

— Нет — нет! Ты не понял. Ты все время где‑то пропадаешь, я сижу одна в комнате, скучаю ужасно… — надула губы и похлопала ресницами. — Можно мне уже выйти наружу?

— Ну, хоть в коридор? — сразу добавила я, заметив подернутый изморозью взгляд из‑под бровей.

Род мгновенно просчитывал наперед все мои просьбы и ужимки.

— Я скоро здесь заплесневею (я гибко соскользнула со стула и перетекла к нему на колени), покроюсь пушистым мхом (обняла за шею и немного прикусила мочку уха), затянусь паутинкой. Будешь иногда доставать меня из кладовки и протирать тряпочкой от пыли…

Я несла чушь, ходила по тонкой грани, в любой момент ожидая резкого окрика или болезненного щипка. Прошло уже два месяца, мне нужно было (следуя своему внутреннему плану) давно осмотреться на местности. Изучить спутник, нарисовать в голове хоть приблизительную карту коридоров, уровней, комнат. А я до сих пор сижу в спальне и служу постельной грелочкой.

— Ну, пожалуйста, — я взъерошила ему волосы.

Роду очень нравилась я в образе игривой малышки. Когда я одевала шорты и футболку или коротенький сарафан с оборочками, в зеркале отражался подросток лет пятнадцати — шестнадцати максимум. А если еще взбивала волосы, чтобы они торчали в разные стороны, и рисовала себе веснушки на носу — образ школьницы был полным.

— Хорошо, — жесткие пальцы обхватили подбородок и пронзительные холодные глаза внимательно уставились в мои.

Я тут же начала мысленно проговаривать про себя: «Все хорошо. Я глупенькая маленькая девочка, я люблю тебя». Иногда мне казалось, что он читает мои мысли. И это пугало до дрожи в коленках.

— Если ты хочешь развлечений, — произнес он холодно, я судорожно закивала головой, — я буду брать тебя на некоторые встречи.

— Мы же обойдемся без убийств, а, Род? — невинно поинтересовалась я (как подумаю, что у него за встречи и развлечения — тошно становится). — Ты будешь снисходительным к своей малышке? А то еще в обморок хлопнусь…

Я нервно хихикнула. На самом деле мне было совершенно не смешно, но вырвать разрешение на выход из личных комнат дорогого стоит.

— Тебе будет позволено ходить по третьему уровню. Ниже — ни шагу. Там небезопасно, Лия, — серьезно произнес он. — А завтра мы с тобой пойдем встречать новую партию груза.

Сердце дернулось и замерло.

— Ты захватишь корабль? — тихонько и жалобно спросила я.

— Да. Завтра отгружается небольшой неприметный грузовик с ценным фрахтом. Очень ценным, Лия.

И хоть я и считала, что нет ничего ценнее человеческой жизни, но нашла в себе силы поинтересоваться:

— И что там перевозят?

— Новейшие разработки энергетических батарей. Одна такая, — он показал на фалангу указательного пальца, — батарея, вставленная, например, в кухонный комбайн, заставит его работать более десяти лет. А ты же знаешь, сколько энергии тратится на расщепление материи.

Я еще находилась в прострации и не реагировала.

— Милая моя девочка, — я напряглась, интуитивно почувствовав в прохладном тоне неясную угрозу, — хоть ты и пытаешься создать вид легкомысленной глупенькой простушки, меня не обманешь.

Я перевела испуганный взгляд на Рода и похлопала ресницами.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты очень умная, Лия. У тебя хорошая интуиция, ты умеешь лгать и изворачиваться. Ты разбираешься в технике, умеешь работать с картой… — уловив мой испуганный взгляд, усмехнулся: — Да — да. Во всех комнатах стоят камеры — думаешь, я не знаю, что ты перебираешь на визоре изображения коридоров, комнат или что часами простаиваешь перед голограммой галактики?

Я обреченно пискнула. Слезы выступили на глазах.

— Я скучаю по дому… Родителям, бабушке…

— Да, я понимаю. Я же не монстр.

«А кто же ты?» — подумала грустно.

Род крепко обнял меня и начал укачивать как ребенка. Странно. Иногда его жестокость сменялась почти отеческой нежностью. И оттого еще более страшным и непредсказуем он мне казался.

* * *

Ровно в двенадцать на следующий день Род зашел ко мне в комнату. Я уже ждала его, одетая в легкий брючный костюм, немного бледная, с сильно колотящимся сердцем. «Ну зачем я попросила разрешения сопровождать его?!» — спрашивала я себя. «Ты знаешь, зачем, — тут же отвечала. — Корабль бы захватили и без тебя, а вот выйти, наконец, из клетки нужно. Если для обретения свободы придется равнодушно смотреть на пленников и делать вид, что тебе интересны энергетические батареи, ты это сделаешь».

Мы вышли из личных покоев и быстро пошли по темному коридору. Я едва поспевала за широкими шагами идущего впереди мужчины.

— Ты не часто захватываешь корабли, — утвердительно произнесла я, чтоб как‑то отвлечься.

— Да, раз в три — четыре месяца, а то и в полгода. В основном грузовые звездолеты и вдали от оживленных планет. Необходимо подобрать такой момент, чтобы было похоже на несчастный случай и не привлекло внимание властей. Да и груз должен быть достаточно ценным, чтобы заинтересовать меня.

— А зачем тебе деньги? — по — детски наивно поинтересовалась я. — Что ты с ними делаешь?

Род остановился посреди коридора и внимательно посмотрел на меня.

— Во — первых, спутник жрет очень много ресурсов; во — вторых, мне доставляет истинное, ни с чем не сравнимое удовольствие утирать нос правительству. В — третьих, власть и могущество, в — четвертых… не твое дело, малышка, — и Род щелкнул меня по носу.

Я выдохнула: не разозлился… Наверное, рад удачному захвату корабля.

Мы уже заходили в комнату, где я стояла два месяца назад в смешной пижаме, когда навстречу нам из бокового коридора вышел Кир. Я уже почти и забыла его лицо, забыла, какой он красивый… Мы столкнулись взглядами, и я увидела вспышку такого явного и сумасшедшего облегчения на его лице, что даже опешила. Род немного прошел вперед и (хотелось думать) не заметил его радости. Кир что, думал, что меня уже нет в живых? А я вот — бодра и свежа… Еще и гуляю с командиром по уровню. Высокомерно задрав нос, прошла мимо застывшего каменным изваянием мужчины и догнала Рода. В центре комнаты стояли четыре заплаканных девушки, одна из них была в униформе (член экипажа?).

Я вошла в комнату и остановилась у двери, прислонившись к стене. Следом вошел Кир и начал отчитываться о грузе и пленниках.

Я смотрела на поникшие спины девушек, тщательно вытравливая из сердца жалость и сострадание. «Я ничего не могу сделать», — твердила я себе. Сейчас — ничего.

Род быстро прошелся вдоль небольшой шеренги. Ни на кого особенно не обращая внимания, скорее ради статуса. Вдруг девушка в форме шагнула вперед и выкрикнула:

— Вы мерзкое чудовище! Вас все равно найдут и будут судить! Вы пожалеете о своих зверствах!

И еще многое в таком роде.

«Смелая и глупая, — устало подумала я. — Хочешь быстрой смерти? Боюсь, даже здесь тебя переиграют. Быстрой не будет».

Я увидела, как девушка ринулась вперед, замахнулась и попыталась ударить Рода. Только попыталась, потому что через долю секунды (я даже не заметила его движения) она уже лежала на полу.

— Ее, — Род равнодушно ткнул в девушку, — первой в казарму ко всем. Втолкните голой, зачем терять время? Остальные — по ситуации.

Род перевел взгляд на меня:

— Пойдем смотреть груз?

Кивнула и направилась за ним.

— Подстилка! Продажная шлюха! — донесся злобный плевок в спину.

Я даже не вздрогнула. Потому что это было правдой…

* * *

Идя по коридору рядом с Родом, я спиной чувствовала взгляд Кира, идущего позади. Мы спустились на небольшой открытой платформе вниз (второй уровень?) и очутились на складе. Десятки дверей вели из коридоров в какие‑то комнаты. Почти все двери были заперты. Мы повернули в еще один коридор и уткнулись в неприметную металлическую дверь с сенсорным замком. Род приложил палец и одновременно дал команду голосом: «Открыть». Мы вошли внутрь.

В небольшой комнате находилось десяток гравиящиков. Род нажал кнопку на боку одного из них и верхняя крышка открылась. Ящик был доверху заполнен тонкими блестящими цилиндрами. И это батарея, которая может поддерживать термоядерный синтез десять лет?! Я помню, как часто мы с Ричардом меняли батареи в нашем кухонном комбайне — почти каждый год. Хотя готовили мало, я ела в основном в городе, он тоже.

Род довольно произнес: