Любовь продается или пираты 25 века

— Я и не сомневался, — мерзкий высокомерный голос резанул по ушам. — Груз раздробить на партии и в четвертый отсек, я потом посмотрю.

Мужчина перевел взгляд холодных глаз на нашу группу.

— Ну и что тут у нас?

— Десять девочек и три мальчишки. Мальчишек я уже отправил в казармы. Наставников дал, — продолжал Кир. Он что, здесь старший?!

— Десять? Неплохо, будет хоть какой‑то выбор.

Прозвучало достаточно пугающе.

— Забрали почти всех. Были и постарше, но ты же приказал брать только с шестнадцати до тридцати…

— Ладно, хватит! Ну, посмотрим…

Род начал медленно прохаживаться взад — вперед вдоль шеренги красоток. Я сжалась в комочек и почти спряталась за высокой фигурой блондинки, стоящей впереди меня. «Только бы не заметил!» — мысленно умоляла я. Что он собирается делать и для чего отбирает девушек, я даже боялась предположить, но явно не для отправки домой. Девушки, как будто почувствовав угрозу, зашевелились. С левой стороны послышался писклявый голосок.

— Уважаемый! Вы знаете, кто я?! — заявила высокомерно одна из девиц.

«Заткнись, дура!» — мысленно взмолилась я.

— Труп, если услышу еще слово, — спокойно и ровно ответил главарь. Девушка захлебнулась криком и закрыла рот ладошкой.

— Но послушайте, — тихо и вежливо начала другая (поменяли тактику, поняли, что здесь нужен другой подход). — У наших семей много денег, за нас дадут огромный выкуп.

— Вам же нужны кредиты, много кредитов? — вкрадчиво добавила она.

— Нет, — прозвучало резко и категорично.

Я вздрогнула. Дело приобретает скверный оборот. Если дело не в выкупе, для чего же мы нужны?

Девушки опять начали всхлипывать. Я обернулась в сторону стоящих в стороне офицеров. Кир внимательно наблюдал за Родом, ловя взглядом его интерес и внимание к очередной красотке. Я чувствовала его напряжение и волнение. Что происходит? Что он хочет? Чего он боится? Кир мне уже казался даже привлекательным. По сравнению с этим монстром, их главарем, так просто вершина красоты и благородства!

Главарь остановился перед моей блондинкой, за спиной которой я и пряталась, старательно мечтая превратиться в невидимку. Моя миниатюрность и низкий рост помогали, но не очень. «Ну зачем я выкрасила волосы в такой яркий цвет?!» — корила я себя. Хотя… Если посмотреть правде в глаза, я здесь самая непривлекательная. Маленькая, с мальчишеской стрижкой, неоновыми прядями, одетая в жуткую пижаму… Так что переживать нечего.

Только я себя успокоила, как моя дура — блондинка решила разжалобить этого страшного человека и бросилась на колени ему под ноги, полностью открыв на обозрение мою скукожившуюся фигурку. На меня тут же уставились ледяные светлые глаза. Девушку, рыдающую у его ног, он просто грубо, не глядя, отшвырнул в сторону. Время остановилось. Мужчина опустил взгляд вниз, к моим розовым балеткам, медленно поднялся по котятам вверх, осмотрел волосы и остановился на лице. Я молча стояла и хлопала ресницами. По спине текли ручейки холодного пота. От его взгляда сердце сжимали ледяные тиски и охватывал животный неконтролируемый ужас.

— Прикольная пижама, — медленно, с ленцой, протянул главарь.

Я опустила взгляд вниз и ткнула пальцем в толстого пушистого котенка на животе.

— Это Томми, ему два месяца.

Если получится включить дурочку и вызвать презрение, может пронесет?

— Приятно познакомиться, Томми, — уставился мне на живот главарь. Он произнес это без тени иронии или сарказма, и я подумала, что с настоящим сумасшедшим играть в дурочку — пустое дело. Проиграю.

— Если я брошусь в ноги, как предшественница, это поможет? — задала я с перепугу странный вопрос.

— Не думаю, — ответили мне.

— Тогда не буду, — наклонила я голову набок, — еще пижаму порву.

— Правильное решение.

Мы разговаривали как два помешанных. Ну, я‑то ладно. Мой мозг пребывал в таком ступоре и неадеквате, что удивительно, как я вообще что‑то из себя выдавливала…

— Волосы не мешают ночью спать?

Безумный разговор продолжался.

— Я их выключаю, — ответила я. — А вам опалы не режут глаза?

Главарь удивленно поднял брови. В жутких ледяных глазах я заметила искорку интереса.

— Привык, — бросил Род. — И ты привыкнешь.

— То есть вы меня приглашаете к себе в гости? — задала я дурацкий вопрос, всеми силами пытаясь не скатиться в истерику. — Надолго?

— Для тебя, девочка, навсегда, — мужчина пристально смотрел на меня, уже не обращая внимания ни на кого вокруг, и мне показалось, что он принял решение, только вот, в чью пользу?

— Ты что, совсем меня не боишься? — в голосе мелькнуло любопытство.

— Ужасно боюсь, — честно ответила я, — я вся дрожу от страха. Вот, смотрите.

Я протянула вперед руку и раскрыла ладонь. Даже при таком скудном освещении было видно, как сильно дрожат пальцы. Мужчина перевел взгляд на мою руку.

— Правильно делаешь, — заявил Род и вдруг резко схватил за кисть, приблизил к своему лицу и чуть прикусил пальцы, будто пробуя меня на вкус.

— Ой! — истерически пискнула я, отдергивая конечность. — Не нужно меня есть, я невкусная!

— Откуда ты знаешь? Ты себя пробовала?

«Ну все, он точно сумасшедший», — решила я.

Главарь отошел на шаг назад, еще раз внимательно окинул меня заинтересованным взглядом и отрезал:

— Ты пойдешь со мной, неоновая девочка в смешной пижаме, — отвернулся и кивнул охраннику, стоящему рядом: — Привести в мой отсек.

И, развернувшись, направился в темный коридор слева. Краем глаза я заметила, как Кир чуть дернулся в мою сторону, два его товарища по бокам вцепились ему в руки и удержали на месте. Заметил Род этот порыв или нет — неизвестно, но, уже почти выходя из комнаты, он, не глядя, добавил:

— Кир, берите кто понравился. Остальных вниз, на первый уровень. Пусть мальчики порадуются.

Я обернулась на пленниц. Как будто резко включили по рубильнику звук. Кто завопил, кто забился в истерике, кто опустился на пол и раскачивался из стороны в сторону. Какофония стояла такая, что мне хотелось заткнуть уши или ударить кого‑то. В голове билась истеричная мысль: «Мне повезло или нет? То, что меня выбрал главарь?»

Охранник подошел ко мне и немного подтолкнул в спину:

— Иди за мной.

Я поплелась следом за темной фигурой, раздумывая и анализируя измученным мозгом произошедшее.

«Почему так случилось? Может, стоило не так вести разговор с Родом? А то выходит, что я его заинтриговала… Нужно было тихо стоять и всхлипывать, как остальные… Дура я, дура… Хотя уже поздно все переигрывать. И что значит — вниз, на первый уровень?..»

Меня долго вели по извилистым коридорам. «Нора» была большая. Окон нигде не было, поэтому узнать, в космосе мы или на планете, не представлялось возможным. Гравитация тоже была в норме. Чуть меньше, чем на Прим, но почти неощутимо. Наконец охранник втолкнул меня в небольшую комнату, убого и скудно обставленную, со странной мебелью (возможно, прошлого или позапрошлого века) и кое — какой техникой (я увидела на стене что‑то похожее на старый визор). Комната была то ли прихожей, то ли гостиной. Из нее вели в разные стороны еще три двери. Все они были закрыты.

— Сиди тут, — кинул мужчина, вышел, дверь с шипением въехала в стену.

Я, естественно, не послушалась, сразу же вскочила и забегала по комнате. Двери были заперты. Даже та, через которую меня сюда привели. Подошла к визору. «Модель времен молодости моей бабушки, но вроде рабочая», — сделала вывод, заметив на панели маленький мигающий огонек.

В комнате стояла кушетка из мягкого пластика, несколько стульев и гидрогенератор (тоже старой модели). Я сразу же ощутила такую непереносимую жажду, что схватила пластиковый стаканчик и набрала воды. Один, второй, третий… Вода была дистиллированная, абсолютно невкусная, но мне она тогда показалась райским блаженством.

Когда в моем животе уже начало булькать, я успокоилась. Еще раз внимательно огляделась…

Апатия сменилась безумной жаждой деятельности. Я предполагала, что следом за ступором рано или поздно придет дикое возбуждение и истерика. Раньше, на Прим, из этого состояния я выходила с помощью успокоительных таблеток. А здесь?..

Я побегала по комнате. Мне все хотелось потрогать и рассмотреть. Подтянула один из стульев к визору на стене, встав, заглянула за проектор. Ни каких‑либо кнопок, ни проводов я не заметила. Радиоуправляемый или голосовой? Обернулась — пульта не было…

— Показ кабинета, — произнесла я четко на всеобщем.

Никакой реакции.

— Прихожая, — сказала на том языке, на котором говорили охранники. В голове все перемешалось и точно определить, что за язык и как его классифицировать, не смогла. Вроде на нем на каких‑то отдаленных планетах разговаривают…

Ничего.

— Прихожая командира.

Ничего.

— Прихожая Рода.

О чудо! Экран показал мою комнату и меня, стоящую на стуле. Не успела я порадоваться своей находчивости, как открылась дверь и вошел вышеупомянутый субъект. Я застыла как изваяние. Будет ругать? Разозлится?

— Неплохо, — холодно бросил мужчина, мгновенно оценив ситуацию.

И, ни на секунду не задерживаясь, подхватил меня за бедра и сдернул со стула. Я болталась в воздухе, прижатая к крепкому жилистому телу: казалось, ему не доставляет ни малейшего труда нести меня на весу, поддерживая одной рукой. Я вся сжалась в комочек и замерла, как маленький зверек перед страшным хищником.

— Открыть, — произнес Род.

Двери открылись, и он втащил меня в центральную комнату. Поставил на ноги. Я быстро искоса огляделась. Комната была огромна. И гораздо лучше обставленная, чем прихожая. Но опять без окон и каких‑либо отверстий, ведущих наружу.

— Мы в пещере? — осмелилась спросить.

Род насмешливо на меня посмотрел.

— Мы на спутнике. Природном спутнике, вращающемся вокруг планеты Арас. Я немного его улучшил и оборудовал всем необходимым для жизни, — он помолчал, заинтересованно глядя на меня: — И не только для жизни…

— А вы не боитесь мне все рассказывать? Ведь я могу передать информацию властям, — спросила я невинно. Опять буду строить из себя дурочку, в прошлый раз помогло…

На меня снисходительно посмотрели свысока.

— Расскажешь? — рассмеялся он, — Твой билет в один конец, девочка… (Он немного запнулся, вытащил из нагрудного кармана небольшой сканер, провел по верхней части моего тела и посмотрел на экран.) Лия Рэй, двадцать семь лет, родом с Прим…

— Очень приятно, — я протянула ладошку.

По — моему, так раньше, в древности, здоровались… В животе от ужаса образовался тугой горячий комок, внутренности скрутило в узел, а ноги так и норовили подогнуться и уронить меня на пол, но голос оставался спокойным и немного игривым. Да. Во мне умерла (или еще нет?) великая актриса.

Род посмотрел удивленно, но руку мою пожал.

— Родерик Гетс, полковник в отставке. А ты забавная, Лия Рэй. Давно мне не попадались такие экземпляры. Будет интересно с тобой поиграть…

Мужчина отошел к небольшому дивану, сел и закинул ногу на ногу. Я осталась стоять у двери. Стены комнаты были так же, как и коридоры, украшены опалами. Камни переливались и придавали ей какой‑то нереальный, сверхъестественный вид. «Как пещеры гоблинов в ролевых играх. Только там стены украшал искусственный пластик и стекло», — подумала я. Мебель была металлическая, с кнопками, сильно устаревшая, такую я видела только на картинках, когда изучала историю Земли. На стенах висели два огромных экрана, сейчас они были выключены. На стене слева от себя заметила большую голографическую карту галактики с мерцающими огоньками планет и точками вихревых переходов. «Достаточно современная и дорогая штучка», — подумала я. Удивительно: древность здесь перемешалась с самыми продвинутыми технологическими новинками. Пол покрывал странный то ли ковер, то ли живая циновка, сплетенная из травы.

— А почему здесь? Что, на Арасе жить нельзя? — невинно поинтересовалась.

— Слишком много вопросов, девочка Лия, — голос Рода подернулся изморозью: похоже, я переступила невидимую тонкую грань его добродушия.

И вдруг он резко заявил:

— Раздевайся. Я хочу посмотреть на тебя.

«Ну вот. Началось», — сердце ухнуло вниз, а потом забилось часто — часто. Ладошки взмокли. Какой бы я ни была наивной и легкомысленной, но понимала, что мне придется заниматься сексом с этим жутким мужчиной. Я в полной его власти и это пугало до обморока.

Я напряженно и испуганно смотрела ему в лицо, ожидая… Чего? Того, что он передумает? Пожалеет меня? Смилостивится и отпустит? «Ха! Размечталась!» — мелькнула мысль.

— Я жду, — расслабленно и ровно произнес Род, но от его тихого голоса мурашки побежали по спине.

— Я не хочу, — пискнула и добавила храбро, ни на что не надеясь: — Замерзну еще…

Губы Рода чуть изогнулись. Мне показалось, что ему даже нравится мое малюсенькое отчаянное сопротивление. Он прекрасно понимает, что никуда я отсюда не денусь, выхода нет, и он все равно меня сломает.

— Девочка Лия, — прошептал он почти нежно, — мои приказы выполняются быстро и беспрекословно. Я уже даже не помню, когда в последний раз мне кто‑то перечил. И тебе не советую.

И резко рявкнул, как будто ударил наотмашь:

— Раздевайся!

У меня на глазах непроизвольно выступили слезы. Ничего не могла с этим поделать. Тело жило своей жизнью, и я уже чувствовала безумие нарастающей паники. Начало колотить…

Дрожащие руки потянулись к верхней части пижамы и я медленно принялась ее стягивать. Я не смотрела на Рода, отрешилась и представила себя в своей спальне на Прим. Точнее, попыталась… Все напрасно, кожей ощущала тяжелый ледяной взгляд мужчины, в ушах пульсировал нарастающий гул приближающейся истерики, сердце выпрыгивало из груди. Джемпер упал на пол, я бросила косой взгляд на монстра в кресле. «Не передумал?» Похоже, нет. Сидит, расслабленный и спокойный, только глаза поблескивают в полумраке. Вздохнув, начала стягивать штанишки.

Я впервые оказалась в таком положении. На Прим я кичилась своей независимостью и свободолюбием. Мужчин бросала без жалости, на их мольбы и уговоры не обращала внимания. Разрывала отношения быстро, одной фразой «ты мне надоел». И где теперь моя независимость? Слезы побежали сильнее…

Через минуту я стояла в одних тоненьких прозрачных трусиках.

— Все! — рыкнул Род.

Протяжно всхлипнув, стянула стринги. Я всегда гордилась своей фигурой. Маленького росточка, изящная, как древняя статуэтка, со стройными красивыми ногами и тоненькими щиколотками. С полной высокой грудью и изящной гибкой талией. Может, лицо немного подкачало (хотя мужчины почему‑то считали меня красивой), до классической современной красоты ему было далеко. Курносый нос, пухлые губы бантиком, детские ямочки на щеках и круглые, наивно распахнутые глаза. Стоило невинно похлопать ресницами и надуть губки, как мне прощались любые, самые неприглядные поступки и грубые слова. Может, и здесь поможет?