Помоги проекту - поделись книгой:
- Есть предложения? - Александр лежавший на мягком речном песке повернулся в сторону Леры, внимательно окинул взглядом её по-детски нескладную фигуру и лицо, отметив про себя, что лет через десять девочка расцветёт и станет настоящей красавицей. Но чувств к ней не было вообще никаких. Даже спортивного интереса.
- Ну, раньше ты был как-то поразговорчивее.
- Раньше не сейчас, - Александр вздохнул. - Но если тебе непременно нужно что-то говорить, можешь рассказать чего-нибудь.
- Нет, ты сегодня какой-то не такой, - Лера покачала головой. - Тебя по голове не били?
- Нет вроде, - Александр улыбнулся. - Чуть не притопили как котёнка, а так - всё нормально. Ты давай, иди, а я позже подойду. Мне ещё подумать нужно. Кстати, можешь для меня порцию заначить, чтобы не пришлось устраивать экспроприацию на кухне, и доводить Клавсанну до инфаркта.
- До швабры её скорее доведёшь! - Фыркнула девочка, и поднялась на ноги, - Только не влипай никуда.
- Oui mon general ! - Александр не вставая отсалютовал подруге, и дождавшись когда она уйдёт, снова перевернулся на спину и закрыл глаза.
Старик не соврал, и память предыдущего владельца тела была в порядке, хотя и лишена всякой эмоциональной окраски.
Родители выглядевшие словно на чёрно-белом снимке, их смерть от рук нацистов, о которой Белов узнал только от друзей семьи. Пароход до Ленинграда, и долгих пять лет бродяжничества по городам и весям России, всё выглядело достаточно подробно, но спокойно, и бесцветно, будто перегоревший костёр.
Детский дом, в который попал Александр, находился на берегу Волги в старинной усадьбе, не сохранившей имён владельцев, а лишь затейливую монограмму на воротах. Зато сохранился большой парк, с пересохшими ныне фонтанами, и пруд глубиной всего в метр.
Революция и гражданская война почти обошли стороной дворянское гнездо, и когда сюда пришли новые хозяева, почти ничего не пришлось переделывать. В правом крыле усадьбы находились комнаты воспитанников, а в левом, жили воспитанницы. Воспитатели и работники дома обжили два флигеля стоявших чуть в стороне, а директор жил в главном здании, занимая комнаты, где раньше жили хозяева особняка.
Тёзка Александра попал в этот детский дом, после облавы на казанском вокзале. Здесь одевали, кормили, и учили и если бы не группа юных подонков, прихвативших власть при попустительстве воспитателей, жизнь можно было бы назвать безоблачной.
Александр легко вскочил на ноги и оглянулся. Наблюдатели ему сейчас были совсем не нужны.
Начав с лёгкой разминки, он постепенно вошёл в динамическую медитацию 'падающего листа'. На удивление, голова и тело довольно быстро синхронизировались, и уже не было раздражающего вихляния конечностей и не требовалось контролировать каждый миллиметр движения.
Зато ничего не болело, не тянуло, и не стреляло, словом - всего того, чем грешила его старая оболочка.
Поработав ещё с дистанцией и координацией, он удовлетворённо кивнул, и подошёл к одежде, висевшей на ветках. На тёплом ветру, вещи практически высохли, и их уже можно было одевать.
В карманах, неожиданно обнаружился швейцарский перочинный ножик, отличавшийся от привычных Лодыгину только костяными накладками на щечках рукояти, и самодельная свинчатка. Оглядев неуклюже сляпанную свинцовую дуру и покачав ее на ладони, Александр резким движением забросил ее в воду. Бессмысленная вещь, которая при случае может оказаться совсем нежелательной уликой...
Внезапно он залюбовался на роскошный вид раскинувшийся вокруг. По небу бежали облака, отражаясь в серой, отливающей серебром воде. Золотящиеся песчаные пляжики просто-таки надрывались, приглашая выкупаться. И где-то далеко-далеко, утопая в зелени противоположного берега, вставал дымок паровоза. Все это благолепие каким-то удивительным образом наложилось на состояние молодости и здоровья, и Александр, как-то по-особенному гикнул, наслаждаясь радостью свободы и простоты. Клич его эхом разнёсся над Волгой, да так что даже небольшой пароходик, упорно вспарывавший водную гладь, загудел в ответ.
Всего в детском доме было около двухсот тридцати детей разных возрастов, и когда Александр подошёл к усадьбе, все они находились на уроках. Он притормозил,вспоминая куда ему идти, но из окна второго этажа махнули рукой.
- Белов! Come here!
Взбежав по широкой лестнице мимо бюста Ленина и портретов руководителей Советского государства, он постучался в высокие двери учебного класса и приоткрыл скрипучую створку.
- May I come in?
- Так... - Преподавательница английского, Зинаида Михайловна Герц, неторопливо сняла очки в толстой роговой оправе, и прищурившись посмотрела на своего ученика. - Белов решил сегодня удивить меня до глубины души... - И, перейдя на английский, продолжила, - And tell me Belov where have you been during thaw hole lesson?
-I have been swimming... - Александр развёл руками. -Out of my will.
- Well done! - Учительница кивнула, непонятно что имея в виду. То ли купание, то ли английский язык ученика. Она снова одела очки. - Well, and now tell us a poem which I set for homework yesterday .
Скосив взгляд на учебник девочки на передней парте, Саша увидел лишь заголовок 'Джеймс Джойс'
- I don`t like Joyce. If you allow me, I will read an excerpt from Wilde's "The Ballad of Reading Gaol" .
- Изволь, - от удивления у учительницы запотели стёкла очков, а по классу прокатилась волна приглушённого шума.-Let's try ...
Some kill their love when they are young,
And some when they are old;
Some strangle with the hands of Lust,
Some with the hands of Gold:
The kindest use a knife, because
The dead so soon grow cold.
Some love too little, some too long,
Some sell, and others buy;
Some do the deed with many tears,
And some without a sigh:
For each man kills the thing he loves,
Yet each man does not die.
He does not die a death of shame
On a day of dark disgrace,
Nor have a noose about his neck,
Nor a cloth upon his face,
Nor drop feet foremost through the floor
In to an empty space...
- Enough! - Учительница снова сняла очки и провела рукой по голове словно приглаживая вставшие дыбом волосы. - Take your sit.
- I do not ask you how do you know Wilde, I do not ask where have you got Oxford pronunciation. But, by Jingo! Why have you been fooling around on my lessons for so long?
- This was a game Zinaida Michailovna. - Ответил Александр. - And it's ended .
Остаток урока Александр досидел, погрузившись в полумедитативное состояние. Когда задребезжал хриплый школьный звонок, и толпа ринулась на выход, перед ним на стол брякнулась потёртая холщовая сумка, похожая на противогазную.
- Забирай своё хозяйство Белов! - Возмущённая Лера кипела словно чайник, - Это ж надо - мне он с английским помогать отказался, а перед классом тут выпендривается! Только подойди ещё с чем-нибудь! И спасать тебя не буду!
В сумке лежали учебники, несколько тетрадей, простенький деревянный пенал и фаянсовая чернильница - непроливайка в тряпичном мешочке.Александр взял пенал, вынул из него ручку и уставился на нее в глубокой задумчивости. Любуясь этим дивами дивными - ручкой и чернильницей, которые он видел только в детстве, на почте, и пользоваться которым он не умел в принципе, Александр почти пропустил подход высокого мужиковатого подростка в рубашке навыпуск, подпоясанного алым шнурком.
- Да ты живучий, Беляк... - Он глумливо улыбнулся и оперевшись на парту наклонился вперёд, - А может у тебя несколько жизней как у кошки? Надо будет тебя в следующий раз к рельсе привязать.
Не раздумывая ни секунды, Александр несколько раз с хрустом воткнул перо в руку парня, а потом, поймав шею ладонью, шмякнул лицом об стол, размозжив нос в лепёшку.
Воющий от боли подросток завалился спиной на парты и, круша мебель, начал кататься по полу. А Александр аккуратно вытерев со стола кровь промокашкой, вытащил искорёженное перо, вставил новое и, распаковав чернильницу, осторожно макнул кончик пера в фиолетовую жижу.
Моторных навыков предыдущий владелец тела не оставил, да и не к чему это было. Точный глазомер, опыт и тридцать лет занятий боевыми искусствами бывшего полковника могли справиться и не с такой проблемой.
Писать чернильной ручкой оказалось неожиданно забавно. Перо должно было скользить, едва задевая поверхность, но не прижиматься к ней, потом что тогда острый металл сразу начинал рвать бумагу и оставлять кляксы.
Забежавшие на шум воспитанники увели пострадавшего, стали ставить парты и поднимать с пола разбросанные вещи, а перед Александром нарисовался новый визитёр.
- Не перегнул?
Словно строчки из досье всплыло 'Николай Борцев - 'Борец' заводила в компании комсомольцев'
- Тебя связанного бросали в реку? - вопросом на вопрос ответил Александр. - Если ещё раз подойдёт, будет жалеть до конца жизни. До весьма скорого конца...
- Странный ты Беляк. То терпел всё это время, вроде как и драться не умел, а теперь вдруг - здрассьте вам! - начал всех плющить... - Борцев-Борец, внимательно посмотрел на Сашу, - Что-то случилось?
- Да вот, то и случилось... - Александр, наконец, закончил рисунок пером, и поднял глаза, - Борец,они ведь не шутили. Они меня и вправду убить хотели. Я и выжил-то случайно. А теперь - всё. Игра закончилась, и начинается жизнь. А в жизни я и не таких актировал...
Белов улыбнулся, и от этой улыбки у комсомольского заводилы на голове зашевелились волосы. Он тряхнул головой, точно отгоняя от себя страшное видение, и провел рукой по лицу.
После визита Борца, к Александру больше никто не приставал, и начался следующий урок. Литературу тем более русскую, он любил, но преподавательница, всё та же Зинаида Михайловна, уже ни о чём его не спрашивала, так что весь урок, Александр спокойно практиковался в каллиграфии, выводя на задней странице тетради замысловатые завитки, и наброски лиц сидевших рядом школьников.
Последним уроком, была физкультура, именовавшаяся 'гимнастикой'. Физическому воспитанию в советской школе вообще уделялось очень много внимания. Стране, окруженной врагами, были нужны солдаты, а физическая подготовка - основа основ военного дела первой половины двадцатого столетия.
Переодевшись в раздевалке в трусы и майки, воспитанники выбежали в школьный двор, где под руководством бывшего циркового борца приступили к занятиям. В основном это был бег, и занятия на гимнастических снарядах.
После десятка кругов по залу в переменном темпе со спуртами, и доброго десятка подтягиваний, Александр почувствовал, что утомился, и присел на скамейку. Рядом тут же плюхнулась Лера. Девочка вопросительно заглянула ему прямо в глаза:
- Саша, а ты ничего мне не хочешь сказать?
- Лера... - Александр спокойно выдержал пронзительный взгляд девочки, не отводя глаз, - Мы с тобой не муж и жена. Мы даже не брат и сестра, а ты плющишь мне мозг, словно тебе за это доплачивают. Успокойся. Вон, физрук на нас уже смотрит недобро. Наверняка придумал какую-нибудь гадость.
- Белов! - Преподаватель физкультуры подошёл ближе. - На драки значит, у нас сил хватает, а на физкультуру нет?
- Так потратил все силы на драку, Виктор Афанасьевич, - Александр нейтрально улыбнулся. - Зато пришла в голову интересная мысль. Отчего это все хулиганы нашей школы занимаются у вас в секции? Может сразу ввести в курс обучения тюремную феню, и игры с ножичком? Пригодится ведь?
Бывший цирковой борец покраснел так, что от него наверное можно было прикурить сигарету. Но сдержавшись и не ответив ни слова, молча повернулся и ушёл.
Валерия, приоткрыв от удивления рот, смотрела ему вслед, потом снова повернулась к Сашке:
- Зря ты так. Викаф, нормальный. Он просто...
Белов резко, почти зло оборвал ее:
- Мне с его нормы ни холодно, ни жарко, но вот с его учениками, боюсь, разбираться придётся. И кому мне сказать спасибо, что шпана знает какие-никакие, но всё ж приёмы борьбы? Не может сам фильтровать состав, пусть лучше вообще не учит!- проворчал Александр и встал. - Ладно... Пробегусь ещё пару кругов и на ужин...
Кормили в детском доме небогато, но сытно. На ужин была пшенная каша и настоящая свиная котлета. С косточкой! Довольно приличная порция ухнула в детский желудок, словно в колодец, и, запивая еду сладким компотом, Саша обдумывал своё дальнейшее житьё.
Словно в сказке, он попал в прошлое. Он теперь точно смотрит в задачник, зная ответы в конце учебника. Можно многое решить проще и легче, можно многое изменить, вот только как?
Чтобы менять что-то, нужно иметь возможность это изменять. А какие у него возможности? Откровенно говоря - никаких... То есть абсолютно! Ну, предположим, он знает, когда начнется война, и как она будет идти, а толку? Кому об этом рассказать? Кто может помочь все исправить?
Сталин? К Сталину ему, конечно же, не попасть. Он не нарком, не знаменитость. Да и вообще: он пока никто. А до войны унесшей жизни больше двадцати миллионов осталось не так уж много времени. Тридцать четвёртый год. Ещё не грохнуло в Испании, только-только прорвался к большой власти Гитлер.
'Вот бы кого завалить' - мечтательно подумал Саша и, собрав посуду, отнёс её на мойку, где сегодня дежурили ребята из параллельного класса.
Теперь следовало озаботиться оружием, и в поисках чего-то подручного он зашёл в мастерскую, где всем заправлял Куан Ляо, китаец занесённый в Россию буйным революционным ветром. Кроме уроков труда, он ещё работал дворником и истопником, что в любом детском доме было нормой. Взрослые совмещали по две-три должности так как лимиты Наркомпроса на количество сотрудников в детдомах, были довольно жёсткими. Кроме того, детские дома вполне гласно курировал НКВД, и кто-то из преподавателей наверняка получал малую денежку за информирование этой уважаемой организации о происходящем на подведомственной ему территории.
В этот час в мастерской работал кружок авиамоделизма, и пионеры собирали несколько планёров, и один резиномоторный самолёт, для участия в районных соревнованиях. Посмотрев с порога, как дети трудятся, покрывая обклеенные рисовой бумагой плоскости столярным лаком, Саша не выдержал и подошёл ближе.
- Тяжёлый же будет. И летать будет плохо. - Он приподнял модель. Почти килограмм уже, а плоскости ещё не покрыты.
- Тоже мне специалист. - Буркнул парень, работавший с планёром. - Давай, сделай лучше, если такой умный.
Александр задумался, а затем уверенно сказал:
- Дуй в медпункт и попроси у Сансаныча коллодий. Только добудь не спиртовой, а эфирный раствор.
- И что это будет? - Беззвучно подошедший сзади китаец внимательно посмотрел на Александра.
- Тонкая плёнка. Прочность так себе, но для планера вполне хватит, - твёрдо ответил Саша.
Всё необходимое нашлось тут же, и, взяв малярную кисть, он начал наносить коллодий. Но сразу же прекратил: кисть не давала ровной пленки. Подумав пару минут, Сашка взял пару трубочек, смял концы, воткнул одну из них в широкую пробку, а вторую закрепил толстой проволокой под прямым углом. Примитивный пульверизатор был готов. Белов взял свое грубоватое, но вполне пригодное изделие, вставил пробку во флакончик с коллодием и подул во вторую трубку. Эфирный раствор легким облачком равномерно лег на крыло.
- Вот. Теперь если не переборщить с толщиной покрытия, получится хорошая тоненькая плёночка. Летать будет - что надо. Если профиль крыла конечно не подведет... - Александр легко щёлкнул ногтем по модели. - Чем оно тоньше, длиннее, и более гладкое, тем выше аэродинамическое качество и соответственно дальше полёт.
- Звучит разумно и логично... - Ляо кивнул. - Что ж ты раньше такой умный моделизмом не занимался?
- Это не важно, - Александр улыбнулся.
- А что важно?
Поделиться книгой: