Помоги проекту - поделись книгой:
-А-а, - успокоился Саша. - Нет, это мне уже здесь, в Мосторге купили...
- Иди ты!.. - вскинулся Васлий. - Здорово! А я тоже такой хочу!
- И я, - присоединился к нему Артем.
- И я, и я тоже! - закричала Светлана. - Красный, чего ты лезешь?! Я же первая спросила! Хитренький какой!
И она надула губы, явно собираясь воспользоваться древнейшим оружием женщин - слезами.
- Ну-ну, Света... - Александр слегка наклонился к ней, - Ну, если тебе так хочется, то постараемся, раздобыть... - Тут он посмотрел на раскрасневшегося Василия и набычившегося Артема и махнул рукой, - На всю компанию!
- Да? - раздался слегка глуховатый голос Иосифа Виссарионовича. - А можно мне спросить, Александр: у тебя есть деньги на то, чтобы делать такие подарки? Потому что у меня таких денег сейчас нет. Мне оклад только в конце месяца заплатят, а это - через две недели.
И он буквально вонзился глазами в Сашу. Минуту или даже больше Белов и Сталин мерялись взглядами. Александр держался, хотя и чувствовал нестерпимое желание отвести глаза, держался изо всех сил. Странно, но обе его части: и мальчишка, и старый оперативник спецназа, чувствовали себя под этим взглядом довольно неуютно. Такой взгляд Ладыгин видел у хищников перед броском и у тех бойцов, у которых не осталось в душе ничего, кроме желания, если не победить, то уничтожить врага. Пусть даже ценой собственной жизни...
- Я хотел поговорить с вами, товарищ Сталин, - услышал Александр свой голос, доносившийся словно издалека. - Если это возможно - с глазу на глаз.
И вдруг все кончилось. Разом, словно топором отрубили. Взгляд Сталина стал обычным взглядом обычного уже немолодого человека. Умного, даже очень, но - обычного.
- Хорошо, Саша, пойдемте в мой кабинет.
Войдя, Иосиф Виссарионович сел за стол и жестом указал Белову местонапротив, в кресле под белым полотняным чехлом. Саша уселся и Сталин вопросительно посмотрел на него.
- Товарищ Сталин, у меня к вам два вопроса и одна просьба.
Сталин улыбнулся в усы. Улыбка вышла хитрой, лукавой.
- Какой вы счастливый человек, Александр. У вас ко мне только два вопроса, а у меня к вам столько вопросов, что я даже сосчитать их сейчас не могу! - Он набил трубку, закурил и предложил, - Давайте начнем с ваших вопросов. Так будет проще.
- Вопрос первый, - Белов поднялся. Достал из прорезанного кармана браунинг и положил его на стол перед Сталиным, - Вот.
Тот взял пистолет в руки, внимательно осмотрел его, а потом спросил у Саши:
- Я его уберу, ладно? Мне кажется, что оружие - не самая подходящая игрушка для молодого человека ваших... - тут он чуть запнулся, но тут же продолжал, - Ваших нынешних лет. А вы как считаете?
- А я считаю, что вас охраняют не просто плохо, а преступно плохо. А если бы это был не я, и вся история с покушением - хитрый ход, рассчитанный на то, чтобы подобраться к вам? Ведь меня даже не обыскали.
Иосиф Виссарионович молчал. Очень долго молчал. Затем спросил спокойно:
- Патроны запасные есть?
- Нет, - честно ответил Белов. - Было всего три обоймы, две истратил в Калинине...
- Где?
- Это - потом, честно. Это не так важно. Важно то, что я мог пронести и больше, а вообще-то любому человеку вполне достаточно одного патрона. Смотря куда попадешь, а попадать я умею. И, к сожалению, не только я...
Снова долгое молчание.
- Хорошо, товарищ Саша. Я скажу Власику.
Белов вздохнул и покачал головой. Они снова чуть-чуть померились взглядами, потом Сталин снова улыбнулся, но это была улыбка охотящегося тигра:
- Хорошо, товарищ Саша. Я передам Власику, чтобы он внимательно выслушал ваши советы и принял их на вооружение. Второй вопрос?
- Товарищ Сталин, я очень хотел бы поговорить с человеком, который покушался на вас. Есть один очень странный момент...
- Вы хотите сказать, товарищ Саша, что до самого последнего момента никто не знал, что я буду выступать на заводе, а этот человек заранее пробрался и подготовился, да?
Белов молча кивнул.
- Я тоже об этом думал, - Иосиф Виссарионович глубоко затянулся и выпустил клуб дыма. - И тоже хотел бы поговорить с этим человеком.
- Товарищ Сталин, а можно мне...
- Полагаю, что это будет полезно, - Сталин кивнул и взял трубку телефона. - Соедините меня с ГУГБ.
Последовали несколько секунд ожидания.
- Товарищ Ягода? Скажите мне, товарищ Ягода: как продвигаются дела по расследованию попытки покушения на ЗИСе?
На другом конце провода что-то заговорили, но видимо это не удовлетворило Сталина, потому что он прервал собеседника:
- Я бы хотел ознакомиться с протоколами допросов задержанного на месте преступления. Кстати, кто он, как его имя, и откуда он родом?.. ЧТО?!!
Должно быт невидимый собеседник ответил нечто такое, от чего Иосиф Виссарионович утратил свою обычную холодную невозмутимость и буквально проорал последнее слово. Он еще несколько минут слушал, что отвечают ему из ГУГБ, затем коротко бросил ледяное 'Нет', еще через пару минут добавил: 'Благодарю вас, товарищ Ягода', повесил трубку и повернулся к Белову.
- Нам не удастся поговорить с задержанным, товарищ Саша, - произнес Сталин с какой-то странной интонацией. - С ним никому не удастся поговорить, если конечно придерживаться материалистических взглядов на окружающий мир...
- Убили? - быстро спросил Белов. - Попытка к бегству или автокатастрофа?
Глаза Сталина остро блеснули из-под лохматых бровей:
- Папитка к бэгству, - от волнения его кавказский акцент усилился. - Ви уже аб этом думалы, таварищ Саща?
Белов кивнул:
- Да, товарищ Сталин. И поясню, почему.
Он кратко изложил историю падения Ягоды, взлета и крушения Ежова, приход к руководству Берии. А в конце, не удержавшись, добавил:
- Самое главное, вы тогда сказали, что вас пригласил ваш друг Хрущев. Но после вашей смерти, простите, товарищ Сталин, именно Хрущев уничтожит всю команду Берии, выпустит всех троцкистов, и до последнего будет очернять ваше имя. Он - не ваш друг, он ненавидит и боится вас. И по его дальнейшему поведению: его назвали 'волюнтаризм', но по факту это - обычный троцкизм.
Нависла долгая и тяжелая пауза. Сталин ходил по кабинету, нервно отмахивая одной рукой и пуская клубы дыма из трубки. Наконец он снова сел, аккуратно выбил трубку в старенькую чугунную пепельницу в виде виноградного листа и поднял глаза на Белова:
- А о чем вы меня хотели попросить, товарищ Саша? - спросил он совершенно спокойно. - У вас, как я помню, была просьба?
Александр рассказал о Вере Степановне и попросил разрешения с ней связаться. Иосиф Виссарионович, подумав, кивнул головой:
- Хорошо. Я думаю, будет лучше, если вы съездите к ней сами. Думаю, что завтра, в выходной день это будет легко устроить. А теперь, - он вздохнул, - если вы не против, давайте вместе подумаем: что нам делать с бывшим ОГПУ в котором окопались троцкисты?
Белов просидел в сталинском кабинете до самого обеда. После того, как все снова сошлись за одним столом и поели простой ухи и котлет с картофельным пюре - все, правда, отменного качества и вкуса! - Сталин уехал в Кремль, предоставив Александру самому вживаться в коллектив сверстников. Вернее тех, кто по виду был его сверстниками - о том, как вживается Белов-Ладыгин в коллектив сверстников по истинному возрасту, Иосиф Виссарионович уже составил свое мнение.
День был жарким, но не душным. Дети вышли из дома и, найдя какую-то опушку, развалились на траве. Василий и Артем затеяли, было, возню, в которую попробовали втянуть и Белова, но тот легко увернулся раз-другой, и мальчики оставили свои бесплодные попытки. Светлана, занявшаяся каким-то своими девичьими хлопотами, с надеждой посмотрела на Сашу: вдруг он проявит к ней интерес и присоединится к ней? Но, увы, этим надеждам не суждено было сбыться, и, печально вздохнув, девочка вернулась к своим делам.
Александр лежал на траве, раскинув руки, смотрел в бездонное пронзительно голубое небо, грыз травинку и думал о том, чем можно еще помочь Сталину и что надо сделать в первую очередь. Как и большинство своих настоящих сверстников, Александр Ладыгин относился к Сталину с глубоким уважением, считая его организатором великой Красной Империи - той самой, что выстояла в войне, подняла человека в космос, создала мощную промышленность и могучую науку. Ну а если и были недочеты, недогляды и недосмотры, так на то Иосиф Виссарионович и человек, а не господь-бог...
Василий о чем-то заговорщицки пошептался с Артемом и аккуратно пихнул в бок Белова:
- Сашка, айда с нами? На Сетунь, купнемся!
Александр посмотрел в хитрые глаза названного братца. Вот и первое испытание в детском теле, причем куда как круче тех, что были до сих пор. Сактировать - ума много не надо, особенно, если от тебя ничего такого не ждут. И говорить о том, что в твоем времени любой первоклашка знал - тоже. А вот теперь...
- Охрана ж не пустит, - произнес он, лениво растягивая слова, а на самом деле - стараясь выиграть время. - А потом от товарища Сталина ой как влетит...
Василий усмехнулся с видом много пожившего и повидавшего человека:
- Да даже если и поймают - отцу не скажут. Не дрейфь, Немец. Если бы каждый раз о всех моих делах отцу сообщали, он бы с меня давно шкуру спустил. Или к Яшке отправил. Ну? Пошли?
В его глазах читался вызов, и Саша поднялся:
- Пошли, - просто сказал он.
Просто Белову вспомнилось, что он читал когда-то о Василии Сталине. Вспыльчивый, заносчивый, он, тем не менее, был человеком честным, не боявшимся отвечать за свои грехи, а самое главное - глубоко и искренне уважавшим тех, кто умел делать что-то лучше него. Пожалуй, сын вождя это - Том Сойер: такой же непоседливый, живой выдумщик, но смелый и порядочный. И вот теперь Александру представилась возможность показать Василию Сталину, чего он стоит, и кто тут будет независимым...
6
...Несмотря на ряд технических сложностей, работа над новым типом моторной установки для авиационной техники даёт основание предполагать, что общая эффективность реактивного способа движения намного превосходит таковой у поршневых самолётов. Тяга достигнутая на опытных моделях уже достигла планки в 2.1 тонны и не имеет принципиальных ограничений.
Турбореактивный двигатель кроме того имеет низкое лобовое сопротивление за счёт узкого продольного сечения и способен встраиваться в относительно узкие моторные гондолы, что положительно скажется на аэродинамике летательных аппаратов...
Архип Люлька
Докладная в НаркомТяжМаш на имя С. Орджоникидзе.
3 июля 1934 года
Поликарпов сидел в приемной Сталина и пытался догадаться: зачем его вызвали. Так уж получилось, что Иосифу Виссарионовичу он никогда не нравился, хотя надо отдать должное: вождь всегда уважал его за глубокий ум и высокий профессионализм.
Вроде бы вины за ним никакой не было, наоборот: только что новейшие истребители И-15 и И-16 пошел в серию, и даже особых проблем с ними нет. И новый ЦКБ-15 тоже - в норме. Скоро Чкалов его облетает...
- Товарищ Поликарпов, пройдите, - сообщил Поскребышев, и Николай Николаевич вошел.
Сталин сидел за длинным зеленым столом, и читал какой-то документ. Но услышав шорох открывающейся двери, он поднял голову, отложил бумагу в сторону и поднялся навстречу.
- А, здравствуйте, товарищ Поликарпов, здравствуйте. Проходите, - хозяин кабинета сделал приглашающий жест рукой. - Присаживайтесь.
Николай Николаевич напрягся: Сталин был слишком гостеприимен, а это, по опыту, не сулило ничего хорошего. Впрочем, он все равно не помнил за собой никакой вины, а потому просто не знал, чего ожидать?
- Может быть, чаю? - радушно предложил Сталин. - Мне тут, знаете ли, товарищи с Кавказа привезли замечательный чай, вы такого не пробовали!
Поликарпов собирался сказать 'Нет', но вместо этого зачем-то кивнул. Сталин велел принести, и через минуту перед 'королем истребителей' стоял исходящий ароматным паром стакан в серебряном подстаканнике.
Сталин расспрашивал о том, как продвигаются работы по новым проектам, угощал чаем, Поликарпов машинально отвечал, все еще не понимая: неужели ради этого его вызвали к Самому?!!
- ...Значит, все у вас, товарищ Поликарпов, хорошо? - глуховатый голос вернул его в реальность.
- Да, товарищ Сталин. Все идет так, как должно... - И, смешавшись под пристальным взглядом, поправился, - Ну, почти...
- Вот и хорошо. Значит, если отвлечь вас для решения одного интересного вопроса, текущие дела не пострадают, так, товарищ Поликарпов?
Николай Николаевич понял, что вот сейчас он и узнает причину своего вызова, и кивнул.
Сталин положил перед ним тоненькую, всего в несколько листов, стопку бумаги:
- Что вы об этом думаете, товарищ Поликарпов.
Николай Николаевич взял верхний и прочитал:
'Многоцелевой всепогодный истребитель Су-27'.
Дальше шли характеристики:
Максимальная скорость на высоте (около 10-11 км) - 2500 км/ч
Максимальная скорость у земли - около 1400 км/ч
Скорость сваливания - 200 км/ч (по-моему)
Длина - 18-19 метров
Высота - 5 метров (и еще вроде бы сантиметров 20)
Размах крыльев - 14,5 м (примерно)
Масса пустого - 17,5 тонн (были какие-то версии с меньшей массой, до 16 300 кг)
Разбег - 300 м.
Пробег при посадке - 600 м.
Поделиться книгой: