Тайна Старого Леса

-А ты уверена, что господин писарь заметил хотя бы одну из вас?

Вероника тряхнула густыми рыжими волосами и гордо вздернула подбородок.

-Еще бы! Он так мне улыбался. Ничего Хельге не обломится. Раз уж Филипп понравился мне, то уступать я его не собираюсь.

-Он такой красавчик, - мечтательно протянула Лизбет.

-А ты-то куда смотришь? - я уже задыхалась от смеха. - У тебя ведь свадьба скоро.

-Ну и что? - не смутилась Лизбет. - Если замуж, так мне и смотреть ни на кого, кроме Алана, нельзя, что ли?

-Смотри, - великодушно разрешила Вероника, - тебе можно. Ты к нему руки тянуть не будешь - Алан вмиг оторвет.

Еще некоторое время я простояла с приятельницами, посмеиваясь и поддразнивая их. И когда я шла домой, то все еще улыбалась, хотя тревога нет-нет да царапала исподтишка, не желая покидать меня окончательно. А ночью я услышала новость, от которой мне стало совсем не по себе.

Я уже засыпала, когда в дверь осторожно поскребся младший брат.

-Анна? Анна, ты не спишь?

-С тобой, пожалуй, уснешь, - проворчала я. - Что у тебя стряслось, Анри?

Брат тихо притворил за собой дверь и присел рядом со мной на кровать. В лунном свете отчетливо можно было разглядеть лишь силуэт. Как же Анри вытянулся за лето! Скоро он станет совсем взрослым, а я все воспринимаю его как несмышленыша.

-Анна, я видел кое-что вечером, а кому рассказать - не знаю.

-Так, - я мгновенно села в постели, - и что же ты видел?

Стало тревожно, сердце подозрительно заныло, словно предчувствуя грядущие неприятности.

-Вечером, когда уже стемнело, я сидел на дереве возле дома Элсмет...

Да, я только что ошиблась. Какой там взрослый, разум, как у младенца!

-И что ты там забыл?

-Ну Анна, ну что ты, в самом-то деле? Просто мы с Артуром поспорили, правда ли, что Рона бегает к ней. Она сама хвалилась, я слышал. Вот только врет она все, я уверен. А Артур ей верит.

-А не кажется ли тебе, милый мой братец, что вы все: и ты, и Рона, и Артур - рано возомнили себя взрослыми?

-Анна! - укоризненно воскликнул Анри. - Я потому и пришел к тебе, что папа бы просто отругал меня за то, что сую нос не в свое дело. Я ведь не маленький, все прекрасно понимаю. Но, - тут брат понизил голос до шепота, - хоть Рона и не пришла, но кое-кого другого я увидел. От Элсмет вышел Густав Арье!

-Кто? Ты уверен? - вот тут-то мне и стало совсем не по себе. Ясно, что этот визит принесет только неприятности.

-Уверен. Он сделал пару шагов, спохватился и накинул на голову капюшон, но я уже успел прекрасно его рассмотреть. Он прошел как раз недалеко от того дерева, на котором я сидел. Он это был, не сомневайся.

-А он тебя увидел?

-Нет, конечно.

-Но зачем бы ему приходить к Элсмет? Допросить? Его племянник был сегодня у Питера.

-Скажешь тоже! - фыркнул Анри. - Питер почти не ходит, его в ратушу не вызовешь. А остальных ведь допрашивали именно там. Да еще и этот Дюкре все сказанное записывал.

Я кивнула. Брат был абсолютно прав. И это внушало тревогу. Что понадобилось Густаву Арье у Элсмет? Какие у них могут быть общие секреты? Знахарка меня не любит - и это еще мягко сказано. Что она могла сообщить Старшему Дознавателю? К тому же с нее станется и оговорить меня. А еще я была уверена, что Элсмет о чем-то догадывается, а то и знает наверняка, недаром ведь так прожигает меня взглядом при встрече.

-Так, Анри, ступай спать и никому, ни единой живой душе, не рассказывай о том, что ты видел, не то неприятностей не оберемся.

-Да сам понимаю, не маленький.

И брат оставил меня одну, а я той ночью так и не смогла уснуть. Утром я встала совсем разбитая, а голова раскалывалась от боли.

Я ожидала, что меня в тот же день снова вызовут в ратушу и боялась, что головная боль помешает мне отвечать на вопросы Дознавателей так, чтобы не наговорить лишнего. Но мне повезло: не то Элсмет ничего обо мне не говорила, не то Густав не придал ее словам особого значения, но на допрос меня никто не звал. И спустя пару дней я немного успокоилась.

Между тем среди незамужних девушек и даже вдовушек царило оживление: еще бы, в городке появилось сразу столько новых холостых мужчин! Наиболее дальновидные строили глазки гвардейцам (здесь были хорошие шансы заарканить добычу, получить предложение и переехать по окончанию дознания жить в большой город), в то время как несколько особо упрямых - или же чрезмерно уверенных в своих силах - разве что только не дрались за внимание писаря. Примечательно, но на Этьена Арье глаз никто не рискнул положить.

-Больно важная птица, не нам чета - это раз, - загибая тонкие пальчики, поясняла мне Хельга. - Дядюшка, ежели кого заподозрит в желании окрутить племянника, в порошок сотрет - это два. Серьезен совсем и неулыбчив - это три. Да и вообще, как посмотрит иной раз, так и кажется, будто в самую душу заглядывает и все-все про тебя знает. Ну вот кому такой нужен?

-То-то мне его Вероника так охотно уступила, - рассмеялась я.

При упоминании имени соперницы Хельга помрачнела. Оказывается, Вероника приступила к делу покорения писаря весьма серьезно. Якобы случайно встретив его у ратуши, угостила собственноручно испеченным яблочным пирогом. Затем, опять-таки "случайно" столкнувшись с Филиппом вечером, предложила показать "чудо какое красивое местечко на берегу пруда". И в довершение вытребовала у него обещание непременно потанцевать с ней на грядущей свадьбе Алана и Лизбет. Успехи же самой Хельги были более чем скромны. Увидев заходящего в храм Филиппа, девушка со всех ног рванула за ним - негоже ведь, чтобы гость городка осматривал сию достопримечательность в одиночестве. Но надолго завладеть вниманием писаря Хельге не удалось, поскольку появился священник и Филипп в самых галантных выражениях дал спутнице понять, что ее общество является нежелательным. Мне было немного жаль приятельницу, но этой всеобщей увлеченности Филиппом я не понимала. Честно говоря, вся эта суматоха вокруг особы писаря сильно напоминала не столь давнее восхищение Питером, закончившееся, как известно, довольно плачевно. Сам же Дюкре производил, на мой взгляд, впечатление пусть и привлекательного внешне, но весьма недалекого молодого человека. Несколько раз я встречала его то возле ратуши, то недалеко от храма. При встрече он неизменно улыбался, а пару раз даже отпустил мне несколько неуклюжие комплименты. А вскоре произошло еще одно событие, немало меня озадачившее. Утром на городок опустился туман, настолько густой, что рассмотреть причудливо искаженные очертания зданий и силуэты прохожих можно было лишь с расстояния нескольких шагов. Поэтому я сначала услышала приглушенные голоса, а лишь потом разглядела попавшуюся на моем пути парочку. Когда же я поравнялась с ними, то с удивлением узнала в собеседниках Филиппа Дюкре и Элсмет. В ответ на мое приветствие Филипп расплылся в улыбке, а вот выражение лица знахарки мне помешал рассмотреть туман. Но мне почудилась недобрая усмешка на ее губах. Жаль, что они говорили так тихо - слов не разобрать. Чего же добивается Элсмет? Сначала Густав, теперь Филипп. Не знаю, говорила ли она с Этьеном, но, судя по всему, если беседа еще не состоялась, то ждать ее осталось недолго. Сам же младший Арье оставался для меня загадкой. Я хорошо помнила его поведение в ратуше при допросе, а потом и в доме Питера. Судя по этим двум встречам, Этьена никак нельзя было отнести к числу моих доброжелателей. Я даже ожидала от него очередной издевки или подвоха, но я ошиблась. Если мы случайно встречались, то он весьма тепло приветствовал меня. Могло даже показаться, что он относится ко мне с симпатией. Однако же я знала, что Этьен продолжает собирать сведения обо мне - то один, то другой знакомый упоминали, что в разговоре с помощником Старшего Дознавателя всплывало мое имя. И это меня настораживало и беспокоило. Похоже, что Арье пытается узнать побольше, чтобы при случае загнать меня в угол. Отчего-то эта мысль была неприятной. Враждовать с Этьеном мне совсем не хотелось.

Дни летели. Никаких признаков того, что дознание хоть сколько-нибудь продвинулось, заметно не было. Некоторых горожан вызывали в ратушу повторно, но я в их число не попала. Несколько раз Этьена видели в храме, увлеченно беседующим со священником. А Ролан рассказывал, что младший Арье допоздна задерживается в архиве ратуши. Знать бы еще, что он хочет там обнаружить... Между тем Густав и Филипп с каждым днем, казалось, все меньше уделяют времени и внимания своим непосредственным обязанностям. Старший Дознаватель вечера проводил в общем зале трактира, где пил наравне с местными мужиками. Те вскоре решили, что он "свой в доску" и приняли его в компанию. Густав стал участником ежевечерних пересудов, а иной раз и сам рассказывал интересные истории из жизни большого города и из своей практики. Мужики слушали, разинув рты, а придя домой, пересказывали домочадцам услышанное. Причем, как я подозреваю, некоторые подробности из числа самых красочных, появлялись в этих историях именно благодаря пересказчикам. У Филиппа Дюкре на попойки в трактире времени не было - он наслаждался вниманием девушек, что не теряли надежды его окольцевать. К немалой досаде Хельги, он все-таки выделял, пусть и не столь заметно, Веронику. Во всяком случае, на свадьбе Лизбет и Алана он с ней плясал два раза, а с прочими - Хельгой, Катриной, Марион и Виолой - по одному, о чем мне не преминула сообщить крайне довольная Вероника. Собственно, меня Филипп не пригласил не разу, но в обиде на него за это я не была.

Питер уверенно шел на поправку. После встречи с Этьеном Арье у него дома я была уверена, что мне больше не взбредет в голову навещать раненного, но едва ему стало лучше, к нему вереницей потянулись многочисленные друзья, как парни, так и девушки. И если они звали с собой меня, то повода отказаться я чаще всего не находила. Каким-то удивительным образом получилось так, что мы с ним сдружились. Иногда я приходила к Питеру одна и тогда мы прогуливались вдвоем по саду - очень медленно, постоянно останавливаясь передохнуть. Поначалу я побаивалась, что Питер снова заведет речь о своем отношении ко мне, но, к моему облегчению, этого не произошло. А я сама ни на мгновение не забывала, что он - чужой муж, пусть жена его и была заперта в камере в подвале ратуши.

Той ночью я проснулась от смутного беспокойства. Невнятное поначалу чувство нарастало, непрерывно усиливаясь, заставляя едва ли не в панике вскочить с постели, одеться, обуться, схватить теплый плащ и выскочить на улицу. Я прекрасно понимала, что не должна так поступать, что меня могут увидеть и донести Дознавателям, что самым лучшим выходом будет вернуться домой и лечь в постель, но страх, дикий, иррациональный, заглушал голос рассудка. Моего здравомыслия хватило лишь на то, чтобы по улицам не бежать, а осторожно красться, то и дело озираясь. И лишь добравшись до кладбища, я ускорила шаг - вряд ли здесь меня кто-то увидит. Пустырь я пересекла уже бегом. Показавшаяся привычной тропинка до поляны гладко легла под ноги, выводя меня к древнему Дубу. И в призрачном свете луны мне открылась невероятная, страшная картина: Волк, огромный, серебристый, оскаливший зубы, замерший в центре небольшой полянки и застывший, прижавшись к дереву, Этьен Арье с охотничьим ножом в руке.

-Нет! - заорала я и бросилась вперед, прикрывая собой Этьена. - Нет! Не надо! Не смей! Не трогай!

И оцепенела, услышав совсем неожиданный звук. Смех. Этьен смеялся.

-Ну вот, Анна, - произнес он, когда я, не веря своим ушам, повернулась к нему, - я подозревал, что ты придешь сюда - и я не ошибся.

...Я сидела, прислонившись спиной к Дубу. Странно, но холода я не ощущала, напротив, земля, прикрытая слоем опавшей листвы и плотной тканью плаща Этьена, была теплой, а дерево и вовсе согревало почти как очаг. Рядом растянулся Волк, положив голову мне на колени. Одной рукой я перебирала его густую шерсть, а другую сжимал в ладони сидевший рядом Этьен. Странно, но рядом с ним я чувствовала себя в абсолютной безопасности. Возможно, потому, что Волк, обнюхав Арье, не стал демонстрировать агрессию, а мирно уселся у моих ног. Или потому, что Этьен заботливо бросил на землю свой плащ, чтобы мне было удобней. Но я так легко поверила в то, что он не желает мне зла, что он на моей стороне, что это вызывало даже легкое удивление. Как и то, что мы разговаривали, словно давние друзья.

-Как ты догадался?

Этьен немного помедлил, раздумывая, но наконец ответил вопросом на вопрос:

-Скажи, Анна, что тебе известно об истории вашего городка?

-А что, у нашего городка какая-то особенная история? - удивилась я.

-Похоже, что так, - вздохнул Арье. - Во всяком случае, события здесь происходили неординарные. Но пока мне удалось обнаружить крайне мало, только какие-то обрывки сведений.

-Ты это искал в архиве?

Он кивнул:

-Я так понимаю, что тебе об этом рассказал тот стражник, твой сосед? Не бойся, ему ничего не будет - это мое занятие тайной не является. Но все происходящее мне очень не нравится.

-Мне тоже, - тихо сказала я. - Но я почти ничего не понимаю.

-Боюсь, что я понимаю не более твоего, - невесело усмехнулся Этьен. - Я несколько раз беседовал с вашим священником. Он произвел на меня впечатление человека доброго, опытного - а это немаловажно, да к тому же еще и мудрого.

-Так и есть, - улыбнулась я.

-Он говорит, что давно уже ощущает смутную тревогу. А в последнее время она не просто возросла, а переродилась едва ли не в ужас. По его словам, никогда он не ощущал присутствие Зла столь остро. Возможно, он даже подозревает, кто именно в городке является наибольшим его носителем, но не называет имя этого человека, дабы не обвинять огульно - во всяком случае, у меня сложилось именно такое впечатление. Потому-то священник и вызвал нас: понял, что своими силами ему не справиться. Вот только и мы в этом деле не преуспели. Зловещую атмосферу мы ощущаем, как-никак опыт по этой части имеется немалый, но вот кто за этим стоит и, что самое главное, какова его цель, пока остается загадкой.

-А ты не думаешь... - испуганно начала я.

-Нет, вовсе нет, - быстро перебил меня Этьен. - Ни ты, ни твой Волк не несете зла - уж это-то я бы почувствовал. Зверь ведь просто защищает тебя, как умеет, я прав?

Я вздохнула, набралась решимости и рассказала ему все, начиная от помолвки с Томом.

Когда же я закончила рассказ, мы некоторое время просидели в молчании, а потом Этьен сказал:

-Вот, значит, как оно было. Не могу сказать, что я не ожидал чего-то подобно, но... Ну с женихом твоим все понятно и Волка я в этой ситуации вполне поддерживаю, - при этих словах зверь одобряюще рыкнул, - сам бы уроду шею свернул. Кстати, когда я прочел о защите, которую Лес дает просящему, то сразу вспомнил о его смерти. Она меня насторожила, ведь о подобных случаях в здешних краях не слышали уже давно. И как раз поэтому я и ожидал встретить здесь именно тебя. Далее, с подругами твоими разобраться пока не получается - ни со смертью первой, ни с безумием второй. Вряд ли она повредилась рассудком просто из-за того, что муж ее не захотел. И не совсем ясна причина их к тебе ненависти. Ну ладно, ревность, но этого недостаточно для столь чудовищных обвинений, что бросала тебе Лидия. Теперь о том типе, что выдавал себя за твоего друга. Его личность интересует меня не столь сильно, сколь его намерения. Он определенно хотел причинить тебе вред, но почему? Ведь, скорее всего, он даже не был с тобой знаком, значит, кто-то за ним стоит. Но в любом случае ты молодец, что заступился.

И Этьен протянул руку, чтобы почесать Волка за ушами. Невероятно, но тому столь вольное обращение, похоже, понравилось. Я улыбнулась, но продолжала серьезно:

-А почему ты отправился в архив? Ведь все эти события произошли не так давно.

-Видишь ли, Анна, мне это дело очень не нравилось. Все происшествия по отдельности настораживали не очень сильно, но в совокупности картина вырисовывалась весьма неприятная. Да еще и атмосфера вашего городка какая-то тревожная, давящая - Дознавателям такие вещи чувствовать положено. Разговор со священником только уверил меня в мысли, что дело нам предстоит запутанное. И как к нему подступиться, я понятия не имел. Расспрашивал горожан, иных и по нескольку раз, но безрезультатно. По их словам получалось, что ничего необычного никто не замечал. А потом, благодаря местной ведьме, появилась мысль посетить архив и порыться там.

-Элсмет?

-Да, она обратилась с просьбой к Филиппу. Кстати, вот скажи мне, Анна, какое впечатление писарь производит на окружающих?

-Ну, - задумалась я, - пожалуй, недалекий шалопай. Непосредственно в расследовании участия не принимает, хотя о ходе дознания ему известно по долгу службы. Бабник. И, возможно, нуждается в деньгах.

-Вот! - торжествующе воскликнул Этьен. - Именно этого мы и добивались - чтобы окружающие считали Филиппа простачком и не опасались. Подобная тактика частенько помогала нам добиться успеха. Вот и здесь, прошло не так много времени, а Элсмет уже попросила Филиппа сделать для нее кое-что и посулила вознаграждение.

-Докладывать ей о ходе дознания?

-Ну нет, она далеко не так глупа. Подобная просьба выглядела бы весьма подозрительно даже в глазах недалекого писаря. Нет, эта женщина весьма осторожна. Она разговаривала с Филиппом несколько раз, пока наконец не попросила найти для нее в архиве кое-какие документы.

-Но почему она не сделала этого сама? Или не попросила кого-либо из стражников раньше?

Этьен рассмеялся:

-Да в вашем архиве к документам никто не прикасался даже не годами, а десятилетиями. Просто исправно заносятся новые данные, вот и все. А к дальним полкам и не подходил никто, разве что пыль иногда смахивали. А найти нужное ведьме не так-то легко. Я уже столько дней ищу, но почти ничего не обнаружил. Обратись Элсмет раньше к кому с подобной просьбой - и подозрений не миновать. Стражник, проводящий в архиве, где ему вообще-то и делать нечего, много времени, неминуемо привлек бы к себе внимание, а это ей уж никак не нужно. О самой Элсмет и говорить не стоит, никто бы ее в архив не пустил. Дознаватели же вольны поступать, как сочтут нужным, а отчитываться ни перед кем не обязаны, разве что для моего дяди Филиппу пришлось бы придумать причину. Похоже, Элсмет долго ждала возможности получить эти документы, вот и вцепилась в выпавший ей шанс.

-А что это за документы? - мне было одновременно интересно и страшно: мало ли чего можно ожидать от знахарки. На добрую фею она походила менее всего.

-Ее интересует Лес. Все, что только можно найти, любые документы в которых он хотя бы упоминается.

Я похолодела.

-Лес? Получается, она знает?

-Вероятно, что-то ей известно, но, скорее всего, не так уж и много - иначе она не просила бы любые документы, а точно знала, что искать. Но меня тревожит то, что мы-то знаем еще меньше. Надеюсь, что вскоре получится обнаружить хоть что-нибудь, способное прояснить ситуацию. Пока я могу быть уверенным лишь в том, что Лес тебя защищает. И ты оплатила эту защиту своей кровью.

Я задумчиво провела рукой по шершавой коре Дуба, а потом снова опустила ладонь на густую шерсть Волка.

-Интересно, почему это случилось именно со мной? Я ведь не знала, что у Леса можно попросить защиты, это вышло случайно. Если бы я не упала... - и я запнулась, внезапно осознав, что коряга на тропинке мне попалась один-единственный раз. И выдохнула потрясенно, - Лес сам захотел мне помочь. И раньше - я вспомнила - он звал меня, манил. Но почему я?

-Не знаю, Анна. Элсмет, возможно, догадывается, но, сама понимаешь, с нами своими догадками не поделится.

-А ей тоже нужна защита?

-Не думаю, - усмехнулся Этьен. - Но о своих планах она не распространялась, только сказала Филиппу принести ей все документы, в которых упоминается Лес. А уж зачем ей они - поди разбери. Я долго не мог понять, что же именно ее интересует.

-А сейчас разобрался?

-Не уверен, но нашел кое-что интересное. Наткнулся на упоминание дерева, которое поливали жертвенной кровью, причем жертва была добровольной. Больше ста лет назад во время ужасной засухи две девушки таким образом спасли городок от голода - обменяли свои жизни на ливень. Подробностей указано не было, просто отмечено, что горожане смогли выжить из-за их самопожертвования. Этот случай ничего для меня не прояснил, но в памяти остался. И когда я потом увидел фразу, что можно получить защиту в обмен на кровь - причем на сей раз Лес не был даже упомянут - то у меня появились смутные догадки. Как видишь, я оказался прав.

-Но мы ведь ничего об этом не знаем. Ни о том, что можно попросить Лес о чем-то, ни о жертвах, ни о девушках, которые отдали свои жизни за других. Почему?

-Возможно, на этот вопрос мы сможем ответить со временем. Но что-то явно произошло, раз о Лесе в вашем городке даже упоминать не принято. И вряд ли причиной этого послужило радостное событие.

Тут я припомнила, что хотела задать еще один вопрос:

-А как ты нашел Дуб?

-Пожалуй, это он меня нашел, - усмехнулся Этьен. - Лес сам привел меня к нему. И я как-то сразу понял, что это - то самое дерево.

Я вспомнила, как сама приходила к Дубу. Вот уж точно, Лес привел, причем позаботился, чтобы не сбилась с пути.

-А нож? У тебя ведь был в руке нож, зачем?

-А ножом я порезал руку, чтобы дать дереву свою кровь. И сразу появился Волк, но, как я понял, вовсе не с целью меня защищать.

-Ты - чужак, - медленно проговорила я. Сама не знаю, откуда пришло ко мне это знание, но в своих словах я не сомневалась, - получив твою кровь, Лес не станет тебе вредить, но и защиты не даст.

-К тому же мы не знаем, как Лес реагирует на мужчин, - хмыкнул Этьен. - От голода горожан спасли девушки. Может, дело даже не в том, что я чужак, а в том, что Дуб выполняет только женские просьбы.

Спорить с ним я не стала, тем более, что появились более актуальные вопросы:

-Получается, что Филипп в курсе происходящего, а твой дядя?

-Нет, я бы не сказал, что Филипп в курсе. Ни своими находками, ни своими догадками я с ним пока еще не делился. И даже не знаю, стоит ли посвящать его в то, что мне стало известно. Дюкре - отличный товарищ, мы дружим с детских лет и я всегда мог на него положиться, но сейчас опасаюсь. Нет, не того, что он выдаст - я не жду от него предательства, но почему-то в последнее время предпочитаю полагаться только на себя. А дядя... - Этьен замялся и я поняла, что эта тема ему неприятна. - Видишь ли, Анна, я не должен тебе этого говорить, но ты была откровенна со мной, так что - искренность за искренность. Но я сильно рассчитываю на твое умение хранить тайны и надеюсь, что сказанное мной сейчас не уйдет дальше. Дядя ведет себя как-то странно. Я совсем не понимаю, что с ним происходит, причем перемены в его поведении едва уловимы. Внешне все выглядит так, будто все в порядке: дядя занимается проведением дознания, опросил жителей, а теперь старается сдружиться с местными, чтобы быть в курсе не только событий, но и обсуждений и слухов. Но у меня такое чувство, что он утратил интерес к дознанию и решил вести какую-то свою игру. Так что дяде была озвучена версия, придуманная Элсмет для Филиппа (колдунья позаботилась изобрести повод для посещения архива самостоятельно, не доверяя столь сложное дело глуповатому на ее взгляд писарю): мол, раз уж никаких новых подробностей не всплывает, то можно, дабы не тратить время зря, покопаться в архиве, проверить родственные связи - а вдруг погибший незнакомец являлся родней кого-нибудь из жителей, а еще внимательно просмотреть все сделки, совершенные за последние годы - вдруг чего и выплывет. Причем подано это было так, словно я перехватил у Филиппа инициативу. Эту же версию, кстати, Дюкре рассказал и Элсмет - якобы он желал выполнить ее просьбу и получить обещанное вознаграждение, да вот я помешал. Дядя, что весьма странно, мне препятствовать не стал, хотя в успех этой затеи явно не верит. И это меня сильно настораживает.

-Есть еще кое-что, - вспомнила я и пересказала Этьену рассказ Анри.

Мой собеседник помрачнел - или мне так показалось в неверном лунном свете.