Помоги проекту - поделись книгой:
Сам по себе факт встречи двух президентов (в августе 2014 года), безусловно, положителен. И хотя встреча объявлена закрытой и информации минимум – определенные наблюдения сделать возможно.
Личная встреча знаменует подведение черты под нелепой и безответственной позицией по формуле «в Киеве жулики, самозванцы, хунта, захватили власть, разговаривать там не с кем, если что – введем войска и т. п.». Именно эта позиция за время своего существования в какой-то мере стала причиной кровавой трагедии на Украине. Порошенко признан, появилась политическая и дипломатическая линия взаимодействия двух стран, что России и Украине жизненно необходимо. В их отсутствие оставалась только одна линия – конфронтации и войны. Она и развивалась последние месяцы, являясь очень опасной.
Высвечено несколько четких ключевых российских позиций.
Во-первых, подтверждено, что Россия – не сторона конфликта. Это странная, слабая и малоресурсная (в смысле возможностей политических маневров и доктрины) позиция. Она, очевидно, списана с истории чеченского конфликта, когда федеральному центру удалось превратить его во внутричеченский. Но повторить это на Украине невозможно ввиду суверенности Украины и вовлеченности мировых институтов, ЕС, США в конфликт. Россия – безусловно, сторона, и избранная двусмысленная позиция, конфликтующая с реальностью, очевидно недостоверная для всех участников, наблюдателей и сторон, является ошибочной. Она ведет к эскалации конфликта и лишает Россию какой-либо стратегии.
Что есть конечная цель России в отношении ситуации в сопредельной стране? Целостность Украины? Но с учетом Крыма это странно. Прекращение кровопролития? Но нужно сформулировать, чем он должен завершиться. Федерализацией? Восстановлением доконфликтного статус-кво? Признанием ДНР и ЛНР? Россия не имеет позиции по этим вопросам, этот пункт умалчивается. Это ведет к недоверию, размытию линии поведения, двусмысленности.
На самом деле стороной конфликта Россия является по всем признакам: информационного участия, инициации конфликта в начальной стадии намерением ввода войск и примером Крыма, четкой политической позицией в начальной стадии, а именно «защитой русскоговорящих» на Украине. Помощи ополченцам материально-технической, финансовой, специальной, гуманитарной. На рациональном уровне ни у кого все это не вызывает сомнений. Конечно, политическая «детская» игра в то, что нет приказов, официальных решений, спустя некоторое время высшей публичной риторики, что отозвано разрешение на ввод войск, что никто не вводит официально российских военных и официально не перебрасывается военная техника, – изменить это положение не может. Ведь не важно, что идут частные деньги заинтересованного российского бизнеса и граждан. Не важно, что снабжение идет не через пропускные пункты, куда настойчиво приглашают наблюдателей ОБСЕ. Там действительно наблюдать нечего. Не важно, что военнослужащие, бывшие, например, – не в военной форме, и что многие сотни добровольцев из России, как, впрочем, по свидетельствам, даже из Израиля. Кого хотят и надеются обмануть? Это ведь не избирательная кампания под водительством Чурова. Тут судьи построже и понезависимее. Двусмысленность и недостоверность сильно ослабляет позицию России.
Непрозрачная, закрытая, двусмысленная и недостоверная линия поведения является слабой в наборе возможных вариантов. Она мало отличается от тайных операций США в Сирии, подрывающих законный режим Асада, снабжающих сирийских мятежников оружием, деньгами, консультированием, информационной и политической поддержкой. Не понимаю, почему Россия должна в этом уподобляться. Если есть правда и высокие смыслы, за которые борется Россия, – так зачем все это скрывать? Если (а это происходит по факту) Россия действительно помогает в разных формах и разными способами «братушкам», как это происходило в истории не раз, то чего тут тень на плетень наводить? Ведь все равно все, что можно, на свой хребет она уже наскребла и еще наскребет (санкции, изоляция). Так, может, в открытую-то было бы честнее, сильнее, эффективнее?
Во-вторых, заявлено, что ущерб для России от ассоциации Украины с ЕС составляет 100 млрд рублей. Это звучит как аргумент в пользу неприятия политики Киева, которое, в частности, также вело к кровавой трагедии. Однако оценим эту величину. Януковичу под конец его правления, перед позорным бегством, Россия фактически «подарила» 3 млрд долларов. Это больше, чем 100 млрд рублей. Мост в Крым будет стоить более 250 млрд рублей. Олимпиада в Сочи обошлась в 1,5 триллиона рублей: в 15 раз больше. Цифра 100 млрд рублей в вопросе войны и мира для России смехотворная. Если ущерб от санкций, которые наскребла Россия своей внешней политикой, оценивать хотя бы в 1 % ВВП (на самом деле больше), то это уже составляет около 700 млрд рублей.
Так стоило ли доводить российское дело на Украине и с Украиной до сегодняшнего положения? Может быть, и стоило. Существуют же в мировом опыте формулы «есть вещи поважнее, чем мир», есть опыт колоссальных жертв и усилий нашей страны в войне с гитлеровским фашизмом, в годы холодной войны. Какие же важные вещи на сегодня формулирует официальная Россия в своей внешней политике? «Мы не сторона, пусть Киев договаривается с ополченцами»? Мы ни при чем, и к нам санкции не надо применять?.. Пусто в этом месте.
В-третьих, отчетливо проявляется стилистика внешней политики и вообще политики России. Закрытость, тайные процедуры, двусмысленность, шатание. Ее приводные механизмы явно расколоты, побеждает то одна колонна, то совсем под другим номером. Вдруг во время встречи выясняется, что Россия и США ведут тайные переговоры с участием Финляндии. Самодиагностика российского политического механизма, к сожалению, где-то на троечку.
А это, к сожалению, означает, что впереди новые ошибки, новые шатания, сдачи и сговоры. И оплачивается все это не только экономическим ущербом от санкций, политической изоляцией страны, но уже гробами, и не только украинскими.
А вместе с тем не надо путать элиту, режим, перечисленные особенности и саму Россию. Те россияне, кто переживает, вносит свой вклад в помощь Украине, беженцам, ополченцам, здравому смыслу, достоинству, «важным вещам», – делают это потому, что Россия будет Россией всегда. Независимо от временных явлений.
В чем состоит стратегия России по украинскому вопросу?
Что такое стратегия? Любая стратегия – это дело серьезное, основанное на наличии устойчивого субъекта, его представлениях о ценностях и вытекающих из них ценностных, а соответственно, и операциональных целях развития и государственного управления.
Цели нужно достигать, поэтому неотъемлем от вопроса о стратегии и вопрос о способах и приемах их достижения. О средствах целедостижения. В зависимости от ценностной платформы выбираются и средства.
Поэтому стратегия – это долговременный план действий по достижению заявленных ценностей и целей и набор выбранных приемлемых, то есть допустимых, мер и средств.
Что главное в определении стратегии? См. выше – то, с чего все начинается. То есть ценности.
Теперь можно переходить к украинской стратегии России.
Правда, нужно еще одно уточнение. Что или кто сегодня есть Россия? Когда мы говорим о России как о субъекте, то кого или что подразумеваем? Что есть ее ценностная база? Может быть, это общенациональная ценностная платформа, избранная народом, например, на выборах из политических платформ партий претендентов? Ценностная политическая платформа партии-победителя? Нет. У нас партия-победитель «Единая Россия» не имеет своей программы, ограничившись только программным обращением. Больше того, достоверный ее результат – всего лишь второе-третье место на выборах. Первое место ей приписано в невиданных фальсификациях, увеличивших ее «результат» в голосовании минимум в два раза (см. нашу работу на эту тему). Реально выиграла в 2011 году оппозиционная платформа КПРФ. Но она не стала официальной и правящей.
Выдвинута ли стратегическая ценностная платформа на выборах президента? Нет. Она сводилась к простой формуле – продолжаем делать все, что делали. Все правильно и праведно. И действительно, заветы либерально-космополитической доктрины времен Ельцина практически не изменились.
Россия на международной арене сейчас – это персона. Персона, оторванная от корней народных и от процедур демократической ценностной увязки большинства общества и его представителей во власти. Представители выступают со своей собственной позиции. Очевидно, что она формируется на основании личных представлений о праведном и неправедном, о правильном и неправильном, в лучшем случае на основе интересов, которые форматируются уже некоей группой. Друзей, доверенных лиц, участников совместных жизненных проектов, бизнес-планов и т. п. Дистанция от забот таких узких объединений до смыслов всего народа (большинства общества) такая же, как от дохода в миллионы долларов в месяц до 6 тысяч рублей на члена семьи в месяц. Государство такого типа называется «приватизированным» государством – и это реальная Россия сегодня.
Что же с ценностями? Лучше всего об этом скажут много раз воспроизводимые нами цитаты.
«Наши ценности – те же, что и у вас на Западе. Я не вижу больших различий… Разница с Россией заключается только в том, что мы большие, очень большие, и у нас есть атомное оружие. Просто неверно говорить: вот здесь есть единая Европа, в которой демократия уже сбылась, а там – мрачная, необразованная Россия, которую пока нельзя пускать в Европу» (Д. Медведев, интервью немецкому журналу «Шпигель», 07.11.2009).
«Россия – это неотъемлемая часть европейской цивилизации, ее культурные и духовные ценности – это и наши ценности. Народ России сделал свой исторический выбор, выбор в пользу демократии, открытости, свободы общественной и деловой инициативы. Это та основа, которая не может быть подвергнута ревизии. Это – главные ориентиры нашей стратегии» (С. Иванов, XI Петербургский международный экономический форум, 09.06.2007).
Если ценности у нас и Европы одни и те же – почему тогда санкции? Напряжение на грани военного противостояния? Что-то не сходится.
И о каких ценностях говорят представители высшего руководства страной? Может быть, о ценностях цивилизационной идентичности? О русской специфике, о русском языке? Возможно. Этим можно объяснить первую формулу российской президентской и в целом официальной реакции на смену власти в Киеве и бегство Януковича. «Жулики, самозванцы, захватили власть, хунта, фашисты». Мы можем ввести войска, чтобы защитить русскоязычных. И… началось. Но, во всяком случае, ценность была объявлена. Защитить русскоязычных. Русская тема была заявлена. Это был поворот. Он был не случайным. Президент, в отличие от Медведева, уже и до этого момента обозначал некий поворот.
«Для россиян, для России вопросы „Кто мы?“, „Кем мы хотим быть?“ звучат в нашем обществе все громче и громче. Мы ушли от советской идеологии, вернуть ее невозможно. Приверженцы фундаментального консерватизма, идеализирующие Россию до 1917 года, похоже, так же далеки от реальности, как и сторонники западного ультралиберализма. Очевидно, что наше движение вперед невозможно без духовного, культурного, национального самоопределения, иначе мы не сможем противостоять внешним и внутренним вызовам, не сможем добиться успеха в условиях глобальной конкуренции.
В этом смысле вопрос обретения и укрепления национальной идентичности действительно носит для России фундаментальный характер.
Отсутствие национальной идеи, основанной на национальной идентичности, было выгодно той квазиколониальной части элиты, которая предпочитала воровать и выводить капиталы и не связывала свое будущее со страной, где эти капиталы зарабатывались» (В. В. Путин, Валдай, 2013).
Первая стадия российской реакции на украинский «взрыв» стабильности была вполне корреспондентна первой же части путинской цитаты. Отсюда понятен Крым, понятно намерение «защиты русскоязычных». Казалось, намечается стратегия. Ценности, цели, средства. Казалось, начался поворот к той самой идентичной стратегической линии. Хотелось верить, что безоглядная, всеобщая, под фанфары, до так называемого угар-патриотизма поддержка воссоединения Крыма, намерения вводить войска также открывает новое лицо российского политического организма. Однако все оказалось не так.
Есть вторая часть путинской цитаты. Квазиколониальная часть элиты. Достаточно ясно, что речь идет об элите, влияющей на высшие решения. Санкции, безусловно, ударили по ее интересам. Ее давление на власть (а в той ее части, которая, собственно, и есть власть, непосредственная выработка решений) поменяло свой вектор. Позиция России радикально поменялась.
«Наши партнеры в Киеве, ЕС и США». Но ни слова о субъектности ополчения, о новой государственности, об отношениях с ней.
«Мы уважительно относимся к референдуму», но, в отличие от Крыма, никаких политических следствий, кроме игнорирования этого акта, не наблюдается.
«Украина должна быть целостной». Значит – никакой государственности Новороссии? И это после Крыма!? После тысяч жертв, в том числе российских граждан? За что они погибли?
«Минский протокол о перемирии» – это фактически политический шантаж ополчения, вынуждение прекращения стратегического успеха в наступлении, передышка для Киева, время для иностранных поставок оружия и сил и средств ведения войны, перегруппировки и нового наступления. Это новый Хасавюрт.
Очередное высокоранговое политическое игнорирование тех русскоязычных, которых вначале собирались защищать от фашистов введением войск, игнорирование чести своей армии, граждан России, отдавших свою жизнь в борьбе с «фашизмом», о котором сама же власть вещала в феврале, чаяний большинства народа, поддержавшего упомянутый поворот. Подпись официального российского лица Зурабова под протоколом означает, что Россия согласна на утверждение на Украине целостного «фашистского» режима. Для ополчения она предписала «резервации» в составе Украины с «особенностями местного самоуправления». Не государственного порядка, а именно местного самоуправления. Надо представить себе пятна этих местных анклавов на желто-голубой карте, в окружении украинской армии, чтобы понять, что это приговор. Это радикальный отход от весенней позиции.
Большую роль в этом отходе сыграла самостоятельность ополчения и его лидеров. Там рождаются настоящие лидеры, которые готовы и реально проливают кровь не за свои капиталы на Донбассе или в надежде их там урвать, а за идею. Именно на них натравливают кургинянов и им подобных. Их идея – это идея справедливости, праведности, русского мира, единства разорванного народа. Эта идея тождественна решимости вернуть производство, ресурсы, полезные ископаемые, богатства на социально справедливой основе большинству общества. Вовсе не отнять и разделить. Это уже проходили. А вернуть и обустроить. Уважая и права, и свободы. И возможность предпринимательства. Гармонизировать общество и государство. На улице это звучит как «олигархи, берегитесь». Но ведь это клич, больше того – пример, который обращен и к России! И эта волна обязательно проникнет через украинско-российскую границу. Это фактически угроза олигархической части российской правящей элиты. Она не может этого не понимать. Поэтому «гасят» Стрелкова и Болотова, «гадят» на Губарева, главное, меняют политическую линию России. Поэтому ополчение сегодня Россией (официальной) фактически игнорируется. О нем не вспоминают, кроме как в советах идти на переговоры с Киевом в неизвестном качестве. Оно попало в зазор между украинскими и российскими олигархами. У первых есть спонсоры-хозяева за океаном, У вторых – они же и их пятая колонна. А суть одна. Они все больше действуют по одному и тому же плану. Вот у этих стратегия есть, и она не меняется. Может ли, хочет ли преодолеть все это Путин? А бог уже знает. Столько поворотов туда-сюда.
Конечно, есть и другие тенденции. Например, гуманитарных конвоев. Например, решимости на импортозамещение. На то, чтобы России выстоять под санкциями. Но уж больно похоже это благое дело на пиар-манипуляцию. Хотя бы, например, потому, что до сих пор ничего не сделано по созданию национальной банковской платежной системы. Одни разговоры. Это точная информация «изнутри». Хотя бы потому, что от долларовой зависимости пошли не за финансовой суверенностью, а за юаневой зависимостью. Хотя бы потому, что продолжается наивное вранье о росте ВВП. Он падает, и уже на проценты. Хотя бы потому, что ЦБ РФ снова увеличивает ставку рефинансирования, а государственные расходы по-прежнему сокращаются. Пятая колонна не только на Болотной площади. Ее самая эффективная часть в Кремле, в ЦБ РФ и особенно в Белом доме. Тяжко это выговаривать, но нужно.
Кто сегодня играет роль Лебедя – Березовского в новом Хасавюрте? Судьба воздала этим двум «героям». Кто сегодня в этой совершенно определенной роли? Ответ, в общем-то, очевиден. Как очевидно и то, что стратегии у России, в особенности новой постлиберально-посткосмополитической стратегии, нет. Есть ли на нее шанс? Конечно, есть. Есть и ее элементы. Идет борьба. И не только под кремлевским ковром, но и в головах и душах народа. Мы это фиксируем в наших исследованиях. Скоро опубликуем результаты замера политической температуры в обществе России. Она начала расти. Протест против действий российской власти будет нарастать.
Поэтому ответ на вопрос о стратегии России в украинском вопросе есть. Но на деле это стратегия клана, группировки богатых, которые фактически контролируют власть в стране. Называется такой тип государства – приватизированное государство. Их стратегия – это собственные клановые интересы. Янукович и его модель приватизированного государства плохо кончили. Почему в России такая модель может быть устойчивой и долголетней? Это угроза и той части власти, которая присоединила Крым и как-то сопротивляется второму Хасавюрту. Она тоже есть. Ясно, что упомянутой модели тоже придет конец, как и режиму Януковича и Ко. В этом заключается исторический оптимизм и объяснение метаний российской власти. И замечательно, что все больше признаков, что настоящие ценности и смыслы в русском (российском) народе, в новом поколении не истреблены. Пусть сегодня в них играют и на них греют руки пиарщики режима, пусть русскую идею, патриотическую тему используют как трюк для целей своего самосохранения во власти, сохранения накопленных богатств и узурпированных его источников. Справедливость все равно восторжествует.
В чем конфликт между Стариковым и Стрелковым?
Конфликт здесь слово не очень точное. Скорее происходит дискуссия между двумя интересными и широко известными фигурами. Глубинные различия и причины этой дискуссии в том, что оба этих человека искренние, оба переживают за свою землю, свою страну, пытаются делать то, что могут, чтобы помочь ей преодолеть тяжкие испытания. Но истинная и глубинная причина дискуссии заключается в том, что одна сторона находится в той самой вертикали власти, пользуясь лояльностью, должностями, финансами, организационно-политической поддержкой, то есть служит в пирамиде политического режима. И я это говорю не с осуждением, а как факт.
Что касается второй стороны, то она корнями и по существу принадлежит к народной массе. И если эта сторона и служит кому-нибудь, то своей совести, своему уму и возможности понимать происходящее, своему представлению о том, в чем правда, коренные смыслы нашего народа, жизни и истории.
Россия – это живой организм со своим характером, со своим лицом, своим профилем, душой. «Умом Россию не понять», как рассуждают на Западе. Так вот, вторая сторона, о которой я говорю, и сердцем, и душой, и умом с
Вызов для настоящего патриота в России на сегодня очень жесткий. Если ты критикуешь президента или власть, то в условиях конфликта страны с геополитическим противником ты, на первый взгляд, вроде бы на стороне противника, ослабляешь нашу страну в лице ее действующих законных, избранных народом руководителей. Очень многие наивные патриоты или пропагандисты по службе за зарплату или за другие «печеньки» выписывают себе такое табу, которое звучит так: все, что делают наши основные руководители, правильно и безукоризненно, а все, кто против, априори не правы. Нельзя критиковать, нельзя предлагать альтернативу, нельзя показывать ошибки нашей страны.
Но возникает вопрос, а на пользу ли это нашей стране и нашим руководителям – такая страусиная поза? В такой позе, как известно, наверху не голова, а другое место. В нем мыслей мало.
Мне кажется, здесь «простота, которая хуже воровства». Сейчас худшей услуги нашему президенту, чем славословить всей этой пирамиде, сделать нельзя. Несмотря на то, что кто-то, может быть, и гонит от себя такие мысли. Вызов этот стоит не только перед известными и активными гражданами страны – Стрелковым и Стариковым, а прежде всего перед нами с вами. Отвечать на него непросто.
Есть непростое и теоретическое, и методологическое обстоятельство – нравственная оценка, психолого-поведенческая оценка. Они делаются в разных ситуационных пространствах. Добро и зло, нравственность и безнравственность – это абсолютные, универсальные идеалы. Но они в нашей жизни преобразуются в очень сложные загадки и вызовы. Убить человека – зло. А убить убийцу, который нападает на твою страну, убивает твоих детей и жену, – это уже иначе. Огульные, наотмашь, простые («простота хуже воровства») оценки не позволяю себе и не советую другим. А советую думать и иметь четкую картину мира между полюсами добра и зла. Тогда многие вещи становятся более прозрачными.
Кто разжег «Дебальцевский котел»?
На востоке Украины происходит усиление военного конфликта, в особенности военная операция вокруг «котла» в Дебальцево. В чем причины обострения? Нужно понимать, каковы стратегии у двух противодействующих сторон на востоке Украины. Только понимая их, можно анализировать, почему сегодня происходит это, а завтра будет происходить нечто иное.
Одна из сторон – это США (Европа) и марионеточный Киев. Какая у них стратегия? Она абсолютно четкая, ясная и позволяет понимать, что они делают и что они планируют. Это отрыв Украины от России, конфликт двух государств и двух народов, это сателлитная марионеточная власть на Украине, это вхождение в НАТО и создание военно-политического антироссийского плацдарма. При этом интересы украинского населения, успешность Украины, конечно, американцев мало волнуют, а киевские власти это волнует только постольку, поскольку это влияет на прочность их политического режима.
И в этом смысле будет ли Украина новой Грецией или Португалией – для Евросоюза, для Америки совершенно не важно. Стратегия их перечислена в трех первых пунктах, она абсолютно системная, прозрачная и очевидно реализуемая.
Что касается ополченцев, то первой и безусловной их целью является просто физическая защита собственных жизней и жизней тех, кто у этих мужиков, мужчин, у этих солдат за их спиной, – невинных мирных жителей, которые остались в населенных пунктах. Выше и нравственнее стратегии не бывает.
Второе – это построение самостоятельного государства, но какого именно – абсолютно неясно. Говорить о стратегии тут попросту нельзя, потому что уже есть факты, когда из либерально-космополитической части Кремля туда привозили проекты конституции – слепка с либеральной конституции России. И любому человеку с мозгами понятно, что за подобную конституцию проливать кровь совершенно бессмысленно. Это то же самое, что проливать кровь за Абрамовича или Вексельберга, или Ахметова, или Коломойского. При этом, как только раздавались голоса полевых командиров, что враг-то даже не Порошенко, враг – олигархи, что на Украине, что в России, – тут же наступали репрессии и персональные зачистки. Говорить о программе строительства в ДНР и ЛНР пока рано. Вот что реконструируется на стороне ополчения.
Россия, хотя ее официально объявляют не-стороной – «мы в стороне, знать не знаем, это внутренний конфликт, это какая-то гражданская война», – конечно, сторона конфликта. Она участвует в международных контактных группах. Она очевидным образом участвует в гуманитарных операциях, неочевидным, но ясно, что существующим образом участвует в человеческой и военно-ресурсной поддержке ополчения. Какая у России стратегия? Тут самый трудный момент. Ее невозможно вычленить. На самом деле по факту, по правилам реконструкции, ее нет. Я уже давно предлагаю в научных дискуссиях ввести понятие «виляющая дипломатия».
Как началось позиционирование России в этом трагическом конфликте? Вспомним: в лучах прожекторов, славы победителей Олимпиады вдруг приходит известие – друга-Януковича обидели, власть поменялась, риторика вот такая, и… И начинается истерика, начинаются импровизации, начинаются необдуманные решения, которые через два дня отменяются, начинается риторика в военной возможности и инструментах для использования в этом конфликте. Военная тема впервые прозвучала из России, но быстро угасла.
Что дальше? Дальше – Крым, а после этого, уже по поводу Востока, – удивительнейшая риторика о «целостности Украины», что, мол, Россия заинтересована в целостности Украины. Но если вы, официальные лица, заинтересованы в целостности Украины, тогда отдайте Крым. Или не говорите совершенно противоречивых вещей, которые не могут вызвать никакого доверия ни у врагов, ни у друзей.
А дальше – призывы к мирным переговорам ополченцев с Киевом. О чем? Был же опыт Хасавюрта. Можно пойти в историю дальше – была попытка «миссии Гесса». Опыт Хасавюрта оплачен большим количеством жизней. Уже упоминалась зачистка командиров в ополчении по планировкам «отдела кадров» Кремля. Ну, точнее, департамента, ответственного за украинскую политику. А дальше – остановка военных успехов, наступления ополченцев. Это чистый Хасавюрт, это чистая сдача и предательство, потому что это было с военной точки зрения абсолютно проигрышное решение, глупое решение, опаснейшее решение, решение, которое сейчас оплачивается кровью. Тут нужно видеть детали политические и детали военные. Но, какие ни возьми, виляющая дипломатия наблюдается и там, и там.
Можно ли в этом усмотреть какую-либо стратегию? Невозможно усмотреть. Поэтому, куда дело будет двигаться, с позиции российской вершины геополитического треугольника «США-Киев – ополчение – Россия», понять невозможно. Что-то замышляется за кулисами, ведется какая-то торговля (по утечкам, даже в прямом смысле слова) с Западом. Не удается вычислить стратегию, чтобы было ясно: вот правда, а вот неправда, вот друг, а вот враг, вот эта ценность не продается ни за какие деньги, а вот эта ценность дороже, чем жизнь и мир. Это не просто потому, что мы такие дураки, недалекие люди, а потому, что там нет такой линии. Это противно и стыдно признавать, но ведь Обама был прав, когда сказал, что Россия принимает плохие решения.
Какие исходы военных действий, их нынешней активизации могут быть теоретически?
Первое: победа ополчения, создание собственного государства. Соответственно, договорный (типа Россия – Абхазия), либо присоединительный (типа Россия – Крым), либо приднестровский (где-то кто-то там далеко и малоинтересно России) варианты. Наиболее вероятен абхазский вариант. Понятно, что для Киева с США это абсолютно неприемлемо, а для ополченцев это естественный и максимальный выигрыш.
Что выгодно России – увы, совершенно непонятно, так как у нее нет стратегии. И не надо говорить, что мы маленькие тут внизу, что там, наверху, знают, чего мы не знаем, что там такая мудрость, что нам не снилась. 15 лет эта сказка длится. Уже ученые по ее поводу.
Второй вариант военного исхода: ополчению проиграть войну или сдаться на милость, как в Хасавюрте когда-то Лебедь с Рыбкиным сдавались. Никакой автономии и федерализма они не получат, там будет массовая зачистка, фильтрационные лагеря, как это в Чечне было на исходе конфликта. Киев и США побеждают, ополченцы проигрывают, а Россия? Понять невозможно. Подождите, Россия же говорит, что выступает за целостность Украины? Вот вам в этом варианте целостность. Вроде радуйтесь – а чему радоваться-то в итоге?
И третий вариант исхода – это постоянный конфликт, замороженный конфликт – ни войны, ни мира. Люди гибнут, разруха, Россия наскребает на себя изоляцию, санкции и экономическое ослабление, вползает в кризис. Вот такой палестинский вариант.
Говорить о четвертом варианте – Россия всерьез борется с фашизмом, о котором говорит с февраля, – как-то уже не приходится.
Для США третий вариант – это блестящий стратегический исход и победа. Киеву будет тяжко, но марионеткам оплатят все эти «услуги». Украинскому народу тоже будет тяжко. А что Россия? И опять понять невозможно. Ей это, что ли, нужно, когда она останавливает наступление, взывает к этим самым, типа Хасавюрта, переговорам. Вся эта «виляющая дипломатия» отражает то, что в Кремле, конечно, существуют две группировки – то одна, то другая начинает пересиливать. Достаточно ясно, что единого такого воображаемого коллективного Петра I – Александра I – Сталина там нет.
Вероятность третьего исхода существует, и очень немаленькая. На самом деле Россия, конечно, фактор и участник этого конфликта и войны. От России, конечно же, очень многое зависит, но там, на украинских полях, еще работает и логика войны. То есть ополченцы, командиры – они сами по себе, они на поле боя, им там не до высоких политик и политесов – им надо побеждать, иначе их просто убьют и закопают. Это очень важный и мощный фактор, и именно поэтому там зачищали людей, у которых было замечено понимание, что новое государство должно быть не обслугой новых олигархов, пусть даже российского происхождения, а государством социальной справедливости – иным, чем нынешние Украина и нынешняя (!) Россия. Отсюда и виляние.
Поэтому на самом деле предсказать развитие событий очень трудно. Ясно только, что сторона конфликта – Россия, и здесь есть нелинейный момент, нарастающий идеологический конфликт внутри России – выбор ее стратегии.
Сейчас этот выбор не сделан. Испытание, конечно, касается профессиональности, политической, мировоззренческой и ценностной определенности и выбора российского политического режима. Ситуация шатается и может шатнуться так, что мало не покажется. И уже не только на Украине и в Европе. Нам тоже, здесь, внутри России.
Донбасс готов присоединить Украину
ДНР и ЛНР предлагают поправки в конституцию Украины, закрепляющие широкую автономию и особый статус республик. Приведет ли эта инициатива к разрешению кризиса?
Инициативы, выдвинутые Донецкой и Луганской Народными республиками, в лице их полномочных представителей Дениса Пушилина и Владислава Дейнего, в адрес Минской контактной группы и конституционной комиссии Украины, касаются реформы конституции Украины. В частности, в законе предлагается закрепить внеблоковый статус Украины и особый статус территорий Донбасса. Кроме того, для юго-восточных областей Украины предлагается ввести особый экономический режим. Местные власти получат, таким образом, возможность закрепить за русским языком официальный статус, сформировать местную народную полицию, подконтрольную властям ДНР и ЛНР.
Самопровозглашенные республики предлагают заключить целый комплекс договоров и соглашений с официальными властями Украины, внести в украинскую конституцию поправки, касающиеся судебной системы, прокуратуры, местного самоуправления, административно-территориального устройства Украины.
Полномочные представители ДНР и ЛНР обещают, что если Украина внесет предлагаемые поправки в свою конституцию, республики также внесут соответствующие изменения и в свои конституции. При этом Д. Пушилин и В. Дейнего полагают, что именно такая гармонизация конституционной реформы Украины и двух самопровозглашенных республик – единственно возможная на сегодня модель восстановления единого политического пространства и выполнения Минских соглашений.
С каких позиций можно оценить и проанализировать эти инициативы?
В настоящее время на Украине параллельно развиваются два политических процесса.
В рамках базового политического процесса, к сожалению, разрушаются города и села, гибнут люди, политики называют друг друга «врагами», «террористами», нелегитимными, захватившими власть в ходе переворота либо в ходе сепаратистских вооруженных мятежей.
В рамках второго политического процесса, более растиражированного в СМИ, составляются пакеты предложений и договоренностей для контактной группы, лидеров Украины, России, Евросоюза и США, а также лидеров ДНР и ЛНР.
Упомянутые в начале нашего разговора инициативы, разработанные ДНР и ЛНР, относятся ко второму политическому процессу, и их можно было бы обсуждать всерьез, если бы не было первого. Но, к сожалению, основной политический и материальный процесс иной.
Фактически сегодня территория украинского государства находится в состоянии государственного сепаратизма, в рамках которого на территориях Луганской и Донецкой народных республик со стороны их властей и значительной части населения не признается юрисдикция украинской власти и украинской конституции.
Такова реальность. Закрыть на нее глаза и пытаться сделать вид, что можно заниматься разработкой каких-то конституционных поправок, не решая основной проблемы, – не очень адекватная политическая позиция. В условиях, когда республики ДНР и ЛНР фактически ведут борьбу за свое физическое выживание под обстрелами украинских вооруженных сил, им навязывается некая «прекраснодушная» модель, в рамках которой, как обещается, можно скрыть главное противоречие и решить некие «косметические» вопросы.
Понятно абсолютно безоговорочно, что Киев не признает ни одной инициативы ДНР и ЛНР, поскольку рассматривает эти республики в качестве уголовно наказуемого собрания террористов. И, не изменив такого отношения, Киев не сможет поменять и статус контактов с властями этих республик.
Довольно наивно полагать, что и конституционная комиссия Украины, и Киев как член Минской контактной группы будут всерьез рассматривать предложения ДНР и ЛНР. Но на этот путь их постоянно подталкивает Москва, ведущая двухэтажную политику, а сами республики являются в этом отношении ведомыми.
Есть ли конструктивный исход у такой двухэтажной политики Москвы, в пространстве которой следует искать оценки инициативам республик? По сути, его нет. Наиболее вероятными видятся такие перспективы, как затягивание конфликта, превращение его в перманентный, чреватый значительными расходами российский стороны (на нижнем этаже ее двухэтажной политики), дальнейшей деградацией территорий, на которых не действуют банковская и пенсионная системы, финансово-экономический, промышленный и сельскохозяйственный контуры. Сегодня жизнь на территории этих республик теплится, в буквальном смысле слова, в нескольких локальных пространствах. Но в целом эти территории находятся во фронтовой и прифронтовой зонах, и о нормальном их развитии и речи идти не может.
Кому выгодно затягивание конфликта? Прежде всего, оно выгодно Западу. Россия все дальше и дальше уходит от открытой и политически обоснованной позиции, погрязая в двусмысленной риторике о том, что она не является стороной конфликта, и ни российских войск, ни российского оружия в Восточной Украине нет. Такая позиция – ложная, ведущая в никуда. Но ее следствием являются большие расходы, возникающие напряжения, политическая изоляция России и предоставленные Западу возможности декларировать нарушения Минских соглашений со стороны России, с целью ужесточить уже введенные санкции или, как минимум, не отменять их.
Затягивание конфликта выгодно Западу, поскольку одной из целей инспирирования Майдана и дестабилизации Украины было создание на границах с Россией изматывающего, на грани войны, геополитического конфликта, такой своеобразной «палестины» в приграничных территориях.
Это выгодно Западу, поскольку он фактически загнал Россию в угол в отношении критической важности политического пересмотра собственной внутренней доктрины развития страны. Но пока что либеральная полусуверенная модель сохраняется и даже актуализируется, Запад поддерживает тлеющий характер конфликта, при этом успешно сохраняя выращенную за 25 лет несостоятельную внутреннюю модель развития России.
Для ДНР и ЛНР сложившаяся ситуация трагична: вся навязанная им со стороны России так называемая миротворческая, дипломатическая и политическая активность оказалась не более чем имитацией.
Для самого Киева это, по сути, не имеет никакого значения, потому что сегодня он представляет собой сателлитный департамент под управлением США и их стратегии. Таким образом, что выгодно Западу, то выгодно и Киеву.
Каков прогноз дальнейшего развития ситуации? Балансирование на грани горячих военных действий, дальнейшая деградация территорий новых республик, систем управления, морального духа и состояния населения, дальнейшее забвение тех надежд и импульсов «русской весны», которые родились на этих землях и давали шанс на оздоровление и их самих, и Украины, и России, сползает в тупик – сегодня этот шанс фактически ликвидирован талантливой геополитической игрой. Включая и ту, которая реализуется через пятую колонну в России. Как когда-то по Ливии и по Сирии.
Может быть, такие «политические имитации» на верхнем этаже российской и подчиненной республиканской политики нецелесообразны? Нет. Создание новых инициатив, новых динамик, попытки раскачать статус-кво тупиковой ситуации необходимы. Но нужно понимать, что это даже не тактические, а попросту текущие усилия по «сотрясанию груши», а основные проблемы лежат совсем в ином контексте. Вопрос о том, выйдет ли на них в конце концов, прежде всего, Россия, остается открытым.
Генератор глупости, подлости и непрофессиональности
Конечно, самое трагичное на сегодня – это конфликт на Украине. Самое тревожное и возмутительное – это политическая линия России. Самое-самое тревожное – это непоследовательная и лживая характеристика этой линии поведения.
О какой целостности Украины они толкуют после присоединения Крыма? О каком «мирном Минском процессе» они говорят, когда обстрелы по площадям, по совершенно невинным мирным жителям уносят жизни, в том числе детей. О каких «партнерах в Киеве» они говорят, говоря одновременно о нацизме, фашизме? В 1943 году советский солдат громил фашизм на этих же землях, а сегодня с ними торгуют газом и коксом, идущим на выплавку металла, идущего на выпуск боеприпасов, выстреливаемых по Донбассу, в том числе по российским гражданам, офицерам и солдатам.
Что это за шизофреническая позиция – убеждать весь мир в совершенно лживой идее, что Россия не сторона конфликта, что там нет российского солдата. Они что, стыдятся того, что российский солдат защищает мирных жителей от бомбардировок? Они что, делают неблагое дело? Но почему делают его по ночам и пытаются убедить всех, кто это видит воочию, имеет все доказательства обратного?
Поделиться книгой: