Рассказы Ведьмака: Ведьмы

Джозеф Дилейни

Рассказы Ведьмака: Ведьмы

Рассказ Ведьмака

Некоторые называют Джона Грегори величайшим ведьмаком Графства. Другие считают, что он лишь подготавливал этот путь для другого. Он с раннего возврата был мужественным и умелым, и преодолевал свои самые сильные страхи.

Прежде чем Джон Грегори стал ведьмаком, он столкнулся с множеством ужасов: злокачественными ведьмами, домовыми костоломами, и мучающимися неупокоенными душами. «История Ведьмака» расскажет нам о том, как он делал первые шаги к тому, чтобы стать учеником ведьмака.

Глава 1. Мертвый ученик

Когда я был еще маленьким, мне тогда пожалуй было шесть или семь лет отроду, то мне приснился кошмар. Начинался он как просто неприятный сон. Я сидел перед очагом, в маленьком передней комнатке в нашем доме в Хоршоу. Я наблюдал за огнем, за искорками, которые устремлялись вверх по дымоходу. Моя мама тоже была в этой комнате. Она вязала. Я слышал ритмические звуки спиц, и это успокаивало меня. Но затем я услышал звук приближающихся шагов. Сначала я подумал, что звук шагов доносится снаружи дома, там где были мой отец и братья, но с тревогой я понял, что шаги доносились из подвала. Кто там может быть? Звук тяжелых сапог становился все громче. Что-то поднималось к нам. Я уже слышал шаги на кухне. Оно идет за мной. В воздухе возник отчетливый холод — но не такой, который обычно бывает зимой; это был другой холод.

В кошмаре, я попытался позвать свою маму, но ничего не получилось. Я был парализован, онемевший, замороженный на месте. Сапоги продолжали приближаться ко мне, мама продолжала сидеть и вязать. Ужас усиливался. Огонь начал мерцать, становилось холоднее. С каждым новым звуком тяжелых и уверенных шагов. Паника, ужас и страх усиливались во мне с каждой секундой.

В комнату вошла темная тень в форме человека. Он подошел ко мне, и прежде чем я смог что-либо сделать, схватил меня и засунул себе под мышку. Затем он понес меня на кухню, и начал спускаться в погреб. Я знал, что это лишь кошмар, что я должен проснуться, прежде чем он опуститься вниз, достигнет конца этой темной лестницы.

Каким-то образом, у меня получилось. Я проснулся, задыхаясь от страха. Лоб был покрыт потом. Все тело дрожало от того, что произошло в моем кошмаре.

Однажды мой кошмар чуть не стал реальностью. Он снился мне множество раз в течении нескольких лет. Мне нужно было рассказать об этом кому-то, и я рассказал своему брату, Полу. Я боялся, что он станет насмехаться надо мной, подшучивать, называть трусом. Но к моему удивлению, он был удивлен, и дрожащим голосом сказал, что видел такой же сон. Сначала я едва ему верил — но он говорил правду! Нам обоим снились кошмары, один и тот же сон. В некотором роде я немного успокоился, но что означало такое совпадение? Мы с ним обсудили это, и пришли к некоторым согласованиям.

Если я просыпался раньше него, избавлялся от кошмара, то я бежал к нему, и будил его, забирая из лестницы, ведущей в темный подвал. Брат тоже тряс меня за плечо, когда избавлялся от кошмарного сна раньше меня. Много ночей я спал спокойно. Я всегда просыпался, полон гнева, готовый пнуть его. Однажды, он разбудил меня, и с ужасом на лице прошептал:

— Мне только что приснился сон!

Я был зол на него, за то что он разбудил меня когда я крепко спал, но я рад что не пнул его — потому что в следующий раз когда мне снился бы кошмар, он мог и не разбудить меня.

Мы говорили себе: это лишь кошмар, который пугает нас обоих. Мы не знали что нас ждет, кода мы спустимся на дно подвала, но что-то подсказывало, что там мы будем в ловушке кошмара, мы не сможем проснуться или умрем во мне.

Однажды ночью я проснулся, мне ничего не снилось, но я услышал шаги из подвала. Сначала я подумал, что это сон. Но со страхом я понял, что ошибался. В лопате кто-то копал яму, я слышал звуки лопаты вонзающей в землю. Я снова почувствовал неестественный холод и звуки шагов, поднимающихся по лестнице, прямо как в моем кошмаре. Закрыв уши руками, чтобы не слышать этого, я свернулся в комок. Не помогло. Звуки и дальше разносились у меня в голове. В конце концов, я был напуган до плача, я закричал.

Это слушалось не в первый раз, и у моей семьи иссякло терпение. В одну из ночей, когда я снова разбудил всех своим криком, мой отец схватил меня, оттащил в подвал и закрыл там, в темноте. Я был один, ловушке, в одиночестве.

— Пожалуйста! Папа! Пожалуйста! Не оставляй меня одного здесь, в этой темноте! — взмолился я.

— Ты будешь там до тех пор, пока не перестанешь кричать по ночам! — ответил он. — Нам завтра утром нужно работать. Подумай о своих братьях и бедной маме! Пора повзрослеть!

— Пожалуйста, папа! Дай мне еще один шанс, — умолял я. Но отец не отступил.

Он был хорошим человеком, но строгим — вот почему он закрыл меня в том темном подвале. Он не осознавал, что я слышу и вижу: он не понимал, что я вижу то, чего не видят и не слышал другие люди. То, от чего мое сердце начинало бешено колотиться в груди, а волосы на затылке вставали дыбом. В то время я не знал, что это мой дар. Я был седьмым сыном седьмого сына, как и мой отец. Для меня этот мир был совершенно другим. Я мог видеть и слышать мертвых; иногда даже чувствовать их. Когда я сидел на холодном полу подвала, я слышал приближающиеся ко мне шаги, прикосновение холодных пальцев, и страшные шепот.

Я дрожал от холода, который сползал по моему позвоночнику. Фигура которая была передо мной носила сапоги, она была похожа на шахтера. Сначала я подумал, что он несет мешок с углем, но потом понял, что это тело женщины. По лицу мужчины катились слезы, когда он бросил безвольное тело женщины в яму. Он начал засыпать ее тело землей. Он тяжело дышал. Долгие годы работы в шахте испортили его легкие.

Позже, сосед рассказал мне эту историю. Шахтер убил свою жену, потому что считал что она изменяет ему с другим. Он убил женщину, которую действительно любил. Это была грустная история, и моя жалость к давно умершим преодолела страх.

Тогда я этого не знал, но это был мой перший шаг к тому чтобы стать ведьмаком. Я столкнулся со своим страхом, и он исчез. Противостояние с тьмой, и борьба со своими страхами, это первое, что должен сделать ведьмак.

Меня зовут Джон Грегори, и я занимаюсь своим делом уже больше шестидесяти лет. Я защищаю Графство от призраков, неупокоенных душ, ведьм и домовых. Особенно от ведьм и домовых. Вся нечисть которая выползает по ночам, будет иметь дело со мной.

За всю свою одинокую и трудную жизнь я был слишком много раз близко к смерти. Теперь, когда мой время уже на исходе, я обучаю Тома Уорда, который будет моим последним учеником.

Но я расскажу вам о своем обучении. Как это начиналось для меня. Как я променял одно призвание на другое. Как я сделал свой первый шаг к тому, чтобы быть ведьмаком.

Я ушел из дома когда мне было двенадцать. Не как ученик ведьмака — тогда мой путь был совершенно другим. Я хотел поехать в семинарию Хоугтона, и обучиться там на священника.

Это был яркий, свежий день октября, и я с нетерпением ждал момента когда отправлюсь в путь, навстречу своей новой жизни.

— Это великий день для тебя, сын, — борясь за каждый свой вдох сказал мой бедный, старый отец. Угольная пыль начала засорять его легкие, и с каждым месяцем ему становилось все хуже. — Этого хочет каждый отец — чтобы один из его сыновей стал священником. Я с нетерпением жду, когда ты вернешься домой, чтобы благословить меня.

Мама уже ушла на работу, когда я уходил. Что касается моих братьев, четверо из них покинули дом. Один из них уже был мертв: он утонул во время работы на барже, которая курсировала по каналу между Кастером и Пристауном. Двое, которые остались жить в доме, ушли еще до рассвета. Эндрю был учеником слесаря. Пол работал в шахте.

Прежде чем отправиться в путь, я пошел в церковь, чтобы поговорить с отцом Эйнсвортом. Он был моим учителем, насколько я могу помнить. Его вдохновительные проповеди и неустанное оказание помощи бедным заставили меня пойти по его стопам. Работа в шахте была не для меня, я боялся замкнутых пространств. Я собирался стать священником и помогать людям.

Я шел по узкой дороге, которая вела из Хоршоу, и видел как кто-то копает яму недалеко от церкви. Сначала я подумал, что это могильщик, но потом заметил, что но копает яму за пределами кладбища — не на святой земле. На нем был плащ с капюшоном, наряд священника.

Я не стал брать это в голову и пошел дальше. Перебрался через изгородь и направился в сторону полуразрушенной церкви. Она всегда нуждалась в ремонте, и теперь я заметил новое повреждение — крышу снова потрепало во время недавней бури.

Отец Эйнсворт занимался и этим, он собирал средства на ремонт церкви. Когда я вошел в церковь, он стоял в центре, и считал монеты в кожаном мешочке.

— Я пришел попрощаться, Отец, — сказал я ему. Мой голос эхом отражался от стен.

— Ты с нетерпением ждешь начала обучения, Джон? — спросил он, его глаза блестели. Словно он должен был отправиться в путь, а не я.

— Да, Отец. Я не могу дождаться. Вы хорошо обучили меня латыни, это хорошее начало.

— Что ж, мой мальчик, ты был хорошим и прилежным учеником. Я надеюсь, ты однажды вернешься и сможешь занять мое место. Было бы здорово, если бы мой ученик в конечном итоге стал пастырем. Было бы логично, Джон. Я очень надеюсь, что ты заменишь меня. Не могу же я продолжать вечно.

Отцу Эйнсворту было уже более шестидесяти лет, он был небольшим, жилистым и седым мужчиной. Но он все еще был не готов уходить на заслуженный отдых, но однажды кто-то должен будет занять его место. Я подумал, как бы гордился мой отец — если бы его сын стал священником в нашей церкви!

— Похоже, в минувшее воскресение, люди были чрезвычайно щедры, Отец! — сказал я, указывая на мешочек с деньгами который он держал в руке.

Отец Эйнсворт улыбнулся.

— Да. Удалось собрать больше, чем обычно, но хорошую лепту сюда внесли деньги ведьмака. Ты видел его? Он заплатил мне, чтобы я разрешил ему выкопать могилу.

Хотя ведьмаки сражались с тьмой: домовыми, призраками и прочей нечистью, церковь считала их не лучше самой этой тьмы. Священники не были благосклонны к ведьмакам; им не нравилось то, с чем они работают. Некоторых ведьмаков сажали в тюремные камеры, или даже сжигали на кострах. Но отец Эйнсворт был терпимым человеком, и ко всем относился одинаково.

— Я решил, что это могильщик, — сказал я. — Но мне показалось странным, что он копает яму не там где обычно.

— Прошлой ночью он потерял своего ученика, он погиб. И из-за его ремесла, он не может покоиться на освященной земле. Но ведьмак захотел похоронить его как можно ближе к кладбищу, чтобы семья мальчика хоть немного чувствовала себя лучше. Почему нет, Джон? Что в этом плохого?

Я попрощался с отцом Эйнвсортом и отправился на север, в сторону Хоугтона, холодный ветер веял мне в лицо. Я проходил рядом с тем местом, где копал могилу ведьмак.

Яма уже была достаточно глубокой. Я увидел молодого парня, который лежал рядом с ней на земле. Он выглядел не старше меня. Глаза парня были широко раскрыты, и мне показалось, что на его лице застыла гримаса ужаса. Но было еще что-то, более ужасное. Там где должна была быть его рука, я увидел лишь окровавленную культю. Как он умер? Несчастный случай?

Я вздрогну и пошел быстрее, но ведьмак посмотрел в мою сторону. У него были очень густые брови и темные волосы, а на лице виднелся очень глубокий шрам, по всей левой стороне лица. Мне стало интересно, кто оставил эму такой шрам. Я вздрогнул от мысли, что это была ведьма. Что она расцарапала ему лицо своими длинными и острыми когтями.

Время прошло незаметно и вскоре небо уже начало клониться к закату. Я не успел бы достичь Хоугтона до наступления темноты, и планировал переночевать в каком-то сарае или амбаре. У меня были с собой бутерброды с сыром, чтобы не голодать, и чтобы покушать, мне нужно было найти укрытие. Было сухо, но когда зашло солнце повсюду начал собираться туман. Вскоре я с трудом видел на несколько шагов впереди себя. Как-то я сбился с пути и совершенно потерялся.

Становилось все холоднее, и вскоре уже совсем стемнеет. Я не представлял себя спящим под открытым небом, но выбора могло и не оказаться. Я достиг опушки леса и решил остановиться под кроной большого дерева. Именно тогда я услышал шаги вдалеке. Я затаил дыхание, надеясь что этот кто-то пройдет мимо меня. Но шаги становились все ближе и ближе. Я не был рад встрече с незнакомцем в темноте.

Он вполне мог оказаться разбойником, который запросто перережет мне горло, чтобы отобрать мое теплое пальто. Иногда люди в Графстве пропадали без вести, и их больше никогда не видели. В районах деревень было особенно опасно — там могло быть все что угодно.

Глава 2. Логово ведьмы

Из тумана вышла фигура, она направлялась прямо ко мне. На миг я подумал что это священник, но потом узнал в нем ведьмака. Он был одет в длинные плащ и сапоги из кожи хорошего качества. Он подошел близко ко мне, я видел его огромный шрам. Этот тот самый ведьмак, который выкапывал могилу для своего ученика.

— Ты потерялся парень? — спросил он, глядя на меня из-под своих густых бровей.

Я кивнул.

— Оно и видно. Мы движемся в одном направлении уже много миль. Ты создаешь достаточно шума, чтобы разбудить даже мертвых! В этих краях не стоит привлекать к себе слишком много внимания. Ты куда направляешься?

— В семинарию, в Хоугтон. Я буду там учиться на священника.

— Сейчас? Ты ведь не успеешь в Хоугтон до темноты. Следуй за мной — я постараюсь найти тебе место для ночлега. Эти места сейчас опаснее чем обычно, но раз уж я здесь — тебе лучше держаться рядом со мной.

Я испытывал смешанные чувства от его предложения. Я нервничал, потому что он ведьмак, но с другой стороны, лучше было быть рядом с ним, если вдруг на меня захочет напасть какой-нибудь грабитель. И что значит «эти места сейчас опаснее чем обычно»?

Он словно прочел мои мысли.

— Будь спокоен, мальчик. Я просто пытаюсь тебе помочь, — сказал он, затем повернулся ко мне и спиной и начал уходить.

— Спасибо за предложение. Я буду рад путешествовать с вами, — сказал я. Или скорее что-то внутри меня приняло решение и озвучило его.

Я последовал за ним, петляя между деревьями, и с страхом осматриваясь по сторонам. За ним по следам поли идти всякие призраки, которые связанны с его рутинной работой. Люди всегда переходили на другую сторону дороги, чтобы не встречаться лицом к лицу с ведьмаком — а я был совсем рядом с ним, так близко, что мог протянуть руку и прикоснуться к его плащу.

Наконец-то мы достигли деревянного сарая и устроились на сухой соломе. Крыша была дырявой, дверь выбита, но дождя не было, как и ветра. Это было лучше, чем спать под открытым небом. Ведьмак взял фонарь, зажег его. Я достал свои бутерброды и протянул один ему.

Он отказался, с улыбкой покачав головой.

— Благодарю тебя, мальчик. Это очень вежливо с твоей стороны, но мне предстоит работенка, и я должен поститься перед встречей с тьмой.

— Рядом с нами что-то из тьмы? — нервно спросил я.

Он скривил гримасу.

— Это более чем вероятно. Сегодня я похоронил своего ученика. Его убил домовой. Ты что-то знаешь о домовых?

Я кивнул. Я бы назвал домовых духами; обычно они доставляли людям неприятности; пугали их, разбивали посуду или стучали в двери. Но я никогда не слышал, чтобы домовой убил человека.

— В Зеленой таверне, в Хоршоу, когда-то был один домовой, — сказал я ему. — Он выл в дымоход и свистел сквозь замочные скважины. Он никому не навредил, и через несколько недель исчез.

— Это скорее всего был домовой свистун. В основном они безвредны. Но есть и другие виды домовых, которые могут быть опасными. Например, стукачи обычно запугивают людей. Они питаются их страхом. Но некоторые стукачи потом превращаются в пращником, которые метают в людей камни, иногда даже большие, и могут убить их. Но есть и более злобные. Мы называем их костоломами. Они раскапывают свежие могилы, извлекают трупы, сгрызают плоть и высасывают все из костей.

Я содрогнулся от столь ужасной картины, но он еще не закончил.

— У некоторых даже появляется желание попробовать плоть живых. Ведьмы любят использовать человеческие кости для своих темных ритуалов, для некоторых это источник силы. Злокачественные ведьмы могут контролировать костоломов, и заставлять их приносить им свежие кости.

Я вздрогнул.

— Звучит ужасно! — сказал я ему.

— Все гораздо хуже, мальчик. Даже солдатам в бою редко доводиться встречаться с таким ужасом. Два дня назад я хотел связать костолома, но он атаковал раньше. Я услышал как он приближается, и предупредил своего ученика, но было уже поздно. Домовой схватил его за пальцы левой руки. Он оторвал ему руку по локоть. Я мало что мог сделать. Мне удалось остановить кровотечение, плотно завязав ошметки руки кусками своего плаща. Но скорее его губы посинели и сердце замерло. Должно быть, его убил шок от травмы.

— Это было совершенно неожиданно, — продолжил ведьмак. — Домовой понятия не имел, что мы были в тех краях. Наверное, кто-то направил его к нам. Я подозреваю, что в это была вовлечена ведьма…

Он замолчал, и долго смотрел в одну точку, словно снова переживал те события. Это дало мне возможность рассмотреть его лицо. Шрам был очень глубокий и пролегал через от лба до подбородка. Но левый глаз почти не задевал. Он разрезал волосы его брови на две стороны.

Ведьмак посмотрел на меня. Я отвернулся, но он понял на что я смотрел.

— Не самое приятное зрелище, верно, парень? — прорычал он. — Это еще один домовой — пращник. Но это уже совсем другая история.

— Домовой который убил вашего ученика… это случилось далеко? — спросил я.

— Не так уж и далеко, парень. Все произошло не менее чем в миле отсюда. Вон там, на востоке, — сказал он, указывая сквозь дверной проем. — К югу от леса Гримшоу — с первыми лучами солнца я отправлюсь туда. Работу нужно закончить.

Мысль о том, что такой опасный домовой находится так близко от меня — заставила меня нервничать, и я подпрыгивал каждый раз, когда снаружи доносился какой-то шум. Но я сильно устал, и в конце концов уснул.