Закодированная месть

– Хотелось бы услышать правду.

– Появились шальные деньги, получил наследство от своей бабушки-миллионерши, вот захотел поделиться со своим другом. Знаю, что ты в общаге чуть ли не впроголодь жил.

– Это было давно… О том времени я уже начал забывать. Сейчас я живу не в пример лучше. Ты мне скажи конкретно, что я должен сделать за эти деньги? Кого-то убить?

– Ничего особенного… Просто снять их и ждать моего появления, а когда я приеду, ты мне их передашь.

– С каких банков они подойдут?

– С «Колорадо» и «Нью-Йоркская наличность».

– Ясно, буду ждать. Ты занимаешься все тем же?

– В какой-то мере да.

– Вижу, что твои аппетиты значительно выросли.

– Аппетиты растут в прямой зависимости с квалификацией. Так что все логично.

– А меня не цапнут за это бабло?

– Не беспокойся, эти деньги подойдут к тебе с моих счетов, так что напрягаться не стоит.

– А сам когда приедешь?

– Не могу сказать точно, но думаю, что в течение месяца.

– Хорошо, буду ждать.

Никодим положил телефон. Петр Кузьмин не подведет, не тот типаж. Парень патологически честен, осталось найти еще парочку таких же людей с безупречной репутацией, и можно будет утверждать, что жизнь удалась.

* * *

Агентуру Полуянов завел около десяти лет назад, практически с первых же дней службы в уголовном розыске. Среди его источников были совершенно разные люди, из многих социальных слоев. Одни шли на контакт, потому что хотели в его лице заполучить гарантию на случай возможного ареста. Другие были заинтересованы материальной стороной дела, осознавая, что даже небольшая копейка лишней не бывает. Третьи, вскормленные честолюбивыми замыслами, полагали, что такое знакомство поможет им в дальнейшей карьере. Но самая любопытная была четвертая группа агентов, любящая риск. Ради острой ситуации они могли отказаться даже от денег, хотя финансовая подпитка только усиливала их рвение. Одним из таких осведомителей был Тихонов Вадик. Его оперативный псевдоним в точности совпадал с погонялом – Тихий. Огромный, атлетично сложенный, с широким разворотом плеч, невероятно басовитый во всяком разговоре, он напрочь опровергал свое погоняло. И даже если беседа происходила наедине, он так громко излагал, как будто бы хотел перекричать многотысячный митинг. Эту особенность его характера следовало учитывать, а потому Федор Полуянов назначал встречи в безлюдных местах, где его агент может наораться вдоволь. В этот раз выбор пал на дальние аллеи Измайловского парка, практически безлюдные в пору сумерек.

На условленную лавку подошли практически одновременно, издалека заприметив друг друга. Тихий махнул Полуянову издалека, едва увидев, как старинному приятелю, и, пожав руку, устроился на лавке следом за Федором.

Разговор зашел после первой затяжки сигареты, когда выпущенный дымок затерялся где-то между низко свисающими ветками.

– Ты ничего не знаешь про ограбление обменного пункта на Дмитровском шоссе? – спросил Полуянов.

Очевидно, Тихий считал себя другом Федора, но в действительности все было не так – Полуянов никогда не шел на сближение с информаторами и всегда предусмотрительно держал дистанцию, осознавая, что за ней начинается приятельство. А товарищество в оперативных делах успеху не способствует. Например, как можно требовать с человека, с которым выпил ящик водки? С первых же контактов Федор Полуянов давал понять завербованному агенту, что инициатива всегда должна оставаться за ним, и пресекал всякие попытки залезть на шею.

С Тихим ситуация выглядела посложнее, хотя бы потому, что Полуянов знал его куда больше остальных. По существу, тот был его первым агентом, которого удалось завербовать, будучи совсем зеленым лейтенантом. Тихий в то время тоже стоял не слишком высоко в иерархической лестнице своего преступного сообщества. Так что возвышались они одновременно: Полуянов зарабатывал должности и погоны, а Тихий авторитет и доверие в криминальной среде. Причем на контакт Тихий пошел сразу в силу специфики собственного характера: парень просто обожал риск, которого ему всегда не хватало в обычной жизни. Распорядись судьба иначе, возможно, из него получился бы отличный спецназовец и великолепный оперативник. Вот тогда бы они стали по-настоящему дружны.

Между ними существовало невидимое противоборство, в котором Тихий, в силу его природного лидерства, непременно стремился одержать победу. Его следовало поставить на место, иначе в следующий раз он захочет соскочить с крючка, а отпускать на вольные хлеба столь ценного информатора Полуянову не хотелось.

Ответил Тихий не сразу, а лишь выдержав значительную паузу, что тоже не понравилось Полуянову (в прежние годы тот был более расторопен), всем своим поведением он демонстрировал собственную значимость, – вот я сейчас накурюсь, а уж потом дам обстоятельный ответ. Капитан Полуянов информатора не торопил, умело придерживая в рукаве тузы.

– Кое-что известно, – наконец ответил Тихий, – сейчас об этом много говорят.

И вновь закурил, давая понять, что пришел в Измайловский парк подышать свежим воздухом.

– И что? Кто за этим стоит? – пытаясь скрыть раздражение, спросил Полуянов.

– Сказать сложно, – повернулся Тихий, и смело посмотрел в лицо капитану Полуянову.

Федор уверенно встретил тяжеловатый взгляд информатора. Начиналось самое интересное, и Полуянов не хотел этого пропустить и уж тем более не намеревался отводить глаза в сторону. Все очень просто: кто выдержит, тот и победитель! Далеко не детская игра, как может показаться поначалу, здесь столкновение характеров, а Полуянов не собирался проявлять слабость перед завербованным агентом.

– Поделись, меня интересует любая информация, – отвечал Полуянов, разглядывая на переносице Тихого небольшую коричневую родинку.

Тихонов отвернулся и теперь смотрел прямо перед собой, сладко покуривая. Полуянов торжествовал маленькую победу: «Никуда ты от меня не денешься! А то, что у тебя невероятно громкий голос и начальственная жестикуляция, так это и не важно, потешься немного!»

– Короче, тут у нас такое говорят, будто бы к этому делу причастен Аркаша Гуревич.

– Это Слон, что ли?

– Он самый.

– А ему-то какой резон? Ведь это его же обменник.

– Вот то-то и странно, что его… Такое впечатление, что он замутил какую-то свою игру, а какую именно – непонятно, – продолжал Тихий, едва ли не сокрушая своим басовитым голосом вершины сосен. – Он парень весьма изобретательный, может, опять выдумал чего-то хитрое!

– А другие обменники в районе кто чистил?

– Это тоже его дело. Но там все прозрачно, просто избавлялся от конкурентов. Сначала организовывал ограбление, запугивал хозяина точки, а потом просто перекупал обменник. Вот и все! Схема отработана до мелочей. Сколько у него сейчас этих точек, даже сказать трудно, но развернулся широко! Можно сказать, что в Москве он монополист.

Редкие прохожие, словно тени, появляющиеся вдали на грунтовых дорожках парка, заставляли ненадолго прерывать разговор, после чего беседа возобновлялась.

– Что за человек этот Слон?

Тихий невесело усмехнулся:

– А в ваших оперативках о нем ничего не сказано? Он весьма заметная личность на сегодняшний день.

– Кое-что имеется, но хотелось бы услышать, так сказать, из первых уст. Одно дело, когда читаешь информацию, и другое дело, когда разговариваешь со свидетелем. Многое можно выразить и мимикой.

– Хм, мимика, говоришь… Если только так, капитан. – Швырнув под ноги выкуренную до самого основания сигарету, Тихонов вытащил следующую и тщательно размял ее толстыми пальцами. Где-то Полуянов его понимал, он точно так же поступал с куревом, считая, что без этой нехитрой процедуры табачок не будет сладким. – Тогда понимаю, – согласился он, воткнув сигарету в уголок рта. – Ну что тебе сказать о нем… Рекомендовал его нам Глухой, сказал, что это его человек и он не подведет. А Глухой парень весовой, так что его приняли хорошо. Кажется, Слон закончил какой-то экономический вуз, не без способностей, знает себе цену… Умный, осторожный. В короткий срок буквально подмял под себя всех. Нет области или точки, которая бы его не интересовала. Скажу тебе так, капитан, этот Гуревич всегда трется там, где водятся приличные деньги. Так что свое экономическое образование он оправдывает сполна. Признаюсь, поначалу я даже не думал, что Слон сумеет у нас прижиться. Полагал, что он человек случайный… У нас ведь по большому счету все на кулаке устроено, не так сделал, получай по зубам! Не то сказал, будь добр снова за базар ответить. А в случае с ним все пошло по-другому.

– Гуревич не выглядит силачом, больше смахивает на какого-то доходягу, – заметил капитан.

– В том-то и дело! Однако как-то с самого начала он сумел поставить себя так, что его не задевают. Есть в нем какой-то стержень, отчего трогать его никому не хочется. А сейчас Слон уже так высоко взлетел, что и не достанешь! Чтобы только подойти к нему, нужно через толпу охраны пробираться.

– А как личность?

– Мутный он какой-то, не поймешь, что у него за душой прячется. С таким лучше не ссориться. Он мне напоминает маленькую шавку, которую ты пнул между делом, уже позабыл про нее, а собачонка, оказывается, затаила на тебя обиду. Обойдет тебя незаметно и за ногу цапнет! Вот такие они и есть самые опасные. Никогда не знаешь, что у него на уме. Будет тихим, обходительным, слова грубого не скажет, а потом, когда уходить станешь, так просто шмальнет из пистолета в спину, и поминай как звали! Я знаю, о чем говорю. Таких людей следует опасаться.

– Вот видишь, весьма исчерпывающая характеристика, – улыбнулся Полуянов, – у нас такого в оперативках не прочитаешь. А в целом у тебя проблем нет?

В своем районе Тихий за последние пять лет переродился в весьма крупную криминальную фигуру и контролировал в родном округе банковский бизнес. Тяжелый период он переживал два года назад, когда часть авторитетов решила подвинуть его с денежного места и выдвинула своего человека. Вот тогда он обратился к Полуянову за помощью. Конкурента Тихонова по наводке агента оперативники подловили на катране, подбросив ему паленый ствол, и в настоящее время тот отбывал пятилетнее заключение. Была еще пара мелких услуг, которые Полуянов организовал для своего информатора, расчищая ему место к трону.

– Кое-что имеется… В Тверской колонии кумовья дорогу перекрыли… А там братва на сухом пайке сидит! Ты бы как-то повлиял на них, не по-людски это. А потом, я сейчас за дорогу отвечаю…

– Есть у меня там кое-какие связи… – туманно протянул Полуянов, соображая, как следует подкатить к барину колонии. Если он подойдет к нему сам, так тот может ему отказать (не тот уровень!). Следовательно, нужно отыскать человека, к которому бы он прислушался. Пожалуй, лучше всего действовать через оперативную часть колонии. – Не обещаю, но сделать кое-что попробую.

– Буду ждать. Ты просто так слова не бросаешь.

Теперь самое время уходить. Прощание вещь тонкая. Важно дать понять, что информатор ценен.

– Есть над чем поработать. Этот Гуревич весьма интересная птица. Ладно, пойду.

– А может, как-нибудь посидим? А то мы все как-то на бегу, – неожиданно предложил Тихий.

– Я не против, – согласился капитан Полуянов, – только давай не сегодня и не завтра, загружен до крайности, а где-нибудь в конце недели. Подходит?

– Вполне, – расплылся в широкой улыбке Тихий.

– Вот и отлично! А там и поговорим.

Попрощавшись, Полуянов быстро зашагал в сторону выхода. В какой-то момент ему хотелось обернуться на Тихого, продолжавшего сидеть на лавке, – пересилив себя, он потопал дальше.

Глава 7

«Баба меня не сломает» или Шесть месяцев назад

В летнем отпуске, который Донан Гольберг провел на Лигурийском побережье Италии, ему удалось познакомиться с сексапильной и очаровательной девушкой из России по имени Жанна. Поначалу он принял ее за шведку: среди прочих отдыхающих она выделялась высоким ростом и длинными крепкими ногами, какие могут быть только у легкоатлеток, а еще у нее были роскошные светлые волосы. И был немало удивлен, когда она объявила, что русская. Только немного всмотревшись, можно было понять, что это действительно так, – славянскую кровь выдавали высокие и чуток широковатые скулы, добавлявшие ей шарма.

Донан вообще обожал Италию. Предоставь ему судьба возможность самостоятельно выбрать место для своего рождения, так он предпочел бы тихий уголок где-нибудь между Сан-Ремо и Алассио. Вот только кто ему станет платить в курортных местах столь высокую зарплату, какую он имеет в Нью-Йорке? Скорее всего, переезд на итальянский берег под субтропическое солнце состоится на пенсии.

Поначалу Донан хотел побыть в Лигурии дней пять, после чего укатить куда-нибудь во Французскую Ривьеру, но, познакомившись с Жанной, осознал, что все его планы просто полетели к черту, и он готов был остаться с ней до конца отпуска.

Первые три дня, встречая ее на пляже, он только кивал, выказывая ей свое расположение, и в тайне любовался ее шикарной фигурой. На четвертый, преодолев природную робость, заговорил:

– Я за вами давно наблюдаю. Вы самая шикарная девушка на всем побережье. – И, будто бы спохватившись, представился: – Меня зовут Донан, я из Нью-Йорка.

– А меня Жанна, я из России, – ответила девушка на хорошем английском.

– О! Какое красивое имя, оно мне напоминает Францию. Знаете, Жанна, мне подсказали, что в соседний ресторан привезли великолепных омаров, вы не захотели бы со мной поужинать сегодня?

– Так вот сразу?

– Не знаю, как вы, но я так устал от одиночества и был бы рад, если бы хоть ненадолго вы скрасили мой досуг.

Девушка внимательно разглядывала неожиданного ухажера, зная при этом, что невероятно хороша. Купальник, состоявший всего-то из двух узеньких пестрых полосок, казался невероятной несправедливостью по отношению к ее аппетитным формам. Так и хотелось посмотреть, что же такого интересного прячется за полосками материи. На Жанну хотелось не только смотреть, но и потрогать ее нежную кожу, и Донан невольно спрятал руки за спину, всерьез опасаясь, что не справится с искушением.

– Все это так неожиданно… А потом мы совершенно незнакомы.

– Будет возможность познакомиться получше… У вас прекрасный английский, – быстро произнес Донан, вдруг испугавшись возникшей паузы. – Я бы даже сказал, что у вас небольшой американский акцент.

Девушка смотрела на него с любопытством, задрав голову. Баскетбольный рост позволял Донану оценить прелести девушки сверху, так сказать, во всей красе. Впрочем, с какой стороны ни глянь, она всюду была неплоха.

– Секрета тут никакого нет, просто я была старательной ученицей. Мне вообще очень хорошо даются иностранные языки.

– А вот я никак не могу выучить французский.

– Вы живете в этом пансионате? – показала она на розовый дом с небольшими окнами, торцом подступавший к самому морю.

Донан едва подавил честолюбивую улыбку. Пансионат, на который показала Жанна, был весьма милым, но простым – главный его недостаток заключался в том, что в нем было много народу, а в отпуске Донан предпочитал безлюдье, покой, и желательно такой, чтобы ближайшее соседство располагалось за гектар от его бренного тела. Ему пришлось основательно прокатиться по каменистому побережью, тесно застроенному небольшими городками, невероятно похожими друг на друга, прежде чем удалось подобрать подходящее местечко на небольшой равнине: старинный дом, весьма напоминающий феодальное поместье. Правда, эксклюзивное одиночество обошлось ему в копеечку, но, пребывая в отпуске, он никогда не жалел денег.

– Я проживаю недалеко отсюда, – махнул Донан в сторону равнины, усыпанной простыми крестьянскими домами с высокими крышами, покрашенными в синий цвет, среди которых отчетливо выделялся замок, построенный из серого гранита, где он отыскал кратковременный отдых.

– Но почему я вас вижу каждый день здесь? – удивилась Жанна. – Ведь там же имеется частный пляж, он намного лучше общественного. Там песчаный берег, а здесь в основном колючий камень.

– Возможно, – легко согласился Донан, – но мое место имеет один большой недостаток.

– Правда? – вполне искренне удивилась девушка. – И какой же?

– На том песчаном берегу нет вас.

В глазах девушки появилось любопытство.

– И вы хотите сказать, что приходите сюда исключительно ради меня?

Можно было бы ответить начистоту. Признаться, что, случайно заметив ее загорающей на каменистых склонах, он, спрятавшись среди тропической зелени, терпеливо наблюдал за ней, дожидаясь, пока она не отравится в пансионат. И, проводив ее до самых дверей, приходил к нему каждый день в надежде увидеть вновь.

– Просто отсюда очень хороший вид, – серьезно произнес Донан, понимая, что это не тот случай, когда следует торопить события. Пусть попривыкнет к нему хотя бы пару дней, а там он разоткровенничается… Романы в отпуске, как правило, протекают стремительно, чему способствует южное солнце, теплое море, острая пища и, конечно же, сладкое итальянское вино.

– А насчет ужина я еще подумаю.

– А вы не хотели бы прогуляться сейчас по берегу? – предложил Донан. – Здесь неподалеку имеются горячие целебные источники, известные еще с античных времен.

– Вот как? – искренне удивилась девушка. – Вы много знаете об этих местах.

– Это правда, я очень люблю Италию. В моих жилах течет немного итальянской крови, она бурлит уже несколько дней, с того самого мгновения, как я впервые вас увидел… А что касается целебности источников, то когда-то римские легионеры восстанавливали в них свои силы и залечивали раны.

– Это очень интересно, ничего не слышала об этих источниках.

– Вам очень понравится это место. Уверяю вас! Термальные источники пробиваются через трещины, а ванны вырублены прямо в скальной поверхности. И, как уверяют экскурсоводы, за две тысячи лет с ними ничего не произошло.

– Тогда пойдемте побыстрее, мне не терпится на них взглянуть.

– Я вам с удовольствием покажу, только у меня к вам будет одно небольшое условие.

– Какое?

– Эти ванны нужно принимать обнаженными.

– Вы это серьезно?

– Вполне! – без улыбки отвечал Донан. – Иначе античные боги могут разгневаться.