Книга о любви (сборник)

«Что мне до нее, она была в Париже», – вертелось в седеющей голове немолодого скотника Василия строчка из песни В. Высоцкого…

Все утро он убирал навоз в длинном коровнике у дойных коров, накладывал сено в кормушки, украдкой посматривая на доярку Матрену, которая ловко управлялась с доильным аппаратом, новой модели.

«Нужен я ей?» – размышлял мужчина, – «Она в Париже была, Эйфелеву башню видела, гуляла по Елисейским полям, с французами в ресторане рядом сидела, выучила несколько фраз по-французски… Вчера вернулась из поездки – и сразу на работу… неугомонная. Такая красивая стала. Я десять дней не видел», – пристально смотрел он на женщину и представлял нагой, в баньке, с пахучим веничком и обязательно с ним. Как он парит, ласково поколачивает спину новым, вымоченным в горячем квасе веничком, как нежно трет мочалкой пышное, мягкое тело женщины.

У мужчины «слюнки потекли», лицо порозовело, лоб покрылся мелкими капельками пота, «цветные картинки» пронеслись перед глазами.

«Больше года не наберусь храбрости признаться ей, что она мне нравится, и предложить жить вместе. А что, она одна живет – вдова. Дети взрослые – своими семьями живут в городе. Старшая дочь в туристическом агентстве работает, вот они собрались – их у нее трое – сделали матери подарок: пусть хоть раз в жизни за границей побывает, Европу посмотрит.

Я тоже вдовец, жена умерла три года назад, не довезли до больницы: инфаркт.

Мои дети, все четверо…разбросала их жизнь по разным городам России, звонят редко, а когда приезжали?» – тяжело вздохнул вспоминая мужчина, – «на похороны матери».

«А что нам, старикам, делать по одиночке в селе; хорошо что еще работа есть, у местного фермера трудимся… своим делом занимаемся. Свое небольшое хозяйство держим, как без него в селе? Не привыкли мы бездельничать, а как дом без хозяйки? Всю женскую работу самому выполнять приходится. А Матрена? Ей всю мужскую работу в сарае, огороде приходится выполнять. Хорошо, что природный газ к домам подвели… печь топить не надо. Тяжело бабе одной».

Мужчина, еще раз тяжело вздохнул, украдкой посмотрел на доярку и продолжал работу выполнять: разливать густую патоку в кормушки.

«Правда, раз в месяц приезжают дочки с мужьями… на подмогу, когда много работы в хозяйстве скапливается. Вот скоро приедут – перед новогодними праздниками – свинью, гусей, кроликов колоть. А мне никто не помогает, не приезжают дети с семьями в гости, далеко живут», – обдумывал свою жизнь Василий.

Матрена Ивановна, предпенсионного возраста женщина, упитанная, краснощекая «веселуха» и вдова. Чуть больше года назад похоронила мужа своего… тракториста – пьяный замерз в лютый мороз возле конюшни.

Женщина умело выполняла работу – дойку элитных коров – и тоже с интересом поглядывала на скотника Василия. Она заметила, что мужчина часто задумчиво смотрит на нее грустными глазами, но ничего «такого» не говорит: предложит помощь в работе, а про личное – молчит.

Матрена в этом селе, живет всю свою жизнь – тут родилась, школу окончила. Выучилась на портниху в городе, но город ей не понравился, и девушка вернулась домой. Замуж вышла за соседа Витьку – дружили со школы они. Он трактористом работал и был – веселый баянист. Девушка пошла на ферму, дояркой работать, а где в селе работу найдешь? Мама ее, тоже была дояркой – свое умение и передала дочери. Тогда вручную доили коров, а теперь… прогресс – доильные аппараты. Вечерами в сельском клубе в хоре пела, а муж играл на баяне.

«Надо как-то пригласить его домой, накормить домашней едой и поговорить по душам. Наверное, хочет предложить вместе жить», – думала вдова. – «Он, не алкаш какой-то… работящий, тоже одинок – без жены живет долго. Правда, жила с ним, какая – то женщина, приезжая, но любительница выпить «крепенького», работать не хотела: дома сидела и «в потолок плевала»… ни в сарае, ни в доме порядка у нее не было. За мужиком не следила – ходил в неглаженой одежде, весь понурый какой-то… Трудно мужику одному в селе с хозяйством».

– Василий, приди ко мне сегодня в обеденный перерыв, помоги в сарае прибить доску в стайке, а то боров Яшка, здоровый такой, разнес ее всю. Колоть буду через неделю, когда зять приедет на помощь.

– Зайду, прибью доску в стайке. Так давай помогу колоть борова, – улыбаясь, радостно произнес мужчина. Глаза излучали счастливый блеск.

– Конечно, помоги. Позову, когда зять приедет, – весело произнесла вдовушка.

«Надо намекнуть ей о моей симпатии и что-нибудь подарить? А что я ей подарю? Она только из Парижа прилетела», – вертелось у скотника в голове.

Ему вспомнилось, как молодым парнем ухаживал за своей женой… тогда еще молодой девушкой: как рвал полевые цветы, приносил и возле окна клал. Сам стоял под деревом, в тени и наблюдал, как девушка брала цветы, весело смеялась и вслух произносила ласковые слова о нем. А у него, стоявшего за деревом, душа пела. Как в сельском клубе смотрели кино, он доставал по одной конфетке и клал девушке на колени…

Да, прошла молодость, давно это было. Теперь надо вспомнить, как ухаживать за женщинами: какие слова произносить, подарки дарить… и вообще, как с ней об этом – любви – говорить.

Зашел к себе в избу – на подоконнике стоит герань, расцвели ярко-красные крупные цветы. Покойная жена любила герань и разводила ее в доме, разных расцветок цвела она, на всех окнах «горели» разноцветные цветы. Он так и оставил цветы в доме: память о жене. Цветы как бы благодарили хозяина, ярко цвели и росли большими кустами на подоконниках.

Взяв старый мешок, аккуратно замотал горшок с красными цветами и понес Матрене.

– Вот, тебе принес, – тихо, смущаясь, произнес мужчина.

– Что это?

– Да так… подарок тебе! Осторожно сними мешок – и увидишь.

Женщина сняла мешок и АХНУЛА.

– Какая красота… зимой!

– Тебе нравится? – широко улыбался Василий, показывая две пустые дыры вместо зубов во рту.

– Конечно. Такие яркие цветы, пахнут летом… и куст большой. Спасибо. И вся эта красота – мне! Пойдем в сарайку, а то скоро стемнеет, как назло, и света там нет, не горит лампочка. Покажу, что надо сделать.

«Какой сентиментальный мужчина», – думала женщина, ставя горшок с цветком на подоконник кухни. – «Теперь будет у меня перед глазами такая красота стоять. Его покойная жена, всегда разводила цветы в доме, хорошая женщина была: чистоплотная и хозяйка хорошая. Мне надо тоже ему помочь: хоть в доме полы помыть или одежду постирать».

– Матрена, у тебя изоллиционная лента есть? – открыв дверь в кухню, спросил помощник.

– Не знаю, а зачем тебе?

– Починю свет в сарайке, а то борову страшно в темноте, – шутя произнес он. – Я схожу домой за ней и доделаю работу.

– Я на стол обед соберу.

Доделав работу и вымыв руки, Василий сидел в просторной светлой кухне за столом и обедал домашним борщом. Матрена хлопотала вокруг него: то мясо подложит, то сметаны подаст.

«Хорошая хозяйка, вкусно готовит и в доме чистота. Красавица. Вот мне бы такую хозяйку домой», – думал мужчина.

– Смотрел на твоих кур, такие все разноцветные и крупные. Петух очень красивый. Матрена, а когда у тебя выходной?

– Порода кур – красные крупные, а петуха я на базаре купила в прошлое лето. Правда, он красавец? В воскресенье подмена мне будет. А что ты хотел? Вот зять приедет кабана колоть, и тебя позову.

– Так спросил. Хотел тебя в кино позвать, – краснея, тихо произнес мужчина.

– О! Кино? У меня телевизор есть и много каналов показывает, что хочешь, то и смотри, но некогда мне смотреть. А в кинотеатр только молодежь ходит, – смеясь произнесла хозяйка, чем еще больше смутила помощника. – Приходи вечером и смотри кино по телевизору.

– Спасибо. У меня телевизор тоже есть.

– А ты что такой не веселый? – спросила хозяйка, подливая еще борща в тарелку работнику.

– Не знаю, как предложить тебе в гости ко мне заглянуть.

– Ну ладно, загляну в выходной. А зачем?

– Хочу ремонт сделать в кухне, может, что посоветуешь? – схитрил Василий.

– А ты видел мою баньку? Зять старший новшества ввел. Сейчас чайку попьем, и покажу тебе. Похвастаюсь.

После выпитого чаю Матрена повела Василия в баню.

– Смотри, подвел газ сюда и на маленькое число градусов поставил. Теперь она не замерзает. Всегда в помещении плюсовая температура, а перед тем, как идти мыться, я включаю на полную мощь, и через час уже готова… можно париться.

– Да, хорошо сделано. Умный зять у тебя и, главное, работящий.

– Они все у меня хорошие. Повезло дочкам.

Тут Василий не выдержал и обнял Матрену за талию, легонько прижал к стене.

– Так от тебя пахнет молоком… аппетитно, прямо поцеловать хочется, – смущаясь произнес мужчина и еще сильнее прижался к женщине. Руками теребя мягкое тело, губами тянулся к ее губам, таким сладким и зовущим к поцелуям.

Матрена повернула голову, и он чмокнул ее в шею.

По телу мужчины прошла волна сексуального возбуждения. Ему захотелось мужской радости, тем более, он многие месяцы мечтал об этом с ней.

– Ты что? С ума сошел? Молодой, что ли? – Вся зарделась Матрена.

– Ты мне давно нравишься. Как смотрю на тебя…так и хочется обнять и поцеловать тебя. Ласкать лежа на перине, на широкой кровати, гладить твою мягкую грудь, – тихо шептал влюбленный мужчина.

– У тебя же была женщина. Жила с тобой?

– Бросила меня. Уехала в город. И что она? Сухая и худая, как щепка. Я люблю…мягких, – улыбался влюбленный Василий.

– Слушай, сейчас некогда об этом говорить, скоро на вечернюю дойку идти. Отложим разговор до выходных. Мне надо все обдумать. А сейчас иди домой. Скоро на ферму нам идти.

– До выходных я умру… от желания. Давай вечерком после дойки загляну, – смеясь, ласково просил он, а сам ладонью гладил мягкую грудь женщины.

Матрена промолчала, на щеках появился алый румянец, легонько оттолкнула его.

– Иди уже, иди.

Василий не шел, а «летел на крыльях» домой. Надо еще хозяйство покормить-напоить перед работой.

«Вот молодец, и объяснять ничего не надо, сама догадалась. Наверное, я ей тоже нравлюсь. Будет ждать меня вечером… Ох, как будет нам хорошо…на широкой кровати».

Перед глазами скотника рисовались сексуальные красочные картинки.

«И поцелуй получился нежный, не сильно отталкивала меня. Довольная была. Я еле сдержался, чтобы в кровать ее не затащить… немедленно. Она точно не против была бы», – рассуждал он, подходя к своему дому.

Подошел к входной двери, она открыта. «Кого это черти принесли?» – промелькнуло у него в мозгу.

Ключ от двери висел тут же, на гвоздике рядом с дверью.

У них в деревне многие так делают, хоть за последние годы домов и населения в деревни прибавилось, но старожилы всегда по старым правилам живут. А что воровать у многих жителей? Живут просто, есть все необходимое…золота и миллионов – нет.

Зашел в комнату, увидел Зою – ту женщину, с которой жил, и которая уехала месяца два назад от него в город, прихватив с собой все деньги, накопленные им.

Зоя сидела за кухонным столом и ела им приготовленный вчерашний суп.

– Здравствуй, Василий! Я вернулась. А ты где ходишь? Я вот твой суп разогрела и ем, – радостно улыбаясь произнесла гостья.

– Здравствуй, – удивленно тихо промямлил хозяин. – Ты же бросила меня, укатила в город?

– А ты на всю ивановскую растрезвонил? – Зашла в магазин, знаю, что ты ни конфет, ни печенюшек не купишь, бабы деревенские шепчутся. Смотрят на меня и перешептываются.

– Что тебе в городе не жилось? Зачем прикатила? – еще тише спросил хозяин дома.

– Жизнь в городе – не малина: работы нет… продукты дорогие. Вот, вернулась к тебе. Вдвоем легче прожить. Да и хозяйство у нас есть.

– Почему у нас? У меня. Ты никогда в сарай не ходила, живность не кормила.

– Теперь буду ходить. И вообще, мне с тобой хорошо жить.

– Я не хочу с тобой жить, – несмело произнес мужчина, опустив глаза.

– Почему? – удивленно, раскрыв шире глаза, спросила женщина.

– Одному легче, – теребя шапку в руках, тихо произнес Василий.

– Что как на иголках сидишь, иди уже на свою ферму. Знаю, что на вечернюю дойку тебе надо. Вдвоем жить будем, – твердо и решительно произнесла Зоя.

Опустив голову, пошел мужчина на работу.

«Вот нелегкая принесла», – думал он. Зойка, как танк, перла на пролом и командовала им, а он не мог слово против сказать. Придет с работы домой, она пьяная спит на кровати – обутая и одетая… как была на улице – пришла, упала на кровать и спит. Он разует ее, снимет верхнюю одежду.

Мужики на ферме говорили: «что ты терпишь ее пьянки? Возьми и побей немного, для острастки, пусть боится тебя – будет и обед готовить и дом в чистоте содержать». А ему жаль ее кулаком учить, она маленькая и худенькая.

«Только хотел «сосвататься» к Матрене, мечтал любить и ласкать мягкое тело… вечером на широкой кровати, так нет же – явилась Зоя. Теперь все по-старому будет: Зойку не выгонишь. Куда она пойдет? Может, сейчас будет дом в чистоте держать и мне в сарае помогать… намыкалась в городе? А мне так нравится Матрена, такая розовощекая и пахнет от нее молоком. С ней был бы я счастлив». И опять – «веселые картинки», где он с «веселухой» то в бане, то в просторной кровати, промелькнули у него перед глазами.

На ферме Василий старался не попадаться на глаза Матрене. «Что я ей скажу?» – думал он. – «Бабы деревенские и так все донесут».

Матрена шла на ферму, на вечернюю дойку, тут ее догнала другая доярка – Надя.

– Ты слышала? Зойка-пьянчужка опять к Ваське-скотнику вернулась. Зашла в магазин, купила конфет, печенья и говорит, что ездила в гости в город, и теперь приехала опять домой. Села на Ваську и едет, а он не может кулаком проучить. Мямля и размазня Васька этот, – тарахтела новости женщина.

Матрена молчала, слушала собеседницу.

«Да зачем мне он, проживу и одна. На герань смотреть буду и вспоминать его поцелуй и теплые руки. Доработаю до пенсии – недолго осталось. И руки уже болят, и здоровье не то… Дети в город зовут. Куплю там маленькую квартирку и на пенсии хоть поживу для себя, а скучно будет – так пойду куда-нибудь работать: полы мыть или детей со школы забирать. Внуки рядом будут, и детям «руки развяжу», не надо будет ездить ко мне в деревню, помогать по хозяйству.

Не даст Зоя ему житья, а он слабохарактерный, не выгонит ее из дому. Да забудь ты его, выкинь из головы, ничего такого и не было, подумаешь – поцелуй!» – думала Матрена шла по дороге на ферму, а глаза были у женщины грустные-грустные.

II

Ранняя весна. Яркие лучи весеннего солнца несмело касались холодной земли, покрытой мягким посеревшим снегом. Сугробы снега по обочине дороги стали темными, узкие ручейки мутной воды не спеша бежали по деревенской улице.

Матрена с подругами шла домой после утренней дойки.

– Матрена, слышала новость? – убавляя шаг, улыбаясь, произнесла телятница Нинка.

– Какую? В деревне каждый день новость. Еще и приврут, и получится из мухи слон, – спокойно ответила Матрена.

– Давно Васьки-скотника не видать. А он так всегда на тебя смотрел! Все вокруг это заметили… глаз не сводил. Влюбился по уши. Заболел и дома лежит…болеет.

– Что выдумала? Когда это он на меня смотрел? Я за ним не слежу…и как-то не заметила, что его нет на ферме.