Помоги проекту - поделись книгой:
И снова кто-то пробежал за спиной, легкий и быстрый, и не просто пробежал, а хихикнул так тихо и ехидно.
На этот раз Ваня успел заметить что-то черное, метнувшееся в угол. Ваня не раздумывая бросился за ним и чуть не свалился, стукнувшись лбом о низкую деревянную дверцу, неизвестно откуда появившуюся в неглубокой нише.
Он притормозил, потер лоб с быстро надувшейся шишкой.
– Ну конечно! – сам себе сказал он. – Эта мелкая девчонка спряталась в чулане!
Он толкнул дверцу, та поддалась легко, распахнулась, и в образовавшийся проем потянуло холодом. Ваня заглянул – темень, хоть глаз выколи. Пошарил по стене, нащупал выключатель, зажег свет и быстро спустился вниз по каменным ступеням.
– Ничего себе! – Он вновь очутился в подвале. Еще один вход? Почему бы и нет. С этим надо будет разобраться, но сначала отыскать сестру:
– Люська! Вылезай, я тебя нашел!
Он оглядел нишу и полки, откуда он совсем недавно перетаскивал запасы прежних хозяев.
– Люсенька, – ласково позвал он, – я не буду ругаться, выходи, я тебя вижу, – соврал Ваня.
В углу завозилось и хихикнуло.
– А, вот ты где! – воскликнул он торжествующе и, одним прыжком добравшись до огромной бочки, заглянул в нее.
На дне сидела Люська, она смотрела на Ваню блестящими глазами и тараторила:
– Кися, кися! Кись!
– Как ты туда забралась? – удивился брат. Чтоб достать ее, пришлось положить бочку на бок. Он вытащил Люську, довольную и ничуть не испуганную.
У стены стояла деревянная лестница, видимо, специально для того, чтобы можно было достать до верхних полок. Теоретически Люська могла с ее помощью подняться, но потом что? Прыгнула в бочку? Для нее слишком высоко, она расшиблась бы.
– Кись! – не унималась Люська, показывая пальчиком в темный угол, и снова Ване почудилось, будто он видит кого-то, или, точнее, этот кто-то сверлит его пронзительным взглядом.
– Эй, кто там такой, покажись! – Ваня сделал шаг в сторону прячущегося в темноте, и вдруг оттуда сверкнули два желтых огня и раздалось характерное шипение. – А, так это кот! – рассмеялся Ваня.
– Коть! – обрадовалась Люська.
«Кис-кис», – позвал он кота. Из темноты выступил дымчатый, как сумрак, котище и скользнул к ступеням. Дверь оставалась приоткрытой, и котяра немедленно этим воспользовался.
– Ишь какой гордый. – Ваня, взяв сестру на руки, выбрался из подвала и отнес ее маме.
– Там у нас котяра чей-то разгуливает, как у себя дома, – наябедничал он.
– Да? – рассеянно переспросила мама. – Коты – это хорошо, они ловят мышей, я знаю, в частных домах водятся мыши, поэтому кот необходим… Надо налить ему молока.
Люська сосредоточенно почесала запястье.
– Что такое? – мама взяла ее за руку. Запястье припухло и покраснело. Ваня присмотрелся и сразу увидел следы от укуса какого-то животного – отпечатки мелких и острых зубов.
– Где она была? – всполошилась мама.
– В подвале.
– Как она туда попала! Я же проверила, люк был закрыт!
– Не знаю, что ты там закрыла, но дверь за печкой была открыта, – сообщил Ваня.
– Какая еще дверь? – удивилась мама.
Теперь пришла пора удивляться и Ване.
– Что значит – какая дверь? Та, что ведет в подвал, – повторил он.
– Сын, мне сейчас не до шуток, – мама заметно нервничала, Люська чесала запястье с ожесточением. – Не хватало еще, чтобы какая-то инфекция, – бормотала мама. – Ваня, дай мне аптечку! Кажется, я ее выложила, на столе в большой комнате, если нет, то в сумке…
Ваня метнулся в комнату, принес аптечку, мама лихорадочно вывернула ее, дрожащими руками нашла бутылочку с йодом.
Пока она обрабатывала место укуса, Ваня смотрел на сестру и думал: неужели кот укусил? А вдруг он бешеный?
– Где папа? – спросил он.
– В магазин поехал, – ответила мама, – послушай, надо Люсю в поликлинику отвести, вдруг у них тут среди животных эпидемия, мало ли что…
Ваня кивнул. Он почему-то тоже испугался.
Мама подхватила недовольную Люську:
– Ты будь здесь, я не помню, куда ключи положила…
Ваня послушно остался дома, а мама потащила сестру в поликлинику, намереваясь по дороге выяснить у соседей, где эта самая поликлиника находится.
Глава 3
Незнакомка
При доме имелся небольшой, но весьма запущенный садик: одичавшие яблони, вишни и груши, непроходимые шипастые заросли малинника, барбариса, крыжовника, смородины… Все это богатство давно не плодоносило, потому что никто не ухаживал за кустами и деревьями, и они росли как заблагорассудится, постепенно превратившись в непроходимую чащобу. Старушка, видимо, предпринимала слабые попытки бороться с буйной растительностью, но без особого толка. У кухонной двери росла старая, но еще очень крепкая, здоровая яблоня. У калитки выстроились молодые вишневые деревца, сами собой выросшие, усыпанные крупными густо-бордовыми ягодами, еще Ваня наткнулся на грушу с мелкими, твердыми, как деревяшки, плодами, и, попробовав один, чуть не сломал зуб, а во рту остался терпкий вяжущий привкус. Выругавшись, Ваня отшвырнул грушу и полез прямо в самую гущу переплетенных ветвей и стеблей.
Крапива наотмашь стегнула его по лицу, пройдясь наискосок, с оттяжкой, тотчас загорелась щека, губа и переносица.
Острый шип вонзился в спину, куда-то в лопатку, Ваня рванулся и услышал треск раздираемой ткани. Зловредный шип разорвал любимую футболку с черепом, да еще и спину располосовал.
– Ввввв! Гад! – взвыл Ваня. – Я тебе устрою веселую жизнь! – пообещал он, пригрозив кулаком покачивающейся шипастой ветке. Обернулся, попытался нащупать рукой дыру на футболке, прикоснулся к раненой коже, зашипел от боли и нехотя выбрался из кустов.
Окинул критическим взглядом заросли.
– Один – ноль не в мою пользу, – произнес он негромко, – ладно… мы еще посмотрим. Сейчас найду топор и все тут на фиг повыкорчевываю!
Не успел он договорить последнюю фразу, как почувствовал на себе чей-то взгляд, осекся и осмотрелся.
Он ее заметил только сейчас. Хотя девчонка явно наблюдала за ним уже давно. Она налегала, упираясь локтями, на покосившийся забор. Меланхолично раскачиваясь, тихо поскрипывали рассохшиеся доски: «Скрип-скрип…»
– Че пялишься? – довольно грубо брякнул Ваня.
Девчонка, казалось, даже не среагировала, как пялилась, так и продолжала, не отрывая взгляда, все так же чуть покачивался старый забор, натужно скрипели серые доски.
Ваня от такой наглости чуть растерялся, потому что он-то ждал ответа, действия, чтобы огрызнулась или обиделась, как-то проявила себя, он ждал какой-то обычной реакции, но вместо этого получил в ответ полное равнодушное безразличие. Прошло несколько долгих секунд или минут, девчонка медленно отстранилась от забора и ушла.
Ваня вспыхнул, бросился к забору и крикнул вслед:
– Эй, ты! Зомби сельская! Здороваться не научили?
Но девчонки уже и след простыл.
Ваня внимательно осмотрел пустую улицу, сонную и пыльную в этот послеполуденный час, удивился: провалилась, что ли?
Постоял у забора, тронул его рукой, услышал все то же «скрип-скрип», удивился, как могли трухлявые доски выдержать вес нахальной девчонки, собрался было проверить на себе, но, вспомнив о своих ранах и порванной футболке, вернулся в дом.
В доме воздух был затхлым, пахло старым деревом, прошлогодней травой и еще чем-то невыветриваемым, наверное, так пахнет во всех старинных домах, где больше ста лет жили несколько поколений одной семьи – или разных, Ваня не знал.
В комнатах было жутковато, изо всех углов как будто кто-то наблюдал за ним, маленькие злые глазки сверлили спину, кололи лопатки и жалили шею.
Ваня не выдержал и выскочил из дома.
Он стоял за забором, пока не вернулись родители и сестра.
Оказалось, мама встретила отца по дороге, они съездили в поликлинику, но лучше бы не ездили, потому что никаких следов от укуса врач не нашел.
Маме было очень неловко за свою мнительность, она долго извинялась и объясняла, что вот тут, на этом самом месте у ребенка были отпечатки зубов, пришлось йодом мазать, к тому же дочь упорно расчесывала это место…
Врач пожимала плечами и, видимо, про себя думала о чокнутой мамаше, свалившейся на ее голову из столицы.
Уставшая Люська уснула сном младенца, ее уложили в маленькой темной комнатке на оставшейся от прежней хозяйки старинной кровати с продавленной металлической сеткой и облезлыми никелированными боковинами, украшенными металлическими же накручивающимися шишечками.
Разгрузили пакеты, привезенные отцом из магазина, пообедали на кухне. После еды немного успокоились и даже стали смеяться, вспоминая о том, какую подняли панику из-за укуса неизвестного животного.
А когда встали из-за стола, Ваня все-таки проверил подвальный люк. Крышка действительно была закрыта на замок, мама не обманула. Он подергал замок и даже попрыгал на крышке.
Выходит, в подвал есть два входа? Этот лаз и дверь за печью?
Но зачем?
Получается, мама не знает о второй двери? А отец?
Ваня решил сначала все проверить, а уж потом говорить родителям. Он заглянул за печку, но никакой двери не обнаружил. Несколько раз протер глаза – ничего!
Он вернулся в сени, осмотрел крышку погреба из плотно пригнанных досок в полу, запертую предусмотрительной мамой на амбарный замок. Впрочем, ключ висел здесь же на стене, ржавый, кованый, с причудливыми бороздками.
Открыл замок, поднял крышку и осторожно спустился вниз, нащупал выключатель – вспыхнула лампочка под сводчатым потолком. Вот же он – подвал! Тот самый. Ниша в стене, старинные дубовые полки. Пустая бочка в углу, деревянная стремянка.
Пронырливая Люська, скорее всего, проскользнула мимо него, когда он мотался туда-сюда с банками. У всего есть объяснение, и свет погас, потому что проводка старая, обрыв и бездна ему померещились от страха, и даже не от страха, а от неожиданности.
Ваня почти убедил себя. Но как объяснить второй вход? Ту низкую дверцу за печкой?
Он стоял, пристально осматриваясь, возможно, он что-то пропустил. Вон там, похоже, какой-то инвентарь, да, так и есть: лопаты, деревянные грабли, тяпки, почти все очень древнее, непригодное для использования. Еще Ваня нашел здоровенную штуковину, похожую на бейсбольную биту, только гораздо больше, деревянное же колесо и еще кучу всякого хлама, чугунки, разбитые глиняные горшки, чего там только не было!
Ваня, увлекшись разглядыванием всяких диковин, сделал кучу снимков и решил опубликовать у себя «Вконтакте». Если еще к этому делу придумать какую-нибудь страшную историю, друзья обзавидуются!
Он совсем забыл о другом входе, о двери за печкой.
Выбрался из подвала, крикнул маме, что пойдет на разведку, и отправился на поиски Wi-Fi.
Он спустился по улице с вершины холма, где стоял дом, и оказался в городском центре с приземистыми двухэтажными особнячками, полюбовался издали на недавно отреставрированный собор, оттуда по чудом сохранившейся брусчатке вышел к реке и на набережной в одном из кафе нашел-таки бесплатный выход в сеть.
Первым делом, конечно, опубликовал снимки подвала у себя на странице, написал друзьям о первых впечатлениях и, пока ждал комментариев, набрал в поисковике название города. Поисковик выдал множество статей и снимков, как старинных, так и современных. Иван так увлекся чтением, что позабыл о друзьях и комментариях.
Городок оказался довольно занимательным местом с интересной историей, по упоминаниям в летописях он был известен еще с XIV века, из-за него дрались князья, его разрушали кочевники, потом на его месте возвели крепость для охраны южных границ, а после расширения границ на юг и запад он стал довольно оживленным уездным купеческим городом с развитыми ремеслами и торговлей.
Попалась ему и парочка местных легенд. В одной рассказывалось о происках нечистой силы; на нее Иван почти не обратил внимания. Зато другая захватила его, в ней неизвестный автор повествовал о погибшей купеческой дочери, о потеряном золоте, о заклятом кладе и охраняющем его призраке. Фамилия купца почему-то сразу запомнилась – Синельников…
Вернулся Иван в поздних летних сумерках, неприятное впечатление от дома успело выветриться. Он хорошо провел время, пообщался с друзьями, опубликовал снимки таинственного подвала, совершил заплыв в неширокой, но глубокой и с сильным течением реке, поглазел на местных, пока те глазели на него, и даже перекинулся парой слов с несколькими ребятами.
Устал и проголодался.
Глава 4
Мистика
Родители сидели за столом на веранде, пили чай, уютно горела лампа, говорили о чем-то негромко, в саду шептались деревья, билась в окно ночная бабочка. Ваня налил себе чаю, выпил вприкуску с малиной и бубликом, рассказал о том, что видел и что узнал. Когда совсем стемнело, переместились в большую комнату, где отец наладил древний телевизор, и как раз повезло, им попался старый смешной французский фильм. Они его и не смотрели почти, отец говорил о рыбалке, мол, надо бы узнать у местных, где народ рыбачит. Мама спрашивала, хороший ли пляж на реке, можно ли Люське купаться.
И вдруг из кухни донесся громкой хлопок и звон разбившегося стекла. Ваня вздрогнул, переглянулся с родителями, отец, а за ним мама вскочили и бросились на звук. И ничего особенного – чашка со стола упала и разбилась. Мама еще тогда сказала, мол, это домовой резвится. Ваня предположил происки давешнего кота-разбойника. Решили, что для котов и домовых лучшее средство – блюдце с молоком. Все успокоились и посмеялись, а потом спать разошлись.
Ваня уснул мгновенно, как выключили. Открыл глаза – из-за занавески в окно еле-еле пробивается свет. Солнце еще не встало. Ваня поднялся с кровати и, зевая, вышел в прихожую. Глядь, а там мама стоит, одетая, накрашенная, с прической. Ваня остолбенел от неожиданности. А мама, увидев его, быстро застегнула ремешок на босоножке и повернулась к двери, уже готовая куда-то идти.
Ваня хоть и туго соображал со сна, но успел подумать: «Утро, воскресенье, автобусы еще не ходят, прав у нее нет, на машине бы уехать не смогла, да и куда ей идти, магазины не работают, мы не дома!» А мама обернулась, посмотрела на него и улыбнулась, но улыбнулась как-то не так, неестественно, отстраненно. Ваня, ничего не понимая, спросил:
– Мам, ты куда? – А она, все так же улыбаясь, ответила:
– Я сейчас приду.
– Куда ты в такую рань?
– Я сейчас приду, сейчас приду… – повторила она, как заводная, и улыбка эта ненормальная застыла на губах. Поцеловала в щеку, дверь открыла и ушла.
Ваня, ничего не понимая, направился за ней, в темных сенях ему показалось, что стукнула дверь в подвал, но входная так и осталась закрытой на засов. Ваня оцепенело уставился на засов, отодвинул его и вышел на веранду, еще минуту постоял, соображая, потом пожал плечами и вернулся в сени, приложил ухо к двери, прислушался, быстро открыл… там что-то шмыгнуло вниз по лестнице.
– Эй! Кто здесь? – позвал Ваня. Из темноты блеснули два кошачьих глаза, но почему-то не желтым или зеленым, а синим.
– Ах ты разбойник! – усмехнулся Ваня. – Кис-кис, – позвал он незваного гостя, но тот исчез.
Постояв минуту в ожидании кота, Ваня понял – не дождется – и вернулся к себе.
Проснулся он часа через три, солнце вовсю светило сквозь тюлевую занавеску. Прислушался – в доме тишина! Поднялся с кровати, шлепая босыми ногами, вышел в большую комнату – а там на диване родители спят! Главное, мама лохматая, лежит, посапывает, такое ощущение, что и не уходила она никуда. Ваня притормозил, удивленно разглядывая спящих, что за странности такие… И словно бы невзначай взгляд его скользнул по собственному отражению в старинном мутном трюмо, приткнувшемся в простенке. Там в зеркале был кто-то другой. Ваня вздрогнул и шагнул к трюмо, стараясь разглядеть того, другого. Как вдруг за спиной раздался негромкий хриплый смешок. Ваня подпрыгнул на месте и бросился к дивану.
– Вставайте!
Поделиться книгой: